Текст книги "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Нора Ольвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

Перед моими глазами, казалось, разворачивалось действие исторического фильма. Чистые стёкла узкого оконца были своеобразным телевизором. Вот Князь спешно шагает на выручку женщине, которая стала всем для него в этом мире. Понятно, он наблюдал за ней из окна малой гостиной. Любуясь своей единственной. Хотелось взять грифель и набросать на толстом листе бумаги незамысловатый венецианский сюжет из спокойной, и очень достойной жизни молодой дворянки шестнадцатого века.

Несмотря на то что графиня спешила к дочери, плавность движений, грациозно склонённая голова отличала мадам Жанну от других женщин. Она словно скользила по дорожкам сада, мысленно уйдя глубоко в себя. Совершенно не придавая значения тому, что прекрасна и совершенна, как произведение искусства. В руке у неё я заметила небольшую книжечку. Вероятно, женщина собралась что-то прочитать Анжелик в беседке. Охрана имения выдвинулась в поддержку Князя, хлопнула входная дверь.

Моя рука инстинктивно сжала стилет. Вмешаться? Что-то останавливало от этого шага, думаю, что совершенно неверного. Интуитивно я замерла и, спрятавшись за занавеску, ждала. Чего? Сама не знаю. Была уверена, что и без меня там справятся. Было что-то другое, ещё. Я должна была «досмотреть» до конца, ведь обычно в фильмах… Есть! Предчувствие не обмануло меня. От арки отделилась ещё одна фигура, тоже в маске. В плаще чёрного цвета.

– Под копирку с первым незнакомцем одет, сей человек, однако, – мысли вслух.

Фигура осторожно направилась к зданию. Сколько вас! Влюблённых. Или кто-то использовал страсть одного безумца, чтобы проникнуть в дом? Зачем?

Встретим незнакомца. Я бежала бесшумно по коридору рабочего флигеля, как тень скользила по древнему строению, боясь не успеть. Раздумывая: ведь если, незнакомец направился к двери, что вела из дома в сад. Значит, она не закрыта! Почему?

Как тонко всё рассчитано. Охрана выбежала, хлопнула дверь, а засов никто не задвинул. Почему? Незнакомец номер один отвлёк всё внимание на себя! И всё же сговор налицо. Сговор, рассчитанный, однако, на женскую глупость, что видит в каждой особи двуногой в мужских штанах, потенциального жениха, возлюбленного или рыцаря на белом коне.

Поворот, тяжёлая дверь в холл. Осторожно приоткрыла её. Никого. Полумрак. Задерживаю дыхание, вхожу, сливаюсь с тяжёлой портьерой, что закрывает стрельчатое окно в пол. И вижу, как приоткрывается входная дверь. Ведь уже точно она не так плотно закрыта, как ранее было до этого! И так же тихо. Как и я, в холл тихо проникает фигура в чёрном плаще. Зловещая маска на лице. Понимаю, что испытываю небывалое отвращение к этим модным аксессуарам.

План? Никакого плана. Моя шпага в зале на втором этаже. С собой только два стилета. Один в руке, что сжимает его под складками рабочего фартука. Другой в кармане нижней юбки. На голове удобно закрученная коса с серой косынкой. Пыль от шлифовки камней плохо вымывается из длинных волос. Бальзамы ещё не изобрели.

– Сеньор, добрый день. А вы к кому? – отхожу от окна и почтительно приседаю, склонив голову. Глазами, следя за мужчиной, что напрягся от неожиданности. Но увидев перед собой будто служанку, успокоился.

– Крошка, тихо. Хочешь заработать серебряный? Отведи меня в покои к княгине.

Этот протяжный шёпот, и опасный блеск глаз. Пристальный взгляд, что спрятался в прорезях маски. Мой разум, он просто вопит об опасности!

– Зачем? – я тоже шепчу, приседая. Окончательно вживаясь в роль полной наивности и доверия. Подчас граничащих с человеческой глупостью.

– Милая, у нас свидание с госпожой, – незнакомец тянет ко мне руку с монетой, всё как в кино. Далось мне это кино! Но ведь в другой руке у него кинжал! Подойди я сейчас к нему ближе, на приманку, что серебром блестит в его ладони, он пронзит меня кинжалом. Я видела, это приговор, в его глазах нет пощады! Он уже всё решил для себя. Он шёл убивать!

Этот приговор, он сменился просто Вселенским изумлением! Я этого не забуду! Никогда! Мой стилет вонзился ему в горло, мы много работали над моей меткостью с месье Жаком. Не зря. Мадонна, это произошло само! Мой мозг, он тоже вынес приговор и незамедлительно привёл его в исполнение. А сознание до сих пор досматривало «кино».

– Ваша светлость, – ещё один шёпот, многовато на одно утро. В руке ощущаю ещё одну рукоятку стилета. Гладкую и такую понятную. В отличие от того, что я сейчас вижу на полу, в холле своего дома. Прищурила глаза. Думаю, убить второй раз будет легче.

– Это я, Ивонн. Ваша светлость, тело! Вы меня узнаёте? – мой медленный кивок успокаивает парня.

– Сейчас сюда зайдут люди. И появятся горничные. Ковёр, Княгиня!

– Закрой засов! Нам нужно время! – и это уже приказ.

Выдернула из раны незнакомца свой стилет. Да, действительно в его руке кинжал, я не ошиблась. Мои руки в перчатках. Я вынимаю кинжал незнакомца из ещё тёплой руки и с усилием впихиваю его в открытую рану на шее. Понимая, что у моего испанского стилета лезвие было намного уже. Я не оставляю незнакомцу никакого шанса на жизнь. Но ведь я не звала его в гости, он сам пришёл! Стилет же хладнокровно вытираю об ткань его плаща, и бережно кладу в свой карман. Это просто «кино», и оно скоро закончится!

Мы завернули мужчину в ковёр, что лежал на полу. И сдвинули его к окну, устроив маскировку из длинных штор. На полу осталось пятно крови. Оторвав подол одной из нижних юбок, на глазах у изумлённого ювелира я затёрла паркет. Парадокс! Я убила человека на его глазах, и это в норме! А вот нижняя юбка, разорванная также у него на глазах, а у меня их три под фартуком, это вселенская катастрофа! Ивонн отвёл глаза, шепча молитву.

Сворачиваю ткань кровавым пятном вовнутрь и бегом несусь в большую гостиную. Часть юбки полыхает в камине вместе с моими перчатками, оставляя неприятный запах горящей ткани, и ещё чего-то, неважно. Открываю окно, свежий воздух усиливает пламя. Вижу, что кровавые пятна полностью уже охвачены огнём. Я со спокойной улыбкой направляюсь в холл. Куда Ивонн невозмутимо впускает с улицы князя с графиней, и охрану с незнакомым мужчиной, что в изумлении оглядывается по сторонам.

* * *

Князь ловит мой взгляд, и лицо его становится просто предвестником бури.

Он скользит взглядом по убранству холла. Всё подмечая.

– Синьора заприте в хранилище, до последующего выяснения обстоятельств. Выставить охрану возле двери. Не кормить! Ограничить какое-либо общение! – Жёсткий голос Князя, просто не допускающий каких-то противоречий, он ведёт графиню в гостиную на первом этаже. Оберегая каждый её шаг. Если можно, он понёс бы её на руках. Интересно, юбка сгорела полностью? За ними последовали все остальные. Анжелик держала отца за руку. Предъявляя на него полные права. Холл опустел. Я задумчиво смотрела в окно.

Конец первой серии.

Нет! Не конец.

Труп могут обнаружить в любое время. И мы ожидаем к вечеру служащих из посольства Английского королевства. Они хотят ознакомиться с ювелирной коллекцией и выкупить в числе первых, всё, что их заинтересует.

– Ивонн, немедленно найди месье Жака, скажи, что я срочно ожидаю его в холле.

Я подошла к входной двери и неторопливо задвинула засов. А где все служанки?

* * *

– Месье Жак, мы с мессиром Ивонн рассыпали на ковре очень мелкие осколки стекла, и скатали его, вот посмотрите. Ковёр необходимо снести в подвальное помещение, – мой голос, какой он спокойный и выдержанный.

– Ваша светлость, там уровень воды совершенно не понизился. Мы испортим его окончательно.

– Он больше нам не понадобиться. Стеклянная пыль она очень опасна для здоровья, может попасть в лёгкие, от неё совершенно невозможно избавиться. Я боюсь за детей.

Мой холод и сдержанность в голосе, насторожили мужчину.

– Не нужно звать ещё кого-то, справитесь с Ивонн. Это риск. Я помогу.

Казалось, мужчина всё понял. А я, боясь, что на полу останутся пятна крови, контролировала каждую свою эмоцию. Тащить свёрток нужно было совсем небольшое расстояние. Под лестницей была неприметная дверца, что вела в подвал. Я не знала, на кого ещё можно было положиться. Чужих людей, в центральной части дома не было, весь обслуживающий персонал мы привезли с собой. Но что-то настораживало. В мастерских у донны Адории и маркизы Анны, работали швеи и другой мастеровой наёмный персонал. Они никак не могли попасть в дом, в господское крыло. И всё же.

Слишком много вопросов в этом деле. Я закрыла на засовы все коридорные двери, что выходили в холл. Всегда всё можно объяснить толчёным стеклом, что рассыпалось на пол. Приподняв один конец свёрнутого ковра, месье Жак повернул голову в мою сторону. Я встретила его взгляд. Он всё понял! Больше вопросов не было. Держала дверцу в подвал, и помогала мужчинам затащить их нелёгкую ношу в тёмное и влажное помещение.

Затем оглядела некогда уютное пространство. Напоминающее мне о том, что случилось одним только запахом своим, лучами солнца, что проникали через плотные занавески, и пылинками, что играли в догонялки в воздухе. Взгляд скользнул на пол. Всё нормально. Толстый ковёр ручной работы, закатанный в несколько слоёв, не подвёл.

– Каталина, дочь моя вы где? Почему закрыта дверь в холл.

– Ваша светлость, всё в порядке. Минуточку, – открываю засов на двери в коридор первого этажа. Мои движения, речь, всё, как всегда. И всё же сознание! Оно досматривает это «кино» как будто издали, глядя в окно, сквозь чистые окна. И давно уже ждёт окончания первой серии.

– Каталина, поднимемся в ваш кабинет. У меня есть вопросы.

– Хорошо.

Рядом я ощущаю присутствие месье Жака и Ивонн. Мы идём все вместе наверх. Отец удивлённо смотрит на нас.

– Так надо, – мой голос, мой шёпот. Главное – дойти до своих покоев. Это просто другая реальность. Мне надо поспать! Да, сон и хорошая ванна.

Кто-то словно вырезал весь путь по лестнице и коридорам, вероятно, это монтаж местного режиссёра. Моей выдержки можно позавидовать, вероятно. Окно моего кабинета. А там за окном, моё сознание, наблюдающее, за всем происходящим и совершено не имеющее желание вернуться в это тело.

– Каталина, почему так получилось, что ворота держат постоянно открытыми и арочный вход в сад всегда открыт?

– Мне надо поспать. Скоро приедет помощник Английского посла, я должна быть в зале. Я должна.

Лица мужчин медленно скользят передо мной. И старец, что давно уже не снился мне, протягивает сухую и жилистую ладонь:

– Дитя….

Его волосы и седая борода развиваются на ветру. Он принимает меня в свои объятия. Покой. Такой долгожданный. Вечный.

– Я должна проснуться, приедут люди, это ненадолго, месье-де Моле, вы отпустите меня? – мой шёпот, это последнее, что слышу.

Глава 20

– Она бежала, ваша светлость по коридору! Была как тень от свечи, что скользит по стенам. Я никогда не видел, чтобы человек так мог. Отталкиваясь от пола, будто летала птицей. Как только увидела второго чужого, того мужчину в саду, так и ринулась в холл. Я не успевал за ней! Бесшумно. Мгновение и она скользнула в переднюю. Я видел, как её стилет вонзился в горло незнакомца, но не понял, как это произошло. Он замертво упал на пол. И я окликнул княгиню. У неё в руке был второй стилет, и взгляд…. жуткий, я назвался по имени, и донна узнала меня. А ведь могла также, я понимал это, там в холе. Могла убить. Такое чувство, что в неё вселился великий воин. Затем мы закатали незнакомца в ковёр. Убрали кровь на паркете. А дальше зашли вы с графиней. Месье Жака позвал, также по приказу донны Каталины. Ковёр тот в подвале свёрнутый лежит, а в нём… сами понимаете. Синьорина заменила свой стилет, на кинжал незнакомца. Воткнула обратно в рану! Будто убили его своим кинжалом. Понимаете? Как быть с телом, ваша светлость?

* * *

Тихий шёпот Ивонна, рассказывающий, что произошло за время его отсутствия в доме и дочь бездыханная вот уже как три часа лежащая на кровати. Кружево занавесок, рассеивающий свет из окна, и чудные цветы на шёлке стен, что рисовали солнечные лучи, проходя через дорогой занавес. А рядом графиня держит его девочку за руку, утверждая, что она жива, но пульс едва слышен. Она практически не дышит. Пульс. Жива. Эти слова не задерживались в сознании. Как они жили все эти годы? Бесконечно подвергаясь опасности. Как выживали?

– Ворота розы оплели, да и отсырели они, ваша светлость. Садовник сказал, что кусты пострадают, выкапывать их придётся, а приживутся обратно, ещё не известно. Почва каменистая. Вот дамы и не решились эту красоту убирать, а ещё канал виден в арку. Её светлость скучает по морю, говорит, что смотрит на канал из окон мастерской и как будто на острове живёт. Так кажется ей, – месье Жак с тревогой наблюдал за своей любимой ученицей.

– Месье Жак незамедлительно сделать всё, чтобы ворота были закрыты уже сегодня вечером. Не до красоты нам сейчас. Дом должен стать непреступной крепостью.

Покои доны Каталины, а в них графиня, Князь, Ивонн и Жак. Каталина, что без сил, повядшим бутоном, стала оседать на пол, теряя сознание, и сильные руки отца, держащие своё дитя. Отчаянье и страх потерять такую драгоценную ношу. Навсегда. Заполняли разум.

* * *

– Каталина, постой! Вернись! – Я бежала за несносной девчонкой, видела перед собой её развивающееся платье, но схватить рукой не могла. Девушка была как дымка, как вуаль, ускользающая и невесомая.

– Нам нужно вернуться! Мы не можем их бросить!

Эта каменистая дорога, уходящая далеко вперёд и изумруд зелени на фоне голубого неба. Прекрасное и такое далёкое! Как тогда в окне, в монастыре. Такое манящее. Оставить всё житейское. Уйти за грань, в очень дальний путь смотреть мир, восторгаясь Вселенной. Проживать каждый миг, открывая для себя, что-то новое. Нельзя! Она не оставит свою семью.

– Вот и не бросай! А я не хочу убивать! Катя, ты очень жестокая! Как ты могла? – девушка остановилась. – Ты убила человека!

– Но тогда бы он убил нас! – смотрела в голубые, практически синие глаза своей малышки. А ведь не малышка уже. И какая красавица! Я и не заметила, как она выросла, считая нас одним целым.

– Мы так не договаривались! Ты живёшь, а я наблюдаю.

– Но я же с тобой всегда разговариваю! Я думала ты, это я.

– Они все любят только тебя! А обо мне и не догадываются! А я есть! Я существую! И я, другая!

– Дитя, отпусти её, – голос старца, – пора! Она созрела. И вы уже не одно целое. Души – близнецы, вам не место в одном теле.

И снова мудрый взгляд, и рука, поддерживающая её.

– Вы обязательно встретитесь. У неё останется память этой жизни, и твоей прошлой, что есть в далёком будущем. Вы обе нужны этому миру! Запомни второе апреля одна тысяча пятьсот сорок пятый год от рождения Христа. Через восемь лет у твоего дяди Франциска родится внучка Елизавета. Ты будешь нужна ей. У её матери будут тяжёлые роды, тебя призовут. Прощайтесь. Катя, тебе пора!

Я задыхалась, моя душа опустела! Сердце, оно разрывалось на части. Слёзы застилали мир прозрачной пеленой. Эта реальность, казалось, она плакала вместе со мной. Как больно! Руки тянулись к родной частичке себя. И что-то дрогнуло у той второй, и она бросилась в объятия сестры, обливаясь слезами.

– Прости! Катюша! Я обязательно вернусь!

А ветер перемен казалось так, и ждал этого момента, подхватил и разметал в разные стороны эти две невесомости, такие юные и страстные в своих порывах. Затеряв каждую из них в океане веков и лет.

– Помогите!

– Я нарекаю тебя Каталиной! – голос старца нёсся ей вслед, напоминая о потери.

– Как больно! Моя душа!

* * *

Сильные руки прижимали к себе. Даря ощущение стабильности и защиты. Кто-то целовал заплаканные глаза. Я не могла вздохнуть. От боли разрывались лёгкие. Схватилась за чью-то одежду, сжимая в кулаках ткань, держась за неё, как утопающий за соломинку. Только не отпускайте меня!

– Помогите!

– Каталина, доченька! Я здесь, мир положу к твоим ногам, приди в себя!

– Я Екатерина, ваша светлость!

– Девочка моя, как скажешь. Посмотри на меня.

Холодная, серебристая ртуть родных глаз без единой примеси синевы, которая так украшала её, всматривалась в лицо отца. Несколько потемневших прядей выбились из косы. Мадонна! Юная женщина, что так доверчиво прижалась к нему всем телом, была утончённо прекрасна.

Хрупкая девочка, но в то же время крепкая как стальной клинок. Тренированное тело дочери теплом отозвалось на его объятия. Корсет, он ей не нужен абсолютно, у неё просто королевская осанка. Она была всё та же, но и другая, в мелочах. Чётче и строже линия бровей, надменный взгляд очей. Куда подевалась детская округлость щёк. Княгиня. Этот день, он изменил её навсегда. Детство. Она распрощалась с ним.

– Ты испугала меня, душа моя, – любящая Жанна, казалось, ничего не замечала, обнимала и прижимала её к себе, поцелуями растапливая лёд, что сковал сердце от потери себя самой.

– Это всё стресс! Всё будет хорошо. Анжелик спрашивает о тебе уже как полдня! Скоро приедет Антонио, всё будет хорошо! Мы одна семья, мы выстоим, нам всё по плечу.

* * *

Демонстрационный зал поражал своим великолепием. Англичане притихли, рассматривая живописные портреты дам на стенах в ювелирных гарнитурах, достойных королев. Картины – вышивки с обликом несравненной Венеции выкуплены были сразу.

Готовые наряды уже висели в передвижных шкафах, блистая дорогими тканями жемчугами и кружевом, готовые к продаже, которая состоится завтра.

Эксклюзив с длинными шлейфами и драгоценными вставками был представлен на манекенах, копирующих человеческие фигуры.

Отдел с аксессуарами привлёк внимание. Какая роскошь! Маски и веера. Флаконы из хрусталя со знаменитым парфюмом, наделавшим столько шума. Эта гравировка, что золотом рисовала прекрасный облик маркизы, на каждом флаконе. И маленькое ожерелье из сапфиров и бриллиантов, казалось, впаянных в хрусталь! Историю с украшением опальной герцогини не знал только ленивый. Король Франциск, как можно обижать такую леди? Её месть была просто восхитительна. Король Англии – Генрих будет в восторге!

Франциск приказал не появляться своей бывшей фаворитке во Франции десять лет. Но эти парфюмы разойдутся по королевским дворам всего мира в течение одного месяца! Анна будет везде! При каждом правителе эту историю будут восхищённо нашёптывать другу-другу на ушко дамы и просто придворные, они будут с наслаждением носить этот аромат, вспоминая самую утончённую женщину Франции и однозначно чувствуя свою причастность к истории, что потрясла французский двор.

А далее: перчатки и дорогие кошели, трости с драгоценными каменьями на ручках. Кинжалы. Хотелось всё!

Княгиня представила их вниманию ювелирную коллекцию «Венеция на рассвете». И разум покинул этих суровых и холодных мужчин окончательно. Совершенно не обративших своё внимание, что цена на весь ассортимент, находившийся в этом зале, стала на порядок выше. Да и откуда им об этом было знать, что донна, стоящая перед ними, хрупкая и нежная, как цветок лилии, автоматически увеличивала цены на все изделия на пятьдесят процентов от заявленных ранее. Что заставляло графиню хмурить брови и быстро вносить поправки в свои записи. А княгиня в окружении многочисленной охраны и своих ювелиров была очень уверенной, называя баснословные суммы.

– Ну, так они и пришли в элитный салон от производителя, а не в лавку к купцу перекупщику. Ведь сами напросились. За удовольствие быть первыми нужно платить, – и улыбка уверенно ложилась на пухленькие губки, а серебристые глаза внимательно отслеживали реакцию благородных лордов, сознание анализировало реакцию мужчин. Всё правильно.

Фуршет и музыкальное ненавязчивое сопровождение поющей и такой волнующей скрипки окончательно растопили лёд, и суровые лорды приступили к главному. Что, несомненно, является двигателем прогресса. Его Величество Торг!

А расставались все, конечно же, с наилучшими пожеланиями друг другу, уже затемно. Каждая сторона сделки была очень довольна собой.

«– похоже, я сняла свой стресс, золотые дублоны, они просто лечат мою душу, особенно в таком количестве», – приглядывалась ещё раз к послам, – весьма недурственно всё прошло. (мысли, куда от них деться?)

Ярко горели свечи, и так не хотелось покидать гостеприимный салон. Ещё раз, осматривая ювелирную коллекцию и веера, маски и перчатки, мужчины потягивали дорогое вино. Но Князь, беспокоясь о дочери и графине, властно разглядывая собравшихся, появился совершенно неожиданно. И гости удалились, давая себе обещание непременно наведаться сюда завтра, в день открытия, ведь каждому из них приглянулось нечто особенное и только для себя.

* * *

А город, влюблённый в себя, восторженно разглядывал своё отражение в водах канала.

Который век уже, разыскивая самую прекрасную донну, что восседала бы в мягком бархатном кресле в дорого изукрашенной гондоле, он смотрелся в морскую бирюзу.

Увидев, сразу узнает её по золотистым локонам. Его взгляд метался взволнованными чайками над водными просторами.

Их так много было в его водах, что невозможно было сосредоточиться. Подчиняясь умелым действиям гондольеров, незамысловатые судёнышки скользили по водам Венеции, являясь её частью, её душой.

Вот также, отдавшись на произвол всесильных волн, небольшое судно, несло в себе непостижимое таинство. В последний путь уходил незнакомец, что лежал бездыханно на дне гондолы. Неуправляемое судно покачивалось, направляясь всё дальше и дальше от того места, с которого начался это скорбное путешествие. Казалось, что мужчина заснул, выпив лишка у друзей. И только кинжал, торчащий из горла убитого, скрывал ужасную тайну. Наигравшись, волна прибьёт свою страшную ношу к крыльцу обычного горожанина, а может быть к богатой вилле Дожа или влиятельного сеньора. И страшная новость полетит слухами по Венеции, обрастая подробностями и небывалыми женскими фантазиями. Ведь убитым окажется благородный каталонец, что недавно приехал в город к своей невесте, донне Сесили из древнего флорентийского рода. И как же печально всё сложилось, что у засватанной с детства невесты сердце было отдано другому. Честный поединок решил всё! И, конечно, скоро будет свадьба! Ревнивый жених невесты, победитель поединка, купил подвенечное платье и драгоценности в салоне Ювелирного Дома делла Гутьеррес. А это такой шик!