Текст книги "Танг (СИ)"

Автор книги: Николай Айдарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Николай Айдарин
Танг

«В жизни ничего не происходит случайно,

всегда есть чей-то умысел. Как правило, мой»

Натор, сумасшедший крагер

Пролог

Я никогда не работаю с женщинами. Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за какую плату и ни при каких условиях. Ни когда они коллеги (хотя, при моей прошлой профессии это было почти невозможно – попробуй встреть на улице женщину-плотника!), ни, уж тем более, когда они – заказчики или начальники. Это правило мне втолковал батя ещё в детские годы, и оно годами стояло незыблемым. Я не то что не собирался нарушать – я не хотел этого сам, прекрасно понимая, что преступление через собственные принципы никогда ничем хорошим не заканчивается. Но не следует при этом воспринимать меня неправильно: я люблю женщин, всей душой, всем сердцем и иными частями тела. Я просто с ними не работаю.

Не работал. Мы все гордо бьём себя в грудь при словах, что чего-то-там никогда не делали и делать не собираемся, что бы ни произошло. Мы лжём сами себе – просто в тот момент ещё не наступили действительно те обстоятельства, которые заставят нас переступить через себя.

Ненавижу себя.

Я, побитый, но скорее с уязвлённым чувством собственной важности, лежал в луже грязи и лошадиного дерьма, мрачно глядя вверх, в небеса. Оттуда, из тёмных свинцовых облаков, летели редкие, но крупные капли начинающегося дождя. Где-то совсем рядом бежали те, кто избил меня, побил низко и подло, подкараулив за углом таверны возле отхожего места и навалившись скопом. А ещё они обчистили мне карманы, забрав все деньги (гроши!) и товар. И если я первое спокойно переживу, то вот из-за второго…

А ещё больше я ненавидел её.

– Фенора! – со злобой прошипел я.

Глава 1

Всего год назад я спокойно жил вместе с женой на севере материка под Зовьеном, в среднего размера деревеньке под названием Тавинка. Что означает это название, никто понятия не имел, да и не важно это было – леса вокруг были густы и девственно чисты, на юго-западе виднелась гряда Самазских гор, блестящих от снега добрую половину года. А с севера со стороны моря надёжно укрывали территории Бод (примечание: одна из четырёх основных рас Саэлинна, подробнее смотри в справочнике), которые почти никогда никого не пропускали через свои земли. Тихое и укромное место, защищённое со всех сторон, войны и конфликты по поводу передела территорий и иных многовековых претензий Давурской Империи и её соседей всегда пролетали мимо, мы о них узнавали только тогда, когда всё уже было кончено. Влияние Яарда (примечание: иной план бытия, куда попадают после смерти все грешники и подвергаются там страшным мукам) и, следовательно, монстров, там было одним из самых низких во всём Саэлинне, при этом леса доверху напичканы живностью. Ни шахт, ни древних развалин – ничего. Самый укромный уголок на всём свете, непролазное болото, в котором ничего не происходило.

Я тоже не привлекал никогда к себе внимания. Ростом особо не вышел, десять вершков (примечание: имеется в виду два аршина десять вершков, что примерно равно метру восьмидесяти), но имел внушительную комплекцию из-за того, что любил побаловаться рубкой деревьев. Короткие русые волосы, серые глаза, нос картошкой, внушительный подбородок – меня уважительно приветствовали, в душе при этом мечтая поскорее уйти из-под моего взгляда, который, как мне всегда казалось, ровным счётом ничего не выражал. Мои плотницкие поделки ценили, ценили и меня за то, что я всегда всё делал качественно и вовремя, но при этом старались поменьше общаться со мной. Хотя на празднованиях и свадьбах я частенько бывал в центре веселья. Мою жену, Эйвин, любили гораздо больше меня – она была красавицей, каких поискать, и при этом готовила очень вкусную выпечку. Эта черноволосая худая девушка на семь лет моложе меня (мне тогда было тридцать) хоть и казалась внешне холодной и стервозной, на самом деле имела очень мягкий характер и покладистый нрав. Люди к ней тянулись. Такие вот мы были, Раснодри и Эйвин Солдроу, живущие на краю Тавинки.

А ещё у меня была Фенора. На голову ниже меня, с круглым лицом, светлыми волосами и голубыми глазами, не такая худая, как Эйвин, да и старше на несколько лет. Не особо красивая, но забери меня Молдур (примечание: Бог Смерти, подробнее смотри в справочнике), от одного её взгляда я был готов порвать любого голыми руками, стоит ей только пожелать. После чего страстно припасть к её пухлым губам и отправиться с ней в одно прекрасное место.

Я любил их обеих. С Эйвин было тихое, мирское, как говорят в народе, счастье, мы оба получали от нашего брака всё, что хотели, шли по жизни рука об руку и ощущали поддержку друг друга, словом, были крепкой семьёй. И любили друг друга. Но Фенора для меня была женщиной из числа тех, ради которых мужчины завоёвывали государства, казнили врагов и с именем возлюбленной на устах погибали в бою. Эйвин о нас с Фенорой не знала, а меня и Фенору всё устраивало. Во всяком случае, так мне казалось.

К тому времени мы с Фенорой были любовниками вот уже два года. Всё было прекрасно до тех пор, пока Фенора не начала мне намекать на то, что я должен был бросить свою жену и остаться с ней. За пару месяцев её робкие просьбы стали гораздо настойчивее, переросли в истерики и скандалы. Меня это взбесило, и я решил взять перерыв в отношениях с ней на пару недель. И вот, ровно через семь дней, одним тихим летним вечером, уже затемно, я вернулся из своей мастерской домой, усталый, потный, намеревавшийся хорошенько попариться в бане перед сном. Видать, виновато было провиденье, но я почему-то взял с собой из мастерской большой топор для рубки деревьев. Подошёл к порогу дома, зашёл в сени и позвал жену:

– Эйвин! Налей пару кружек кваса, я пойду попарюсь. Ты пойдёшь со мной?

Ответом мне была звенящая тишина.

– Эйвин! Ты дома?

Я пожал плечами – видать, ушла с соседкой расплачиваться за те пару мешков муки, что я сегодня в обед от неё принёс. Вышел на улицу, быстренько затопил баню и снова вернулся домой, за квасом.

– Эйвин!

Свечи на кухне сгорели только наполовину, видать, действительно куда-то срочно ушла на минутку, раз даже их не затушила. Вот только минутка у неё непростительно затянулась.

Тут внезапно в спальне что-то упало. Звук был глухой, будто что-то тяжёлое и твёрдое стукнулось о деревянные доски. Словно чья-то голова.

Неприятный холодок пробежал у меня по спине, волосы на голове зашевелились в тревожном предчувствии. Я мигом вылетел обратно в сени, взял в руки тяжёлый топор, после чего ввалился в зал, а оттуда – уже в спальню.

– Эйвин! – крикнул я.

Здесь оказалось гораздо темнее, чем в зале – серебристая луна только взошла с противоположной стороны дома, и сюда её свет не проникал. Очертания шкафа, комода и кровати я угадывал смутно, больше ориентируясь на памятные образы в голове, чем на зрение. Но каким-то образом ощутил, что в комнате я не один. И это была не Эйвин.

Он бросился на меня внезапно, больно ударив своей массивной тушей в грудь, едва не вышибив мне дух. Я отшатнулся и вывалился обратно в зал, распластавшись по полу и подняв над собой топор. Второй бросок атакующего пришёлся как раз на его широкую и грязную деревянную рукоять, и острые как бритва длинные клыки сомкнулись всего в одной пяди от моего лица. Тут на нас упал лунный свет.

Аспид. Крылатая чёрно-зелёная змея с двумя короткими ядовитыми хоботами-присосками, торчавшими из уродливой башки. Весьма грозная тварь, но, на моё счастье, ещё не взрослая, не заменившая острые клыки на массивный птичий клюв. И пока ещё уязвимая для моего топора.

Древко жалобно хрустнуло под мощными челюстями змеюки, перепончатые крылья расправились на добрых два аршина, приподнимая аспида в воздух для третьего, финального рывка, но я только это и ждал. Разъединил топор на две части, разведя руки в стороны и повинуясь странному инстинкту, дождался, пока змея не приподнимется в воздух и снова не ринется ко мне. А потом сильно дёрнул рукой справа налево. Топор вонзился аспиду аккурат в треугольную костяную башку, сминая полые кости и разрезая мозг на две неравные части.

Эйвин я нашёл через пару минут после этого. Уже начавшую коченеть – видать, аспид прилетел как раз с наступлением сумерек. В тот момент у меня внутри что-то лопнуло. Разорвалось на куски и умерло вместе с моей дорогой Эйвин. Я поднял её с пола и аккуратно положил на кровать. Ощущая, что у меня по лицу текут горькие слёзы, я сложил ей руки на окровавленном животе, затем прикрыл ей веки и нежно поцеловал в губы.

Кто-то говорил мне, что целовать мёртвых – плохая примета. В тот момент я ему ещё не верил.

А в следующий миг в дом вломилась Фенора, с безумным взглядом и прилипшими потными волосами к лицу и шее.

– Где аспид?! – взвизгнула она, только что переступив через воняющую желчью тушу змеи и подбежав ко мне.

Я всё мгновенно понял. Даже круглый дурак бы сообразил, всё было очевидно.

– Ты.

Я не спрашивал, я утверждал. И я ждал, что она начнёт отпираться, мол, невозможно это – специально сходить к ближайшим скалам, взять там из гнезда аспидов почти зрелого детёныша и принести в чей-то дом.

– Я… я не хотела… – попятилась она.

Я перепрыгнул через кровать с трупом жены и бросился к Феноре, на ходу поднимая обломки топора с пола, но она уже успела выскочить в сени. Я кинулся вслед за ней, но споткнулся о валяющуюся тушу змеёныша под ногами и врезался лбом в твёрдый деревянный пол. И на несколько секунд потерял сознание, а когда очнулся – моей любовницы уже нигде не было.

Я искал её, искал долго и упорно. Сначала сам за несколько дней облазил все места, где она могла появиться, где мы с ней были, затем подключил соседей – те сочувствовали моему горю, хотя, скорее просто хотели найти убийцу Эйвин, чем помочь конкретно мне. Даже нанял сыскарей в итоге, но всё оказалось бесполезно.

Первое время, скажу честно, я вообще не мог поверить, что моей жены больше нет. Каждый раз, когда я входил в сени, меня подмывало позвать её, спросить, не надо ли чего купить на базаре, или не пойдёт ли она со мной мыться, или не подсобит ли с уборкой наколотых дров перед дождями. Пару раз я так и делал, и только минут через пять вспоминал, что теперь я живу один. Даже когда мы всей деревней устроили Эйвин торжественное сожжение, такое, будто она была дочкой самого губернатора Зовьенского края, с оркестром из пары приезжих музыкантов с лютней и гармонью, с цветами, с пиром на всю деревню. Даже когда выпал долбаный снег, даже когда ударили первые морозы, от которых сопли замерзают прямо в носу при вдохе. И только когда миновал День Зимнего Солнцестояния, когда вот уже два месяца у меня не было ни одного клиента, когда в желании забыться я наколол себе дров до самой старости, я понял, что я остался совсем один. Меня обходили стороной на улице, меня не звали на редкие свадьбы и застолья, не приглашали в гости. Молдур! Меня даже не звали попить вместе пивка!

Я пытался разыскать Фенору. Но всё, что я знал – в деревне и в её окрестностях нет, и она не появлялась с того самого дня. И не было никаких следов или признаков того, куда она могла отправиться. Родственников у неё не было, все знакомые остались здесь.

Хотелось выть. От скуки, от боли и от одиночества. И от сжигавшей изнутри жажды мести, которой не было выхода.

В конце концов, когда я уже совсем вознемог от чувства безысходности, я решил найти гнездо аспидов и вырезать их всех на хрен. Ну, скорее сдохнуть там, в бою, пытаясь сделать хоть что-то, лишь бы не оставаться наедине с самим собой. И я нашёл их. Искал их не то, чтобы особо долго – когда ищешь смерти, далеко ходить не приходится, – просто вышел к ближайшим скалам в пяти милях от деревни. Перед этим вооружился дома подаренным мне на свадьбу ещё живым тогда батей мощным, но необычно лёгким топором с рунными надписями, которые выполнили Бод за какую-то батину услугу. И вышел на тварей. Их было много, если в конце лета там ещё были детёныши, то сейчас все оказались сплошь взрослыми особями. Они приняли бой на своей территории, на камнях, где их нельзя убить обычным оружием – только огнём.

Я проиграл уже через несколько секунд. Сбили с ног, и я, ударившись головой о камни, потерял сознание надолго. А когда очнулся, удивился, что почему-то всё ещё жив. И аспиды все пропали, бросив своё гнездо и тупой кусок мяса с бесполезным против них топором. Полный отчаяния, я этим же топором вскрыл себе вены на запястьях, вот уж не знаю, как мне это удалось. Прислонился к обледеневшему камню и стал наблюдать за тем, как солнце медленно клонится к закату. Как день теряет силу, умирает, а вместе с ним подыхаю и я. Я полагал, что либо аспиды вернутся и добьют меня, либо меня по запаху крови найдут волки из соседнего леса, либо же я просто истеку кровью и замёрзну до смерти. В любом случае, Молдур уже должен был ждать меня с распростёртыми объятиями, чтобы взвесить мою жизнь и определить, куда мне дальше – в Яард или же в Лаэнд (примечание: люди с чистым сердцем и помыслами растворяются в Лаэнд, обретая счастье и покой; одновременно Лаэнд является не олицетворённым божеством, поэтому считается, что вернуться из Лаэнда невозможно). Я действительно истёк кровью, я уже видел, что поглотившая меня чернота начинает отступать перед ярко-голубым и необычайно холодным светом, а это является верным признаком того, что я умер. Как вдруг мой воспаривший над окрестностями дух нещадно швырнуло обратно, вниз на грешную землю, в замёрзшее обескровленное и наполовину занесённое снегом тело. Мир взорвался болью, да такой сильной, которой я сроду не испытывал. В тот момент кроме неё не было ничего. А потом всё закончилось, исчезло.

Я был жив. Кроме как чудом, это никак больше нельзя было назвать. Когда я выбрался из того сугроба, который чуть было не стал мне могилой, я увидел, сколько крови я потерял – я точно должен был быть трупом. Более того, моё тело слушалось ужасно плохо, оно всё замёрзло, пальцы почернели, а руки в локтях и ноги в коленях почти не гнулись. Больно не было, я вообще не ощущал ничего, даже того, что я замёрз – только слабость и головокружение от кровопотери. Я кое-как взял топор, умудрился закрепить его на спине в специальных лямках и побрёл домой. Выбраться из скал и дойти до леса, чтобы там попытаться развести костёр и погреться, мне не удалось, я прошёл всего лишь около трети версты, хотя и это заняло у меня несколько часов – луна успела сбежать из зенита за горизонт. Там, не дойдя до ближайшего дерева каких-то жалких двадцати саженей и пятидесяти саженей до тракта, я и упал.

Мне снова повезло. Всего через полчаса мимо меня прошёл торговец, отошедший от своего дилижанса и своих приятелей, чтобы отлить. Сделав свои дела, он меня заметил, после чего меня отнесли в дилижанс и там худо-бедно отогрели какими-то настойками да кипятком со смутно знакомыми по запаху травами.

Ехали они как раз из моей деревни, правда, проездом – везли кое-какие товары с территорий Бод сначала в Зовьен, а оттуда уже с караваном через горную цепь в Малисс. Меня в полубессознательном состоянии довезли до Зовьена, сняли комнату в дешёвом придорожном трактире и два дня отогревали дальше. Нашедший меня торговец диву давался, когда смотрел на меня – по всем признакам я должен был подохнуть от переохлаждения раз тридцать, но я был жив. Естественно, он ничего не знал ни про гнездо аспидов, ни про кровопотерю, хотя подозрительно косился на мои раны на запястьях – но те были не такие аккуратные, как у самоубийц. Во всяком случае, мне казалось так.

Сейчас, оглядываясь назад, я могу предположить только один вариант: несмотря на то, что я тогда очень сильно хотел помереть, сдохнуть я не должен был. По крайней мере, именно в тот момент.

Через пару дней мне снова несказанно повезло – совершенно случайнейшим образом я узнал, что торговец, спасший меня, пару месяцев назад продал кое-какие бесполезные безделушки (которые он выдавал за артефакты с магическими свойствами) девушке, подозрительно похожей по описанию на Фенору. И Фенора, если это была она, купила у торговца не всё, что хотела. Как тот сказал, она всё порывалась купить вместо одного кулона два, второй якобы для возлюбленного. Но у него был только один такой кулон, поэтому он послал её на юг разыскать некоего Болданда, который является большим специалистом в подобной рухляди и знает нужных людей, готовых продать всё что угодно.

Во мне снова проснулась жажда мести, и у меня появилась конкретная цель – найти Фенору и задушить её голыми руками. На юг – расплывчатое понятие, но большего мне узнать не удалось. Торговец ничего не знал.

Вполне логичным направлением было двинуться к самым крупным городам по ту сторону горной гряды. Города соназгов (примечание: одна из четырёх основных рас Саэлинна, подробнее смотри в справочнике) я сразу исключил – по слухам, эти засранцы слишком корыстолюбивы и коварны, а так же отличались изрядной слабостью в магии. Так что нет, на месте Феноры я бы Болданда там искать не стал. Хотя чем Молдур не шутит… Но вот если двинуться по Имперскому Тракту дальше, никуда не сворачивая, можно выйти на Малисс, затем на столицу – Давур, а оттуда и на Каланг, если двинуться на запад. Или на восток – там Ролдерог. Южнее просто не куда, там уже конец материка, конец Давурской Империи. Правда, совсем далеко на юго-западе начинается полуостров Атт, а перед ним ещё один крупный имперский город Шаршанг, но до него слишком уж далеко, не один месяц пути. На востоке ей тоже делать нечего – за горами давурцев ой как не любят. Значит, мой путь лежит в Малисс.

Через пару дней я вернулся домой. Продал соседям вообще всё, что только мог, большей частью запасы еды на зиму, все инструменты, почти всю одежду. Дом никто брать не хотел, поэтому просто поручил соседу приглядывать за ним, пока меня нет. Тот побожился, что будет смотреть за ним пуще своего, но я увидел в его глазах, что он зайдёт туда только один раз – чтобы посмотреть, чего можно взять ценного. А потом, скорее всего, сожжёт – от греха подальше. Мы оба понимали, что назад я уже не вернусь. Сволочь он.

Я собрал походную сумку, в которую положил в основном тёплую одежду и еды на первое время – по Имперскому Тракту трактиры попадались очень часто, но только сразу после городов соназгов. Империя в последнее время вела с ними активную торговлю, поставляя горному народу провиант в обмен на металл, по большей части железо – судя по всему, очередная война с соседями была совсем рядом. Так же я взял с собой свой топор, которым я себя чуть не убил. После чего купил с виду добротный кинжал, чтобы иметь что-то помимо топора для самозащиты. И двинулся в путь.

Свой переход через горы я описывать не буду – там ничего интересного не случилось. Единственное что – при самом подходе к горам я попал в довольно сильную метель и немного заплутал, на Нору Гая отчего вышел не сразу. Меня изрядно занесло снегом, лошадь подо мной ощутимо дрожала от холода, но при этом я сам не замёрз. Видать, моё прошлое обморожение что-то повредило в моём теле, и теперь я стал менее чувствителен к холоду, однако холод не стал от этого менее смертельным. Промёрзшие руки плохо слушались. Зато в Норе, узком прорубленном соназгами (или Бод, когда они, по слухам, уходили на север, подальше от людей) много веков назад прямо в скале тоннеле я нашёл кем-то любезно припасённую сухую древесину и старое кострище. Согрелся, отдохнул и двинулся дальше. Поначалу я от Норы Гая ожидал неслыханных чудес, но это оказался простой скучный и ровный тоннель через горы, лишь в паре мест выходящий на поверхность. Ну и один раз, примерно посередине, попалась подземная река с небольшим озером. Вода оказалась тёплая, но довольно мутная, да ещё и воняющая тухлыми яйцами, так что я не рискнул надолго задерживаться возле неё.

Ни одного соназга, равно как и их города, за весь свой путь я так и не увидел. Вообще, переход от Норы до ответвления тракта, ведущего к горному народу, оказался очень тяжёлым. Через неделю пути у меня закончилась еда, пришлось охотиться в местных лесах, которые были куда беднее наших, северных. Постоялых дворов здесь тоже не было, деревень попалось только две. Слава Цейрину (примечание: один из восьми богов Саэлинна, люди поклоняются именно ему), я всё-таки добрёл до этой злосчастной развилки. Через некоторое время я был уже в Малиссе.

Феноры, конечно же, там не было. Я снова опущу тот момент, как я бродил по городу, сразу перейду к тому месту, когда я вышел на Зару.

Зарой была темнокожая худая женщина за пятьдесят, с воровскими замашками, нагловатым поведением и сворой головорезов за спиной. Она мне не понравилась с первого взгляда – если женщина смогла как-то утихомирить пятерых здоровенных парней и, более того, заставила себе подчиняться, то ничего хорошего от неё ждать не стоит. Ни благородных манер, ни честных намерений – только удары в спину. И сделки. Ума не приложу, как она узнала, что мне нужно, и, тем более, откуда она достала такую информацию, но она появилась словно из ниоткуда, будто из-под земли выросла. И предложила мне то, что мне так было нужно в тот момент.

– Раснодри, – произнесла она приторным голосом, когда мы сидели в уголке одного из окраинных и грязных трактиров. – Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня. Ты же не откажешь даме в просьбе?

Наивная баба, – подумал я.

– Я не работаю с женщинами! – отрезал я.

Ближайший ко мне бугай неодобрительно хмыкнул. Зара зыркнула на него, мол, продолжай следить за залом, чтобы никто нас не подслушал, и тот мгновенно сдулся, отвернулся от нас.

– Раснодри, видишь ли, – продолжила она. – Ты не в том положении, чтобы отказываться.

– А ещё я не люблю, когда мне угрожают, – помрачнел я.

Она рассмеялась, обнажив хоть и неровные, но неожиданно белые, как у аристократки, зубы.

– Ты не понял, – произнесла сквозь улыбку она. – Я тебе сделку предлагаю! В Давуре есть у меня один знакомый, который ждёт срочного товара отсюда, но так уж получилось, что доставить его некому. Вовремя, во всяком случае. Зато можешь доставить его ты.

– Нет.

Я решительно встал из-за стола.

И Зара тут же сказала только одно слово. Одно слово, которое кардинальным образом изменило моё мнение об этой сделке, заставив меня предать собственные принципы и оказаться там, где я оказался.

– Болданд.

У меня ноги вросли в пол.

– Что? – не понял я.

– Болданд, – с самодовольной улыбкой повторила Зара. – Мой заказчик – Болданд. Он мой знакомый, постоянный и верный клиент, заказывает редкий товар. И так уж получилось, что я знаю про твои поиски его и некой Феноры.

Болданд в Давуре. Теперь мне это известно.

Возможно, мне тогда стоило задаться вопросом, откуда эта Зара столько знает про меня, и почему она выбрала именно меня для этой сделки, а не кого-то другого. Но она успела пресечь все мои мысли прежде, чем они даже успели зародиться в моей башке:

– Я иду на сделку именно с тобой, поскольку по понятным причинам я могу быть уверена в том, что ты меня не кинешь. С такой мотивацией ты сделаешь всё качественно и максимально быстро, не в твоих интересах предавать меня. А ныне так сложно найти надёжных людей!

– Я могу отказаться, – задумчиво ответил я. – Теперь я знаю, куда идти.

– Поправлю тебя: ты знаешь город назначения. Но не забывай – Давур является столицей, это один из самых густонаселённых городов мира. Ты не знаешь, куда именно нужно идти, как конкретно найти этого Болданда. А я тебе с удовольствием расскажу, даже более того – дам достаточно денег в дорогу и немного сверху на непредвиденные расходы. Всё что останется – твоё. И Болданд тебе отдаст за товар небольшой мешочек соинов (примечание: общеходовая валюта, один соин равен примерно десяти серебряным имперским маркам) – он тоже твой. Но если ты придёшь к нему без товара, то он тебе ничего не расскажет. Я его уже предупредила насчёт этого. Почтового голубя он получит уже совсем скоро.

Естественно, мне пришлось согласиться.

Товаром оказался небольшой, размером с половину моего кулака, свёрток какого-то голубого порошка. Как я смутно подозревал – наркота. Во всяком случае, от стражников лучше держать его подальше.

А ещё Зара предупредила меня, что в двух милях не доезжая до Давура, в таверне «Весёлая поляна», меня встретят два её надёжных парня, которые помогут мне при необходимости. Лично я не стал спрашивать, что за «необходимость» может у меня возникнуть – и пьяному ежу понятно, что они будут охранять меня от моих же попыток побега. Хотя мне это показалось глупым – преодолев столько миль до столицы, я вдруг решу сбежать? Ну да, конечно! Я же имею дело с таинственной женской логикой.

Но всё обернулось совсем не так, как я планировал.