Текст книги "Избранник. Трилогия"

Автор книги: Николай Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 68 страниц)

Глава восемнадцатая

Утром, когда гость еще спал, хозяин умчался к своему любимому грузовику. Осетр проснулся по сигналу будильника на часах и, обнаружив, что в доме один, испытал самое настоящее удовольствие. Честно сказать, опека со стороны Чинганчгука стала его доставать. Спасибо дядьке за помощь, но ведь мы и сами с усами.

И вообще пора уходить отсюда. Вовсе не потому, что вчера была попытка грабежа. Разобрался одним грабителем, разберется и со вторым. И даже с двумя-тремя за раз. Если они плазменником не вооружены…

Да, надо сматывать удочки. Снять номер в гостинице. Там будешь сам себе хозяин, никто тебя опекой донимать не станет. Опеки нам и в школе хватало. Тем более что Чинганчгукова опека начинает мешать выполнению задания. Мне вовсе не требуется срочно налаживать торговлю грёзогенераторами, мне требуется заняться поисками пропавшего агента, и из этого надо исходить. И если для этого требуется съехать в гостиницу, значит, надо съезжать. Даже если Чинганчгук обидится. Объясню ему потом, все равно придется забежать сюда, чтобы ключ вернуть, не под крыльцо же его класть. Скажу, что хочу организовать все сам, без посторонней помощи. Дядька он неглупый, поймет. Ну а если сильно обидится, так и хрен с ним. В конце концов, я – «росомаха». В конце концов, я – торговец, а не психотерапевт.

Он умылся, оделся и сунулся было в шкаф, за комплектом номер два. Однако, поразмыслив, решил, что таскаться по городу с дорожной сумкой опять же будет не с руки. Перед визитом к «тетушке» Баян он, при всем желании, оформиться в гостиницу не сумеет. Успеть бы в «Ристалище» забежать. Позавтракать.

Да-да, пусть комплект тут полежит. Позже заберем, когда поселимся. Кстати, интересно, не пытался ли Чинганчгук забраться в гостеву сумку? Если да, то, наверное, был очень разочарован неудачей… Впрочем, если бы даже ему удалось забраться туда, он был бы разочарован. Вся боевая техника замаскирована под обыденные предметы. Биоизлучатель – стило для писания на видеопластах; сканер похож на эскулапа; плазменник – не что иное, как зонтик… И все прочее – в том же духе! Нет, брат, чтобы понять, что перед тобой комплект номер два, надо быть «росомахой».

Вчера вечером они сходили в «Ристалище», поужинали. Каблук с подручными был там, опять резались в очко, но Осетра на сей раз не приглашали. Чинганчгук крепкого не пил, поскольку с утра ему надо было гнать грузовик за храпповым соком. И спать пошли довольно рано.

Когда уже ложились, Чинганчгук вдруг сказал:

– Никогда не садись с Каблуком играть в карты.

– Проиграю?

– В любом случае. Даже если карта придет выигрышная.

Осетр вспомнил сон, который приснился ему в первую ночь. Интересно, каким образом мозг рождает такие сны? Наверное, Каблук с компанией произвели на него при первой встрече неизгладимое впечатление. А вот Яна почему-то не приснилась, хотя он с гораздо большим удовольствием увидел бы ее…

Комплект номер два остался на своем месте, а Осетр помчался в «Ристалище».

Удивительно, но сегодня обеденный зал без Каблука и компании показался ему осиротевшим.

– В лес собирались укатить, – пояснил их отсутствие Макарыч. – Надо же хлебушко отрабатывать с маслицем. Их ведь Карабас держит не за то, чтобы в городе ошивались да вольных торговцев крышевали. Главная работа – на храпподобыче.

Осетр усмехнулся:

– Пусть там себе ристалище устраивают!

Макарыч однако шутку ни принял:

– «Ристалище» вовсе не из-за них так называется. Фамилия у меня Ристалев, отсюда и название. Других-то похожих слов не нашел.

Осетр отозвался потрясенным свистом, который был оценен Макарычем благосклонно.

– Вот так-то, парень, – сказал он удовлетворенно. – Чего лопать будешь?

Глава девятнадцатая

Татарка встретила его, как родного сына. На глазах охранника, естественно, потому что, когда они перебрались в уже знакомый Осетру кабинет, Баян тут же обрела официальный вид:

– Кое-что у меня для вас имеется, молодой человек.

Имелось у нее следующее. Узнать, кто похитил агента, она, разумеется не смогла, потому что официально никто и не пропадал. Система известна: искать человека начнут только после соответствующего заявления соответствующих лиц – либо родственников исчезнувшего, либо его деловых партнеров, либо товарищей по работе. Собственное его начальство, разумеется, официально начинать поиски не станет, ибо это означает неизбежный провал. Надо думать, потому они и послали на планету его, Осетра, чтобы тот провел расследование неофициальным путем. Тем не менее, местные официальные лица, не имея возможности вести официальное расследование, всегда помогут тому, кто ведет неофициальное расследование. За соответствующую мзду, естественно. Как говорится, если нельзя, но очень хочется, то можно. Здесь, правда, есть одна немалая проблема. Если, скажем, агент сам занимался неофициальным сбором информации на подозреваемых в коррупции официальных лиц и эти лица его убрали, то можно оказаться в ситуации, когда эти лица и станут тебе оказывать помощь. Толку от такой помощи будет, понятное дело, ноль – никто сам против себя улики добывать не станет. Такая же примерно ситуация и в противоположном случае – если виноваты бандиты, и обратишься к ним. Зато в случае, если обратишься к противникам похитителей, их помощь будет кстати и может оказаться очень действенной.

– Это понятно, – сказал Осетр. И спросил: – А как не ошибиться?

На что ему было отвечено, что вероятность ошибки в такой ситуации стандартная – пятьдесят на пятьдесят. Никакой информации, которая помогла бы сделать правильный выбор, у Баян нет. И поскольку работать с вероятными помощниками ему, Осетру, то и решать должен он. Если повезет, все пойдет как по маслу. Ну почти как по маслу… Не повезет, рано или поздно это выяснится. Да, будет потеряно время, и в этом тоже заключается определенная опасность, но другого выхода все равно нет. Что он решает?

– Мне надо подумать, – сказал Осетр.

– Хорошо, – Баян встала из-за стола. – Вы оставайтесь здесь, а я пойду пока, разберусь со срочными делами.

Конечно, с делами наверняка могли разобраться и без нее, она просто решила оставить его один на один с собой, с собственной решимостью и собственной неуверенностью, и он был ей за это благодарен. Как ни крути, а решать и в самом деле ему, и никуда от этого факта не денешься…

– Когда потребуется, нажмите на говорильнике сенсор с надписью «Вызов». Я тут же приду. – Татарка вышла из кабинета.

А Осетр остался думать.

Глава двадцатая

Прежде чем идти на контакт, он все-таки решил переселиться в гостиницу.

Гостиница «Приют странников» (ну и название!) оказалась совсем не такой, как «Центральная». Это было такое же двухэтажное здание, как «Императорский банк» и администрация. Номеров, правда, судя по размерам, было тоже не очень много. Впрочем, их и не требовалось много, ибо туристов на Угловке не бывает, те, кто работают тут постоянно, имеют свой угол, а залетных торговцев почти столько же, сколько туристов. Как найти «Приют странников», Осетру рассказала «тетушка» Баян. По ее словам, здесь был очень хороший повар, из тех заключенных, что попали сюда случайно. Что это означало, Осетр не понял, а переспрашивать не стал. Случайно так случайно, ему-то какое дело?

Свободные номера в «Приюте» имелись, и не прошло и десяти минут, как гостиница обрела нового постояльца. Портье, правда, с удивлением воспринял у нового постояльца отсутствие ручной клади, но Осетр пообещал непременно и достаточно быстро исправиться. В самое наиближайшее время…

Номер оказался простым, как полено для костра. Деревянная койка, деревянный стол, не менее деревянный шкаф. Эта планета вся была деревянной, в лесах находились и ее сердце, и ее душа… Удобства – в коридоре. На пять номеров – душ и горшок. Жить можно: торговцы – люди не слишком избалованные. Да и в чистоте все содержалось.

Осетр оплатил номер на неделю вперед. Портье, правда, и этому слегка удивился: неужели гость собирается съезжать уже через неделю, когда явится к Угловке ближайший транссистемник? У господина так хорошо идет торговля? Пришлось объяснить все острой нехваткой денег, которые через неделю торговли всяко прибавятся. Вот тогда и внесен будет следующий платеж.

Портье похмыкал, сомневаясь, но ему-то не было никакого дела. Пройдет неделя, не будет оплаты, выкинут постояльца, и вся недолга!

В номере Осетр полежал минут пять на койке, осваиваясь с новым домом, а потом отправился к Чинганчгуку, за комплектом номер два.

Он шел по улицам и с удивлением осознавал, что город становится ему знакомым. Идешь и знаешь, что ждет тебя за первым поворотом налево, потому что там Солнечный проспект, а по нему периодически проносятся «зубры»: наполненные храпповым соком – налево, порожние – направо. Если двинуться за наполненными, то дойдешь до Данилы, а если глянуть наискосок направо, то увидишь здание «Императорского банка», где сможешь взять денег – уже сегодня, когда узнаешь, сколько потребуется, и через неделю, если выполнение задания затянется и потребуется доплачивать за гостиницу. Но затягивать крайне нежелательно, потому что слава о торговце, который ничем не торгует, распространится по Черткову быстро, а это будет уже провал.

Впрочем, Осетр был уверен, что недели ему не понадобится.

Он дошагал до Чинганчгукова дома, забрал комплект номер два, подумал пару минут, не оставить ли все-таки ключ где-нибудь тут (была бы дверь с захлопывающимся замком, и никаких проблем!), но решил не оставлять и отправился назад, в гостиницу. Ладно, завтра можно занести, когда Чинганчгук с работы вернется…

Он вышел обратно на Солнечный проспект, перешел мост через Данилу и потопал по направлению к гостинице. Глянул на часы.

Сейчас оставить сумку в номере и самое время отправляться на встречу. И верить, что решение правильно. Ибо в противном случае его «суворовская купель» непременно будет провалена. А если не «суворовская купель», то будет провалено задание. Нет у него других выходов на возможных похитителей!

Рядом раздался сигнал, и зашипели тормоза.

Осетр сделал прыжок в сторону – сработали инстинкты. Это обычные люди в случае неожиданной опасности замирают на месте. А «росомахи» прыгают в сторону. Но сейчас этот прыжок был совершен зря – Осетр был на тротуаре, а не на мостовой, и никто его давить не собирался. Грузовик был знакомый. Впрочем, они все на одно лицо, но номер тот, что был позавчера на «зубре» Чинганчгука: автоматом запоминать такие вещи – еще один росомаший инстинкт.

Дверца кабины дематериализовалась.

– Привет, Остромир! Куда это ты собрался?

Вот черт, нарвался!..

– Да вот, Матвей Степанович… – Осетр принялся изображать смущение. – Решил перебраться в гостиницу, чтобы вас не стеснять.

– Ты меня не стеснял. – Чинганчгук спрыгнул на землю и обнял Осетра за плечи. – Уже поселился, что ли? Может, вернешься?

И Осетр обнаружил, что смущение ему вовсе не требует изображать.

– Извините! – Он отстранился. – Но так надо! Я должен сам! Это мой экзамен!

Чинганчгук крутанул головой, словно ему жало шею. Однако на вид остался спокоен.

– Что ж, дело твое… И вообще, я тебя понимаю. Сам бы на твоем месте, наверное, именно так поступил. Я не в обиде.

Осетр перевесил комплект номер два на другое плечо и достал из кармана ключ.

– Вот, возвращаю.

Однако Чинганчгук ключ не взял:

– Пусть у тебя пока останется. Мало ли поблизости окажешься. Заходи, не стесняйся! – Он протянул Осетру руку. – Ну, бывай! Думаю, еще увидимся.

Рукопожатие состоялось, Чинганчгук поднялся в кабину, и грузовик тронулся, на ходу заращивая дверцу. Осетр некоторое время смотрел ему вслед, а потом пошел дальше. И пока шел, решил, что комплект номер два не стоит держать в собственном номере, лучше сдать в гостиничную камеру хранения. Там сумка будет целее… Должна же быть в «Приюте» такая услуга!

Когда, дойдя до гостиницы и оставив в номере повседневно требующиеся вещи, он обратился к портье, все оказалось несложно – с него сняли дополнительную плату, провели в помещение камеры хранения и оставили наедине с большим, во всю стену сейфом. В сейфе было тридцать четыре ячейки – по числу номеров в гостинице. В одной из них и расположился комплект номер два. И после того, как Осетр настроил дактилозамок на собственные отпечатки, никто посторонний забраться сюда уже не мог.

Глава двадцать первая

Дом по указанному «тетей» Баян адресу был как все в округе – деревянный, одноэтажный, выкрашенный в сиреневую краску. И улица соответственно называлась Сиреневой.

Сначала, когда Осетр позвонил, тишина за дверью ничем не нарушилась – словно сенсор звонка тут был исключительно в качестве декорации. Потом раздались тяжелые шаги – все-таки дерево не столь хороший звукоизолирующий материал, как, к примеру, тот же синтепор…

Дверь, скрипнув, открылась – на пороге появилась косматая образина с медвежьими лапами.

– Кого надо?

Господи, да их тут специально, что ли, таких подыскивают… Можно подумать, что подобно школе «росомах» существует школа бандитов, куда отбирают типов строго определенной фактуры…

– Мне нужен Касьян Романович.

Громила смотрел подозрительно – того и гляди, по чайнику даст.

– Откуда адресок узнал?

Осетр ответил, как научила «тетушка» Баян:

– Татарка начирикала. Будто бы тут помогают добрым людям в тяжелый момент.

Громила отодвинулся, освобождая дверной проем.

– Ну, просачивайся! – хмыкнул. И добавил с сарказмом: – Добрый человек!

Осетр вошел в небольшое помещение, из которого вели две двери: налево и прямо. Над последней висела картинка, изображающая писающего мальчика, и всякому становилось ясно, куда именно она ведет.

– Сюда. – Волосатый гигант кивнул на другую дверь.

Осетр распахнул ее и вошел.

Светлое помещение почти без мебели. Всего-то стол, за которым расположился худощавый лысеющий мужчина, стул перед столом да простая скамейка у боковой стены, напротив большого окна.

– Батя! Тут к тебе пришли. От Татарки.

Худощавый поднял голову. У него были мешки под глазами и тяжелый взгляд – будто каменюку положил на гостя.

– Слушаю вас, сударь.

Осетр представился Остромиром Каймановым. Худощавый кивнул:

– А меня зовут Карабас, извините!

Осетр и глазом не моргнул, хотя имя хозяина произвело на него впечатление: он и понятия не имел, что Татарка сведет его с самим паханом.

Хотя, возможно, это один из этапов прохождения «суворовской купели». Тут чего угодно можно ожидать…

– Что вы хотите?

Хозяин был вежлив до безобразия – таким подчеркнуто вежливым людям хочется иногда грязно нахамить, из чувства протеста. Впрочем, гость прекрасно понимал, чем это закончится.

– Я торговец.

Карабас снова кивнул, но на этот раз не произнес ни слова.

– Я прилетел на Кресты позавчера, транссистемником «Дорадо». Мы договорились встретиться с моим компаньоном, однако на место встречи он не явился. Я сходил туда, где он жил. Никого нет, и в гостинице не знают, куда он делся. Я хотел попросить вас помочь мне с поисками.

В течение этого короткого монолога глаза у Карабаса сделались, как острые кинжалы. Так и казалось, что сейчас появится некто, способный выхватить их из ножен-глазниц и метнуть Осетру прямо в горло… Захотелось прижать подбородок к груди, и Осетр с трудом удержался от этого движения.

– За вознаграждением дело не станет.

Нет, кинжалы не потеряли остроты. Но они словно из стали превратились в более мягкий материал, острота которого – всего лишь видимость, а при ударе он согнется, как пластилиновый. Во всяком случае, такая ассоциация возникла сейчас у Осетра.

– А сколько стоят наши услуги, вам Татарка сказала?

– Да.

– Деньги, извините, с собой?

Осетр позволил себе легонько фыркнуть:

– Только задаток. Я не сумасшедший, такую сумму по городу таскать! На улицах можно встретить всякий сброд… Ну, вы как коммерсант меня понимаете. Я беру деньги из банка для того, чтобы заплатить за работу, а не с целью подарить их первому встречному разбойнику с большой дороги, которых болтается тут великое множество.

Они сам не знал, почему произнес слова, которые можно было понять двояко: и как комплимент, и как оскорбление. Глупость это была несусветная!.. Однако Карабас понял однозначно: как комплимент.

– Да, мы, коммерсанты, часто вынуждены опасаться разного рода разбойников, – сказал он. – Имеется ли у вас, извините, видео вашего пропавшего компаньона?

– Нет. Но я могу попросить, чтобы мне прислали с Нового Петербурга…

Карабас поднял руку, прерывая:

– Ничего вам не пришлют, извините. Не забывайте, что мы с вами находимся не на совсем обычной планете. Здесь действуют несколько иные законы, ответственность за исполнение которых несет Министерство исправительных учреждений, а не внутренних дел. Так что все, что вы можете, это обратиться к властям, чтобы они начали расследование. Вот им видео, разумеется, пришлют. Но тогда за поиски не стану браться я, мне вовсе ни к чему, чтобы мои люди лишний раз сталкивались с черепами. – Он пожевал губами. – Ну, ладно… А хотя бы имя и приметы вы можете назвать?

– Да, конечно…

– Секунду! – Карабас достал из ящика стола пуговичку диктофона. – Прошу вас!

– Зовут его Василий Калбасов… Не Колбасов, а Калбасов, через «а». А приметы его таковы… – И Осетр повторил все, что вложил в него по этому вопросу «мозгогруз». – Пожалуй, все!

Карабас выключил диктофон и позвал:

– Никитушка!

В комнату ввалился косматый громила.

– Никитушка, пусть ко мне Сереженька зайдет.

Громила Никитушка скрылся за дверью.

– Извините. – Карабас прямо лучился вежливостью. – Калбасов… Бывают странные фамилии!

– Звал, батя? – На пороге объявился новый персонаж.

На сей раз это был совершенно серый мужичонка, из тех, что в любой толпе кажутся похожими друг на друга, на ком совершенно глаз не останавливается, и помнят, как они выглядят, только влюбленные в них женщины. Таким хорошо заниматься слежкой… Интересно, а этот кого убил? Его же соплей перешибить можно!

– Звал, Сереженька. Человечка одного отыскать надобно. Вот возьми-ка эту штучку, – Карабас протянул мужичонке диктофон, – и бежи-ка сам знаешь куда. Пусть немедленно возьмутся.

Мужичонка сцапал кругляшок и был таков.

– Ну-с, – пахан повернулся к Осетру, – больше мне пока сказать вам нечего. Задаток, извините, придется оставить у меня. – Карабас улыбнулся (такая улыбка, наверное, бывает у сказочных вампиров, когда они в предвкушении свежей крови демонстрируют жертве клыки). – Вы где, извините, поселились?

Осетр сказал.

– «Приют странников» – добрая гостиница… Вот как мы с вами договоримся. Думаю, раньше завтрашнего дня у меня для вас новостей не будет. Но как только появятся, я пришлю своего человечка. Скажем, извините, того же Сереженьку. Денюжки можете держать в банке, но придется тут же сходить, снять и отдать Сереженьке.

– А если вы никого не найдете?

Карабас снова улыбнулся улыбкой вампира:

– Мы, извините, найдем. Мы знаем обо всем, что происходит на нашей территории. Даже о том, о чем не знает главный черепок. Единственная проблема, я не могу гарантировать, что тот, кого вы ищете, жив, если черепа его убили.

– А если не черепа. – Осетр поражался собственной наглости. Как будто ее вкладывали в его душу со стороны…

– Если бы вашего пропавшего, извините, тронули мои люди, я бы уже знал. И не взял бы с вас даже задатка. Но мои люди крайне редко убивают торговцев. Зачем, извините, резать курицу, несущую золотые яйца? – Карабас встал из-за стола.

«Король встал, давая понять, что аудиенция закончилась», – вспомнилась Осетру фраза из какой-то книги.

– А теперь, извините, мы с вами расстанемся. Ждите от меня весточки… Никитушка!

На пороге вновь возникла лохматая образина.

– Проводи гостя, Никитушка!

– Да свидания, Касьян Романович! – Осетр неожиданно для самого себя поклонился.

И отправился следом за Никитушкой.

Глава двадцать вторая

Начальник Чертковской административной зоны Поликарп Платонович Бабушкин размещался в здании, расположенном рядом с тем местом, где у торговца Кайманова вымогал взятку чиновник из отдела регистрации.

Это было второе имя, которое назвала «племяннику» «тетушка» Баян, когда он позвал ее в кабинет, расположенный в конце коридора, и сообщил о своем выборе.

Конечно, Баян была весьма удивлена его словами.

– Мальчик, а вы уверены, что принимаете правильное решение? Я бы поостереглась соваться без крайней надобности к любому из этих кровопийц, даже по отдельности. А вы хотите обратиться сразу к обоим…

На что Осетр ей ответил:

– Я не знаю, правильное ли решение принял. Но знаю, что если обращусь к кому-то одному, гарантий успеха у меня не будет. А мне нужен успех, позарез нужен! Ради успеха я готов рискнуть! И я рискну!

Баян пожала покатыми плечами:

– Мое дело – предостеречь. В конце концов, раз вас сюда прислали, значит, уверены в качестве вашей подготовки. Но если вы погибнете, мне будет вас жалко.

«Да не каркай ты!» – сказал бы Осетр, если бы эти слова произнес, скажем, Беляй Капустин. А кто бы еще мог произнести их? Не капитан же Дьяконов! Тот всегда учил кадетов поменьше раздумывать о неудачном развитии событий и побольше представлять себе успех. Судьба любит уверенных в себе людей. И чтобы она тебя любима, будь в себе уверен. Для «росомахи» уверенность – второй бог. Но только второй, потому что первый – оперативная грамотность. Потому что без оперграмотности уверенность превращается в самоуверенность…

– Я не погибну, – сказал Осетр, и, по-видимому, уверенности в нем хватало на двоих, потому что Баян приободрилась.

– Что ж, – сказала она. – По крайней мере ваше решение неожиданно. Вряд ли кому в голову придет, что вы способны на такое. А внезапность – половина успеха!

Она была права. И капитан Дьяконов учил: «Внезапность ваших действий способна нарушить любые планы противника. Внезапность и решительность».

А древний полководец Бонапарт говорил: «Главное – ввязаться в бой, а там посмотрим!»

И вот теперь Осетр поднимался по лестнице на второй этаж, где, если судить по информационному видеопласту, который он только что изучил на входе в здание, располагался кабинет Бабушкина.

Найдя нужную дверь, он постучал и вошел.

Из-за стола на него смотрел тип лет двадцати пяти с лейтенантскими погонами, украшенными сверкающим черепом.

– Вам чего, любезный?

– Я к Поликарпу Платоновичу. От Татарки.

Тип встал:

– Подождите, доложу.

Не предложив посетителю сесть, он скрылся за дверью, расположенной слева от его стола.

«Люди мы не гордые, – подумал Осетр. – Можем и подождать. И сесть без приглашения».

И уселся на расположенный в углу диван.

Диван под ним странно скрипнул. Ну, конечно, он же изготовлен совсем по другому принципу, не имеющему никакого отношения к современной мебели. Там внутри, скорее всего, такие металлические штуки, закрученные спиралью, как же их называют?..

Однако вспомнить он не успел.

Дверь слева от стола открылась, и на горизонтах снова возник череп-лейтенант:

– Проходите, господин майор примет вас.

Осетр прошел.

Господин майор сидел за обычным для Угловки деревянным столом, его руки с похожими на сосиски пальцами одиноко покоились на крышке стола. В кабинете царил тяжелый запах табачного дыма, и его жуткую настоенность не мог разбавить даже сквознячок из открытого окна с колышущейся темно-зеленой шторой. Под потолком висел огромный светильник, в виде колеса, по ободу которого шла излучающая трубка. Тоже сопряжение разных по времени технологий.

– Меня сейчас ни для кого нет, лейтенант! Только если руководство…

– Слушаюсь, господин майор! – Лейтенант повернулся через левое плечо и покинул кабинет.

– Прошу, присаживайтесь! – Майор сделал правой рукой приглашающий жест, и левая на пустом столе стала выглядеть еще более осиротелой.

Осетр утвердился в кресле, стоящем перед столом. Кресло оказалось не слишком удобным – все-таки эти штуки удобнее, если изготовлены из современных материалов.

– Какая у вас проблема, молодой человек?

Осетр принялся рассказывать. Майор слушал молча. Если в кабинете и работал диктофон, на виду его не было. Когда рассказ подошел к концу, майор спросил:

– И вы полагаете, что компаньона вашего отца похитили представители местного криминального сообщества? Почему вы так решили?

– Потому что если это не их рук дело, то, значит, представителей местной администрации, – рубанул Осетр.

– А если он попросту улетел с планеты, не поставив вашего отца в известность? – Хозяин кабинета забарабанил пальцами по столу. – Вам не приходила в голову такая возможность? К примеру, ему срочно потребовалось исчезнуть так, чтобы его не нашли…

– Зачем? – спросил Осетр. Вернее, Остромир Кайманов, позывной Ирбис…

– Ну, мало ли с какой целью скрываются от своих компаньонов?.. Деловые неурядицы, чужие соблазненные жены… Тут уж вам виднее…

Осетр пожал плечами:

– Не думаю. У них с отцом не было ни деловых неурядиц, ни чужих соблазненных жен. Они всецело доверяли друг другу.

Майор встал и прошелся по кабинету.

– Всецело можно доверять только господу богу да самому себе… Ладно, побег его проверить нетрудно, по спискам прилетевших на планету и улетевших с нее. Именно с этого мы начнем. А уж потом… Вам сказали, что это небесплатная услуга? Возможно, вы не знаете, но на Угловке любые штатские лица занимаются бизнесом на свой страх и риск. И здесь не действуют общегражданские законы Росской империи. Здесь нет нашей полиции, в обычном ее смысле, а в обязанности местной администрации не входит розыск исчезнувших лиц, которые не подопечны Министерству исправительных учреждений. Вот если бы компаньон вашего отца был осужден, мы были бы обязаны искать его за счет налогоплательщиков…

– Да, нам известна ситуация на Угловке. И мы готовы заплатить за любую информацию о нашем компаньоне требуемую сумму.

– Что ж, тогда начинаем розыск. – Майор вернулся за стол и посмотрел на Осетра.

– Аванс? – понял тот. – Какая сумма вас устроит?

Майор назвал. И добавил:

– Желательно наличными.

Осетр кивнул, достал деньги и отсчитал необходимое количество банкнот.

– Где вы остановились, молодой человек?

– Гостиница «Приют странников», номер семнадцать.

– Мы сообщим вам, как только хоть что-нибудь станет известно. – Майор поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.

Осетр подавил в себе желание по-уставному дернуть головой. И выкатился из кабинета.