Текст книги "Избранник. Трилогия"

Автор книги: Николай Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 68 страниц)

Глава седьмая

По пути к базе «Орион» ничего не случилось. Не считать же заслуживающими внимания вернувшиеся прыжковые сны, дополнительно подтверждающие исчезновение у Осетра необычных способностей!

В промежутках между прыжками Осетр откровенно маялся от безделья.

Безделье – экстраординарное состояние для «росомахи», привыкшего годами быть занятым от подъема и до отбоя. Приходилось развлекаться выполнением упражнений пассивного тренировочного комплекса, а также поддерживать рабочее состояние мышц растяжками и отжиманиями от пола. «Заключение» скрашивал и Найден, приносивший еду и занимавший командира деловыми и пустопорожними разговорами.

Пока Осетр обедал, Найден присматривался к нему, будто оценивал. А может, и действительно оценивал.

Возможно, он попросту не ожидал той выходки, какую позволил себе Осетр во время спасательной операции на Алеуте-3. Возможно, он был уверен, что придется атаковать пиратскую базу с помощью высадки десанта, стремительным ударом по вражеским позициям, и ему, старшему лейтенанту Мормышеву, придется прикрывать своего командира собственной грудью, и тогда он будет горд от осознания своей нужности, от понимания того, что выполняет конкретное, очень нужное задание, и полагается ему оттого воинское, ратное счастье…

Впрочем, так мог думать старший лейтенант Мормышев, но не капитан Барбышев, скрывающийся под личиной недалекого старлея.

Капитан же Барбышев вполне мог размышлять о том, каким образом удалось спастись командиру от плена, когда малый транссистемник, пилотируемый главным пиратом, ринулся в неожиданный прыжок.

И почему не рванула при этом пространственная бомба, отрезая преследователей от малого транссистемника? И каким образом удалось с такой потрясающей легкостью захватить «Горный орел»?

Именно об этом наверняка и думал капитан Барбышев, но как истинный профессионал он не собирался задавать командиру мучащие его, Барбышева, непрофессиональные вопросы.

Вместо них он спросил совсем о другом:

– Интересно, за каким дьяволом мы так срочно потребовались Железному Полковнику? Не сечешь орбиту?

– Железному Полковнику?… – не понял Осетр.

Найден удивленно глянул на него, но тут же спрятал удивление под маской безмятежности.

– Железным Полковником кличут Деда те, кто не принадлежит к «росомахам». Флотские, армейские и прочие… Полагаю, объяснять почему не надо.

– Не надо, – сказал Осетр. – Но я в первый раз об этом слышу.

Найден лишь пожал плечами:

– Странно, что ты об этом не слышал.

– А много я разговаривал с прочими о Деде? К тому же, они, наверное, так его называют между собой… Мы ведь в беседах с другими не используем «росомаший» жаргон. Не сечем орбиту и вакуум не травим. Да и уши берету не отвинчиваем…

Найден усмехнулся:

– Они бы на нас как на идиотов посмотрели! Где тот берет, у которого есть уши? И как можно стравить вакуум? Куда? В гиперпространство?… – Улыбка его погасла. – И все-таки, зачем мы Деду так срочно понадобились?

– А сам-то что думаешь?

– А я, господин капитан, не думаю, – сказал Найден. – Я выполняю приказы, когда они поступают. И только во время выполнения приказов думаю.

Он опять улыбался, но, похоже, вовсе не шутил.

Осетр подчистил кусочком хлеба тарелку и взялся за стакан с компотом.

– Полагаю, господин капитан, Железный Полковник подготовил для нас очередное секретное задание, и выполнить его требуется безотлагательно. – Он залпом выпил компот и сказал. – Вставайте, граф! Нас ждут великие дела!

Найден поднялся со стула, забрал опустошенную посуду и отправил ее в утилизатор:

– Я не граф. И на борту «Победоносца» не капитан.

– Я знаю. – Осетр тоже улыбнулся. – Но нас с тобой все равно ждут великие дела… А вообще это цитата из одного литературного произведения.

Найден наверняка спросил себя, какую это школу закончил приятель, если знает такие цитаты. Но вслух он больше ничего не сказал.

Глава восьмая

На следующий день граф Толстой вновь покинул министерство и отправился в городок с необъяснимым названием Кузница.

Кафе, в котором он уговорился встретиться с Медведем, мало чем отличалось от вчерашнего – тот же небольшой зальчик, в котором легко заметить подозрительного человека, способного претендовать на грозное звание соглядатая; та же росская кухня; такой же важный официант.

Правда, в дальнем от входа углу стоял муляж одногорбого верблюда.

Не в натуральную величину, разумеется, – иначе бы четверть помещения занял…

Возможно, вечером тут собиралась отдыхающая молодежь, и вовсю гремела современная музыка, «толкаемая» в души танцующих не менее юным диск-жокеем (или как их сейчас называют?)…

Но в это время было тихо-мирно.

В самый раз для встречи министра и хакера.

В общем, конечно, отсутствие слежки за хакером в порядке вещей – слишком мелкой сошкой он является! Понятно, что никто не рассчитывает, что из него можно вытащить что-либо серьезное. А вот почему никто не приставил хвоста к министру безопасности?

Граф усмехнулся.

Собственно, за росским министром могли следить только закордонные агенты, выполняющие шпионские задачи, а о таковых господах, начни они следить за графом Толстым, давно бы стало известно. Контрразведка бы предупредила! У своих же кишка тонка!

Покажите мне крысу, которая решится на слежку за министром, и я скажу, что он недолго продержится на своей должности! То есть не скажу, конечно… Не скажу – сделаю! И не продержится!

По видеопласту за стойкой транслировали хронику. Звук, правда, был отключен, но и так не требовалось большого ума, чтобы сообразить, о чем речь.

Тронный зал императорского дворца. Блеск антуража – золото, картины, витражи на потолке. Владислав Второй на троне. Во всей своей красе – мундир полковника лейб-гвардии гусарского полка.

В зале уйма народу. Мужчины во фраках, дамы в вечерних платьях. Банкиры, промышленники, военачальники, министры… Иностранные послы в национальных одеждах.

В честь последних и устроен императорский прием – празднуется День открытых международных отношений.

Как будто международные отношения могут быть открытыми. Трижды ха-ха! Они такие же открытые, как база данных министерства имперской безопасности. И прочие подобные базы.

Прием состоялся не далее как позавчера. Хроника политической недели столичной планеты…

Вон и сам граф Василий Илларионович Толстой. При супруге, разумеется, куда ж без нее?… Беседуют с главой «Росского императорского банка» князем Павлом Аркадьевичем Жеряпиным-Ушатым. При супруге, само собой. Безусловно, ничего секретного. Какие могут быть секреты от супруг? Так, обычные великосветские сплетни. Дочка того начала гулять с сыном этого… Внук князя такого-то замечен в неистовом потреблении спиртных напитков… Короче, спивается молодой человек, и никакие наркологи ни в состоянии помочь. Ну и тому подобные новости – сплетни есть сплетни! Та еще информация…

Однако, помнится, когда княгиня и графиня удалились в дамскую комнату – заделывать в своих нарядах какие-то пробоины ниже ватерлинии, Жеряпин-Ушатый, потягивая из бокала шампанское, сказал:

– Друзья наши затеяли возню вокруг соотношения рубля и доллара. Подставные мерканские компании массированно сбрасывают росские ценные бумаги. Похоже, пытаются раскачать наш внутренний рынок. Приходится усиленно противодействовать. Зачем-то хотят осложнить экономическую ситуацию.

Граф Толстой хотел тогда порасспросить князя получше, ибо осложнение экономической ситуации непосредственно влияет на безопасность страны, но вернувшиеся из дока линкоры помешали дальнейшему разговору.

При дамах можно говорить только о дочках и сыновьях великородных знакомцев.

А назавтра министра безопасности вызвал к себе император…

Теперь в принципе понятно, зачем сайентологам нужно некоторое обострение обстановки в Росской империи. Чтобы еще крепче привязать к себе Владислава… Дабы показать ему, что он, его императорское величество, без помощи Вершителя – ничто, никто и звать никак… Ну-ну! Видно, информация о потенциальном наследнике имеется и у мерканцев, и возможная смена власти в Новом Санкт-Петербурге их совершенно не устраивает. Значит, наследник – не их ставленник. Что ж, господа хорошие, примем к сведению…

Кстати, не совсем понятно, зачем было решено устроить столь крупный прием незадолго до Дня тезоименитства императора… Впрочем, надо думать, императрица все время, прошедшее после смерти сына, вряд ли радуется жизни, и царственному супругу сам бог велел развлекать ее почаще.

Граф Толстой заказал подошедшему официанту обед и вновь вернулся к содержанию хроники.

Про великосветский прием господа журналисты закончили, принялись за сводку биржевых новостей. В атмосфере информационной студии висела тревога. Будто туман над болотом.

Открылась дверь, впустив в помещение волну холодного воздуха. Туман над болотом…

На пороге появился хакер.

Внешне Медведь был спокоен, однако граф Толстой сразу почувствовал его привычный мандраж.

Боится паренек, трясется медведик-комарик… Правильно трясется! А не нарушай росские законы! Они для всех писаны! Даже для медведей!

Хакер кивнул, угнездился за столом напротив графа. Как и вчера, подозвав официанта, заказал чашку черного кофе. Без сливок. И тут же, достав пачку сигарет, закурил.

– Здоровье не бережете, мой милый! – сказал граф.

Медведь криво усмехнулся:

– А оно мне понадобится?

– Ну всегда надо надеяться на лучшее. А здоровье лучше иметь, чем не иметь. Оно достается нам бесплатно, но стоит весьма и весьма дорого. Почему-то так решил господь. Возможно, для того, чтобы облегчить работу дьяволу.

– А вы философ…

– Все мы философы. После того как пройдем некую жизненную дистанцию… Результаты есть?

– Без результатов я бы не пришел! – самодовольно сказал Медведь и склонился к Василию Илларионовичу. – В общем, письмо послано из штаба РОСОГБАК [20]20
  РОСОГБАК – Росская особая гвардейская бригада активного контакта.


[Закрыть].

Граф с трудом сдержался, чтобы не присвистнуть. Крутанул головой, словно воротничок жал ему шею.

Это была архиважная информация, определенно касавшаяся дальнейшей судьбы самого графа.

– Мне удалось проникнуть во внутреннюю сеть штаба, но на очень короткое время. Тут же сработала защита, едва черепушку не выжгли. Так что идентифицировать конкретный комп, с которого послали письмо, я не успел, только сетевой узел зафиксировал. – Медведь достал из кармана коробочку, выудил из нее бледно-голубой кристалл и передал графу: – Вся информация здесь. – Он залпом допил чашку кофе и встал. – Думаю, мне надо бежать! Чем меньше мы с вами будем беседовать, тем лучше. По крайней мере, для моего бесплатного здоровья… У вас, случаем, нет при себе наличных?

Толстой напустил на физиономию удивление и развел руками:

– Нет. Я пользуюсь исключительно кредитной картой «Росского императорского банка». Князь Жеряпин-Ушатый удачно лавирует среди финансовых айсбергов. Так что я сразу же переведу на ваш счет очередную сумму.

Медведь скривился:

– Если мне дадут возможность воспользоваться счетом… Боюсь, срочно требуется менять место жительства. Хакера тоже при желании можно вычислить.

– У вас совсем нет денег?

– Ну на неделю-другую хватит.

Граф подумал немного и сказал:

– За пару дней я непременно добуду наличные. И давайте встретимся здесь же… скажем, в пятницу.

– Хорошо, договорились! – Медведь кивнул графу, раздавил в пепельнице недокуренную сигарету и покинул кафе.

Непотушенная сигарета тут же принялась дымить, и Василий Илларионович переставил пепельницу на соседний стол. Ему она была без надобности.

Не стоит покупать за бешеные деньги «эликсир молодости» для того, чтобы превращать обретенное в табачный дым и болезни дыхательных путей.

Официант принес первое. Одуряюще запахло сборной солянкой. Да и цвет ее вызывал неудержимый соблазн – повар не пожалел томата.

Что может быть лучше сборной солянки?

Личный повар семьи Толстых, правда, непременно клал в солянку немного картошки. В этом кафе картошки в солянку не клали, но она была лишь чуть-чуть хуже фамильной.

Объедение!..

Однако не успел граф Толстой и пяти ложек выкушать, как с улицы донесся неясный шум.

Граф прислушался.

Определенно кричали встревоженные люди.

Кое-кто из посетителей ринулся на улицу.

Василий Илларионыч продолжал отдавать должное солянке. Потом все-таки не удержался и, отложив ложку, оставил под тарелкой купюру. Встал из-за стола, снял с расположенной рядом вешалки (в «Верблюде» не было гардероба) куртку и кепку и двинулся к выходу.

Любопытные как раз возвращались назад.

– Эй, борода! – сказал один из них. – Там грохнули этого парня… который только что с тобой сидел…

Василий Илларионыч выбрался на улицу и прошел до места, где клубилась небольшая толпа.

Упавший навзничь Медведь смотрел мертвыми глазами в зимнее небо. Лоб его украшало крошечное отверстие.

Похоже, хакера уложили разрывной пулей, энергии которой хватает лишь на то, чтобы пробить лобную кость и перемешать мозговое вещество; череп при этом остается целым.

Имеются на вооружении такие стволы. Модели «шмель». Изобретение инженеров, не желавших, чтобы смерть выглядела безобразной: безголовый труп, разбрызганные вокруг мозги…

Любители красивого, прости, Создатель!.. Смерть, упакованная в гламурную обертку!.. Тьфу!

Впрочем, дело вовсе не в извращенности господ инженеров – они всего лишь выполняли задание господ политиков, которым и в самом деле хотелось, чтобы смерть, если уж она неизбежна, не шокировала народ. По крайней мере, в случае такоговот убийства…

А еще при таком способе убийства нет никаких надежд на реанимацию. И щупачи бесполезны!

Василий Илларионыч прошел к оставленному на ближайшей стоянке флаеру, забрался в кабину и содрал с подбородка фальшивую бороду.

Интересно, кому это вдруг понадобилось убивать хакера? Не проще ли было взять парня под колпак? И проследить за его дальнейшими похождениями. Куда он еще сунет свой длинный нос?… В оперативном смысле это представлялось гораздо более умным поведением, чем такое вот, на первый взгляд, беспричинное убийство…

И тут граф вдруг понял, что Медведя уничтожили практически на его глазах с одной-единственной целью – доступно продемонстрировать ему, Василию Илларионычу Толстому, что о его связях с хакером известно не только ему одному.

Это была весьма и весьма неприятная догадка.

Интересно, кто же в таком случае грохнул Медведя-Кузнеца?…

Могли это сделать враги?… Еще как могли! Чтобы вызвать у министра безопасности чувство небезопасности.

Но то же самое могли сделать и друзья. Чтобы навеки заткнуть рот хакеру. В результате он не сможет ничего рассказать не только Толстому, но и о Толстом…

Нет, обо всем случившемся следовало очень основательно поразмыслить. Немедленно, не откладывая это дело в долгий ящик!

Он свернул бороду, положил ее в бардачок, снял с головы кепку, бросил ее на соседнее сиденье и рванул машину в зимнее небо.

И просто всем существом своим, всеми печенками, всеми фибрами своей души почувствовал, что за ним ужеследят.

Глава девятая

Вернувшись в родное министерство, он первым делом отправил фальшивую бороду в утилизатор. А потом сел за стол и, велев Охлябинину напрочь отрезать его от внешнего мира, просмотрел содержимое полученного от Медведя кристалла, после чего погрузился в глубокие размышления.

Граф Василий Илларионович Толстой был осторожным политиком, не склонным к бесшабашному героизму, но кроме осторожности он обладал неплохим оперативным нюхом.

И сейчас интуиция совершенно определенно подсказывала, что времени у него немного и излишняя осторожность смерти подобна.

Задание императора должно перевернуть всю его жизнь – это министр тоже чувствовал.

Похоже, наступала пора, когда или грудь в крестах, или голова в кустах. Всякому политику известно, что иногда бывают подобные моменты, и тут самое главное – должным образом соответствовать им. Над ситуационной воронкой редко кто властен, одно спасение – вовремя проскочить узкое горлышко, не будучи задавленным врагами, друзьями и обстоятельствами. А то, что впереди именно ситуационная воронка, что события станут решающими и вот-вот понесутся вскачь – такой вывод интуиция графу тоже подсказала.

После этого по закрытому каналу и с должным информационным прикрытием (якобы министерству безопасности потребовался срочный отчет о «росомахах», пребывающих на Алтае, где недавно произошли мелкие социальные беспорядки) он связался со своим человеком, давным-давно внедренным в штаб РОСОГБАК (все-таки предусмотрителен оказался граф Толстой, ох как предусмотрителен!), и дал ему чрезвычайно срочное задание.

Потом он включил сетевого и велел отыскать все материалы, находящиеся в ведомственном архиве и связанные с оперативной работой, которую штатные и нештатные сотрудники министерства вели когда-нибудь с конкретными «росомахами». Весь остаток дня он изучал эти материалы, по-прежнему абсолютно недоступный никому из жаждущих делового общения с министром имперской безопасности.

Охлябинин стоял на страже, готовый подставить свою чиновничью грудь под крупнокалиберные пули чужой нетерпеливости.

Закончив анализ материалов, граф Толстой посидел еще некоторое время, размышляя. А потом стер все запрошенные файлы, включил усиленную защиту файлов со своими выводами и планами, отключил сетевого, стерев ему память, и вызвал Охлябинина.

Тот, как всегда, мгновенно возник на пороге кабинета:

– Слушаю, Василий Илларионыч!

– Вот что, Иван Мстиславович… Устал я сегодня. Государь-император сложное задание поручил… Сложное и весьма срочное… Отправлюсь-ка я, пожалуй, домой, с твоего позволения.

Заместитель соорудил на физиономии понимающее выражение:

– Конечно, господин министр!

– Что это ты так официально, Иван Мстиславович? – Толстой усмехнулся. – Тоже, наверное, устал грудью-то широкой меня прикрывать за эти два дня. Ступай-ка и ты отдыхать!

Граф Охлябинин покачал головой:

– Да нет, мне еще кое-какие проблемы решить надо… – Он позволил себе совсем легкую усмешку. – Тоже срочные и сложные!

– Ну решай, решай. – Министр встал из-за стола и, не удержавшись, потянулся. – А я полетел.

Глава десятая

– Это был последний прыжок, – сказал Найден, придя к Осетру в очередной раз со свертком в руках. – Мы недалеко от базы «Орион». Теперь тебе придется превратиться в труп.

– Что это означает? – спросил Осетр.

Такого выражения в жаргоне «росомах» он не знал.

– То и означает… Ты же как-никак геройски погиб. И снимать тебя с борта «Победоносца» будут как погибшего. Согласно флотскому уставу. В гробу и с отдачей воинских почестей.

Так оно и случилось.

Найден попросил командира сменить полевую форму космического десантника на повседневную, проводил пустыми корабельными коридорами до медицинского отсека (здесь тоже никого не оказалось) и завел в лазаретный холодильник.

Там стояли вдоль стены два пластиковых военных гроба: закрытый и открытый.

– А там кто? – Осетр кивнул на закрытый.

– Сержант Концевой.

Сержант Концевой… Ну да, конечно. Значит, труп его на пиратской базе все-таки нашли. Хоть похоронят по-человечески. А не как с отцом… То есть с Воимиром Приданниковым.

– Одинаковая судьба. На одном задании погибли, вместе и в морге хранитесь. – Найден перекрестился. – Прости меня, господи!

Осетра чуть покоробило.

Но, с другой стороны, военному человеку не привыкать к смертям.

Вот только не станет ли известно Яне о том, чьи трупы держат в гробах? Это было бы весьма некстати!

Впрочем, подобного прокола господа флотские не допустят.

– Там приготовлен комплект документов, по которым ты отправишься с базы «Орион» на Новый Санкт-Петербург. Залезай! Некоторое время придется померзнуть, но это недолго. Встретимся в зале посадки на космовокзале. Друг с другом мы незнакомы. По крайней мере, до столицы. А там видно будет! Залезай давай!

Осетр забрался в гроб.

Документы лежали в изголовье. Осетр положил их во внутренний карман мундира.

– Готов?

– Готов! Закрывай!

Найден закрыл крышку гроба, и на Осетра обрушилась тьма.

Нечто подобное он испытал, когда его сбрасывали с борта транссистемника «Дорадо» на планету-тюрьму, но тогда не было страха, от которого сейчас засосало под ложечкой.

Впрочем, Осетр быстро наступил на горло страховой песне и стал ждать.

Довольно скоро похолодало, однако сильно замерзнуть он и в самом деле не успел.

Гроб вдруг зашевелился, поплыл куда-то. А Осетр решил, что самое лучшее будет поспать. И заставил себя заснуть…

По всей видимости, его нынешнее обиталище оборудовали мозгогрузом, потому что проснулся он со знанием всех своих дальнейших действий в короткой памяти.

Гроб был открыт.

Рядом стоял мужчина в белом халате и белой шапочке.

– Поднимайтесь, капитан, быстро!

Осетр выбрался из гроба.

– Где я?

– В морге базы «Орион».

Врач вывел его из холодильника в пустой кабинет, заполненный медицинским оборудованием, угостил стаканом горячего чая с лимоном, а когда Осетр, выпив, согрелся, сказал:

– Вам пора на космовокзал базы. Билет на ближайший транссистемник, отправляющийся к Новому Санкт-Петербургу, забронирован.

Осетра вывели из медчасти базы и проводили до пассажирского глайдера, следующего к космовокзалу.

Шли по коридорам, в которых не было ни одного окна. По-видимому, находились внутри оборудованного гравигенератором астероида, представлявшего собой наружную оболочку базы.

В глайдере сидели и военные, и штатские. Документов никто ни у кого не проверял.

Хотя вряд ли с документами Осетра мог случиться какой-нибудь прокол.

На космовокзале ему пришлось провести несколько часов. Сначала, вместе со всеми, зарегистрировался. Потом, чтобы убить время, долго сидел в местном ресторане, смотрел репортаж с футбольного матча, в котором встречались петроградский «Зенит» и сестрорецкая «Заря».

Осетр никогда не понимал, за каким дьяволом носятся по зеленому полю за черно-белым мячом двадцать два здоровенных мужика, а еще сотня тысяч увлеченно наблюдает за этим процессом. То есть понимать-то он понимал. Но оказаться как среди бегающих, так и среди наблюдающих ему никогда не хотелось.

Впрочем, оказалось, что если у тебя есть свободное время, то смотреть матч достаточно любопытно. В особенности когда с разных сторон орут посетители ресторана, вполне себе солидные граждане Росской империи:

– Ну! Бей, давай! Мочи!

– Мазила!

– Красавчик!!! Спаситель!!!

– О-о-о!

– У-у-у!!!

– Ну кто так бьет? Тебе бы по площадям стрелять!

Так и время пролетело.

Когда по говорильнику объявили посадку на транссистемник, Осетр встал из-за стола, расплатился с официантом и отправился в зал посадки.

Тут они с Найденом и встретились.

Если кто за ними и наблюдал, у него и мысли не могло возникнуть, что эти двое знакомы друг с другом.

А чему удивляться? Не все же десантники Росской империи знакомы друг с другом!.. Даже «росомахи»-то не все друг друга знают, а их много меньше, чем десантников!

Каюты им, разумеется, достались разные.

Осетр оказался соседом флотского капитан-лейтенанта, который летел в краткосрочный отпуск по семейным обстоятельствам – у него только что жена родила сына («После двух дочерей, капитан, понимаешь?! Добился я наконец своего!») – и этому знаменательному событию были посвящены все его мысли и слова.

Осетра он не раздражал. В конце концов, рождение детей – это часть человеческой жизни, и у самого Осетра когда-нибудь наступит подобная минута, кем бы он в это время ни назывался.

Через несколько часов, уже на Новом Санкт-Петербурге, он тепло попрощался с капитан-лейтенантом.

На вокзале он отыскал свободный синтезатор, приобрел себе штатский костюм, переоделся в одном из вокзальных туалетов и отправил в утилизатор пакет, скрывший в своих недрах форму космического десантника с капитанскими погонами.

Далее последовало уже много раз испытанное. Обычный путь секретного агента, пытающегося сбросить возможный хвост. Цепочка рейсовых глайдеров и монорельсовых поездов с многочисленными пересадками, в ходе каждой пересадки непременная проверка, равнодушные (а на самом деле чрезвычайно внимательные) взгляды на окружающих, полное отсутствие чувства тревоги. Похоже, хвоста либо не было вовсе, либо его удалось благополучно сбросить…

Завершив цепочку, он оказался в малоэтажном городке с названием Зеленогорск (хотя в окрестностях этого населенного пункта не наблюдалось не то чтобы гор, ни одного зеленого холма) и здесь наконец закончил свои бега, поселившись в туристической гостинице.

И не удивился, когда в соседнем номере обнаружил штатского, в котором любой член экипажа «Святого Георгия Победоносца» узнал бы старшего лейтенанта Мормышева.

– Ну как? – спросил Найден после взаимных приветствий. – Слежки за собой не заметил?

– Нет.

– Я тоже… Ну и ладно. Отдыхай! Завтра вылетаем с Нового Санкт-Петербурга на Дивноморье.

– Эвакуируемся? – спросил Осетр со смешком.

– Почти… Во всяком случае, Дед ждет нас там в любом подходящем для получения заданий виде.

– Это радует! – сказал Осетр.

И отправился отдыхать.