Текст книги "Танг (СИ)"

Автор книги: Николай Айдарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 20

Альтера и Вьяти, конечно же, в таверне я не нашёл. Мы с Ганом долго блуждали по городу, и на каждом шагу он умолял меня вернуться к тому дому и попытаться добить оставшихся мертвяков. Я понимал, что если мы не предпримем в скором времени хоть что-то, то пара десятков вурдалаков быстро размножится до нескольких тысяч, которые просто выгрызут город изнутри, словно червяк яблоко. Но ещё лучше я понимал, что два полупобитых воина ничего не сделают этим вурдалакам. Из города следовало убираться как можно дальше и как можно быстрее. Однако я оказался неспособен долго терпеть нытьё Гана, и мы, подловив на улицах нескольких городских стражников для верности, всё-таки вернулись к дому. Вернее, к тому, что от него осталось.

Дом весь сгорел, все окна оказались выбиты, половина второго этажа обрушилась вниз, везде виднелись следы произошедшей битвы. И множество изуродованных и изувеченных тел вурдалаков. Убедившись, что все вурдалаки оказались перебиты, и не найдя трупов ни одного из валарийцев, даже тела Кардода (я очень огорчился этому факту), Ган с чистой совестью смог уйти вместе со мной.

– И что, даже Бали выжила? – спросил я. – Я же видел, её буквально целиком сожрали!

– Увы, – Ган развёл руками. – Я же говорил, что мы бессмертны. Если уточнить, то только некоторые из нас бессмертны, например Бали и я, но остальных просто очень трудно убить. Мы все разные, и у каждого свои нюансы. Бали на моей памяти убивали тысячи раз самыми разными способами, и всё оказалось бесполезно. Она воскресала всякий раз, успешно и быстро регенерируя. Помнится, когда ей исполнилось двести лет, её на целых полвека охватила хандра, да такая сильная, что она стала искать способы покончить с собой. Что только она не пробовала! Всякие повешения, утопления и горения заживо оказались бессильны, они лишь обезвреживали её на небольшое время. Как она говорит, она ни разу не умирала, всё время оставалась какая-то частичка, из которой она потом снова появлялась. Как-то раз она заставила нас разрезать её на множество мелких кусков, полить какой-то едкой алхимической дрянью и тут же бросить в одну из печей соназгов – те гораздо горячее наших. Мы достали через сутки из печки горстку пепла и развеяли по ветру. Но Бали вернулась обратно – как она сказала, она внезапно ощутила себя в одном из волосков, что выпал у неё из головы на подходе к печи.

– То есть, она способна восстановиться из какого-нибудь ногтя или плевка? Полностью?

– Ага, – Ган вздохнул. – Правда, из мелких частичек себя она восстанавливается долго, до нескольких месяцев, но неизбежно.

– А что ты? Ты сказал, что тоже бессмертный, но я что-то не вижу, чтобы на тебе заживали царапины с той же скоростью, что и на девке.

Он рефлекторно потрогал царапину на шее, оставленную в короткой схватке с Натором.

– Щиплет, – прошипел он. – В отличие от неё, я действительно умираю. Я же говорил, что мы все разные, у каждого свои проблемы. Я вижу яркий свет и жуткий холод, даже могу различить, что вокруг меня бушует метель, а я прикован к ледяной скале, и рядом со мной вьётся какая-то чёрная тень. Но как только я это осознаю, я мгновенно возвращаюсь в собственное тело, оживаю, и мне даётся совершенно новое тело, моё тело, которое у меня было на тот момент, когда нас прокляли. То тело, которое ты видишь сейчас. То есть, я могу таким способом вылечивать смертельные раны и так далее, но по-настоящему я умереть не могу. Да и не хочу.

– Не хочешь? Почему?

– Потом как-нибудь объясню. Думаю, если бы я по-настоящему захотел сдохнуть, то я бы сдох и так и остался бы в Яарде, но я никогда не хотел этого.

– Что, слишком страшно там?

– И это тоже, но это не основная причина. Говорю же, потом как-нибудь объясню.

Вскоре мы всё-таки пришли в таверну, где Альтер и Вьятлатт должны были меня ждать, но, как я уже упоминал, они ушли. Уговор был выполнен, они действительно прождали до рассвета и свалили, оставив мои вещи и записку, что, мол, они ушли. Ну да, а то я так сам не понял.

– И куда теперь? – спросил меня мой новый попутчик.

– Набить рожу одному мелкому хорьку, который послал меня в ловушку, – я угрожающе почесал кулаки.

– Надеюсь, под хорьком ты подразумеваешь не настоящего хорька.

По пути мне снова захотелось покушать, что не удивительно, если вспомнить, что с момента последней трапезы прошло довольно много времени – та была среди ночи. А пока мы пробегали по городу, солнце успело встать и уже приближалось к зениту. Есть я предпочёл на ходу, благо, что Феникс привёл меня к одной булочной, где продавались вполне съедобные пирожки. Так что к Болданду я приехал хоть и несколько побитый, уставший и злой, но сытый.

Входная дверь в его подземную лабораторию валялась в паре саженей от входа, явно не там, где я её оставил в прошлый раз. В дальней части земельного участка, возле колючего кустарника, виднелась куча вырытой сырой земли, комья которой оказались разбросаны в довольно широком радиусе.

– Выглядит так, словно кто-то взорвал там соназгскую взрывчатку, – заметил я, подходя к развороченному участку.

– Или так, будто оттуда выбралось несколько десятков оживших трупов, – поправил меня Ган. – Чуешь запах?

Я принюхался: действительно, оттуда разило мертвечиной, запах резкой волной появился за несколько саженей не доходя до нужного места. Ветра сегодня не было вообще, погода стояла необычно спокойная и тихая.

– А алхимик-то оказался не прост, – я развернулся и пошёл обратно ко входу в лабораторию.

Что-то мне подсказывало, что алхимика я не встречу внизу. Будь он здесь, он бы не оставил дверь валяться в стороне от положенного места, да и с запахом мертвечины бы сделал хоть что-нибудь – у него наверняка же есть какие-нибудь рецепты смесей, отбивающих запах гниющего мяса.

Ган на несколько секунд задержался, осматривая вывороченную землю, после чего догнал меня.

– Те вурдалаки не отсюда, – сообщил он мне свои выводы. – Во всяком случае, далеко не все, здесь от силы лежало восемь тел.

– Восемь, сорок – какая разница? Меня больше волнует не то, сколько их было или откуда они взялись, а почему они тихо-мирно кормили собой червей, а тут бац! И решили, что им это надоело, поднялись из земли и попёрлись тусить к вам.

Мы подошли ко входу в лабораторию алхимика и увидели опущенную блокирующую решётку с толстыми прутьями, преграждавшую вход. Должно быть, Болданд перестраховался, решив, что хлипенькая дверца не удержит воров, если те надумают заявиться к нему. Мысль была, в принципе, верная, да только кто-то умудрился разворотить толстенные металлические прутья и пробраться внутрь. Я недовольно поглядел на узкие стены и низковатый потолок, после чего достал кинжал, разумно оставив топор болтаться за спиной – места для манёвров с ним здесь не было, и, полагаю, внизу тоже. Зачем низенькому соназгу рыть берлогу с высокими потолками?

– Держи меч наготове, – велел я Гану. – Мало ли, что там внизу, может, ещё какие мертвяки.

– А ты ничего не чувствуешь?

– В смысле?

– Ну, ты же танг!

– Без году неделя. И ту толпу я тоже не почувствовал до тех пор, пока они не оказались у меня перед носом.

– Дык, они же телепортировались. Видел облако?

– Хрень! Неужели эта ваша магия и на такое способна? А я думал – враки всё.

Я ещё раз выругался. Кто-то выдернул всех этих вурдалаков из какого-то места, и, судя по тому, сколько их пришло, это место просто кишело мертвяками. Это означало, что у тех, кто живёт рядом с этим местом, вскоре возникнут крупные неприятности. Крупнейшие и зловонные.

– Как далеко они переместились? – спросил я Гана.

Мы нелепо замерли посередине лестницы, я не решался спускаться вниз, откровенно побаиваясь, но и отступать уже не хотел.

– Сложно сказать, – Ган невыразительно пожал плечами. – Зависит от одарённости призывающего мага. Ученикам и подмастерьям такое вообще не под силу, только полноправные…

– Хватит грузить меня терминологией! – оборвал его я. – Я и так понял уже, что телепортация – не для слабаков, меня больше волнует, как далеко?..

– Если предположить, что его дар средний, да и он был один, а так же взять в расчёт время суток, то…

– Тьфу! Как далеко?!

– Два дня пути от Шаршанга, – Ган наконец-то дал нужный ответ, прекратив забивать мне голову лишним. – Большинство современных магов не переместят столько тел дальше, чем на двадцать миль. А вот пять веков назад маги были несколько сильнее.

– Тогда хорошо, что мы имеем дело с магом не пятисотлетней давности, – несколько расслабился я.

Два дня пути – хорошее расстояние. В двух днях пути отсюда было только одно место, где можно найти столько мертвяков в полуразложившимся состоянии. Могильники, не иначе, как эти твари оттуда пришли. Выходит, в Шаршанге придётся подзадержаться. Или наоборот, свалить отсюда прежде, чем армия мертвецов начнёт осаждать стены города. Чем была та телепортация? Какой-то маг решил позабавиться, выслав почти в сердце города несколько десятков вурдалаков? Только забава, а я и этот дом попали под удар случайно? Или же эта акция имела чёткую цель? Вот только какую? Я? Дом и его хозяева? Или гости? Или всё сразу? Ох, башка болит от этих размышлений!

Мы, наконец, спустились в лабораторию, осторожно отсчитав пару десятков мелких ступенек. Она оказалась примерно такой, какой я себе её и представлял – холодная, с низким потолком, неуютная. Несколько столов с множеством разноцветных склянок, большая часть из которых оказалась опрокинутой. Несколько книжных стоек вдоль стен упали на пол, а сами книги кто-то разбросал рядом, старательно вырвав по несколько страниц из каждой. Две двери возле дальней стены сломаны и раскурочены, в правой комнате виднеется куча хлама, а в левой какой-то каменный постамент. Окровавленный.

Свет везде горит, но в лаборатории царит мёртвая тишина, давящая на уши.

Я пальцем показал Гану на левую комнату, тот заметил кровь и понимающе кивнул. Крадучись, мы подошли к дверному проёму с двух сторон, после чего Ган первым бросился внутрь, а я следом за ним, отстав на секунду.

Пусто, никаких врагов. Эта комната оказалась куда меньше, чем предыдущая, и если бы не каменный гроб, который я издали в полумраке принял за постамент, то комната была бы абсолютно пустой, хотя, судя по следам на стенах и полу, раньше здесь стояли шкафы. Комната, в особенности противоположная относительно входа часть гроба оказались забрызганы кровью, хотя её было и не особо много. Так, несколько крупных капель попали на стены, не более.

– Это – твой Болданд? – Ган обошёл гроб и указал на окровавленное тело, лежащее сразу за ним.

Я тоже подошёл к нему и наклонился, чтобы получше посмотреть.

– Да, – мне не нужно было даже переворачивать соназга на спину, чтобы узнать его.

Но я всё же перевернул. Зрелище оказалось не из приятных, кто-то хорошо поистязался над ним, видать, насолил он не только мне. Что же, жаль, что я так и не врезал ему, но и поделом.

– Крови мало, – Ган внимательно осмотрел раны Болданда на шее и груди, а так же небольшое пятно крови под ним и запачканный гроб.

– Он же соназг, – я не придал этому значения. – Они меньше нас, значит, и крови у них меньше. Лучше посмотри сюда!

Я поводил пальцем по внутренней поверхности гроба, повторив очертания чьего-то тела.

– Там кто-то лежал, – прокомментировал я. – А теперь его нет.

– Ты думаешь, что это он его? – Феникс кивнул в сторону мёртвого алхимика.

– Да. Он. Эта козлина ставила эксперименты здесь, видать, допрыгался, и те полакомились им же.

– Не он, – Ган пригляделся к следам в гробу. – Она. Надо сказать, для женщины, высокая.

– С чего ты взял, что это женщина?

Он тут же показал мне на какие-то непонятные следы, больше похожие на обычные царапины.

– Вот, видишь? Узковатые плечи, но таз широкий. Это определённо женщина была.

Я вспомнил странную полумёртвую женщину в конце вечеринки, и мне тут же стало не по себе. Болданд не просто допрыгался, раз заставил мертвяка разговаривать. И не просто разговаривать, нынче некоторые особо прыткие умудряются заставить болтать даже собак, а произнести вполне осмысленную фразу.

Я сказал об этом Гану.

– Тебе привиделось, – уверенно заявил он. – Ты перенервничал, вот у тебя и появились галлюцинации. Вурдалаки не умеют разговаривать!

– Эта умела, – я продолжил гнуть свою линию. – Я знаю, что я видел и слышал. Она открывала рот и произносила вполне чёткие слова, я тебе говорю!

– Ну хорошо, допустим, что этот твой Болданд смог обучить мертвяка разговаривать и произносить заученные фразы, – сдался валариец. – Мне алхимики никогда не нравились, если честно, они все очень странные и подозрительные. И этот был не исключением, раз ставил эксперименты на трупе, видать, у него не всё в порядке с головой было. Но я в упор не могу понять, зачем ему это нужно было! Даже у сумасшедших должны быть причины. И, хоть это и вписывается в общую картину, но всё равно не объясняет, как вурдалак из этой комнаты, а так же те семь или восемь штук из ямы оказались вместе с ещё несколькими десятками своих сородичей! В Шаршанге просто нет столько трупов, их же сжигают здесь всех! Ты можешь это объяснить?

– Пока нет, – я покачал головой.

– Зато я могу.

Я вздрогнул, услыхав знакомый тембр, и мои руки тут же потянулись к топору за спиной. Но прежде, чем я смог вытащить оружие, Кардод Матрикураччи, вставший поперёк дверного проёма, за долю мгновения вскинул руку. Вокруг его вытянутой в мою сторону ладони на секунду зарябил воздух, словно на жаре, и меня неведомой силой отбросило к стене за моей спиной. Ган, было, дёрнул своим мечом, но маг тут же предупреждающе вскинул в его сторону вторую руку.

– Я бы не советовал, отродье Зла, – холодно проговорил он. – Я пришёл поговорить.

– Тогда выбирай выражения, – прокряхтел я, вставая. – А то я тоже могу придумать что-нибудь банальное, но обидное! Чего надо?

Выглядел маг немного лучше, чем когда я видел его в последний раз – он только сменил рваную одежду на почти новый, но уже запылившийся коричневый балахон. Кардод явно устал гораздо сильнее меня, он тяжело дышал и вспотел, но внешне старался держаться молодцом, и это вполне удавалось.

– Поговорить, я же сказал! – обозлённо пролаял он. – Предлагаю заключить перемирие. Хотя бы на время нашего разговора.

– Человек, только что хлестнувший моего товарища Нитью, предлагает перемирие? – удивился Ган. – Не самое удачное начало переговоров, не правда ли? Ну что же, я согласен.

Я был другого мнения, но мне пришлось на время его проглотить. Я сейчас не в том положении, чтобы выпендриваться. Он предлагает мир? Отлично. После всех тех ударов, что он мне нанёс, из нас двоих я должен оказаться первым, кто по окончании этой передышки воткнёт оппоненту нож под лопатку!

– Ладно, я тоже согласен, – недовольно буркнул я. – Но руку тебе жать не буду.

– Я и не сомневался, – серьёзно ответил маг.

– А теперь объясняй, что за хрень здесь творится! – потребовал я, и Ган согласно кивнул.

Кардод сделал два осторожных шага по направлению к гробу, затем увидел труп алхимика и создал над гробом пару каких-то Нитей. Я ничего не почувствовал, но увидел, как по камню тут же расползлась тонкая сиреневая паутина, через мгновение исчезнувшая.

– Некромантия, – уверенно произнёс Кардод. – Теперь я уже не сомневаюсь.

– Что?! – одновременно воскликнули мы с Ганом. – Ты не шутишь?

– А я похож на придворного шута? – выпалил в ответ маг. – Если бы не это, то я бы тут же вас обоих превратил в горстки пепла!

– Не смог бы, – заявил я. – На него у тебя силёнок не хватит, – я при этом указал на Феникса.

– Ты хочешь проверить? – маг с вызовом посмотрел на меня.

– Хватит! – не вытерпел Ган. – Мирное соглашение, помните? Кстати, зачем оно тебе?

– Справиться с Налвитией, – тут же ответил он.

– С кем? – не понял я.

И тут же сообразил. Та полумёртвая женщина, без губ она же не может произнести «в», выходит, её зовут Налвития. Или Налвита, как она сама себя назвала.

– Она – некромант, – понял Феникс. – Это плохо.

– Я так понимаю, некроманты могут поднимать вурдалаков, да? – спросил я.

– Это – самое меньшее, что они могут делать, – ответил Ган. – Но я думал, что последние некроманты были убиты больше тысячи лет назад.

– Так оно и было, – подтвердил Кардод.

– Постой, а разве Налвития была некромантом? – засомневался валариец. – Она же вроде средним настройщиком являлась, нет?

– Это официально, – Кардод виновато отвернулся от нас и уставился на труп алхимика. – Гильдия Магов вынуждена этот факт скрывать – кому бы понравилось, если одна из Великих Магов, самая почитаемая среди гуманистов именно из-за своего характера и благородных Творений, та, которую ставят в пример всем начинающим настройщикам, внезапно оказалась некромантом?

– Понимаю, – согласился Ган.

– А я – нет! – возразил я. – Возвели тут сраный культ личности, а нам теперь разбираться? Подожди, но зачем мы тебе нужны?

– Он мне не нужен, – Кардод ткнул пальцем в Гана. – Так что может проваливать, так даже лучше будет. Но без танга нам не обойтись.

– Что? – удивился я. – Почему?

Мой вполне логичный вопрос почему-то взбесил мага. Тот заскрипел зубами, стараясь сдержаться и не вмазать мне ещё раз, и вместо ответа отошёл на пару шагов, к ближайшему столу алхимика, и указал на несколько вырванных страниц.

– Потому, что это не просто некромант, мать твою! – обозлённо рявкнул он. – Ты – идиот, если до сих пор не понял!

– Не понял что? – удивился я.

На секунду мне показалось, что маг сейчас взорвётся, но тут снова вмешался Ган:

– Позволь, я объясню, – спокойно проговорил он. – Поправь меня, Белый, если я где-то ошибусь. Я начну сначала: некий алхимик по имени Болданд неведомым образом воскресил из мёртвых одного из самых знаменитых и талантливых магов прошлого, Налвитию, Дарующую Мир. Похоже, он полагал, что так совершит великий поступок, вернув народу Налвитию, которая после этого продолжит свои благородные деяния. Вот только он не знал, что на самом деле она была некромантом, так? Та его прикончила, едва восстав из мёртвых, после чего поднялась на поверхность, разогнув прутья решётки, и из той братской могилы подняла первых вурдалаков. Затем нашла ещё несколько десятков трупов, и переместилась в наш особняк.

– Почти так, – подтвердил Кардод, успокаиваясь. – Вот только перемещалась она не сама, кто-то её перебросил специально, против её воли.

– Её воли? – повторил я. – То есть, я был прав, когда говорил, что та полумёртвая баба разговаривала? Подождите! Молдурова мошонка, так выходит, что она – одновременно и вурдалак и некромант?

– Не вурдалак, – Кардод вновь начал закипать. – Как тебе ещё объяснить, чтобы ты понял, а? Она – не просто оживший мертвец! У этой мрази, Болданда, получилось! Он воскресил из мёртвых одного из последних некромантов прошлого! И это уже не просто вурдалак, умеющий разговаривать. Она – кто-то другой, я сам видел, как она поглощала плоть и регенерировала! Поэтому-то мне и нужна твоя помощь, танг! Как можно быть таким тупым?!

– То есть, она – монстр? – сообразил я. – И теперь тебе нужен живой танг, борец с этими самыми монстрами, да? А что взамен?

– Ты в час опасности спрашиваешь о личной выгоде?! – возмущённо закричал Белый. – Да как ты смеешь?!

– Эй! – мне тоже надоело терпеть его выходки. – Ты собирался прикончить меня, помнишь? С самой первой нашей встречи ты считаешь меня пособником Зла, или Молдура, или что ты там себе надоумил! И после этого ты просишь меня быть твоей послушной собачкой, которую можно спустить с поводка, едва на горизонте появится враг? Ха! За просто так я этого делать не буду!

Лицо мага покраснело от бешенства, но он сдержался. Сделал глубокий вдох, на несколько секунд закрыл глаза, а потом, открыв, сказал мне ровным и спокойным голосом.

– В качестве представителя Гильдии Магов официально заявляю, что на время борьбы с общим врагом, а именно Налвитией Ролдерогской, а так же порождёнными ею тварями, ни Гильдия, ни каждый её член по отдельности не станет чинить тебе препятствия или пытаться убить. Только в случае самозащиты, если ты, танг, вдруг вздумаешь напасть на нас первым. Или в том случае, если ты станешь опаснее, чем оживший некромант. Клянусь своей душой и призываю Цейрина в свидетели!

Он слегка вытянул руку ладонью вверх, и в ней тут же появился крохотный белый светящийся шарик, на секунду осветивший комнату и ослепивший нас, а потом сразу же пропавший.

– Эффектно! – оценил я. – Но стоит ли мне этому верить?

– Стоит, – посоветовал Ган. – Призвав Цейрина в свидетели своей клятвы, он тем самым закрепил её. Если она будет нарушена в обозначенных условиях по вине Кардода, то его душа после смерти отправится не в Лаэнд, а к Молдуру в Яард. Сильные маги такими вещами не шутят.

– Ладно, – сдался я. – Ну, допустим, мир мы заключили. И что дальше? Где нам искать эту вашу Налвиту? Готов поспорить, что она снова сунется на могильник и поднимет ещё несколько десятков мертвяков, но могильников вокруг тьма, так что втроём мы искать её будем очень долго.

– А мы и не будем, – ответил Белый.

Он отошёл ещё на пару шагов, затем поднял с пола какой-то листок, на котором несколько надписей были обведены чернилами.

– Вот её цель, – уверенно сказал он. – Юкуриус Бельв, нынешний глава Гильдии. Она собирается его прикончить.

– Ты уверен? – я засомневался и отобрал у него листок.

Его вырвали из какого-то справочника, там множество имён и фамилий выстроились в столбик, и возле каждого автор книги пояснял, кто это и что он делает. Удобная книга, вот только были бы в ней ещё адреса!

– Абсолютно, – подтвердил Кардод. – На момент своей смерти, когда члены Гильдии только-только выяснили, что Налвития является некромантом, она стояла во главе Гильдии. И теперь она хочет вернуть себе власть.

– Зачем? – удивился я.

– Глава Гильдии – не просто статус, – пояснил Ган. – Насколько я знаю, он даёт его обладателю несколько значительных преимуществ по сравнению с остальными магами.

– Например? – нахмурился я. – Бесплатные обеды в булочных столицы?

– Например, доступ к арсеналу Гильдии, – ответил Кардод. – Самые разрушительные Нити, настолько сложные, что их нельзя запомнить. Сильнейшие артефакты, которые Гильдия веками изымала отовсюду, где находила. Согласно сложной системе защиты из специальных Нитей доступ к ним имеет только Глава Гильдии, и никто другой. Налвития для этого не просто поднимет несколько вурдалаков. Я уверен, что она поднимет армию и двинется на Давур. С мертвяками мы, да и обычные солдаты как-нибудь справимся, но вот с ней могут возникнуть проблемы. Тут ты и нужен.

– А почему бы ей не проникнуть тайно, в одиночку, в столицу и не прикончить Юкуриуса по-тихому? – спросил я.

– Потому что в столице достаточно магов, чтобы за несколько десятков миль вовремя почувствовать её. Незаметной она не подойдёт, так что она двинется именно с армией мёртвых.

Я снова взглянул на вырванную страницу.

– Здесь ещё одно имя обведено, – заметил я. – Почти незаметно, но всё же обведено.

– Порос Барк? – понял Белый. – Это сумасшедший библиотекарь. Через его библиотеку когда-то был портал в здание Гильдии, но его лет пятьсот уже как нету. Так что можешь не обращать внимания, Налвития пока не знает об этом, вот и всё.

– И что дальше? – спросил я. – В столицу?

– Мы – да, – кивнул маг. – Я займусь организационными вопросами, а ты подтянешь свои знания по своей профессии, понял? Другого танга у нас нет. А валариец пусть валит на все четыре стороны, если не хочет, чтобы я его испепелил.

– Я пригожусь, – возразил Ган. – В столицу, ясное дело, я не сунусь, но по пути смогу немного натаскать Раса.

– По магии я и сам смогу его обучить! – рявкнул Кардод.

– Не сможешь, – Феникс покачал головой. – Ты – разрушитель, а он – танг. Природа магии тангов, по сути, та же, что и у настройщиков, а я имею в настройке довольно большой опыт.

– Я возьму с собой одного из местных!

– Но я лет пятьдесят дружил с одним из тангов! Как ты думаешь, кто в этом случае предпочтительнее?

– Ладно! – недовольно поддался Белый. – Твоя взяла. Но я буду следить за вами обоими!

– Эй! – возмущённо воскликнул я. – А может, я сам буду решать, что, где и у кого мне учить?

– Нет! – в голос возразили они оба.

– Ну, тогда ждите первой походной каши! – недовольно буркнул я. – И не удивляйтесь, если я в ваши порции поплюю как следует. Или чего похуже сделаю…

К слову, я так и сделал – обещал же. Я всё всегда помню!