Текст книги "Сохрани эти чувства (СИ)"
Автор книги: Никита Шашлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
Глава 15
– Раз ты наговорился, то пора тебе преподать урок и дать понять, с кем ты связался, утырок…
– Да-да, а больше людей не нашлось на одного? – поинтересовался надменно Зоренфелл.
– Для такого как ты и такое количество перебор, но все мы желаем пересчитать твои кости за то, что ты сдал Гольфо.
– Ничего личного, вы и сами знаете, чем занимаетесь… – тонко намекнул он на их торговлю.
– Довольно разговоров! – разозлился главный в этой компании. – Сломайте его!
«Пора бы сохраниться и здраво оценить возможности… – призадумался перед боем Зоренфелл. – Три парня с битой, четверо с голыми руками, двое, включая главного, прячут руки в карманах, а это значит, что у них может быть либо кастет, либо нож… Положение не из приятных, особенно учитывая, что я вынужден защищать Марию и не смогу сконцентрироваться на атаке. Непривычно… и довольно необычное чувство трепета, когда за тобой стоит человек, которого хочешь защитить во что бы то ни было…»
Мария была поглощена дрожью, она никак не смогла бы сдвинуться с места в такой ситуации, когда их окружили вооруженные хулиганы. Зоренфелл понимал её состояние, поэтому ему предстоит принять участие в самой жесткой потасовке за все его время на «улицах».
На «улицах» не приветствуется использование оружия в драках, если владелец той же биты проиграет в драке, то к нему не будет никакой пощады. «Нет чести в драках с оружием» – сказал некто на «улицах» еще задолго до появления Зоренфелла, что стало в своем роде законом.
В это же время двое безоружных ринулись вперед, а позади них пошел один с битой. Было бы неудобно махать битой, если бы пошли все вместе, потому, скорее всего, нападавшие решили разделиться, явно недооценивая Зоренфелла.
– Получай! – выкрикнул парень, хотевший с наскока ударить Зоренфелла по лицу.
Однако Зоренфелл с легкостью поймал летящий в его сторону кулак своей правой. Парень ошарашено глянул на жуткую ухмылку Зоренфелла и попытался вырваться, но ничего не вышло. В то же время Зоренфелл начал выкручивать его руку в правую сторону. Парень почувствовал боль и начал кряхтеть, но Зоренфелл не собирался долго играться с ним, поскольку позади него готовились к атаке еще двое. Потому Зоренфелл всадил мощный удар ногой прямо в желудок, после чего нападавший согнулся от боли.
– Д-давай вместе, – обомлели другие двое, решив нападать сообща.
Зоренфелл не растерялся и попер вперед на того, кто был с битой. На ближней дистанции ей особо не помашешь, чем и воспользовался Император. Однако этот факт не остановил псевдо-бейсболиста, и он решил, что сможет управиться с Зоренфеллом даже из такого положения, в чем и заключался просчет: Зоренфелл ушел ему за спину, а парень с битой решил горизонтально ударить на 180 градусов. Попасть по Зоренфеллу не удалось, так как он вовремя присел, чего не скажешь о напарнике, с которым бейсболист хотел нападать: ему достался сильный удар битой в висок, после чего он тут же вырубился и рухнул на холодный асфальт.
– Нехорошо… – произнес Зоренфелл и ударил ему в солнечное сплетение.
Остальная банда нападавших смогла прочувствовать то, что Зоренфелл противник не из простых и одолеть его так просто не получится.
– Новички не оправдали надежд, Марс… – сказал первый парень с битой.
– Да уж, Юппи, так неуклюже обращаться с битой – нужно уметь… – согласился второй.
– В этот раз ты так просто не отделаешься, малец, – обратился Марс к Зоренфеллу.
– Мы – братья бейсболисты – не проигрывали еще никому в драке.
– Еще не надумал сдаться? Мы сломаем тебе пару ребер и зубы выбьем, зато живой будешь! – распинался предводитель.
– Во-от как! – повысил тон голоса Зоренфелл и изменил его на веселый. – Могу понять, ведь я тоже ни разу не проигрывал в драках, какое совпадение!
– Кого ты брешешь, идиот! – кипятился Марс из-за подобной насмешки.
– Оу, хочешь лечь рядом со своими «новичками»? Подходи, это я с радостью устрою! – провоцировал Зоренфелл.
– Ты сам напросился! – сорвался с цепи Марс и кинулся на него.
– Черт, снова он не сдерживается… – цыкнул Юппи и спокойно пошел вслед за братом.
«Раунд два, значит, ну-с сохранимся и продолжим избиение младенцев!» – воодушевлял себя Зоренфелл.
Марс агрессивно махал своей битой, желая переломать кости Зоренфеллу, а тот в свою очередь преспокойно избегал всех атак с надменной улыбкой, что еще больше разжигало пламя ненависти у Марса.
– Слабовато для непобедимого… – разочарованно ляпнул Зоренфелл, увернувшись от еще одного взмаха битой и с разворота провел лоу-кик.
Этот удар выбил Марса из равновесия, и Зоренфелл хотел этим воспользоваться, чтобы добить своего противника, но допустил одну ошибку…
– Зоренфелл! – окликнула его Мария.
И тогда он краем глаза заметил, что Юппи, брат Марса, успел тихонько обойти его со спины. Увернуться Зоренфелл не успел бы ни в каком случае, из-за чего получил плотный удар по спине и сразу же вернулся на последнее сохранение.
«Хреново… Больно же… – тяжело дыша, думал Зоренфелл. – Стоит быть более бдительным, а то я с провокациями переборщил и упустил этого Юппи из виду…»
Вся спина Зоренфелла ныла от боли, но он стоял, не подавая вида.
История повторилась и Марс, слетев с катушек, рванул прямиком на Зоренфелла. Пусть он избегал размашистых ударов битой чуть медленнее из-за боли, но Зоренфелл стал куда более серьезным и сконцентрированным, ибо он понимал, что получать больше нельзя, иначе будет куда сложнее выиграть драку и защитить Марию.
Зоренфелл прошелся по тому же сценарию, что и в прошлый раз, но теперь пробив лоу-кик, он тут же пригнулся, увернувшись от удара Юппи, и с разворота ударил ногой по его спине, откинув тем самым его подальше от себя, после чего добил сидящего перед ним на одном колене Марса.
– Не удивительно, что вы не проигрывали, – решил взять небольшой передых Зоренфелл путем болтовни, – ведь как можно проиграть, когда один ослепленно прет вперед, а другой в крысу добивает…
– В крысу? – усмехнулся Юппи. – Брось, мы не участвуем в честных драках, а ты перешел нам дорогу, поэтому мы воздадим тебе то, что заслуживаешь…
Юппи сделал рывок в сторону Зоренфелла, чем он решил воспользоваться и также сделал рывок в сторону нападавшего. Ответный рывок сильно удивил Юппи, из-за чего он машинально поставил блок битой, чтобы не схлопотать хитрого удара. Однако Зоренфелл выдал ему ложный выпад, заставив выставить этот самый блок, чтобы со всей силы вмазать ему по морде.
– Хватило одного удара, смешно… – прокомментировал Зоренфелл, глядя на павшую тушу одного из непобедимых.
В этот раз Зоренфелл не ослаблял бдительности, благодаря чему нашел момент для сохранения и сразу после ответил на нападение в спину от еще одного парня с пустыми руками ударом с локтя в развороте, мгновенно вырубив его.
Вслед за павшим хулиганом подоспели и все остальные всей своей оставшейся оравой. Оставшаяся фантастическая четверка представляла главную опасность в данный момент, поскольку среди них мог водиться нож, а также угрозу представляло то, что один из них может решить напасть на Марию и схватить её – тогда бы Зоренфелл не смог бы ничего противопоставить своим врагам.
Зоренфелл увернулся от прямого удара в голову, нырнув под летящий кулак, и провел бросок через себя, подарив нападающему поездку прямиком в ад. Следом Зоренфелл выдал бэк-кик в туловище следующему парню, желавшему ударить в спину.
От такой разгромной картины внезапного нападения последние – и самые опасные – остановились, желая, по всей видимости, подумать над следующим движением.
Зоренфелл не случайно выбрал такой резкий и мощный метод борьбы. Целью таких сильных атак было остановить или скорее напугать других нападающих, чтобы исключить возможность нападения на Марию.
– Вот почему Главный говорил, чтобы мы с тобой не связывались… – опешил предводитель павшей шайки. – Сказать по правде, то я и впрямь тебя не оценил, парень…
«Начал болтать, какое счастье! Хоть передышку взять можно, а то спина чертовски болит…» – с успокоением вздохнул Зоренфелл.
– Ты же понимаешь, что поздно заднюю давать?
– Безусловно, поэтому я покажу себя на максимум.
– Ого, а что ты мне покажешь? Кастет, нож или, может, цепь? Последний вариант, кстати, экзотический, поэтому не думаю, что она у тебя будет.
Зоренфелл хотел укрепить свое положение, раскрыв полную уверенность в собственных силах. Также подобные речи могут надавить на хулигана, показав ему свой боевой опыт, что сыграет против противника, заставит его опасаться драки с ним, бояться.
– Нет, я буду безоружным, – передал он ножик своему товарищу. – Иди по координатам от главного и передай всем, чтобы не шли за этим жутким отморозком, также передай главному, что мы так позорно проиграли.
– Н-но как же ты? – недоумевал товарищ от его слов.
– Буду драться, потому что я понял, с кем мы связались… Гольфо сам дурак, что был неаккуратен…
– Удивлен, весьма удивлен, – признался Зоренфелл, – а ведь и не скажешь с первого взгляда, что в тебе есть толика чести и благоразумия.
– Отбрось свои колкие шутейки. А ты – иди скорее отсюда! – повысил он голос.
– Л-ладно… – кисло ответил товарищ и пошел прочь от места избиения.
– Мария, глянь, чтобы он не вернулся, хорошо? – попросил Зоренфелл.
– Угу… – кивнула она.
Мария же была шокирована боевыми навыками Зоренфелла. Если вначале стычки она пребывала в отчаянии, то теперь она поражена силой Зоренфелла и полностью пропитана верой в него. В глазах Марии Зоренфелл материализовался в виде нерушимой и непоколебимой скалы.
– Итак, продолжим? – поинтересовался Зоренфелл.
– Да, но позволь мне кое-что спросить перед этим.
– Валяй, отвечу честно.
– Ты ведь тот самый?
– Раз уж ты знаком с «улицами», то с какой радости пришел на стычку с оружием, учитывая, что вас ждал всего один противник? Даже если бы на моем месте был бы кто-то другой, то ваша выходка не помогла бы Гольфо, он в любом случае мог попасться, но вы могли угробить жизнь обычному человеку, ценящего правила.
– Вот как… – понял он титул Зоренфелла. – Правила созданы, чтобы их нарушать, – слегка он усмехнулся. – Мы знали на что идем и как я ранее сказал – Гольфо сам виноват, что распространял товар с первым встречным на улице средь бела дня.
– Думаю, после этого раза ты задумаешься над тем, что ты делаешь и что будет ждать тебя в будущем.
– Посмотрим…
В следующий миг оба парня сорвались с места и устремились друг к другу. Пошел размен ударами, где никто не мог нанести чистый удар в какую-либо часть тела, так как оба они хорошо блокировали и избегали ударов. С виду можно было сказать, что они дерутся наравне, однако правда была совсем иной…
– Почему ты сдерживаешься? Бей в полную силу!
– А зачем? – спросил Зоренфелл. – Хоть ты и козел, но в конце ты показал себя с лучшей стороны, так что не хочу тебя сильно бить, ведь тебе придется будить своих ребят.
Они разошлись и смотрели друг на друга, как ковбои в момент дуэли на диком западе.
– Прошу, сразись со мной в полную силу.
– Даже если я одержу победу одним ударом?
– Даже так.
– Что ж, так и быть, – нехотя согласился Зоренфелл.
И начался второй раунд в их стычке. Зоренфелл ловко избегал каждой атаки со стороны оппонента, выжидая лучшего момента для атаки. В удачный момент времени, когда глава шайки немного устал, Зоренфелл слегка отскочил назад и провел рубящий удар ногой. Как он и обещал – драка была окончена одной атакой.
– Это был экс-кик, думаю, ничего сильнее этого ты не получал и надеюсь, что не получишь, – сказал Зоренфелл вырубившемуся предводителю шайки, чьего имени так и не услышал.
Зоренфелл окинул взглядом восемь валяющихся тел.
«Вроде неплохо, но от экс-кика спина сильнее болит, чтоб её… Неприятно принимать спиной удар биты… Даже доской было полегче…» – помассировал он рукой свою спину там, где доставал.
– К-как? – недоумевала Мария.
– Ты ведь помнишь, что я тебе рассказал? – повернулся Зоренфелл. – К сожалению, ты увидела отражение того времени на деле… – горечью произнес он.
Мария не знала, что сказать. Она вытерла слезы, что шли ранее от испуга, и не знала, как реагировать на увиденное.
– Прости меня, что тебе пришлось попасть в такую ситуацию и увидеть меня не с лучшей стороны…
Но вдруг она сорвалась с места и кинулась в его объятия, сжав покрепче, отчего Зоренфеллу стало туго.
– Дурак! – воскликнула она. – Тебе незачем извиняться…
– Хорошо, – улыбнулся он и положил руки ей на плечи. – Не стоит попросту лить слезы, ведь я никому не дам тебя в обиду. А теперь, пошли домой?
– Угу, – всхлипнула она.
Глава 16
– Я… я и подумать не могла, что ты на такое способен…
– У каждого есть скелет в шкафу – у кого-то человеческий, а у других скелет монстра, – ответил Зоренфелл с долей правды.
– Ты считаешь себя монстром?
– Бывает иногда, а разве нет?
– Если ты используешь свою силу ради защиты других, то все хорошо.
– Сама суть этой силы исходит из литров пролитой крови и сотни разных драк, где нельзя было проигрывать… Хм, а ведь её можно назвать проклятой! Чувствую себя героем какой-нибудь фантастики, забавно, да?
– Сначала омрачаешь свою силу, а потом шутишь…
– В этом весь я, – довольно улыбнулся Зоренфелл.
– Ты говорил мне, что прошлое нужно помнить, но ведь нельзя все время на него оглядываться. Не важно какой ценой ты получил эту силу, главное то, как ты используешь её сейчас, – искренне глядя в глаза Зоренфеллу, произнесла Мария.
В словах Марии оказалось немало истины, о которой Зоренфелл даже не задумывался, хотя сам чему-то пытался научил эту девушку. Но прямо сейчас в нем бурлили разные необъяснимые чувства, а все из-за чарующего взгляда, поглощающего его суть изнутри. Зоренфелл не знал этих глаз…
– Ты заставил меня задуматься о многом, что происходило со мной раньше и что происходит со мной сейчас, Зоренфелл, и я тебе очень за это благодарна, – молвила она, глядя вперед. – Я говорила это раньше и готова повторять сколько мне угодно… Я хочу измениться, хочу быть похожей на тебя.
– На меня? – опешил он.
– На тебя настоящего, имеющего силы защитить незнакомого человека, вытащить его болота одиночества, боль которого я испытала на себе… Ты прекрасен, но и тебе есть, о чем задуматься…
– Думаю, ты преувеличиваешь, но на счет того, что и мне подумать о многом стоит – верно, людей идеальных нет и не будет, – улыбнулся Зоренфелл.
«Но, к сожалению, настоящего меня и не найти за всеми этими сохранениями… Ни тебе не найти, ни мне…» – умолчал он.
– Но знаешь, Мария, тебе не нужно быть похожей на кого-то, ты должна оставаться самой собой, как ты говоришь, настоящей.
– Разве это плохо?
– Нет, конечно, но пройдя по собственному пути, собрав все ошибки и кочки на нем, ты осознаешь многое для себя, ведь человек целиком и полностью состоят из ошибок, а другое их название – опыт.
– Ты заговорил, как мой дедушка…
– Блин, переборщил с мудростью… – усмехнулся Зоренфелл, чем вызвал милую улыбку на лице Марии. – В любом случае, ты вольна поступать так, как пожелаешь, ты сама себе хозяйка и никогда не забывай, будь эгоистичной во всем.
– Быть эгоистичной, да? Хм… – состроила она хитрую моську. – Тогда я не отпущу тебя. Никогда… – прошептала Мария последнюю реплику, не дав услышать юноше это простое слово.
– Да как хочешь, – ни о чем не подозревал Зоренфелл.
– Ты завтра к нам придешь? – поинтересовалась она.
– Не знаю, я планировал спать весь день… В последнее время я слишком активен и это плохо.
– Тогда я к тебе приду!
– И зачем? – приуныл он.
– Н-ну… ты был у меня и… – замялась она.
– Хочешь увидеть, как я живу? – помог Зоренфелл ей.
Мария в ответ утвердительно кивнула.
– Ты ведь сам сказал, что я должна быть эгоистичнее.
– Да мне не жалко, собственно. Стоило бы нам номерами обменяться, а то как-то неудобно будет…
– С этим… возникнет проблема.
– Что такое?
– У меня нет телефона… – смутилась Мария.
– Ну, ничего страшного, я на домашний ваш брякну если что. Спрошу у Эриха.
– Кстати, ты быстро сдружился с папой, – отметила она.
– А с ним сложно подружиться? Широкой души человек, настоящий добряк!
– Правда? – удивилась она.
– Нечему здесь удивляться, ты просто привыкла к нему такому.
– Нет, ну я знаю, что он классный, заботливый и веселый, но редко мне доводилось видеть его таким заряженным в разговоре с кем-то. Папа как-то оживился даже в последнее время…
– А что до этого? – поинтересовался Зоренфелл, не подумав.
– До этого я вела себя паршиво, но сильнее всего по нему ударила потеря мамы четыре года назад… Не знаю, что с ним тогда было, но я отчетливо видела в нем безмерную печаль… Но и я себя простить не могла.
Речь её шла туго. Ясное дело говорить о потери близкого человека очень и очень тяжело, но Мария хотела выговориться и по этому поводу, поделиться с кем-то той тяжестью, что повисла на её плечах.
– Я никому еще об этом не рассказывала, но из-за меня мама погибла…
– Что ты имеешь в виду? – не осознавал еще он.
– Четыре года назад, когда я гуляла вместе с мамой, на пешеходном переходе меня чуть не сбила машина, но… она сбила мою маму… Врачи не смогли ей помочь…
– Но в чем твоя вина? Это могло случиться с каждым…
– Но если бы не я, то она была бы сейчас жива! – воскликнула Мария. – Прости…
– Ничего, – приобнял он её и похлопал по плечу.
– Будь я внимательнее тогда…
– Ты ведь и сама знаешь, что прошлого не изменить, – горько произнес он, понимая её чувства. – Но тебе не стоит себя винить, ведь мама защитила самое дорогое, что было в её жизни и, думаю, она этому счастлива.
– С-счастлива? – неосознанно произнесла она.
– Поставь себя на её место – ты бы поступила иначе?
– Нет…
– Вот ты и нашла ответ. Вместо того, чтобы считать себя виновницей, возьми да проживи так, как бы мама тобой гордилась, ради себя и ради неё.
– Как ты находишь все эти ответы… – пробормотала Мария.
– Это просто мысли вслух, – кратко сказал Зоренфелл. – Простые мысли дурака, прошедшего по колкой дорожке…
– Спасибо, – собралась она духом, – думаю, ты прав. Я буду жить так, чтобы моя мама была рада, проживу за нас обеих!
– Умница, хороший поход, – оценил по достоинству парень.
– Мне ни с кем не было так легко разговаривать… – призналась Мария. – О чем бы я не заговорила, ты всегда находишь в себе слова поддержки. Это еще одно, в чем я бы хотела быть похожей на тебя.
– Удивляюсь я тебе, Мария…
– Почему?
– Вначале ты показала себя сильной и независимой, отталкивающей грубостью, после – милая, робкая и невинная девчонка, а теперь я перед собой вижу целеустремленную девушку. Но какой ты хочешь быть?
– Милая? – зацепилась она за слово, но быстро вернулась к теме. – Я хочу быть обычной, но и не слабой, не способной постоять за себя или бегущей от трудностей, я хочу преодолевать все преграды и стремиться к счастью для себя и моей семьи.
– Интересно… – понравился Зоренфеллу ответ. – Все, что я ранее перечислил, уже является частью тебя настоящей: ты можешь быть сильной, когда ситуация того требует, быть милой с друзьями, а целеустремленность неотъемлемая от тебя черта. Проблема лишь в том, что тебе некому и негде это было показать, чтобы и самой убедиться.
– Поэтому и стоит пойти в школу?
– И не только поэтому, в школе ты можешь многое для себя подчеркнуть, как в учебе, так и в людях, что тебя окружают.
– Я пойду! Мне надоело прятаться в своей комнате, прикрываясь тяжелой музыкой! Я тоже… хочу жить, как и все…
– Теперь это не моя просьба, а твое желание – следуй своим желаниям, притягивай их и тогда сможешь обрести счастье.
– А ты счастлив, Зоренфелл? – задала она тяжелый для парня вопрос.
– Даже не знаю… У меня есть одно сокровенное желание, способствовать исполнению которого я никак не могу.
– Тогда давай ты поможешь мне стать счастливой, а потом я тебе? Чтобы мы вместе были счастливы, – невинно произнесла она, после чего покраснела от своих же слов.
– Ха-ха! Хорошо, так тому и быть, – смеялся Зоренфелл от такой резкой смены эмоций.
«Кто еще хочет на кого быть похожим… – промелькнула мысль в голове парня. – Ты себя знаешь, даешь узнать о себе другим и есть к чему стремиться, когда я влеку бессмысленное существование, не имея цели и собственной мечты… Надеюсь тебе удастся меня изменить, если все-таки не разочаруешься в моем нарисованном образе хорошего парня».
На остатке дороги до дома Мария заваливала Зоренфелла вопросами о том, как изменилась школа, много ли ребят и все тому подобное. Она на глазах парня оживлялась, пробуждалась, словно бутон цветка после долгого сна. Слова её звонки и наполнены предвкушением, в то время, когда спина Зоренфелла говорила о том, что сна ему спокойного не увидеть в ближайшие несколько дней.
Проводив Марию до дома, Зоренфелл взял номер домашнего телефона семьи Гольдштаф и сам пошел домой, погрузившись в туманные раздумья о том, каким он был и кем сейчас является.
– Я настоящий, да? – вспоминал Зоренфелл вслух слова Марии. – Мне бы тоже было интересно это узнать, каким я был в прошлом и каким бы был сейчас, если бы не моя глупая и бесполезная способность…
Перед его глазами мелькали кадры прошлого, где он веселился с друзьями, лиц которых нынче не помнит, свое хвастовство перед ними ловкостью, удачей, силой. Поначалу было весело и интересно, но потом это все наскучило и захотелось острых ощущений, выйти за порог дозволенного, пойти против правил.
Еще ребенком он заинтересовался в воровстве и хулиганстве, вспоминая образы криминальных личностей из фильмов. Тогда они выглядели в его глазах крутыми, людей, делающих, что им вздумается. Именно в тот момент он начал представлять себя на их месте, но быстро разочаровался в этом деле.
Сохранения позволяют делать все, что угодно, но беда заключается в том, что это все надоедает. По крайней мере Зоренфеллу с его характером. «Бессмысленно заниматься тем, что вредит другим людям» – понял он для себя однажды и прекратил злоупотреблять своей силой.
Однако именно тогда он потерял тот образ, к которому хотел бы стремиться. Преступники, идущие против правил, перестали воодушевлять и стали идиотами, не думающими о других. В этот самый момент Зоренфелл стал плыть по течению своей жизни, не имея идеалов и чтя несколько моральных принципов. Оттуда появилась лень, склонность к долгому сну и размеренное времяпровождение.
Ему понравилась такая жизнь, когда имеешь парочку хороших друзей, с которыми можешь обсудить интересующие себя темы; обладать любящей семьей, пусть и с грустными, тяжелыми проблемами. «Мне хорошо, не хочу ничего менять» – убеждал себя Зоренфелл, хотя сам в душе понимал, что хочется чего-то большего, чем убийство времени.
Но сейчас происходит нечто такое, что изменит его изнутри – он чувствует это. Все началось после встречи с Марией, первым человеком, которому Зоренфелл смог помочь со своими скудными взглядами и хмурым прошлым.
– Она ли на меня повлияла или то, что я делал в течение этих нескольких дней? Интересно… – искал в себе ответ Зоренфелл.
