Текст книги "Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

49

Лежа на диване, Алтухов с ленивым любопытством наблюдал, как в комнату вошли два крепких парня, встали по обе стороны дивана. Следом за ними вошел пожилой мужчина в отлично сшитом костюме из серой английской шерсти. Приблизился к дивану, сел на пуфик, предусмотрительно поддернув брюки, пригладил тщательно уложенные седые волосы.

Алтухов знал, что это Григорий Анисимович Лизуткин. Тот самый.

– Вы мне льстите, Григорий Анисимович, – усмехнулся он, разглядывая охранников. – Характер у меня, конечно, скверный, и дурных привычек много, но сейчас форма не та, сами понимаете. Можете убрать холуев, я не помну ваш костюм.

– И то верно, – не стал спорить Лизуткин и властно махнул рукой. – Подите, голубчики, подождите меня за дверью. – Когда парни удалились, он спросил: – Как здоровье, Юрий Александрович? Рана все еще беспокоит?

– Да, в общем… за два дня такие раны не заживают. Но ничего, не жалуюсь. И вообще, чувствую себя намного лучше, чем раньше.

– Может быть, нужно проконсультироваться у хорошего врача? Профессора, академика? Или какие-нибудь лекарства достать? Вы скажите, не стесняйтесь.

– Нет, у меня все есть, – Алтухов с улыбкой посмотрел на Светлану, застывшую в дверях.

Лизуткин тоже взглянул на нее, одобрительно кивнул.

– Да-а, не будь я отцом заинтересованной дамы, сказал бы: дурак тот, кто уходит от такой красавицы… Юрий Александрович, а я ведь не случайно, понимаешь, пришел, не случайно помощь свою предлагаю.

– Понимаю.

– В твоем ранении я не виноват, это дурость Савина да излишнее рвение его ребят. Верно говорят: заставь дурака Богу молиться, он весь лоб расшибет. А вот перед этим – да, грешен, понимаешь, посылал Цуцму и Шурика к тебе. За рукописью. Она ж про мою дочь, не сдержался. Я им, правда, наказал, чтобы особо рук не распускали, а вышло немного не так. Дураки! Ты небось злишься на меня? Думаешь, вот поправлюсь, я ему покажу?

– Ничуть, – покачал головой Алтухов. – Благодарить я вас, конечно, не стану, но и злости нет. С вашими бандитами я рассчитался, а что больно было – так потом стало чудесно, как никогда не было, – он снова посмотрел на Светлану.

– И все же нехорошо получилось, – задумчиво покачал головой Лизуткин.

– Да вы не переживайте, – успокоил его Алтухов. – Бывает и хуже. Говорите, зачем пришли, не стесняйтесь, Григорий Анисимович.

– А ты и вправду нахал, Юрий Александрович. Но дело свое хорошо знаешь. Да. Мне понравилась твоя писанина. Слушай, а может, напишешь про меня романчик? Жизнь-то была, так сказать, сложная, интересная. Я тебе такой материальчик подкину – бестселлер мировой получится. Ну и заплачу, само собой.

– Я дорого стою, Григорий Анисимович. Для Савина сделал исключение, он так о своей любви рассказывал, так доходчиво объяснял, мол, сейчас деловая активность упала, больших денег у него нет, что я согласился работать почти задаром. А вам прибедняться вроде бы не к лицу.

– Ну, я бы не сказал, что задаром, – понимающе усмехнулся Лизуткин. – А сколько же стоят твои услуги?

– Это не услуги, а моя душа. Только так можно создать роман, роман, который даже вам понравится.

– Заинтриговал, заинтриговал. Ну так сколько?

– Пятьдесят тысяч.

– Долларов?! – Лизуткин подпрыгнул, будто ему в зад шило воткнули.

– Ну не рублей же.

– За такие деньги я сам напишу роман, даже два, мой дорогой. Ну, ладно, отвлеклись мы. Так значит – зачем я пришел? Поговорить о наших делах. Цуцма и Шурик понесут наказание за бандитское нападение, за рану твою. А вот Савина сюда не нужно впутывать. Он мне еще пригодится. Да и Марина переживает… Хоть вы и враги, а понять ее ты, надеюсь, можешь. Самому-то хорошо сейчас, а она, бедная, страдает. Только-только решила выйти замуж – и на тебе!

– Я не горю желанием засадить его в тюрьму. Обидит Свету – в морду получит от меня лично, а так – пусть живет. Но и врать на суде не собираюсь. Что было, про то и скажу.

– Юрий Александрович, я тебя и не прошу врать. Нужно только ничего не говорить о Савине. Ты его никогда не видел, не знаешь. Цуцма и Шурик уже отказались от своих показаний.

– Я в такие игры не играю, – холодно отрезал Алтухов. – И не пытайтесь меня пугать.

– Ну зачем же пугать… Мы можем договориться. Я только прошу понять чувства моей дочери. Писатель должен понимать людей. А взамен – скажи свои условия, Юрий Александрович.

– Ал, прошу тебя, помолчи, – решительно вмешалась в разговор Светлана.

Лизуткин с интересом посмотрел на нее.

– Света, уж не хочешь ли ты…

– Пожалуйста, Ал! Дай мне сказать. Григорий Анисимович, Ал… Юрий Александрович заключил с Савиным договор, вы знаете о чем. Теперь мне звонят из банка и передают его пожелание: договор расторгнуть, аванс вернуть, иначе, мол, у нас будут неприятности. Но, насколько я понимаю, если договор расторгнут по вине заказчика, аванс не возвращается, так?

– Света! – крикнул Ал. – Пожалуйста, перестань! Я сам разберусь в этом!

– Зачем, когда здесь хозяин Савина? Вот пусть он и объяснит, как полагается по закону.

– Так, – согласно кивнул Лизуткин. – Аванс не возвращается, и Савин завтра же извинится перед вами обоими. Я обещаю.

– Всегда ли вы держите свое слово? – недоверчиво спросила Светлана.

– Дорогая моя, – Григорий Анисимович строго посмотрел на женщину. – Ежели дал – всегда. Я – Лизуткин, а не какая-то, понимаешь, шантрапа. Об этом и спрашивать не нужно.

– А ваша дочь? Если она поклялась, что будет именно так – ведь тоже обязана держать слово?

– Поклялась? Конечно, – без тени сомнения ответил Лизуткин.

– Тогда вот что, – загадочно усмехнулась Светлана. – Позвоните ей и спросите, в чем она клятвенно заверила меня. Если ваша дочь сдержит свое обещание, а вы – свое, мы ничего не скажем о Савине. Ал его никогда не видел и не знает.

– Лады, – удовлетворенно кивнул Лизуткин. – Надеюсь, и Юрий Александрович думает так же.

Алтухов собрался было возразить, но Светлана подбежала к нему, горячим поцелуем сомкнула его губы. Алтухов только рукой махнул, что означало: будет, как она скажет.

– Да-а, – пробормотал Лизуткин. – Я бы тоже на все согласился, если б меня так убеждали… – Он пошевелил пальцами в воздухе. – Ну-ка, Светланочка, набери мне номер Марины, я продиктую. – Светлана с улыбкой выполнила пожелание важного гостя. – Але, добрый день, дочка. Ты была сегодня у Левы? Держится? Надеюсь, скоро мы вызволим его из Бутырок. Скажи мне, ты что обещала его жене, Светлане? – Чем дольше он слушал объяснения дочери, тем больше хмурился. И вот уже не добродушный старик сидел на пуфике у дивана, а жесткий, свирепый начальник. – А вы где собирались жить? – заорал он. – В Крылатском?! Как ты могла обещать то, что тебе не принадлежит?! О чем думала, черт тебя побери?! Ты дочь Лизуткина или рвань подзаборная, которая мелет, что только в башку придет?! Ах, вот оно как! Да знаешь ли, моя милая, что эти ваши хитрожопые рассуждения «я обещала, а он решил по-своему» обернутся для него как минимум семью годами! И позором для банка, для фирмы, для меня, для тебя, в конце концов! Ты отдаешь себе отчет, как все это раздуют газеты, если дело дойдет до суда? Это ж единственное заказное покушение, которое милиция сумела раскрыть! Уж тут-то они разгуляются… Значит так: ты слово свое сдержишь. А я сказал – сдержишь! Может быть, это научит тебя думать, прежде чем обещать! Если потом у вас с Савиным возникнут сложности – пеняй на себя! Я и так на многое закрыл глаза, сделал по-твоему. К завтрашнему дню чтобы все документы на продажу квартиры были готовы! Да, он продаст ее жене за тысячу рублей. Он согласится, не сомневайся. Я немедленно еду к нему. Все!

Лизуткин швырнул трубку, с яростью посмотрел на Светлану и шагнул к выходу, качая головой. В дверях остановился, процедил сквозь зубы:

– Вечером вам позвонят, сообщат детали. И я, и моя дочь слово свое сдержим. Надеюсь, и вы – тоже!

Когда он вышел, с грохотом закрыв дверь, Алтухов с восхищением посмотрел на Светлану:

– Даже если из твоей затеи ничего не получится, ты молодец, Света! Посадила на горячую печку буржуйчика! Я бы так никогда не смог.

Светлана неуверенно пожала плечами:

– Я не хитрила, никаких условий ей не ставила и ни на что не надеялась. Она сама пообещала, вот и все…

– Это была замечательная сцена, – улыбнулся Алтухов. – Иди ко мне, моя любимая…

50

Прошел месяц, и за это время кое-что изменилось в жизни наших героев.

У Лены Даниловой кончился отпуск, и она уже вовсю работала в школе, готовясь к предстоящему учебному году.

Ее муж, Максим Данилов, с утроенной энергией трудился над новым романом. Он переселился в ее квартиру сразу же после обстоятельного разговора со своей тещей (тогда еще будущей). После возвращения из санатория Алла Васильевна сказала ему с подкупающей партийной прямотой:

– Брось выпендриваться, Максим. Будешь дурака валять, я тебя сама вытурю. Но я же не смогу это сделать, если ты не поселишься у нас.

Данилов не стал огорчать тещу и… поселился. Ему выделили под кабинет одну из трех комнат, куда Алла Васильевна, прочитав книги зятя и проникшись глубоким уважением к загадочному писательскому труду, не пускала даже Лену, когда Максим работал. А по вечерам, когда они втроем делали пельмени или чаевничали на кухне, Алла Васильевна, опять-таки по-партийному прямо, говорила:

– Максимчик, ты так много работаешь, что я чувствую себя ужасной лентяйкой. Поэтому, будь добр, как только закончишь роман, сразу начинайте с Леной думать о ребенке. Теперь я четко знаю, чего хочу: внука. Или внучку.

Максиму всякий раз хотелось ответить, что они с Леной каждую ночь «думают» об этом до потери сил, но партийная прямота была недоступна аполитичному писателю, и он лишь улыбался в ответ и обещал выполнить просьбу тещи.

Григорий Анисимович Лизуткин встретился со своим испанским партнером Хавьером Ферерой и подписал контракт на поставку в Россию крупной партии фруктовых соков по рекордно низкой цене. В контракте ничего не говорилось о сроках годности продукта, а все таможенные проблемы Григорий Анисимович взял на себя.

Шурик и Цуцма парились в Бутырке, ожидая суда. Несмотря на тяжелые условия, у обоих было бодрое настроение, а у Цуцмы даже появились новые зубы. В ходе расследования многие статьи обвинения отпали сами собой, и теперь Цуцма рассчитывал на год в колонии общего режима, а Шурик надеялся отделаться условным наказанием, ведь у него на руках была одинокая мать-пенсионерка и, как недавно выяснилось, инвалид труда.

Валя Уткина получила в подарок от бывшего соседа электрическую мясорубку и разрешение распоряжаться его жилплощадью. Она воспряла духом и развесила по всей округе объявление: «Сдам комнату в малонаселенной квартире одинокому мужчине без вредных привычек от 35 до 40. Дешево».

А ее бывший сосед гулял в это время с красавицей женой по Елисейским полям в Париже.

– Говорили: Париж, Париж! А тут такие же дома и улицы, как в Москве. Да машин до черта, – добродушно бурчал Алтухов. – Лучше бы махнули на Клязьму.

– Нет, не такие же, а другие, – глядя на него влюбленными глазами, возражала Светлана. – Ты когда-нибудь мечтал, что будешь в Париже писать свой новый роман, балбес?

– Я всю жизнь мечтал только об одном: встретить тебя, Света. Потому что с тобой мне Никакой Париж не нужен, где ты, там и Париж, и Рио-де-Жанейро!

Он обнимал свою принцессу и страстно целовал ее, не обращая внимания на парижан и гостей французской столицы.

Впрочем, как и они на счастливую парочку.

И вдруг… Ох, уж эти извивы женской логики, такой разной у близких подруг и одинаковой у непримиримых соперниц! Одна сказала: «Ты ведь писал роман о том, как мы любили друг друга в Париже? Теперь, когда ты выздоровел, мы непременно должны поехать туда! Ты все увидишь своими глазами и напишешь такой роман, что даже Макс позавидует! Хавьер поможет нам снять недорогую квартиру». И другая сказала: «Ты заказывал роман о нашей любви в Париже? Теперь, когда с тебя сняли все обвинения и выпустили из тюрьмы, поедем именно туда. Роман все же будет, но не на бумаге, а в жизни!»

– Смотри, кто идет! – закричал Алтухов, пугая прохожих зычным басом. – Это же твой бывший супруг со своей зеленоглазой блондинкой! Вот так встреча! Света, а давай пригласим их в ресторан? Эй, ребятки, привет! Ну, как вам Париж?

– Он меня доконал, скотина! – заскрежетал зубами Савин. – Мало того, что приперся сюда на мои деньги, с моей бывшей женой, так еще и…

– Про деньги – это еще куда ни шло, а вот про то, что эта дрянь была твоей женой, мог бы и не вспоминать здесь, в Париже! – прошипела Марина. – Она у тебя квартиру украла!

– Что я мог сделать? Ты пообещала, Григорий Анисимович сказал – надо. Представь себя в моем положении!

– Не порть мне отпуск, Лева! Пошли скорее отсюда. – Она крепко взяла его под руку, развернула и повела в обратном направлении.

– Париж кажется им слишком тесным, – засмеялась Светлана.

– Я так тоже подумал, – кивнул Алтухов. Посмотрел в голубые глаза своей принцессы и простонал: – Господи, какая же ты у меня красивая! Не нужны мне все эти чертовы достопримечательности, пошли скорее домой! Ты для меня самая красивая, самая бесценная достопримечательность.

– Никогда бы не подумала, что самое притягательное место в Париже – скромная комнатка со скрипучей кроватью в старом доме! – засмеялась Светлана.

29 ноября 1995 – 1 марта 1996 года

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.