Текст книги "Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга"

Автор книги: Николай Зенькович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

– Когда ты не знаешь, чего хочет начальник, а ищешь ответ в его глазах, а у него там ничего не написано, – это очень тяжело!

Зловредные газетеры тут как тут. Один съязвил:

– Глаза президента – шпаргалка для премьера.

Другой тоже не отстал:

– У Виктора Степановича оптический обман. Это бывает. Кажется, что смотришь в глаза, а на самом деле заглядываешь в рот.

ТЕМА ХОРОША, ТРУДНОСТЬ – В НАЗВАНИИ

Прямая линия с главным редактором «Московского комсомольца» Павлом Гусевым.

Вопрос:

– Когда вы наконец напишете правду про сексуальные меньшинства? Предлагаю раз в месяц делать специальный выпуск «Ты и Я». Для начала тема – проблема партнерской верности в гомосексуальных парах...

Ответ:

– А как мы назовем этот выпуск– «Ты и... Ты»?

БЕРЕГЛА ПЯТЫЙ ПУНКТ

Лауреат всех мыслимых и немыслимых премий певица Людмила Зыкина рассказывает о том, как ее преследовали при советской власти:

– Я трижды подавала заявление в партию, и мне отказывали... Я была секретарем комсомольской организации, не посылала на картошку скрипачей – жалела их руки. Меня вызвали в райком комсомола и сказали: «Вы что, бережете пятый пункт?..»

ПОЛИТИКИ ГОВОРЯТ, КАК ПОПСА ПОЕТ

– Вам нравится, как говорят наши политики? – спросили у депутата Госдумы Владимира Семаго.

– Нет. Плохо говорят, безграмотно. Если бы речи для них готовили специалисты, как это происходило раньше, то интеллектуальный уровень выступлений мог бы стать значительно выше. И меня, например, в семье учили культуре речи. Мне не нравится, как говорит Ельцин, он напоминает мне моего папу, когда тот выпивал лишнего. Можно ли с этим что-то сделать? Да – перестать пить.

Тот же вопрос был задан сатирику Аркадию Арканову.

– Нет, конечно, – ответил он. – Они говорят так, как попсовые певцы поют свои песни. А что делать? У нас политика такого же уровня, как эта самая поп– музыка. Я, например, считаю, что поп-музыканты вполне могли бы делать политику в нашей стране. И получилось бы у них отнюдь не хуже.

ВТОРАЯ ДРЕВНЕЙШАЯ

Всеволод Богданов, председатель Союза журналистов России (о честности работников прессы):

– Наши журналисты и деньги возьмут, и правду скажут.

СОБАКА ЛАЕТ – ВЕТЕР НОСИТ

Март 1999 года. Встреча президента Бориса Ельцина с премьером Евгением Примаковым.

– Я недоволен вообще вашим отношением к средствам массовой информации, – сказал Борис Николаевич. – Не надо так реагировать на то, что они пишут или говорят. Про меня вот тоже скажут и ждут, что я (следует взмах кулаком) буду с ними воевать. А я молчу...

ЗА УКРАИНУ, НО БЕЗ КРЫМА

У московского мэра Юрия Лужкова спросили, за кого он будет болеть во время футбольного матча Франция – Украина.

– Буду болеть за Францию, это же команда чемпионов мира. Не могу не болеть и за Украсину, люблю этот край... Но только – без Крыма и Севастополя!

НЕ ПОЛЬЗУЙТЕСЬ ПУШКИНЫМ

Заседание правительства Российской Федерации. Обсуждается вопрос о праздновании 200-летия Пушкина.

– Убедительно прошу, – говорит председатель правительства Евгений Примаков, – не пользоваться Пушкиным для выбивания средств на свои нужды. Мы будем жестко контролировать, чтобы деньги пошли только на Пушкина, а не на сторону!

ЗАКИПАЮЩЕЕ МОЛОКО

Сергей Муратов, телекритик и телетеоретик:

– Современное телевидение – закипающее молоко: и отойти нельзя, и смотреть не на что.

РОЖКИ ВСЕ РАВНО ВЫРАСТУТ

Андрей Иллеш, главный редактор газеты «Неделя»:

– Хорошим политиком может быть только ангел, и то у него через три месяца вырастают рога.

ВСЕГО МУЖИКОВ-ТО

Губернатор Красноярского края Александр Лебедь:

– Во всем нашем крае кроме меня есть только два настоящих мужика– мэр Красноярска Петр Пимашков и Анатолий Быков.

О КАКОМ СВЕТЕ РЕЧЬ

Мэр Владивостока Виктор Черепков: – Мне задали вопрос: «Виктор Иванович, а будет свет у нас во Владивостоке?» Я им ответил: «Для меня не главное этот свет. Конечно, будет. Для меня главное – зажечь свет в душах человеческих».

ЗАГРАНИЧНАЯ ШТУЧКА

Игорь Губерман, российский поэт, проживающий в Израиле, помогает московской журналистке одеться:

– Позвольте подать пальто. Вам пустячок, а мне мемуары.

О ЛЫСЫХ И ВОЛОСАТЫХ

Он же, Игорь Губерман:

– Приходит облегчение от лысых и снова тяжело при волосатых.

Это о чередовании лидеров в СССР.

ЗАРПЛАТА – НИЧТО, СУТОЧНЫЕ – ВСЕ

Вице-премьер Борис Немцов, выступая перед электоратом:

– Зарплата у меня 7 миллионов 200 тысяч рублей.

Пресса тут как тут: «Во время поездки в Чили

останавливался в Сантьяго в пятизвездном отеле, где до него останавливались Софи Лорен и Майкл Джексон. Номер стоил 1000 долларов в сутки».

ПОЛУЧИТ ФИЗИЧЕСКОЕ ВОЗМЕЗДИЕ В ПРОДАЖНУЮ МОРДУ

Больше всего на свете думцы чтут свои честь и достоинство.

Председатель думского комитета по социальной политике Сергей Калашников высказал критику в адрес депутата Валерия Воротникова.

– Вообще я офицер и за это, так сказать, к стенке могу поставить, – пригрозил оппоненту бывший чекист, генерал Воротников.

Известный рабочий-депутат Василий Шандыбин упек самого президента:

– Я хочу вот с этой трибуны предупредить, что я «как рабочий» тоже согласен дать Ельцину сдачи.

А думец Поморов в ответ на упреки Явлинского в депутатской продажности изрек нечто совсем демосфеновское:

– Если еще кто-то скажет подобное, получит физическое возмездие.

Но, как всегда, всех превзошел Жириновский:

– Предупреждаю в отношении всей Думы еще раз. Если депутат Юрьев что-нибудь в отношении меня выскажет, я подойду и дам ему по морде при всех. При всей Думе ему по морде. В его наглую продажную морду.

ПАРТИЙНАЯ ОБЯЗАННОСТЬ

Дарья Митина, депутат Госдумы второго созыва, член комитета по делам женщин, семьи и молодежи:

– Одно время после революции даже существовал лозунг: «Комсомолка не может отказать комсомольцу».

КОМПЛЕКС В ФОРМЕ АНТИКОММУНИЗМА

Депутат Сергей Юшенков, комментируя нелицеприятные высказывания Геннадия Зюганова в адрес Ельцина, вспомнил:

– Еще Зигмунд Фрейд, описывая стиль поведения подростков, одержимых комплексами неполноценности, отмечал их стремление оскорблять предмет своего подражания.

За своего партийного лидера вступился Фалалеев:

– Мне кажется, Сергей Николаевич Юшенков, мой тезка, страдает тоже скрытым комплексом, юношеским – в зале как-то неудобно об этом говорить – реализуется в форме антикоммунизма.

ДРУЖЕЛЮБИЕ АЯЦКОВА

Саратовский губернатор Дмитрий Аяцков: – Моя критика, которая звучала в адрес главы НДР, была искренней и дружелюбной.

Накануне он называл Виктора Черномырдина Мамаем, а НДР – домом на соломенных ногах и без крыши.

СЛОВО И ДЕЛО

И снова саратовский губернатор: – С дорогами справились, теперь осталось разобраться с дураками.

И тут же пригласил президента Бориса Ельцина посетить Саратовскую область. Для чего? – иронизировала пресса. Чтобы дорогами похвастаться, или для реализации второй части программы?

ЧТО ПОКАЗАЛ ЕЛЬЦИН

Когда президент Ельцин приехал из Центральной клинической больницы в Кремль и перетряс всю свою администрацию во главе с Валентином Юмашевым, экс-премьер Виктор Черномырдин произнес загадочную фразу:

– Он показал и еще покажет!

Известный пересмешник «Комсомольской правды» Игорь Коц терялся в догадках: что покажет? Кузькину мать? Фиг с маслом? Где раки зимуют? Или Виктор Степанович продолжал шлифовать свое политическое кредо: если чешутся руки, «почешите» других и вместе?

САМЫЙ СЛАДКИЙ КЛИЕНТ

Депутат Госдумы Константин Боровой:

– Депутаты общаются между собой и становятся интеллигентными, мягкими, добрыми, сексуальными... Женщины это чувствуют. Я слышал такую фразу недалеко от Думы, что депутат – это сладкий клиент. Это означает, что, во-первых, имеет деньги. Во-вторых, что с удовольствием занимается любовью. И в-третьих, что не оскорбляет женщин. Как бы понимает чаяния народа. А эти девушки – тоже народ, избиратели. И нам тоже нужно защищать их права. «Это» превращается в общение с избирателями, то есть более чем естественный процесс для депутатов.

ДЕЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Рабочий-депутат Василий Шандыбин предлагает:

– Давайте введем в комиссию по коррупции Брынцалова. Он отлично знает, как воруют деньги. И его присутствие там, я думаю, не помешает.

Генерал Альберт Макашов о событиях октября 1993 года:

– Я первым вернусь в камеру 17 с условием, что в соседних камерах будут сидеть виновники тех событий, а уборщицами в коридорах будут... типа Старовойтовой, Новодворской.

КАК ВАС ТЕПЕРЬ НАЗЫВАТЬ

И снова Константин Боровой:

– Дядя Боря уже почти ничего не контролирует. Все уже как бы стало акционерным обществом: Тарпищев одну часть взял, Черномырдин – другую. Акционерное общество. Называется– государство Российское.

КУРЕНИЕ ПОЛЕЗНО ДЛЯ ЖИЗНИ

Министр обороны Игорь Родионов сказал:

– «Комсомольская правда»– хорошая газета. Я в 1954-м году много самокруток из нее накрутил...

На что пересмешник этой газеты Игорь Коц тут же откликнулся рекламой:

– Читатель, в преддверии подписки-97 помни: курение «Комсомолки» – полезно для жизни!

И НА ЦВЕТЫ ТРАТИТЬСЯ НЕ НАДО

Председатель комитета Госдумы по культуре Станислав Говорухин:

– Сегодня речь уже идет о виртуальном сексе. Вообще ужас. Надел наушники, подключился к компьютеру и получай удовольствие, выбрав партнершу, и на цветы тратиться не надо.,.

НА ЧТО ОБРЕЧЕНЫ?

После гибели депутата Госдумы Галины Старовойтовой лидеры карликовых партий и движений, относящие себя к правоцентристскому спектру, собрались в московском «Президент-отеле», чтобы обсудить проблему объединенных действий на предстоящих в 1999 году парламентских выборах.

– Мы обречены на то, чтобы пройти в Думу! – брякнул Борис Немцов, сидевший в президиуме рядом с писателем-сатириком Михаилом Жванецким.

– Они ведут поиск устойчивых сгустков, – одобрил итоги заседания бывший президентский помощник Георгий Сатаров.

Одна из газет тут же процитировала значение слова «обречены»: «Обреченный – такой, кому предопределена, суждена гибель, полное крушение». И источник: С. Ожегов. «Словарь русского языка».

Что касается второго изречения, то, по комментарию газеты, лучше про нашу властолюбивую протоплазму не сказал бы и сидевший рядом с Немцовым сам Жванецкий.

БУРЕВЕСТНИК? ОЩИПАТЬ!

– Кто такой Немцов?– как-то раз задался риторическим вопросом Владимир Жириновский. – Немцов – это буревестник из Нижнего Новгорода. А что нужно сделать с буревестником?

Зал затих, не зная, какой ответ последует.

– Ощипать! – безапелляционно заявил Жириновский.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Борис Ельцин:

«Как говорят у нас на Руси, мы с премьером работаем в одну дуду».

«Не будем сминать Козырева в бараний рог, пусть работает...»

«Рожаете вы плохо. Я понимаю, сейчас трудно рожать, но все-таки надо постепенно поднатужиться...»

«Два министра уперлись и не хотели этот вопрос решить. Мы взяли, разрубили их, все– отставили в сторону одного, другого – и все, пошло».

«Если вы видите, что власти недорабатывают, то толкайте их в спину!»

«Это было правильное решение. Мое решение».

«А как нам дальше быть? Или, извиняюсь, голую задницу подставить, или все-таки как-то обеспечить себе, понимаешь, на Востоке хорошее прикрытие».

«Я 30 лет был коммунистом и столько наслушался этой демагогии, что сегодня, при моем демократическом мировоззрении, я выдерживать эту демагогию больше не могу».

«Мы верили в скорый приход благополучия и процветания. Но это было лишь началом больших перемен...»

«Там есть попечительский совет, и вот вместе они обсуждают, так сказать, план, как работать. И, конечно, не допускают, чтобы туда проникал, так сказать, секс, так сказать, спектакли и прочее, от чего нам надо постепенно все-таки избавляться напрочь».

«Я за небольшую ссуду построил небольшую дачу и купил машину «БМВ». Хорошая машина».

«Я тоже уже дедушка: у меня три внука. Ой, что это я, у меня четыре внука. Совсем заездился...»

«Длинными ночами я размышляю и спорю сам с собой».

«Трое есть, так что заседание четверки».

Перед заключением мирного договора с Чечней:

– И силой нельзя, и отступать нельзя... Надо, чтоб и победа была, чтоб без войны. Дипломатия, понимаешь.

После заключения мирного договора с Чечней:

– Мы подписали мирный договор, которому предначертано историческое значение, поскольку ставится точка 400-летней давности. В это время шла какая-то война, и целый народ испытывал неуверенность.

О себе (февраль 1997г.):

– Голова мыслит хорошо, ясно. Осталось только набраться физических сил.

Жаку Шираку:

– Как жаль, Жак, что ты торопишься и не можешь побыть со мной еще немного...

«Надо сказать, что на такой маленькой-маленькой этой улочке вот такой маленький-маленький ресторанчик, где французы тут прямо ужинают и одновременно, так сказать, два президента в этом ресторанчике – это интересно».

«Не стесняйтесь, так сказать, свой интеллект пополнить здесь японским интеллектом. Я вот сколько контактируюсь вот лично с Рю, так и то чувствую, что становлюсь умнее».

«Мы с Колем встречались три раза. Вот такая мужская любовь!»

«Я думаю,, что я не меньше, чем любой китаец, понимаю вашего председателя».

«Сейчас значительная доля вины лежит на руководителях предприятий... Некоторые из них... попросту говоря, тащат».

О министре внутренних дел Сергее Степашине:

– Не успеваю повышать его. Сегодня опять решил повысить.

О Борисе Немцове:

– В общем, у него сегодня при разговоре уже мысли прямо так и льются из него.

«Обещать выполнимое, обещанное выполнять».

Виктору Черномырдину:

– Что делать, чтобы чиновник не довлел над разными проблемами выше, чем мы с вами.

«Вот ставропольский помидор и помидор, из Германии привезенный: жуешь – как трава. Не поймешь, то ли помидор он, то ли огурец».

«Пятьдесят наименований микроэлементов в одной корове при ежесуточном кормлении. Вот поэтому она и дает».

«Образование и медицина все больше делятся на школы и больницы для богатых и для всех остальных».

«Нам важнее поддержка лично Гельмута Коля как большой мировой политической фигуры... Гельмут Коль обещал весь свой вес бросить на то, чтобы ЕС полностью признал Россию страной с рыночной экономикой».

«Такой здоровый и не справится с ма-а-аленькими такими проблемами, российскими региональными...» (о Вадиме Густове).

«Особое поручение Бородину Пал Палычу, чтобы он врезался в этот вопрос как полагается и не отходил от него, пока не закончит».

На саммите в Д е н в е р е (1997 г.):

– Ракеты, нацеленные на Японию, перенацелим.

«Буду драться до последнего, надо землю отдать крестьянам».

«Россия настолько могучая страна, что ей никто не страшен: ни сват, ни брат, ни... Клинтон».

На вручении госпремий деятелям литературы и искусства (июнь 1997 г.):

– В 2000 году надо выбирать президента, который любит культуру. А то что это, мол, такое: некоторые скрипку от контрабаса отличить не могут.

При назначении Кириенко:

– Перед войной министрами назначали 20—30– летних...

О трудностях (сентябрь 1998 г.):

– Может быть, по экономике еще мысли есть, а по финансам – трудно сказать.

На встрече с Кириенко (июль 1998 г.):

– У нас кризиса нет. Поэтому и программу я не называю антикризисной. Скорее – стабилизационной.

Тогда же (о западных кредитах, попросив у МВФ 15 млрд. долларов):

– Нам не нужно денег. Нам нужна скорее моральная поддержка, что они верят в Россию. Они верят, что мы выдержим, мы не свалимся.

На отдыхе в Долгих Бродах (финансовый кризис августа 1998 г.):

– Нельзя возвращаться. Скажут: во-о... значит, там заваруха, дело валится совсем.

О нюансах кадровой политики (июль 1998 г.):

– Кто-то не любит рыжих, кто-то черных, кто-то седых, кто-то лысых...

О Ельцине:

Геннадий Зюганов:

– Посмотрите внимательно на господина Ельцина! На лице его никогда не ночевала демократия.

Александр Лукашенко:

– Я говорю президенту России: «Ты мой старший брат!». Он этого очень боится.

Руслан Хасбулатов:

«Депутат Сумин, отцепитесь от микрофона».

«Идет голосование...Идет голосование... Уважаемые народные депутаты, напоминаю, пожалуйста, не ломайте электронные механизмы, ногти, карточки...»

«Не зевайте, а то в момент зевания вас обязательно телевидение сфотографирует. Вы же видите, что телевидение – очень большой друг народного депутата».

«Уважаемые депутаты, оставьте микрофоны в покое, пусть тоже отдохнут».

«Ну ладно, ставлю на голосование. Только сам не понимаю, за что голосую...»

«Пресса не должна тешить себя иллюзией, будто она– четвертая власть. Вы ничего не значите!.. Да плевать мне на эту четвертую власть!»

«Всякие дурачки объявляют себя политологами».

«Вы что, отключаете у меня микрофон? Я думаю, только, я здесь отключаю. Оказывается, и меня можно «отключить»...»

«Не родился еще больший демократ, чем ваш покорный слуга. Это моя оценка, очень скромная, да?»

«Не сравнивайте мое мнение с мнением рядового депутата. Каждое мое слово – это мнение парламента».

«Не стоит гроша выеденного...».

Виктор Черномырдин:

«Правительство – это не тот уровень, где, как говорят, можно только языком».

«Все ваши предложения мы поместим в одно место».

«Страна у нас – хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем».

«Я признаю роль личности в истории, особенно если это президент».

«Неуплата налогов – самое страшное преступление. А ежегодная встреча с налоговым инспектором – самая важная встреча, к которой надо готовиться, как к первому свиданию».

«Мы хотим налоги собирать? Сами не разберемся, что у нас за налоги...»

«Самый главный результат– когда он будет...»

«Вас хоть на попа поставь или в другую позицию – все равно толку нет!»

«Вот что может произойти, если кто-то начнет размышлять».

«Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпендикулярно».

«Естественные монополии – хребет российской экономики. Этот хребет мы будем беречь как зеницу ока!»

«Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе, и пример этому уже есть – это сегодняшние отношения России с Белоруссией».

«Мы продолжаем то, что мы уже много наделали».

«Я могу работать с Селезневым, но с членами отдельными – я их в упор видеть не могу».

«Этот призрак... бродит где-то там в Европе, а у нас почему-то останавливается. Хватит нам бродячих...»

На вопрос о двойном гражданстве Березовского:

– У нас других забот нет, как обсуждать, кого назначили заместителем секретаря Совета безопасности.

«Если я еврей, чего я буду стесняться! Я, правда, не еврей».

«Что говорить о Черномырдине и обо мне?»

На вопрос, верно ли, что он на охоте застрелил двух медвежат:

– У нас охота на медведей не запрещена...

«Надо помочь людям, лишенным средств к сосуществованию».

«Мы будем честно говорить о том, что у нас не получается, а что получается, мы будем теперь говорить правду».

«Но если говорить о сегодняшнем заседании, то я дал бы, конечно, удовлетворительную оценку. Я других оценок вообще не знаю».

«Надо контролировать – кому давать и что давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?»

«На ноги встанет, на другое ляжем».

«У меня к русскому языку нет вопросов. Нету вопросов!»

«У кого кулаки чешутся, пусть чешет в другом месте».

По поводу заявления министра Анатолия Куликова:

– Кулаком тоже можно превентивно. Не могут члены правительства заниматься фантазиями, не имеют права.

«Мы осваивали, так сказать, неведомое. Доосваивались! – До ручки дошли».

«Мы столько сегодня напринимали каждый в своей стране, что, за что бы мы ни взялись, везде есть препятствия».

«Я не тот человек, который живет удовлетворениями. Для меня день прожитый – это уже история».

«С каким бы цветком кто бы ни пришел в правительство, все скоро станут одного цвета – рабочего».

«Красивых женщин я успеваю только заметить. И больше ничего».

«Я тоже нес большую нагрузку. У меня даже голос сел. А я ведь даже вчера не пил и другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал».

«Захотим – будут у нас первые вице-премьеры, захотим – не будет у нас никаких первых вице-премьеров».

«Правительство – это не клуб, и оно им не будет. Туда берут не за красивые глаза и не за красивую походку. Нужны люди умеющие, а не говорящие».

«Севастополь – слишком многоговорящее слово, не говоря уже о городе!»

«То, что я делаю, я делаю это сознательно, открыто и при этом делаю не потому, что моя правая или левая рука, я делаю, я возглавляю правительство и делаю это на правительстве».

«Я далеко от того, что сегодня нет замечаний, что сегодня нет проблем. Я, может быть, их бы больше сегодня сказал. Я еще раз просто одно: давайте говорить на нормальном языке!»

«Сейчас Лебедь вылетел».

«Нужно, чтобы локомотив и чтобы рулевой у локомотива соображал».

О движении «Наш дом – Россия»:

– И образ движения был бы неполон, если бы в его спектре не осветились бы бело-красные цвета «Спартака», мягкие земные тона Союза землевладельцев, если бы не звучал бы казачий хор атамана Мартынова, песни Зыкинской академии культуры, не блистала умами Ассоциация российских вузов...

«Мне как-то самому неудобно говорить, чем я стал новее. Увидите еще, подождите, дайте разогреться».

«Я не думаю, что губернатор должен именно работать так, чтобы вредить».

«А мне и думать не надо! Я убежден, что специально чем хуже, тем лучше».

«Что касается будущих выборов, я еще от тех не отошел – меня подташнивает».

По возвращении из Европы (август 1997 г.):

– Не ждут они нас там, но и нам ждать нечего. Мы не пасынки, Россия не где-то, а часть... основная часть Европы. Европа – это наш дом!

«Россия со временем должна стать еврочленом».

«Нам никто не мешает перевыполнить наши законы».

«Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться».

«Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали – масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало».

«Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово – за слово, Марксом придуманное, этим фантазером».

«Вечно у нас в России стоит не то, то нужно».

«Переживем трудности. Мы не такие в России россияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать».

«Вот Михаил Михайлович– новый министр финансов. Прошу любить, и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви».

«Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех... Но они на это только показывают язык и еще кое-что».

После президентской критики о слабой борьбе с преступностью:

– Я немедленно дам указание руководителям правоохранительных структур и прокуратуры, чтобы они лично явились на ТВ и приняли участие в дискуссиях, посвященных борьбе с преступностью.

В разгар «книжного» скандала:

– Никто не может запретить членам правительства в свободное от работы время хоть книжки писать, хоть рыбу удить.

«На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться».

После отставки (март 1998 г.):

– Я с молодых лет всегда работал первым лицом.

Тогда же:

– «Газпром» для меня – это альма-матер, как говорят.

«Я не из тех людей, чтобы доводить до мордобоя, я извиняюсь за это слово. И мордобой-то опять не они же бы, не их же! Если бы их бы там навесить – это бы с удовольствием! А те мордобой-то, в мордобое люди же бы участвовали: народ как всегда».

Интервью 1-му каналу телевидения 19 декабря 1988 года в 21.00:

Ведущий (ссылаясь на учредительный съезд «Отечества»): Вы осознали порочность такого метода создания партии, сверху?

– В полной мере. Но 1995 и 1998 годы– это разные годы. Тогда нужно было выходить на выборы. Если бы не было НДР, не было бы других, совсем была бы труба. Поэтому тогда была другая обстановка, и то, что мы тогда его создавали отсюда, сверху, быстро провели съезд... Три года с лишним мы и расхлёбываемся за это. Вот только сейчас мы ощущаем становление нашей организации, теперь появилась возможность. Пока никто от нас не ушел, пока никакого раскола у нас нет. Не знаю высказывания Шохина. Но надо идти на контакты. Но вначале надо создать что– то, потом выстраивать отношения под что-то, под выборы, под парламент. Если это будет поле НДР, поле «Яблоко», то это отбросит еще больше назад нас всех. Если Юрий Михайлович будет вспахивать новое поле и привлечет в свою организацию центризм – поле, которое еще не вспахано, и привлечет в свои ряды людей, которые находятся слева, может быть справа. Но только чтобы не получилось, что мы все будем делать одно и то же на одном поле, переманивать избирателей друг у друга, ничего хорошего в этом нет...

«Мы ему тоже вчера сказали: такое корявое объяснение и корявое, как говорится, пожелание – оно только вредит» (о Шохине).

«Я бы не хотел, чтобы я тут кого-то сегодня охаивал там или там не признавал. Это уже дело председателя правительства».

«Я готов и буду объединяться. И со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку».

«Нельзя сейчас строить умные морды и заниматься политиканством».

«Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально».

«Что я буду втемную лезть. Я еще от светлого не отошел».

«Когда моя, наша страна в таком состоянии, я буду все делать, все говорить, я не буду ничего держать за спиной».

«Депутаты все высказались, чтобы я шел. Избирался, точнее».

«Перпендикулярных поправок – что-то там отменить, вырезать – нет».

О Черномырдине:

Борис Ельцин:

– Виктор Степанович Черномырдин большую жизнь прожил, побывал и сверху, и снизу, и снизу, и сверху...

Элла Памфилова, депутат Госдумы:

– Черномырдин – это наша маленькая Швейцария.

Сергей Шахрай:

– Состояние дел в НДР можно образно сравнить с бесконечными собраниями пайщиков жилищно-строительного кооператива.

Борис Березовский:

– Черномырдин, к сожалению, неизбираем.

Геннадий Селезнев:

«Все честные журналисты знают только один праздник печати – 5 мая. Чтобы этот праздник все праздновали впредь, надо победить на президентских выборах...»

«Всякая наша чушь, которая здесь произносится, она тиражируется с огромным удовольствием».

«Это союз ежа и ужа» (о союзе Зюганова и Лужкова).

«Одно время президент любил молодых, а сейчас тяжеловесов. Когда же он остановится на среднем возрасте?!»

«Если бы я был магом, я бы обратился к нашим девушкам и женщинам с призывом рожать. Хватит России вымирать».

«Вы меня, пожалуйста, в честности не упрекайте».

«Вообще давайте зарубим себе на носу: у нас нет сенаторов в России, у нас нет «спикеров» в России. Что мы на самом деле? Русская Государственная дума несет всякую ахинею!»

«Почему я должен дать слово только этому депутату? У меня еще пять рук тянется, а другие коллеги уже выпрыгнули из костюмов...»

«Я не знаю, что там склеило президента с господином Березовским».

«Решения начнут приниматься в начале декабря, когда я не знаю, к какому знаку приблизится луна».

«Товарищ депутат, спрячьте ваши эмоции в карман. Спрятали? А теперь руки выньте».

На жалобу депутата Бойко о том, что в служебных квартирах стоят одни ванны и никакой мебели:

– Хорошо. Ванна есть – огурцы солить можно.

«Ну зачем же на себя-то лишнее лить, на свой орган, где ты работаешь?»

«Правительство действует как пожарная команда: латает тришкин кафтан».

«Вы бы видели: когда мы прилетели со своим визитом в Африку– люди плакали. Они не верили уже, что у России есть там свои национальные интересы».

«Это как, знаете, рояль или топор в кустах».

«Как нам выползти из той ситуации, в которую мы влетели»?

Глеб Якунин:

«Я, как священник, многие процессы наблюдаю изнутри».

Валерия Новодворская:

«Югославии уже, слава Богу, нет, а есть веселый хоровод новых государств».

«Может быть, у нас вообще нет ни единого шанса, но по клятве Гиппократа мы обязаны бороться за эту страну до последнего патрона».

Обращаясь к Чубайсу и Гайдару (июнь 1998 г.):

– Вы должны сказать: у России два пути. Один – на Запад, другой в могилу.

Екатерина Лахова, депутат Госдумы:

«Если бы не врачебная тайна, я бы сказала, какое количество абортов приходится только на Государственную думу».

Михаил Полторанин:

«Ельцин ничего антиконституционного не совершил, кроме как мужественно поставил на кон себя».

Тельман Гдлян, депутат Госдумы:

«Какой секс, ребята? О чем вы говорите? Нас НАТО окружает, а вы о сексе!»

Иван Рыбкин:

«Все делается через людей, через человека».

«У всех есть Родина, но только у нас – Россия».

О Рыбкине:

Геннадий Зюганов:

– И даже Рыбкин, вместо того чтобы заниматься безопасностью, начинает подвякивать, как он это всегда делает...

Иван Вертелко, генерал погранвойск:

«Ух и давит та, что с орлиным носом, Олбрайт, нашего мужика Примакова. Не может он от нее отбиться ни как от женщины, ни как от дипломата».

Игорь Родионов, министр:

«Помните, когда Никита Сергеевичстучал башмаком в ООН? А почему он так себя вел? А потому, что за его спиной была военная мощь Советской Армии, ракетная, ядерная. Вот если бы этой мощи не было, он вел бы себя очень тихо и спокойно».

Александр Коржаков, депутат Госдумы:

«24 часа в сутки я занимался охраной президента и, если честно, многого, что творится в реальной жизни, не знал».

Павел Грачев:

«Наконец-то мы поняли, что такое реформы. Взял, к примеру, танк Т-72...»

«Надо оградить армию от нападок некоторых средств массовой информации. Больше нам, Борис Николаевич, ничего не надо».

«Мною был отдан приказ Тихомирову: всеми способами связываться с руководством бандформирований с тем, чтобы они выполнили указ президента... Если вы помните, указ президента очень трудно доходил до Дудаева...»

Александр Починок, глава Госналогслужбы:

«У нас судебный исполнитель был слабым, безвольным существом. Обычно это была женщина с детьми, без автомата, без бронежилета».

«Я сам, будучи в Думе, принимал законы, которые теперь меня догоняют и бьют по голове».

Святослав Федоров, депутат Госдумы:

«Зарплата– это наркотик для лиц наемного труда».

Елена Боннэр:

«Конечно, я старая ведьма, почему бы и нет?»

Владимир Потанин, первый вице-премьер правительства России:

«Налоговая нагрузка на организации должна уменьшиться, а на физических лиц – возрасти».

Юрий Батурин:

«Мы не просто первые в космосе, мы никак не можем отстать, как ни пытаемся это сделать».

«В ближайшее время полечу на станцию «Мир», чтобы доказать – станция в полном порядке и прослужит еще долго!»

«Хотя у меня сохранилось много приятных воспоминаний о работе правительства, мне всегда были близки космические исследования».

О Батурине:

Борис Немцов (из напутствия перед полетом):

– Главное, ничего там не трогай!

Александр Лившиц, вице-премьер, министр:

Об экономическом здоровье народа:

– По сути организм здоровый, но нуждается в прививке. Правда, вакцины в России нет.

«Дело, в сущности, не в том, получил ли учитель зарплату в марте или в апреле, а в том, что «президент сказал – президент сделал».

«Президенту в основном мешают не противники. Мешают сторонники».

Борис Немцов:

«Стабилизации в экономике нет. Есть стабилизец».

«До тех пор, пока российские чиновники не ощутят на собственной заднице всю прелесть российских дорог, никакие сдвиги в экономике невозможны».