Текст книги "Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

15

Яркие звезды весело перемигивались в чистом синем небе. Вдали светился лимонными и голубыми окнами национальный позор страны, восставший из пепла Белый дом на Краснопресненской набережной, теперь – Дом правительства, которое изо всех сил работало на благо России, не боясь теней погибших непонятно за что людей. Чуть ближе сверкали окна высотного здания гостиницы «Украина».

– Засиделись мы с тобой, – улыбнулась Светлана. – Я и не заметила, как стемнело.

Над головой мягко шелестели зеленые листья старого тополя. Днем они были вялыми и пыльными, а теперь вот, с приходом ночной прохлады, ожили. Впереди, по ярко освещенному Кутузовскому проспекту с тихим шипением проносились машины. Но в тихом переулке, куда Алтухов и Светлана вышли из дома, было темно и даже прохладно.

– Я тоже не заметил. Иногда с людьми случается такое, что они часов не наблюдают. Не знаешь, как их называют?

– Знаю, но не скажу. Спасибо тебе, Ал, за чудесный вечер, мне даже не хочется уходить домой…

Алтухов подумал вдруг: а что, если она захочет остаться с ним? Данилов не согласится искать ночлег на стороне и даже в его квартиру, в Кузьминки, не поедет. Что тогда делать? Ох, сколько же у них сложностей!

Светлана с улыбкой смотрела в звездное небо. И вправду не хотелось уходить отсюда, расставаться с этим парнем, с Алом. Разве можно сравнить его с мужем? Небо и земля! Ал и вправду ненормальный, не знаешь, чего ждать от него. Но так даже интереснее.

Трудно было даже представить что-либо подобное со Львом. Он всегда уверен в себе, уверен, что любая женщина, в том числе и она, Светлана, должна быть счастлива, чувствуя его внимание и заботу. Он предсказуем и скучен, ибо считает, что его должность, положение в деловом мире, деньги компенсируют абсолютно все. И ему-то уже не нужно лезть из кожи, доказывая свою любовь, не стоит сомневаться – это должны делать те, на кого он обратит свой взор. И обращал: в ресторанах и ночных клубах, когда ее приглашали танцевать, уводили за свой столик его приятели; и получал то, что хотел, – подтверждение незыблемой правоты своих взглядов. Деньги могут все!

Как же не похож на него этот непростой, неуклюжий и элегантный Ал! И как приятно ей быть рядом с ним, чувствовать себя женщиной с большой буквы, принцессой Будур или Жасмин!

Она провела его «по краю пропасти»? Это он провел ее по краю! Потому что не его поведение волновало Светлану весь этот вечер – а ее собственное. Он вел себя просто великолепно, и она почему-то принимала это как должное, не сомневаясь, что иного и быть не может. Но как самой вести себя – так и не могла решить, вот и получилось, что о себе думала в этот вечер больше, чем об «испытуемом писателе».

– Мне тоже не хочется расставаться с тобой, – сказал Алтухов. – Мы завтра встретимся?

– Не знаю… Позвони Ленке, я ей скажу.

– Ты же обещала, что мы обязательно скоро встретимся еще раз, – напомнил Алтухов. – А теперь – позвони…

– Да, но я не сказала, что это будет обязательно завтра. Кто знает, как сложится у меня день.

– Хорошо, я сегодня же позвоню.

– Нет, лучше завтра. Какой хороший вечер, правда?

– Был хороший, а теперь не очень. Я провожу тебя, Света.

– Нет. Поймай мне такси, я сама доберусь. Тут близко, до Большой Филевской минут семь ехать, ну, может быть, десять, не больше.

– Почему… – не выдержал Алтухов, но лишь рукой махнул. Ладно, мол, как прикажешь, принцесса.

Из-за угла дома неторопливо вырулила черная «волга», направляясь к Кутузовскому. Алтухов резко махнул рукой, останавливая машину. Она мягко затормозила около Светланы.

– До Большой Филевской подбросишь даму? – спросил Алтухов, не зная, следует ли предупреждать водителя, что если с дамой что случится – он эту машину вместо костюма наденет на хозяина?

– До Большой Филевской? Можно, – сказал водитель, коротко стриженный парень в красном пиджаке. – Полтинник.

– Чего – полтинник? – не понял Алтухов.

– Ну не баксов же, – усмехнулся парень. – Тысяч деревянных.

– Пятьдесят тысяч? – не поверил Алтухов.

Светлана дернула его за руку, чувствуя, что сейчас может случиться что-то страшное.

– А ты как думал? Ночная такса, – невозмутимо сказал водитель.

Алтухов мрачно усмехнулся и вдруг изо всех сил врезал ногой по передней дверце машины, оставив на ней приличную вмятину.

– Ты что, козел, делаешь?! – заорал водитель. – Ты на хрена мне тачку гробишь? Да я тебя, с-сука!.. – Он выдернул откуда-то снизу черный пистолет, направил ствол на Алтухова. – Продырявлю, падлу, век помнишь будешь!

Алтухов резко нагнулся, приподнял машину сантиметров на двадцать над асфальтом и отпустил. «Волга» с лязгом приземлилась, водитель закачался в кабине, на мгновение потеряв ориентировку. За это мгновение Алтухов оказался с другой стороны, рядом с ним и заорал:

– Ты в меня стрелять собираешься?! Ну стреляй, быдло! Стреляй в русского писателя, Дантес хренов! Только помни, что после этого я тебя замурую в этой машине!

Водитель заколебался. Если русский писатель позволяет себе такое, значит, он не простой писатель, кто знает, какая у него «крыша»? К тому же быть Дантесом в России не желают даже самые отъявленные бандиты. Нероном – да, Калигулой, Наполеоном, даже Гитлером – могут себя представить, но Дантесом, гнусным французишкой, который убил лучшего русского поэта, – нет. И пусть не читали они Пушкина, помнили лишь то, что когда-то говорила учительница в школе, но быть Дантесом – нет.

– Да пошел ты, мудак! – злобно прошипел водитель, бросая пистолет на сиденье рядом с собой. – В психушку обратись, козел!

И, включив скорость, рванул с места так стремительно, что Алтухов ударил ногой в пустоту, а ведь собирался и вторую дверцу искорежить.

– Ты с ума сошел, Ал! – закричала Светлана, хватая его за руку. – Ну разве можно так? Что для тебя пятьдесят тысяч – деньги?

Алтухов опустил голову, ковырнул носком туфли смятую банку из-под пива.

– Извини, Света, дело не в деньгах…

– А в чем же тогда? – Она посмотрела на него и неожиданно даже для себя самой расхохоталась. – Почему ты развоевался? Он ведь мог пристрелить тебя!

– Пусть бы только попробовал!

– А я-то думала, что скверный характер – это выдумка. Оказывается, нет. Вот я и увидела его, ужас какой характер!

– Понимаешь, Света… деньги – это пустяк. Я сейчас разорву пятидесятитысячную бумажку, чтоб ты не думала, будто я для тебя денег пожалел.

– Не вздумай! – приказала она. – Хватит того, что было.

– Он – на «волге», в красном пиджаке. Вроде бы нормальный мужик. Его просят подвезти прекрасную женщину, всего-то семь минут, пустяк. Человеком бы почувствовал себя рядом с такой женщиной! Нет бы распахнуть дверцу: садитесь, пожалуйста, с удовольствием подвезу вас – он требует пятьдесят тысяч! За семь минут! Дерьмо в красном пиджаке, – мрачно произнес Алтухов.

– Ну и не стал бы с ним разговаривать, пусть едет, раз он так плохо воспитан.

– Он не плохо воспитан. Он извращенец, который возомнил, что главное в жизни – деньги, и делать их нужно на всем! Женщину подвезти поздно ночью, ребенка в больницу доставить – пятьдесят тысяч и весь разговор!

– А ты думаешь по-другому?

– У меня нет машины, но если появится, я буду подвозить всех красивых женщин бесплатно. Ради своего удовольствия.

– Попробуй только! – пригрозила Светлана.

Алтухов с удивлением посмотрел на нее.

– Пошли на Кутузовский, я сама поймаю машину и договорюсь о цене, – решительно заявила Светлана. – Не то, чувствую, ты все машины переколотишь! – И с восхищением покачала головой. – Ну надо же какой! У меня коленки затряслись, когда увидела, что он пистолет достал.

– Такой вот у меня скверный характер… – виновато пробурчал Алтухов.

Она быстро поймала машину, быстро договорилась с водителем, потом вернулась к Алтухову, который, скрестив на груди руки, молча наблюдал эту сцену, чмокнула в щеку.

– Ты очень хороший, Ал… Спокойной ночи!

– А если я набью морду этому шоферу, ты подумаешь, что я плохой и не уедешь? – мрачно усмехнулся он.

– Уйду пешком, но больше мы не встретимся. Тебя это устраивает?

– Тогда я прошу прощения за свои дурные мысли. А завтра буду ждать тебя у метро, там же, где и сегодня.

– Завтра позвонишь Ленке, она тебе все скажет. Счастливо!

– Какое уж тут счастье… – пробормотал Алтухов.

– Теперь-то я могу попасть в свою квартиру? – спросил Данилов, когда Алтухов открыл ему дверь.

– Заходи, чувствуй себя как дома, – махнул рукой Алтухов. – Там на столике шампанское осталось, хочешь, выпей.

– Хочу. И шубу с барского плеча хочу, – усмехнулся Данилов, придирчиво разглядывая диван. – Ты чего мрачный такой, Ал? Дама оказалась не совсем той, за кого ты ее принял?

– Ты понимаешь пушкинский образ «гений чистой красоты»?

– Понимаю. Когда влюбляешься, она всегда такая, а потом любовная лодка разбивается о быт и гений превращается в старуху у разбитого корыта, вернее, у сломанной стиральной машины.

– Чертов ты философ, Макс! Не хочу тебя слушать.

– Не хочешь – не слушай. Ну расскажи, что у вас тут было.

– Что-то было… Она хотела, чтобы я показал, как писатели пишут романы на этой дурацкой штуковине!

– Ты показал? – засмеялся Данилов.

– Откуда я знаю, как он включается, этот компьютер!

– Я же тебе объяснил!

– Ну, включить-то я его включил, а что дальше – убей, не помню. Чуть было не погорел.

– Пришлось отвлекать ее разговорами о любви?

– Пришлось… Если б ты не приперся, мы бы хорошо поговорили. Не мог потерпеть еще часик?

– Ты хоть на время посматривал, Ал?

– Какое там время! Я смотрел на нее.

– Да неужто влюбился?! И это – ты, Ал?! Послушай, дружище, теперь мне по-настоящему страшно за тебя.

– А мне, думаешь, нет?

– Я, честно говоря, опасался, как бы скандала не вышло. Ты же привык действовать быстро и решительно, а потом делать вид, что все остальное тебя не касается.

– Она… понимаешь, Макс, она совсем не такая, как те, что у меня были. Да и вообще, я понял вдруг, что находился как бы в спячке. Все рухнуло, развалилось, никакого просвета впереди, значит, и надеяться ни на что не следует. Какие-то лекции идиотам читаю, деньги на хлеб и водку есть. Валя рядом – вот и женщины не нужно. Одежда? Есть в чем ходить, и ладно. Рядиться в клоунские пиджаки, чтобы доказывать всяким ублюдкам: я не хуже вас – не собирался. И так знаю, что лучше. И на компании их, всякие там ночные клубы – плевать мне было! Полнейшая апатия. А теперь, когда встретил ее, хочется… – Он в отчаянии махнул рукой. – Сам понимаешь.

– Написать «коммерческий» роман? Пиши, пиши, выйдет – я с удовольствием возвращу тебе «комплименты», которые ты мне говорил по поводу моей последней книги.

– И напишу! Заказ уже есть, и стоить он будет не меньше пятидесяти тысяч долларов. Но больше ничего не скажу, и не спрашивай. Это профессиональный секрет.

– Тогда я спрошу другое. Чем же она тебя так поразила?

– Откуда я знаю? Поразила и все. Я даже почти не пил. – Алтухов наполнил бокал шампанским, залпом осушил его.

Данилов принес из кухни чашку, налил себе шампанского, отпил глоток, с интересом посмотрел на приятеля.

– Вот что, Ал, ты обязательно должен познакомить меня с нею. Сгораю от нетерпения увидеть сию необыкновенную женщину.

– А больше ты ничего не хочешь?

– Больше не хочу. Кстати, ты мне сегодня испортил рабочий вечер. Давай компенсируй потерю времени, глядишь, новый сюжет подсмотрю.

– Я даже не знаю, встретимся мы еще или нет… Хотя, погоди, вспомнил!

– Вспомнил, что она пригласила тебя к себе на виллу?

– Что у нее есть подруга. Лена! Очень симпатичная женщина, учительницей в школе работает.

– У красивой женщины подруги бывают в лучшем случае симпатичными и, как правило, школьными учительницами, это я знаю. Но ты продолжай, продолжай.

– Светлана хочет, чтобы ты познакомился с нею. Соглашайся, Макс! И со Светланой познакомишься, и, может быть…

– Насчет «может быть» все ясно. А вот понаблюдать за женщиной, которая охмурила Ала, это интересно.

– Если так, значит, мы встретимся! – с воодушевлением воскликнул Алтухов, выливая в бокал остатки шампанского. – Все, решено! Завтра я звоню Лене и говорю, что еще один писатель, господин Данилов, согласен составить нам компанию!

– Завтра? Погоди, а ты уверен, что эта Лена желает составить нам компанию?

– Я с ней говорил по телефону сегодня. Очень приятная девушка. Ты же знаешь, я по голосу могу определить внешность.

– Забавно… – покачал головой Данилов. – А где состоится эта встреча? И кто будет играть роль богатого писателя, а кто платить за показуху?

– Роль буду играть я, уже привык к ней, а платить будешь ты, у меня деньги почти кончились. Встреча состоится здесь, потом вы сможете уединиться на кухне, мы со Светой не станем мешать.

– Или пойдем погуляем? – с усмешкой предположил Данилов.

– Ну, если будет такое желание… – не стал возражать Алтухов. – А вдруг ты так увлечешься учительницей, что забудешь обо всем на свете?

– Ты настоящий друг, Ал. Но и я – тоже. Так что не надейся, что оставлю тебя наедине с коварной соблазнительницей. Я же соглашаюсь на эту авантюру не ради учительницы.

16

– Дура ты, Ленка, самая настоящая дура! – сердито сказала Светлана, наливая из прозрачной емкости кофеварки ароматный черный кофе в небьющиеся чашечки. – Ну кто тебя просил говорить, чтобы он позвонил завтра? Попросила бы перезвонить, как вчера, спросила бы, что я думаю по этому поводу!

– Сама ты дура, – спокойно ответила Лена, рассматривая темно-коричневые полки и столы с мраморными столешницами. Итальянская кухня! С воздухоочистителем, с печью-СВЧ, встроенным холодильником и стеклокерамической электроплитой «Bosch», на которой конфорки были всего лишь нарисованы. Такую кухню она видела по телевизору, но даже представить себе не могла, что у ближайшей ее подруги уже есть такие чудеса бытовой техники. – Посмотри, как ты живешь, Светка! Сколько людей мечтают об этом, а у тебя – пожалуйста! Ну и благодари своего Леву, живи с ним дружно! А ты чем занимаешься?

– Знаешь, как это называется, Ленка? Вещизм! А еще точнее – капкан, в который ловят наивных дурех вроде тебя. Ах, как удобно, как здорово, красиво, уютно! Что ж ты не побежала за богатыми своими ухажерами, они б тебе такое же сотворили. Только, можешь не сомневаться, либо взвыла б скоро, либо смирилась с тем, что тебя купили и, значит, надо вести себя так, как одна из этих вещей. Да мы уже говорили об этом. Ну зачем, зачем ты сказала Алу, чтобы он перезвонил завтра?

– Будешь орать, я уйду, – решительно заявила Лена.

– Ладно, ладно… А если муж, который тебя всем этим обеспечит, прикажет кофе сварить для компании пьяных мужиков, каждый из которых так и норовит залезть к тебе под юбку, тогда что скажешь?

– Выгоню эту компанию. Но что ты меня пугаешь, Светка? Неужели твой Лева позволял такое? Никогда не поверю. Человек умный, спокойный, уважает тебя.

– Такого не позволял, это верно. Но не возражал, если в ночном клубе его пьяные знакомые тащили меня к своему столику и там пытались напоить да по крайней мере облапать всю. А чуть выпьешь лишнего, зазеваешься – и ты уже в каком-то темном закутке, с юбкой выше носа. В то время как муж рассуждает о биржевом курсе и операциях с ГКО. Пей кофе, хороший получается, да коньячку не забудь добавить. Вкусно!

– А ты, значит, хотела сегодня снова встретиться с этим странным писателем по кличке Ал?

– Это не кличка, просто его так называют друзья.

– Но – хотела?

– Да, хотела. Потому что вчера мы не все вопросы решили.

– Интересно, какие это вопросы ты решала с моим писателем? Нужно было выяснить, не псих ли он, так для этого достаточно полчаса поговорить с человеком. А уж если пойти к нему домой, так и десяти минут хватит, чтобы все понять.

– Знаешь, Ленка, мне почему-то кажется, что это мой писатель. Ты уж извини, но так получилось, что я встретила человека, с которым мне хочется быть вместе. Ну вот хочется, и все тут.

– Понравился он тебе, да? Хороша подружка, говорит, что для меня старается, а сама…

– Но ты ведь и не собиралась встречаться с ним.

– Я же не дура, звонить по всяким сумасшедшим объявлениям.

– Тогда почему же обижаешься?

– И не думаю обижаться. Просто интересно: такая забота обо мне, и вдруг выясняется, что я всего лишь прикрытие для твоих любовных похождений! Замечательно! Ты и Леве, наверное, сказала, что была у меня. А если он позвонит и спросит? Я что, врать должна? В таком случае хоть бы предупредила.

– О чем?

– О том, что у тебя любовь с писателем по кличке Ал.

Светлана глотнула кофе с коньяком, поставила чашку на мраморную столешницу и задумчиво подперла кулачком подбородок.

– Да я и сама не думала, что так получится, – тихо произнесла она. – До вчерашнего вечера я старалась для тебя, но вдруг поняла… нет, это невозможно объяснить.

– Это еще почему?

– Не могу объяснить… Если бы ты видела Ала, ты бы сама все поняла. Мы сидели в его квартире, пили шампанское с ананасами, разговаривали, ничего такого не было, и, знаешь, так хорошо было, так интересно… Вот как с тобой, когда ты не злишься, только еще лучше.

– Очень толково объяснила, – засмеялась Лена. – А что Лева сказал, когда ты так поздно вернулась?

– Он еще позже вернулся. Понимаешь, Ленка, я знаю, что у Левы есть другая женщина.

– Знаешь? – ужаснулась Лена. – И терпишь?

– Я это чувствую. Она появилась в прошлом году, после того как он вернулся из командировки в Женеву. Уехал один человек, приехал совсем другой. Если ты все время рядом, это нетрудно понять. С тех пор все и пошло наперекосяк. А вчера он даже не потрудился объяснить, где шастал до полуночи. Ну и, конечно, меня ни о чем не спрашивал. Такая вот у нас теперь семейная жизнь. Думаю, что долго это продолжаться не может.

– И ты решила найти себе другого… третьего уже мужа?

– Нет, поначалу я и вправду хотела помочь тебе. Но когда узнала получше Ала, поняла, что он хороший человек.

– Влюбилась?

– Отстань! Я такие слова уже и слышать не могу.

– А лишиться всего этого, – Лена обвела взглядом уютную, красивую кухню, – можешь?

– Ты забыла, что есть еще мамина квартира. Там тоже кое-что имеется. На первое время хватит. Ну и, конечно же, пойду снова работать, я все же экономист по профессии, и как ты знаешь, до знакомства с Левой в солидной фирме служила. Зря ты пугаешь меня, Ленка.

– Ладно, больше не буду, поступай как знаешь. Ты у нас взрослая девушка. Расскажи лучше, когда ты поняла, что он хороший человек со скверным характером и дурными привычками? С первого взгляда?

Светлана задумалась. Пожалуй, с первого взгляда он ей не понравился. Потом выяснилось, что он сочинил стихотворение, которое она помнит, и это ее заинтересовало. Но не больше. Потом – его изумленные глаза, когда они встретились, разговор о буржуях, ананасах и рябчиках, за которым она не заметила, как согласилась пойти к нему. Потом… слезы на его глазах. А как он смотрел на нее! Как верный пес, готовый умереть за хозяйку, только бы она изредка гладила его. И то, что она расслабилась и едва не совершила глупость (отдаться мужчине, которого видишь второй раз в жизни, – это все же глупость!), было просто жалостью, и ничем больше. Но сцена с незадачливым водителем черной «волги» показала, что рядом с нею не пес, а тигр! Дикий, необузданный зверь. Который… слушается ее! Сколько страсти, сколько ярости было в его словах, в его движениях, настоящей, не показушной, ведь пистолет в руке водителя был настоящим! А сколько силы – как он приподнял машину!

Но и тогда она все-таки не понимала, хочет ли встречаться с ним еще или вполне достаточно того, что было? И только ночью, ворочаясь без сна, соединила все воспоминания в единую картину и вдруг почувствовала: да, да, она хочет увидеться с ним, хочет быть с ним рядом, хочет, хочет!

– Нет, не с первого взгляда. – Светлана допила кофе, налила себе еще, добавила коньяка, вопросительно посмотрела на Лену. Та утвердительно кивнула. Наполнив чашечку подруги, Светлана усмехнулась. – Не с первого взгляда, а после долгих, мучительных раздумий и тщательного анализа всего, что было. Тебя такой ответ устраивает?

– Другого все равно от тебя не дождешься, – махнула рукой Лена. – Но я вот что хочу сказать. Мне жутко интересно посмотреть на этого необыкновенного писателя. Ты хоть книги-то его видела? Может, он все наврал?

– Конечно видела, с его портретом. А какие люди ему свои книги дарили!

– А кто такой Макс, который столь любезно согласился познакомиться со мной? – неожиданно спросила Лена.

– Ох, совсем вылетело из головы! Я же собиралась поговорить с тобой про этого Макса, на самом деле его зовут Максим Данилов, он тоже писатель. Недавно вышла его книга, на всех лотках продается, сама видела.

– Поэтому я и должна с ним знакомиться? Здрасьте, вы написали книгу и теперь желаете со мной пообщаться? Ну что ж, я бедная, никчемная, никому не нужная, безумно рада такому счастью! Этого ты от меня ждешь, милая?

– Максим – приятель Ала. Ты – моя подруга. Я просто подумала, что было бы неплохо встретиться нам вчетвером. Почему бы и нет? А вдруг он тебе понравится?

– Прямо в той квартире, где ты была вчера?

– Ну да.

– Выходит, я еще большая дура, чем ты!

– Почему?

– Ты звонила по сумасшедшему объявлению, но шла в гости к человеку, о котором уже имела какое-то представление. А я должна идти встречаться с кем-то, даже не зная, как он выглядит! Можешь передать этому Максу – мне он не нужен.

– Ал говорил, что парень симпатичный, без вредных привычек и с ангельским характером. Ленка, перестань корчить из себя непонятно кого! Пообщаешься с писателем, не понравится он тебе – ну и скажешь ему: «Чао, малыш! Пиши дальше».

– Перестань принимать меня непонятно за кого, – решительно отрезала Лена.

– Ну, сегодня все равно ничего не получится. И кто тебя просил брякнуть Алу, чтобы он позвонил завтра?

– Я думала, тебе нужно подумать, посоветоваться со мной, а уж потом и решать. Разве я могла представить, что тебе не терпится опять увидеть его?

– Завтра, да? Тогда сделаем вот что, Ленка. Уж если ты не желаешь идти к Алу в гости, мы устроим пикник на берегу Москвы-реки. Это ведь не возбраняется выпускницам пансионата благородных девиц? Я, когда шла по берегу к Филевской пойме, видела много замечательных уголков, где можно расположиться. Разведем костер, сделаем шашлыки, будем купаться! Ну?

– И пить шампанское с ананасами? – ехидно спросила Лена.

– К шашлыкам нужно красное вино. Пусть купят «Кинзмараули» или «Хванчкару». Немедленно соглашайся, Ленка! Теперь у тебя нет ни одной причины для отказа.

– Они купят вино, мясо для шашлыков, а мы наденем сарафаны и будем ждать, когда нас начнут кормить и поить. А потом плакать пьяными слезами и умолять отпустить?

– Ну, какая же ты! Настоящая учительница! Если так опасаешься, возьмем с собой Билла. Ты же помнишь, как он «поговорил» с нахалами, которые приставали к нам? И учти – это последнее мое слово. Откажешься – обижусь.

– А завтра не ожидаются собачьи магнитные бури? – со смехом спросила Лена, вспомнив свой первый телефонный разговор с писателем по кличке Ал.

Солнце пекло нещадно. Однако даже в такую жару в магазине «Мелодия» было полно народу. Алтухов намеревался подождать в магазине, где было немного прохладнее, но там его то и дело толкали юнцы, озабоченные поиском новых кассет и пластинок своих кумиров, к тому же плохо была видна проезжая часть Нового Арбата. Чертыхнувшись, Алтухов покинул негостеприимные стены музыкально-торгового храма, вышел на проспект и стал ждать у края тротуара.

Настроение было никудышным. После вчерашнего чудесного вечера Светлана почему-то не захотела сегодня встречаться с ним. Почему? Обиделась? Но что ее могло обидеть? Ведь даже после его стычки с водителем черной «волги» они попрощались вполне нормально. Поцеловала его…

Алтухов на мгновенье прикрыл глаза и тут же увидел нежную улыбку, легкий взмах пальчиков, а потом Светлана исчезла в кабине машины. И уехала.

Он тогда ничуть не сомневался, что после такого прощания они обязательно встретятся сегодня. Уговорил Данилова познакомиться с подругой Светланы, уже представлял себе, как они соберутся вчетвером в квартире Данилова и будут выпивать, дурачиться, танцевать. По крайней мере, он и Светлана, а как там у Данилова с Леной получится – не его забота.

И вдруг сегодня Лена говорит: «Нет-нет, Светлана не может с вами встретиться, просила, чтобы вы перезвонили завтра». А когда он взмолился, чтобы она немедленно перезвонила Светлане, сослалась на какую-то ерунду и положила трубку. Похоже было, не одобряла их свидания. Это можно было понять: учительница, морально устойчива, знакомства по объявлению принципиально считает вульгарными…

Хотя было и другое объяснение, более похожее на правду: у Светланы есть муж, Лена его знает и всячески отговаривает подругу встречаться с каким-то писателем. Ведь почему-то Светлана дала ему телефон подруги, а не свой.

Но об этом даже думать не хотелось. А вот о том, почему Светлана отказалась встретиться с ним, невозможно было не думать. Почему, ну почему?!

И где этот бизнесмен, уже пять минут четвертого! Надо ж было ему припереться сюда без пятнадцати три? Думал, походит по магазину, порассматривает яркие конверты пластинок, выяснит, что нынче слушают… Да с таким настроением толкаться у прилавков не хотелось, вот и стоит на жаре уже двадцать минут. Они что, к дамам себя приравнивают, бизнесмены эти хреновы?

Темно-синяя иномарка, обогнув троллейбус на остановке, мягко притормозила прямо напротив Алтухова. Круглолицый мужчина снял черные очки, придирчиво осмотрел его и уверенно спросил:

– Писатель?

– Писатель, – подтвердил Алтухов, машинально поправляя на плече ремешок сумки. Подумал, что они ведь даже не знают, как зовут друг друга. Конспирация! – А вы бизнесмен?

Мужчина кивнул и распахнул дверцу.

– Садитесь, поговорим в машине.

Алтухов плюхнулся на переднее сиденье, с любопытством уставился на бизнесмена, забыв на время даже о Светлане. Бизнесмен был, как и положено, в голубом пиджаке, серых брюках. Белая рубашка, красный галстук с золотой заколкой. А может, анодированный алюминий? Густые вьющиеся волосы аккуратно подстрижены, черные брови, короткий мясистый нос, суровый оценивающий взгляд. Ну, словом, настоящий бизнесмен. Как относиться к нему, Алтухов не знал. С одной стороны – сволочь, дело ясное, такому набить морду одно удовольствие. С другой стороны – единственный, кого заинтересовало его объявление, путь к решению многих проблем, и самое главное: можно будет не врать Светлане, а снять квартиру и там встречаться с нею, пока она не согласится остаться с ним навсегда. Где-то в глубине души его мучил стыд, что он решился на литературное рабство, продает свой талант какому-то хмырю, а это хуже проституции. И еще – если этот вариант не получится, ему придется возвращаться к Вале и читать за гроши лекции болванам, которых интересует не русская литература, а американские деньги.

– Меня зовут Юрий Алтухов, Юрий Александрович, – сказал Алтухов. – А вас? Как-то неловко обращаться к человеку «товарищ бизнесмен».

– Среди богатых нет товарищей, даже если они члены Политбюро КПСС, – веско заметил Савин.

– Но и господ среди них в этой стране тоже нет и еще долго не будет, – парировал Алтухов.

Савин с интересом взглянул на него, понимающе усмехнулся и включил скорость. Машина сорвалась с места, пересекла Садовое кольцо, направляясь к Кутузовскому проспекту.

– Верное замечание. Можете называть меня Львом Константиновичем. – Савин оторвал правую ладонь от баранки, сунул Алтухову. Тому ничего не оставалось, как пожать ее – пухлую, мягкую. – Приятно познакомиться, Юрий Александрович. Более подробные сведения обо мне, думаю, пока будут излишними.

– Обо мне тоже, – важно сказал Алтухов.

– Разумеется. Я не стану спрашивать у вас номер квартиры в Кузьминках, название должности в Гуманитарном университете и номера журналов «Новый мир», «Звезда» и «Дружба народов», в которых публиковались ваши произведения. Я это знаю. И даже кое-что прочитал.

– Ни хрена себе! – вырвалось у Алтухова. – Ну вы даете, Лев Константинович! Я, значит, ровным счетом ничего про вас не знаю, а вы про меня – почти все! Может быть, и про то, с кем я встречаюсь, тоже знаете?

– Не преувеличивайте мои возможности, Юрий Александрович, – усмехнулся Савин. – Я не следил и не поручал следить за вами. Я просто выяснил, тот ли вы человек, за кого себя выдаете. И это естественно, я ведь собираюсь заплатить вам деньги, и немалые. Должна быть гарантия, что в случае необходимости смогу их вернуть. С процентами.

– В случае необходимости – это как?

– Если будут нарушены условия договора. Вы кому-то расскажете о нем, или не сможете написать, или не уложитесь в срок.

– Понятно. Ну так… я собирался убеждать вас в том, что я – писатель и смогу справиться с вашим заказом, но теперь, выходит, этого не нужно делать, вы уже все знаете.

– Кое-что. Мне понравилась ваша проза, но она… как бы это сказать… не слишком современна. Не так откровенна и динамична, как мне хотелось бы.

– Это не проблема. Вы ведь заплатите деньги только после того, как я напишу план и первую главу. Посмотрите, если понравится – будем работать дальше, готовьте аванс. Нет – ну, значит, нет.

– Что ж, это вполне разумное предложение. Кстати, как ваша вчерашняя встреча?

– Не понял?

– С американскими издателями? Ведь именно с ними вы встречались вчера, если я не ошибаюсь.

– A-а, ну да, конечно. Не очень удачно. Вчера все было замечательно, а сегодня возникли какие-то непонятные трудности.

– В чем они выражаются, если не секрет?

Алтухова развеселила собственная выдумка.

– Жмоты они, американцы эти! Хотят купить эксклюзив на все мои произведения по дешевке. Думают, если я русский и, скажем так, не совсем богатый, на все соглашусь. Меня это удивило и огорчило.

– Американцы умеют считать деньги, в том числе и упущенную выгоду, чего мы еще не научились делать, – важно сказал Савин.

Алтухов не понял, на что он намекает: хочет сказать, что вымышленные американцы еще вернутся к разговору, или чтобы Алтухов не слишком задирал нос?

– Кстати, куда мы едем? – спросил он.

– Прокатимся до Можайского шоссе. За это время, я надеюсь, мы решим все вопросы, а потом я привезу вас к «Мелодии».

– К «Мелодии» мне не нужно, высадите у ближайшей станции метро, «Кутузовская» там, кажется, будет. Ну и давайте решать вопросы. Итак, вы хотите, чтобы я написал роман по вашему заказу и вашему сценарию.

– Да. Объем, как мы условились, – триста пятьдесят – триста двадцать страниц. Срок исполнения – месяц после получения аванса. Я вам передам кассету с примерным содержанием первой главы и того, что я хотел бы увидеть дальше. Вы составляете план остросюжетного любовного, даже – эротического романа, пишете первую главу. Если меня устроит ваша работа, мы заключаем договор, вы получаете аванс и работаете дальше. Конкретные дополнения для каждой последующей главы я буду передавать после того, как получу написанную предыдущую. О конфиденциальности мы уже говорили, это важнейшее условие нашего сотрудничества. И еще. Роман о любви к женщине, прекрасной блондинке с зелеными глазами… Он должен быть такой… – он нетерпеливо щелкнул пальцами, подбирая нужное слово, – получится таким, чтобы все, кто прочтет эту книгу, были восхищены ею. Вас это устраивает?