Текст книги "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Нора Ольвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

В пригороде Марселя, в бедном рыбацком посёлке, сняв небольшой домик и отправив доверенного человека из охраны, верхом в город, на поиски дона Рикардо с женой, мы ждали.

Это ожидание выматывало все нервы.

А ещё вернулось то чувство, когда я убегала ночью от стоящей на дороге кареты в Испании, с лежащими убитыми людьми в лунном свете.

Безумное желание бежать. Оно было просто неуправляемым. Страх, что непременно догонят. Как животное на охоте. Но только догонят уже не только меня. На кону мадам Жанна и дети-моя семья.

Нервно ходила по берегу, сбрасывая в окружающее пространство апатию и неуверенность.

Мелкая морось нагоняла уныние, море было серым и холодным. Порывистый ветер гнал волны к берегу. Вода тёмной массой, практически цвета моего грифеля, который я ещё так недавно не выпускала из рук в своей уютной мастерской, глушила любые положительные мысли. Очень тревожно было на душе. Ожидание всегда в большую тягость, тем более если на карту поставлено так много. В нашем случае – это были человеческие жизни.

В рыбацком посёлке мы задерживались уже второй день. Эти дни, часы и минуты, мне показались вечностью. Неужели что-то случилось с сеньорами Адорией и Рикардо или нашего посыльного узнали в городе преследователи, и взяли на допросы. Я знаю, что пытки в Средние века были весьма изощрённые, и выдержать их было невозможно. Люди были не по-человечески жестоки друг к другу. Надо было уезжать из посёлка.

Вопрос: куда ехать? На чём?

Не отпускала тревога за виконтов. Если что-то случится с Адорией и Рикардо, месть моя будет беспощадна. И вскоре уже мерила шагами единственную комнату нашего домика. В очередной раз, ломая голову, что пошло не так.

Мадам Жанна сидела на лавке, покачивая дочь, моя тревога передавалась детям, Анжелик хныкала. Антонио, следил за мной неотрывно. Потом запросился на улицу. Ещё одна прогулка по берегу, что напоминала метания дикого животного в тесной клетке от безысходности. Крик голодных чаек, выпрашивающих еду. Он также вселял тревогу. Я сжимала холодную ручку ребёнка. И смотрела вдаль.

– Каталина, завтра надо уезжать, – Антонио смотря снизу вверх, был не по-детски серьёзен.

Я присела на корточки, поймала его взгляд:

– Да, ваша светлость. Мы не можем рисковать оставшимися людьми.

– Нужно уходить морем, найти рыбака с лодкой и плыть в порт Марселя, – предложил юный граф.

Молча кивала, соглашаясь с доводами, понимая, что иного пути нет.

Ещё одна ночь. Она не давала отдыха. Я напряжённо прислушивалась к звукам на улице. Всё опять повторяется. Боясь услышать посторонние шумы, в полудрёме контролировала ситуацию. Как тогда в горах. Слышен был непрерывный шум волн. Ночь на побережье, она другая, нежели в горах.

Море, как вечный свидетель человеческих страстей. Я думаю, оно помнит всё. Мысленно возникают очертания кораблей викингов, их паруса трепещут на ветру. Скользят тени людей, которые жили на этих землях сотни или тысячи лет тому назад. Они так же видели это море, как его видела сегодня я. Слушали шум волн. И море также видело их. Вышла на улицу. Мысли беспокойно метались. Бессонная ночь давала о себе знать.

Месье Жак и часть охраны были на страже. Они вопросительно посмотрели в мою сторону:

– Госпожа баронесса, всё в порядке?

– Нет сна, месье Жак. Завтра нужно уходить. Утром будем собираться.

Я объяснила всю задумку этим мужественным людям. И вернулась снова в дом, уговаривая себя хоть немного забыться сном.

А рано утром в дом, постучав, очень быстро вошёл наш учитель и тот самый посыльный, что, вероятно, вернулся из Марселя. Когда только? Я не слышала, крепко уснув под утро.

– Уходим морем, по дороге скачет отряд гвардейцев короля, их видно было с возвышенности, что закрывает бухту, я только сейчас приехал из порта, виконта с донной там нет.

– Я договорился с баркасом, быстрее, – Жак ускоренно собирал детей, помогая графине. Рюкзаки и сумки заняли свои места. С детьми на руках, и своим драгоценным багажом бежали к морю, по мокрому песку. Нескончаемый влажный вынос с моря застилал глаза, нас ждал рыбацкий баркас. Всё было как в бреду, дыхание сбивалось. Только бы успеть.

Чайки кружили над морем, их такой беспокойный крик смешивался с шумом волн и врезался тревогой в сознание. Море белыми бурунами накатывало на берег. Нужно было только успеть отплыть, ноги вязли в мокром песке, затрудняя движение. Серое небо сравнялось с горизонтом. Казалось, ещё мгновение и отряд преследователей появится в бухте. Шанс, один только шанс. В который раз! Только бы успеть! Из последних сил….

Месье Жак, стоя в бурлящей воде, передал Антонио светловолосому рыбаку с мозолистыми руками, а затем Анжелик.

А далее наши мужчины передавали друг другу ничего уже не соображающих хрупких дам, не обращая внимания на их социальный статус и положение в обществе. Обхватывая натруженными руками тонкие талии и вручая их всё тому же владельцу баркаса. Заботливо, стараясь уберечь эти хрупкие создания от ледяных волн, они мёрзли сами и рисковали. Осознание происходящего будет позже, придёт смущение и большая благодарность этим мужественным людям. Сейчас же главное – ничего не забыть – мешки и рюкзаки, люди, всё на месте. Мужчины залезали в баркас сами.

Господи, всё смешалось, мы залегли на дно. Мужчины, так или иначе, все побывали в воде, мокрые и замёрзшие лежали, укутавшись в какой-то брезент. Часть из них сели на вёсла, и мы стали отдаляться от берега. Баркас качало на высокой волне, мужчины прилагали неимоверные усилия, борясь с приливом. Всадники, они показались-таки… вдали, Мадонна…

– Господи мы вверяем тебе наши судьбы, только помоги нам. Пресвятая дева Мария, спаси нас. Не оставь нас Господи! – Слова молитвы слетали с моих дрожащих от холода губ. Руки сами сложились в смирении. Мадам Жанна, обняв детей и прижав их к себе, была бледна, в лице не кровиночки и только глаза, огромные полные вселенской надежды, взирали на меня. Я не допущу, чтобы с ними, что-то случилось. Они все моя семья, мы все просто обязаны выжить.

– Мадонна, помоги нам!

Мы уходили в море всё дальше и дальше, взяв направление на Марсельский порт, чтобы сделать, попытку, не сходя на берег пересесть на судно, и отплыть в Неаполитанское королевство.

Я не хотела терять своих людей по дороге, я молилась, и только в этом, пока, была моя сила. Мужчины на вёслах менялись, но уставали быстро, это не река, а море. В прошлой жизни я жила на берегу Тихого океана, и знала, какое море может быть опасным и непредсказуемым, оно не терпит халатности и не прощает ошибок.

Начала доставать из сумок сухую одежду, мужчины по очереди уединялись и переодевались. Пригодился самогон, в маленьких дозах этот согревающий напиток творил чудеса. Затем, предложила сменить кого-нибудь из гвардейцев на вёслах, и в их глазах застыло изумление и неверие.

– Ваша светлость, как можно – гвардеец из последних сил боролся с водой, но вёсла отдавать не хотел.

– Послушайте, вам нужен отдых, это ситуация, в которой нам нужно использовать все наши возможности и ресурсы, на баркасе дети, и мы с мадемуазель Илоной будем грести в паре с мужчинами. Если сядем на четыре весла, то увеличим скорость. Это приказ! Графиня, держите детей крепче и согревайте их своим теплом и дыханием. Жанна кутала себя и детей в брезент.

Мы подключились с Илоной, было тяжело, четверо отдыхают, четверо гребут. На руках перчатки, надеюсь, мозоли не сразу дадут о себе знать. Сколько это длилось по времени, не могу сказать. Силы были на исходе, зато было тепло. Ныли все мышцы. Тело было не готово к таким нагрузкам. Наконец-то поставили парус, рыбак сказал, что подул попутный ветер. И мы поймали его! Месье Жак умело помогал управляться с парусами. Брызг волн и волнительный крен. Наше маленькое судно развило приличную скорость. Сидя на дне бота, крепко держала Анжелик. Прижимая к себе девочку одной рукой, другой держалась за канаты. Укрылись какими-то тряпками.

– От порта отходит трёхмачтовая каравелла. Боюсь, что наши пути могут пересечься, – рыбак вглядывался в даль.

– Неаполитанский флаг! Наши молитвы были услышаны, – мужчина из охраны снял светлый сюртук с себя и стал им махать, привлекая внимание капитана, да хоть кого-то на судне.

Оно воистину нам послано было самими небесами.

Бот на каравелле заметили, и капитан взял курс на пересечение с нашим. Замерев в ожидании, мы были просто на грани. Два таких разных судна наконец-то встретились, ещё дополнительное время, и вот спускается спасительная верёвочная лестница.

Первым по ней поднялся месье Жак, он вёл переговоры с капитаном, сказав, что мы испанцы, что на баркасе две благородные сеньоры с детьми, одна из них графиня, вдова испанского графа с наследным малышом. Вторая девушка – взрослая дочь графа. Мы просим убежища! Из-за обострённых отношений Испании и Франции хотим отплыть немедленно в Неаполитанское королевство, в имение графини.

Капитан судна, не молодой уже мужчина, незамедлительно отправил несколько матросов на баркас, нам в помощь. Для испанцев благородные женщины священны.

Я же тем временем обратилась к рыбаку, на чьём судёнышке мы совсем недавно боролись с волнами, сказав, что ему нельзя возвращаться. Светловолосый крупный мужчина лет сорока смотрел на меня, глазами цвета летнего солнечного неба, и, потихоньку осознавая истину, слушал:

– Кто остался у вас в деревне? – спросила осторожно.

– Дом, да соседи, жена умерла родами три года назад, а больше детей бог и не дал.

– Поедемте с нами, я предлагаю, вам службу.

Рыбак посмотрел на мои ладони, на стёртые от гребли перчатки, на обветренное лицо и губы:

– Я рад буду служить вам госпожа графиня – и он склонил голову. Вот и ладненько, и не графиня я совсем, но не суть, разберёмся.

Все, женщины, что находились на баркасе, были одеты в мужские костюмы, и подняться по верёвочной лестнице проблем не было. Нужно было только перебороть свои страхи и крепче держаться за эту самую лестницу, а вот дети этого сделать не могли. Графиня была бледна, страх за детей и усталость мешал ей принимать правильные решения. Видя такое дело, месье Жак спустился снова в баркас, мы привязали к нему Антонио, и он поднялся снова наверх, затем также поступили с Анжелик, привязав её к кузнецу Вейлру. Капитан на борту взял малышей под свою опеку. За детьми мадам Жанна смело полезла вверх, прихватив свои вещи. Затем поднялась я со своим грузом, и так каждый из нас.

Наконец-то мы оказались на судне с вещами, обессиленные, но полные надежды на спасение. Баркас решили забрать с собой, обговорив дополнительную оплату, матросы поднимали его долго. Необходимо было закрепить его как-то на задней части судна. Нам предоставили три каюты. Сказав, что ещё одна занята тоже беженцами, испанцами, а другая – путешественником каким-то там, который возвращался домой. Эта информация прошла мимо сознания.

Судно шло в Неаполитанское королевство в порт Сорренто, в пути должны были находиться примерно три недели, а при попутном ветре и за две недели планировали справиться.

Самую большую каюту мы заняли с детьми, и мадемуазель Илоной. Остальные помещения отдали мужчинам. Все вещи свалили под полки для сна, достали еду и воду. Часть оставили себе. Всё остальное передали мужчинам. От усталости действовали практически на автомате. Перекусив, мы задвинули занавеску на иллюминаторе, разулись и упали на твёрдые полки, с грубыми одеялами.

Я сняла камзол, свернула его и сунула под голову вместо подушки. Оставшись в мужской рубашке, ослабила повязку, которой была перемотана грудь. Спать. Илона залезла на верхнюю полку, я порекомендовала ей там закрепить себя ремнями, мало ли вдруг качка усилится. Также мы поступили с детьми, и собой. Я спала на одной полке с Анжелик. Обнимая спящего ребёнка, который беспокойно дёргался и хныкал во сне.

Антонио не отпускал мать ни на шаг от себя, обнимая и дыша ей в шею. Шептал что-то успокаивая. Мы нашли ведро для естественных нужд, установили его за ширму. Если честно было всё равно уже, только бы убраться подальше, и лишь бы не было погони.

И я задала Жанне неимоверно глупый вопрос в такой ситуации:

– Графиня, а вы владеете языком Неаполитанского королевства?

– Нет, баронесса, но давайте спать, а потом мы будем его учить, – раздался тихий смех неунывающей Жанны.

– Все языки мы учим всегда в дороге дорогая, и это традиция. Теперь мы уже смеялись вместе.

Глава 5

Покорность вам не обещала, свою любовь хотела подарить…

Каталина.

Князь д' Фуркево, Париж

Портреты.

Его портрет, написанный рукой дочери. А рядом она – сеньорита Каталина, прекрасная во всём, и всегда на шаг впереди. Зарисовка в карандаше приковывала внимание и рвала на кусочки душу.

Его девочка, смелая и отважная:

'– её глаза на звёзды не похожи

В них бьётся мотыльком живой огонь…'.

– Этот огонь – её блистательный ум, – мысли не давали покоя.

Голос графини преследовал его даже ночью, таких женщин в любовницы не берут, их просят стать жёнами и с надеждой ждут положительного ответа.

Только он это очень поздно понял. Казалось, он никогда не сможет полюбить. Его графиня Жанна, она просто наваждение. Он любит её, к чему лукавить? Такая недосягаемая теперь. Как всё неправильно вышло.

Воспоминания будоражили душу, доводя до сумасшествия.

Каталина рыдала на груди у Франциска, его дочь, потянулась к первому, кто предложил ей отцовскую защиту. И это был не он, это было выше его сил! Как такое вышло? Уже тогда король строил планы на девочку, его ум, он просто создан, чтобы организовывать заговоры, против врагов, управляя страной. Плести интриги. Он просчитал всё, как только её увидел. Такой козырь в руках в борьбе с Карлом, он его не упустит.

И как Каталина, раскусила дядю короля, который решил сыграть на её желании, получить отцовскую любовь и заботу, и исчезла в карнавальную ночь? Непонятно только как у неё это вышло. Лучшего времени и не придумаешь, только к утру поняли, что их не было на балу вовсе. А ведь за домом следили, и очень пристально. Видели, что баронесса с графиней выехали, дети остались дома. Бесконечные допросы.

Пазлы не хотели складываться в одно целое, в достоверную картину событий.

Как такое возможно? Один и тот же вопрос не покидал сознание. Что в голове у этой девочки. Она всегда на шаг впереди, ведь должна же ошибиться, но нет! По приказу короля весь Париж и пригород были на взводе, перекрыли дороги в порт Марсель, останавливали кареты, но семья графа, они просто исчезли, они испарились.

Опять! В который раз.

Да, мы это уже проходили, а потом всё оказалось банально просто, в карете люк в полу, маленькая незаметная дверца за кустами роз во дворе.

Ездили в имение, в пригород, прислуга сказала, что ждут. Графиня скоро приедет из города, баронесса решила жить будет за городом, совсем плоха по здоровью. Город ей противопоказан.

– Маленькая лгунья. Город ей по здоровью не подходит!

Вскрыли дом в городе, конечно, в присутствии Его Величества, ничего не должно было пострадать в доме баронессы, племянницы Франциска.

Поразила идеальная чистота, хотелось разуться и ходить босиком. Туалетные комнаты, спальни, кухня, большая купальня. Господи, из чего сделаны эти ванны? Прозрачная вуаль на чистейших окнах, шёлком затянутые стены гостиной. Порядок в огромной библиотеке.

Мастерские, и приспособления для стирки, манекены женщин, всё чудное, всего этого касались её ручки. По коврам торопливо скользили ножки, её и графини. Картины на стенах, она писала их сама. Необычные.

Цветок мака, как будто приблизил лицо к нему близко и заглянул вовнутрь, прописан каждый изгиб лепестков, их строение, до чего же оригинально. Портреты незнакомых людей, на закате в лучах солнца, как живые.

Королевский дворец – Лувр на рассвете с высоты птичьего полёта, вокруг цветущие сады, Франциск забрал эту работу себе. А потом мы попали в её кабинет и спальню.

А король неплохо так ориентировался по дому, и ключи от дверей у него были с собой, хитёр, стратег. В кабинете, на столе большой ключ, лежащий на листе бумаги. А на бумаге стрелочка начерчена и надпись:

– Не надо ничего ломать, отогните гобелен на стене, в потайной комнате есть тайник, предлагаю найти его самим.

Она вела нас, она знала наперёд, что будет дальше, и этим переиграла дядю! Франциск хмурил брови, пряча улыбку. В комнате много чего, чертежи с моделями и эскизами, всё навалено на стол. Некоторые зарисовки были непонятны никому, король забрал их сказав, что покажет знаменитому мастеру.

Также забрал он свой портрет с её автографом и новый шедевр ювелирного дела – пасхальное яйцо. В подарок к светлому празднику Пасхи, любимому дяди. Восхищённо рассматривал цельный самородок малахита из Руссии в форме яйца инструктированный тончайшей ажурной золотой сеткой и драгоценными каменьями с жемчугом. Царский подарок!

А также огромную книгу, прошитую туго суровыми нитками с большим количеством цифр в столбцах и строках.

– Почерк графини, – Франциск нахмурился.

– Занимательно.

Тайник нашли в полу, вскрыли. На дне, на бархатной подложке лежал перстень мужской с изумрудом и записка, написанная рукой баронессы Каталины:

– Перстень убийцы графа делла Гутьеррес (аббат Антонио), убийца остался жив. Видела его в последний раз в Тулузе. Не ищите меня. Прощайте!

Франциск сидел в её кабинете и смотрел, не мигая на перстень, на записку и на свой портрет.

«– … покорность вам не обещала, свою любовь хотела подарить».

– Она была бы великой королевой – сказал тихо её дядя. – Отчего так всё сложилось? Неправильно.

Я же, задержавшись в кабинете, нашёл автопортрет в кипе бумаг, так набросок – тоненькая шейка, большие грустные глаза, знаменитое ожерелье с изумрудами, цветок в руке.

Свернул, не показывая никому, забрал в свой замок. Вначале смотрел на неё часами. Потом стал уже разговаривать с её образом. Спрашивая совета. Портрет графини с детьми висел в спальне, сводя с ума ночами.

Как же глуп был, что пошёл на поводу у всего двора, пытаясь приручить её, и подавить своим авторитетом, пошёл на поводу у короля и потерял самое дорогое, что судьба подарила ему в такие-то годы. А главное, Франциск сказал, что за баронессой охотятся слишком многие и просто вопрос времени, когда её найдут. А найдут её обязательно.

Уж лучше ей надо было оставаться под его присмотром.

– Ох, Ваше Величество. Как говорится, безопасно только в камере Бастилии и то, если закроешься с внутренней стороны.

Он должен найти её первым. Этот мак, что на изображении, нужно ещё раз проехать в дом баронессы уже с пожилым мастером, что работал в Лувре.

Что-то не давало покоя, вновь вернулся в их имение в пригороде. Нежный аромат фиалок, его не должно быть! Женщины давно покинули этот дом, но шлейф был свежим и насыщенным.

Значит, кто-то из дам остался, и её явно прячут.

Кто из них в данный момент не может нестись галопом на лошади через полстраны? Виконтесса! Эта благородная женщина сейчас точно в доме, скорее всего, прячется где-то в завалах потайного хода, беременная и беспомощная. Он помнил её совсем юной девушкой, практически девочкой в свите инфанты Изабеллы.

Получить указ от Франциска на досмотр Марселя не составляло труда…

* * *

Пожилой мастер долго осматривал мастерскую, затем прошёлся по дому, подробно изучал приспособления для стирки, взглянул на картины. Он, наверное, мог находиться в этом доме вечность. Мак приковал его внимание своими слегка прозрачными лепестками с тонкими прожилками.

– Невероятно, – шептали губы пожилого человека. – Удивительный взгляд на многие привычные вещи.

Прежде чем подняться по лестнице, и пройти на второй этаж он разулся, чувствовалось его уважение ко всему в этом доме.

– Я работал с легендарным Леонардо, был молод, не подмечал всего, но так скажу, если баронесса не захочет сама, вы её не найдёте, никогда.

– Вы и узнали-то про неё только из-за того, что она сама этого хотела. Ждите знака. Ум этой девочки не предсказуем, я видел её при дворе. Такое чувство, что она совершенна. Главное, что умеет любить. В отличие от Леонардо. Чертежи их очень схожи. Я вообще считаю, что эти люди-гении, дарованные нам Всевышним и их нельзя неволить.

* * *

Такого Франциска он ещё не видел. Казначеи короля уже, который месяц бьются над расчётами графини! Вычислили, что из книги изъято много листов.

– Учёт всей жизни семейства в финансовом выражении. До последнего су! Король рвал и метал. Его гнев был разрушителен. – Все большие суммы заретушированы чернилами. Стоит только догадываться о том, что за цифры там стояли. Из книги изъяты листы, которые касались работы ювелирной мастерской.

Его гнев стегал кнутом.

– Основные средства! Вы слышали такое понятие? – король неистово смотрел ему в глаза.

– Оказывается, это здания и сооружения, мебель и станки. Этому их в монастыре учили?

Его переполняла ярость.

– Вы что-то недосмотрели в воспитании своей дочери сударь! Мало её монахини секли в детстве и держали в карцере. Найти и в Бастилию! Золото в казну, полная конфискация. Такая откровенная девочка, обнимала и целовала своего дядюшку. Лицемерка!

Вывод, что сделали финансисты, был шокирующий. Графиня и баронесса оказались баснословно богаты. На данный момент, даже казна Франции не имеет похожего количества средств. У страны только долги. А сбежавшие дамы в противовес ей богаты и очень умны.

Данный финансовый учёт – это просто шедевр! Допросы венецианских купцов показали, что баронесса вела очень серьёзные закупки драгоценных камней и золота. Интересовалась месторождениями изумрудов в Новом Свете и готова была выкупить одно из них. А также продавала большими партиями свои готовые ювелирные изделия, торгуясь за каждую серебряную монетку.

Казалось, что Франциска добьёт последняя новость о выкупленном-таки семьёй острове в тёплых морях Апеннинского полуострова. И он казнит всех, кто был дружен с опальным семейством.

– Они подданные другого государства, Ваше Величество. Недвижимость, принадлежащая им, неприкосновенна. Род делла Гутьеррес очень старинный и влиятельный, графиня и наследник Антонио в своём праве. Всё их имущество прошло официальную регистрацию, о нём знает посол Испании. Единственное, считаю, что они обязательно вернутся за ним.

Нужно подождать.

* * *

А месяцев восемь спустя, в саду возле Лувра с ним заговорила герцогиня Анна, опальная и вовсе уже не любимая Франциском, но ещё более прекрасная и, как оказалось, совершенно финансово независимая:

– Вы князь, не опускайте руки, его Величество на меня вот за что-то злиться уже который месяц, забыв о том, что обещал любить вечно. А я и не переживаю, знаете, забот у меня много сейчас, веера вот мои входят в моду, маски на поток поставила, да и сапожки уже в разработке. Их эскизы ещё баронесса Каталина мне подарила. Но это между нами. Вы ведь умеете хранить тайны? Съездить хочу в Неаполитанское королевство к родне, дальней. К морю. Врач прописал, солнце и фрукты. Знаете ли, воздух Парижа так плохо действует на здоровье.

Он был ошарашен, слушая этот бред, дался им этот воздух!

– А вот смотрите, что я недавно получила на день рождения. Подарок, весьма недешёвый, от неизвестного сеньора.

Герцогиня мягко улыбалась, смотря в глаза, и говорила, что посыльный принёс.

На руке у неё был прекрасный перстень, и князь сразу понял, чья это работа. Спина взмокла, и осенний ветерок холодил её, обещая ухудшить и так бессонные ночи в разы.

– Так вот, на обратной стороне клеймо мастера стоит Арагонна. Как вы думаете, чтобы это значило? Удивительно, я знаю князя д’Арагонна, он путешественник, пожилой меценат. А сапфир, как раз в пару к моему ожерелью. Тому самому, бесценному теперь уже. Вы не находите? Не грустите. Я всегда гуляю возле этих роз. Жасминовые. Она их так любит, а она умеет любить.

Князь бледный и ошарашенный провожал взглядом герцогиню, грациозно спешащую к карете. Такую воздушную и неповторимую. Слышал он кое, что про этого князя. Значит, Неаполитанское королевство.