Текст книги "На главном направлении"

Автор книги: Николай Антипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

На 1-й Белорусский фронт в 1943 году прибыл на должность консультанта-гинеколога подполковник медицинской службы профессор Э. М. Каплун, бывший директор гинекологической клиники имени Отта в Ленинграде. До его приезда военно-полевой гинекологической службы на фронте не существовало. Не было и специалистов. Между тем нужда в оказании медицинской гинекологической помощи раненым и заболевшим женщинам была большая. Организовали фронтовые краткосрочные курсы, по окончании которых врач-гинеколог назначался в дивизию.

Э. М. Каплун проделал большую организационную и научную работу и фактически заново создал военно-полевую гинекологию на фронте. Несмотря на свое подорванное здоровье, он побывал в каждой армии, дивизии и прилагал большие усилия к тому, чтобы всюду, где находились женщины, были созданы для них надлежащие бытовые условия. Он читал лекции женщинам в госпиталях, медсанбатах, в банно-прачечных отрядах, столовых и т. д.

Первое время я об этом знал лишь по общей информации своих подчиненных. Однажды начальник санитарного управления фронта генерал А. Я. Барабанов попросил меня непременно выслушать доклад гинеколога фронта, возвратившегося недавно из большой поездки по соединениям. Я удивленно пожал плечами, но согласился его выслушать. Профессор Каплун сообщил мне о ряде тяжелых случаев, происшедших с женщинами на фронте. Каждый случай отличался от другого индивидуальностью, силой драматизма и последствиями. Но во всех было много общего: невнимание со стороны начальников к элементарным нуждам, обусловленным физиологическими особенностями женщин, невозможность получить консультацию и квалифицированную лечебную помощь в случае заболевания, почти полное забвение бытовых нужд женщин – не было нужного белья, специальных медикаментов первой необходимости и т. п. Профессор Каплун при этом патетически воскликнул:

– Знают ли начальники-мужчины, что женщина – человек?! Думают ли они об элементарных нуждах женщин, когда останавливают воинскую колонну на небольшой привал в пути? Знают ли они о том, что женщина в роте, батальоне, полку постоянно находится на виду у мужчин, перенося от этого огромные неудобства? Нормально ли такое положение, когда во фронте и в армиях нет специальных женских госпиталей, а если кое-где такие госпитали и открыты, то это сделано самочинно.

А насколько сложным было положение беременной женщины на фронте! Хотя и существовал приказ об обязательной отправке в тыл всех беременных, но ведь это общий приказ, а жизнь шла своим чередом. Не каждая женщина могла найти себе пристанище в тылу, у многих не осталось ни родителей, ни родных, ни жилья; а кроме того, моральная сторона тоже имела большое значение… У многих на фронте сложились хорошие семьи, и не каждый согласен был, чтобы его жена разрешалась от беременности где-то вдали от него, да и не всякая жена на это соглашалась. Следовательно, надо было создать условия для благополучных родов тут же, на фронте. А вслед за этим вставал вопрос об «экипировке» новорожденных.

Кто должен решать все эти вопросы? Они переросли местное значение. Об этом я доложил командующему фронтом. Мне поручили подготовить и издать специальный приказ по тылу. Автором его стал сам профессор Каплун. Он вложил в него всю свою душу. Можно без преувеличения сказать, что после издания этого приказа наступил перелом в быту женщин. Во многих госпиталях открыли женские отделения. Усилилась санитарно-просветительная работа среди женщин. Производились регулярные медицинские осмотры. Улучшилось качество женской одежды и обуви. На фронте открыли 11 женских стационаров по 20 коек и, кроме того, два женских госпиталя на 200 коек каждый. Были созданы, правда, к концу войны, благоприятные условия для рожениц и новорожденных. Начальник военторга Н. В. Каширин изыскал возможность изготовить значительное число комплектов «приданого» для новорожденных, которое вручалось молодым матерям. На быт женщин, особенно в роте, батальоне, полку, хотя и с опозданием, обратили самое серьезное внимание командиров всех степеней.

Я не сгустил краски. Я хотел показать, хотя бы немного, оборотную сторону прекрасной, сияющей медали, чтобы не думали, что путь женщин на фронте был усеян исключительно цветами славы и всеобщего восхищения. Полезно знать и теневую сторону не только для истории, но и для будущего.

Профессору Каплуну принадлежит немалая заслуга в теоретическом обобщении военно-полевой гинекологии. Под его руководством написаны на фронте 22 научные работы, проведены три специальные фронтовые научные конференции. Он являлся общепризнанным авторитетом в своей области и пользовался глубоким уважением у коллег. Тяжелая болезнь не дала дожить до наших дней этому прекрасному человеку.

Надо отдать должное его жене Э. А. Каплун, ушедшей вместе с мужем на фронт и показавшей себя неутомимой труженицей на посту врача-ординатора гинекологического отделения фронтового эвакогоспиталя. Она прошла весь трудный путь фронтовой жизни, помогая мужу в его врачебной работе. Э. А. Каплун и после войны продолжала трудиться в той же клинике имени Отта, откуда пошла на фронт и где до последних дней жизни работал Э. М. Каплун.

В ведении начальника тыла фронта находились огромные и разнообразные материальные ценности, и распоряжался ими только он. Многовластие здесь чревато тяжелыми последствиями. Строгое единоначалие в управлении тылом обеспечивало наиболее целесообразное использование материальных средств и создавало условия для слаженной работы всей системы. Исключительную важность и полезность имели широкие предварительные консультации и коллективная разработка главнейших мероприятий. Сама природа вопросов, которыми занимался начальник тыла, такова, что их не решить «единым махом».

Начальнику тыла подчинялось 15, а иногда и более всевозможных направлений работы, в ряде случаев сильно отличавшихся друг от друга. Они органически связаны между собой самым главным – все нужны для обеспечения победы над врагом и потому все зависели друг от друга.

Не может быть такого начальника тыла, который был бы одинаково хорошо сведущим во всех вопросах. Но в одном он должен стоять на высоте – в искусстве руководить людьми, в умении направлять их деятельность. А это достигается не администрированием, не грубым нажимом, тем более не игнорированием знаний специалистов. Всегда полезно советоваться с умными людьми, выслушать их мнение и предложения, хотя бы они и шли вразрез с твоими предварительными намерениями. Координация действий специалистов, целенаправленная, глубоко продуманная организация тыла, построенная на учете специфических сторон каждой службы, требуют, чтобы все они постоянно чувствовали единый ритм в работе, четко и слаженно взаимодействовали между собой. Например, начальнику медицинской службы нельзя не знать перспективы дорожного и железнодорожного строительства, а дорожным начальникам также важно знать, как организуется медицинское обеспечение, как ему содействует дорожная сеть. Начальнику службы ГСМ необходимо знать потребности авиации и автомобильной службы. Начальник трофейной службы не выполнит своих обязанностей, если не будет в курсе ближайших задач войск, чтобы точно нацелить свои силы и средства на соответствующие объекты в тылу противника. Короче говоря, все службы тыла должны понимать друг друга и строить свою работу на принципе взаимодействия и взаимопомощи.

До того как принять окончательное решение, начальнику тыла весьма полезно предварительно обсудить с руководителями служб свой проект. Дело от этого только выиграет, а принцип единоначалия отнюдь не нарушится.

Может возникнуть вопрос, к какой группе специалистов следует отнести начальника тыла?

Я не ошибусь, если скажу, что главная черта, главная особенность, пожалуй, даже специальность таких людей может быть выражена в общей форме понятием «организатор» или «военный организатор».

В. И. Ленин не раз подчеркивал важность организаторской деятельности. Он высоко ценил людей с организаторским талантом[46]46
  Ленин В. И. – Полн. собр. соч., т. 36, с. 193.


[Закрыть].

Говорят, что нет таких школ, которые готовили бы организаторов, что организаторы выявляются самой жизнью, так сказать, естественным путем. С этим можно согласиться лишь отчасти. Такое стихийное «выявление» обычно стоит немалых жертв – сменится несколько человек, пока наконец останется тот, кто более всего соответствует этой должности. На многочисленных примерах можно проследить тяжелый и тернистый путь генералов и офицеров, выдержавших суровое испытание войны на военно-тыловой работе.

Очень важно, правильно подбирая людей на ту или иную должность, выявить среди них организаторов. Но еще важнее – умение подготовить организатора. Соответствовала ли система подготовки военно-тыловых руководящих кадров в мирное время той работе, с какой мы встретились в годы войны? Безусловно, нет.

Предвоенная структура тыла даже не предусматривала подобной категории руководителей. Руководящих лиц тыла крупного масштаба готовили главным образом как штабных работников «с военно-тыловым уклоном». Поскольку предвоенная структура тыла была разобщена, то и подготовка руководящих кадров не имела той целенаправленности, какой потребовала война.

Организаторов тыла надо подбирать и обучать, давать им тот минимум общих и специальных знаний, который позволил бы квалифицированно управлять людьми; надо привить им навыки в координации усилий разнообразных специалистов. Чем выше звено в системе тыла, тем разностороннее должен быть подготовлен организатор.

Начальник тыла фронта (армии) – это оперативно грамотный командир, способный разбираться в сложной оперативно-стратегической и военно-политической обстановке, широко эрудированный военный экономист, решительный и волевой организатор.

Откуда черпали энергию воины Красной Армии, в том числе работники тыла, готовые отдать свои силы, а то и жизнь, за свою Родину, за свой народ?

Любовь к Родине, советский патриотизм – это та великая сила, которая управляет миллионами сердец, вдохновляет на труд, на подвиги, на полное самопожертвование. Любовь к народу, который послал своих воинов на защиту Отчизны, оказал им доверие и вручил свою судьбу в час смертельной опасности, безграничная вера в партию Ленина, возглавившую священную борьбу с врагом, – вот что вело нас к Победе.

Фронт и советский тыл слились воедино. Вся страна поднялась на защиту своей земли. В этом сила, в этом истоки могущества Красной Армии.

Органы тыла были достойными проводниками воли народа в таком важном деле, как постоянная забота о быте бойца, обеспечение действующей армии всеми материальными средствами, поддержание постоянной боевой готовности войск. Большая ответственность выпала на долю коммунистов, посланных партией в органы тыла. Сделать эти органы максимально работоспособными, чуткими к нуждам советских воинов, готовыми выполнять любое задание командования – такую задачу решали коммунисты и вся система партийно-политического воспитания личного состава тыла фронта.

Особенно важной и благородной задачей коммунистов являлась забота о раненых. В свое время М. И. Калинин говорил: «Раненые нуждаются в теплом слове, в участии, и вот тут вы проявите задушевность. Хорошее отношение раненый боец навсегда запомнит и расскажет об этом в тысяче мест. В результате слово, сказанное потихоньку, разнесется далеко»[47]47
  Калинин М. И. – О коммунистическом воспитании. Избранные статьи и речи. 3-е изд. М., 1947, с. 173.


[Закрыть].

Личный состав тыла в годы войны воспитывался в духе непримиримости к нерасчетливому, неэкономному расходованию материальных средств. Работники тыла понимали свою ответственность за плоды труда советских людей, за достояние нашего общества. Они отдавали все силы, ведя строительство мостов, дорог, ремонт боевой техники, обеспечивая своевременную доставку на фронт всего необходимого, эвакуацию в тыл различного имущества, заготовку продовольствия, проведение полевых работ. Партия призывала личный состав тыла к повышению производительности труда, к проявлению творческой инициативы, к выполнению высокого воинского долга.

Огромное мобилизующее значение имело «Обращение Военного совета фронта к работникам тыла» перед началом Берлинской операции. Военный совет требовал от всех нас широкого разъяснения политики Коммунистической партии и Советского правительства по отношению к немецкому народу – лютой ненависти к вооруженному врагу и гуманности к обманутому населению, заботы о детях.

В обращении Военного совета говорилось:

«Героями в этой величайшей битве являются не только те, кто непосредственно уничтожает врага в бою, но и те, кто, несмотря ни на какие трудности, всегда поспевает подвезти к полю боя все необходимое для уничтожения врага и стремительного продвижения вперед»[48]48
  ЦАМО, ф. 233, оп. 2356, д. 804, л. 510.


[Закрыть].

Этот призыв Военного совета фронта нашел отклик в душе каждого солдата, сержанта, офицера и генерала тыла.

Не менее важным было проведение широкой партийно-политической работы среди жителей прифронтовой полосы, непосредственное участие в организации восстановления экономики и использования ее для нужд Красной Армии, поддержание правильных отношений с местным населением (последнее – задача непростая на зарубежных территориях).

В годы войны у нас имелась хорошая наглядная агитация.

По плакатам, лозунгам, указательным знакам на дорогах можно было бы составить целую летопись войны. Это являлось одной из сильных форм политической работы в тылу фронта.

Я не ставлю себе задачу дать подробное описание всех форм и методов партийно-политической работы в тылу фронта. Это предмет самостоятельного исследования. Скажу о главном: к особым заслугам многочисленного коллектива коммунистов тыла я отношу тот дух единства, сплоченности, товарищеской взаимовыручки, глубочайшего взаимного уважения и доверия, который царил у нас.

Политотдел тыла фронта в немалой степени содействовал установлению и поддержанию здоровой товарищеской атмосферы во взаимоотношениях между людьми. Начальник политотдела полковник Д. И. Лошаков, обладавший большим опытом партийной работы в гражданских условиях, во многом помог мне и штабу тыла руководить этим сложным делом.

На протяжении всей книги я приводил множество примеров исполнения высокого партийного долга всеми работниками тыла фронта. Несмотря на большое многообразие задач, общей и самой главной обязанностью каждого труженика системы тыла на фронте была постоянная забота о человеке, особенно о воинах переднего края. Питание, одежда, лечение, тепло, всевозможные виды снабжения и обеспечения, а также многие другие насущные потребности человека на фронте составляли основной смысл деятельности всего командного состава органов тыла, включая и партийно-политических работников.

Высокое политико-моральное состояние войск в большой мере определялось отеческой заботой о солдатах со стороны командиров и политработников. Вся система тылового обеспечения на фронте была призвана обеспечить высокий боевой дух воина.

Одной из центральных задач партийно-политической работы в системе органов тыла являлось решительное искоренение бюрократизма, бездушия к повседневным нуждам воинов, проведение большой воспитательной работы с личным составом частей и учреждений тыла.

Наряду с этим политические органы и парторганизации проявляли большую заботу о бережном хранении и расходовании государственного имущества. С этой целью коммунисты служб снабжения и обеспечения чутко улавливали обстановку в войсках, лично проверяя на местах выполнение установленных норм и правил расходования материальных ценностей.

Нередко проводились собрания, конференции представителей служб снабжения с целью самокритичного анализа собственной деятельности и изыскания новых путей и форм для лучшего обеспечения доблестных воинов.

Личный пример коммунистов тыла на фронте служил наиболее действенным средством воспитания.

На 1-м Белорусском фронте в системе всех звеньев тыла насчитывалось от 20 до 25 тысяч коммунистов, входивших в одну тысячу партийных организаций. Начальник политотдела тыла фронта осуществлял руководство партийно-политической работой во всех частях и учреждениях тыла фронтового подчинения. Структура политорганов тыла, сложившаяся за годы войны на фронте, целиком себя оправдала.

Мне как-то везло на комиссаров, заместителей по политической части. Иногда мои коллеги даже спрашивали, чем объяснить такое завидное содружество? Не знаю, что на это ответить. Может быть, и в самом деле мне просто везло. Я рассказывал о комиссаре тыла 49-й армии А. Н. Рассадине. На этой должности его сменил И. С. Фурсов. Оба они были до войны крупными партийными работниками. Комиссаром тыла Брянского фронта в 1942 году был М. И. Смирнов, член партии с 1915 года, добровольно вступивший в московское народное ополчение. Долгое время, вплоть до окончания войны, заместителем начальника тыла по политической части – начальником политотдела тыла 1-го Белорусского фронта был полковник Д. И. Лошаков. Сразу же после войны моим заместителем по политической части в Главвоенстрое был С. А. Деньгин, ранее работавший секретарем Смоленского обкома партии.

Это были замечательные люди, имевшие за плечами большой опыт партийно-политической работы, знавшие экономику страны, особенно областей, где работали до войны. Их знания и опыт оказались драгоценным приобретением для армии, где есть много родственного со сложной и многогранной работой партийного руководителя района, области или края. Став партийными руководителями в системе тыла армии и фронта, они быстро «врастали» в новые условия. С ними у меня были самые добрые взаимоотношения, способствовавшие нормальной деятельности всех руководителей и работников служб тыла.

Разумеется, у каждого из них были свои особые качества. Но общим являлась способность создавать атмосферу принципиальности, деловитости и товарищества. В установлении добрых, деловых, товарищеских отношений с комиссарами, возможно, некоторую роль играло и то обстоятельство, что я сам до войны 18 лет находился на партийно-политической работе в армии.

С особой теплотой и глубоким уважением я должен сказать о начальнике политического управления фронта генерале С. ф. Галаджеве. Политуправление под его руководством оказывало постоянную помощь тылу фронта буквально во всем: в подборе людей, в организации политической работы в период заготовок, в поддержании порядка, в проведении различных массовых мероприятий (смотр боевой техники, смотр коня, конференция специалистов, наглядная агитация на военных дорогах и т. д.).

Вопросами тыла постоянно занимались члены Военного совета фронта генералы К. Ф. Телегин и М. М. Стахурский. Они почти всегда присутствовали на совещаниях начальника тыла с начальниками служб при разработке основных вопросов тылового обеспечения, участвовали в общефронтовых конференциях, обсуждавших постановку лечебно-эвакуационного дела, качество питания солдат на переднем крае и др.

Иногда мне казалось, что К. Ф. Телегин и М. М. Стахурский даже чрезмерно вникают в некоторые детали; начальники служб крайне болезненно реагировали на подобное вмешательство, усматривая в нем недоверие к себе и нарушение принципа единоначалия. Но это могло быть и следствием чисто субъективной впечатлительности. Бесспорно то, что и К. Ф. Телегин и М. М. Стахурский всегда находили время для беседы с работниками тыла и в своем желании помочь им не считались порой с формальными рамками.

Центральные органы тыла

Создание единой централизованной системы тыла Советских Вооруженных Сил в августе 1941 года явилось новым крупным шагом в военном строительстве. Эта система тылового обеспечения войск с честью выдержала все испытания. Да и теперь, когда произошла невиданная по масштабам и характеру революция в военном деле, выработанная тогда единая структура тыла приобрела еще большую значимость.

Перестройка тыла в самом начале Великой Отечественной войны вполне отвечала данным в условиях гражданской войны указаниям В. И. Ленина о необходимости иметь крепко организованный тыл и недопустимости распыления идущих на войну материальных сил и средств, о централизованном управлении всеми разнородными элементами тылового обеспечения Вооруженных Сил[49]49
  Ленин В. И. – Полн. собр. соч., т. 38, с. 400.


[Закрыть].

Первейшей задачей вновь созданных центральных органов управления тылом Красной Армии был подбор руководителей как для самого центрального аппарата, так и для нижестоящего звена.

Как известно, до войны в Красной Армии не было должности начальника тыла. Специалисты – и отличные специалисты, – возглавлявшие службы тыла, были, но организаторов всей системы тыла в целом не хватало.

Далеко не каждый, даже высокостоящий начальник, понимал, что означает должность начальника тыла фронта или армии. Видимо, поэтому И. В. Сталин категорически требовал, чтобы на должность начальников тыла посылались наиболее подготовленные командиры. В частности, начальниками тыла фронтов он рекомендовал назначать генералов из числа командующих военными округами и начальников академий.

Любопытные подробности по этому поводу рассказал генерал А. В. Хрулев. Он получил указание от Верховного явиться к нему с первыми, только что предложенными на эти должности кандидатами. Сталин пожелал сам проинструктировать их. Все собрались 30 июля 1941 года в Кремле. Присутствовали А. И. Микоян, А. В. Хрулев, начальник Военной академии имени М. В. Фрунзе генерал-лейтенант М. С. Хозин, начальник Академии Генерального штаба генерал-лейтенант В. К. Мордвинов, командующие войсками военных округов генералы В. Н. Курдюмов и Т. И. Шевалдин, заместитель командующего войсками военного округа генерал М. А. Рейтер, начальник Управления военно-учебных заведений Красной Армии генерал И. К. Смирнов и другие. Обращаясь к собравшимся, Верховный Главнокомандующий сказал, что война требует железного порядка в снабжении войск. Этот порядок должен наводиться твердой рукой. Начальники тыла фронтов и армий должны быть диктаторами в тыловой полосе своих фронтов, и это каждому надо хорошо усвоить[50]50
  Военно-исторический журнал, 1961, № 6, с. 70.


[Закрыть].

По словам А. В. Хрулева, Сталин рассматривал деятельность начальника тыла сверху донизу не только как снабженческую, но и как большую организаторскую работу. В первые месяцы начальники тыла были приравнены в правовом положении и должностном окладе к соответствующим командующим, при которых они состояли заместителями (позже последовали некоторые изменения). Но не каждому из генералов пришлось по душе такое назначение. В частности, генерал Т. И. Шевалдин поднялся и откровенно доложил, что округом командовать он может, а за руководство тылом фронта браться не рискует. Сталин тут же освободил его от нового назначения. Правда, и остальные товарищи ненадолго задержались на этих должностях. Лишь один И. К. Смирнов пробыл около года, других освободили через несколько месяцев.

Крепкий орешек – тыл…

Потребовалось не менее года, пока сложились устойчивые кадры руководящих работников оперативного тыла.

Во главе главных и центральных управлений были поставлены энергичные люди, о достоинствах которых свидетельствует сам факт их несменяемости на протяжении всей войны.

Могу заявить не только от себя, но и от лица многих своих коллег по фронту, что у нас были самые добрые деловые отношения с центральным аппаратом тыла. Самой ценной и наиболее характерной чертой его работников являлось понимание нужд фронтов, стремление сделать максимум возможного для их удовлетворения.

Остановлюсь на работе лишь некоторых центральных органов тыла как подчиненных начальнику тыла Красной Армии, так и не входивших в его систему.

С первых же дней войны обстановка на железных дорогах усложнилась до крайности: встретились два потока поездов. С запада шли эвакогрузы и уезжало из угрожаемых районов население. А с востока непрерывно шли поезда с личным составом воинских частей, боевой техникой, боеприпасами и т. д.

В пределах досягаемости авиации противник интенсивно бомбил поезда, мосты, станции и узлы дорог, стремясь сорвать перевозки.

Центральное управление военных сообщений (ЦУП ВОСО) во главе с генералом И. В. Ковалевым превратилось в постоянно действующий штаб, куда стекалась информация по многим каналам и откуда посылались импульсы на железные дороги всей страны. Установилось самое тесное содружество между руководством Наркомата путей сообщения (НКПС), начальниками дорог, отделений, железнодорожных станций и органами тыла Красной Армии, особенно с Управлением военных сообщений, важнейшими функциями которого было знание положения на железных дорогах всей страны и умение изменить его в соответствии с быстро меняющейся оперативной обстановкой.

Если в штабе фронта начальник ВОСО, докладывая мне о поездном положении на железных дорогах, имел на учете одну-две сотни номеров эшелонов и транспортов, то в аппарате ЦУП ВОСО ежедневно значилось на учете до 2 тысяч оперативных эшелонов и 10–12 тысяч транспортов[51]51
  Понятие «эшелон» здесь включает перевозку людей; «транспорт» – перевозку грузов снабжения.


[Закрыть]. В те годы еще не было электронно-счетных устройств; телефон, телеграф и человеческий мозг собирали и перерабатывали бесконечные потоки информации. Офицеры ЦУП ВОСО становились своего рода автоматами, мгновенно реагировавшими на изменения в железнодорожной обстановке.

В ту пору взоры всех руководящих деятелей страны устремлены были на работу железных дорог. Секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Андреев являлся как бы военным комиссаром на транспорте, ему было поручено повседневное руководство транспортным комитетом при ГКО.

Железные дороги работали на пределе.

Война потребовала совершенно необычных методов руководства. Если в мирное время план перевозок по железным дорогам составлялся за 20–30 дней до начала планируемого месяца, то теперь вступил в силу метод распорядительного планирования, заключавшийся в том, что указания на перевозку давались тут же, сегодня, ибо завтра эти указания могли стать нереальными и взамен их поступали новые, более неотложные. Конечно, это не прогрессивный метод, нередко он вносил элемент дезорганизации, но иного выхода не было. Ведь война-то началась не «по плану», и надо было разобраться в невероятной путанице на железных дорогах.

По инициативе начальника ЦУП ВОСО провели две всесоюзные переписи на всех железных дорогах страны: одну – в июле, другую – в сентябре 1941 года. Благодаря им тысячи вагонов с неотложными воинскими грузами были доставлены по назначению, другие разгружены на месте. По решению Государственного Комитета Обороны произвели принудительное освобождение подвижного состава от невоенных грузов.

Это явилось акцией стратегического значения. Вскоре на железных дорогах навели жесткий порядок. Установилась система специального учета оперативных эшелонов и транспортов, многие из которых имели особое сопровождение; ведь каждый большой начальник требовал от органов ВОСО пропустить его грузы по «зеленой улице» впереди всех, и указаний о пропуске «впереди всех поездов» давалось так много, что эта фраза превратилась в злую шутку: чтобы тот или иной груз доставить быстрее, он должен был бы идти не только впереди других поездов, но и впереди своего паровоза…

Ни один воинский поезд и даже отдельный вагон не мог пройти без контроля ВОСО. Специальные индексы и серии транспортов позволяли даже неспециалисту-восовцу хорошо ориентироваться в положении поездов на дорогах. Мне, как заместителю командующего, а иногда и самому командующему фронтом достаточно было взглянуть одним глазом на огромную ведомость с перечнем идущих в наш адрес поездов, как мы уже знали, какой груз и когда поступит на фронтовую распорядительную станцию.

Конечно, не всегда соблюдалась точность. Бичом железных дорог являлись переадресовки, и ими грешили и центральные органы ВОСО, и мы, фронтовые начальники. Замечу, что переадресовка поезда – это еще полбеды, а вот переадресовка вагонов в составе данного поезда – это уже настоящая беда, это дезорганизация движения. На протяжении всей войны было издано множество директив, запрещающих делать это, но обстановка менялась порой настолько быстро, что приходилось поневоле давать грузам новые места назначения. И в этих случаях благодаря хорошо поставленной системе учета воинских поездов приказ о переадресовке выполнялся с необыкновенной четкостью и быстротой. Так было до конца войны.

Осенью 1941 года возникло и такое новшество, как паровозные колонны. Сейчас трудно сказать, кто явился инициатором их создания; вероятнее всего, сами машинисты в депо сговаривались между собою и с непосредственными руководителями о том, как эффективней использовать наличный парк. Но для того чтобы это получило широкое распространение, требовались организаторы, умеющие обобщать опыт. Одним из таких организаторов был заместитель наркома путей сообщения Виктор Антонович Гарнык, о котором я уже говорил в связи с подготовкой Белорусской операции[52]52
  В. А. Гарнык в настоящее время работает директором крупного завода в Таллине. Подробности, которые я здесь передаю, он сообщил по моей просьбе.


[Закрыть]. Во время битвы под Москвой машинисты-паровозники (главным образом Белорусской железной дороги) сами стали формировать паровозные колонны особого назначения для выполнения специальных заданий Ставки. Машинисты, их помощники, кочегары, вагонные мастера, работники кондукторских бригад дружно взялись за формирование первых трех колонн особого резерва НКПС по 30 паровозов в каждой. Весь личный состав этих колонн перевели на военное положение, зачислили на все виды довольствия. К слову сказать, вскоре выяснилось, что несколькими днями раньше по такому же принципу были сформированы паровозные колонны на Северной железной дороге под руководством начальника дороги Н. А. Груничева.

Вскоре организовали паровозные колонны имени ГКО в депо станции Челябинск и на Забайкальской железной дороге, где таких колонн насчитывалось 122[53]53
  Куманев Г. А. Советские железнодорожники в годы Великой Отечественной войны. М., 1963, с, 30.


[Закрыть]. Во многом принцип организации оставался таким же, но условия работы сильно отличались – на фронтовых дорогах они были куда более сложными. Работники паровозных колонн на протяжении всей войны проводили поезда под авиационным и артиллерийским огнем противника, неся немало потерь. Имена многих начальников колонн стали известны всей стране. Первой вошла в Берлин 35-я колонна под руководством С. М. Любатова. Начальник паровозной колонны заместитель начальника Южной железной дороги К. И. Даниленко удостоился звания Героя Социалистического Труда; такого же звания удостоена и машинист паровозной колонны № 4 Елена Чухнюк за отличную работу в период Курской битвы и битвы за Днепр.

Труд наших славных восовцев отмечен правительственными наградами, а начальника ЦУП ВОСО генерала И. В. Ковалева назначили в декабре 1944 года наркомом путей сообщения.

Как начальник тыла фронта могу свидетельствовать, что на всем огромном боевом пути войск Центрального, затем Белорусского и 1-го Белорусского фронтов нас всюду выручали паровозные колонны особого резерва НКПС. На них мы всегда полагались. Но и с нашей стороны отказа в чем-либо нужном для людей этих колонн также не было. Мы их хорошо одевали, обеспечивали продовольствием, представляли к наградам. Мы видели в них один из лучших отрядов защитников Родины.