Текст книги "Образование Венецианской колониальной империи"

Автор книги: Николай Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Новое соглашение было подписано Алексеем III в 1199 г. В этом соглашении Византия на первый план выдвинула договор о союзе с Венецией, заключенный при императоре Исааке. Венеция обязывалась свято соблюдать свои обязательства по этому договору, забыв обиды, нанесенные императором Мануилом, или «вызванные какой-либо иной причиной»[1281]1281
  FRA. DA., v. XII, р. 255.


[Закрыть], а император Алексей подтверждал все хрисовулы, выданные его предшественниками от Алексея I до Исаака II. Венецианские представители настояли на том, чтобы самым подробным образом были перечислены все те разнообразные налоги, которые отягощали подданных восточного императора и от которых полностью освобождались венецианские купцы, – очевидно общей формулировки в свободе от всяких налогов было недостаточно.[1282]1282
  Nec commercium aut pedagium, aut samariaticum, vel pottuaticum, aut sauraticum (i. e. subuviaticum), aut causa onerandi, aut scalaticum… (FRA. DA., v. XII, p. 257).


[Закрыть] Обращает на себя внимание также список тех городов и провинций империи, в которых венецианцы пользовались или желали пользоваться гарантированными им льготами. Здесь, кроме портовых городов, которые были преимущественным объектом внимания в прежних договорах, перечислены города и области, расположенные далеко от прибрежных территорий, как Прилеп, Скопле, Струмица, Кастория, Ниш и др.[1283]1283
  Ibid., pp. 258–272.


[Закрыть] Возрастание числа территорий и городов, где венецианские купцы пользуются торговыми льготами, которое мы наблюдаем в следовавших один за другим хрисовулах, неопровержимо свидетельствует о том, что венецианцы все глубже и глубже внедрялись в поры империи, что сфера их экономических интересов в ее пределах продолжала возрастать, несмотря на те перерывы, которые мы в этом росте наблюдали. Разумеется, права экстерриториальности, которыми венецианские колонии на территории империи пользовались издавна, в новом договоре были оговорены и особо подчеркнуты в статье, трактующей о вопросе судебных привилегий венецианских купцов и колониальной администрации.[1284]1284
  Ibid., pp. 274–277.


[Закрыть]

В договоре 1199 г., как и в предыдущих договорах, обращает на себя внимание то обстоятельство, что в них совершенно замалчивается вопрос о черноморских портовых городах и портах Крыма. Разумеется, это не может быть объяснено забывчивостью венецианских дипломатов. Правильнее будет заключить отсюда, что до XIII в. у Венеции не существовало здесь серьезных экономических интересов, вопреки неоднократно высказывавшемуся в исторической литературе мнению.[1285]1285
  Из многочисленных примеров назовем: М. М. Ковалевский, К ранней истории Азова (ТАС, т. II, стр. 115, Романин, Документированная история Венеции (т. I, стр. 334).


[Закрыть] Это не значит, конечно, что отдельные торговые корабли и отдельные венецианские купцы до XIII в. не бывали в портах Черного моря; но наверное можно утверждать, что эта группа заинтересованных лиц не была настолько влиятельной, чтобы воздействовать на правительство в благоприятном для их интересов смысле. Проблема венецианской торговой экспансии в районах Черноморья – проблема не XII, а XIII в.

Таким образом, в 1199 г. Венеция уладила свои взаимоотношения с Восточной империей и единственно чем она могла быть недовольной, так это отношением Алексея III к пизанцам. Оно оставалось для них по-прежнему благоприятным. Пизанская колония была в Константинополе многочисленной и богатой. Пизанцы во второй половине 90–х годов владели здесь четырьмя причалами, двумя церквами, многочисленными лавками; налоги с пизанских купцов в 1198 г. были еще раз снижены.[1286]1286
  Schaube, op. cit., pp. 251 ss.


[Закрыть] Алексей видел в пизанских купцах противников Венеции, которые при благоприятных условиях могли быть использованы против Адриатической республики. Со своей стороны пизанцы старались заслужить доверие императора, рассчитывая на венецианское наследство. Не случайным, поэтому, будет то обстоятельство, что в критические для Алексея III дни 1203 г., когда венецианцы вместе с крестоносцами будут осаждать Константинополь, пизанцы будут сражаться на его стороне, но это обстоятельство не было настолько существенным, чтобы венецианцы испытывали чувство вражды к Алексею III и считали необходимым вооруженный конфликт с империей. Отношения между Византией и Венецией накануне четвертого крестового похода, с венецианской точки зрения, могли почитаться нормальными.

В самом деле, политика «натиска на Восток» на территории империи базилевсов принесла в течение XII в. такие обильные результаты, что венецианские политики могли быть вполне удовлетворены ими. При сохранении независимости империи большего добиться было невозможно. Венецианская плутократия вела бы себя, вероятно, иначе в период четвертого крестового похода, если бы она была уверена в двух вещах: во-первых в том, что империя сумеет сохранить свою независимость и во-вторых в том, что политика императоров в отношении Венеции останется неизменной. Ни в том, ни в другом у республики св. Марка уверенности не было, и здесь кроются предпосылки ее поведения в период четвертого крестового похода.

Глава девятая
Фланговые и тыловые позиции республики св. Марка в период ее «натиска на восток»

Успешное наступление Венеции на Востоке, нашедшее свое выражение во все возраставшем привилегированном положении ее на обширном пространстве византийских владений, на Сирийском побережье и во многих пунктах Малой Азии, диктовало ей строго оборонительную политику на Западе, в ее тылу и на флангах. Венецианские политики хорошо понимали, что все их успехи в Сирии, в Африке, в Малой Азии, исключительные привилегии в Византии имеют полноценное значение лишь в том случае, если на берегах Адриатики, в непосредственной близости от лагун, не будет сильного государства, если оба берега этого моря не будут сосредоточены в одних руках, если «большая дорога на Восток» будет свободной. Чем настойчивее государственными людьми республики св. Марка проводилась политика «натиска на Восток», тем менее забывали они о слабости своего тыла и своих коммуникаций с восточным Средиземноморьем. Этим определялась и политика Венеции по отношению к Венгрии, и политика на материке Италии, и ее отношения с Западной Империей, и даже в известной степени ее отношение к торговым республикам – конкурентам, Генуе и Пизе.

1. Борьба с венгерской короной за далматинское побережье

В начале XII в., как мы видели, Венеция потеряла все свои владения в Далмации. Венгрия, усиленная присоединением Хорватии, вышла на берега Адриатического моря. Столетняя борьба за обладание далматинским побережьем должна была начаться снова: венецианские политики редко отказывались от того, что однажды попало им в руки. Разнообразие политических задач, которые Венеция должна была почти одновременно разрешать, в самых различных местах, заставило ее временно помириться с этой чрезвычайно чувствительной и неприятной потерей; но Венгрия должна была ждать реванша.

Уже около 1106 г. Венеция повела переговоры с императором Алексеем о совместных действиях против венгерского короля. Усиление Венгрии не входило в расчеты Византии, поэтому венецианские планы были встречены в Константинополе вполне благосклонно.[1287]1287
  Danduli Chr., col. 265.


[Закрыть] Однако назревавшая борьба с Боемундом отвлекла внимание обоих государств от выполнения этих планов. Потом республика св. Марка еще раз почла необходимым заняться сирийскими делами. Все это отсрочивало годы борьбы с венгерской короной. От 1111 г. сохранилась грамота, из которой видно, что даже остров Раб в это время принадлежал королю венгерскому, – в ней Коломан подтверждает права и земли, которыми кафедральная церковь острова пользовалась еще во времена короля Крешимира.[1288]1288
  Codex dipl. regni Cr., Dalm., v. II, p. 21.


[Закрыть]

Борьба началась только в 1115 г., когда Венеция урегулировала все наиболее неотложные политические дела, заручилась поддержкой, по крайней мере нравственной, со стороны обеих империй и подготовила свои боевые силы для венгерской войны.[1289]1289
  Dux autem in proximo mense madii suo undique collecto exercitu et Henrici imperatoris atque Alexii Constantinopolitani adjutus prasidiis contra Hungaros, qui ad subveniendum castrum Jadrae rederent, Dalmatiam agressus est. (Romanin, Storia doc, v. II, p. 28).


[Закрыть] Война началась походом дожа Орделафо Фальери в воды Далматинского архипелага. В первую очередь, несомненно, были подчинены большие острова северной части архипелага – Раб, Крк и Црес. Затем флот дожа произвел высадку в районе Задара и заставил венгерский гарнизон его запереться в городе. Для того, чтобы осажденным не было подано помощи со стороны городов южной части побережья, дож направил часть своих вооруженных сил в сторону Биограда, откуда венгры могли, в первую очередь, ожидать себе подкреплений. Эти операции увенчались лишь частичным успехом: дож сумел в этот поход овладеть только городскими кварталами Задара, тогда как цитадель осталась в руках венгерского гарнизона.[1290]1290
  Дандоло, правда, говорит, что Задар подчинился полностью и выдал заложников. Это, однако, не совсем вяжется с дальнейшим рассказом хрониста, из которого видно, что венгерский гарнизон по-прежнему оставался в цитадели Задара, что было бы едва ли возможно, если бы успех был полным и решительным. Кроме того, «Краткие венецианские анналы» прямо утверждают, что Задар взят не был (цит. изд., стр. 71), а выражение названного источника «дож отправился с войском в Далмацию и овладел ею» надо понимать, как указание на овладение островами и посадами Задара.


[Закрыть] Дож вернулся в Венецию с намерением в ближайшее время продолжить военные операции против отложившихся городов и их венгерских гарнизонов.

Второй свой поход Орделафо Фальери совершил при еще более благоприятной международной обстановке. В 1116 г. в Венеции побывал германский император Генрих V, который и до этого визита, как мы говорили, благосклонно относился к венецианским планам возвращения Далмации под знамя св. Марка. Император отнесся к республике весьма милостиво, называя даже, по уверению Дандоло, владения дожа королевством и обещал свою помощь против Венгрии. Первое вовсе не входило в планы венецианской знати, второе было весьма желательно, если бы у императора, кроме доброго намерения, были бы и силы для его практического осуществления. В этом же году дож со своим флотом вторично отправился к берегам Далмации. На этот раз его усилия увенчались более решительным успехом. При сочувствии обоих императоров дож смело развернул военные операции. Он одержал над венграми победу в открытом поле, осадил и принудил к сдаче венгерский гарнизон, запершийся в цитадели Задара, овладел укреплениями Шибеника, подчинил Сплит и Трогир, поставил в зависимость от себя Биоград, и таким образом, восстановил положение Венеции на Далматинском побережье. С большою добычей, пленниками и заложниками победоносный венецианский флот вернулся в лагуны.[1291]1291
  Danduli Chr., col. 266. Historia ducum, p. 3. Hungaros fugavit, Jadratinos et Dalmatinos ad suam fidelitatem reducens, …obsides accepit, quot et quales voluit… «История дожей венецианских» представляет эти два последовательные похода, как один поход. В действительности, их было все‑таки два, как это подтверждают и «Краткие венецианские анналы» (цит. изд., стр. 71).


[Закрыть] Принадлежность с этого времени Биограда Венеции устанавливается, между прочим, также и грамотой, выданной дожем монастырю Биограда и датированной 1116 г.[1292]1292
  Codex dipl. reg. Cr., Dalm., v. II, N 26.


[Закрыть]

Венгры, однако, не думали считать себя окончательно побежденными, и потому война в следующем, 1117 г., возобновилась. В этом году неутомимый Орделафо Фальери снова на далматинском берегу. Этот поход лично для него кончился трагически: он погиб в одной из стычек с венгерскими войсками.[1293]1293
  Danduli Chr., col. 267. Histora ducum, p. 73.


[Закрыть] Несмотря на это, венграм, по-видимому, не удалось на этот раз восстановить свое положение в Далмации, так как в 1122 г., когда венецианский флот отправился в новую, третью экспедицию в Сирию, то он не только нигде не встретил сопротивления, но даже получил подкрепления от далматинских городов.[1294]1294
  Danduli Chr., col. 270.


[Закрыть]

Иначе обстановка сложилась во время продолжительного отсутствия нового дожа Доменико Микьеле с флотом и войсками в восточных водах. Ряд городов снова оказывался в венгерских руках, – Сплит, Трогир, Биоград. Это видно из того, что в 1124 г. Стефан, король венгерский, подтвердил Трогиру и Сплиту права и вольности, которыми они пользовались при короле Коломане.[1295]1295
  Codex dipl., v. II, N 35.


[Закрыть]

На обратном пути из восточной экспедиции Доменико Микьеле в начале лета 1126 г. еще раз подчинил себе эти города, изгнав или пленив венгерские гарнизоны.[1296]1296
  Histora ducum, p. 74.


[Закрыть] Все эти города попали в руки венгров не путем завоевания, а добровольно перешли на их сторону, так как чем далее, тем все более и более они убеждались в том, что им с Венецией не по пути. По-видимому не остался верным Венеции и Задар, но этот город, после неудачной попытки оказать сопротивление победоносному флоту Доменико Микьеле со стороны Биограда и суровой расправы с ним венецианцев, не решился на открытую борьбу и принял венецианский флот, как уверяет Дандоло, с почетом.[1297]1297
  Danduli Chr., col. 272.


[Закрыть] Таким образом, Венеция еще раз вернула под свою власть упорно не желавшие ей подчиняться города Далмации.

Результаты всех этих усилий Венеции не были, однако, прочными: по-видимому, в ближайшие же после знаменитого похода Доменико Микьеле годы некоторые города материковой Далмации опять оказались в венгерских руках.[1298]1298
  Войнович, не приводя никаких доказательств, утверждает, что Сплит, Задар и, вероятно, Трогир с 1127–1128 гг. бесспорно принадлежали венграм (цит. соч., стр. 370).


[Закрыть] Нам не ясен ход событий в Далмации в конце и начале 30–х годов, но из письма папы Иннокентия II к венгерскому королю Бэле видно, что по крайней мере Сплит принадлежал в 30–х годах венгерской короне.[1299]1299
  Codex dipl., v. II, N 45.


[Закрыть] Принадлежность этого города венграм и в самом начале сороковых годов подтверждается грамотой венгерского короля Гейзы, выданной сплитской церкви в обеспечение ее старых прав и вольностей.[1300]1300
  Ibid., NN 48, 49.


[Закрыть] Сведения, восходящие к 50–м годам, позволяют установить, что в венгерских руках находились также Шибеник и Трогир.[1301]1301
  Historia ducum, p. 76.


[Закрыть]

С другой стороны, принадлежность Венеции за все это время островов северной части Далматинского архипелага не подлежит сомнению: в сороковых годах без всяких осложнений происходит назначение двух сыновей дожа в качестве комитов островов Цреса и Пага.[1302]1302
  Ibid., p. 74.


[Закрыть] По-видимому не вышел за это время из подчинения Венеции и Задар, так как в 50–х годах, когда Венеция начала борьбу с Венгрией за Далмацию, мы видим переход этого города на сторону венгерского короля.

Это было не то, к чему стремилась Венеция в Далмации, но она вынуждена была до поры, до времени мириться с этим положением, – по крайней мере, начиная с 30–х годов, в течение двух десятков лет мы не видим с ее стороны новых попыток изменить положение в Далмации в свою пользу. Под 1130 годом, когда дожем стал Пьетро Поляно, анонимный автор «Истории дожей венецианских» нашел возможным заметить: «Мудро управляя венецианцами, дож со всеми пребывал в мире».[1303]1303
  Ibid., p. 76. Annales venet. breves, p. 71.


[Закрыть] Миролюбие Венеции в 40–х годах XII в. не является случайным. В это время назревал конфликт у Византии с норманами, – надо было ожидать, что Восточная империя будет искать помощи у своего старого союзника. С другой стороны, древнейшая сфера венецианского влияния, истринское побережье, нуждалось в пристальном к нему внимании.

Города истрийского побережья несомненно также тяготились венецианской супрематией. Здесь нельзя было обвинять в интригах венгерского короля, – он не смел притязать на эту территорию, так как это был старинный лен империи; но и здесь, как и в Далмации, экономическая политика «царицы Адриатики» шла в разрез с интересами приморских городов. Сходные причины вызывали и одинаковые последствия: Венеция время от времени силой принуждала города Истрии к повиновению.[1304]1304
  Danduli Chr., col. 280. {В тексте книги знак сноски не пропечатан; в электронной версии выставлен из общих соображений. OCR}


[Закрыть]

В 1145 г. Венеция вынуждена была предпринять экспедицию в районы Каподистрии и Пулы, «давних данников дожей». Республика еще раз напомнила этим городам о необходимости подчинения. Каподистрия и Пула вынуждены были поклясться в верности и принять на себя ряд обязательств, изложенных в договорах с этими городами, заключенных дожем с ними в том же 1145 г. Содержание этих договоров одно и то же. Жители Пулы и Каподистрии поклялись дожу и Венецианской коммуне верностью «на вечные времена». Эта клятва должна была возобновляться при каждой смене дожа. Для них было обязательным военное сотрудничество с республикой на лагунах: они должны были выставлять по одной галере всякий раз, когда венецианский флот оперировал в Адриатическом море между Дубровником и Анконой; если бы в распоряжении Каподистрии и Пулы не оказалось военных судов, Венеция брала снаряжение таковых за их счет; Венеция брала на себя защиту истрийских городов с моря и с суши: если бы нападение было совершено с моря, то на помощь должен был придти венецианский флот, при нападении с суши, – Венеция должна была послать на помощь сотню хорошо вооруженных солдат. В договоре были оговорены экономические и юридические привилегии Венеции: в городах венецианским резидентам должно было быть отведено место для поселения и торговли в непосредственной близости от порта; венецианские купцы освобождаются в Каподистрии и Пуле от всяких налогов за исключением портовых пошлин; венецианцы в спорах с местными жителями судятся по венецианским законам, если они являются исковой стороной, и наоборот, – по местным, если они являются ответчиками.[1305]1305
  ADTV, v. I, pp. 5, 6. Danduli Chr., col. 281.


[Закрыть]

Вновь подтвержденные обязательства, по-видимому, выполнялись плохо, по крайней мере Пулой. Не прошло и пяти лет со времени очередного признания зависимости от Венеции этими двумя городами Истрии, как мы видим вновь венецианский флот в истрийских водах. Это была большая экспедиция против прибрежных городов, организованная новым дожем Венеции Доменико Моросини (1148–1156). В 1150 г. сын дожа и Марино Градениго получили в свое распоряжение войско и 50 кораблей, и отплыли к берегам Истрии. Истрийские города, один за другим без серьезного сопротивления признали свою зависимость от республики св. Марка. Они, по уверению венецианских анналистов, принесли повинную за совершенные перед Венецией «преступления». Конечно, – это обычное обвинение в морском разбое, который, будто бы затруднял мореплавание и вредил торговле венецианцев в Адриатике, – обвинение, выдвигавшееся каждый раз, когда Венеция покушалась на свободу приморских городов этого большого залива Средиземного моря.[1306]1306
  Marinis latrociniis debitas… (Dand. Chr., col. 284).


[Закрыть] Подчинена опять была Пула, признали свою зависимость Ровиньо, Паренцо, Умаго, Читта Нуова. Строптивые города в заключенных ими договорах, помимо клятвы в верности, обязались данью в пользу св. Марка частью натурой, частью денежными взносами. В них предусматривалось также и военное сотрудничество в указанных выше районах Адриатического моря. Предусмотренная договорами дань в пользу св. Марка была, конечно, невелика и имела не материальное, а символическое значение вассальной зависимости от Венеции: Пула, например, должна была ежегодно доставлять к рождеству в Венецию два милиария оливкового масла, Читта Нуова и Умаго обязались, помимо 40 фунтов масла, вносить ежегодно в кассу св. Марка первый два и второй семь перперов, в то время, как Ровиньо обязался поставлять 15 фунтов масла и 20 баранов.[1307]1307
  ADTV, v. I, pp. 6, 7.


[Закрыть]

Закрепив свои позиции в Истрии, Венеция обратила теперь свои взоры на Далмацию. В пятидесятых годах, как уже было отмечено, Сплит, Шибеник и Трогир находились в руках венгров. Задар, по-видимому, сначала оставался верным Венеции, – в 1152 г. мы видим в качестве комита в этом городе одного из сыновей дожа Доменико Моросини, – но ненадолго.[1308]1308
  Danduli Chr., col. 285.


[Закрыть] При новом доже Витале Микьеле (1156–1172) венгерский король Гейза II с тридцатитысячной армией овладел также и этим городом.[1309]1309
  Ibid., col. 292.


[Закрыть] При этом, как это всегда бывало, при приближении армии венгерского короля, жители Задара не замедлили перейти на его сторону, – король овладел городом «вследствие измены задратинцев», – вынуждены признать венецианские анналисты.[1310]1310
  Historia ducum, p. 76.


[Закрыть]

В XIX в., некоторые итальянские историки объясняли эту «измену» личными качествами жителей Задара, разумеется весьма отрицательными (в их изображении), среди которых «легкомыслие» является еще самым невинным.[1311]1311
  Cappelletti, op. cit., v. I, p. 445.


[Закрыть] Венецианские летописцы XIII и XIV вв. усматривали причину «неверности» задратинцев в том, что архиепископская кафедра Задара, до XII в. входившая в состав Сплитской митрополии, передана была в ведение патриарха Градо, т. е. в церковном отношении подчинена была Венеции. Как ни наивно это объяснение с первого взгляда, тем не менее в нем гораздо больше смысла, чем во мнении историков, подобных Капелетти. Действительно, еще папа Евгений III в 1145 г. изъял из сферы церковного подчинения Сплитскому митрополиту епископские кафедры в Задаре, на островах Рабе, Цресе и Крке; папа Адриан IV, подчинив епископов этих островов архиепископу Задара, поставил последнего в зависимость от венецианского патриарха Градо.[1312]1312
  Historia ducum, p. 76. Danduli Chr., col. 292.


[Закрыть] Ясное дело, что эта перетасовка церковных округов была делом рук венецианских политиков, которые хотели закрепить обладание Задаром также и церковными узами, – подчинение этих епископских кафедр находившемуся в венгерских руках Сплиту было для Венеции совершенно неприемлемо. Именно так и понимали жители Задара эту церковно-административную реорганизацию и потому были ее решительными противниками: в ней они справедливо видели новые цепи, которыми Венеция хотела приковать их к себе и подчинить своей экономической политике, политике удушения местной хозяйственной инициативы.[1313]1313
  Cappelletti, op. cit., v. II, p. 192. {В тексте книги знак сноски не пропечатан; в электронной версии выставлен из общих соображений. OCR}


[Закрыть]

Дож думал первоначально ограничиться демонстрацией у берегов Задара, но появление его флота в составе 30 кораблей не произвело на город должного впечатления. Надо было подготовиться к серьезной военной операции.[1314]1314
  Венецианские источники, неизменно подчеркивающие услуги венецианцев Византии даже там, где эти услуги диктовались эгоистическими интересами самой республики, и на этот раз стремятся войну с Венгрией из-за Далмации представить как дело, предпринятое ради интересов Восточн. империи: Rex ille imperatorem in multis leserat, unde Veneti Hungaros ubicunque poterant offendebant… (Historia ducum, p. 76).


[Закрыть] В 1159 году Витале Микьеле с большим войском и флотом выступил к далматинским берегам. Хотя вся материковая Далмация находилась в венгерских руках, дож благополучно сделал высадку и осадил Задар. Город не получил своевременно необходимой помощи со стороны своего венгерского суверена и не был в состоянии отразить венецианцев. После упорной борьбы, стоившей венецианскому войску больших потерь, город все-таки оказался снова в венецианских руках.[1315]1315
  Ibid., p. 76. Annales venetici breves, p. 71.


[Закрыть] Затянувшаяся и стоившая больших потерь осада Задара сделала венецианцев неспособными на этот раз к дальнейшему развитию в Далмации своего успеха, и флот, по окончании операции под Задаром, вернулся в свою базу в лагуны. Возможно, что в данном случае имело значение и возраставшее напряжение взаимоотношений с Западной империей, при котором развязывание большой войны в Далмации не было бы благоразумным.

Венецианское правительство стало искать компромиссного решения вопроса о Далмации и устойчивого мира с венгерской короной. В 60–х годах между Венецией и Венгрией был заключен мир и была сделана попытка закрепить его брачным союзом: сын дожа Николо Микьеле был обвенчан с венгерской принцессой Марией. «Краткая летопись» относит это событие к 1167 г.[1316]1316
  Annales venet. brev., p. 71. Historia ducum, p. 71.


[Закрыть] Однако из этих планов ничего не вышло: Задар опять перешел на сторону Венгрии, и в 1171 г. мы видим дожа с большим флотом и войском вновь под стенами этого города, который к этому времени успел принять венгерский гарнизон. Осада привела к сдаче города и бегству из него венгров. Венеция на этот раз должна была ограничиться только этим успехом, так как в Далмации появился новый претендент на обладание далматинскими городами, император Мануил. Незадолго перед тем, счастливо справившись с вооруженными силами венгров, византийский император овладел всеми венгерскими приобретениями в Далмации, и в частности, такими, как Сплит и Трогир.[1317]1317
  Киннам говорит в своем труде о том, что Мануил овладел в Далмации 57 городами (цит. соч., книга V, гл. 17). Ac poena tota Dalmatia subjugatur… (Danduli Chr., col. 292).


[Закрыть] Еще в 1167 г. Шибеник, по крайней мере, находился в венгерских руках, – об этом свидетельствует грамота короля Стефана III, выданная этому городу как раз в этом году[1318]1318
  Codex diplom. regn. Cr., Dalm., v. I, N 97.


[Закрыть]; но к 1171 г. у венгров в Далмации не осталось уже никаких владений, и в Сплите находился греческий наместник.

Переход почти всего далматинского побережья из венгерских в византийские руки также мало соответствовал политическим и экономическим интересам республики, как и пребывание его в составе владений венгерской короны, но Венеция в 60–х годах не могла вести серьезной борьбы за это побережье, будучи связана событиями на материке Италии, и потому довольствовалась пока ролью простого наблюдателя. К 1171 г. в руках Венеции сохранялись только островные владения и Задар; но в этом году произошли события, которые побудили Венецию активизировать свою политику на далматинском побережье: Венеция могла теперь покинуть лагерь Ломбардской лиги, а византийский император, разгромив венецианские колонии в пределах византийских владений, тем самым объявил войну своему старому, но в высшей степени своекорыстному союзнику.

Естественно, что с этого времени далматинская политика Венеции тесно связана с ее византийской политикой.

В 1171 г., отправляясь на Восток с целью мести Мануилу за причиненные им венецианским купцам обиды и убытки, дож имел возможность получить некоторое подкрепление от Задара и подчинил себе Трогир и Дубровник, причем первый из этих городов, оказавший упорное сопротивление венецианскому флоту, был сурово наказан, а второй оказал лишь слабое сопротивление.[1319]1319
  Historia ducum, p. 79. Danduli Chr., col. 294.


[Закрыть] Так изображают дело венецианские анналисты. Дубровницкие источники отрицают акт насильственного подчинения Венецией своего города и представляют его, как акт политики местного архиепископа, который был родственником дожа.[1320]1320
  De Vargas, op. nom. (Нап. у Макушева, Быт. Дубровн., стр. 438).


[Закрыть] Таким образом, в руках Венеции в 1171 г., помимо островов северной части Далматинского архипелага, были Задар и Трогир, и сделана была первая серьезная попытка наложить руку на Дубровник.

Катастрофа, которой закончился поход Витале Микьеле, и сильное ослабление Венеции в результате этой неудачи, необходимость бороться с Анконой и императором Мануилом лишили республику на некоторое время возможности вести политику сильной руки на далматинском побережье: был вновь потерян Трогир, вновь оказался независимым Дубровник. С другой стороны, неудачи последних лет правления императора Мануила и последовавшие вслед за его смертью годы внутренних и внешних потрясений сделали неспособной и Византию отстоять в Далмации сделанные Мануилом к началу семидесятых годов приобретения. В Далмации еще раз возникла обстановка, благоприятная для венгров, которой они и не преминули воспользоваться. Их задача по возвращению себе прежних позиций в Далмации, как всегда, облегчалась тем, что далматинские города предпочитали венгерское верховенство венецианскому.

Тотчас же после смерти Мануила венгры овладевают одним далматинским городом за другим. Еще в 1180 г., незадолго до своей смерти, византийский император писал своему далматинскому дуке, чтобы он возвратил сплитской церкви часть отнятых у нее земель, что тот и исполнил[1321]1321
  Codex dipl., v. II, NN 155, 156.


[Закрыть], однако уже в 1181 г. Сплит находился в подчинении у венгерского короля, так как папа Александр III обращается в этом году к Бэле III с просьбой, чтобы он разрешил, по обычаю, свободные выборы архиепископа Сплитского.[1322]1322
  Ibid., N 166.


[Закрыть] В восьмидесятых же годах в руках венгров мы видим Трогир, Биоград[1323]1323
  Ibid., N 194.


[Закрыть] и даже Задар опять оказался у венгров, причем венецианские источники опять признают, что инициатива смены венецианской супрематии на венгерскую, как и ранее, принадлежала самим жителям Задара. Венгерский король Бэла III принял Задар под свое покровительство, поспешил поставить там свой гарнизон и обнести город стенами.[1324]1324
  Danduli Chr., col. 311.


[Закрыть]

Борьбу надо было начинать снова, но Венеция умела быть настойчивой, когда дело шло об ее серьезных экономических или политических интересах. Напряженная обстановка на Западе после Венецианского конгресса 1177 г. в корне изменилась: отношения с Западной империей были наилучшими. Нечего было опасаться теперь и со стороны Византии: внутренние неурядицы и разбойное нападение из Палермо сделали ее бессильной.

Сначала Венеция попыталась «уговорить» задратинцев добровольно вернуться под покровительство св. Марка. Из Венеции писали, что хотя задратинцы «и сделали немало такого, чего они не должны были бы делать»[1325]1325
  Codex dipl., v. II, N 161.


[Закрыть], но дож не питает к ним враждебных чувств, и они, при желании, легко могут сохранить мир. Задар остался глух ко всем этим призывам, – в Венеции решили взяться за оружие.

Венеция начала приготовления в широком масштабе: правящая аристократия в лице Большого Совета вынесла решение об экстраординарном обложении торговых предприятий на Риальто, где к этому времени сконцентрировалась «большая» хозяйственная жизнь дуката, в размере 2,5 % с оборота; завербованы были корабли, пригодные для военных или транспортных целей, принадлежавшие частным лицам, под гарантию их целости или возмещения убытков со стороны государства.[1326]1326
  Cum stolo Venetiae ad obsidionem Jadrae ire vel mittere debetis… (MSHSM., v. I. NN 18, 19, 20).


[Закрыть] Скоро приготовления были закончены, и дож Орио Малипьеро выступил в 1187 г. с большим войском и флотом в воды Далматинского архипелага.[1327]1327
  Annales venetici breves, p. 12.


[Закрыть] Предприятие оказалось нелегким: венецианский флот сумел внушить уважение к себе со стороны островов архипелага, овладев, между прочим Пагом; но разрешить основную задачу, овладеть Задаром и другими далматинскими городами, не был в состоянии, так как венгры оказали упорное сопротивление, и боевые операции венецианцев не были удачными.[1328]1328
  Pagam et alias insulas sibi animose subjecit, sed Jadram sub tempore non potuit rehabere… (Just. Chr., ed. cit., p. 90).


[Закрыть] В сентябре этого же года флот республики вернулся в Венецию.

Надо было готовиться к новой кампании. Шел 1188 г. Дела в Сирии приняли такой оборот, что там затрагивались жизненные интересы республики. Венеция не могла пока одновременно ввести двух больших войн, – надо было выбирать между далматинским или сирийским фронтом. Венеция, как уже нам известно, выбрала сирийское направление и приняла участие в третьем крестовом походе. Политика «натиска на Восток», которой республика св. Марка твердо держится в XII в., властно требовала именно такого решения. С венграми надо было заключить, если не длительный мир, то по крайней мере, перемирие. Не было оснований отказывать в мирных переговорах и у венгерского короля, – Далмация теперь ведь находилась в его руках. Предлог для начала переговоров был как нельзя более благовиден: обе стороны готовились к походу для «помощи св. земле». Начавшиеся переговоры привели стороны к соглашению о перемирии на два года, которое потом должно было быть или могло быть продолжено.[1329]1329
  Danduli Chr., col. 214. Just. Chr., p. 91.


[Закрыть]

Так в Далмации на некоторое время был восстановлен мир. В руках венгров оставалось побережье, Венеция владела крупнейшими островами северной Далмации. Дубровник оставался фактически независимым. В 1190 г., когда истек первый срок перемирия, оно было возобновлено. Но к 1192 г., когда дожем стал знаменитый Энрико Дандоло, «старец разумнейший, благородный, щедрый и доброжелательный», как характеризует его Джустиниани, политика Венеции активизировалась, так как новый дож на время был свободен от восточных забот, где сирийские дела были улажены, а со всеми остальными соседями он постарался жить в мире.

В первый же год своего догата Энрико Дандоло начал войну. Закрепив положение Венеции на подчиненных ей островах Далматинского архипелага, Дандоло предпринял осаду Задара. Операция протекала, по-видимому, совсем не так хорошо, как можно было надеяться: хотя город был отрезан и с суши, и с моря, но жители его и венгерский гарнизон мужественно сопротивлялись и, несмотря на все усилия, взять город не удалось. И на этот раз большую роль сыграло «упорство» самих задратинцев.[1330]1330
  Just. Chr., p. 91.


[Закрыть]

По сообщению хроники Джустиниани, обескураженный дож несколько позднее, около 1200 г., будто бы даже отказался от титула «далматинский» из-за «упорства задратинцев», именуясь в дальнейшем только «герцогом венецианским и хорватским»; но это известие не находит себе подтверждения в грамотах и может свидетельствовать разве о некотором и то временном разочаровании венецианских политиков, которым никак не удавалось упрочить положения Венеции на далматинском побережье.[1331]1331
  Propter Jadratinorum duritiam… (Just. Chr., p. 92).


[Закрыть]

Отказ Энрико Дандоло от дальнейшей активной политики в Далмации был, конечно, временным и диктовался продолжавшейся в это время борьбой с пизанцами и новыми осложнениями в Истрии. Неудачи венецианцев под Задаром вдохнули, по-видимому, мужество в некоторые истрийские города, и здесь началось неблагоприятное для Венеции движение. Форму восстания против венецианского господства оно приняло, однако, только, по-видимому, в одной Пуле. Когда венецианский флот отправился в экспедицию против пизанцев, то в соответствии с ранее заключенным договором, венецианцы потребовали от Пулы военной поддержки. Жители Пулы, однако, в грубой форме (cum verbis opprobrioribus) ответили венецианскому адмиралу отказом.[1332]1332
  Ibid., p. 91. Danduli Chr., col. 317. Annales ven. brev., p. 72.


[Закрыть] Тогда венецианцы осадили город, взяли его и подвергли разграблению. После «возвращения жителей Пулы к прежней верности», экспедиция в истринских водах была закончена.