Текст книги "Образование Венецианской колониальной империи"

Автор книги: Николай Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

Теперь, когда императорская власть в Италии превратилась в призрак, а положение венецианских купцов на территории империи стало таковым, каким оно до того времени никогда не было, Венеция должна была позаботиться о поддержании наилучших отношений с императором. Это было для нее необходимо еще и потому, что ссора с восточным императором продолжалась, а дела в Сирии принимали такой оборот, что в любой момент могло понадобиться ее вооруженное там вмешательство.

Восьмидесятые годы были благоприятны для проведения такой политики. События в Германии, потом восточные планы Фридриха не дали ему возможности повернуть дела в Италии в выгодном для себя направлении. В 1183 г., после переговоров в Пьяченце, с ломбардскими городами был заключен окончательный мир на условиях отказа от большей части ронкальских претензий императора и предоставления городам широкого самоуправления с сохранением, однако, над ними императорского суверенитета, что, впрочем, при данных условиях могло иметь лишь формальное значение. С другой стороны, общие заботы по организации третьего крестового похода сблизили императора с папой Люцием III, получившим тиару после смерти Александра III в 1181 г. Эти же причины и осторожная политика Фридриха I по отношению к папству способствовали сохранению мира с последующими преемниками св. Петра – Урбаном III, Григорием VIII и Климентом III.

Женитьба старшего сына Барбароссы Генриха на наследнице Сицилийского королевства в 1186 г. должна была заставить венецианских политиков призадуматься. Вся Италия в руках германского императора – это как раз то, что могло беспокоить Венецию не в меньшей степени, чем и папу, но это пока была опасность более или менее отдаленного будущего. Мы думаем, что усиленные переговоры, которые в это время вели Византия и Венеция, без достаточных оснований приписываются этой отдаленной опасности[1382]1382
  Aug. Baer, op. cit., p. 61.


[Закрыть], – причем для ускорения переговоров в Константинополе было, как мы видели, немало и других. Скорее, наоборот, как раз возможность такого усиления императора в будущем диктовала венецианским дипломатам заботу о том, чтобы их восточный договор не подавал никакого повода для осложнений на Западе. Эту политику, как мы видели, проводили оба дожа конца XII в. и Орио Малипьери, и Энрико Дандоло.

Император со своей стороны также был уверен в дружбе венецианцев, но он жестоко заблуждался, когда думал, что Венеция будет способствовать зародившимся у него планам овладения Константинополем. Это заблужение видно из его письма своему сыну Генриху, написанному им в ноябре 1189 г.: «Направь послов в Геную, Венецию, Анкону, Пизу и другие места с просьбой о помощи, – пусть они в марте встретятся вместе с нами (императором) у Константинополя и мы атакуем этот город с суши и с моря».[1383]1383
  Письмо приведено у Кречмайра (цит. соч., т. I, стр. 470).


[Закрыть] Не без основания считается, что если император в дальнейшем отказался от этих планов, то это произошло не без влияния того факта, что Венеция заняла по отношению к этим планам весьма сдержанную позицию и направила свой флот не под Константинополь, а в Сирию.[1384]1384
  Zimmert. Der deutsch-byzantische Konflikt. (BZ., В. XII, 1903, р. 74).


[Закрыть]

С приходом к власти Генриха VI, женатого на наследнице Сицилийского королевства, и сейчас же заявившего притязания на это наследство, как только Вильгельм II умер, казалось, над Италией опять нависла угроза императорского абсолютизма. Опасность приняла еще более реальный характер, когда в 1194 г. Танкред, соперник Генриха в южной Италии, умер, и императору удалось возложить на свою голову корону обеих Сицилии. Одновременно Генрих лелеет планы завоевания Восточной империи, принимает на себя обет крестового похода. С внешней стороны все эти планы производили импозантное впечатление, но дальновидные политики св. Марка не могли не видеть, что эти восточные предприятия надолго обессилят императора и сделают его безопасным для италийских республик. Однако, и ссора с императором не оправдывалась пока ничем, и мы видели, как Энрико Дандоло предостерегал своих послов против таких обязательств перед Восточной империей, которые могли бы поссорить Венецию с империей Запада. Венеция стремилась поддерживать с Генрихом дружественные отношения и в 1197 г., незадолго до его смерти, добивается от него подтверждения привилегий в том их объеме, как они были сформулированы его отцом.[1385]1385
  MGH L. Const., v. I, pp. 526–530.


[Закрыть]

В этом же 1197 г. все эти планы императора рухнули вместе с его смертью. Последующие события погрузили империю вновь в состояние того хаоса, который так был нужен Венеции в ее тылу и на флангах. Теперь, когда Восточная империя опять вступила в полосу дворцовых переворотов, а в Западной наступила пора обострения феодальных неурядиц, в то время, как и на троне Сицилийского королевства были ребенок и женщина, Венеция могла бы поздравить себя, наконец, с полным владычеством в Адриатике, если бы и на левом фланге ее путей на Восток все обстояло благополучно и не было венгерских неудач.

Итак, отчасти средствами дипломатии иногда довольно беззастенчивой, отчасти, где это было необходимо, вооруженной рукой Венеция умело защищала свои западные позиции в течение всего XII в. и не только сохранила их в неприкосновенности, но в известном смысле даже расширила их, – грамота Фридриха I от 1177 г. служит тому доказательством.

3. Венеция в ее отношениях с италийскими городами и республиками

Не только по отношению к главным политическим силам Италии, но и по отношению к соседним городам и своим соперникам, Генуе и Пизе, Венеция в XII в. держалась в общем оборонительной позиции. Такая политика диктовалась ей все тем же стремлением иметь развязанными руки на Востоке. Мелкие столкновения и дрязги, однако, все же были неизбежны и здесь, и в соперничестве с Пизой эти столкновения принимали иногда серьезный характер.

Не говоря уже о тех столкновениях, которые в шестидесятых годах XII столетия были вызваны борьбой против Фридриха Барбароссы, или в семидесятых – императора Мануила, Венеция на протяжении этого века воевала с Равенной, Тревизо, Вероной, Падуей.

Нам не во всех случаях в достаточной степени ясны мотивы этих столкновений; но нельзя сомневаться в том, что причиной враждебных отношений Венеции с этими своими соседями были экономические трения, – это были вопросы свободного плавания по водным путям, вопросы торговых пошлин, и лишь в спорах с Падуей видную роль играл вопрос относительно регулирования течения Бренты, но и этот вопрос в конце концов – вопрос экономический. Наиболее полно в этом отношении мы информированы относительно споров Венеции с Вероной, имевших место в течение XII столетия и закончившихся особым соглашением в конце его. Хроника Джустиниани прямо указывает, что вражда вызывалась тем, что веронцы облагали венецианские товары высокими пошлинами и тем самым препятствовали венецианской торговле. Поэтому, когда Верона должна была пойти на уступки, она взяла на себя обязательство вернуть венецианским купцам перебранные с них пошлины, гарантировать свободное плавание венецианских судов по реке Адидже и сохранить за венецианцами разного рода юридические и экономические льготы.[1386]1386
  Just. Chr., p. 91. Danduli Chr., col. 316.


[Закрыть] Когда в середине столетия произошло сближение с Фано, то мы опять видим, что венецианцы выговаривают себе различные торговые льготы и преимущества.[1387]1387
  Kretschmayr, op. cit., B. I, p. 238.


[Закрыть]

Венеция в течение XII в. дважды вступала в борьбу с Вероной в начале и в конце столетия[1388]1388
  Annales ven. breves, p. 70.


[Закрыть]; в начале этого столетия она боролась с Тревизо[1389]1389
  Ibid., p. 70.


[Закрыть]; дважды сталкивалась с Равенной, причем противники стремились нанести друг другу максимальный вред на суше и на море[1390]1390
  Venetie Ravenratenses plurima mala terra marique intulere. (Otto Freisingen, Chr. MGH SS, v. VII, p. 29).


[Закрыть]; несколько раз враждовала с Падуей.[1391]1391
  Danduli Chr., col. 274, 279, 280. Longo tempore cum Paduani dissensionem habuerunt amnemque, qui civitatem eorum praeterfluit, ab alveo derivaverunt… (Otto Freis., p. 27).


[Закрыть] Мы уже говорили в своем месте о распрях с Феррарой, с городами Веронской марки, Анконой. Венеция во всех этих столкновениях сравнительно легко справлялась со своими противниками; исключение, как мы видели, составляет одна лишь Анкона. Причина заключалась в том, что Венеция далеко превосходила своих противников на «терра ферма» не только экономически, но и большей степенью организованности, – мы не видим ни разу, чтобы города, расположенные по нижнему течению рек, впадающих в Адриатическое море, выступили против Венеции совместно и обнаружили необходимое в борьбе упорство.

Иначе складывались взаимоотношения с Пизанской республикой. Борьба с нею Венеции растянулась, конечно, со значительными перерывами на все столетие. Противоречия, разделявшие эти две италийские республики, были глубже, силы были более соизмеримы, упорство и настойчивость почти одинаковы. Основные экономические противоречия между обеими торговыми республиками в XII в. сводились к соперничеству на восточных рынках, и прежде всего, как мы уже видели, в Константинополе; однако со второй половины столетия возник новый источник раздоров, – Пиза стремилась закрепиться в Адриатике, заключить ряд торговых соглашений с городами по его западному и восточному побережьям. Венеция рассматривала попытки такого рода, как нападение на нее в ее собственном доме и, конечно, приложила все усилия к ликвидации таких планов. Не подлежит сомнению, что борьба с нею Венеции оказалась бы не менее тяжелой и опасной, чем в следующем столетии была борьба с Генуей, если бы Пиза не находилась в состоянии почти не прекращавшейся войны с Лигурийской республикой, которая подтачивала, а нередко и полностью парализовала ее силы. Неудивительно, что Венеция неизменно выходила победительницей из своих столкновений со своим упорным торговым конкурентом.

Первое столкновение с пизанцами у Венеции, как мы знаем, произошло как раз на грани XI и XII столетий. Венецианцы вышли из этой схватки победителями, и с того времени враждебные отношения между обоими городами стали хроническими, причем скрытая вражда не раз превращалась в открытую вооруженную борьбу. Мир, которым заканчивались такие столкновения, оказывался обычно не миром, а только более или менее длительным перемирием.

Особенно Венецию раздражало стремление пизанцев проникнуть в Адриатическое море. Когда в сороковых годах Пиза через Анкону и Дубровник попыталась наладить постоянную торговую связь с Балканским полуостровом, то это резко обострило взаимоотношения между обеими республиками, и все усилия папы Люция II в 1144 г. примирить их между собою не увенчались успехом.[1392]1392
  Danduli Chr., col. 281.


[Закрыть] Раздоры между ними продолжались и позднее, и только в 1156 г. последовало прекращение «затянувшейся вражды».[1393]1393
  Pisani…, qui per multos annos cum Veneticis habebant inimicitiam, ad pacem venerunt. (Hist. duc., p. 76). Danduli Chr., col. 287.


[Закрыть]

Мир был заключен на сорок лет, и некоторое время действительно мы не видим враждебных столкновений между торговыми республиками; но поскольку его условия, как бы они ни были хороши, не могли устранить основных противоречий, существовавших между договаривавшимися сторонами, постольку, как уже только что было отмечено, всякий мир превращался лишь в кратковременное перемирие.

В шестидесятых годах Пиза заключает торговый договор с Дубровником[1394]1394
  MSHSM., v. I, N 14.


[Закрыть], ведет переговоры со Сплитом, – Венеция должна была насторожиться. Изгнание венецианцев из пределов Восточной империи весной 1171 г. и благополучное пребывание там пизанцев не могло не вызывать на лагунах чувства раздражения; однако неудачная борьба на Востоке исключала пока всякие активные действия на Западе.

Во время борьбы Венеции с Анконой, Пиза оказывала последней поддержку, что было равносильно объявлению войны. Однако дело до большой вооруженной борьбы не дошло. Венеция, как мы знаем, отказалась от мысли о сокрушении Анконы, и это открыло дорогу к мирным переговорам между республиками-соперницами. В 1174 г., вскоре после окончания войны с Анконой, еще раз был заключен мир, – на этот раз только на пять лет. О содержании мирного трактата можно судить по сохранившемуся мирному договору от 1180 г., который был простым продолжением заключенного в 1174 г. Договор регулировал Анконский вопрос и проблему торговых пошлин. Пиза отказалась от дальнейшей поддержки Анконы, за что Венеция заплатила ей отказом во всякой поддержке Генуи. Обе республики согласились даже отказаться от всяких сношений с этими городами, если возникнет война с ними у одной из договаривавшихся сторон.

Республики согласились воздерживаться от торговых операций с иноземцами в своих портах, при сохранении обычного двадцатипроцентного таможенного обложения привозимых Пизой в Венецию, а Венецией в Пизу товаров. Восточная проблема затрагивалась в договоре лишь в том смысле, что пизанским кораблям предоставлялось право следовать из Венеции в пределы Романии, а венецианские корабли могли делать то же самое из порта, принадлежавшего Пизе. В момент заключения договора Мануил был еще жив, и венецианцы не имели пока доступа в Восточную столицу, что делало постановку вопроса о взаимоотношениях в пределах Византии, по крайней мере для Венеции, излишним.[1395]1395
  Договор напечатан у Кречмайра по специально для него сделанной выписке из венец. архива (цит. соч., т. I, стр. 467, 648).


[Закрыть]

В конце восьмидесятых годов обе республики принимают участие в военных операциях в Сирии в связи с третьим крестовым походом. Однако в самом начале девяностых годов взаимоотношения Пизы и Венеции опять испортились.[1396]1396
  Just. Chr., p. 90. Danduli Chr., col. 311.


[Закрыть] В 1188 г. Пиза заключила торговый и политический договор с Задаром[1397]1397
  Macuschev, MHSM, v. I, pp. 422, 423.


[Закрыть], под которым венецианцы только что потерпели военную неудачу. Венеция не без основания могла рассматривать этот договор, как недружелюбный по отношению к себе акт. Вместе с тем, в начале 90–х годов Пиза удобно устраивается в Константинополе: Исаак Ангел в 1192 г. подтвердил в своем хрисовуле все прежние льготы пизанцев, которыми они пользовались на территории базилевсов ранее; Алексей III был расположен к ним еще более, чем его брат и предшественник. Это никак не могло радовать венецианцев, но это было еще не все: в 1194 г. корабли Пизы появились в Адриатическом море, – республика св. Марка восприняла это как объявление войны. По известиям венецианских источников пизанский флот в Адриатике стал нападать на венецианские торговые корабли и стал грабить венецианских купцов. Одновременно пизанцы вступили в сношения с Пулой, которая в это время попыталась еще раз вырваться из когтей льва св. Марка.[1398]1398
  Annales ven. brev., p. 72. Danduli Chr., col. 317.


[Закрыть] Смирив непокорный город, венецианский флот направился на юг Адриатики, куда удалился пизанский флот. У южной оконечности Мореи, в районе Модона, венецианские адмиралы настигли шесть пизанских торговых кораблей и немедленно напали на них. Два корабля вместе с их экипажами, доходившими до 400 человек, были захвачены, остальным удалось бежать, – события явно перерастали в войну республик между собою.[1399]1399
  Just. Chr., p. 91.


[Закрыть] Развитию враждебных действий помешало императорское вмешательство: Генрих VI, собираясь совершить свою восточную экспедицию, постарался примирить враждующие республики между собою, – их корабли были необходимым условием успеха задуманной им операции. Это было в 1196 г. В этом году Венеция и Пиза возобновили между собою старое соглашение от 1174 и 1180 гг.

Соглашение это опять оказалось кратковременным. Уже в следующем 1197 г., как мы видели, Энрико Дандоло рекомендовал своим послам при Константинопольском дворе включить отдельные статьи, касающиеся пизанцев, согласовав их с колонией венецианских резидентов и купцов в Восточной столице.[1400]1400
  Kretschmayr, op. cit., B. I, p. 473.


[Закрыть] Разумеется, Венеция всего менее при этом думала об интересах своего конкурента. Прошло еще только три или четыре года, и мы вновь видим Венецию и Пизу во вражде друг с другом. На этот раз пизанцы вздумали посягнуть на святая святых венецианских купцов, на их коммуникации с Востоком. Пизанцы в 1201 г. вошли в соглашение с Бари и, опираясь на этот порт, заперли венецианским торговым кораблям выход из Адриатического моря в Средиземное.[1401]1401
  Just. Chr., p. 92. Venetis pontis Adriatici vias claudunt.


[Закрыть] Случилось как раз то, чего всегда боялась Венеция, и против чего она готова была бороться до последней крайности. Дож вынужден был немедленно направить свой флот в угрожаемый район для устранения возникшей здесь опасности. Пизанский флот не решился померяться силами с венецианским флотом в открытом море и укрылся под защиту укреплений Бари. Море было очищено. Венеция постаралась при этом нанести максимальный вред торговле своих противников. Таким путем венецианцы добились восстановления мира.[1402]1402
  Ibid., p. 92.


[Закрыть]

По сравнению с Пизой, отношения Венеции к другим торговым городам Италии в XII в. были более или менее нормальными.

Амальфи, ранее других городов сделавший большую торговую карьеру на Востоке, был еще в начале столетия совершенно парализован норманским завоеванием.

Генуя позднее, чем Амальфи, Венеция и Пиза, стала на путь большой морской торговли. Ее значительные морские предприятия в водах восточного Средиземноморья начинаются не ранее первых годов XII в. Она позднее своих конкурентов выступает и в Константинополе. Это неслучайно: та экономическая переориентировка, которая произошла в Венеции в IX и X вв. и которая заключалась в том, что центром экономической жизни окончательно становятся морские промыслы и морская торговля, а не сельское хозяйство, в Генуе задержалась в силу ряда причин до XI и XII вв. Только в XII в. и при том в середине его, по мнению одного из буржуазных исследователей социально-экономических проблем средневековых городов Италии, «капитал земельный», как он выражается, уступил место торговому капиталу.[1403]1403
  R. Lopez. Aux origines du capitalisme génois (Annal. d' histoire économique et soc, N 47, sept. 1937, pp. 449, 450).


[Закрыть] Получатели земельных рент, феодалы, и здесь должны были уступить стяжателям торговых прибылей и вместе с ними начали принимать деятельное участие в морских предприятиях широкого масштаба. С этого времени внешняя политика Генуи становится все более и более активной. В XII в., однако, все еще поглощенная своей борьбой с Пизой, она только собирается с силами для того, чтобы решительно выступить смелым противником республики на лагунах в следующем столетии.

Косвенным доказательством отсутствия в XII в. между Венецией и Генуей серьезных экономических противоречий является поведение Генуи в известном конфликте, происшедшем между обеими республиками в 1170 г. в Восточной столице. Факт нападения венецианцев на только что появившийся здесь генуэзский квартал не подлежит сомнению, хотя о нем ничего не говорят ни венецианские, ни генуэзские анналисты. Мы не видим также, чтобы Генуя предъявила по этому поводу какие-либо претензии к республике св. Марка, – инциденту не было придано политического значения. Между тем совершенно незначительное столкновение в Акре во второй половине XIII в. повлекло за собою тяжелую войну между обеими торговыми республиками.

Таким образом, в своих взаимоотношениях с италийскими городами Венеция в XII в. держалась в общем оборонительной тактики. Наиболее серьезными столкновениями ее в это время были столкновения с Анконой и Пизой. И ту и другую, со своей точки зрения, Венеция могла рассматривать в качестве нападающей стороны: Анкона способствовала неприемлемым для Венеции западным планам императора Мануила, Пиза пыталась создать торговый мост через Адриатику.

Столкновения Венеции с ближайшими соседями не носили такого напряженного характера, какими они будут отличаться в следующем столетии, – это потому, что вопреки не раз высказанному мнению, Венеция в XII в. еще не стала на путь подчинения приадриатической Ломбардии своей экономической гегемонии. Это произойдет несколько позднее. Это не мешало, однако, тому, что в Италии и за ее пределами престиж Венеции, как политической и экономической силы, быстро возрастал.

* * *

Общие итоги венецианской политики «натиска на Восток» в XII в. сводятся к таким положениям.

Торговые интересы правящего класса Венеции привели ее в XII в. к проведению последовательной политики агрессии на Востоке при обороне на Западе, в тылу и на флангах. Умелое использование собственных сил и международной обстановки позволило Венеции создать себе на Востоке положение, которое полностью оправдывало затраченные на его приобретение силы и средства.

Успехи венецианской политики, которая уже тогда заслуживает до известной степени наименования колониальной, нередко преувеличивались[1404]1404
  E cosi… dalla Siria sino alia estremità del golfo Adriatico… tutta la costa marittima del'oriente… ritorno à Venezia glorioso…, говорит, например, Капелетти, рассказав о походе Доменико Микьеле на Восток (цит. соч., т. т., стр. 462). {так – OCR}


[Закрыть]; но они и в самом деле были значительны. В Сирии и юго-восточном углу Малой Азии Венеция создала почти непрерывную сеть приморских торговых факторий с небольшими колониальными территориями в окрестностях Тира и Акры. На всем пространстве Византийской империи, преимущественно в приморских городах, Венеция создала сеть торговых пунктов, где венецианские резиденты обзаводились домами и землями[1405]1405
  FRA. DA., v. XIII, pp. 249, 250.


[Закрыть], где венецианские монастыри и епископские кафедры располагали различными оброчными статьями.[1406]1406
  Ibid., pp. 107, 108, v. XII.


[Закрыть] В северной части Далматинского архипелага Венеция прочно обосновалась на больших его островах и только временно вынуждена была отказаться от приобретений на самом побережье; она практически проверила большое значение для нее далматинских городов и со всей силой энергии, не брезгуя никакими средствами, будет бороться за них в дальнейшем. Наконец в Истрии в той или иной степени зависимости от нее находились все значительные портовые города побережья.

В Адриатическом море теперь не было силы, которая могла бы быть опасной для Венеции. Византия и Сицилийское королевство в конце столетия переживали, каждый по-своему, политический кризис, исключавший большую внешнюю политику с их стороны. Венгрия по-прежнему не имела флота. Анкона была смирена. Попытки Пизы встать на венецианских путях на Восток были немедленно ликвидированы. Венеция могла поздравить себя в качестве фактической распорядительницы водами Адриатики. Соседние государства мало-помалу привыкнут именовать это море «Венецианским заливом», или «морем Венецианским».[1407]1407
  «Gulfum venetiarum» (Annales Januenses, p. 247); «Per mare Venetiae» (Annales Placentini Gibellini. MGH SS, v. XVIII, p. 505).


[Закрыть]

Международное значение Венеции резко выросло: она превратилась в политическую силу юго-восточной Европы, союза с которой искали такие крупные государства, как Сицилийское королевство или Византия, с которой серьезно приходилось считаться германским императорам. Ни одно большое предприятие в водах восточного Средиземноморья не обходится теперь без ее участия, если только она сама не старалась уклониться от него. Глава католического мира старался не обострять взаимоотношений с нею.

Серьезные экономические интересы стимулировали венецианскую восточную политику, но успехи этой политики, в свою очередь, способствовали дальнейшему росту ее хозяйственных сил и толкали ее на расширение поставленных ею политических задач. Венецианская политика на Востоке была успешной в значительной степени потому, что она базировалась на хорошей экономической основе, но и быстрый экономический рост ее, в свою очередь, в высокой степени зависел от успешности ее внешней политики. То и другое были совершенно необходимыми предпосылками для той большой исторической роли, которую суждено было купеческой общине сыграть на Востоке в следующем столетии. Венеция стояла на пороге Средиземноморской империи.