Текст книги "Мрак космоса (СИ)"

Автор книги: Николай Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Да я каждого осмотрю по прибытию! Вряд ли кто-то из них протянет два дня. Это много. Кто-то раньше сдохнет по любому.

– Через два дня! На первую смерть! Пари. Ставлю десятку.

– Да ты же проиграешь. Тем более я проверять буду, потом скажешь, что специально кого-то списал.

– Я тебе верю! Не уже ли ты из-за десятки на такое пойдешь?

–  Замолчите! – закричал, срываясь на визг, Дьюпен. – Замолчите!

 Врангель посмотрел на него с удивлением. Покачал головой. Рой с недовольством и незаметно потыкал пальцем, показывая, что вот и срыв и он предупреждал. Васильев опешил, скинув две брови на лоб, рассмеялся.

–  Это всего лишь заключенные, мальчик-болванчик. Что с тобой? – Жизнерадостный здоровяк не был злопамятным. – Мы же с ума сойдем без пари. Одно у нас развлечение. Должен понимать. Даже камеры не ставим. Дело то не в двадцатке, командир, будем честными с парнем до конца. Ведь он же наш. Ты же наш, Дьюпен?! Вот и пойми, что нам нужна какая-то острота в жизни. Ты бы тоже подключался. Дело в принципах. Дело в остроте. Так все психологи говорят. Не веришь? Запишись на прием. Корабельный док классный. Настоящая женщина. Помочь тебе? Посмотришь на женщину заодно.

–  Не надо. – Дьюпен отвернулся к датчикам. – Как вы не видите? Мы же звереем.

Костров всматривался в вязкий в парной туман. Белая мгла скрывала предметы. Крала очертания. Пугала. Руки чувствовали рваный край пробоины, куда упал Гном. Гнилой взволновано сипел и опускал в молоко контейнер на носилках.

–  Я полезу, – предложил он. – Ты нужен – выведешь Шило, если что…

–  Полезу я, – сказал Костров. – Держите носилки…

Сознание взрывалось от внутреннего крика: «Что я делаю!!» Другая половина разума твердила: «Если подыхать, то не все ли равно где? Хорошее же место! Влажное. Представь, как ты здесь будешь лежать мертвым. Это же божественно. Что за величественная поза! С этого можно писать эпическую картину. Лезь, давай! Парень доверился тебе, а ты ещё раздумываешь?! Может хочешь удрать и бросить его?»

Тело легло на контейнер, руки скользнули по длинным палкам вниз. Концы держали напарники.  Шило противно скрежетал зубами, а Гнилой вспотел и не мог вытереть пот с лица.

«Осторожно!! Ты можешь разбиться! Нельзя напрягать так пальцы!» – твердила перепуганная часть разума, холодя сердце. «Куда ещё осторожней?!» Пальцы разжались сами собой, теряя хватку, и тело стало падать вниз с диким ускорением.

–  О – ой! – завопил Виталик со страха.

–  Держись, Шеф, – просипел Гнилой.

Какой-то миг древко скользило в ладонях. Сжать боялся. Вдруг заноза? Острый кусочек, быстро выведет из строя костюм, пробивая защитную оболочку, и скафандр станет просто массой резиновых наслоек. И так надежды на него нет особой. Ноги заболтались в пространстве, не чувствуя под собой опоры. Руки перестали ощущать шесты. Ладони сжались. И поймали только воздух.

–  Падаю!!  – закричал, не контролируя себя, и сразу почувствовал удар, от которого перехватило дыхание. Попытался сбалансироваться. Не вышло. Белое молоко вокруг поглотило в себя новую жертву. «Не дыши! Не дыши!» – умолял внутри голос. – «Это аммиак с примесями! Ты надышишься и умрешь!» «Чушь! Я же в скафандре. Цел! Молодец, парень! Ты всё-таки сделал это…» «Сломал ноги! Сломал! Теперь никогда не выберешься!» «Ерунда!»

Костров поднялся на четвереньки. Зашарил вокруг руками.

–  Гном, ты меня слышишь?!

«Как же, слышит! Беги отсюда!! Сдох он давно! БЕГИ!!!»

Руки продолжали выполнять махи. Вправо, влево. Словно хотели разогнать молоко вокруг они гребли без остановки. И море молока вдруг показалось бескрайним.

Кострова начало трясти.

–  Я ничего не вижу!! – в голосе слышалось одно отчаяние.

«Ослеп!! Ослеп!!» – тут же отозвался внутренний паникер.

–  Ну, как там, Шеф? – протянул Гнилой. – Ты в норме?

И Костров за эти слова возненавидел вонючего зека. «Повод чтобы уйти», – сразу подсказал голос, – «забьёшь его ногами. Сорвешь злость. Оттянешься. Только представь, а?» «В самом деле!» – протянул второй, тот, что сначала был хорошим, – «не нравится мне здесь… Какое-то гиблое место. Пропадем. Вот увидишь. Часики тикают против тебя».

–  Заткнитесь!! – рявкнул на голоса внутри головы.

Услышав крик, в трубе-переходнике со страху обмочился Андрюшка – лебедка вытягивала тела томительно долго. Рой, сидя за своим столом, дернулся и облился какао. Дьюпен посмотрела на Васильева перепугаными глазами. Гнилой чуть не выронил из рук носилки.

–  Хорошо, Шеф! – пробормотал он, – Как скажешь…

Виталик продолжал ползать, щупать ребра стыков, искать Гнома.

Вдруг кто-то невидимый и ужасно сильный, схватил за руку. Сердце дернулось, оборвалось, провалилось, как малюсенький поплавок, а там на крючке болталась огромна рыба. Она ещё невидна, так как всё скрывает молочное море. Но это кит. Точно. Кит.

«Всё пропало!!!»

Сердце медленно возвращалось на место, но оно не билось. Забыло, как.

Костров склонился к своей пойманной руке и облегченно перевел дыхание. Предплечье сжимали человеческие пальцы, в такой же краге болотного цвета. Цвета родного гнезда!!

–  Гном!!

Пальцы посильнее сжались и, хватка тут же ослабела. Качнули головами и едва не врезались друг в друга. Пластик масок заскрежетал под прикосновениями. Костров подмигнул бледному лицу.

–  Ты не один. Я тебя нашел. Уходим, старина!

Гном отрицательно мотнул головой. Покривился. Забубнил, часто моргая:

–  Неудачно упал. Стукнулся об оборудование. Сломал ноги. Руку. Не эту. Другую. Держи меня, не отпускай. Хана мне, брат. Еще немножко подержи.

–  Что с рацией?

–  Откусил микрофон. Сейчас его переваривает желудок – принял за кусок мяса… Уходи, Шеф. Спасибо, друг. Но я в три раза тяжелее тебя. Никогда не выберемся.

– Зато я в три раза сильней тебя!

«Я же говорил! Я же тебя предупреждал! Зачем ты сюда полез? Всё равно в этой конторе медали не дают… Теперь подохнешь, как крыса. Точно. Как крыса».

–  Заключенный, что у вас там происходит? – спросил голос лейтенанта и наушники зашкаливало, они прямо рокотали, когда передавали фразу.

–  Сэр, у нас полный порядок, сэр, – сказал Костров и лицо его невольно погримасничало, терзаемое внутренним голосом. – Мы поднимаемся на палубу через аварийный люк, сэр. Начинаем движение. Гнилой!

–  Это я!

– Идите прямо. В глубь корабля. Никуда не сворачивайте.  Остановитесь перед третьим пролетом. Контролируйте друг друга. Смотрите не потеряйтесь. Сделайте связку между собой или держитесь за руки – главное не потеряйтесь. Постоянная связь. Всем очистить волну передачи.

–  Никуда не пойдем!! – сорвался на истеричный крик зек. – Поднимайся, давай!!

–  Решил нас бросить! – запаниковал Шило.

–  Четко выполняйте мои инструкции. Мне нужно, чтобы вы прошли два отсека и остановились. Затем получите дальнейшую информацию. Выполнять! Вперед!

Глава 12

– Что он сказал? – удивился Васильев. – «Всем очистить волну передачи?» Я правильно понял?

Лейтенант забарабанил пальцами по крышке стола. Секретарь поставил перед ним поднос с горячим какао. Врангель выслушал доклад своих подчиненных – рядовых Хун Ли и Сина. Снял наушник. Посмотрел на командира.

–  Сэр. Капсула на борту. Контейнер запаян в три оболочки. Порядок. Заключенные проходят санобработку. Ценные указания, сэр?

–  Указаний нет, сержант.

Врангель позволил себе мимику бровями: нет, так нет. Затем склонил над передатчиком и снова увлекся работой. Дюпену было противно смотреть на этот театр.

–  Сэр, визуальный сигнал из рубки, – сказал Васильев.

–  Ну, – проворчал Рой и нахмурился, предчувствуя гадость.

– Секунду, – Васильев поднял указательный палец, не сводя взгляда с экрана. Кивнул. – Сэр, нам дают пять минут. Потом произойдет расстыковка.

–  Козлы, – проворчал лейтенант и сделал скучное лицо. – Из-за них проиграл.

–  Значит ещё минус четыре, – спокойно изрек Врангель и обмяк в кресле. Глаза смотрели в донышко кружки. Странно, но почему-то ему никто какао не наливал.

***

Ёще рывок. Сил нет. Теперь уже каждая клеточка протестует против насилия над собой. Голос внутри замолк и вместе со здравым рассудком умирающе сипит. Так ему и надо. Полный злорадства. Зубы скалятся. На таком хорошем чувстве можно сделать следующий рывок.

–  Шеф! Мы дошли.

Шанс. Он появился неожиданно. Парни сумели не заблудиться! Они действительно шли по прямой. И дошли. Нельзя опускать тело. Злорадство может больше не прийти и тогда силы иссякнут. Адреналин не ударит фонтаном в кровь, спасение сначала отодвинется на метр, потом на второй план и, наконец, исчезнет со всем.

Напрягся. В глазах пошли оранжевые круги. Черный омут мыслей заколыхался, и наверх стало медленно подниматься сознание.

Рывок!

А там, где сознание, там и разум.

Хочется распрямиться и подняться. Встать с колен. Мышцы гудят.

Виталик падает рядом с телом Гнома. Кровь колотится в голове. Шея мокрая от пота. Нестерпимо саднит натертая рана на шеи. Кожа сбита до мяса.

–  Шеф! Где ты? Ответь!!

–  Шеф!!

–  Шеф!!

Два, слившихся вопля, привели в порядок нервную систему.

–  Что вы кричите? – Язык с трудом шевелится и слова звучат невнятно.

–  Шеф? Это ты?!

–  Что он сказал?!

–  А, я знаю, что он сказал?!

–  Не кричи на меня!!

–  А, что ты мне глупые вопросы задаешь?! Шеф. Мы дошли!!

–  Что вы видите вокруг себя? – Какая оказывается, чудовищная сила воли должна быть, чтобы заставить себя говорить.

–  Мы прошли два отсека. Стоим на лестничной площадке. Подниматься?

–  Нет. Обойдите её. С внутренней стороны должен быть люк. Лестница закрывает его от глаз. Теперь вы его увидели?

–  Да!

–  Открывайте.

Заключенные злобно переговаривались и дышали, как сто человек.

–  Есть!

 Прямоугольная панель с шипением поднялась вверх.

–  Мы под ступеньками.

***

–  Сэр, время вышло. Приготовиться к сборке переходника?

Рой отрешенно кивнул. Поджатые губы. Желваки. Жилка мирно пульсирует на лбу, отсчитывая время.

***

Ноги делают шаги машинально. Руки намертво цепляются за перила.

 Впереди мелькает спина Гнилого. Он с трудом тащит на контейнере поломанного при падении Гнома. Здоровяк тяжел. Костров знал. Подгонять никого не надо. Разве, что себя. «Только бы не упасть. Упаду. Не поднимусь. И никто меня не поднимет. Все ушли, одни мы остались на разбитой посудине. Страх одиночества гонит поскорее выбраться из мрачного места. А я не боюсь. Не боюсь».

Кажется, выполнил команду: закрыл люк и похлопал по серой обшивке, прощаясь с пережитым ужасом. А может жест был чисто машинальным, если бы кто-нибудь спросил, ввел бы в глубокое раздумье. Биологический мозг, наверняка бы сгорел, сжидился, вылился через ноздри, оголяя микросхемы, замыкая цепь. И тогда бы тело осталось навсегда в переходнике. А потом, те, кто не умер, смотрели бы сквозь маленький иллюминатор завороженными глазами, как он медленно парит в космосе в своем шикарном скафандре. Раскинув руки, пытаясь обнять звезды. Это было бы одинокое плаванье в бескрайнем море. Он бы мог стать героем или космическим мусором. О нем вспоминали бы в редкие минуты отдыха или…

Черт! Что за мысли?.. Вперед! Не хватало еще сдохнуть в трубе.

Да, биологический мозг не выдержал бы нагрузок, но человеческий? Жаль, что такая ерунда никого не интересует.

Обида придала сил, в свою очередь Син поддержал под руку, не давая распластаться после невесомости в переходном канале, под тяжестью искусственного притяжения в шлюзном отсеке, помог не свалиться, и не сдохнуть от усталости. Предметы вертелись перед глазами.

–  Хватит притворяться!! – прокричал в лицо Миг Ху и толкнул в дверь в след за остальными. Гнилой поддержал, не давая наступить на лежащего, на полу Гнома.

–  Что это? – испуганно спросил он, затравленно осматриваясь по сторонам.

Дверь закрылась, щелкнув замком. Костров оглянулся. Посмотрел на высокий порог. Вгляделся в обшитую резиной раму. Тусклый свет давал мало обзора. Отвесные стены, покрытые темным составом, играли бликами, напоминая рисунок из книги старых сказок о страшном подземелье векового замка.

Не услышал, почувствовал звук, идущий с потолка. Поднял голову. Сверху к ним неслась огромная прозрачная капля.

Ругательство вырвалось самопроизвольно.

Вода обрушилась, превращаясь в душ: сплошной ливень из нитей игл ударил со всех сторон и завертел тело. Первое желание было – укрыться, спрятаться за что-нибудь. Сбежать. Кто-то попытался головой протаранить законсервированную дверь. Отодвинулся, давая ему шанс попробовать. Капли, пузырясь, стекали по костюму горными речушками. Превращались в тропические водопады и, обрываясь с выступов замков и карманов, струились в дырчатый пол, уходя в сливные баки.

Не успела санобработка закончиться, как началась процедура сушки. Дверь открылась в секунду с секундой, когда закончилась последняя струя пара. Пехотинцы действовали отлажено: движения отточены, заучены, выверены временем. Ничего лишнего, никакого замедления. Рейнджеров с десяток. Все молоды, крепки. Син и Миг Ху сразу же зашли в освободившуюся кабину, пока другие раздевали, освобождали заключенных от костюма и снаряжения. Сняли и робу с ботинками. Сопротивляться не было сил.

В следующую душевую затолкали без Гнома. Пол обжигал холодом голые пятки. Помещение размерами превосходило предыдущее. Струи воды ударили под разными углами, с разных уровней, пересекаясь в замысловатую траекторию. «Воду» старался не глотать. Хотя, очень хотелось.   Все равно солоноватый раствор проник в полость рта.  Тут же мучительный кашель вывернул наизнанку и продолжался даже тогда, когда открылась вторая дверь, и в проёме появился капрал Васильев. Гнилой покосился назад – он точно помнил, что входили они не в эту дверь.

–  Сюда, сюда, – сказал инструктор и приглашающе улыбнулся.

Костров выходил из душевой последним, прикрывая рот кулаком, пытаясь сдержать кашель. Никак не удавалось! Легкие хрипели и тело мелко и методично сотрясалось от мучительных позывов.

–  Герой дня! – гордо сказал Васильев, указывая на Виталика.

–  Сэр?.. – неуверенно переспросил и посмотрел по сторонам. В каюте сидели за столами заключенные. Те, что первыми выбрались из ада. Одетые в чистые робы, они равнодушно поглядывали в его сторону и ели. Процесс их занимал. Чуть в сторонке стоял ещё один военный, долговязый молодой человек, который изо всех сил старался показаться всем старше – делал суровое лицо. Он часто хмурился и раздувал ноздри. В руках держал комплекты белья.

–  Вот видишь!! – вновь сказал Васильев, непонятно к кому обращаясь. Потом с разворота, коротко ударил кулаком в грудь. Кашель сразу пропал. Что-то треснуло. Мир стал нереальным, и Виталику показалось, что пришла смерть. «Так вот ты какая!»

Капрал подхватил обмякшее тело, небрежно кинул на скамейку вдоль стены, где сидели голыми Шило и Гнилой. Последний зек нашел в себе силы прошептать:

–  Сэр, за что вы его, сэр?..

– Заключенный во время операции забыл субординацию и к ЛЕЙТЕНАНТУ обратился на «ты». Ещё одна такая оплошность и… Понятно?

–  Сэр, да, сэр! – прохрипел Костров.

–  Отлично! – Васильев расслабился. Выпрямился, теряя бойцовский вид. – Знакомьтесь – это капрал Дьюпен. Подойди.

Поверх нового комплекта робы лежали цепочки с прямоугольными медальонами, покрытые забавной яркой голограммой на металле.

–  713 463? – спросил он, наклоняясь к начавшему приходить в себе Виталику. В пальцах капрал держал серебряную цепочку. Кулон болтался перед носом, вводя в гипнотический транс.

–  Сэр, я, сэр!

–  Минус три года. Поздравляю.

Васильев вмешался в торжественную часть.  Перехватил цепочку. Растянул ее. И натянул на шею зека, больно зацепив ухо. Дьюпен был одарен презрительным взглядом. Так же быстро Васильев отблагодарил и остальных. Дьюпен покраснев, всучил каждому комплект робы. Церемониал закончился.

Капралы вышли.

Их место заняли четыре био. Вооруженные дубинками, они четко встали по периметру каюты, вживаясь в углы.

Соседи быстро оделись. Шведский стол притягивал их как магнит и кто-то сыто засмеялся, глядя на их суету, когда они кинулись к столу.

–  А остались бы с нашим шефом, – Андрюшка сделал ударение на последнем слове, – были бы давно сыты. – Губы его трогательно сложились бантиком (он знал, что ему идет).

Сидящий по правую руку от Димона уголовник хмыкнул:

–  Ты вообще-то в шлюзах был…

–  Может быть и в шлюзах, – истерично пискнул со своего места Андрюшка, – а, если бы я умер?! А?! Ты бы стал на моё место?

–  Я? – ошеломленно пробормотал зек, медленно поднимаясь из-за стола.

–  Увянь, – сказал ему Димон. Ложка на мгновенье застыла над тарелкой. Брат понял. Хрипло хохотнул и сел на своё место. Димон продолжил трапезу ни на кого не глядя.

Андрюшку прорвало. Он послал несколько самых классных своих воздушных поцелуев главарю, но не был замечен. Обидевшись, поковырявшись в гречневой каше, Андрюшка подулся для приличия три секунды, потом посмотрел в сторону Кострова. Тот спокойно сидел в отдалении от всех и встряхивал на вытянутых руках огромные трусы. Андрюшка улыбнулся над трогательным моментом. Всё выглядело так по-домашнему, что внутри разорвалась бомба.

Он вылез из-за стола. Сделал пару мелких шажков и засеменил к Кострову.

–  Здравствуй, герой, – сладко произнес Андрюшка, жеманно поджимая плечики.

Костров выронил из рук трусы. Ошеломление быстро прошло. Наклонился, справившись с эмоциями. Поднял. Стал одеваться.

–  Моя любовь не имеет к тебе границ.

–  Пошел отсюда, – коротко сказал Костров.

– Ой, грубый! – Андрюшка присел рядом. Виталик отодвинулся, злобно посмотрев из-под бровей:

–  Смирно! – рявкнул поставленным командирским голосом. Несколько голов вжалось в плечи. Андрюшка отодвинулся, испугавшись. Случайно посмотрел на незакрытое трусами место и вдруг, радостно захлопал в ладоши:

–  Да, ты мне сестра!!!

–  Что??

–  Мальчики, – кокетливо сказал Андрюшка уголовникам, –  у Шефа нет яичка. Он – кастрат! Я то же кастрат! Я себе то же отрезала мужской орган!! Сама! А яички не решилась. А Шеф видно решился. Она моя сестра!!

Костров стукнул кулаком в неспокойную голову, как будто поставил жесткий боковой блок. И пока Андрюшка съезжал на пол, потеряв сознание, спокойно продолжил одевание, спрашивая:

–  Кому я ещё сестра?

***

Капралы вошли в штабную каюту. Разговор не завязался с самого начала и в их мирном появление было что-то зловещее. Врангель перестал похрапывать и посмотрел на них осоловевшими глазами. Лениво зевнул. По его меркам Дьюпен немножко не дотянул до уровня идиота, а Васильев ловко перепрыгнул эту планку и полностью соответствовал понятию.

–  Где командир? – спросил Васильев, усаживаясь за пульт.

–  В туалете, – ответил сержант и снова зевнул. Комбат настолько любил это заведение, что его место было именно там. – Прихватил с собой комиксы. Дьюпен, приготовь нам какао. По меньше сахара и молока не лей.

Васильев тут же подхватил:

–  И без воды.

–  И без какао, – съязвил Дьюпен и, обидевшись, ушел на кухню. Васильев хохотнул. Радостно потер ладони. Приблизился к компьютеру и выбрал из меню свою любимую игру. Шикарная заставка закрутилась на мониторе. Заиграла надоевшая всем мелодия – марш «Черных гвардейцев» – капрал находился с начала полета на третьем уровне и оставалось пройти ему еще двести сорок. Врангель поморщился, покрутил пальцем у виска: безнадежно, и глаза его сами собой закрылись. Коматоз сна застучался в двери сознания.

Через секунду он храпел.

Дьюпен внес поднос. Грохнул, ставя на стол перед сержантом. Тот встрепенулся. Боязливо посмотрел по сторонам. Успокоился. Поёжился. Ноздри втянули благовонный запах командирской жизни. Будущее было столь призрачным, что сержант не удержался от тяжелого вздоха. Салага разливал напиток по кружкам. Врангель внимательно наблюдал. Почему-то чужие действия раздражали… Встать же и дать по зубам – сил не было – лекарства поддерживали в организме баланс и от этого почему-то хотелось спать. Спать? Глаза сами собой закрылись на короткое мгновение и широко распахнулись, когда полные кружки закачались перед носом.

–  Твоя. – Врангель протянул кружку Васильеву. Капрал не отрываясь от экрана принял, отхлебнул. Сморщился, недоуменно смотря в глубину шоколадного напитка.

– Какая гадость. И как он это пьёт?!!

– Медленно и смакуя, – сказал Рой. Офицер стоял в проёме дверей и кривая усмешка не сходила с его лица.

–  Лейтенант! – гаркнул Васильев, вскакивая. Руки сжимали злополучную кружку, не знаю куда её деть.

–  Вольно. Как зеки?

–  Порядок, сэр. Ужинают, а затем био отвезут дьяволов в кубрик. Положат в сон.

–  Не всех, – сказал Рой. Подошел к общему оперативному столу, взял с подноса кувшин и отнес на свой. Сел в кресло. Дьюпен услужливо налил какао, случайно оказавшись под рукой. Рой благодарно кивнул.

–  Не все пойдут в сон. У нас ещё одна операция. Как вы могли забыть?

–  Но, сэр, – возразил Врангель, – насколько я помню, в запросе было сказано о выходе в космос.

– Две подряд??

– Совершенно верно. – Лейтенант взял распечатку в свободную руку. – Сварочная работа в космосе. – И он предостерегающе поиграл бровями, сурово глядя на своего подопечного – какую ещё глупость скажет?

–  Я думаю, может мои ребята?..

–  Здесь думаю я. Дьюпен найди мне космонавтов в своей папке. Любых. Туристы с пятиминутным выходом на прогулку в космос тоже подойдут.

–  Да, сэр! – расторопный капрал побежал к своему столу. Глупая улыбка кривила его лицо, когда он проносился мимо Васильева. Через долгую паузу (Рой успел выпить полкружки и озлобиться) доложил:

–  Есть, сэр. Шесть заключенных имеют выход в космос. Среди них есть самые настоящие космонавты. Трое из них в этом отделении, другие в трюме. Собрать?

Лейтенант поморщился.

–  Двое справятся вполне. Ну ка, кто там?

–  Э… Номер 200 694, Соколов Андрей, моторист-установщик имеет семь выходов в открытый космос. Номер 582 352, Виктор Ванг, администратор космопорта– семнадцать выходов в космос. И последний. Номер 713 463, – при этих словах Васильев оскалился, – Костров Виталий, штурман-пилот, у него тут послужной список, доступный для чтения только вам. Извините, сэр. У меня нет доступа. – Улыбка сползла с лица Васильева, когда Дьюпен закончил.

Рой громко вздохнул, обжигаясь.

–  Горячий… Специалиста оставим. У нас есть вездеход – лучшего водителя не придумаешь – водила просто жизненно необходим. Назначаю на операцию первых двух. Награда: минус три года. Остальным – спать.

–  Есть, сэр, – хором отозвались младшие офицеры.

Мясной салат в ложке возвышался неприступной горой. Маленькие цветные кусочки казались окаменевшей вековой породой. Рука держала ложку на уровне глаз. Предстояло всё это съесть.

Остальные заключенные внимательно слушали капрала.

–  Сэр, а почему вам нужно только два добровольца, сэр?

–  Сэр, это значит. Что завтра мы останемся без нормального обеда, сэр?

–  Спокойнее ребята. Ну, сущие дьяволы! Быки! Будет день, будет и работа. Я вам обещаю! Голодным завтра никто спать не ляжет.

–  Сэр, нам бы что – нибудь посложнее, чтобы сразу десятку скинуть, сэр.

– Учту. Что с тобой? – спросил Васильев, обращаясь к счастливчику, которому все завидовали. Смазливый парень сидел притихший, держась за голову и то и дело шмыгая носом.

–  Да, вот. Этот дерется. А еще распространяет разные слухи – не нравится ему здешняя политика и кухня. Шепчется вечно со всеми. Вон смотрите, не ест ничего!! Страшный человек, – наябедничал заключенный, тыкая пальцем в Кострова. Того, как будто не коснулась реплика: продолжал созерцать салат в ложке.

–  Ай-яй-яй, – покачал головой Васильев. – Не боишься? Ты ведь такой красивый! Стукач и красивый… – Снова обреченный вздох. – Понятия несовместимые – сделают женщиной. Наказывают вас жестко.

–  Не сделают, – пробубнил Андрюшка, величественно распахивая глаза. – Все слышали? Я очень злостный стукач. Отомстите мне! Пожалуйста, – большие глаза наполнились слезами горя и сожаления о моментах прошлой жизни. – Почему же так не везет – то? – Его шепот был почти истеричен.  –  Сэр?

–  Что ещё, красавица?

–  Сэр, что-то в космос не хочется, сэр. Можно я не пойду, сэр? Вы же можете найти кого-нибудь другого, правда? Это слишком опасно, сэр. Мной нельзя так рисковать. – Последний довод несомненно являлся самым главным.

Капрал схватил за ухо Андрюшку, садистки покрутил в разные стороны, наслаждаясь верещанием. Спокойно наблюдая за чужими мучениями, сказал:

–  Приказы командира не обсуждаются, понял?!

–  Сэр, я всё понял, очень больно ушку, отпустите, сжальтесь, сэр… Нет, нет продолжайте.

– Хватит. Никаких поблажек! Понятно? Иначе карцер и сгниешь заживо. Остальные готовьтесь к погрузке, пора домой. Поели, теперь спать. Димон?

–  Сэр, да, сэр! – Зек встал. Движения его были несколько заторможенными. Проклятая бледность заливала щеки. Глаза передернула сизая пелена. Васильев еще раз ткнул в него маленьким приборчиком. Считал информацию. Улыбнулся. Скрывая эмоции.

–  Как себя чувствуешь, дружок?

–  Сэр, малость объелся, сэр.

Васильев дружески похлопал заключенного по плечу. Димон, шатаясь, вытерпел. Новые друзья. Новая жизнь. Надо привыкать. Костров очнулся от писка сканера. Стало интересно от кого исходит столько радиации и почему так тревожно пищит медицинский прибор. Безнадежно облученным был Димон. Да нет, он был просто безнадежным.

–  Останешься со мной, – приказал ему капрал, – для тебя будет отдельная работа. Награда: минус семь лет.