Текст книги "Сохрани эти чувства (СИ)"
Автор книги: Никита Шашлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Глава 21
– Зоренфелл! – испуганно воскликнула Майя.
– Верно, – кивнул он. – Чего встали в проходе?
Майя отошла, пропустив парня в кабинет, а сама осталась в ошарашенном состоянии после такого резкого появления Зоренфелла.
– Между вами отличные отношения, рада за вас! – саркастично произнесла её подруга.
– Да ну тебя! – фыркнула она. – Ты его не видела?
– Видела, но не могла сдержаться, чтобы не увидеть твоей реакции… Хе-хе…
– Ну и дура же ты… – обиженно ответила Майя.
– А ты не думала сначала познакомиться с ним, а потом утверждать, что он твой?
– Можешь сказать еще что-нибудь очевидное? Я и без тебя все прекрасно понимаю. А еще я понимаю то, что ни один парень не устоит перед моей красотой!
– Ну, такой себе аргумент, но это и вправду работает, как показывает практика… – окинула она Майю взглядом.
Длинные пышные рыжие волосы, схожие по оттенку с алым пламенем, милое личико, голубые глаза, модельная фигура, на которой превосходно сидит любая одежда.
– А ты не пробовала найти кого-нибудь нормального, а не всяких отморозков? – поинтересовалась подруга.
– Зачем мне слабак? – равнодушно ответила Майя, поглядывая на Зоренфелла, копошащегося около своей парты. – Я люблю сильных парней, диких и буйных, идущих против всех…
– А при чем тут он? Зоренфелл заучка, не слезающий с первого места по успеваемости в школе, но и в то же время лентяй и грубиян, как о нем говорят. Где тут что-то из того, что ты перечислила?
– Он скрывает свою силу, и я это знаю, – уверенно ответила она.
– То есть тебя даже не останавливает то, что он тот еще бабник?
– Абсолютно. От меня он никуда не уйдет, я очарую его так, что он потом ни на одну юбку посмотреть не сможет!
– Кому-то недостает уверенности в себе, а у тебя, Майя, самоуверенности просто через край… Это сыграет с тобой плохую шутку.
– Хоть раз играло, как ты говоришь? – развернулась она. – Меня никогда никто не отвергал, я вольна выбирать то, с кем хочу быть. Мы уже давно знакомы, Роза, и ты уж точно знаешь, о чем я гвоорю.
– Как знаешь… О, он идет!
Майя с подругой отпрянули от дверей, дабы вновь не повторить ту же историю, что и пару минут назад. Зоренфелл шел с каким-то учебником в руке, не обращая особого внимания на шумиху вокруг Марии.
– Тоже поглазеть на новенькую пришли? – обратился он к двум дурнушкам у входа.
– Н-нет! – помотала головой Майя. – Меня она нисколечки не интересует!
– Вот как, тогда хрен вас знает, к чему вы здесь третесь… Ладно, бывайте, – попер он по коридору.
– Хм… У него защита от чар висит? – подкалывала её Роза.
– Никто передо мной не устоит! Я еще не закончила! – воспылала уверенностью Майя и пошла вслед за Зоренфеллом, который уже исчез с этажа.
– Удачки тебе, Майечка! – крикнула она ей вослед. – Пусть у неё с таким парнем ничего и не выйдет, но будет забавно понаблюдать за её потугами…
Зоренфелл шел на крышу, чтобы отдохнуть и почитать книжонку, что ему посоветовала мисс Лидия. Она же, кстати, и стала причиной, по которой Зоренфеллу пришлось вернуться в класс и передать Марии расписание дополнительных занятий.
Утро у Зоренфелла мягко говоря не задалось… Мало того, что уставший, как черт знамо кто, так еще и конфузы с директором напрягу дают. Одно вверяло радость: скоро положении Марии нормализуется, и он сможет вернуться к своей спокойной и размеренной школьной жизни без мечты и цели.
Этот парень не любил думать о том, с чем ему предстоит столкнуться в будущем. «Всегда есть выбор, главное следовать правильным действиям» – считал он. Имея способность сохранения и получив нужные знания, Зоренфелл имел много возможностей, но, к сожалению, был обделен каким-либо желанием.
Одни хотят защищать Родину, другие финансового обеспечения, третьи связать свою жизнь со спортом, но ни один вариант не улыбается Зоренфеллу, отчего рождается искреннее желание не расставаться с той жизнью, которой живет сейчас: школьные веселые годы, время с друзьями, беспечная юность. Грустные мысли одолевают парня каждый раз, когда он приходит к выводу о том, что рано или поздно этот рай закончится.
Однако… в последнее время Зоренфелла одолевает одна мысль, не дающая ему покоя. Уснуть на выходных ему не удавалось, поэтому он использовал свое время с пользой и…
– Оу, Зоренфелл, не ожидала тебя здесь видеть… – поднималась по лестнице Майя.
– Мм? – отвлекся он от книги. – Тебе чего?
– Да ничего, в общем-то, просто я обычно в это время здесь отдыхаю.
– Какое совпадение, но я тебя здесь ни разу не видел, – вернул он взгляд на страницу книги. – В любом случае, поступай как хочешь, места полно.
«Первая красотка школы здесь отдыхает, ага, другому лапшу вешай… Побалуюсь-ка я с ней, может что интересного из этого выйдет…» – замышлял недоброго Зоренфелл.
– Зоренфелл, как тебе удается совмещать безделье с лучшей успеваемостью в школе? – решила начать она разговор.
– Также, как и у тебя получается учиться и поддерживать красоту, не уступающую ни одной другой девчонке в школе.
«Э-э-это комплимент от Зоренфелла?! – шокировано отреагировала Майя. – Нет, все правильно, так и должно быть! И чего мне пугаться слов, которые я и без него часто слышу?»
Мнительная тяга Майи к Зоренфеллу и была причиной таких бурных эмоций из-за одних только слов. Её бездумное стремление находиться подле сильного часто туманило разум Майи, из-за чего она не специально сталкивала лбами ухажёров, а оставалась по итогу с тем, кто побеждал, выходя сухой из воды. О такой грязной правде знал каждый, однако отношение людей к Зоренфеллу и Майе было разным и даже несправедливым.
– Эта новенькая – Мария – она твоя девушка?
– С чего ты взяла?
– Ну, она шла за твоей спиной сегодня утром… Да и она очень милая.
– Боюсь тебя разочаровать, но мы с ней не пара. В то же время не понимаю, с какой целью ты интересуешься этим вопросом. И почему ты не спросила об этом у Марии, а у меня… Можно продолжить, но, думаю, будет бесполезно.
«Радоваться или предаваться отчаянию от такого ответа?» – такой вопрос возник в голове Майи. Ей предстоит придумать пару отмазок, в то время, когда Зоренфелл просто дурачится, намеренно задавая провокационные вопросы.
– Простой интерес и не более, как и сказала раньше – вы шли больно близко друг другу, из-за чего я так подумала и, кстати, не я одна. А с Марией сейчас поговорить будет проблематично, учитывая ту толпу. Мне же без разницы у кого спрашивать напрямую.
«Думал, что остановишь меня подобным? – мысленно усмехнулась Майя. – Слабовато, малыш, слабовато для великой меня!»
– Прямолинейная значит… – ухмыльнулся Зоренфелл. – Знаешь, мы в этом похожи.
– Не удивлена, учитывая твой нрав. Я наслышана о тебе и твоих проделках. Поражаюсь твоей смелостью, честно говоря.
– Поражаться здесь нечему, я не пример для подражания. Но по сравнению с тобой, я звезда меньшего калибра.
– Будет тебе… – привлекательно улыбнулась Майя, намереваясь использовать свои, так называемые, чары.
– Я уверен, что ты пришла сюда по какой-то причине, к тому же необычной… – положил Зоренфелл книгу и присел, глядя ей в глаза.
«М-да, глазки такие чистые, красивые, а натура опошлена до глубины души, как же жаль…» – подумал вдруг Зоренфелл.
Они находились довольно близко друг к другу, но ни один из них не испытывал чувств смущения. Хотя, нотки стеснения проскакивали внутри Майи, но она старательно не подавала вида.
– Позволишь мне угадать, в чем причина твоего прихода?
– Попробуй, – заинтересовалась она.
После соглашения Зоренфелл приблизился к ней, а потом резким движением положил её на нагретую плитку крыши, чем ввел девчушку в ступор от такого неожиданного действия.
– Я тоже о тебе кое-что слышал, а конкретно то, что ты любишь сильных парней… – эту информацию он выудил среди знакомых в школе. – В связи с этим… Ты хочешь быть со мной?
– Это предложение или предположение? – игриво улыбнулась Майя.
– Решать тебе. Однако, прежде всего у меня есть к тебе вопрос: что для тебя значат отношения? – отпрянув от неё и помогая встать, спросил Зоренфелл.
– Не подумала бы, что ты станешь таким интересоваться… – удивилась она. – Да и вопрос, на который не дашь однозначного ответа.
– Верно, общепринятого ответа нет, но это даже к лучшему, ведь у каждого своя точка зрения.
– Так вот к чему ты клонишь… – дошло до Майи. – Ладно, я отвечу тебе, как есть. Для меня отношения – это связь двух сердец, взаимоподдержка и честность по отношению друг к другу.
– Неплохо…
«Но ответ двусмысленный и имеет в себе много дыр… – подумалось сразу Зоренфеллу. – Для неё отношения являются куда больше средствами, нежели чувствами. Она не упомянула про любовь, хотя отношений без любви не бывает…»
«Нет понятия встречаться, есть понятие взаимной любви» – к такому выводу пришел Зоренфелл после своих блудливых похождений. Ваши отношения пойдут к краху, если они ничем не подкреплены, а именно чувствами и привязанностью, которые не появятся без любви к человеку, иначе «зачем мне что-то делать для этого человека, если я его не люблю?».
– Знаешь, нынче много людей возникло с подобными мыслями, – начал говорить он, – но не за то речь. Понятие отношений, на самом деле, имело свое однозначное определение, поскольку зародилось в более современном обществе. Поэтому перефразирую свой вопрос: ты кого-нибудь по-настоящему любила?
Задавая такие вопросы, Зоренфелл проводил собственный эксперимент, эдакий мини-соцопрос. Его интересовало то, как ответит человек, подобный Майе, так как в плане отношений он долгое время был схож с ней и лишь недавно стал ставить самого себя под сомнение с подобной неприятной деятельностью: встречаться с человеком, который не испытывает к тебе особых чувств, ровно также, как и ты к нему.
Однако Майя не понимала, чего добивается Зоренфелл, задавая такие серьезные вопросы, ведь на серьезного он и близко не похож, учитывая все слухи, ходящие вокруг него, на которых она сформировала свое представление об этом человеке.
– Даже не знаю, любила ли так сильно… – нерешительно произнесла она. – Но ведь отношения помогают получше понять друг друга, чтобы убедиться в том, подходите ли вы или нет, разве не так?
– Возможно, – не мог категорично опровергнуть Зоренфелл, – однако на этот счет у меня иная точка зрения… Тогда поступим несколько иначе.
В следующее же мгновение парень схватил Майю за руку и притянул к себе так, что их лица находились на расстоянии нескольких сантиметров от прикосновения, что вызвало ровный румянец на щеках рыженькой бестии. Майя просто не знала, как ответить на этот дерзкий поступок, но он её впечатлил, из-за чего она не решилась оттолкнуть Зоренфелла.
– Как на счет сходить на свидание? – произнес парень, заглядывая в душу сидящей перед ним девчонки.
Глава 22
«О-о-он пригласил меня на с-свидание?! – испугалась Майя. – Нет! Все правильно, так и должно же быть! Но почему так неожиданно?»
Недоумению Майи было место и хитрющий взгляд Зоренфелла чуть ли не прямым текстом говорил о подвохе этого предложения. Однако Майя не из тех, кто будет упускать предоставленные ей шансы.
– Хорошая идея, Зоренфелл, так и быть, я пойду с тобой на свидание, – твердо ответила она, не обращая внимания на подозрения.
– Отлично, тогда давай обменяемся номерами, и я тебе чутка позже напишу дату встречи. Как тебе?
– Без проблем, секундочку…
«Ха-ха! Я получила еще один козырь в свой рукав, теперь я его не отпущу!» – слепо радовалась Майя.
«Предсказуемая девчонка, самомнения океан, а толку маловато… – подумал в ответ Зоренфелл. – С другой стороны, она ведь тоже человек и любить может, поэтому шансы на благоразумие есть. Погодите-ка…, а с чего бы мне помогать ещё и ей? Пусть я и понимаю, что её может тревожить, но я никому ведь не обязан… А черт с ним, так даже интереснее…»
Искренний интерес проявлялся в близкой слежке за необычным человеком. Обрести новое понимание человека, изучить что-то новое – вот, что подталкивало Зоренфелла к столь неожиданным словам и поступкам.
Из этой ситуации Зоренфелл учел пару забавных вещей: Майя приперлась за ним с целью захомутать его, увидев силу, проявленную им в стычке с четырьмя ребятами; потом проявилась её глупость с нотками разума, однако её вере и упорству можно позавидовать, как, естественно, и красоте.
– Эй, Зоренфелл, можно с тобой поговорить? – окликнула его мисс Лидия. – Или я вам здесь помешала?
– Нет, не помешали, я все равно собиралась уходить, – взяла она свой телефон из рук Зоренфелла, который перед этим списал её номер.
– Довольно необычно вас двоих видеть вместе.
– Надеюсь, Вы сказали это не в плохом смысле… – произнес Зоренфелл, сев в позу лотоса.
– А мне без разницы, – выразила мнение Майя и ушла, – до встречи!
– Снова шуры-муры разводишь, Казанова? Нашел себе собственную Франческу? – докалывала его Лидия.
– Разводить или нет, дело мое, – улыбнулся добродушно Зоренфелл, – а здесь случай иной… Считайте меня службой поддержки в делах амуровых и не более. Но, думаю, Вы пришли по иной причине, так ведь?
– Это верно. Больно дерзким и напряженным ты показался утром в кабинете директора, и меня это взволновало… Я слышала, что ты находишься на особом счету у мистера Марвина и…
– Спасибо Вам, мисс Лидия, – перебил её Зоренфелл, глядя сквозь железную решетку крыши на большой город. – Вам, должно быть, неизвестно то, из-за чего я у него на таком счету, ведь мы появились в этой школе почти в одно время, но я Вас уверяю – не стоит обо мне беспокоиться, я собираюсь поступать так, как мне нужно и не хотелось бы кого-либо втягивать в собственные проблемы.
– Так, мелочь, не много ли ты о себе думаешь? – резко ответила она, чем вызвала удивление у Зоренфелла. – Ты еще ребенок, а строишь из себя умного и взрослого. Может среди сверстников ты и выделяешься чем-то особенным, но ты обычный ученик, простой подросток, а я твой классный руководитель, ответственный за тебя и за каждого в твоем классе и ваши проблемы автоматически становятся моими, – слова Лидии рушили часть восприятия Зоренфелла, но он понимал её и во многом мог согласиться. – Конечно, я не знаю, что у вас за терки с директором, но рекомендую тебе остудить свой пыл ради собственного блага в первую очередь.
– А может ли учитель так обращаться к ученику? – усмехнулся нехотя Зоренфелл.
– Имеешь что-то против?
– Нет, совсем нет. Простите мне мои слова, я был не прав.
– Другое дело, – улыбнулась Лидия.
– Впредь я буду более сдержанным с директором… Просто Марии сложно было встречаться с этим Тобеном, Вы видели её состояние? Мистер Марвин скорее всего пригласил его к себе утром и нарочно отослал меня за Вами… – доверился ей Зоренфелл. – Марии сложно было просто прийти сегодня в школу, она очень волновалась, а тут ещё и встреча с тем, кто довел её до такого состояния…
– Я понимаю твои чувства, но и ты сам знаешь, что рано или поздно они бы пересеклись и в следующий раз Мария будет куда крепче видя его, чем раньше.
– Вы правы, но дело в другом… Если он что-то ей сделает, то я сдерживаться как раньше не собираюсь, – признался Зоренфелл.
От всей этой ситуации ему становилось паршиво на душе. Мария доверилась ему, и он в полной мере мог понять, что сейчас испытывает эта скромная и робка девчонка. Разбить сейчас её стойкий и милый образ означало разбить хрупкую чашу равновесия, сформированную совсем недавно. Зоренфелл не мог позволить допустить такого и был готов на все, чтобы пресечь это.
Нет понимания того, из-за чего парень так печется о Марии, но он чувствовал, что не может после всего пройденного и доверенного оставить её одну, доверить самой себе. Эти чувства можно сравнить с желанием защитить свою младшую сестру от сброда взрослого и жестокого мира. Чувство защитника…
– Даже если тебя после этого исключат? – спросила Лидия, не пытаясь отговаривать его от с виду бездумных действий.
– Даже если так. Мне будет все равно, – равнодушно ответил он.
Лидия видит в каком состоянии он сейчас пребывает и прекрасно осознает то, что если она попытается его остановить, то мало, что получится. Однако слова «сдаться» не было в словаре этой стойкой учительницы.
– Сначала попытайся не допустить такого развития событий, в случае чего обратись к кому-нибудь за помощью, я, кстати, к твоим услугам, уж точно не откажу, – усмехнулась она. – Но если даже это не поможет, то я не стану тебя останавливать.
– Разве Вы можете позволить себе такую роскошь бездействия?
– Если никто не узнает, то ничего страшного, – не многозначно ответила Лидия.
Зоренфелл вдруг осознал причину такого ответа и ему стало тепло на душе. Приятно, когда тебя окружают такие люди, способные тебя понять, выслушать, поддержать. В Лидии он находил частичку той мудрости, которая находилась в Жерраре, и Зоренфелл сам хотел стать таким же, как и они – способным поддержать других в тяжелой ситуации.
– Не допущу, чтобы случилось что-то плохое… Все сделаю, но не допущу, чтобы трудности затронули и других дорогих мне людей.
– Правильный настрой, но не взваливай все на своих хрупкие плечи, Зоренфелл.
– Хрупкие? – опешил он.
– А что, крутым себя почувствовал? Спустись с небес на землю – ты такой же, как все и тебе помощь тоже нужна.
– Вы правы, спасибо Вам.
– Всегда пожалуйста, обращайся, если захочешь выговориться или случится беда какая – я помогу. Но не держи все в себе, от этого никому лучше не станет, поверь уж.
– Хорошо… – приходя к определенному выводу, ответил он, и тут же прозвенел звонок.
– Вот и урок начался, что-то мы заболтались, – спохватилась Лидия. – Ты идешь или есть, о чем подумать?
– У меня есть выбор? – удивился Зоренфелл.
– Только в этот раз, – улыбнулась она, – сейчас мой урок, на другом нельзя будет.
– Воспользуюсь такой редкой возможностью в таком случае, – лег он на теплую крышу и прикрыл глаза.
– Ладно, смотри только не простудись, – сказала учительница напоследок и удалилась.
«И чем заслужил такое отношение? После всего того зла, что я натворил, меня окружают хорошие люди, это ведь не честно…» – внезапно осознал Зоренфелл свое положение.
Этот разговор принес настоящую пользу мировоззрению Зоренфелла. Он поступал слишком эгоистично, даже пытаясь кому-либо помочь, опекал того, кого хотел защитить. Парень понимал, что оказывает необходимую поддержку, но не знал, что и ему она не меньше нужна. Зоренфелл многому старался научить Марию, особенно в случае стойкости характера, когда сам был хрупок.
Ему не хватало ума, чтобы самостоятельно прийти к этому выводу. Осознание своих минусов, своей слабости, подталкивало Зоренфелла к желанию стать лучше. Не сильнее, а именно лучше для других людей, близких ему людей. Способность сохраняться во времени лишь вспомогательный ему предмет, позволяющий избежать ошибок. Но как ты избежишь этой ошибки, если не знаешь, как правильнее всего будет поступить?
Зоренфелл пришел к выводу, что нельзя всегда полагаться на свою нечестную способность и что необходимо чаще обращаться к другим людям за помощью, за советом, если сомневаешься, ведь в этом нет ничего постыдного. Собери мнения, соберись сам с мыслями и приди к выводу – тогда ты сможешь в полной мере осознать свое положение и быть способным помочь другим людям.
«Ты бесполезен, как человек, если не можешь никак помочь другим. Многие говорят становиться более эгоистичными, даже я так говорил, но в это неправильно, хоть и не совсем. Но какой толк от твоего существования, если ты зациклишься на самом себе? Стань отбитым эгоистом и проведешь всю жизнь один, а счастливая ли эта будет жизнь? Успешная карьера, достаток, возможности – разве это счастье? Совсем нет, ведь не в деньгах заключается радость… Без любимых людей, без близких друзей, без верных товарищей ты никогда не будешь счастливым, как бы ты не пытался. Лучше совершать ошибки, лучше открыть свою душу большим людям, чтобы стать более опытным в этом деле, отличать плохих людей от хороших. Окружив себя хорошими людьми, проводя с ними больше времени, веселясь от души, только так ты будешь счастливым. Счастливым в настоящий момент, счастливым от воспоминаний и от предвкушения того, что еще предстоит пережить с этими людьми…» – прошел внутренний монолог Зоренфелла.
Он чувствовал, как говорит со своими масками, за которыми скрывался. С маской одиночества, с маской лентяя, с маской хулигана – он всех их создал, он всех их носил. Однако теперь Зоренфелл хочет попробовать надеть маску счастья, опробовать маску влюбленного, ведь вся жизнь – сплошной маскарад, живой театр с безостановочной постановкой.
Зоренфелл чувствовал идеалистичность собственных мыслей, понимал и их наивную оптимистичность, но в то же время верил в эти мысли, что-то ему подсказывало, что именно такой вывод истинно верный как для себя, так и для других. И все же Зоренфелл знал, что он только учится жить, учится чувствовать и учится понимать других. Его путь только начинается, многое предстоит осознать, многому научиться и множество раз изменить свою точку зрение. Однако это и будет значить – жить.
– Хочу сохранить эти чувства и никогда не забывать… – произнес он вслух и погрузился в мир грез.
