Текст книги "Образование Венецианской колониальной империи"

Автор книги: Николай Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

Прочие города Истрии все это время оставались спокойными. Морское могущество Адриатической республики было достаточно внушительным, чтобы стоило начинать открытую борьбу, – пример Пулы был поучительным. Один из истрийских городов в это время был и непосредственно заинтересован в дружбе с Венецией. Еще в 1182 г. Венеция заключила с Каподистрией договор на 29 лет, согласно которому Каподистрия превращалась в стапельное место по торговле солью в северных водах Адриатики от Градо до Пулы. Была выделена из состава венецианского флота одна галера для защиты этого права Каподистрии. Эта уступка со стороны Венеции не была, впрочем, бескорыстной: Каподистрия обязалась за предоставленное ей право передавать республике одну треть всех таможенных пошлин как со ввозимых, так и вывозимых товаров.[1333]1333
  W. Lenel, Venezianisch-Istrische Studien, pp. 195, 196.


[Закрыть]

Из всего этого видно, что влияние Венеции в Истрии не выходило за пределы узкой береговой полосы полуострова. Попытка дожей украсить свой титул добавкой totius Istriae dominator[1334]1334
  W. Lenel, Die Vorcherrschaft, p. 30.


[Закрыть], которая была сделана в середине столетия, почти также мало соответствовала истинному положению дела, как и титул «герцога Далматинского и Хорватского». Вся эта титулатура указывала только на цели, за которые венецианская плутократия считала необходимым вести неустанную борьбу.

Так складывалась борьба Венеции в Адриатике за свои позиции на восточном фланге в течение XII в. Здесь Венеция вынуждена была преодолевать не только силы венгерских гарнизонов, но также и силы сопротивления местного населения. Не только численно преобладавшее славянское население далматинских и истрийских городов, но и его романская часть предпочитала венецианскому господству венгерское, или добивалось полной независимости. Не будучи, в состоянии в силу своей политической раздробленности, преодолеть иноземное господство, славянский приморский мир, по крайней мере в Далмации, готов был мириться с венгерской супрематией, поскольку она была в известной степени номинальной. В самом деле: из грамоты короля Стефана III, о которой выше мы уже упоминали и которая была выдана Шибенику в 1167 г., видно, что король обязуется трактовать жителей не как своих подданных, обязанных регулярно платить государственные налоги (tributarii non sitis), но как автономный город под венгерским суверенитетом. Город сам избирает своего комита, – король его лишь утверждает. Иностранцы, в том числе и венгры, селятся в нем с разрешения граждан. Даже во время коронации король не имеет права принудительно занимать дома граждан. Их денежные повинности исчерпываются двумя третями портовых пошлин и т. д. В хозяйственную, как и политическую жизнь города, король не вмешивается. Мы увидим позднее, что политика Венеции в зависимых от нее далматинских городах была иною.

Итогами целого века напряженной борьбы с венгерской короной Венеция не могла быть довольной. В руках республики на лагунах остались к концу столетия портовые города Истрии, – ненадежные подданные, которым надо было время от времени напоминать о силе когтей крылатого льва св. Марка; под ее властью оставалось несколько островов Далматинского архипелага, – Раб, Крк, Црес, Паг, – у венгров ведь не было флота, но и за эти владения Венеция не могла быть спокойной; на далматинском побережье в ее руках не было теперь, как и в начале XII в., никаких владений, и было ясно, что за каждый опорный пункт здесь надо было вести хроническую борьбу, конца которой не было видно. Все это говорит о том, что знаменитый город на лагунах не только к началу XI, но и в конце XII в. не был «царицей Адриатики», как бы это не хотелось самим венецианцам. Венеция все еще чувствовала левый фланг своих коммуникаций с Востоком, значение которых вырастало с каждым десятилетием, не обеспеченным. Она будет вести борьбу за это и в следующем столетии, когда она превратится в великую державу Средиземноморья.

2. Взаимоотношения Венеции с ближайшими к ней крупными политическими силами Запада – империей, папством и Сицилийским королевством

Взаимоотношения всех этих трех политических сил, находившихся в непосредственной близости от Венеции, на ее правом фланге и в тылу, поскольку лицом она была обращена на Восток, так тесно были переплетены в рассматриваемое время, что они представляют собою единый политический комплекс. Как известно, империя и папство, начиная с середины XI в., находились в состоянии почти непрерывной борьбы. Борьба эта время от времени приобретала напряженную, драматическую форму. Одновременно империя с ее притязаниями на всю Италию не могла не быть во враждебных отношениях сначала с герцогством, а потом, с середины XII в., королевством южной Италии и Сицилии.[1335]1335
  Romoaldi arch. Salern. Annales, ed. cit., p. 419.


[Закрыть] Тем самым определялись дружественные отношения этого государства со «святым престолом» особенно в те периоды, когда его занимали не ставленники, а враги германского императора.

Отношение Венеции к этому комплексу политических противоречий определялось генеральными линиями ее политики «натиска на Восток», – это всемерное противодействие всякой попытке образования в непосредственной близости от нее сильного государства и заботливая охрана коммуникаций с Востоком, частным выражением которой было недопущение в одних руках обоих берегов Адриатического моря. Когда возникала серьезная угроза той или другой опасности, Венеция без колебания бралась за оружие; когда эта опасность исчезала или становилась проблематичной, Венеция старалась сохранять мир и дружбу и с германским императором, и с Сицилийским королем. Только с папой Венеция всегда в это время сохраняла дружественные отношения и особенно дружественные в том случае, когда папа боролся против империи. Стало быть, генеральная линия папской политики в это время совпадала с основными политическими задачами Венеции.

История взаимоотношений Венеции с тремя важнейшими политическими силами Италии в XII в. является иллюстрацией этих положений.

В XII в. трон западных кесарей, как известно, последовательно занимали Генрих V, Лотарь III, Конрад III, Фридрих Барбаросса и Генрих VI. Наиболее значительной фигурой из пап этого столетия был Александр III (1159–1181), еще в бытность свою кардиналом резко разошедшийся с императором Фридрихом I на сейме в Безансоне во взглядах на взаимоотношения между папской и императорской властью. В Сицилии современниками этих императоров и папы были короли Рожер, Вильгельмы I и II.

В начале столетия обе политические силы северной Италии, обессилив себя в упорной борьбе XI в., находились в состоянии равновесия. Венеция была тогда в дружественных отношениях с императором Генрихом IV, как мы это отчасти уже видели. В 1100 г. император, появившись в Вероне, мирит Венецию с падуанцами, тревизанцами и равеннатами. Пользуясь пребыванием Генриха IV в Италии, Венеция заключила с ним очередное соглашение, которое должно было определить положение венецианских купцов в пределах «королевства», т. е. северной Италии. «Пакт» Генриха V в основном воспроизводит аналогичные акты прежних императоров, в том числе и акт 1094 г. предшественника Генриха V, Генриха IV; однако в нем есть и нечто новое. Наиболее важная для венецианской торговли ст. 10 пакта Генриха V, с точки зрения венецианских интересов, идет назад по сравнению с «пактом» 1094 г. Акт Генриха IV со своей формулировкой свободного плавания итальянских купцов по Адриатическому морю только «до вас и не далее» превращал Венецию в стапельное место для всех товаров, шедших на север по Адриатическому морю, акт Генриха V исправлял это положение, изменив формулировку соответствующего места акта Генриха IV в том смысле, что итальянским купцам гарантируется Венецией право свободной торговли и провоза товаров не только по морю до Венеции, но также и по рекам до своих городов. Эта часть статьи 10 гласила: «Люди дожа имеют право свободно разъезжать по земле и рекам нашего королевства, равно как и наши – по морю и рекам до них, но не далее».[1336]1336
  MOH. L. Const., v. I, p. 154.


[Закрыть] Венеция, готовясь к борьбе с Венгрией за Далмацию, вынуждена была временно мириться с этим ограничением приобретенных ею в предшествующем столетии привилегий.

В 1116 г., во время своего вторичного посещения Италии, Генрих V посетил Венецию, «поклонился ее святыням» и заключил с нею нечто вроде военного союза против венгров.[1337]1337
  Danduli Chr., col. 264, 266.


[Закрыть]

Быстро меняются в это время на папском престоле Пасхалис II, Геласий II и Калликст II. Вормсский конкордат, заключенный Калликстом II и Генрихом V, смягчил на некоторое время остроту борьбы между сторонами и вселял в Венеции уверенность за прочность ее ближайшего тыла. Удары, нанесенные союзом Венеции и Византии норманам южной Италии и Сицилии, сделали на время безопасными и фланговые позиции республики св. Марка. Тем смелее она могла осуществлять свою политику «натиска на Восток», – мы видели, что это было время ее замечательных успехов на этом поприще.

В тридцатых годах состояние неустойчивого равновесия между папством и империей продолжалось. После смерти Генриха V, Лотарь III, оказавшийся на троне благодаря поддержке церкви, старался жить с нею в мире. Только во второй половине своего царствования, в 1133 г., добился он признания со стороны папы Иннокентия II условий Вормсского конкордата, а до этого времени эти условия трактовались в Риме, как уступка, сделанная лично Генриху V, но не его преемникам.[1338]1338
  Hoc sibi et non successcribus datum (Otto Freisingen, cit. Poole, CMH, v. V, p. 341).


[Закрыть] Терпение Лотаря, продиктованное ему также и условиями долго не прекращавшейся борьбы с Гогенштауфенами, было вознаграждено, помимо императорской короны, особенно торжественной формой признания его императорского достоинства.[1339]1339
  Ibid., p. 343.


[Закрыть] Но и Иннокентий II со своей стороны вынужден был считаться с тем, что антипапа Анаклет II энергично поддерживался королем Сицилии Рожером, и даже появление римского первосвященника в своей столице сделалось возможно далеко не сразу. Это обстоятельство и сделало Иннокентия II сговорчивым по вопросу о Вормсском конкордате в гораздо большей степени, чем был его предшественник Гонорий II.

Такое отношение друг к другу политических сил на севере Италии позволяло венецианцам находиться в дружественных отношениях и с папой, и с императором. Расположение императора к Адриатической республике нашло свое выражение в том, что Лотарь III, подобно своему предшественнику, гарантировал права венецианских купцов на территории «королевства» актом, буквально воспроизводящим акт 1111 г.[1340]1340
  MGH L. Const., v. I, pp. 171–175.


[Закрыть]

Временное согласие папы и императора всегда влекло за собою их совместную вражду к королю сицилийскому. У каждого из них на это были свои причины: Иннокентий II не мог простить Рожеру поддержки антипапы, Лотарь выражал намерение овладеть южной Италией. Отношения Венеции с королем Рожером делались все более напряженными: замыслы его в отношении восточного побережья Адриатики в Венеции были хорошо известны. Это сближало ее одновременно и с папой, и с императором Запада, и с императорам Востока, который с большим подозрением относился к Рожеру. На этой почве возникла коалиция, направленная против Сицилии, не давшая, однако, серьезных результатов. Не без влияния Венеции свое правление император Лотарь закончил походом на юг Италии.[1341]1341
  Poole. Germany, CMH, v. V, p. 345.


[Закрыть]

Преемник Лотаря III, Гогенштауфен Конрад III, правил в еще более трудных условиях, чем его предшественник. Длительная борьба против Вельфов в Саксонии и Баварии, междоусобная борьба в Лотарингии, неудачный крестовый поход 1147 г., стихийные бедствия, вроде страшного голода 1146 г., делали западного императора бессильным. Но и папство переживало нелегкие времена. Антипапа Анаклет II в 1138 г. умер. Иннокентий II, освободившись от соперника, поспешил объявить все постановления антипапы лишенными силы, но не посмел отказать Рожеру Сицилийскому в королевском титуле, который тот получил от антипапы. В городах Ломбардии, с другой стороны, вместе с ростом хозяйственной жизни пробудилось антифеодальное республиканское движение, дух независимости и при том не только от императора, но и от папы. В самом Риме в 1143 г. поднялось восстание, объявившее Рим республикой с сенатом во главе, представлявшем собою, впрочем, простое собрание знати.[1342]1342
  L. Halphan. L'essor de l'Europe, p. 242.


[Закрыть] Восстание было прямо направлено против светской власти папы. С 1143 г. по 1145 сменилось двое пап, Целестин II и Люций II, но они ничего не могли поделать с мятежными римлянами. Новый папа должен был дважды покидать Рим. Это был Евгений III. В городе пробудилась демократическое движение, – теперь обе стороны, и папа, и сенат, искали поддержки у Конрада III, но он был слишком занят германскими и иными делами и все отсрочивал свое появление в Риме. Между тем положение Римского первосвященника осложнилось еще более, когда в Риме появился Арнольд из Брешии.[1343]1343
  H. А. Бортник. Общественная деятельность Арнольда Брешианского. (Учен. Зап. Свердловск. Унив., ист. отд. XI, 1952).


[Закрыть] Крестовый поход 1147 г., в свою очередь, ослабив империю, не способствовал и укреплению папского престижа. Рассчитывать теперь на Конрада III не приходилось вовсе. Отсюда сближение папы с королем сицилийским, который, казалось, один может помочь «св. престолу» против народного движения. Не нравился несомненно папе и союз западного и восточного императоров, налаживавшийся еще при предшественниках того и другого, и направленный против Рожера.[1344]1344
  В. Г. Васильевский. Союз двух империй. Труды, т. IV.


[Закрыть]

Бессилие империи и папства делало совершенно безопасными тыловые позиции Венеции в течение всего правления Конрада III, который не вмешивался не только в венецианские, но, как мы только что видели, и в италийские дела. С тем большей энергией могла отстаивать республика св. Марка свои позиции в Адриатике, которым в конце сороковых годов не на шутку угрожала сицилийская агрессия на Балканах. Соединенными силами Византии и Венеции удалось отразить сицилийцев. Третий их союзник, Конрад III, мог только сочувствовать их успехам, не будучи в состоянии что-либо для них сделать.

Таким образом, мы видим, что вся первая половина XII в. проходит для Венеции в тылу ее и на флангах под знаком мира и дружбы с западным императором и папством, и устойчивой вражды ее с королевством Сицилийским. Эта политика полностью отвечает ее основным политическим максимам, которыми она руководилась в XII в. Эта политика была проста, и венецианские дипломаты могли следовать ей и следовали прямолинейно. Иначе обстановка сложилась во второй половине этого столетия.

Причина этой перемены кроется как в западническом направлении политики византийского императора Мануила, которую он стал проводить, начиная с пятидесятых годов, так и политических планах второго Гогенштауфена, германского императора Фридриха Барбароссы, мечтавшего об императорской власти времен Константина, Карла Великого и самое меньшее – Оттона I.

Оба императора начали проводить свою политическую линию, начиная с первых годов пятого десятилетия. Мы уже говорили о появлении греков в Анконе в 1151 г. Германский император в первый раз появился в Италии в 1154 г., т. е. во второй год своего правления. И с этого времени хроники италийских городов, до тех пор довольно мало интересовавшиеся номинальными владыками империи, наполняются известиями о деятельности этого короля и все время держат ее в центре своего внимания: она взбудоражила всю Италию.

Анконская и последующие операции императора Мануила охладили взаимоотношения давнишних союзников, – с тем большим вниманием обратила Венеция взоры в сторону западного императора. Почва для сближения была налицо: Византия из Анконы угрожала разом и венецианским интересам, и интересам Западной империи. Добрые отношения между Венецией и Фридрихом сохраняются довольно долго. В 1154 г., во время своего первого пребывания в Италии, Фридрих подтвердил Венеции те права и привилегии, которые предусматривались актами Генриха V и Лотаря III.[1345]1345
  MGH L. Const., v. I, pp. 209–213.


[Закрыть] В 1157 г. на сейме в Безансоне венецианские послы приветствовали императора от имени дожа. В шестидесятых годах, однако, эти отношения круто изменились к худшему и скоро стали враждебными.

О причине этого нам рассказывают хроники различных италийских городов и анналисты Венеции.

Фридрих, как только что было указано, появился в Италии в первый раз в 1154 г. и на Ронкальских полях наметил общую схему своей будущей политики в Италии, которая позднее и также на Ронкальских полях была развернута в целую политическую программу, хорошо переданную продолжателем Оттона Фрейзингенского.[1346]1346
  Annales Pisani, p. 242. Annales Veronenses. MGH SS, v. XIX, p. 3. Annales Mediolanenses. MGH SS, v. XVIII, p. 360. Otto de s. Blasio. Annales, Muratori RIS, v. VI, col. 873.


[Закрыть]

Император не только говорил, но и сейчас же показал, что он считает себя распорядителем судеб Италии. Милан в этом году воевал с гибеллинской Павией, – ему было приказано прекратить военные действия.[1347]1347
  Annales Med., ed. cit., p. 360.


[Закрыть] В следующем году Фридрих осаждает Тортону, – Милан оказал ей некоторую помощь, – за это его поля опустошены, как и ряд других территорий в Ломбардии.[1348]1348
  Ibid., p. 360. Annales Pisani, p. 242.


[Закрыть] В 1157 г. Милан вновь вызвал гнев императора: город опять начал войну с Павией и победил ее. Фридрих ответил на это при своем втором появлении в Италии в 1158 г., осадой самого Милана, овладел им и взял заложников.[1349]1349
  Annales Med., pp. 364, 365. Annales Veron., p. 3. Annales Pisani, p. 244.


[Закрыть] В следующем году Милан снова выступает против императора, оказав помощь осажденной им Креме. За это область его вновь опустошена, а Крема в 1160 г. взята и сожжена.[1350]1350
  Annales Med., p. 367. Ann. Pis., p. 244.


[Закрыть]

1160 г. был годом зарождения Ломбардской лиги, – еще во время осады Кремы Милан, Брешия, Пьяченца и Крема заключили между собою союз с обязательством поддерживать друг друга.[1351]1351
  Annales Med., p. 368.


[Закрыть] Союз получает поддержку со стороны папы. Впервые обнаруживает беспокойство и Венеция.

Адриан IV, занявший трон св. Петра в 1154 г., искал первоначально союза с германским королем против короля Сицилии Вильгельма I и народного движения в Риме. В 1155 г. папа короновал Фридриха императорской короной, а Фридрих выдал папе Арнольда из Брешии, стоявшего во главе движения. Однако, новый император не обнаружил желания содействовать папским планам и не совершил похода против короля сицилийского, – его больше интересовали дела в северной Италии. Началось охлаждение, которое постепенно перерастало под влиянием коллегии кардиналов, большинство которых группировалось вокруг кардинала Роланда, во враждебное чувство к императору. В 1159 г. Адриан IV умер в тот момент, когда он готовился обрушить проклятие на голову императора. Большинство коллегии кардиналов избрало ему преемником кардинала Роланда, фанатического носителя теократического идеала и непримиримого противника императорских притязаний на подлинное верховенство в Италии. Но это же было причиной того, что гибеллинская часть конклава избрала Виктора IV, а после его смерти последовательно Пасхалиса III и Климента III. Это значило, что отныне кардинал Роланд, теперь папа Александр III, будет смертельным врагом Фридриха, поборником, организатором и союзником всех сил, враждебных императору. Свою деятельность в качестве первосвященника он начал в 1160 г. с проклятия сторонников императора в Италии – Мантуи, Кремоны, маркиза Монферратского.[1352]1352
  Ibid., p. 370.


[Закрыть] Зародившийся союз италийских городов получил себе надежного союзника.

Политика сильной императорской власти, которую проводил Фридрих в северной Италии, заставила Венецию опасаться за свою собственную судьбу. Венецианские анналисты прямо обвиняют Фридриха в стремлении подчинить себе Венецию.[1353]1353
  Annales ven. brev., p. 71. Historia ducum, p. 76.


[Закрыть] Это заставило политиков св. Марка пересмотреть курс своей внешней политики. Уже в середине пятидесятых годов она заключила договор с королем сицилийским Вильгельмом I, размежевав с ним сферы влияния в Адриатике. Пришлось еще раз сблизиться с императором Мануилом и теснее примкнуть к «св. престолу».

Между тем германский император пошел войной против образовавшегося союза. В 1161 г. поля Милана были опустошены, пленники, попадавшие в руки немцев, подвергались жестоким мучениям[1354]1354
  Fecit nares incidere… et unum oculum extrahere… carere utrique oculo… (Annales Med., p. 372).


[Закрыть], а вслед за этим был осажден вторично и сам непокорный город. Доведенный до отчаяния муками голода Милан вынужден был в марте 1162 г. капитулировать.[1355]1355
  Ibid., pp. 373, 374. Annales Parmenses, MGH SS, v. XVIII, p. 664.


[Закрыть] На примере Милана император хотел показать, как он будет карать непокорные ему города Италии: император разрушил дома, стены и башни города, засыпал рвы, – «почти вся Ломбардия принимала участие в этой работе», – воины посажены в тюрьмы, жители должны были покинуть город с тем, что могли унести на себе.[1356]1356
  Annales Med., p. 373.


[Закрыть] Расправившись с Миланом, Фридрих в августе удалился в Германию.

Теперь настало время действовать и для Венеции. В 1161 г. она все еще пыталась поддерживать мирные отношения с императором, – в этом году послы Фридриха еще были в Венеции; но скоро начались враждебные действия. Весной 1162 г. Падуя, Верона, Феррара, Адрия, Ариано напали на Каварчере. Дож Витале Микьеле отбил захваченный союзниками город и опустошил владения Адрии и Ариано. Фридрих ответил на это жалованной грамотой Генуе, которая, правда не особенно усердно, держала сторону императора. Из этой грамоты видно отношение германского императора к Венеции в это время, – грамота датирована июнем 1162 г.: «Городу Генуе представляем мы полное право изгонять правансальских купцов, совершающих путешествие по морю с торговыми целями, – писал император, – а также купцов всего венецианского принципата, если только они не сумеют снискать нашу благосклонность и доброе расположение»[1357]1357
  Kretschmayr, op. cit., B. I, p. 466.


[Закрыть]… Своего рода блокада была объявлена Венеции. «Теперь венецианцы не смели никуда больше показываться, кроме моря», – сообщает анонимный автор «Истории дожей венецианских».[1358]1358
  Historia ducum, p. 77.


[Закрыть]

Тогда Венеция приступила к организации враждебного Фридриху союза на территории Веронской марки. «Дож начал действовать мудро в Мархии, склоняя жителей к отпадению от императора путем обещания за это больших денежных наград».[1359]1359
  Occulte promitans multas pecunias, ut contra dominum suum imperatorem jurare… (Hist. duc., p. 77).


[Закрыть] Его усилия увенчались полным успехом: «В это время (1164 г.), – читаем мы в „Анналах Лоди“, – жители Вероны, Падуи, Виченцы и других городов этой марки, за исключением небольшого числа оставшихся императору верными, восстали против него, частию потому, что получили деньги от венецианцев, которые уже раньше стали императору в оппозицию, частию потому, как они говорили, что они были обременены вымогательствами ставленников императора».[1360]1360
  De rebus I audensubus Acerbi Morenae continuatio. MGH SS, v. XVIII, p. 642.


[Закрыть]

Дальнейшие события не только способствовали укреплению созданного венецианцами веронского союза, но и сближению его, а потом и объединению с постепенно усиливавшимся союзом городов Ломбардии.

В 1162 г. папа, не чувствуя себя в безопасности в Италии, направился через Геную во Францию. Фридрих потребовал у генуэзцев выдачи Александра III, но получил отказ.[1361]1361
  Annales Pisani, p. 247.


[Закрыть] Удалившись во Францию, папа неутомимо собирал силы для борьбы в Италии против Барбароссы. Сторонники папы со всей Италии искали и находили убежище в Венеции. Появившись в 1163 г. в Италии в третий раз и убедившись в образовании против него Веронского союза, император начал против него военные действия, но он не был для этого в достаточной степени подготовлен и потерпел неудачу.[1362]1362
  Annales Med., p. 375.


[Закрыть] Попытка направить против Венеции патриарха Аквилеи и тревизанцев закончилась разгромом воинственного прелата и пленением его венецианскими войсками.[1363]1363
  Historia ducum, p. 77.


[Закрыть] В 1166 г. Фридрих еще имел некоторый успех в борьбе против Ломбардской лиги, но враждебные ему силы крепли все более и более.[1364]1364
  Annal. Med., p. 376.


[Закрыть] Александр III, ожесточенный противопоставлением ему новых антипап, прилагал все усилия к укреплению союза. Венеция действовала в том же направлении. С 1164 г. Фридрих не без основания считал республику св. Марка «возбудительницей мятежа и непокорности против нас (императора) и империи нашей».[1365]1365
  Из грамоты с Привилегиями для Феррары от 1164 г., помещенной у Кречмайра (цит. соч., стр. 466, т. I).


[Закрыть]

Так в 1168 г. образуется, наконец, против Фридриха мощная италийская конфедерация. В ее состав после объединения Веронского союза с союзом Ломбардским, вошли: Верона, Брешия, Бергамо, Мантуя, Лоди, Новара, Верчелло, Пьяченца, Парма, Реджио, Мутина, Болонья, Феррара, Венеция…[1366]1366
  Annales Med., p. 377.


[Закрыть] Папа был душою союза. Король Сицилии и император Византии временно сблизились и помогали союзу деньгами, которые проходили частию через венецианские руки. Затруднения, созданные Фридриху в Германии, не позволили ему прибыть в Италию раньше 1174 г., а его сторонники в Италии ничего не могли поделать с мощной коалицией. В Италии наступил перелом. Ряд городов, до того времени поддерживавших императора, стал переходить на сторону лиги, среди таких оказалась даже Павия. Фридрих почувствовал себя confusus et ejectus, как уверяет автор «Истории дожей венецианских».[1367]1367
  Historia ducum, p. 77.


[Закрыть] Во время отсутствия императора лига окончательно окрепла. Воскрес из развалин Милан. Был выстроен новый город – живой символ союза – Александрия.[1368]1368
  Otto de s. Blasio, op. cit., p. 881.


[Закрыть] Все говорило за то, что торжеству императора пришел конец.

В это время Мануил опять в Анконе. Потом – события 1171 г. в Константинополе. Венеция, убедившись в том, что положение в Италии вновь пришло в состояние равновесия, нашла, что настало время изменить свою политику. И вот мы видим, как республика, так недавно принесшая клятву в верности союзу на двадцать лет, изменяет ему через два года. Венецианцы входят в сношения с Христианом Майнцским, заменявшим Фридриха в Италии, и из этих переговоров вырастает анконская операция. – «Внешняя политика – элемент текучий», – заметил по этому поводу один из историков Венеции.[1369]1369
  Kretschmayr, op. cit., B. I, p. 259.


[Закрыть] «Это был мастерский ход», – похвалил венецианцев за эту измену другой.[1370]1370
  Aug. Baer. Die Beziehungen Venedigs. Insbruc, 1887, p. 43.


[Закрыть]

Возможно, что тогда же за этот «поворот» в политике Венеция была вознаграждена возобновлением договора, который венецианцы заключили в 1154 г., когда Венеция была еще в дружбе с германским королем.[1371]1371
  Ibid., p. 44.


[Закрыть]

Венеция, помирившись с императором, не вышла, однако, из состава союза, но, оставаясь в нем, она сохраняла, начиная с 1173 г., строгий нейтралитет до самого конца войны.[1372]1372
  Все усилия Капелетти оживить старую басню о морской битве при Сальворе у берегов Истрии в 1176 г., опровергнутую еще Сисмонди, где венецианский флот разбил будто бы флот императорский в составе 650 судов, нельзя признать удачными. Мы уже говорили выше, что для этого Капелетти понадобилось заподозрить Анналы Ромоальда (цит. соч., т. II, стр. 40 и след).


[Закрыть] На лавры победы при Леньяно она претендовать не могла, и ее анналисты даже не упоминают об этом завершающем моменте торжества того дела, которому она одно время служила; вместо победных лавров венецианские политики решили заполучить себе масличную ветвь мира, – она им необходима была для того, чтобы отчасти прикрыть нескромную наготу своего поведения во время войны. Венецианские дипломаты поставили своею задачей добиться того, чтобы мирный конгресс, которым теперь должна была закончиться война, состоялся под сенью св. Марка.

К этому сравнительно легко можно было склонить императора, но члены лиги, по вполне понятной причине, были решительно против такого домогательства Венеции. Положение папы было затруднительным: ему нельзя было обидеть членов лиги, но не было оснований портить отношения и с Венецией. В марте 1177 г. папа побывал в Венеции, где он был принят торжественно и с почетом.[1373]1373
  Romoaldi Sal. Annales, p. 444.


[Закрыть] Здесь, вероятно, венецианским дипломатам и удалось склонить его на свою сторону, по крайней мере с этого времени папа осторожно, но настойчиво проводил мысль о созыве конгресса в Венеции.

В Ферраре незадолго перед пасхой собрался съезд представителей лиги. Сюда явился и папа, а через некоторое время прибыли и послы императора. В Ферраре были выработаны условия конгресса. Было решено, что каждый из участников конгресса, т. е. лига, папа, император и король Сицилийский, будут представлены семью делегатами. Когда поднялся вопрос о созыве конгресса в Венеции, члены лиги высказали в адрес республики св. Марка немало горьких истин относительно поведения ее во время войны.[1374]1374
  Lombardi autem e diverso suspectos habebant venetes, asserentes, illos pacis cum eis foedera violasse, et sepe imperatoris nuncios contra hoc, quod statutum inter eos fuerat, recipisse… (Ibid., p. 445).


[Закрыть] Папа должен был проявить большое дипломатическое искусство, чтобы склонить лигу в пользу Венеции.

Когда участники съезда сошлись, наконец, в вопросе о месте созыва конгресса, Венеция была извещена об этом, причем папа выставил в качестве непременного условия требование, чтобы венецианцы без его согласия не разрешали Фридриху прибыть в Венецию.[1375]1375
  Ibid., p. 446.


[Закрыть]

В мае начали собираться участники конгресса. Торжественно прибыл папа, явились делегаты короля Сицилийского, послы императора, представители лиги. Каждую делегацию сопровождала огромная свита. В Венеции собралось самое блестящее общество, которое когда-либо до того видела феодальная Европа.[1376]1376
  Historia ducum, pp. 84–87.


[Закрыть]

Переговоры подвигались вперед довольно туго: папа выставил предложение, согласованное несомненно с его союзниками, о заключении с императором перемирия с лигой на шесть лет и королем Сицилийским – на 15, но послы Фридриха и слышать не хотели об этом, – император готов был примириться только с папой. Создался тупик. Послы императора предложили пригласить на конгресс его самого. После некоторого колебания, посоветовавшись со своими союзниками, папа дал согласие на прибытие Фридриха в Кьоджию, т. е. западную окраину Венецианского дуката, прибытие же императора в Венецию было обусловлено предварительным принятием выставленных папой условий.[1377]1377
  Ibid., pp. 451, 452.


[Закрыть]

Император прибыл в Кьоджию, но продолжал здесь настаивать на своем. Попытка венецианцев стать на его сторону вызвала бурный протест союзников, и послы Сицилийского короля, усердно поддерживавшие папу, заявили о своем отъезде, а ломбардцы удалились в Тревизо.[1378]1378
  Ссылка на примечание обозначена в тексте, но само оно отсутствует. OCR.


[Закрыть] Венецианцы отказались тогда от своей мысли, и Фридрих, оставшись без всякой поддержки, вынужден был принять предложенные условия, «оставив свирепость львиную, надел личину нрава овечьего», по выражению архиепископа Салерно, участника конгресса.

В июле, наконец, все было улажено. Шесть венецианских галер было послано за императором в Кьоджию. В Венеции он был торжественно встречен дожем и патриархом Градо в присутствии собственных делегатов на конгрессе. Император направился в собор св. Марка, где его с сонмом своего клира поджидал папа. Здесь состоялась встреча, сопровождавшаяся сценой унижения императора, в различных вариантах описанная духовными авторами анналов.[1379]1379
  Rejecto pallio, ad pedes pape totum se expenso corpore inclinavit… (Romoaldi Annales, p. 452). Seseque in terram prostravit et primum pedes, deinde genua… deosculatus est… (De pace venetea relatio. MGH SS, v. XIX, p. 463).


[Закрыть] Противники облобызались, – интердикт был снят еще ранее. В начале августа переговоры были закончены. Заключение мира сопровождалось пышными торжествами.

В августе конгресс разъехался. Это был большой успех венецианской дипломатии: неприглядное с нравственной точки зрения поведение Венеции во время войны было сглажено торжественной обстановкой и пышностью конгресса. Венецианцы приходили в восторг от этого успеха: конгресс поднимал престиж и международное значение их отечества. «О, как вы счастливы, – обращался анонимный автор „Истории дожей“ к своим соотечественникам, – что мир такого значения был заключен у вас; это обстоятельство сделает ваше имя памятным на вечные времена!»[1380]1380
  Hist. ducum, p. 83.


[Закрыть]

Император остался в Венеции до сентября. Венецианцы использовали это время для того, чтобы добиться от него расширения объема тех привилегий, которыми они пользовались ранее на основании грамот Генриха V, Лотаря III и самого Фридриха. Император, как и его предшественники, гарантировал венецианцам целость и сохранность их имущества и собственности на всем протяжении империи, в частности гарантировал неприкосновенность земельных владений монастырей и епископских кафедр Венеции. Император гарантировал венецианским купцам защиту от берегового права. Рабы, украденный или забредший скот выдаются их владельцам. Судебное разбирательство венецианских дел на территории империи должно производиться в присутствии представителей дожа. По ранее дарованным грамотам венецианские купцы платили пошлины на территории империи в размере 2,5 процента со стоимости товаров, теперь они от этой обязанности освобождаются, но купцы империи на венецианской территории по-прежнему были должны выплачивать этот налог. Заслуживает внимания также то, что император на этот раз распространяет действие дарованных им привилегий не на территорию только «королевства», как это всегда делалось ранее, но на всю империю и не только на земли, которыми он владел в момент выдачи грамоты, но и на те, «которыми, с помощью божией, он овладеет в будущем».[1381]1381
  Ipsi vero Veneti per totum Imperium et per totam terram, quain vel nunc habemus vel in posterum auctore deo habituri sumus, liberi sunt ab omni exactione et datione (MGH L. Const., v. I, pp. 373–377).


[Закрыть] Это был большой шаг вперед по пути венецианских домогательств на территории империи, до известной степени сближавший их положение на Западе с их позициями на Востоке.