Текст книги "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Нора Ольвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Война, которую он собирается объявить. Вот причина! Пожалуй, только его молодой жене смерть мужа будет очень большим горем. Она из небогатой венецианской семьи, которую сейчас возвысили благодаря положению её мужа. Для них, для всех это будет крах, и у неё нет детей, это или монастырь, или роль приживалки при наследнике.

– Она поверит, если ей всё рассказать? – спросила я.

– Надеюсь, – отец нахмурился.

– Дожа с женой надо предупредить, но как… как доказать им, как ей рассказать, если они уже, скорее всего, в пути?

В дверь постучали, и зашёл Жак, молча подойдя к моему рабочему столу, он поставил на него флакон с жидкостью.

– Где это нашли? – спросила я у Жака.

– У м – ль Джули в кармане платья, ваша светлость, – хмуро ответил мужчина, – я не знаю, воспользовалась она им или нет в гостиной. Её труп сейчас находится в кладовой, она приняла яд.

Все находящиеся в кабинете в шоке уставились на главу охраны. Я закаменела, и далее это уже была не Я.

– Хорошо, быстро перенести девушку в гостиную, убрать с тела все следы отравления. Обязательно наденьте перчатки. Вонзите кинжал, который нигде не был засвечен, ей в грудь, так как будто бы бил высокий и сильный мужчина. Затем кинжал вытащите и спрячьте. В комнате должна быть кровь, – мой мозг работал как никогда. Вот он шанс! Голос был с металлическим отливом, я очень чётко отдавала приказы.

Месье Жак и отец быстро вышли из кабинета.

– Детей с нянями, Анну и Бланку всех в мои апартаменты, здесь безопасно. Мои комнаты всегда закрыты на ключ. Свечи не зажигать, воду не пить, до моего возвращения. Сеньор Рикардо, оставляю женщин и детей под вашу ответственность.

Я взяла лист с портретом незнакомца и сложила его, делая потёртости и вмятины. Внизу написала по-детски, вспоминая почерк девушки «он убьёт меня, помогите» – сама же побежала в спальню отравительницы, только мне одной известными короткими путями. Взяв с собой флакон с ядом. В спальне девушки нашла её сумочку и туда положила сложенный лист с портретом и яд. Оставила приоткрытую сумочку на кровати.

Спустилась в гостиную, огляделась. Меня ожидали. Приоткрыла окно и, приказав снять самые грязные сапоги, месье Жака, отпечатала их подошву на подоконнике. Также оставила грязь с обуви на ковре. Попросила месье Жака оставить следы под окном на земле. Мёртвая девушка лежала на полу, её взор уже ничего не выражал и был направлен вдаль. «…– что же ты натворила, Джули»! Рана была видна, кровавое пятно расплывалось на груди.

Крови маловато, подошла и нажала сильнее вокруг области раны, добившись более сильного кровотечения. Я отошла в сторону и осмотрела место преступления, подошла и опрокинула несколько стульев.

Взяв руку девушки, приложила её к окровавленной груди, а затем её коченеющими пальцами схватила скатерть, потянув её, сдвинув всю посуду к краю, что-то упало разбившись.

Отец, прищурившись, внимательно наблюдал за мной, в глазах его уже не было того осуждения, как когда-то. Он и сам бы это всё сделал, не сомневаюсь, если бы видел место преступления так, как видела его я. На кону стояло слишком много, было не время для особой чувствительности. Всё это я делала в перчатках. Разбила два бокала для вина и осколки бросила вокруг, часть из них под труп.

– Свечи не зажигать я боюсь, что фитиля обмакнули в яд. Выйти всем на улицу. Дожа встречать на улице, в саду в центральной беседке у фонтанов, как и договаривались.

– К воде канала должна буду выйти для встречи только я, месье Жак и сеньор Рикардо. Охрану выставить вкруг, и без суеты, очень торжественно. Если появится человек с портрета, то запустим его, графа из посольства Англии и дона Романо и всех, кто будет с ними на территорию усадьбы. Затем ворота прошу закрыть и никого не выпускать.

Начали дрожать руки. Перчатки аккуратно снимала и не могла толком справиться с этим. Казалось бы, с таким простым делом. Отец подошёл и обнял меня:

– Каталина, не рискуй, я сам схожу к воде и встречу правителя.

Я прижалась к нему, меня колотила нервная дрожь:

– Нет, твоё место возле супруги. На тебе женщины и дети – я поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, обняв. Затем сняла с груди охранный перстень, развязала верёвку и одела на большой палец украшение.

– Что бы ни случилось, вы ни при чём. Приехали, были саду, зашли в мой кабинет, приняли поздравления от приехавших близких людей. Всё. Ждите нас в большой беседке. Ещё раз говорю, ничего не ешьте и не пейте. На всё реагируй по мере развития событий. Если что прикрой детей, Адорию, Анну и Бланку – они безоружны.

* * *

Дон Франческо Молин, конечно, прибыл не один, помимо супруги ещё немного гостей, самых близких. Кому? Не нам, конечно. Так скажем будущих свидетелей, того злодеяния, что должно было произойти. Чтобы потом на суде подтвердить, что да дож заходил в дом и принимал пищу и поздравлял молодых. И племянник, любимый тут как тут, а с ним и мужчина, которого я оставила тогда на дороге в пыли возле кареты.

Я, мило улыбаясь, поклонилась, протянула руку с охранным кольцом для поцелуя. Затем подошла к супруге правителя донне Ноэлии, и сделала реверанс. Дон Франческо был весьма польщён, видно, что жену он свою просто обожал.

Приглашала всех в усадьбу, играя роль радушной хозяйки, ничем не обеспокоенной, просто на десять высших балов играла. Мы шли по центральной аллее, все прибывшие растянулись по нашему прекрасному саду.

Я же была уверена, что мышеловка уже захлопнулась, и из сада кто-то выйдет победителем, а кто-то поверженным. Охрана медленно закрывала ворота.

В беседке, окружённой розами и маленькими фонтанчиками нас, ожидали дамы, князь и капитан судна. Играли дети и все были безмятежно счастливы, у Анжелик на руках была наша собачка из Франции. Болонка громко тявкала и бегала за своей любимицей. Антонио порадовал сестрёнку подарком. И не только её. Элеонора на голову крепила золотую сетку с изумрудами, что удерживала её локоны. И не сводила влюблённого взгляда с мальчика, который всех малышек одарил в свой приезд. Донн Рикардо взял на руки Макса, долгожданная встреча с сыном состоялась.

Дамы улыбались, наблюдая за ними, и обмахивались веерами. Донна Ноэлия сразу присоединилась к ним, ведь обсуждался именной парфюм княгини. Я же сказала, что если дон Франческо даст разрешение, то наш парфюмер обязательно для его супруги изготовит её личный аромат. Но для этого он должен взглянуть на неё хоть одним глазком. И, конечно, мы получили разрешение на один только взгляд флорентинца, но исключительно в присутствии мужа.

* * *

После прогулки собрались идти в дом, когда увидели, что сеньора Пломмия, в панике спешит к нам, ей, конечно же, преграждает путь, охрана.

Всё как в жутком сценарии.

Донн Рикардо и Князь отходят, затем встревоженно что-то говорят Дожу. Я иду в их сторону, хмурю брови и делаю знак охране окружить всех, не впускать и не выпускать, кого бы ни было. М – м Жанне глазами показываю на жену дона Франческо, княгиня кивает, поняла. Думаю, что её кинжалы уже при ней. Охрана дополнительно окружает беседку, женщины и дети защищены, они испуганно переглядываются. Виконтесса Бланка, меня беспокоит всё больше. Она, не отрываясь, хмуря брови, смотрит на племянника дожа.

Высокомерный дон Романо и его сопровождающие немного встревожены, но сохраняют спокойствие. Виконтесса, думаю, узнаёт его по манере держаться. Сегодня он без маски.

Я же не спеша иду в дом вслед за мужчинами и громко говорю:

– Я обязательно всё выясню, нет причин для беспокойства, что может случиться в такой безопасной республике, как Венеция, ну, если только опять наводнение – мой голос и улыбка вроде действует на всех успокаивающе. Ведь море сегодня на удивление в состоянии полного штиля.

Заходя в гостиную, я уже знала, что увижу, и всё же картина была ужасающи отвратной. А ещё в комнате появился странный, сладковато-древесный запах, надо срочно открыть окна. Убийца работал наверняка. Думаю, что еда была отравлена, а ещё свечи, откуда такой запах, или от трупа? Князь показывал Дожу на следы, на окне и рану на теле девушки.

– Мадонна, она вчера приходила ко мне и жаловалась, что её хотят убить и требуют отравить кого-то в доме, я даже и слушать не стала, подумала, что служанке что-то, кажется, в чужой стране. Или она про грызунов говорит. Но повар не жаловалась на крыс. Решила, что всё это пустые страхи и после праздника разберусь с ней. А ещё она показывала портрет, а я и не посмотрела. Говорила, что найти этого мужчину нужно, что у него есть страшный яд, – глаза стали закатываться, всё поплыло кругом, мои нервы дали сбой.

– Каталина, девочка моя – отец подхватил моё безвольное тело, и потянулся к столу за стаканом воды.

– Не стоит князь, что-либо брать с этого стола, немедленно обыщите комнату служанки, – бросил Дож своей страже,

– Бедная княгиня Каталина, такое увидеть, очень боюсь за свою донну Ноэлию, тем более что в тягости она.

Отец положил меня на тахту, что стояла возле окна.

Я стала приходить в себя, услышав последние слова дожа.

– Запах, он всюду… – слабым голосом произнесла я, открывая глаза. Дон Франческо нахмурил брови и попросил шире открыть окна. Затем вошёл гвардеец из охраны и отдал Дожу сумку служанки, что я оставила на её кровати. И, конечно, на всеобщее обозрение предстал портрет злополучного незнакомца. И флакон.

– Но позвольте, ваша светлость, этот мужчина сейчас находится в вашей свите, он и в церкви был на венчании с вашим племянником, доном Романо и графом Ричардом Бошан, что служит помощником посла Англии в Венеции, – мой отец был неподражаемо серьёзным. И действительно очень обеспокоенным, ведь его молодая жена сейчас находилась рядом возле убийцы.

– Всевышний, там же наши дамы и дети, а с ними убийцы, – я судорожно пыталась встать, но перед глазами всё плыло, я задыхалась.

– Мне плохо, помогите, спасите их, – паника лишила остатков воли.

И я уже не помню, как отец понёс меня в покои, как арестовали и увезли всех подозреваемых синьор. Это моё состояние было уже без прежних видений. Только ветерок, прилетевший с моего острова, звал меня скорее вернуться домой.

Вокруг посольства Англии выставили посты с гвардейцами. Венеция наполнялась страшными слухами. Покушение на Дожа, на молодую княгиню!

Сознание возвращалось из ниоткуда. Лёжа на своей кровати, подумала, что слаба стала в последнее время. Нервы не выдерживали таких стрессов. Потому и сбежала от меня моя вторая половинка. А в малой гостиной, что делили мы с отцом, было, слишком много людей, я слышала их шёпот. На кровати сидели Жанна и Князь, которые просто не сводили с меня своих взволнованных глаз. Антонио и Анжелик затихнув, прижались сбоку. Я улыбалась им отрешённо, и вдруг поняла, что жутко хочется есть, с утра во рту ничего не было, ну ни крошечки.

– А вы уже ели? А то я бы перекусила, чего ни будь.

– А у нас на «Илиаде» такой повар! У вас голодный обморок, душенька, – о, и капитан в гостиной.

– Прекрасно ужинать будем в море, в доме пока находится опасно, – и отец велел всем собираться.

Глава 25

Вот вам и свадебный банкет! Нас ждала прогулка на судно. Как же мне хотелось поговорить с донной Пломмией и её мужем. Задать много вопросов мадемуазель Клэр. Опять я, что-то пропустила, не уследила. Но всё взять под контроль невозможно. Это люди, и они окружают нас, работают на нас в нашем доме. Проживают свои жизни, параллельно с нашими. Слышат наши разговоры, анализируют их. И я не знаю, что у них происходит в сознании. А ещё мессир, парфюмер, большая загадка для меня. Мне нужны его опасные знания. Насколько я слышала данный яд, поступая в кровь, парализует работу сердца. Он редок. Кто его приготовил таким образом, чтобы он смог нанести непоправимый вред, поступив в организм вместе с пищей?

Мужчины долго совещались в покоях отца. Пока мы собирались в наше маленькое приключение. Осмотр каравеллы. Будет интересно.

Гостиную закрыли на ключ. Гвардейцы приказали не открывать её, и, разумеется, не заходить на место преступления. Труп мадемуазель Джули также забрали. Заново обыскали её комнаты. Нашли письма к ней влюблённого богатого сеньора. Она не сожгла их. Как должна была. Девочка сейчас лежит в холодной камере. Сказали, что будет вскрытие. Я не знаю, отдадут ли тело для захоронения. Ведь если признают её виновной, то казнят посмертно. Её голову выставят на всеобщее обозрение вместе с головами других преступников на Площади Сан-Марко рядом с Пьетра дель Бандо на три дня после казни. Таким образом, все жители будут видеть, что приговор приведён в исполнение, преступники осуждены и наказаны. А преступление страшное: покушение на жизнь Дожа республики Венеция. Далее тела преступников вывезут и сбросят в океан.

Что же ты наделала малышка. Как они могли тебя заставить. Или внушить пойти на такое злодеяние. Что пообещали? Ведь как я понимаю, нам не дали шанса, погибнуть должны были все, кто так, или иначе находился бы в гостиной за обедом. В том числе и сама Джули, если яд был в свечах. Нет. Значит, только пища. Или вино? Вода?

Мадонна. Я молилась, прося Всевышнего простить эту заблудшую душу, и дать ей ещё один шанс. Когда-нибудь. Шанс исправить свои поступки.

В тюрьме сейчас вели дознание, и думать об этом просто не хотелось, наверное, завтра мы узнаем, где был подложен яд. Или мёртвые уже никогда не заговорят?

* * *

Ужин был действительно хороший, повар постарался на славу. Затем князь Раймон д' Фуркево забрал молодую жену, и они удалились в неизвестном направлении. У отца в Венеции был небольшой дом в собственности, и первая брачная ночь принадлежала им одним. Мы провожали взглядом, скользящую по заливу гондолу. Решив заночевать на судне.

* * *

Князь Раймон д' Фуркево.

Её глаза сияли и в них отражались огни ночной Венеции. Моя. Жена. Ожидание этого момента. Годы ожиданий.

Муж. Тот, кто отвечает за неё, за детей, за всё. Я тот мужчина, который поместил её в самый заветный уголок своего сердца и решил, что это навсегда. И сегодня в храме уведомил об этом весь мир.

– Смотрите, это моя женщина, моя жена. Моя мадонна. С того самого момента, как увидел её в пригороде Парижа. Моя. Я горжусь тем, что нахожусь рядом с ней. Отныне моё предназначение любить, защищать и содержать свою семью: что бы ни случилось, как бы себя ни чувствовал. Моя семья, не должна ни в чём нуждаться. Она не должна бояться жить в этом мире. Эта ночь только наша. Начало наших отношений. Близость.

Руки мужчины дрогнули, выдавая его нетерпение. Глаза прищурились в напряжении. Мысли как звёзды на ночном небе вспыхивали с новой силой, неугасаемой лентой млечного пути не давали покоя. Защитить. Жена. Дети. Что с дочерью? Каталина теряет сознание уже в который раз, и уходит надолго в небытие. Как будто навсегда.

Жана в его объятиях. Доверчиво прижалась. Он слышит, как встревоженно бьётся её маленькое сердечко. Как всё волнительно.

Франциск всегда говорил, что женщина должна получать удовольствие во время близости, только тогда она подарит мужчине незабываемые ласки. Гондола остановилась возле небольшого строения. Его широкое крыльцо доходило до самой воды. Резные ворота. Невидимые тени прислуги. Внутренний двор. И ноша на руках. Невесомая. Замершая в ожидании. Самая дорогая на всём свете.

Каменная лестница на второй этаж. Спальня. Всё безукоризненно. Букеты нежных фиалок в прозрачных тонких вазах, их незабываемый аромат витал в воздухе, на столе вино, лёгкая закуска и фрукты.

– Жанна, роза моя, – тихонько раздевая, шепча глупости и целуя нежную шейку, освобождал волосы от зажимов, распутывая густые кудри. Её тихий смех. Её объятия.

Разметавшись, лёжа на спине в тоненькой кружевной рубашке, которая и вовсе ничего не скрывала, она была прекрасна, а в окно заглядывала бесстыдница, луна. Маленькие прохладные пальчики на ногах. Её руки гладили плечи, нежно касались его волос. Казалось, незнакомка, что лежала под мужчиной, склонившимся над ней, массивным и закалённым в боях, вовсе ничего не боялась. Её руки изучали. Глаза сияли. В них отражалось пламя свечей. Диадема и ожерелье мерцали рубинами в стороне, на маленьком прикроватном столике.

Скользя по внутренней стороне её бедра к самому потаённому местечку, дарил букет неизведанных ощущений. Не отводил взгляд. Там же оставлял свои поцелуи. Видел, что душа её совершенно невинна. Но с другой стороны отзывчива, и страсть заполняет тело.

– Девочка моя не закрывай глаза, смотри на меня.

Послушный шёпот в ответ.

– Хорошо, ваша светлость.

Прерывистое дыхание.

Влага на нежных самых сокровенных лепестках, которые накрыл нежный поцелуй. Они как у маленькой девочки, ни единого волоска на них, и на всём теле, гладкая атласная душистая кожа.

– Позволь мне такие ласки, что же ты со мной делаешь, княгиня.

Сосочки упругие как бутоны роз, страстно целуя их, лаская грудь, слышу стон, и Жанна выгибается в моих руках. Словно моля пощады. Или продолжения? Моя Мадонна. Губы манят, приоткрытые и нежные просят ласки и неги. Я хочу, чтобы она стала бесстыдной, какое удовольствие, когда она такая. Только для меня…

– Не закрывай глаза, любовь моя, смотри на меня. Ты хочешь меня, Жанна?

– Раймон, мой князь, – и тихий стон – я хочу вас.

Не прекращал ласкать, входя, заполняя не торопясь, аккуратно, стараясь не навредить. Не сломать этот хрупкий цветок.

Но в какой-то момент страсть заполнила разум полностью, она действительно любила меня, моя девочка, доказывая это раз за разом, позволяя ласкать особенно чувствительные места. Отдаваясь мне без остатка.

Сон накрыл только под утро, смятая постель, длинные кудри цвета тёмного шоколада разметались по подушке.

– Я так хочу домой, дорогой, – шептала она, засыпая, прижимаясь и обнимая.

– Где твой дом, голубка? – спрашивал, нежно целуя. – Поедем во Францию в мой родовой замок?

– На остров я хочу домой – и её голосок снова дрожал от возбуждения.

Мы исчезли для всего мира надвое суток. Её кругленькая попка сводила меня с ума, тугие груди и тонкая талия. Шикарные волосы. Я изучал тело любимой, по миллиметру целуя и исследуя все её милые тайны. Она не отводила от меня взора, от страсти её глаза становились чёрной, беспросветной бездной, в которую я летел без остановки и был только рад этому.

Я просто болен ей, болен на всю оставшуюся жизнь, и мой дом там, где уютно и спокойно ей. Я научу её наслаждаться жизнью и нашей близостью, я буду очень хорошим учителем, и, конечно, смогу сделать, так чтобы она перестала бояться, убегая от кого-то всю жизнь.

* * *

Андре Мленийе.

Мир застыл перед ним. Базилика Санта Мария Глориоза дей Фрари. Венчание. Маленькая девочка, за которой неотрывно скользил взгляд. Суеверный холод мурашками по спине. Абсурд происходящего не укладывался в голове. Его маленькая сестрёнка, что умерла от страшной болезни, скосившей практически весь их небольшой городок. Сесиль, малышка! В платье богатой сеньориты, как маленькая, утончая копия взрослой аристократки, грациозно разбрасывая лепестки, счастливо улыбалась всему окружающему миру. Но этого не может быть! Она умерла, много лет назад. Ей было всего шесть.

Вся его жизнь разделилась на до и после. И Андре уже не слышал возбуждённый шепоток любовницы и её подруги:

– Как они прелестны. Какие украшения на девочках! Где же графиня? Это её дочери?

Мужчина стоял без эмоций, и со стороны могло показаться, что всё происходящее ему просто безразлично. Но та, буря, что сметала в его сознании всё на пути, была просто ураганом, тайфуном. Всепоглощающим и разрушающим. Все устои и ценности летели в преисподнюю. Женщина, что шла, едва касаясь ногами этой бренной земли, по проходу церкви, к ожидающему её будущему мужу, была ему однозначно знакома!

– Жанна! – хотелось окликнуть её и увидеть нежную улыбку и влюблённые в него глаза.

Не посмел. Охрана! К ней и близко никого не подпускали. Было понятно, что любой рискнувший выйти за периметр охраняемой зоны поплатиться за это жизнью. Графиня, знатная сеньора. Покушение на таких особ всегда каралось очень жестоко, особенно в Испании, Венеции и Флоренции.

Флорентийская княжна Анжелик Каролина Адория д' Фуркево. Как много разделяет их. Целый мир! Его дочь. Нет ни его. Девочка поклялась любить и почитать совершенно другого человека. Того, кто заслужил её доверие и любовь. И это, не Он!

Звёзды Венеции и бескрайний океан, что был виден из окон спальни Маддалены так и не потушили тот пожар, что бушевал у него внутри.

– Ах, какая красавица, графиня. Я не видела никого краше. Все остальные дамы в её свите были совершенно не такие. А какие наряды! Андре, ты словно не в себе! Слышишь?

Всю обратную дорогу он слышал эту болтовню и не мог вразумить толком, кто это идёт с ним рядом так безвкусно разодетый. Ярко и вульгарно. Почему рядом с ним всегда такие женщины? Он не хотел об этом думать.

Воспоминания роем кружились в голове, он скоро сойдёт с ума от них! Спящая девушка в гостинице Тулузы. Нежная и беззащитная. Последний взгляд.

– Пока малышка! – И тихо прикрытая дверь. Он знал, что у неё совсем не осталось денег. Оставил всё как есть. Выкрутиться. Подарит себя ещё кому-то. За деньги.

Раннее утро и паруса, уносящие его в морскую даль! Накануне милая призналась, что беременна от него. Конечно, от него, от кого же ещё? Он взял её девственность, на этой самой кровати обещая обвенчаться в ближайшей церкви. Но тогда это ему было совершенно не нужно! Почему же так больно сейчас? Девочка так похожа на его сестру.

* * *

– Луиза сказала, что у графини двойня. Ещё есть сын. Говорят, он скоро прибудет в Венецию. На свадьбу матери. Как можно родить и остаться с такой фигурой? Вот что значит аристократка. Я никогда не рожу. Дети, это такая обуза, да прости меня Господи! – Маддалена причмокнула, отпивая наваристый бульон из пиалы. Губы с жирной обводкой сложились в улыбку.

* * *

А вот это был удар! Мощный!

Андре молча вышел из трактира. Он молчал уже часов пять, покручивая воспоминания и справляясь с раздражением, что охватывало его, не давая дышать. На судно! Ещё одно слово этой женщины и он, наверное, сможет убить её. Хотелось, чтобы она замолчала. Навсегда. Сдавить сильными ладонями её тонкую шейку и сломать. Красная мгла застилала пространство вокруг. От греха, на судно!

Жаль, что мы не можем отслеживать такие ситуации в жизни. Не можем понять, что чувствует стоящий рядом и молчавший уже долгое время человек. Маддалена была далека, по-видимому, от мысли, что стоящему возле неё мужчине нужно внимание. И, наверное, помощь. Она не понимала, что Андре не предлагает ей замужество, может как раз по той причине, что не видел возле себя такую женщину. Эгоистичную, расчётливую и самовлюблённую. В принципе, как и он сам. Каждый из них всегда думал только о себе.

А женщина, которая любила, думала бы и заботилась о нём, она была с другим! Андре был просто недостоин такой. Может быть, когда-нибудь….

Княгиня Жанна, не знала, что отомщена. Ей это уже было совершенно неважно. Андре, доведший её в Тулузе до самоубийства, на всю жизнь останется с чувством глубокой потери. Неудовлетворённость будет съедать его изнутри. Отныне каждую свою женщину он будет сравнивать с ней. Она станет недосягаемой мечтой.

Убегающей от него по синим волнам могучего океана невинной девой, что шептала слова любви в далёкой Тулузе. Отдавая свою невинность. Доверяя и любя.

Через два десятка лет увидев своего сына – испанского гранта, мореплавателя графа Антонио де ла Гутьеррес в свите французской принцессы Елизаветы Валуа, что отплывала в Испанию невестой короля, он сможет только также издали, в толпе прихожан, провожать его грустным взглядом, понимая, насколько социально он для него недоступен. А ведь всё могло бы быть иначе.

Можно ли это исправить? Попросить Вселенную и всё исправить!

Вероятно, если только осознать ошибку, понять её и раскаяться от всей души, изменив себя.

Можно, но в другой…

Реальности.