Текст книги "Мрак космоса (СИ)"

Автор книги: Николай Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Шаги гулко застучали по настилу опущенной платформы. В трюме самой лодки звук зазвучал приглушение, сходя на нет и, пропадая. Вездеход оказался и не таким и маленьким, как только сравнение с внешними размерами исчезло. Андрюшка, шагая вдоль борта разведчика, устал гладить гладкую поверхность – рука затекла. Гай попытался что-нибудь отломать и бросил глупую затею. В борту вездехода открылась дверь, и из темноты выступил очередной био. Как только он увидел группу, за ним сразу вспыхнул свет, освещая салон – в десантских креслах сидели в ожидании приказа неподвижная бригада био.

– Привет, красавчик, – искаженным голоском сказал Андрюшка, обратись он к гипсовой статуе – это по крайне мере вызвало смех. Био скользнул по нему взглядом и замер на фигуре Сина. Рядовой кивнул. Семь биомальчиков на борту и трое охранников повторили жест. Они настроились на одну волну. Жуть.

– Хорошая компания идиотов, – с шипением поделился мнением Гай.

– Пошел вперед! – скомандовал Син, кивая в открытую дверь.

Фазер, из заключенных, поднимался последним. Ему помогали спереди и сзади: усердно подсаживая, и, втягивая внутрь. Негр кряхтел, сокрушено вертел головой, проклиная старость.

Син поднялся на борт последним. Закрыл дверь. Огляделся. Прямо сидело в креслах десять био. Надежные парни, готовые ко всему, молча, ожидали приказов. Слева жались друг к дружке зеки. «Гурт овец»,– подумал Син, вспоминая дедушкину ферму – в домике, в холле висела на стене очень похожая картинна.

– Команда, – начал пехотинец, – мне поручено возглавить вас и вести на прогулку. С персоналом био всё понятно, им повторного объяснения не требуется. Не могу сказать того же про вас. – Син строго посмотрел на заключенных. – Из простого задания вы непременно сделаете завал сложностей с непреодолимыми препятствиями. Избежим этого. Давайте обсудим  ситуацию.

– Короче китаёза, – попросил Гай. – Я уже начал терять суть.

Рядовой поджал губы, потемнел лицом.

– Меня зовут: сэр. У меня есть права…

– Ну и что?! – тут же перебил его псих, и пошкрябал резиновый балахон внизу. – А у меня есть Эндри. Я на уровень выше тебя.

– Заткнись, – приказал ему Костров. – Продолжайте, сэр.

Син медленно кивнул, не сводя глаз с Гая, тщательно запоминая лицо возмутителя порядка. Парень потупился, перешагнул с ноги на ногу.

– Операция состоит из двух частей. Первое: доставить нас на аварийный корабль. Второе: проверить анабиозные ванны и с помощью вездехода погрузить уцелевшие объекты на лодку. Возможен вариант. Если ванны все в полном порядке, нам придется слетать обратно на базу несколько раз. До тех пор пока все ванны не окажутся в безопасном месте. Это понятно? Вы играет роль грузчиков. Я – мозг. Это я нажимаю на кнопки, оцениваю ситуацию, командую, контролирую каждый ваш шаг. Вы…

– Простите, сэр, а био?

Син недовольно посмотрел на Кострова.

– Вы и биоперсонал работаете руками. Био грузят капсулы в лодку, и отвечают за правильную укладку. Вы непосредственно таскаете ванны к лодке. Еще вопросы?

– Вопросов нет, сэр. Таскать каштаны из огня нам не привыкать.

– Что? – нахмурился рядовой.

– Мысли в слух, сэр. Не обращайте внимание.

– Бедненькие, – прошептал Андрюшка, косясь на безэмоциональных киборгов. – Как же они без скафандров? Запачкаются. – На его вопрос никто не ответил. – А давайте их совсем разденем? Пускай работают голыми!

– Кислородные шланги присоединить! – скомандовал старший группы. Костров затягивал последние ремешки, уверенно крепя маску на лице. Включилась трансляция. Голос Гая мгновенно забил эфир. Фазеру помогал Син. Андрюшка, управившись раньше всех, помогал новому хозяину, приседая от страха после каждого окрика.

– Два часа. Кислорода в баллонах на два часа, – напомнил китаец, растопырив на вытянутой руке два пальца. Он обвел жестом каждого, убеждаясь в том, чтобы его видели. – Ссыльный?

– Да, сэр.

– Пойдешь со мной в кабину. Команде занять места!

Зеки всполошились и принялись рассаживаться напротив одинаковых парней. Син проверил на каждом страховочные ремни с замками.

– Сэр, – кокетливо начал Андрюшка, когда руки рядового заскользили по его скафандру, – а что будет, если я захочу пи-пи и отстегнусь во время полета?

– Ничего. Тебя потом соскребут со стен. Во время полета возможна перегрузка в несколько же, – сказал Син, обращаясь ко всем.

– А что это значит? – нервно спросил Гай, крутя головой в разные стороны. Ох, и не нравились ему ремни!

– Скоро узнаешь, – последовал лаконичный ответ.

Син в последний раз бегло осмотрел команду и подтолкнул Кострова в сторону кабины. Прошли мимо свободных кресел, мягкая обшивка лоснилась от новизны, призывно манила сесть. Дверь легко открылась. Зажегся свет, озаряя кресла и пульт управления. Виталик трепетно вздохнул под впечатлением увиденной картины. Ноги сами поднялись на две ступеньки. Син занял командирское кресло, щелкнул замком ремней, покосился на авторитета.

– Ну, как? Знакомая техника? Не подведешь?

Костров сел в место водителя, пристегнулся, повернулся и посмотрел на молодого парня в оборудованном скафандре из сверхпрочной облегченной материи с набором малых компьютеров, которые исчислялись десятками. Что ж, не ему ли выглядеть господином? Усмехнулся, сказал:

– Знакомая техника. Не подведу, сэр.

Камера на шлеме Сина беспокойно мигнула и сфокусировалась. Кто за ними наблюдал? Рой? Лейтенант не подавал голоса с самого начала хода операции, сохраняя холодный контроль нейтрального игрока.

– Ну, так действуй! – разрешил рядовой.

– Надо вживлять электрод.

– Вживляй.

– Обычно, право ношения датчика имеет только старший по званию офицер на борту.

Син задумался. Встрепенулся через пару секунд.

– Где ты видишь офицеров? А мне лишние заботы не нужны. Вживляй в себя.

– Есть, сэр.

В обратной последовательности отсоединил маску. Тарелкой она замерла на груди. В динамике раздавались голоса:

– Когда поедем? Шеф, ты в порядке? Уснул что ли?

– Жаль, музыки нет. Подергались бы.

– Подергайся так, – предложил голос Фазера.

– Наступает время танцев.

– Остряк.

– А я уже хочу пи-пи.

– Так быстро? Мы приехали?! – донесся голос Гая. – А где ваше «ж»?

Виталик нажал на кнопку в ручке кресла, придавая удобное положение для обзора над пультом. Пальцы первым делом включили сейф: рычажок под давлением щелкнул и панелька, блеснув переливанием огоньков, отошла в сторону, открывая маленький контейнер. Запустил в него пальцы, нащупал крохотные металлические таблеточки с щетиной микроскопических игл. В ладони заблестели три электрода.

– Будешь? – предложил «сэру». Парень отрицательно мотнул головой и отвернулся. Костров улыбнулся, бросил назад в контейнер лишни. Без колебаний присадил таблетку себе на лоб и, поморщился, чувствуя, как иглы стали врастать под кожу. Движения  приобрели уверенность, точность. Отключил передатчик, чтобы не слышать вопли в салоне, закрыл сейф. Стал включать систему управления.

В разные стороны побежали огоньки, приборы оживали. Мониторы загорелись темно-зелеными заставками, малый экран жизни вспыхнул и на нем побежали данные Виталика.

– Что ты улыбаешься?! – насторожился Син. Костров не ответил, мысленно приказал компьютеру дать внешний обзор на левый экран, на правый вывести внутренний обзор салона. На исполнение команды ушло полторы секунды. Появилось изображение трюма лодки, в котором находился вездеход. На правом экране вертелись в креслах четыре зека, напротив них сидели окаменевшие биомальчики.

Рука легла на кривой костыль. Пазы у основания имели форму креста в кольце. «Малыш» мог бегать, выполняя любую команду, подчиняясь голосу, мысленным приказам водителя и руке. Любую команду…

– Сэр, вездеход готов к маневрам.

– Дай малый вперед, – приказал пехотинец. Костров выполнил.

– Стоп. Молодец. Не удивлюсь, если ты в прошлом был капралом или ефрейтором. Что-то в тебе есть. – Син нажал на кнопку пульта над головой, сказал, – Малый вызывает Цузуки.

Чистый женский голос ответил без запинки:

– Цузуки слушает.

– Малый и команда 16 к полету готовы, докладывает рядового второго класса Син.

– Рапорт принят командиром лодки младшим лейтенантом Фолси. Внимание: объявляется общая готовность. Разрешение вылета принято. Малыш закреплен?

– Готов, – отозвался Костров.

– Время отсчета десять секунд. Звуковая команда. Десять. Счастливого пути. Восемь.

– Покажи класс, сестренка! – не удержался и крикнул Виталик.

– Пять. Будь спокоен, крикун. Три. Приготовиться к выбросу. Пошли.

Резко потянуло вниз, натянув до предела кишки. К моменту не успел привыкнуть, как дернулся вперед с разрывающим свистом в ушах. Крутанулся на триста шестьдесят градусов и подумал, прислушиваясь к организму: « Какое счастье, что я не ел вчера». Син держался молодцом, спокойно опустил забрало гермошлема, и зеленый огонек мирно мигал на его датчике, указывая на «сон» владельца.

– Цузуки Малышу.

– Малыш на приеме, – бодро ответил Син.

– Свободный полет. Доставка по адресу через семь минут. Как понял?

– Понял хорошо.

– Как крикун?– С запинкой спросила Фолси. Син, подняв брови, посмотрел на зека. Костров улыбнулся и подмигнул, без спроса влез в эфир – помог вживленный датчик во лбу:

– Порядок. Наслаждаюсь полетом.

– Желаю успеха! – весело отозвалась пилот, неизвестно к кому обращаясь.

– Хорошего масла, – бодро отозвался Костров и улыбнулся.

Глава 20

 Его голос заглушил реплику Сина, который ещё не понимал значимость вживленного датчика в единой цепочке управляемой техники. Китаец похмыкал и отключился. Виталик посмотрел на лицо парня и поймал тот момент, когда оно сменило маску значимости и заносчивости на маску почтительности. Линии лица, дрогнув, изменились: общие черты размягчились, появились нотки юности. Син шевелил губами. Голос, секунду назад рокотавший в кабине усиленный мега, сошел на нет. Старший группы переговаривался с лейтенантом Роем. Внимал словам Богам. Трепеща каждой клеточкой. От чужого угодливого лица стало гадко.

Виталик принялся надевать кислородную маску. Во включенный динамик бодро влетели голоса товарищей. Изображение монитора показывало их расслабленные тела. Голоса накатывались и налаживались друг на друга, создавая гул. Уловить смысл не представлялось возможным. Очевидно, его просто не существовало.

– Что происходит? Как вы там, братки?

– Браток? – возмутился сразу Гай, – кто это меня считает своим братком?! Уж, не рядовая ли китаёза набивается ко мне в друзья? Что? Оценил мою значимость? Понял, наконец-то кто я такой? И теперь хочешь стать моим лучшим другом? Не выйдет. Ты уже в черном списке.

– Да это, Шеф, – подсказал Гном.

– Шеф?! Правда, ты? Тогда ладно! А то я уже начал думать, что у меня китайцы в голове разговаривают! Дожился!! – Псих успокоился на долю секунды. – Что там у тебя?! Сел за руль, так рули, нечего болтать!! Наизнанку все тут вывернулись. Василиса в обмороке. А, нет. Показалось. Кто так водит?!

– Я – Эндрю. Я не Василиса.

– Какая разница? – изумился Гай. – Шеф, мы хоть в один поворот вошли? Признайся.

– А, да меня ещё очередь не дошла. – Костров тихо посмеивался над Гаем, крутящего в разные стороны головой. Наверное, пытался увидеть колонки, не соображая, что наушник рядом с ухом. А может, забавлялся чему-то своему, находился в естественном движении. Танцуя свою музыку тела, дыша невидимым ритмом. В голове мелькнула простая мысль: боялся ли чокнутый учитель. Возможно. В детстве. В раннем. Сейчас мысли психа летали вихрями и спиралями, и не могли сосредоточиться на таком простом чувстве, как страх.

– Как же ты мог? – не истовал Гай, обращаясь к Андрюшке, словно и не говорил до этого с Костровым. – Я думал, ты, нормальная девчонка. А ты оказался Андреем Петровичем, да еще и в скафандре. Побаловались бы сейчас. Времени свободного то сколько. Пропасть! Придется мучатся от безделья! Сожрет нас хандра! Что негр вылупился? Что тебе то от меня надо? Найди иллюминатор, смотри на звезды. Может солнце увидишь или комету. Нет, ты чего хочешь?! Ты, я вижу, на моего друга глаз положил?! Хочешь разборок? Ну, давай! Давай! На ножах!

– У нас нет ножей, – сказал Фазер. – И иллюминаторов здесь тоже нет.

– Ты с темы то не сходи! Раз начал, то давай закончим.

– Тихо! – Зычно скомандовал рядовой Син. – С этой минуты не засорять эфир. Особенно касается 253 756.

– Нет «ножей». Тоже мне проблема! Как же я молчать буду? Я же умру, – пробормотал Гай. – Мне молчать никак нельзя. Я слова забуду. Говорить разучусь. Китайский сэр? Что мне делать?

– Говори про себя.

Гай, пораженный мыслью в самое сердце, трагично замолчал и даже дергаться перестал. Лицо его осунулось. Но лишь на минуту! Потом начал беззвучно открывать рот. При этом голова его вот-вот должна была оторваться. Ничья другая шея не выдержала бы столь ошеломительной нагрузки: поворотов, кивков, зигзагов. Заключенный стал разговаривать про себя.

 – Поступили дополнительные сведения, – сказал Син Кострову. – Метров двадцать придется идти до анабиозного отсека. Прохода для техники вниз нет. Кинем вездеход.

– Большой разведывательный 3ММ? – уточнил Виталик. – Тип корабля, на который мы следуем?

– Тип корабля? Зачем тебе знать? Это секретная информация. Хочешь сбежать? Задумал какую-то ерунду?!

– Хочу сделать анализ.

– Какой еще анализ? – растерялся китаец. – Зачем нам анализ?

– Для оценки.

Син задумался и назвал тип корабля. Конечно, ничего секретного. Костров прикрыл глаза. Рядовой занервничал:

– Разбираешься что ли?

– Самую малость. Работаю со схемами. Будет накладка по существеннее той, что вы назвали, сэр.

– Да ну? – хмыкнул Син.

– Анабиозный отсек находится на нижней палубе. Мы же прибываем на верхний уровень, по нему будем ехать, и идти «двадцать метров». Спускаемся по трубам на нижнею палубу. Соответственно работают две вытяжки: на спуск и подъем. Вопрос во времени. Мы потеряем скорость. И выполнение работы затянется. А у нас кислородные баллоны на два часа. Придется же перетаскивать ванны. Или будем будить людей?

– Команды будить людей не было. И я ничего не понял, – признался Син. Костров повторил.

– Откуда такие сведения?! Хочешь меня обмануть?! Запортить порученное мне дело?! Оно же простое. Зачем ты открывал рот! Теперь появились сложности.

– Это еще не сложности. Схема корабля до банальности простая. Запроси пилота Фолси и лейтенанта Роя. Пилот не заинтересованная сторона, даст наиболее объективную и быструю информацию.

Рядовой не хотел показывать своего замешательства, но непроизвольно поник головой, посерел лицом и наверняка, погрыз ноготь, если бы не прочная перчатка скафандра, закрывающая ладонь с всегда бедными пальцами. Костров загасил улыбку, низко склонившись над пультом. Делая вид, что воспоминания с управлением тихохода, всплывают в памяти с трудом. Голова зачесалась не к стати. Зуд превратился в пытку.

Син потянулся к кнопке экстренного вызова Фолси, но рука его застыла над головой. Заговорил Рой. Непринужденным голосом говоря:

– Отрывать пилота от работы запрещено.

– Есть, сэр!

– Информацию подтверждаю сам.

– Да, сэр!

– Вы просмотрели чертежи и схемовые прикладки корабля?

– Нет, сэр! Я готовился к операции, сэр.

– Сынок, это и есть детали операции. Понял?

– Да, сэр. Я смотрел, сэр. Честно, смотрел, сэр. Не все схемы читаются легко. Путаюсь. А у нас на базе нет должных уроков по изучению схем, сэр. Мне никто помочь не смог, сэр.

– Останешься без ужина.

– Есть, сэр! – обрадовался рядовой.

В канал связи влился голос Фолси.

– Цузуки Малышу, прием.

– Малыш на приеме.

– Команде приготовиться к посадке. Выгрузка Малыша пятнадцать секунд. Крепление в ангаре знаете?

– Знаю, – ответил Костров.

– Время на закрепление Малыша тридцать секунд. На сорок пятой секунде лодка покидает корабль. За срыв времени – наказание. Связь на этой волне. Сто ванн собрали в отсеке, и я прилетаю за грузом по первому вызову. Без вызова прилетаю через час. Не опаздывайте. Не советую. Рой?

– Фолси?

Костров и Син переглянулись, связь стала шифрованная на некоторое время, потом опять раздался голос капитана лодки:

– Жду подтверждений.

– Подтверждаю, – сказал Рой.

– Подтверждаю, – поддакнул Син.

– Крикун? – напомнила Фолси.

– Подтверждаю.

– До связи.

Костров кашлянул и был удостоен косого взгляда. Син властно заговорил в рацию:

– Команде приготовиться к посадке!

– А, что будет? – не выдержав, спросил Гай.

– Лучше не шевели языком, а то откусишь.

Виталик осмотрел панель, пытаясь увидеть следы бывшего водителя. Некоторые чудики втыкают в миллиметровые щели фото жен или своих собак. Другие предпочитают рисовать по свободному пространству от кнопок замысловатые линии, складывая их в траектории лабиринта. Ничего подобного. Чисто. Фолси принялась за маневр, и тяжесть сразу откинула в кресло, пытаясь раздавить. Расстроился. Чужая бы закорючка согрела душу. Член от перегрузок протестующее вздрогнул. Костров повернулся, чтобы что-то сострить и увидел, как Син сильно зажмурился и беззвучно шевелит губами, нашептывая про себя молитву. Виталик обмяк. Тело упало и растеклось в кресле. Превращаясь в студень, заколыхалось толчками. В этот миг части единого организма жили отдельной жизнью. Глаза, например, увидели на подлокотнике кресла надпись. На душе потеплело. «Нет. Не био проклятый водил в дело Малыша, человек! И видно храбрый чертяка, отчаянный». Губы искривила улыбка.

«Аминь!» – гласила кривая надпись.

Сильно тряхнуло.

Лодка сбросила скорость.

Опять тряхнуло.

Язык нащупал нёбо, уперся в полость, нервно щекоча. Резко провалились в яму и тут же вынырнули. Фолси изменила себе. До аса ей было так же далеко, как рядовому Сину до адмиральского чина. Мастерство её мелькнув, не оставила и следа. Он даже руду на базу возил профессиональней. Прикрыл глаза. Посмотрел на Сина и с трудом подавил смешок. Оказывается, было две надписи. На командирском кресле красовались царапины, которые лаконично и точно, завершенным предложением в одно слово, четко характеризовало каждого старшего группы, без исключения. Её оставила не рука солдата, не вольнонаемного и не тупого био охранника с правами водителя. Слишком хлестким было слово. Весомым. Значимым. Кто-то из своих, выбравшись из операции, нацарапал неровные буквы, портя новое государственное имущество.

Знакомый звук, неслышный для других, оповестил о скольжении лодки в ангаре корабля. Мелкая вибрация, начавшаяся через секунду, подтвердила догадку. Самодовольство переполнило грудь и стало легче дышать.

Стараясь не смотреть на надпись на командирском кресле «УРОД», Костров искоса взглянул на рядового. «Очнись! Сейчас начнется!» – хотелось крикнуть ему, но слова застряли в глотке. Рука вцепилась в костыль ручного управления.

Лодка резко замерла, остановившись. Костров качнулся вперед, повис на ремнях, мысленно приказывая правому монитору показать вид сзади.

– Пять секунд до выгрузки, – сказала Фолси. «Открывает створки». Платформа сзади упала.

– Выгрузка!

С остервенелой злостью Малыш рванулся из нутра лодки. Виталик не сводил взгляда с экранов. Вылетев из люка, круто обогнув лодку, понесся вперед на предельной скорости. В динамиках завопили от страха зеки. Запрет Сина – не забивать эфир, их перестал волновать. Монитор заднего вида показывал махину лодки, где-то наверху сидела Фолси. Интересно, какая она? Красивая? Пышногрудая статная модель? Или раскладывающаяся в разные стороны вторая Джо?

Виталик облизнул губы. Справа стояла похожая лодка. Но её разглядывать нет времени. Пятачок крепежа отмечен желтой краской. Костров лихо развернул машину боком и пол с готовностью просел, топя вездеход в лунке. Штыри моментально вылезли, забили пазы, щелкая замками. Лебедка? Кран? Ничто не вытащило бы Малыша из пяточка.

– Крепеж выполнен, – с удовольствием доложил Виталик. Фолси его слышала – находилась в эфире постоянно.

– Восемнадцать секунд, Крикун. Это даже не рекорд колонии! Знаешь, где тебе такое надо показывать?

– Знаю. Показывал.

– Ты – лучший.

– Хорошего масла, сестренка!

– Приготовиться к выпаду. Пять секунд. Желаю удачи. Три.

Костров успел настроить монитор и, увидел, как лодка стремительно заскользила, давая задний ход, закрывая платформу на ходу. Через секунду она выскользнула в раскрытые створки шлюзного отсека. Через десять секунд ничего не напоминало о присутствии в ангаре постороннего объекта, произведшего выгрузку. Космос уменьшался в размерах, превращаясь постепенно в черную ниточку от закрываемых шлюзов.

– Команде пересчитаться!! – рявкнул рядовой Син. Экран монитора моментально среагировал на желание Виталика и показал салон.

Био проворно посчитались, механически кивая головами. Зеки начали с возмущений:

– Я не понял, что это было?!

 – Шеф! Да возьми ты управление в свои руки: лодку кто-то водит, как такси! Нырк туда, нырк сюда! Последнее вообще нечто!!

– Давайте убьем пилота!

– Оторвем руки!

– Ничего себе «нырк»! Андрей Петрович облевался, маску снял, пюре вынимает.

– Прекратить самодеятельность!! – Син в бешенстве побледнел. – Одеть маски! Команде рассчитаться!

– Первый.

– Э? А, почему ты первый?! Тебя кто-нибудь назначал? Отвечаешь за свои слова?! Я первый!

– Хорошо. Второй.

– Третий.

– Четвертая. Расчета окончила, но не кончила.

– Что значит «четвертая»? Кто это? – опешил Син и пристально посмотрел в монитор.

– Я. Эндрю. Что здесь не понимать…

– Сэр, это Андрей Петрович шутит. Сегодня в ударе.

– Сейчас я его ударю! – разозлился рядовой.

– Я тоже хочу!

– Ребята в очередь! – сразу обрадовался Андрюшка.

– Балаган закончили, – сказал Костров.

– Извини, Шеф.

– Да, глупо. Извини, Шеф.

– Извини, – на всякий случай сказал Фазер, хотя не принимал участие в общей лихорадке эмоций.

– Потом ударите, – успокоил всех Андрюшка. – Не расстраивайтесь.

Син грязно выругался, может быть, первый раз в жизни. Костров посмеивался. Смена настроений произошла быстро, сама по себе. Появился интерес к работе. Главный экран разделился на квадраты, задействовав все камеры обзора. Син, глядя на изобилие «живых картинок» поначалу недовольно заворчал, утратив человеческую речь и сойдя до отдельных звуков. Потом, взяв себя в руки, четко заговорил со спокойной интонацией.

– Приступаем к выполнению операции. Расчет скорости средний. Диапазон рации прежний. Посторонние разговоры запрещаю. Условия выполнения операции приравниваются к боевым. За невыполнение приказа расстрел на месте. Трогай.

– Китаеза, молодец.

– Суровый.

– Жесткий.

– Властный.

– Надежный.

– Почему «надежный»? Не подходит под описание. Никакой он не надежный.

– Да. Точно. Такой точно бросит в самое пекло и предаст под конец!

– А, я знаю кто он!

– И я!

– А, я нет! Можно угадаю? Тварь?

– Сейчас кого-то пристрелю! – дернулся в кресле рядовой. Виталик придержал егоза локоть, говоря:

– Каждый человек дорог. Можно сорвать операцию.

Китаец отдернулся и гневно заговорил на родном языке.

Костров окончательно развеселившись «тронул» управление. Вживленный жучок передал смену только ему слышных и понятных звуков. Узлы крепление пронзительно зазвенели. Щелчок – замки снялись со сцепления. Сам пятак тоже ожил, заработал своей автоматической жизнью, и с сожалением поднял вездеход на уровень общего пола. Так, по крайне мере показалось Виталику. Он развернул машину с максимальной осторожностью носом вперед, тут же рассчитал маршрут проезда по лодочному отсеку до входа в общий туннель и с удивлением заметил, что вездеход всё это время ехал, постепенно набирая скорость.

– Так держать! – разрешил рядовой Син, и на лице его мелькнуло удовлетворение. Непонятно только из-за чего оно получилось. То ли из-за профессиональных действий водителя (нагловатый тип, надо будет с ним при случае разобраться), то ли из-за правильных и четких его авторитетных команд.

В салоне успокоились.

Адреналин проходил.

Китаец решил, что все испугались его расправы. Раздулся.

Выдержал паузу.

– Команде дополнительная информация, – сказал рядовой, – во избежание отрицательных последствий запрещается самостоятельное покидание зоны проводимой операции. Так же запрещается брать, собирать, подбирать виды оружия, боеприпасы и другое имущество корабля и членов экипажа. Наказание без обжалования. Вопросы?

– Сэр, а если я уже два часа хочу пи-пи, что мне делать, сэр?

– Кто это сказал?!  – Син побагровел, не сводя взгляда с маленького экрана, который обозревал салон.

– Моя женщина! – с готовностью рявкнул Гай, радуясь возможности поговорить в слух. – А, что?

– Андрей Петрович?

– Истинно так. Я такой несчастный, когда меня никто не любит. И я испачкался! От меня разит рвотой! Мне нужна туалетная комната. Я ведь не могу быть в таком скафандре. Вокруг меня био. Что подумают киборги? Вы, когда-нибудь задумывались о чем думают киборги?

– А, они, что умеют думать? – встревожился Гай. – Они же всегда молчат.

– Я думаю у них скрытая форма жизни, – предложил Фазер.

– Это, как у мягких игрушек? – напрягся Гном. – Парни, это моя фобия. Я не люблю мягкие игрушки.

– Пачкай скафандр дальше и смело мочись в штаны! – сделал вывод Син.

– Спасибо, сэр.

– Классно, сэр!

– Трогательная забота, сэр.

Костров тоже улыбнулся краешками губ. Потешный разговор влетел в одно ухо и, не задерживаясь, вылетел в другое. На данный момент больше беспокоила правая рессора. Она болью отзывалась в коренных зубах. Показатели вакуумного распределителя правого цилиндра, то же были ниже нормы. «Что это, печень? Машина реагирует на меня. Что может быть ещё с правой стороны в организме?» Техники не могли пропустить такую оплошность. Если только была проверка.

– Стоп! – приказал Син.

Вездеход плавно затормозил, останавливаясь. Интересно, что бойца могло заинтересовать? Ноздри Сина широко раздулись и сейчас он напоминал своенравную обезьяну, задумавшую пакость. Костров внимательно осмотрел цепь экранов. Ничего особенного. Они въехали в туннель. Чистый пол. Не выщербленные ничем стены. Потолок без копоти и чужой крови. В общем, следов бойни нет. И так до пределов видимости впереди. Сидящим в салоне было явно всё равно, куда они едут, въехали и всё такое прочее связанное с поездкой. С маршрутом. Со стенами и потолком. Они решили попеть.

– Малый ход вперед, – приказал Син, расслабившись в кресле. «Издевается. Показывает кто здесь старший. Засранец!»

– На развилке повернешь налево.

– Знаю, – проворчал Костров. Триста метров проползли, как черепаха. Аварийные ходы, что редко попадались на пути следования, надежно закрыты. Обычная предосторожность или неслучайная взаимосвязь с тем, что все легли в анабиоз? Вопрос уколол, попав в самое сердце. Виталик принялся лихорадочно сравнивать, как поступали известные ему капитаны кораблей. Пользовались ли при этом автоматикой или ручным управлением. Сам он, в бытность командования грузовым кораблем, закрывал люки, потому что из живых членов экипажа был один. По причине одиночества всегда находился в рубке и предпочитал люки задраивать автоматически, не покидая пост, дожидаясь, когда уцелевшие ученные перебьют друг друга сами. Что касается командования пассажирским кораблем, то с ним было ещё проще. На нем обычно аварийные люки никого не интересовали, кроме инспекций. Обычно все интересовались водкой, наркотиками и сексом или, в крайнем случае, виртуальными играми. Категоричность суждения не касалась солдат и бортовых матросов. Этим парням всегда есть чем заняться. Или их займут.

– Стоп!!

Костров и Син переглянулись.

Вездеход, повернув налево, качнувшись, остановился перед воротами во всю длину. От стены к стене. Виталик сразу определил гидравлическую искусственную переборку. Рядовой пехотинец кажется, тоже что-то понял и нахмурился. «Так просто на корабль не попасть. К чему такие завышенные меры предосторожности? А кислород с каждой минутой кончается. Тик-так. Если Син умрет, надо подумать о замене баллонов или будем дышать тем, что есть на борту. Не хотелось бы».

– А, какой анализ атмосферы? – просто так поинтересовался Костров. Пехотинец проигнорировал вопрос. «Корабль на автопилоте. Добраться до рубки и взять управление в свои руки? Иначе как? Станем открывать ворота, как корабль по приказу головного компьютера тут же начнет их закрывать. О! Добраться до рубки?! Смешной! Так это же бунт! Варианты? А Син на что? Пускай думает!» Однако кровь в голове забилось в потоке одного слова: «Бунт!! Бунт!! Бунт!!»

Син подумал.

– Зарница! – скомандовал он. Третий с конца из отделения био вскинул руку к виску, отдавая честь. – Ставлю задачу!! Подключиться к двери и разгерметизировать. Выполнять!

– Есть, сэр!!

– Не успеем проехать. Шлюзовые ворота закроются перед носом. Управление идет из рубки автоматически.

– Я – сэр! – прочеканил слова рядовой второго класса Син. – А Зарница хороший биоэлектрик. И он справится с поставленной задачей!!

– Понимаю… сэр. Головной компьютер тоже поймет, что перед ним хороший биоэлектрик и убьют его, если попытки взлома повторятся.

– Тогда мой приказ выполнит зэк!

– А, кто будет таскать ванны? Нас не так много, дорога каждая единица и не только человеческая.

– Не вижу вариантов. Зарница! Выполняешь функцию постоянно. Вездеход должен проехать любой ценой! Мы проезжаем, ты нас догоняешь.

– А, если придется экстренно отступать, сэр? Придется кого-то посылать открывать ворота. Произойдет задержка во времени, которая приведет к гибели команды и провалу операции. А может быть и по-другому – вам некого будет посылать. И что тогда?

– Зачем нам экстренно отступать?

Костров вместо ответа пожал плечом.

Син задумался, но пока он принимал окончательное решение, Виталик открыл бортовой люк и био, под смешным именем Зарница, пошел к пульту ворот.

– Полностью на ручное управление разве не получится перевести эти двери?

– Это ворота, сэр. Главный компьютер заглушит любую команду. А начнем ломать – станет убивать. Не забывайте, корабль на автопилоте: для него сохранение жизней экипажа и пассажиров – приоритет. Любая угроза извне и…

– Значит так, – резко сказал Син, – ставь вездеход под ворота, создадим блокиратор.

– Может не выдержать крыша, сэр, – осторожно сказал Костров. Он в глубине душе верил, что рядовой может отдать приказ о переходе контроля от головного компьютера к человеку. Но такое решение, китайцу в голову не пришло, а может, он просто не увидел подходящего кандидата.

– Выполнять!! Команде приготовиться к высадке!

Между тем Зарница подсоединился к пульту и ворота поползли вверх. А потом разведывательный вездеход класса планета-планета с шестью вспомогательными цилиндрами стал простым блокиратором. И крыша его, протестующее скрипнув, приняла на себя полтонны закрывающихся постоянно ворот.

Костров похлопал Малыша по борту: смирись, такова твоя участь.