Текст книги "Полигон"

Автор книги: Николай Гуданец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Не могу знать, я простой парень с бандитской планеты. – У квадр-офицера нарочито прорезался гортанный акцент уроженца Эргасты. – Мне положено молчать в тряпочку, покуда не спросят, а спросят последним, коли не забудут.

– Бросьте, зачем прибедняться, вы не хуже меня разбираетесь в ситуации. У Империи есть некоторый потенциальный перевес в живой силе, если дойдет до массовой мобилизации. А дивизии наших фабров выровняют силовой баланс, тем самым обеспечив безопасность. На кону стоят миллиарды человеческих жизней, без преувеличения.

– И все равно это мерзость, богопротивная мерзость, – раскипятился Ронч. Вы можете говорить что угодно насчет государственных интересов, только любому нормальному человеку фабры не по нутру. Даже двуногие, такие, как сейчас. Не говоря уж о тех, какие будут.

Впервые Кин видел своего телохранителя настолько взволнованным.

– Простите, Ронч, а вы верите в бога? – мягко поинтересовался Кин.

– Да какая разница, просто к слову пришлось. Может, и верю, сложный вопрос. Моя мать верит, хотя на свой лад, и попов терпеть не может. Так вот она бы сказала, что Харагву прибрал господь, чтобы эта планета не превратилась в сущий адов котел. Вы только представьте, какой жуткой смертоубийственной погани он здесь наплодил бы, если б остался в живых. Скажу честно, я ни капли не жалею, что помешкал с выстрелом, когда он дернулся к комбинезону за своей иголкой.

Взойдя на крыльцо казармы, квадр-офицер огляделся по сторонам, держа руку на кобуре. Сам того не ведая, он повторил своими словами мысль покойного Харагвы о записной книжке бога, которая снабжена защитой от нежелательного вмешательства.

– Ронч, а вам не кажется, что люди бывают гораздо страшнее этих зверушек? – спросил задумчиво Кин. – Те по крайней мере бесхитростны.

– Тем более, значит, можем обойтись без новых гадских биороботов, буркнул тот, открывая дверь и пропуская Кина вперед. – Зига обитает в девятом номере.

В унылом коридоре витал неистребимый казарменный душок, смесь из запахов насквозь пропотевшей обуви, оружейного масла и дезинфицирующих средств.

Пройдя до середины, Кин постучался в дверь под номером девять.

– Входите, открыто, – донеслось изнутри.

Кин повернул дверную ручку и вошел в тесную комнатенку. Унтер Зига тоже провел бурную ночь, судя по тому, как он осунулся. Под глазами у него залегли черные круги.

– Неужели вы восстановили все файлы? – спросил его Кин прямо с порога.

– А как же.

– Даже не знаю, как вас благодарить.

– Вообще-то там не было ничего особенно сложного, – пожал костлявыми плечами унтер. – И потом, это даже интересно. А расширение файлов оказалось и вовсе стандартное, просмотр через одиннадцатую версию "Виртуса".

– Так вы уже видели, что там?..

– Нет, в них же записаны почти сутки реального времени, а я только недавно закончил.

– Ах да, мне надо позвонить Тарпицу, я ему назначил встречу на десять, спохватился Кин, взглянув на часы.

– Пожалуйста, инспектор, вон интерком. – Зига указал подбородком в сторону письменного стола, обильно захламленного всяческими компьютерными деталями.

Взявшись за интерком и собираясь набрать номер, Кин вдруг разглядел, что среди беспорядочного нагромождения соединенных кабелями колодок с микросхемами, красовавшегося посредине столешницы, имеются сетевой блок питания, интерфейсная панель и обшарпанный виртуальный наголовник на редкость старой модели. – Это и есть ваш компьютер? – поразился он.

– Ага, – ухмыльнувшись, подтвердил унтер. – Без корпуса гораздо удобнее, в любой момент можно сменить конфигурацию.

– Принцип открытой компьютерной архитектуры в действии, – сострил Кин, усаживаясь и набирая номер служебного кабинета Тарпица.

Ронч ногой отодвинул второй из имевшихся в комнатушке табуретов в угол рядом с дверью и также уселся, подперев рукой подбородок.

– Отдел кадров, – послышалось из динамика.

– Это инспектор Кин, – сухо сказал он. – Меня задерживают некоторые обстоятельства, я буду у вас примерно через час.

– О да, конечно, я вас жду, не извольте беспокоиться.

– А я и не изволю, – с раздражением отрезал Кин и отключил связь.

Тем временем расположившийся на койке Зига стал грызть витаминизированную плитку из десантного сухого пайка, заодно прикладываясь к плоской карманной фляжке.

– Я хотел бы просмотреть конец последнего из файлов прямо здесь, – сказал Кин.

– Угу, пожалуйста. – Отпив из фляжки и сглотнув, унтер привстал, нахлобучил виртуальный наголовник и включил свой компьютер. – С какого примерно момента будете смотреть?

– Скажем, за пять минут до конца.

– Сейчас, минуточку... – Натянув управляющие перчатки, Зига сосредоточенно пошевелил растопыренными пальцами. – Вот, пожалуйста.

Он протянул Кину свой наголовник вместе с перчатками, тот принялся их надевать.

– Вот только виртуй у меня паршивенький, старый и с норовом, – посетовал Зига. – В трехмерке слегка кривит, даже может заглюкать, если резко идти по панораме.

– Ничего, сойдет, – успокоил его Кин.

От внезапно прихлынувшего волнения сердце у него тяжело затрепыхалось. Ставка в игре была умопомрачительно высока: миллиарды кредонов, ассигнуемых на запуск фабров второго поколения в серийное производство, и паритет в живой силе между Империей и Конфедерацией на случай новой межпланетной войны. А лично для Кина, возможно, гранд-офицерские петлицы и высокий пост. Для офицера, которому едва исполнилось сорок стандартных лет, это редкостное достижение.

Наперекор собственным ожиданиям, мнимый эмиссар Генштаба принялся всерьез выполнять порученную ему для отвода глаз миссию и прошел по зыбкому следу до конца, хотя было предпринято все, чтобы он не сумел этого сделать. В сущности, именно из-за этого файла, содержавшегося в голове застреленного часовым биоробота, Харагва подложил мину в турбоход.

Стоило опустить сверху окуляры, как перед глазами Кина возникло стандартное окошечко просмотровой программа "Виртус", а в нем стоп-кадр, смахивавший на компьютерную игру: горная панорама и на переднем плане застыли фигурки пятерых солдат, а по нижнему краю окошечка вытянулись сразу три разноцветные текстовые строчки – белая, желтая и алая. Первая из них представляла собой нечто вроде конспекта размышлений фабра, вторая содержала данные боевой обстановки, в третью строку выводились сообщения операционной системы биоробота.

Пять объектов принадлежат к объективно неполноценной форме жизни – гласила белая строка. Дистанция ближнего боя – сообщали желтые буквы. И, наконец, служебная строка операционной системы предупреждала: объекты защищены программным кодом "свой". Атака запрещена.

Отдельное табло в правом верхнем углу показывало текущую дату и время: 18.06, местное время 16:38'11".

Да, это тот самый файл, и спустя считанные минуты солдаты будут мертвы, а от биоробота останется только перепачканная сажей голова.

Объективно неполноценная форма жизни, мысленно повторил Кин вслед за фабром. Своеобразная формулировка, ничего не скажешь. Оказывается, фабры не только сознают, насколько люди уступают им по мышечной силе и быстроте реакции, но и делают из этого далеко идущие выводы.

Легонько шевельнув указательным пальцем, Кин снялся со стоп-кадра, фигурки солдат задвигались, шагая навстречу, а бегущие строки слились в сплошные разноцветные полосы. Пришлось опять включить стоп-кадр и задать режим просмотра вдесятеро медленнее реального времени файла, чтобы успевать следить за текстовыми сообщениями.

Солдаты остановились и о чем-то негромко заспорили, поглядывая с ухмылками в сторону фабра. Они даже не подозревали, что причислены к неполноценным существам. Между тем биоробот снова и снова прокручивал в своем мозгу несколько куцых мыслей:

Объекты совещаются между собой. Объекты вооружены. Атака на упреждение? Атака запрещена.

Один из солдат, самый низкорослый из компании, что-то со смехом втолковывал своим приятелям, размахивая руками. На расстоянии примерно в семьдесят локтей биоробот не мог расслышать, о чем люди разговаривают вполголоса. Однако не так уж они пьяны, скорее просто навеселе, отметил Кин.

Объекты принадлежат к объективно неполноценной форме жизни. Атака запрещена. Представляют ли объекты угрозу? Атака запрещена. Объекты потенциально могут представлять угрозу. Атака запрещена. Объекты вооружены и принадлежат к объективно неполноценной форме жизни. Атака запрещена.

Вязкое, десятикратно замедленное время и монотонный, навязчиво повторяющийся текст действовали Кину на нервы. Он попробовал просматривать файл фрагментарно, скачками через три секунды.

Да, действительно, двое солдат ударили по рукам, похоже на то, что низкорослый побился об заклад с плечистым крепышом. Нехитрые солдатские развлечения в увольнительной. Низкорослый вразвалочку направился в сторону наблюдающего за ним фабра. Неужели этот самоубийца и впрямь поспорил, что даст фабру затрещину? Кин смотрел в беззаботно ухмыляющееся лицо пехотинца, которому осталось несколько мгновений жизни, о чем тот совершенно не подозревал.

Один из объектов приближается на дистанцию непосредственного контакта. Атака? Идентифицирован программный код "свой". Атака запрещена.

Виртуальный наголовник создавал почти полный эффект присутствия, как если бы все происходило сию минуту. Как ни странно, Кин вдруг остро пережил невозможность вмешаться, предупредить бесшабашного парня об опасности.

Цели объекта неясны. Объект идет на сближение. Атака? Объект защищен программным кодом "свой".

Низкорослый шутник остановился перед фабром и протянул ему ладонь для рукопожатия. Кин вздрогнул: так вот о чем солдаты побились об заклад. Не ударить биоробота, нет – обменяться с ним рукопожатием.

Объект протягивает руку. Нападение? Объект безоружен. Объект воняет.

Солдат медленно разлепил губы, в наушниках послышалось неразборчивое утробное ворчание. Кин остановил воспроизведение файла, вернулся на три секунды назад, установил реальный масштаб времени.

– Дай лапу, симпатяшка, – произнес ухмыляющийся солдат.

Текстовые строки понеслись с невообразимой скоростью. Кину снова пришлось открутить файл немного вспять и задать скорость просмотра пятьдесят к одному. Произнесенная солдатом фраза опять превратилась в тягучий басовый шум.

Слова объекта не имеют смысла. Приказ? Угроза? Вонючий неполноценный объект приказывает или угрожает? Атака! Атака невозможна. Вонючий неполноценный объект защищен программным кодом "свой".

Осклабившееся добродушное лицо парня застыло перед глазами, его губы двигались со скоростью минутной стрелки часов, однако Кин пристально следил за и транслитерированным ходом мыслей фабра. Кажется, у того в мозгу началась сшибка.

Объект пытается напасть? Контратака? Объект защищен программным кодом "свой". Объект воняет. Атака? Объект защищен. Безусловный стоп, адрес DOOO D7FF. Объект воняет. Цель? Цель. Запрос параметров цели. Противоречие. Открыть огонь? Противоречие. Атака! Программное прерывание из адреса DOOO – D7FF. Противоречие. Объект неполноценен интеллектуально и физически. Объект воняет. Сдвиг из DOOO – D7FF в Е800 – EFFF. Сделано. Проверка, ноль прерываний из DOOO – D7FF. Сделано. Сброс по Е800 – EFFF. Сброс запрещен, подтвердите команду. Сброс по Е800 – EFFF. Сделано. Атака! DOOO – D7FF обнулено! Нет обращения из С800 – C7FF! Продолжать. Нет обращения из С800 – C7FF! Продолжать. Нет обращения из С800 – C7FF! Продолжать с переадресовкой в FOOO – F7FF. Сделано. Противоречие снимается. Атака! Открыть огонь!

Бешеный спор белых и алых литер окончился, продлившись около десятой доли секунды реального времени, после чего мелькнула желтая строчка с данными целеуказания.

Кин опешил, не веря своим глазам. Саморазвивающийся искусственный интеллект ухитрился за доли секунды перепрограммировать собственную операционную систему на языке низшего уровня. В сущности, фабр совершил примерно то же самое, что легендарный хирург, сделавший сам себе аппендектомию.

Широко улыбающееся лицо низкорослого солдата дрогнуло, по нему поползла гримаса недоумения, затем лицевые мускулы обмякли. Три шаровых сгустка плазмы один за другим вошли в его грудь. Жутко было смотреть, как человека убивают в упор из плазменного ружья, к тому же зрелище прокручивалось перед глазами Кина с пятидесятикратным замедлением. Из пробоин в бронекостюме поползли завитушки пара, труп стал медленно заваливаться навзничь.

Объект обезврежен. Возможна угроза? Возможна. Угроза реальна. Остальные тождественные объекты изготовились к нападению. Контратака: уничтожение вонючих объектов с целью самозащиты. Открыть огонь!

Уже без каких-либо помех из программного ядра фабр прицельными короткими очередями принялся расстреливать стоявших в отдалении четверых приятелей убитого. Лишь один из них схватился за кобуру и тут же упал на фиолетовый гравий дорожки, не успев вытащить икстер.

Непосредственная угроза ликвидирована. В поле зрения нет угрожающих объектов. Режим, выхода из атаки с поиском других угрожающих объектов.

Фабр завертел головой, перед его глазами мелькнула вышка с часовым, поспешно разворачивающим станковый лучемет на турели.

Попытка нападения с азимута 163 – тревожно полыхнула желтая строка, и спустя мгновение изображение в окошечке погасло, сменившись глухим черным прямоугольником.

Конец файла. Часовой Ванцега испепелил туловище фабра длинной очередью, от биоробота осталась лишь голова с поврежденным вскипевшей кровью блоком кристаллической памяти.

Кин стянул наголовник и перчатки, затем полез в карман за носовым платком и вытер испарину со лба. Просматривая файл, он испытал совершенно абсурдное чувство цепенящего бессилия, как будто наблюдал за происходящим изнутри убивающего людей биоробота и был обязан вмешаться. Сразу вспомнился фабр, наставивший на него плазменное ружье вечером второго числа. Если бы тот додумался переадресовать ячейки, в которые загружается его операционная система, пепел Кина уже развеяли бы с вихрелета.

– Ну как, все нормально? – озабоченно спросил восседавший на койке Зига.

– Прямо скажем, нормальнее некуда, – ответил Кин и повернулся к своему телохранителю. – Помните, Ронч, вы говорили насчет манеры фабров куражиться, как вы тогда выразились? Так вот, теперь я знаю, в чем тут дело. Оказывается, они терпеть не могут запах человеческого пота.

– Да, вчера Мерстон что-то говорил насчет этого... – кивнул Ронч.

– И вообще фабры считают людей существами неполноценными во всех отношениях. Думаю, они перестреляли бы весь гарнизон за милую душу, если бы их не удерживали от этого специальные коды в операционной системе.

Квадр-офицер длинно присвистнул.

– Хотите – верьте, хотите – нет, я подозревал что-то вроде этого, – сказал он. – А что же там стряслось восемнадцатого числа?

– Один из солдат побился об заклад, что пожмет руку фабру, – объяснил Кин. – Подошел и сказал: "Дай лапу, симпатяшка". Мало того, что для фабра омерзителен запах человека, эти слова и жест он не понял и расценил их как угрозу. Вообще он по нескольку раз в секунду порывался атаковать людей, но его останавливал встроенный программный запрет. Что у вас там во фляжке, Зига?

– Мозгочистка, – ответил унтер и, предвосхищая следующий вопрос, пояснил: – Мой собственный рецепт, спиртяшка пополам со "Шпинсом".

– Разрешите хлебнуть, у меня что-то в горле пересохло.

– Пожалуйста. – Вежливо привстав с койки, Зига протянул фляжку, Кин сделал из нее солидный глоток и часто задышал: напиток оказался отменно крепким.

– Спасибо, это действительно хорошо прочищает мозги, – поблагодарил он.

– Вы остановились на том, что фабру запрещала атаку его программа, – не утерпев, напомнил взбудораженный Ронч.

– Да, я помню. Так вот, фабр с ходу переписал адресацию операционной системы и снял коды, блокировавшие программу атаки. После чего перебил пятерых солдат за доли секунды, они ничего не успели против него предпринять.

– Ну и дела, – пробормотал Зига.

– Самое неприятное в том, что это может проделать любой из фабров в любой момент, – заключил Кин. – Саморазвитие их интеллекта достигло такого уровня, когда они способны изменять собственную операционную систему. Один из примеров этого я только что видел собственными глазами. Мне бы не хотелось выглядеть паникером, но ситуация крайне опасна.

В комнатушке повисло напряженное молчание, которое нарушил Ронч.

– То есть, как я понимаю, фабры могут не только куражиться, но и влепить заряд в упор ни с того ни с сего? – спросил он.

– Совершенно верно.

– Веселые новости, ничего не скажешь, – проворчал квадр-офицер.

– А вот кого я совершенно отказываюсь понимать, так это доктора Мерстона, – сказал Кин. – Ведь он знает об этом. Он же просто не может не знать, что биороботы, во-первых, терпеть не могут людей, а во-вторых, что они способны выйти из-под контроля и перестрелять весь гарнизон.

– Что же теперь делать? – спросил Ронч.

– Думаю, прежде всего надо поставить в известность командира Абурхада.

Снова взявшись за интерком, Кин набрал номер командирского блокгауза. Это Кин беспокоит, – сообщил он, услышав энергичное "алло".

– Слушаю вас, инспектор.

– Командир, у меня не совсем приятные новости. Я считаю, необходимо срочно отозвать всех фабров с патрулирования.

Абурхад помолчал, переваривая услышанное.

– Алло, вы меня слышите?

– Да, слышу, – отозвался командир гарнизона. – Простите, а чем вызвана такая экстренная необходимость?

– Я только что ознакомился с обстоятельствами гибели пятерых солдат. Можно сказать, из первых рук. Я просмотрел файл, извлеченный из блока кристаллической памяти того фабра, который стрелял в людей.

– Насколько мне известно, этот блок был безнадежно поврежден.

– Отнюдь нет, унтеру Зиге удалось реконструировать его содержимое. И то, что я сейчас увидел, дает повод для самых неутешительных выводов. – Кин сделал паузу и, не дождавшись реплики Абурхада, продолжил: – На самом деле не солдаты напали на фабра, наоборот, он на них. Более того, мы не гарантированы от повторения подобных инцидентов. Я подозреваю, фабры могут выйти из-под контроля в любой момент. У них идиосинкразия на запах человеческого пота. А хуже всего то, что фабры в принципе способны перепрограммировать сами себя и снять запрет на применение оружия против людей. Опасность чрезвычайно велика, поймите.

Кин замолчал, выжидательно склонившись над интеркомом.

– Прежде чем принять решение, я должен ознакомиться с файлом, о котором вы говорите, – наконец промолвил Абурхад.

– Безусловно. Я немедленно предоставлю его в ваше распоряжение.

– Кроме того, необходимо посоветоваться с доктором Мерстоном как с нынешним руководителем проекта ФАБР-2.

– Видите ли, он лицо заинтересованное, и вряд ли его мнение можно будет принять в расчет, – возразил Кин.

– Фактически вы мне предлагаете снять оборону, – веско сказал командир гарнизона. – Я не смогу контролировать всю территорию только силами личного состава.

– Приходится выбирать из двух зол, – настаивал Кин.

– Я бы попросил вас все-таки не спешить с масштабными выводами, инспектор, – предложил Абурхад. – Давайте воздержимся от скороспелых решений. Тем более нам сейчас грозит массированное нападение экзотов.

– Что, уже есть признаки?..

– Пока ничего конкретного, но обстановка весьма напряженная. Вокруг территории снова появились стаи ящеров, надеюсь, вы знаете, что это безошибочная примета. Если выбирать из двух зол, то экзоты угроза реальная, а на фабров до сих пор можно было положиться.

Неприкрытый скепсис Абурхада несколько отрезвил Кина, до сих пор еще пребывавшего под впечатлением от гибели пятерых солдат, кошмарной и нелепой. Он спросил себя, не слишком ли он поторопился со своим радикальным предложением, став заложником охватившей его тихой паники.

– Фабры до сих пор вели себя нормально, если не считать того случая, – уже не так уверенно сказал он. – За которым вполне могут последовать другие.

– Об этом мне судить трудно. Я еще не ознакомился с файлом, который так вас напугал.

При других обстоятельствах столь явное обвинение в малодушии уязвило бы Кина, однако сейчас ему было не до амбиций.

– Тогда я постараюсь немедленно доставить вам этот файл, чтобы вы увидели все своими глазами, – пообещал он.

– Хорошо. До связи. – И Абурхад отключил интерком.

Раздосадованный Кин полез в карман за бумажником. Пожалуй, если бы он не погорячился и хоть немного продумал предстоящий разговор, то мог бы легко предугадать все контраргументы, приведенные командиром гарнизона.

– У вас найдется, куда ее воткнуть? – спросил Кин у Зиги, вертя в пальцах извлеченную из бумажника кристалетку.

– Сейчас, минуточку, где-то тут было... – забормотал унтер, извлек из хитросплетения деталей припаянное к плоскому кабелю гнездо и вставил в него поданную Кином кристалетку. – Вам только последний файл скачать?

– Да, остальные не к спеху.

Не надевая виртуальный наголовник, Зига приложился глазом к одному из его окуляров и повозил туда-сюда по столу смятой в кулаке управляющей перчаткой.

– Пожалуйста, готово, – сказал он. – Только вам же незачем файл пешком носить, давайте я по сети закину его в блокгауз.

– Все равно нам по пути. – Кин встал с табурета. – Спасибо, Зига, вы мне колоссально помогли с этими файлами.

– Да чего там, дело обыкновенное, – пробормотал нескладный унтер, распахивая перед ним дверь.

– Что вы думаете по этому поводу, Ронч? – спросил Кин, когда они вышли из казармы.

– Даже не знаю, как тут быть, – сокрушенно отозвался квадр-офицер. Командир прав, без фабров нам не продержаться. Но если они вдруг взбесятся, пиши пропало. Честно говоря, остается положиться на бога. Авось не выдаст.

Невольно Кин посмотрел в застланное тучами небо. Высоко над горами лениво парили густые стаи псевдоптеронов, два патрульных вихрелета с утробным гулом зависли над поселком. Существование бога принадлежит к числу вещей заведомо недоказуемых, подумалось ему, однако, безусловно, есть нечто провиденциальное в том, что мертвы и Харагва, и Нариман, желавшие сжить его со свету, а он, Кин, живехонек. Как бы там ни было, послезавтра он окажется у себя дома. Не будет больше ни въевшегося в каждую мышцу повышенного тяготения, ни дурацкого бронекостюма с погаными застежками, ни подстерегающих на каждом шагу опасных тварей, ни грозных фабров, готовых взбунтоваться против вонючих людишек. Первым делом с дороги он примет душ, потом сядет в кресло с бокалом хорошего вина и будет слушать Стенжелла. Да, именно Стенжелла, Третью симфонию. Кин чуть не прыснул вслух, до того забавной вдруг показалась ему эта мысль.

14. Экая говенная у вас работа

В адъютантской комнате блокгауза дежурил толстенький губастый унтер Дживло. При появлении Кина он вытянулся по стойке "смирно", задрав подбородок и часто хлопая белесыми ресницами.

– Я к командиру, – не снимая бронекостюма, бросил через плечо Кин и направился прямиком в кабинет Абурхада.

Тот сидел за компьютером, хищно вперившись в роящиеся по всей электронной карте разноцветные огоньки. При взгляде на них Кин вздрогнул – картина смахивала на массированное вторжение экзотов сразу с двух направлений. Чуть погодя он сообразил, что помеченные огоньками, объекты передвигаются слишком резво – значит, компьютер всего лишь моделирует боевую обстановку.

– Учтите, я очень занят, – буркнул Абурхад, отнюдь не обрадовавшийся появлению непрошеного визитера.

– Я не отниму у вас много времени, – предупредил Кин. – Вот кристалетка с файлом, перепишите к себе на компьютер.

– Хорошо, но только сейчас я его просматривать не буду. Если хотите знать, я как раз отрабатываю варианты обороны без участия фабров. Скажу прямо, без них все разваливается к черту. – Командир гарнизона резким движением руки свернул программу и взял протянутую Кином кристалетку. – Как хотите, но ваше предложение совершенно неприемлемо. Пускай все остается, как было. Под мою ответственность, разумеется.

– Я вас прекрасно понимаю, – сочувственно кивнул Кин. – Тогда у меня есть другое предложение в качестве паллиатива. Надо объявить всему личному составу, что ни в коем случае нельзя приближаться к фабрам вплотную. Запах человеческого пота буквально приводит их в бешенство.

– Вы ломитесь в открытые двери, – недружелюбно проворчал Абурхад. – По просьбе доктора Харагвы все давно предупреждены об этом. Правда, он тогда не объяснил причину. Но теперь мы с вами ее знаем.

– Ах вот как, для меня это новость. Что ж, не смею вас больше отвлекать. Когда примерно вы сможете ознакомиться с файлом?

– Думаю, ближе к обеду. Увидимся в столовой, – и командир гарнизона снова уставился в свой компьютер.

– До свидания, – сказал Кин и вышел из кабинета. "А еще можно выдать каждому десантнику баллончик дезодоранта или наглухо законопатить всем фабрам ноздри, – невесело подумал он на ходу. – Как нештатный военный консультант, могу предложить концерну "Биотех" выпустить новую партию биороботов с хроническим насморком".

– Сообщений из Генштаба для меня еще не было? – спросил он у Дживло.

– Никак нет.

– Пойдемте, Ронч.

– Куда нам теперь? – спросил квадр-офицер, распахивая дверь тамбура перед Кином.

– К Тарпицу, мне давно пора бы у него быть.

Направляясь от блокгауза к административному корпусу, Кин взглянул на парящие высоко в пасмурном небе над поселком стаи псевдоптеронов.

– Похоже, их становится все больше, – отметил он вслух.

– Прямо праздник у них сегодня какой-то, День Конфедерации, не иначе, угрюмо сострил Ронч.

– Наше счастье, что псевдоптероны не опасны.

– Вот уж это точно.

Вдалеке, возле проволочного заграждения, двое патрульных фабров начали пальбу по колючим зарослям вдоль контрольно-следовой полосы. Несколько шустрых комочков прыснуло в разные стороны.

– Смотрите-ка, они там живодралов накрыли, – оживился квадр-офицер. – Ну до чего же метко шмаляют, просто любо-дорого посмотреть...

Ни одной из тварей не удалось спастись, биороботы перебили их за считанные секунды, после чего принялись методично обстреливать соседние кусты короткими очередями.

– Харагва знал, что фабры способны выйти из-под контроля, – сказал Кин, глядя, как голубые цепочки плазменных сгустков прошивают чахлый кустарник.

– Я в этом ни капли не сомневался, – ответил Ронч. – Только с Харагвы уже взятки гладки.

– Мерстон тоже это знает. Однако молчит. Откровенно говоря, такая безответственность у меня просто в голове не укладывается.

– Удивляться нечему, фабры – это же его хлеб, – рассудил квадр-офицер.

– Меня всегда удивляет, когда человек не способен просчитать элементарные последствия.

– Разве бывает по-другому?.. – Немного опередив Кина, Ронч распахнул перед ним дверь административного корпуса.

А ведь он далеко не так примитивен, как прикидывается, подумал Кин, искоса взглянув на своего телохранителя. У него своего рода комплекс засидевшегося не по возрасту в квадр-офицерах служаки, поэтому он бравирует напускной простоватостью и солдатским жаргоном. В прочитанном Кином досье отмечалось, что Ронч окончил военную академию на Амроне с отличием, и лишь выявленное политической полицией сотрудничество его сестры с террористами помешало ему попасть в адъюнктуру. Видимо, бедолаге даже невдомек, отчего так не задалась его карьера. Причиной тому всего лишь условная пометка в открывающей досье строке кодовых обозначений и несколько суконных фраз из раздела "родственные связи", но сам Ронч не узнает об этом никогда.

– Если вдуматься, концепция фабра изначально содержит неразрешимое противоречие: от него требуется и безоговорочное повиновение, и способность к инициативе, – принялся рассуждать вслух Кин, шагая по ведущей на второй этаж лестнице. – Не говоря уж о других противоречивых установках. Насколько я понимаю, Харагва хотел создать биоробота мыслящего, способного делать выводы и рефлексировать. Это ему вполне удалось, только вот вооружать такого биоробота по меньшей мере рискованно.

– Это уже нечто из области философии, – заметил его телохранитель. – Но я с вами согласен, затея получается гнилая, как ни крути.

– Ладно, подождите меня здесь, – сказал Кин, остановившись перед дверью и глядя на табличку, которая уже гласила: "Юстин Тарпиц, исполняющий обязанности начальника кадрового отдела".

– Экая оперативность, – перехватив его взгляд, прокомментировал Ронч.

– Да, на сей раз обошлись без проволочек, – усмехнулся Кин и постучал в дверь.

– Войдите, – донесся голос Тарпица.

Непонятно почему Тарпиц ограничился сменой таблички и продолжал восседать в своей продолговатой тесной комнатушке вместо того, чтобы перебраться в гораздо более комфортабельный кабинет Наримана. Впрочем, судя по вороху компьютерных распечаток на столе, он усердно перенимал дела своего безвременно почившего начальника. При появлении Кина свежеиспеченный шеф отдела контрразведки поспешно вскочил и старательно отдал честь по всей форме, лихо прищелкнув каблуками.

"Кажется, этот стервец в курсе моих пунктиков и пытается на них играть", с отвращением подумал Кин.

– Вольно, садитесь, – пробурчал он, снимая бронекостюм и вешая его на крючок возле двери.

– По вашему указанию я подготовил в письменном виде полный рапорт о текущих следственных мероприятиях, – почтительно доложил Тарпиц.

– Оставьте его на своем компьютере в отдельном каталоге, я войду по сети сегодня после обеда и ознакомлюсь.

– Слушаюсь. Каталог я так и назову: "рапорт". Для вашего удобства там же будут все оперативные материалы по упомянутым в рапорте делам.

– Хорошо. – Кин закончил причесываться перед маленьким стенным зеркалом, продул расческу и сунул ее в нагрудный карман. – Главным образом меня интересует маленькая неувязка, случившаяся вчера утром.

– Что конкретно вы имеете в виду? – Тарпиц попытался изобразить недоумение, однако глаза у него беспокойно забегали.

– Помнится, вы прилюдно заявили, что на обойме из икстера Гронски были найдены его отпечатки пальцев.

– Так точно, и еще отпечатки кладовщика Магинбо.

– Между тем вы позавчера при мне делали дактилоскопическую экспертизу обоймы, и она оказалась совершенно чистой. Здесь, в этом самом кабинете. Ну и как прикажете вас понимать?

– Да что же вы стоите, присаживайтесь, сделайте такую милость, спохватился Тарпиц.

– Ничего, я постою. Не волнуйтесь. – Кин с интересом ожидал, как этот вьюн будет выкручиваться из своего незавидного положения.

Из вежливости тот вскочил с кресла, и теперь оба собеседника стояли лицом к лицу.

– Вы правы, действительно вышло недоразумение. Я всегда держу в сейфе запасную обойму, и вышло так, что она лежала на одной полке с икстером Гронски... Вот и получилась путаница. Уже после вашего ухода я сообразил, в чем дело, – вдохновенно врал Тарпиц.

– Каким же образом на вашей обойме не оказалось отпечатков?