Текст книги "Танг (СИ)"

Автор книги: Николай Айдарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Господин Матрикураччи, – обратился дворянин к магу. – Не могли бы вы вновь озвучить то, что вы сообщили нам пару недель назад, когда находились ещё в Шаршанге?

Видать, послание Белого действительно было разослано куда положено, по всем соответствующим инстанциям. Именно поэтому императора Давура и его семьи, а так же главенства Церкви и некоторых министров сейчас в столице не было – иначе бы они сидели среди нас. Хех, кто бы мог подумать, что мой шанс так близко увидеть живого императора уплыл у меня из-под пальцев? Я даже предположить не мог, что когда-нибудь вообще смогу увидеть императора! Хотя, велика честь больно.

Кардод встал, и, устало вздохнув, произнёс уже заученную фразу:

– Благодаря цепочке нелепых совпадений Налвития Ролдерогская оказалась воскрешена из мёртвых. Как некоторые из вас знают, в прошлом она являлась одной из последних некромантов, к тому же скрывала своё умение ото всех, успешно занимая пост Главы Имперской Гильдии. По всей видимости, после воскрешения она не потеряла ни свою память, ни свои умения, хотя её Дар значительно ослаблен. Моё расследование показало, что Налвита намеревается создать собственную армию мертвецов и осадить Давур. Её цель – восстановить свой статус Главы Гильдии, убив того, кто сейчас занимает этот пост.

– И где этот трусливый подлец сейчас? – задал вопрос Эон. – Почему я не вижу его среди вас?

– Ты сам ответил на свой вопрос, тысячник, – ответил Кардод.

– Никто ничего не упустил? – дворянин оглядел всех присутствующих. – Что же, кратенько, но ничего лишнего. Садитесь, маг, мы обратимся ещё к Вам и Вашим коллегам. Господин Энарий, прокомментируйте сложившуюся ситуацию на текущий момент.

Кардод сел обратно, вместо него встал один из тех, с кем была Фенора, тот, что поручился за меня.

– На прошедшую полночь мы располагали достаточно точными сведениями о местонахождении и численности сил противника, – начал он. – Все силы состоят целиком из вурдалаков различной степени разложения, по большей части – люди. Но имеются и животные. Разделены на две крупных части, каждая оценивается в две тысячи, имеется множество мелких отрядов различной численности. Налвития, проходя мимо кладбищ и иных захоронений, поднимает новые отряды нежити и вместе с ними догоняет основные силы.

– Какова суммарная численность? – задал вопрос второй тысячник, мужик немного моложе Эона, с пышными серебряными усами.

– Разведка оценивает в четыре с половиной тысячи, господин Алаг. Плюс, каждый день пополняется ещё на пять сотен. Они в трёх днях пути отсюда.

– Итого – шесть тысяч, так и запишем! – кивнул Эон. – Почему только три дня?! Времени на подготовку очень мало!

– Они быстро идут, – пояснил Энарий. – Шестнадцать миль в день.

Я присвистнул, чем тут же заработал неодобрительное замечание от Саланы. Хотя, чему я удивляюсь? Мёртвым не нужно ни есть, ни спать, ни останавливаться на перекур или смену подковы – знай себе да иди! А Налвитию, поди, так несут, не сама же она топает. Хотя, может, она тоже не устаёт?

– Разведывательный отряд противника численностью в три сотни будет здесь через два дня, – добавил Энарий. – Мы полагаем, что нас так хотят отвлечь, проверить обороноспособность.

– Три сотни мертвяков, ха! – Эон хлопнул по столу. – Разберёмся в два счёта.

– Мы не успеем эвакуировать всю округу, – заметил Алаг. – А впустить застенных жильцов в город неразумно, у нас и так перенаселение – если вурдалаки прорвутся за стены, то придётся очень туго.

– Так пусть убираются прочь бедняки! – предложил Эон. – И те, что внутри города тоже. Выпихнем их всех! Что думаешь, Оман?

– Разумно, – согласился дворянин. – Однако, решение непростое, и его нужно поставить на голосование.

– Голосование?! – вскочил Кардод. – Вы, высокомерные ублюдки, хотите выгнать большую часть населения Давура за городские стены, чтобы их сожрали?!

– Тебе людей мало? – поднял бровь Мясник. – Выиграем – бабы ещё нарожают!

– Кто «за»? – спросил Оман.

В воздух поднялось множество рук. Эон, все три дворянина, а так же трое из группы неизвестных личностей, включая, к моему удивлению, Фенору. Немного замешкалась магичка, но тоже подняла руку.

– Семь, – кивнул дворянин. – Это формальность, но кто против?

Подождите! Семь? Он разве считать не умеет?

Одновременно подняли руки мы с Кардодом, Зара и Энарий.

– Один, – снова кивнул Оман. – Алаг, Вы, как полагаю, воздерживаетесь?

Тысячник развёл руками.

– Гильдия, а так же госпожа Зара и господин Раснодри права голоса не имеют, – тут же пояснил мой немой вопрос парень. – Семь против одного, решение принято. Я займусь его реализацией лично.

– Дурдом, – пробормотала Зара, но я расслышал её.

– Это – война, дорогуша! – Мясник выразительно посмотрел на неё. – Однако прошу заметить, что если мы выгоняем столько народу в чисто поле, то мы должны будем выиграть сражение за несколько дней, не так ли, Малензия?

– Верно, – подтвердила магичка. – А потом сжечь всех убитых, иначе вторая волна поднявшихся мертвецов через неделю сожрёт нас.

– Раснодри, скажите, а есть ли способ разом убить всех вурдалаков? – спросил меня Энарий. Да так хитро спросил! Он же и сам знает ответ!

– Я таких не знаю, – признался я. – Спросите у магов, Кардод наверняка знает несколько убойных Нитей.

Салана во внезапном подозрении прищурилась, и я запоздало сообразил, что вопрос Энария хоть и был вполне логичным, однако, его целью было несколько иное. Он хочет, чтобы я раскрыл карты.

– Но ты же консультант Гильдии! – заметила Салана.

– Молчи! – шикнул на меня Кардод, но было уже поздно.

– Ну, я вижу помимо магии только два эффективных варианта, – произнёс я. – Зажигательные смеси и вообще всё, что связано с огнём, но это вы и так все должны знать, что против вурдалаков огонь действует хорошо. Я бы рекомендовал использовать соназгскую взрывчатку.

– Интересное предложение, – кивнула Салана. – Но где же нам взять столько взрывчатки, чтобы хватило на всех?

– Мы можем обеспечить партию в пятьдесят штук, – предложила Зара. – Сегодня же.

– Что?! – возмутился Эон. – То есть, она в городе? И я всё это время сидел на пороховой бочке?! Неси всё, что есть!

– Но этого всё равно мало, – сказала вторая дворянка.

– А я не предлагаю использовать её против всех, – произнёс я. – Энарий, скажите, ваши товарищи уже предпринимали попытки убить Налвитию?

– Трижды, – ответил он. – И все безуспешные – некромант каждый раз воскресает. Больше попыток мы не предпринимаем, и так уже потеряли полтора десятка лучших людей.

– Значит, нужна ещё одна, – сказал я. – И это – второй вариант. Пусть ваши люди возьмут с собой палку, а лучше три палки взрывчатки с фитилём покороче. И подберутся к ней ещё раз.

– Смертники? – уточнил Мясник. – Мудрое решение, одобряю.

– Какими силами располагаем мы? – спросил Оман. – Мы все?

Тысячники переглянулись.

– Тысяча семьсот солдат, – ответил Эон за обоих. – Пеших. Четыре сотни лёгкой конницы, сотня тяжёлых конников. Двенадцать осадных орудий, но два требушета сломаны. Починить не успеем.

– Ещё три сотни городских стражников, – добавил Энарий.

– Дворянство суммарно может выделить две с половиной сотни бронированных рыцарей, – сказала за всех Салана.

– Всего две с половиной сотни?! – возмутился Эон. – У вас в три раза больше есть!

– Две с половиной сотни, – с нажимом повторила дворянка.

– А что господа маги? – поинтересовался Оман.

Кардод пару секунд подумал, затем ответил:

– Два разрушителя-мастера и два средних настройщика. Больше свободных сил в городе нет.

– Четыре сраных мага?! – снова выпалил Мясник. – И как вы ещё можете рассчитывать на победу, а?

– Четыре мага, – спокойно повторил Белый. – Большего никто из вас не смеет с нас просить!

– Да как ты… – задохнулась Салана, но Кардод, молодчина, её оборвал.

– Как я смею, это ты хотела сказать, да? А вот скажите мне, кто из вас всех посмеет встать в один ряд с простыми солдатами на городскую стену, а?! Кто из вас будет лично драться, а не отсиживаться за всеми укреплениями, пока снаружи будут подыхать настоящие защитники города?! Никто! А я буду! Я буду среди тех «четырёх сраных магов»! Так что ни ты, старая кошёлка, ни кто другой не смеет ничего требовать от меня!

И он, гневно сверкая глазами и тяжело дыша, встал из-за стола, с грохотом уронив стул, и вышел из комнаты. На некоторое время здесь повисла гробовая тишина, после чего Оман снова взял слово.

– Давайте не будем спорить, господа. Далеко не самое подходящее время вспоминать старые болячки. Предлагаю устроить небольшой перерыв.

– Вурдалаки перерывов не берут, – мрачно заметил Алаг.

– Хорошо, – согласилась Салана. – Только пусть сначала Раснодри ответит на мой вопрос. Я хочу знать – ты кто?

– В смысле? – опешил я, почувствовав, как у меня холодеют ноги. – Консультант Гильдии, это уже говорили, нет?

– Консультант в какой области? – задал наводящий вопрос Энарий.

Все замерли и вперились в меня глазами. Все, кроме Феноры – та старательно пыталась не смотреть в мою сторону.

– Ну, юноша, мы ждём! – потребовал ответа Мясник. – Не выбивать же из тебя ответ?

– Танг я, довольны? – бросил я и тут же поспешил убраться из комнаты.

При этом я отчётливо услышал, как Алаг пробормотал что-то вроде «никогда не думал, что увижу живого танга», Оман вульгарно присвистнул, а поражённая Салана начала поливать меня такой бранью, которой я никогда не слышал даже в самых тёмных закутках улицы.

– Заткни варежку, дура! – с нажимом посоветовал Эон. – Этот парень, возможно, самый ценный после меня, так что на время операции никто и пальцем не посмеет его тронуть, ясно?

Кардода я нашёл в конце коридора возле окна – он смотрел на горизонт, нисколько не боясь открывающейся высоты, и непрерывно что-то говорил сквозь зубы. Только подойдя к нему, я расслышал:

– Лизоблюды. Подлецы. Лицемеры. Снобы. Высокомерные кретины.

Надо сказать, что к своему ужасу я потихоньку начал проникаться к нему если не симпатией (чего никогда не будет), то уважением. Пускай он оказался тем ещё мерзавцем, но, однако, его действия говорят сами за себя – он из числа тех, кто не побоится выйти на врага в открытую, даже если он будет знать, что этот бой может стоить ему жизни. С подобными людьми, особенно если они разрушители, однозначно стоит считаться.

– Криворогие олумбаны? – предложил я, когда услышал, что он пошёл по второму кругу обзывать собравшихся в комнате.

– Кто? – не понял он и обернулся. – Проклятье, тебя мне ещё не хватало…

– Криворогие олумбаны, – повторил я. – Вычитал в одном профессиональном справочнике. Мерзкие твари, ещё хуже шуликунов. Крупнее, проворнее и зубастее, нападали всегда большими толпами. Хвала богам, их лет тысячу как нету – дебилы оказались настолько злыми, что перегрызли сами себя. Ещё полчаса такой беседы, и мы станем такими же. На подобных встречах всегда такая грызня происходит?

– А ты думаешь, что подобные сходки созываются каждый год? – проскрипел он. – Но ты прав, Молдур тебя побери – эти… олумбаны всегда вцепляются друг другу в глотки, едва завидят.

Дверь позади отворилась, и в коридор вышли Эон, Фенора и Оман.

– А… – хотел я задать ещё один вопрос магу.

– Пошёл на хрен, Рас, – измученно буркнул Белый. – И так башка болит.

Но я уже его не слушал – я увидел, как Фенора зашла в одну из комнат и закрыла за собой дверь. Ноги сами меня понесли к ней, но на моём пути встали тысячник и дворянин.

– Отбросим в стороны все предрассудки, а так же звания, чины и происхождение, – уверенно проговорил Оман. Его голос, до этого бывший мягким и немного приторным, прорезался стальными нотками. – Нас двоих интересуют два вопроса.

– Кто виноват, и что делать? – спросил я, вспомнив, что Саня как-то пару раз задавал подобные вопросы сам себе. Очень уж интересная формулировка.

– Насчёт второй части ты угадал, танг, – подтвердил Мясник.

Вблизи его лицо выглядело ещё хуже, чем издали. Оно оказалось несколько пухлым, тысячник явно имел немного жирка, но рыхлым, к тому же его щёки оказались испещрены перенесённой оспой. Но больше всего мне запомнились его глаза – тёмно-синие и холодные, как воды северных морей.

Оман же производил впечатление интеллектуала, и даже если забыть про то, что я сегодня уже успел увидеть и услышать, то всё равно пришёл бы к выводу, что такого парня, несмотря на юный возраст, переиграть очень сложно. Недаром он выступает как председатель собрания.

– Танг? – спросил я. – А предлагали забыть про предрассудки.

– Так мы и обращаемся к тебе как к профессионалу своего дела, – сказал Оман. – Быть может, есть ещё какие способы остановить Налвитию, которые ты побоялся произносить при всех?

Я покачал головой.

– Что, совсем никаких? – недовольно спросил Эон. – Даже… магия крови? Если что, ты только скажи, что нужно – обеспечим всем! Знаешь, куда проще выпустить своими же руками кишки десятку детишек, чем наблюдать, как сотни тысяч мрут у тебя на глазах.

– Ещё один предрассудок? – снова удивился я. – Если танг, монстр по сути, так значит, способен магию крови применять, да? Не знаю я ничего! Знаете что? Идите дружно в жопу!

– Ну как хочешь, – пожал плечами дворянин. – Мы всего лишь хотим найти наименее кровавый способ победить.

Я их уже не слушал – вошёл в ту же комнату, куда до этого вошла Фенора. Гнев вулканом кипел во мне и теперь требовал выхода. Конечно, будет плохо, если я сейчас её убью, не сумев сдержаться, но кто об этом узнает? Я успею покинуть башню гораздо раньше, чем её хватятся её новые друзья.

Комната оказалась умывальней. Узкая, без окон, слева несколько кабинок для туалета, справа столько же раковин, под которыми в тумбах были скрыты помойные вёдра, а сверху один большой бак с наверняка тёплой водой, от которого к раковинам тянутся несколько труб, заканчивающихся кранами. Фенора была здесь одна, она слегка открыла кран и умывала лицо, устало поглядывая в зеркало перед собой.

Я закрыл за собой дверь.

– Рас, это ты? – спросила зачем-то она, посмотрев в мою сторону.

Неужели она до сих пор не может поверить в то, что мы снова встретились в этом большом и жестоком мире? Что из всех городов мы вновь и вновь выбираем одни и те же, что нас влечёт друг к другу как магнитами.

Я сделал к ней осторожный шаг. Она испуганно отпрянула от раковины, забыв закрыть кран и, со страхом посмотрев на меня, начала пятиться.

– Рас, мне столько всего нужно рассказать тебе! – она умоляюще посмотрела на меня.

Она продолжала отступать до тех пор, пока не упёрлась в противоположную стену. Я медленно и неотвратимо, с мрачной решимостью, наступал на неё.

– Я не виновата! – попыталась она оправдаться. – Меня заставили! Артефакт, я собиралась достать тебе такой же, как и у меня… ты должен надеть его!

Осталось семь шагов.

– Рас! – взмолилась она и, сорвав с шеи какой-то кулон, протянула его мне. – Надень мой! Он защитит тебя!

Шесть.

– Рас, пожалуйста…

Пять.

Я бросился вперёд. Она не вскрикнула, лишь зажмурилась, даже не попытавшись защититься. Я врезался в неё и, схватив одной рукой её нежную шею, прильнул к Феноре вплотную, чтобы она не вырывалась, и начал сдавливать горло.

– Рас! – захрипела она, из её глаз потекли слёзы. – Надень! Тобой манипулируют… с самого начала…

Её светлые волосы попали мне на лицо и защекотали нос, я захотел второй рукой их убрать, но неожиданно для себя решил в последний раз вдохнуть их аромат. С упоением набрал полную грудь воздуха, пахнувшего полевыми цветами, и…

И мои губы коснулись её. Уже ничего не соображая, я поддался чувствам и, страстно впившись в её губы своими, прекратил давить на её шею, после чего обнял её и прижал к себе. Фенора не протестовала. Более того, она ответила на поцелуй, хотя ей и не хватало воздуха. Я не давал ей вдохнуть, хотя она и попыталась несколько раз оторваться от меня. Я держал её до тех пор, пока она не начала ослабевать. Наконец, отпустил и, убедившись, что она только лишь потеряла сознание, но осталась жива, медленно и аккуратно уложил на пол.

Подошёл к крану, из которого по-прежнему текла вода, плеснул в лицо и взглянул на себя в зеркало.

А я похудел. И не мешало бы сходить в цирюльню и побриться, а то щетине уже не первая неделя, скоро она уже превратится в бороду.

А ещё я улыбался.

Вот блин, а! Почему в самый ответственный момент я не смог её убить? Ведь хотел же, я столько раз видел во сне, как я это делаю! А тут столкнулся с ней, вновь почувствовал аромат её волос, и меня повело… Болван.

Вернулся я в комнату совещания не вовремя – вовсю шло обсуждение, которое сразу же мне не понравилось. А Кардоду оно нравилось ещё меньше, он сидел на своём стуле мрачнее тучи, скрестив руки на груди и уставившись в кусок стола перед своим носом.

– …живой, – Малензия пыталась в чём-то убедить оппонентов. – Живой некромант! Вы представляете, сколько она может знать?! К тому же, она – Дарующая Мир, и все мы знаем, сколько Чудес она сотворила за свою недолгую жизнь. Мы обязаны оставить её в живых и допросить, второго такого шанса больше не будет!

– А я говорю, что этого нельзя делать ни в коем случае! – возразил Мясник. – Некромантия запрещена, и все практикующие подлежат безоговорочной казни. А если Гильдия будет возражать и дальше, то я продавлю закон, запрещающий вообще всю магию!

– И тогда будете разбираться сами с подобными ей, – ответила Малензия. – Будьте благоразумны! И дальновидны! Новая война не за горами, и подобные знания нам бы пришлись весьма кстати…

– Я сказал «нет»!

– Господа, – попытался утихомирить их Энарий. – Вы забываете, что убить-то Налвиту не так-то и просто, и с каждым днём всё сложнее. Ваша Гильдия сама же говорила, что она быстро регенерирует, и вместе с этим её Дар увеличивается.

– Поэтому я и хочу предложить переговоры, – сказала Малензия.

– Переговоры? – удивилась Салана. – Почему бы и нет? Давайте отдадим ей Главу Гильдии, и пусть она из него хоть столешницу делает! Кто там сейчас у вас? Этот проходимец Юкуриус? Тем более.

– Поддерживаю, – согласился Алаг.

– Переговоры с врагом? – возмутился Эон. – Да никогда! Она хочет Юкуриуса? Пускай забирает, но без боя я его не сдам! Или вы, кретины, думаете, что она на нём остановится?

– Юкуриуса никак нельзя отдавать ей! – возразила магичка. – Вы забыли про артефакты? Да с ними она тут такое устроит…

– Хрен с ними, с вашими побрякушками! – махнул рукой Победитель.

– Как это – хрен? Да ты совсем из ума выжил! Я же тебе…

Я устало вздохнул. Похоже, что они все собрались вовсе не для того, чтобы обсудить стратегию победы, а для того, чтобы выяснить отношения между собой, прикрываясь высокими целями и кажущимися разумными доводами. Магичка вступила в перепалку сразу с Эоном и дворянством, Алаг изредка вставлял какие-нибудь фразы типа «поддерживаю» или «воздержусь», вернувшаяся Фенора старательно прикрывала красную шею, её новые друзья вообще молчали, хотя слушали очень внимательно. А я, Кардод и Зара начали одновременно мечтать о том, когда весь этот балаган закончится.

Глава 25

Город вовсю готовился к предстоящему сражению. Хотя срок в три дня (фактически два из-за посланного Налвитой отряда в три сотни мертвяков) изначально казался достаточно большим, множество из запланированных вещей так и не было сделано. У Давура было большое преимущество: он изначально строился почти в боевых условиях, при постоянной угрозе нападения, исчезнувшей только несколько веков назад, когда один из императоров смог расширить границы до нынешних. Три кольца городских стен, внешние самые высокие и самые прочные – они и примут на себя основной удар. Большинство улиц в сердце города спроектированы таким образом, что обороняющимся защищаться куда удобней, чем противнику атаковать – множество склонов, подъёмов и поворотов здорово тормозят любые передвижения, а проходы между домами достаточно узки, чтобы самим по себе сдерживать любого врага. А если при этом ещё и расставить лучников на крышах, то не поздоровится любому, даже мёртвому.

Естественно, никто вурдалаков в город пускать не собирался. Как и было приказано, всех, кто жил за городской стеной, а так же многих по эту сторону, насильно выселили из своих домов, заставив забрать все самые необходимые вещи и уйти в сторону Ролдерога, к ближайшему дальше по Имперскому Тракту городу в нескольких днях пути отсюда. Возмущённых, недовольных и откровенно обезумевших от такого расклада дел оказалось не мало, кое-где даже вспыхивали беспорядки, но солдаты их быстро подавляли. Хотя, боевой дух при этом падал достаточно сильно – вроде готовишься воевать с вурдалаками, а приходится бить рожи своим же. За пределы города вывести всех «лишних людей» оказалось хоть и трудновато, но вполне реально, и не пускать их обратно – вообще без проблем. Просто закрыли ворота, и плевать на всё. Правда, перед этим пришлось выжечь все окружающие город деревни, что были на расстоянии нескольких часов пути. Это было сделано специально, чтобы выгнанным людям не пришла в голову идея закрепиться за одной из них. Большая часть бездомных действительно вынуждены были уйти из города, но и под стенами осталось достаточно много тех, кто не ушёл несмотря ни на что.

На исходе второго дня я решил подняться на городскую стену и посмотреть, как вообще будет проходить будущее сражение. Три сотни подступающих вурдалаков стали для нас своего рода генеральной репетицией, слабой демонстрацией того, что произойдёт буквально через сутки. Стена, конечно же, какой бы большой и широкой ни была, не могла разместить на себе всех солдат, и это плохо. Все понимали, что стены смогут достаточно надолго задержать армию мертвяков, но не навсегда, и за этот промежуток времени необходимо истребить если не всех подступивших врагов, то большую их часть. Сражение, переместившееся внутрь города, непременно затянется надолго, и всех мертвяков выковырять из домов будет очень сложно.

Мне выделили почётное место на крыше одной из дозорных башен, рядом с Эоном Мясником, его адъютантом и двумя сотниками – командирами конных отрядов, готовых в любой момент сорваться с места по малейшему намёку со стороны Эона. Также на крыше оказалось достаточно много лучников – ну, как лучников, большинство из них были простыми солдатами, и луки держали впервые в жизни. У нас на башне свободное место было (ну правильно, тысячникам не пристало толкаться плечами с обычными солдатами, нужно хоть небольшое пространство, иначе снизится эффективность командования), а вот чуть ниже, непосредственно на стенах, оказалось не продохнуть. Эон предпочёл отозвать от своих обязанностей на эти дни столько солдат, сколько смогла вместить стена на предполагаемом участке атаки, чтобы лично увидеть, с чем придётся столкнуться в скором будущем.

– Стрел не жалеть! – приказал Эон ближайшим лучникам. – Стрелять кучно, метко, не забывать их поджигать! Кто хоть раз промажет – лично спущу вниз и заставлю воевать голыми руками!

Я было усмехнулся этим словам – ну не станет же тысячник так безграмотно разбрасываться и без того немногочисленным войском, но, увидав лица ребят, тут же понял, что Эон не шутил и не преувеличивал. Он действительно может так сделать – всё ради победы. В иное время я бы его осудил, но сейчас…

– Товарищ тысячник, а что делать с горожанами внизу? – спросил кто-то из солдат.

Наша башня находилась совсем рядом с основными воротами, теперь уже наглухо заделанными, так что всех тех, кто не ушёл, нельзя было не заметить. И если в сумерках мне казалось, что их всего ничего, несколько десятков человек, то когда они с наступлением темноты развели костры, все поняли, что их гораздо больше.

– Если у этих кретинов не хватило мозгов вовремя свалить, как им приказывали, то это их проблемы, – ответил Эон. – Воспользуемся ими как приманкой, к тому же они развели костры, и теперь нам видно гораздо лучше!

На пару секунд между солдатами раздался было возмущённый ропот, но Мясник быстро пригрозил виселицей, чем мгновенно заткнул всех. Тысячник держал солдат в ежовых рукавицах, и, стоя рядом с ним и наблюдая за этим, я начал понимать, откуда у Эона столько побед и поражений. Солдат он ни во что не ставил, считая их за тупое мясо, которое должно беспрекословно выполнять приказы. По его разумению, выходит, если в конце битвы у него остался в живых хоть один воин, то это означало победу. Но если в обычных сражениях противник начинал отступать или вовсе сдавался, когда терял убитыми около трети или едва ли половины воинов, то в сражении с вурдалаками такие правила, вне сомнений, никогда бы не сработали. Я уже успел убедиться в доме валарийцев, что мертвяки, даже с отрубленными конечностями, стремятся доползти до своих жертв.

Вскоре появились и вурдалаки. Их было плохо видно в темноте, так что лично я проморгал момент их появления, мой Дар танга снова дал сбой, включившись только тогда, когда в толпе беженцев раздались первые, но сразу же многочисленные крики.

– Чего вы ждёте, бараны? – крикнул Эон. – Стреляйте!

Тут же расходящейся от нас волной в сторону костров полетел град подожжённых стрел. Поначалу лучники старались стрелять, не попадая в беженцев, но прыткие мертвяки быстро смешались с толпой, и буквально через минуту стало абсолютно всё равно. Те беженцы, что сидели практически возле самых ворот, тут же в них застучались, вымаливая, чтобы их впустили внутрь. Приказ Эона был чёткий, никто не смел нарушить его и поднять ворота. Но слушать их крики оказалось невозможно, я старался отвлечься, как только мог, горько пожалев, что вообще сунулся на эти стены, понадеявшись, что дам какой-нибудь ценный совет.

Советов не было ни одного.

Мертвяки двигались достаточно плотной толпой, но беспорядочной – никаких боевых построений или тактики, они тупо кидались на людей и жрали. Все вурдалаки были уже сформировавшиеся, и двигались они куда резвей тех, что я видел до этого – похоже, это и есть влияние некроманта. И убить их оказалось куда сложнее, чем тех двоих, что прикончили мы с Альтером. Поднятые мертвецы горели под стрелами словно солома, вымоченная в горючем масле, стоило только стреле пробить их кожу. Пламя быстро целиком охватывало их, превращая в горящие факелы, но они продолжали двигаться до тех пор, пока полностью не выгорали. И происходило это не сразу.

Бой закончился также быстро, как и начался. Сначала стихли крики внизу, затем оставшиеся вурдалаки, объятые пламенем, повалились на землю, проползли ещё пару саженей и остановились уже навсегда. Никто больше не стрелял, никто ничего не спрашивал – все и так знали, что спасать внизу уже некого. Настроение было препаршивейшее.

– Спуститься вниз, – даже Мясник хмуро смотрел на поле недавнего сражения. – Добить всех уцелевших и сжечь все трупы. Что встали?! Исполнять!

Поскольку сказать мне больше было нечего, я, ни с кем не прощаясь, ушёл оттуда и вернулся домой. Долго пытался уснуть, но удалось мне это сделать только под утро. Сон оказался не таким долгим, каким бы мне хотелось, он вышел рваный, вымученный. А когда я всё же решил встать (полдень миновал пару часов назад), то по отдалённым звукам понял, что начало следующего сражения я пропустил.

Налвития уже осадила стены города, не став дожидаться, пока я высплюсь.

Домового я не встретил сегодня, да и не искал его – поди, пауки снова загнали его в какой-то угол. Ничего, сам разберётся.

Что нужно было с собой брать, я понятия не имел, да и не было у меня толком ничего. Снова привычный кинжал, но как основное оружие – топор. Очень хотелось бы раздобыть кольчугу, но ещё позавчера я узнал, что вообще с любой бронёй в городе дикий напряг – хватило только одеть всех солдат да четверть добровольцев, внезапно решивших записаться в армию в свете последних событий. Тысячники подняли ополчение, разрешив каждому рубить и колоть всех, кто хоть немного похож на мертвеца, но с оружием снова возникли проблемы – ополченцы хотели что-то посерьёзнее столовых ножей да припасённых у некоторых вил и лопат, а имевшегося запаса в арсенале хватило только на половину добровольцев. Конечно, дворяне и Зара выделили небольшие партии колющих, режущих и дробящих предметов, но это – капля в море.

Куда мне нужно было идти, я тоже понятия не имел. Самым логичным вариантом было отправиться снова на стены, но там сейчас и так не продохнуть, да и бесполезен я там. Подступившую армию мёртвых я уже чувствую, но Налвиты не ощущаю, хотя не уверен, должен ли. Правда, в любом другом месте я тоже бесполезен, а на стене есть маленький шанс разглядеть некроманта и, быть может, тогда мне чего и придёт в голову.

Та часть города, где размещался мой новый дом, опустела и вымерла. Всех жильцов на много кварталов в округе действительно прогнали, и вместе с ними куда-то делись все кошки, собаки и даже птицы. Жуткое место, если честно. Слава Молдуру, мародёры ещё не добрались досюда, иначе бы я не ручался за их здоровье – в такое время заниматься подобным – хуже не придумаешь.

Но чем ближе я подходил к стене, тем страшнее мне становилось. День выдался ясным, но за стеной небо заволокло поднимавшимся от горящих мертвяков зловонным дымом, периодически что-то где-то трещало, изредка я слышал взрывы соназгских палочек. А один раз, когда до стены осталось пройти всего один квартал, я почувствовал, как под ногами покачнулась земля, при этом по воздуху прокатился сильный гул, на несколько секунд заложивший уши.

– Что это было, Молдур их побери? – вскрикнули неподалёку.

Свернув за угол, я увидел небольшой отряд солдат в тяжёлой броне, с гербами с ящерицей на груди – дворянские подкрепления. Они караулили ту самую дверь, через которую я когда-то впервые вошёл в этот проклятый город; ныне данный проход в стене тщательно замуровали с обеих сторон, но вероятность того, что мертвяки прогрызут проход именно здесь, всё ещё оставалась – внутри проход никто не заделал.

Они меня не заметили, я спокойно прошёл мимо и вскоре подошёл к той самой башне, где я вчера наблюдал за сражением. Несколько добровольцев, из числа внушительных с виду, стояли перед входом.

– Вас ожидают наверху, – они меня узнали. – На крыше.

Я кивнул.

На вершине дозорной башни ровным счётом ничего не изменилось, всё те же лица, всё тот же тысячник Мясник, разве что сотников и десятников больше не наблюдалось. Моё появление не осталось незамеченным – несколько лучников бросили на меня украдкой недовольные взгляды, мол, они тут жизни пытаются спасти, а я спокойно где-то шляюсь. А вот Эон мне обрадовался.

– О, наш главный козырь пришёл! – воскликнул он, не отрываясь глядя на карту тактических действий с изображением города. – И как тебе видок?

Вид с такой высоты действительно оказался головокружительным, но не от высоты. Повсюду, до самых краёв ближайших холмов, были вурдалаки. Большинство одинаковые, как близнецы, человеческие, но кое-где встречались и другие – животные. Медведи, лоси, волки и собаки и многие другие. Налвития, похоже, не поскупилась вычистить и леса от живности по пути, вот только её самой нигде не было видно. В отдалении мертвяки брели разрозненно, реденьким, но постоянным потоком, а вот на расстоянии сотни саженей их строй был очень плотен, сплошной ковёр мертвечины – туда-то со стен и стреляли. За прошедшую ночь город успел ещё немного подготовиться к обороне, вырыв неширокий и явно мелковатый ров кольцом вокруг города, который уже успело залить водой из местной речки, а сверху добавили горючего и весьма густого масла. Оно горело достаточно вяло, но, видать, долго – под стенами я разглядел множество обугленных трупов, уже успевших изжариться. Вурдалакам было плевать на этот ров и огонь в нём, они тупо вступали в него, на пару секунд погружались в пламя по пояс, а затем выныривали и шли дальше – загорались от этого хоть и многие, примерно каждый второй, но не все. Лучники из числа поопытнее экономно стрелой-другой поджигали их, в то время как все остальные стреляли дальше, за ров, где промахнуться было невозможно. В некоторых местах на земле я видел воронки в пару саженей в поперечнике, а рядом множество разбросанных, но все ещё шевелящихся ошмётков. Одна из этих воронок оказалась впритык к стене, совсем рядом с нами, и в том месте в стене образовалась почерневшая вмятина. Насколько она глубока, я понятия не имел, но раз о ней не беспокоились, значит, не сквозная.