Текст книги "Мрак космоса (СИ)"

Автор книги: Николай Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

–  Ого! – не удержался кто-то от вскрика.

– Сэр, не честно. Он уже получил самую большую награду, должна восторжествовать справедливость и выбран другой счастливчик, сэр.

– Кто это сказал? – грозно спросил Димон, запинаясь при каждом слове, и, тратя слишком много сил для короткой фразы – пот струился по его белым щекам. Что так жарко? Мир кружился. Никто не ответил. Возражающих больше не было. Пахан усмехнулся.

Васильев кивнул ему на скамейку. Подозвал к себе био. Прошептал короткий приказ. Затем поднес к губам резной серебренный свисток.

–  Стройтесь в шеренгу. Био посадят вас на поезд. Доброго сна.

Заключенных увели. В каюту вошел Дьюпен. С непониманием уставился на Димона – лейтенант приказал активировать только двоих, а капрал Васильев своевольно приписал к заданию третьего – кто-то получит выговор. Такое положение дел не могло не нравится. Губы поплыли в улыбки. Чужие ошибки – это твой лишний шаг в карьере.

–  Особое задание, – пояснил Васильев, увидев застывшего секретаря с идиотской улыбкой. Дьюпен запоздало понял и стал таким же неестественно бледным, как больной заключенный. Пальцы дрожали, когда он перед сидящими за столом Андрюшкой и Вороном, устанавливал прибор со схемами. Возникла цветная голограмма. Четкие линии обозначили чертеж.

–  Ой, что это? – кокетливо спросил Андрюшка, тыкая корявым пальцем в рисунок. – Такое загадочное. Это же не для нас, правда?

–  Схема устройства сварочного аппарата. У вас три часа на подготовку к операции, – сказал Дьюпен и голос его безнадежно дрожал при каждом слове. – Приступаем.

–  Пойдем, вожак, – сказал Васильев Димону, – у тебя будет классная работа. Привыкай к халяве.

–  Сэр, я очень рад, что вы меня оценили, сэр.

–  Ты мне нравишься!! Мы станем с тобой друзьями!! Посмотришь!!

Димон дружески улыбнулся в ответ и всё дорогу старательно запоминал каждый поворот, коридор, лестницы, двери. Во рту появился странный привкус, который мешал сосредоточиться. Димон пытался избавиться от неприятного ощущения: смаковал внутренние стенки щек, сосал, тер об зубы язык, нагонял в рот слюну и сглатывал клейкую массу. Облегчение не наступало. Тошнота терзала кишечник и дурманила голову.

Ноги иногда подкашивались – конечности деревенели и, тогда Димону казалось, что он плывет стоя, а икры – это вовсе не его икры, а надувного клоуна, вынесенного из затаенного уголка памяти, из самой глубины детства в шаткую реальность.

Но упрямство заставляло шагать вперед. Минус семь лет! После операции общая сумма будет равняться минус двенадцати, а это половина срока, которого оставалось до полной отсидки. Такими темпами и через неделю домой! Как просто. Не верится. Обман? Пусть попробуют! И тогда он вспомнит каждый коридор, поднимая людей на восстание.

–  Всех вырежем! – зло пробормотал Димон.

–  Ты что-то сказал? – Васильев беззаботно пошкрябал за ухом. Больной зек непонятно прохрипел в ответ.

Умереть свободным человеком! Воспользоваться добытым и собранным капиталом, обзавестись семьей из трех жен, построить дом, где будет много наркотиков и преданных ползающих детей. Если обманут, то он сделает маленькую бойню и никто его не остановит. Димон представил, как жирный здоровый капрал ползает возле его ног, лижет новые ботинки и ест с ладошки. Видение принесло с собой столько кайфа, как и фантазия на тему аля блондинка, случайно зашедшая в камеру к заключенным. На короткий миг, ему захотелось чтобы обман состоялся.

–  Э, приятель, не раскисай! Решил поспать что ли? Бодрее ноги переставляй, – сказал капрал Васильев и поддержал, чуть не рухнувшее тело, резиновой крючковатой дубинкой.

Димон прижался к стене, тяжело дыша. Коридор крутился перед глазами, сливаясь и размываясь. Продолговатая галогенная лампочка на потолке смещалась, смешно дрыгая дальним концом. «Да я обкурился! Дьявол! Когда же? Майк забил здоровый косяк и куда-то свалил… Вот это приход.»

– Майки! Майки, где ты? – позвал заключенный. – Вернись, не смей меня бросать…

– Майки? – добродушный здоровяк рассмеялся. – Футболки не подойдут? У меня есть парочка лишних, вернешься с задания – отдам.

Зек затряс головой. В глаза его вернулся смысл.

Димон видел, как капрал повернулся к нему боком и всунул в стену палец. Сон это был или реальность? Слова человека в форме тянулись и были лишены смысла. Они вошли в тесную каморку, дверь за спиной закрылась и Димон сообразил, что находится в лифте.

–  Шикарный лифт! – сказал вяло заключенный, хлопая по обшивке псевдо дерева.

– О, да, – согласился капрал, – старше нас точно! Смотри зеркало потемнело и стало крошиться в углу. Такие уже не делают!

 Отражение напротив подмигнуло – в зеркале кривлялся безрогий дьявол одетый в оранжевый комбинезон. Не хватало рожек, но и без них от чужого вида мутило и становилось страшно. «Кто это? Что за урод?» Димон захотел разобраться почему с ними едет третий, но поездка неожиданно закончилась. Взволнованный и потерянный Димон вышел, мало понимая, что его вытолкнул из тесной кабины инструктор. Свет в этом коридоре приглушен и мягок. Возле массивного люка стояли на посту два морских пехотинца. Руки прижимали к груди лучеметы. За пять шагов до поста они взяли «на караул» и замерли, окаменев, пока капрал и зек подходили к люку. Васильев сунул пропуск в щель и массив вздрогнул, отходя назад и вбок, открывая проход. Димон успел высунуть язык и показать его часовому, прежде чем они вошли. Пехотинцу стало дурно, когда он увидел черный нечеловеческий орган. Люк закрылся. Капрал подтолкнул, заставляя идти впереди себя. После коридора, освещение нового помещения резало глаза. Кое-что разглядеть удалось: по левую сторону стояли зачехленные ящики – добро. «Склад!!» По правую сторону – ничего примечательного. Так, не броские люки в стене разного диаметра. Возле одного задержались. Капрал поймал крючком палки локоть, заставляя остановиться.

–  Димон.

–  Да…

–  Я решил доверить тебе самую легкую работу. Мы ведь друзья?

–  Да…

Васильев удовлетворенно кивнул, продолжая:

–  Я сразу отметил тебя. Понял кто ты на самом деле. Уважаю!

Димон польщенный, хмыкнул.

–  Мы находимся с тобой в самом эпицентре корабля. – «Склады! Будь я проклят! Склады – жратва и всякие штучки для секса!» – Секретная комната!

– Нет, это не секретная комната, это склады сэр, – Димон попытался облизнуть сухие губы.

– Центр корабля, парень! Понимаешь, какое доверие тебе оказано? Сюда приходят единицы! Видишь эти люки? Это трубы. Я тебе открою тайну. Наш корабль частично работает на… угле.

–  Сэр, но как же, сэр… Я же читал, сэр…Нет никакого угля.  Давно уже нет.

–  Ты посмотри на меня! Ты думаешь, если я школе плохо учился, то у меня знаний нет никаких? Зато я в футбол играл хорошо и бегал лучше всех! Такие, как я знают, как на самом деле устроен мир. И посмотри на меня! Посмотри! Да, сфокусируй ты глаза в самом деле, не раскисай. Я ведь –капрал. Вдумайся. До такого звания еще дослужиться надо. Просто так «капралов» не дают. И это не венец моей карьеры, понял?

– Понял, – согласился заключенный, но на самом деле понимал через слово.

– Не венец! – Васильев помахал пальцем. – Отрядный сержант! Вот моё будущее. И тогда я развернусь по-настоящему. А, так. Ученые врут. Брехня! С самого детства нас окружает вранье! Это всё ученные мутят, – отмахнулся Васильев, входя в раж, – понимаешь, есть некоторые накладки в истории, в астрономии, в машиностроение. На бумаге одно, а на практике другое. Выгодноим морочить головы людям. Но нас, футболистов, не проведешь! Ты ведь футболист?

– Нет.

– Беда мне с тобой. На всё у тебя ответ «нет». Эти трубы очень загрязняются. Их надо чистить. Понимаешь?

–  Сэр, понимаю, это просто, сэр. Я справлюсь, сэр.

–  Отлично! Я был уверен в тебе. Толковый парень! Настоящий дьявол! Мощный вожак! Вот ветошь. Сейчас я открою трубу. Почистишь. Потом посмотрим другие. Работы на полчаса!! Здорово, правда? Всё для тебя, мы же друзья!!

–  Сэр, да, сэр!!

– Через две недели я тебя опять сюда приведу! И скоро ты оправишься домой! Хочешь домой? Тебя же девчонка ждет, наверняка. Нет? Ну, тогда мальчишка! Тоже нет? А собака то хоть у тебя есть?

– Собака есть, – загрустил Димон и капрал на всякий случай легонько похлестал его по щекам.

– Поверь мне, преданней собак никого нет. Она тебя точно ждет.  – Капрал открыл люк. Димон кивнул в знак согласия и заглянул в узкое жерло. Ничего страшного. Конечно, было бы неплохо доверить такую работу Майки, но раз тайна… Другой конец упирался в заслонку. Зек насторожился и, глядя на напряженную спину, капрал нахмурился, не хотелось применять силу…

–  А, где дым, сэр? -Димон обернулся назад.

–  Дым? – переспросил Васильев и пошкрябал дубинкой по голове, вопрос поставил немного в тупик и озаботил на пару секунд, – дым выходит по левую сторону. Вон там наверху. Видишь? Ты что? Не мог же я допустить того, чтобы ты работал в неблагоприятных условиях для здоровья? За кого ты меня принимаешь?!

–  Сэр, спасибо, сэр! – Кажется Димон прослезился. – Вы самый человечный из всех людей в мундирах.

Васильев понимающе улыбнулся. Похлопал нового друга по спине. Димон, глотнув соленых слез, полез в трубу. Действительно местами виднелась копоть или смазка. Но её было мало… «Блатная работа!» – подумал он напоследок.

–  Я прикрою люк. Мне надо отойти – пойду принесу чего-нибудь вкусненького. Шоколада хочешь? Или мороженного? Когда в последний раз ел мороженное? Сейчас принесу. Тут автомат.

Димон всхлипнул, не в силах сказать слова благодарности в слух.

Капрал закрыл люк. Закрутил ручку в замок. Посмотрел на пульт. Улыбки давно не было на лице. Пальцы забегали по клавиатуре, переводя торпедную установку из автоматического режима в ручной. Красные огоньки, заменялись зелеными. Пять. Готовность к запуску. Ладонь улеглась на педаль. На секунду замер. Заключенный забил ногами по люку. И вот тогда появилась улыбка. Главное подойти к заданию творчески, что он Дьюпен какой-то? Педаль резко ушла вниз. База еле заметно вздрогнула. Вибрация прошла от носа до кормы, но это вряд ли кто-нибудь заметил. Пальцы бегали по клавиатуре. Пять красных огоньков. Полный автомат. Для надежности открыл люк, заглядывая в жерло. Никого. «Наверное, улетел домой!» – подумал капрал о зеке и коротко хохотнул. Он серьезно думал о театральной карьере после военной пенсии. И сейчас чувствовал, что роль ему удалась.

***

Костров открыл глаза от торпедного выброса.  Прислушался. В камере господствовал сон. Храпели на разные лады заключенные. Три человека издавали столько же звуков, сколько симфонический оркестр. Выбросов больше не было. Костров уронил голову на подушку и присоединился к оркестру.

***

Дьюпен гладил кожу на внешней стороне кисти. Редкие волосики с готовностью прогибались и с не меньшим энтузиазмом поднимались, возвращаясь в исходное положение. Своим упорством они напоминали былинных воинов, которых не пуля не брала, ни сабля не секла. В жизни было наоборот. Ряды пополнялись: старики убывали, а молодежь нежно вскармливалась, окруженная заботой, вниманием и дрессировкой со всех сторон. Солдат опекали даже заключенные, нисколько не подозревающие о своей великой миссии, выполняя роль заботливых нянек или старших братьев и сестер, которые решают за младших идиотов задачки по тригонометрии.

Дьюпена позабавила мысль. Дерзкая и нахальная. Как хорошо, что никто не умеет читать чужих мыслей. А может умеет? Только проект засекречен, задавлен кодовыми нулями, спрятан в архив в бетон и сталь. Кто-то разумный, из старших офицеров, обезопасил себя.

Какие только мысли не приходят вовремя дежурства. Голоса зеков в эфире рации успокаивают. Тональность искусственно приглушена. Звуковой фон чист. Как надрывно визжит неопытный сварщик. С чего бы это? Ах, его напарник перерезал страховочный трос и улетел в космос. Дела. Ну и побег! У него же не хватит кислорода надолго. Да, и в таком костюме толком не полетаешь. Господи, эти заключенные такие наивные. Хуже бывают лишь чужие мысли. Надо доложить. А где взять силы чтобы подняться из кресла? Кто подумал от этом? Кто пожалеет молодого капрала? Ведь он не такой, как все. Он настоящий воин. И может быть в будущем, которое не так уж далеко, станет знаменитым генералом…

Глава 14

Румянцем полыхали щеки. Воротник форменной рубахи резал кожу шеи. Душно. Джо чувствовала, как намокает подмышками атласная материя, неприятно прилипая к телу. Волосы под фуражкой слежались в единый комок и должно быть выглядели отвратильно. От этой мысли стало дурно. Придется по улице идти в фуражке и, если останется время, может будет заняться прической в такси, в полете.

Впереди ответственная встреча, а её никак не отпускает от себя бригадный капитан, заместитель директора кадетского корпуса по административной линии, противный слюнявый Козочкин. Заставляет стоять перед столом в стойке смирно, изображая ответственную работу и производственную необходимость, свалившуюся на сильные мужские плечи.

Ноги начали мелко подрагивать. Попробовала расслабить мышцы, на секунду стало полегче, потом усталость навалилась, захлестывая волной и парализуя.

Козочкин вскинул голову и, не отрываясь от монитора, сказал:

–  Ах, да. Садись Джо. Какие могут быть формальности?! Через час ты будешь штатским человеком.

Прозвучало, как приговор, но Джо стерпела – не такое приходилось слышать от мужчин. Села в кресло. Ноги отяжелели. Придётся пройти медицинский стационар. Краткий курс. Это поднимет жизненный тонус. Вернет забытую молодость на короткое время. Что касается легкого укола кретина Козочкина, то она никогда не считала себя военной. Преподавать «язык» в мужском закрытом заведении – это ещё не значит быть до мозга костей подобием козочкиных и спать с бластером под подушкой. Скорее наоборот. Именно здесь, в сугубо мужском коллективе, она чувствовала себя Королевой Вселенной, настоящей женщиной. Цепкие взгляды рано повзрослевших подростков… Хм, есть, что вспомнить.

Козочкин её поймал.

–  Чему ты улыбаешься? – удивленно спросил мужчина-плесень.

–  Мне будет не хватать корпуса.

–  Великие слова, деточка! Корпус!! Для многих – это не пустой набор звуков. Мы готовим первоклассные кадры! Наши кадеты становятся адмиралами. Они лучшие. Цвет молодежи. Ни каждый корпус может гордиться такими выпускниками. – Козочкин говорил фразами из прошлогодней речи директора училища. – Подумай Джо, что ты теряешь? Какой престиж! Какой преподавательский состав! Ты чувствуешь амбиции? Они сотрясают воздух. Вибрируют!

–  Я решила. Увольняюсь в «чистую».

Козочкин поджал губы. Резко сбросил спесь. Патриотизм то же куда-то девался. Из самодовольного индюка, превратился в недоношенного кретина. Сказать ему в глаза? Вот в чем вопрос.

–  Ты отдала корпусу почти двенадцать лет. – Видя недоумение Джо, капитан быстро посмотрел в монитор и поспешно сказал, – извини! Четырнадцать лет и семь месяцев. Нам тяжело терять старые кадры. Ещё пять лет, малышка? Новый контракт, а? Полная пенсия!! Есть о чем подумать! А льготы...

Голос бригадного капитана был слащавым и казалось, что из рта его течет растаявшая карамель.

–  С меня хватит. Я заслужила и неполную пенсию. На неё можно будет жить в трудные времена. А я ещё молода и полна сил. Хочу попробовать себя на новом поприще.

–  Как знаешь, – отрешенно сказал Козочкин. Потом он достал из стола готовые формуляры. Они оказались заполненными – никто на самом деле за неё не держался. – Подпиши здесь и здесь. –  Холеный палец указал чистые места в графах.

С последней закорючкой за спиной не осталось мостов. Теперь о корпусе могла вспоминать только память. Торжественно поднялись.

В комнате заиграл гимн. На мониторе, наверняка, появилась заставка из двух флагов: гвардейских космических сил и общего планетарного.

–  Сержант-секретарь Пулькос, смирно!!

Подбородок непроизвольно потянулся к верху, поднимаясь на несколько миллиметров. Вскинула в ответном приветствии руку к виску, под козырек фуражки.

–  От имени Командования Всеми Силами войск Внеземелья благодарю за службу! – Гимн доигрывал. – Вольно!! – гаркнул бригадный капитан.

И мило улыбнулся. Глаза Джо были полны слез.

–  Пенсионер сержант-секретарь Пулькос получите неполный аттестат. – Козочкин протянул через стол кипу удостоверений. – Командование кадетского корпуса решило наградить вас за безупречную службу памятным подарком: золотыми часами с гравировкой и премией в размере двадцати окладов. Поздравляю.

– Спасибо, – ответила Джо и удивилась сама себе, испытав при получении подарка горячие чувства признательности. Наверное, директор училища, на самом деле был милым стариканом и испытывал к ней отцовские чувства. Жаль, что у него не хватило времени по прощаться со своей подопечной.

–  Разойдись, – будничным тоном отдал команду Козочкин. – Не забывай нас. Звони и приходи, когда тебе станет особенно трудно. Какие у тебя планы?

–  Немного попутешествую. Отвлекусь.

– Молодец. Эта работа кого хочешь доконает, – доверительно прошептал капитан, – Рио или Лас Вегас?

–  Нет, что там делать? – усмехнулась Джо, – меня тянет в космос.

И пошла к двери. Теперь уже, как манекенщица, а не солдат. Вот и пригодились туфли на высоком каблуке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На лице Козочкина мелькнуло удивление.

–  Джо! Я был в космосе! Я жил на чужих планетах и любовался звездами других галактик. Оказывается, у нас много общего! Не знал, что у тебя такая же мания, как и у меня. Не думал, что встречу под старость родственную душу. Может поужинаем вместе? Я знаю хороший ресторан. Там свечи, темно и в окна видны звезды.

–  Ресторан «У Ника»? – Джо остановилась в дверях и казалось думает. – Странно, – наконец-то сказала она, – почему все мужчины-космонавты приглашают меня именно туда…

–  Так ты уже была там?!

–  Миллион раз. А вот твоя жена… Пригласи её. Она будет приятна удивлена роскошью, шампанским и звездам. И вытри слюни, а то на барбоса похож.

Джо вышла и прикрыла за собой дверь. Приглушенный голос не истовал и никакой изоляционный материал не мог его поглотить полностью. Женщина прислушалась и удовлетворенно кивнув, зашагала по надраенному до зеркального блеска паркету. Стены классных кабинетов украшали знаменные значки, изображающие классность Службы, особенность изучаемой дисциплины. В красных пластиковых пирамидах стояли отполированные и отшлифованные от рук учеников переходные черные штандарты – отличие за успеваемость и лидерство по параллели среди классов.

Коридоры пусты. Солнце светит сквозь стекла, нагревая подоконники. Кондиционеры гоняют густой воздух. Тишина. Корпус на летних сборах.

Поскорее бы выйти из мрачного могильника!

 ***

Джо нажала на кнопку вызова. Неслышный сигнал передался в условленную квартиру. Экран мерцал серым полем. Словно никогда раньше ему не приходилось оживать и передавать короткие разговоры между людьми.

Сердце похолодело от предчувствия. Требовалось большое самообладание, чтобы не убежать за угол дома. Не спрятаться и не раствориться в толпе. В душе теплилась надежда, что жильцов дома нет.

Экран мигнул. Появилось изображение: миловидная женщина зрелой красоты смотрела на Джо с секунду, и за короткое время лицо успело сменить три маски – недовольство – удивление – почтительная холодность. Губы тронула стандартная улыбка.

–  Что вам угодно, мэм?

Это «мэм» покоробило так сильно, что поджались пальцы на ноге, топыря первоклассную качественную кожу форменного ботинка.

–  Добрый день. Сержант-секретарь Пулькос… Я учила вашего сына.

–  Правда? Какой сюрприз! А какого именно сына вы обучали?

–  Виталия.

–  Проходите. Его нет дома, но я с удовольствием с вами поговорю о моём сыне.

Джо вошла в новую дверь. Сколько их еще в жизни? А если все поставить друг за другом, будет ли длинна, равняться расстоянию до Луны?

В полутемном коридоре перевела дыхание, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце. Коробка лифта доставила к квартире. Мама Виталика встречала на пороге.

–  Проходите, пожалуйста.

–  Спасибо.

Входя, Джо с интересом оглянулась, рассматривая диковинные штучки, неведомые музейные экспонаты на бесконечных полочках, упирающихся в потолок. Такие незваные гости, как она должны были почувствовать свою полную никчемность в сравнении с княжеской семьей Костровых, где каждый второй имел заслуги перед Родиной, чин, пост и уважение.

Музей. Настоящий музей.

–  Сюда, пожалуйста, – произнесла женщина, открывая двери из красного дерева.

–  Присаживайтесь. Я скоро к вам подойду. Приготовлю кофе. У меня есть такие волшебные печенья. – Мама Виталика хитро сощурила глаза. – Понравится: дам рецепт. Можете занять себя фотоальманахом семьи Костровых. Это очень ценный экземпляр. Настоящая бумага. Мы всегда рады гостям. Нашей семьей интересуются многие люди.

–  Спасибо, – тихо поблагодарила Джо и про себя добавила: «Постараюсь не помять».

–  Пришлю к вам младшую дочь.

«Чтобы ничего не украла, пока меня не будет», – закончила мысль за княгиню секретарь Джо. Она осталась в гостиной одна, где на стенах висели старинные картины и дорогое оружие. В классических сервантах стояли непревзойденные образцы посуды. Джо села на диван, напротив стены обвешанной множеством фотографий в рамках. Ради интереса посчитала количество членов экспозиции. Двенадцать мужчин и три женщины были сфотографированы у планетного флага или с шейхом или с президентами федераций. Все офицеры. Двое имели свои кабинеты, широкие канты на рукавах – старшие офицеры.

В комнату вошла молодая девушка.

–  Здравствуйте, мэм.

–  Здравствуйте. – Джо поднялась и приветливо подала руку для рукопожатия.

–  Мама сказала, что вы были преподавательницей у Виталика.

–  Верно. Меня зовут Джо.

Девушка улыбнулась.

–  А, я, Рут. Очень приятно. Мама обрадовалась вашему приходу. Такие гости у нас в почете. Я заметила, вы смотрели фотографии. – Рут кивнула на стену.

–  Да. – Джо слабо улыбнулась.

–  Здесь есть особенная. – Рут оживилась, – хотите, покажу? Или вы и так заметили?

–  Признаться нет… – Джо замялась – для неё все фотографии были особенными. Рут схватила её за рукав и потащила к стене-памятнику. Была она почти наголову ниже, но молодость так прорывалась в каждом её движении, что стало завидно. Слабый укол глубоко ранил психику и чуть не вызвал слезы.

–  Вот. – Рут кивнула на фото, – наш дедушка! Майор Костров, а рядом с ним кто? Не догадываетесь? Хо! Это же отец шейха!! Дед служил в президентском корпусе и имел две золотых звезды.

– Ого. Майор Костров – герой галактики? Так вы не однофамильцы. Виталик никогда не рассказывал о своем дедушке.

– Однофамильцы? – фыркнула Рут. – Это другие с нами однофамильцы. И майор Костров не герой галактики. Он дважды герой галактики. Таких больше нет. Ну, если только брат станет. У него все предпосылки. – Девушка радостно рассмеялась, видя чужое смущение и стала рассказывать семейные истории.

Рут говорила захлебываясь, Джо, не слушая её, смотрела на фото Виталика. Он был далеко от центра коллекции, но кого-то из родственников уже затмил и опережал несколькими рамками. Как всегда, вырываясь вперед. Как всегда, тайный лидер, твердо знающий, какая у него цель. Губы его трогала легкая незаметная мягкая улыбка, через секунду он, наверное, улыбнется открыто и весь, и, в этом порыве откроется полностью. Волосы из-под фуражки торчали коротким ежиком на висках. Молодой жизнерадостный лейтенант, орденоносец. Пока еще не легенда, но четко поднимающийся к зениту. Такая фотография была и у Джо.

–  Братишка мой, – сказала Рут и легонько поцеловала глянцевое изображение. Мелькнула ревность. Наверное, Рут что-то заметила, резко поворачиваясь, потому что рот её приоткрылся в немом вопросе.

–  Ты знаешь, где сейчас Виталик? – тихо спросила Джо.

–  Да. – Девушка уверенно кивнула головой. – Месяц назад он приходил домой и оставил вещи. Мы тепло попрощались. У него вторая секретная экспедиция!! Вторая!!! Здорово, да?! Я горжусь братом. У него дикое рвение осваивать космос! Элитный офицер. Правда?! И я догадалась. Вас связывает нечто большое? Правда?

Джо кивнула головой, потупила глаза, злясь на себя – ни к месту зарделась, словно девочка.

–  В последнею встречу он не рассказывал о мне… О нас?

Рут отрицательно покачала головой:

–  А, должен был?..

Спина одеревенела и не гнулась. Лицо заострилось. Джо не ответила на вопрос, задавая свой:

–  И ваша семья считает, что Виталик в экспедиции?

Рут возбужденно закивала головой, подтверждая свои слова, не видя чужие изменения:

–  Наверное, он вернется бригадным капитаном или майором. Все мои друзья лопнут от зависти! Мой брат очень перспективный офицер, хоть и молодой! – Казалось от нахлынувших чувств она была готова выпрыгнуть из легкого платья. Ее трясло от возбуждения. Внезапно девушка замерла. – Что? Что-то не так?..

Джо отвернулась. Не справилась. Смахнула с щеки слезу. Где платок?

–  Простите, я должна идти.

–  Теперь вы не должны уходить! Не пойдет. Вы пришли что-то сказать. Я чувствую!

–  Мне пора. Так будет лучше.

–  Что с ним? Что вы знаете? Не будьте такой эгоистичной, не то я … сотру вас в порошок. – неожиданно зашипела Рут и добавила для убедительности. – Честно. – Куда девался милый ребенок. Угрозы так не сочетались с ее образом.

Джо поджала губы. Уж кто эгоист, но только не она. Бросить её, когда она в шаге от такого положения, роскоши и осуществления желаний. Обмануть мечты! Какой удар! Почему сказка не для нее? Она же играла в сюжете. Вернуть с неба на землю и растоптать мечты. Женщина сглотнула.

–  Он попал под трибунал. Ему дали три пожизненных срока. Виталик убил десять человек и обвинен… во всех смертных грехах. – Джо не стала перечислять и лишь добавила. – Он – враг государства!

За спиной раздался звон. Резко, одновременно обернулись. Из рук матери выпал поднос. Кофе разлилось из кувшина черным морем, рассыпанные из вазочки печенюшки набухали лодками и кораблями, перевернутые кружки, белели снежными материками.

–  Ты лжешь, мерзавка!! – вскричала мать. Растопырив пальцы рук, она шла на Джо. На половине пути ноги ей отказали, и она рухнуло в старинное витое кресло.

–  Виталик… – всхлипывал чужой голос, – Виталик… не может быть. Он у меня примерный мальчик. Всегда носил золотые пуговицы, всегда и везде был первым… Враг государства… Как ты могла такое придумать? Рут, эта девка беременна?!

– Откуда я знаю, мама!

–Тогда, зачем она здесь? Что ей надо от нашей семьи?

Джо покачала головой. Странные люди. Она пришла рассказать им правду. Может быть, надеясь поплакать вместе в общей беде. Ведь она почти член семьи – стоит только рассказать. И тут! «Девка беременна!» Достала из сумки распечатки.

–  Три пожизненных, без права направо.

–  Почему же нам не сообщили?! – воскликнула Рут, выхватывая документы. – Я бы его вытащила в два счета.

–  Я не смогла с ним даже связаться, когда он находился на Земле. Я добывала информацию разными путями! На Земле его нет. Ну, а космос… Космос велик! Однако я стану его искать! Пускай для этого мне потребуется вся жизнь…

–  Ты бессовестно врешь! Клевещешь на моего мальчика!! Виталик… Зачем ты пришла?!! Уходите!! Немедленно!! Вон!!!

Джо, закусив губу, кивнула:

–  Я ожидала другой прием. Не получилось. Мне ничего не надо от вас. Просто я хотела вам сказать, что буду его искать и найду.

–  Вон, – мать зарыдала. Рут склонилась над ней. Не заметно сделала знак Джо. Хотела сделать вид, что не заметила, но что-то удержало, не давая выйти из коридора. Задержалась. Рука судорожно терзала ремешок сумки, купленной три дня назад на распродаже. Продавщица заискивающе улыбалась, когда возвращала обратно пенсионную карту. Ещё бы! Денег на белом пластике было на сорок лет вперед – социальный отдел выплатил всё сразу, учитывая просьбу клиентки, молодой пенсионерки.

Распахнулась дверь, вылетела Рут, испуганно тараща глаза.

–  Мы должны поговорить. Удобней в моей комнате.

–  Мама будет недовольна.

–  Она не узнает. Я дала ей успокоительное, мама уверена в вашем уходе.  Я сказала ей, что вы сумасшедшая. Она поверила!

–  Спасибо, – Джо горько усмехнулась.

–  Я так не считаю, – живо возразила Рут. Она пробежала две двери, остановилась возле третей, позвала. – Идите сюда.

Джо вздохнула и уверено прошла к цели. Рут задвинула за ней панель, повернулась, тряхнула в лицо распечаткой, спросила:

–  Где вы достали секретные бумаги?!

–  Достала, – неопределенно ответила Джо и вытащила из кармана пачку сигарет. Неторопливо раскурила одну. Сестра Виталика смотрела на неё расширенными от ужаса глазами, наверное, ждала, что гостья упадет замертво, смешно хлопая ртом, пытаясь глотнуть воздуха. Джо спокойно выпустила из легких сизый дым. Чем-то Рут напоминала брата, только когда он был ещё салагой, зеленым кадетом. Красивая девчонка. Потрясающе свежа. Сердце смягчилось.

– Я их купила. Дала взятку. Крупную сумму, а до неё десять маленьких, прежде, чем выйти на нужного человека. Всё продаётся и покупается. – Джо безразлично пожала плечом. – За деньги или другие ценности.

–  И он взял?!

–  Конечно. У каждого человека есть цена. У тебя и у меня в том числе.

– У меня нет цены!!

Джо снова пожала безразлично плечом. Чужая наивность её не забавила. Постепенно равнодушие заполняло разбитое сердце.

–  Зачем тебе нужен мой брат? Для чего ты его ищешь?!

–  Хороший вопрос, но глупый. Если я его не буду искать, тогда кто? Ты? Я ему нужна. Ему сейчас тяжело – я чувствую.

–  И, что вы будете делать, когда встретитесь? С чего ты решила, что нужна ему? Ты же должна понимать свои шансы. – Рут сделала многозначительную паузу. – Не обижайся.

Голос Джо задрожал от негодования:

–  Ты думаешь – это произойдет завтра?! Может я умру, а его никогда не найду. Понимаешь? Он дал мне второе дыхание, тебе не понять о чем я говорю. Без него мне нет жизни. Нет её. Меня окружает звенящая пустота.

Рут порывиста обняла Джо. Женщина растерялась, потом осторожно погладила девушку по голове.

–  Мне нельзя быть слабой. Никак нельзя. Думаешь я не хочу залезть в ванну и просто почерпать ладошкой воду? Но я должна быть сильной.

Рут отстранилась.

–  Я рада, что у моего брата есть женщина, которая его ищет. Сначала мне показалось, что вы не подходите друг другу. – Рут сделала паузу ивздохнула, – Со всем не подходите. Не обижайся. Но вы такие разные. Теперь я поняла, что вас связывает одно чувство: упрямство. Тебе нужны деньги?

–  Я – независимая женщина, – гордо сказала Джо и с трудом справилась с прыгающим подбородком – не хватало разреветься, – я – пенсионер, продала квартиру, имею сбережения… Всё в порядке. Я не боюсь космоса.