Текст книги "Сохрани эти чувства (СИ)"
Автор книги: Никита Шашлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Глава 49
– А ведь ещё пару часов назад здесь перекати-поле бегало, да и только… – пробормотал Зоренфелл.
– Ясное дело, ты же приперся раньше всех, как старик, блин.
– Доррен, как ты можешь так говорить? – фальшиво удивился он. – А ты чего здесь делаешь-то? Бейсболисты нынче свободные?
– У нас дел, кроме помоги да подай, нет толком… Мы ни к чему из-за твоей программы не готовились.
– А чем обычно занимались? – поинтересовался товарищ.
– Устраивали демонстрационную игру. Кто хотел, тот мог спокойно занять место на трибуне и последить за нашей игрой. Мы тем самым заманивали новичков в свой клуб.
– Звучит тухленько.
– Как есть, – пожал плечами Доррен. – Затей мы нечто грандиозное, то возникли бы проблемы с организационным комитетом, мол это труднореализуемо, не подойдет под «наше видение фестиваля» и так далее.
– Это тебе старшие рассказывали?
– Ага, да мы и сами с этим сталкивались в прошлом году.
– Вот оно как…
– Зато сейчас ты подаришь нам минуту славы, – похлопал его по плечу Доррен.
– И все-таки я волнуюсь за ваше выступление. Оно было несколько идеализированно, мне вначале казалось, что все откажутся, но согласились и начали репетировать, я даже не ожидал…
– Знаешь, не тебе сейчас переживать за наше выступление, а нам же. Да сложно, может идеализировано, но разве это плохо? Такого не делал никто и никогда, нам поручили показать всем свои таланты, объединенные в одно целое, презентовать всем посетителям, что наша школа особенная! Но теперь я понимаю, почему ты не хотел ни с кем делиться своими планами… Потому что это чертовски круто! – нашел слова поддержки Доррен.
– Чувствуешь себя готовым ко всему? – поинтересовался Зоренфелл.
– Конечно, нет! Чувак, мне тоже стремно! Допустишь одну оплошонсть и все пойдет на нет, как с карточным домиком… Но и в то же время мне это нравится.
– Почему?
– Потому что это весело, необычно и даже несколько дико. Кто бы ещё до такого додумался? Никто, кроме тебя. Кто бы за это взялся? Никто, кроме нас! Даже если мы не верим в себя, то ты поверь в нас! Поверь в нашу веру! Тогда мы точно не налажаем, просто не сможем, – улыбнулся Доррен.
– Без вопросов, – улыбнулся в ответ Зоренфелл.
– Зоренфелл, нам нужна помощь! – обратился парень из комитета.
– Свободные руки нужны? Просто тут парочка есть, – намекнул он на своего друга.
– Нет, скорее уточняющий вопрос возник, а там уже видно будет.
– Тогда дуй репетировать, – сказал Зоренфелл Доррену. – Чтоб к выступлению были готовыми как никогда!
– Заметано, – принял друг его слова, как вызов.
Из пустыря в огромный муравейник с сотнями трудолюбивых рабочих. Благодаря усердной работе клуба журналистики теперь о фестивале знает половина города уж точно. «Нет ничего сложного в том, чтобы собрать толпу, если сказать, что их ждёт революция» – выкинул двусмысленную фразу президент кружка журналистики, когда Зоренфелл обращался к нему за помощью. Помимо этого, на их плечи упала задача запечатлеть большую часть проходящего фестиваля, чтобы история этого дня запомнилась во всех подробностях.
– Я слышал, что ты сегодня с самого утра в школе. Не видел Кэтти? Что-то мы найти её никак не можем…
– Нет, Омерик, не знаю ничего о ней, – с трудом ответил Зоренфелл.
– Странно для неё опаздывать на такое мероприятие. Мы ведь все так старались для этого дня и не должны сдавать позиции, следить за каждой мелочью, чтобы претворить в жизнь нашу мечту о идеальном фестивале.
– А ты мечтатель, – усмехнулся он. – Может ли мечта быть такой маленькой?
– Никто не запрещает мечтать, так почему бы не мечтать обо всём, что нам интересно? – ответил Омерик вопросом на вопрос.
– Верно. Но и ей нужен отдых. Пусть даже если опаздывает, в этом нет ничего страшного, мы и сами в случае чего справимся.
– Ты тоже прав, она полностью отдавалась подготовке и комитету, а ведь ещё успевала учиться и повышать свои результаты… Как бы она не переусердствовала.
– Вот и я так подумал. Так что там у них случилось?
– Возник спор о том, чтобы…
Зоренфелл говорил об усталости Кэтти, но сам знал, что является виновником её отсутствия, поэтому-то и лукавил.
«Прости меня ещё раз, Кэтти. Я знаю, ты сильная и скоро вернёшься, если захочешь, конечно. Поэтому просто собирайся с мыслями, сделай правильный вывод на счёт того, какой я урод и забудь обо мне после этого дня, пожалуйста…» – мысленно просил её об услуге Зоренфелл.
«Жизнь не жизнь, если в ней не будет неудач. Черные и белые полосы преследуют нас повсеместно. От них не убежать, также, как и от собственной тени. Что же тогда делать, спрашивается? Бороться. Бороться, несмотря ни на что, закрыв глаза на промахи и ошибки, идти дальше, прорубая себе желаемый путь» – с такими мыслями жили этот месяц члены организационного комитета, а автором этих слов является никто иной, как сам глава комитета. Но он сам забыл об этих словах, ведь говорит он много, бывает кого-то поучает, не думая о собственной глупости. Возможно, Зоренфелл сам хотел услышать слова поддержки, поэтому его душа забоялась того, чего натворила.
Однако о словах его не забывала Кэтти, что держала их в своей голове до сей поры и не может просто так взять и выбросить, как бы больно ей от этого не было. Тем не менее именно благодаря ним она смогла вернуться в строй и найти в себе силы бороться.
– Что-то случилось? – подлетела она к Зоренфеллу и Омерику, что пытались разобраться с возникшей дилеммой.
– С тобой всё в порядке? – поинтересовался прежде Зоренфелл.
– В полном.
– Ты где пропадала? Тебе не здоровится? – осыпал её вопросами Омерик. – Если устала, то лучше тебе пойти в медпункт и там полежать немного, не переутомляйся.
– Спасибо за заботу, но со мной всё хорошо, даже более чем. И знаешь, Зоренфелл, – притянула она его за воротник, чтобы прошептать на ухо следующую фразу: – как бы ты того ни хотел, но я от тебя теперь не отстану. Помнишь, ты говорил, чтобы мы боролись, несмотря на промахи? Так вот, я буду бороться, даже если ты меня отверг. Такая вот я, настойчивая дура.
После своей речи, Кэтти отпустила его, и сама же поправила ему воротник, пока он отходил от услышанного. Конечно, она понимала, что затея не из лучших, но сердцу не прикажешь. С другой стороны, Зоренфелл и пребывал в шоковом состоянии. Он не понимал её, пусть и знал о её чувствах.
– Почему? – глухо спросил Зоренфелл.
– Хм. Не знаю, – пожала она плечами. – Может потому, что я так хочу?
– Не знаю, что у вас происходит, но нам нужно решить можно так делать или нельзя! – взволнованным голосом обрубил их разговор ученик.
– Да-да, продолжай… – вернулся к проблеме глава комитета.
«На самом деле, я понимаю тебя, Кэтти. Ты и вправду офигенная девчонка, каких мало, но я не могу… Даже если оберну время вспять, даже если захочу всё изменить, я не смогу этого допустить. Прости, что ты выбрала такого идиота, как я. Хотя ты и сама всё понимаешь, но ничегошеньки с этим поделать не можешь. Поэтому мой вопрос был скорее риторическим…» – с грустью и тоской на сердце подумал Зоренфелл.
– Не витай в облаках, потом ещё поговорим, – ущипнула его за спину Кэтти, вернув его в мир.
– Понял, – выдохнул он.
До начала главной программы оставалось ещё три часа, так как планировалось запускать поочередные мероприятия, придуманные комитетом, с полудня, чтобы собрать аудиторию побольше, но никто не ожидал, что школа будет битком забита посетителями столь ранним утром. Сейчас образовалась проблема с нехваткой зрительских мест, которую решить практически невозможно.
– Зоренфелл, не хочешь пройтись с проверкой? – пригласила его Кэтти, когда они разобрались с учеником.
– Не могу отказаться.
В школе оказалось на самом деле весьма людно, из-за чего почти в каждом классе были посетители. Нынешний фестиваль уже по одному утру можно назвать успешным из всех, что проходили в городе, но удивляло, что это лишь начало. Сейчас все учащиеся могут увидеть плоды своих трудов.
– Надо ли тебе оно? – спросил Зоренфелл, намекая на утреннюю тему.
– Ну, если отказаться от этой глупой, как на неё не посмотри, затеи не могу, то, быть может, надо и даже очень. Но мне не нужно твое сочувствие или жалость, я сама со всем справлюсь, возможно достучусь до тебя. В любом случае, пока мы в одной школе – я от своего решения не откажусь.
– Ты и в правду серьёзно настроена. Мне даже как-то неловко.
– Вот и мучайся теперь, – фыркнула она, идя впереди.
– А ты уже решила, куда пойдешь после окончания школы?
– Нет, не совсем. Я ещё не задумывалась об этом. Что на счёт тебя?
– Ну… – остановился он, отчего остановилась и Кэтти. – Это может показаться странным, особенно с таким, как я, – облокотился Зоренфелл на окно.
Кэтти подошла к нему и встала рядом. Как оказалось, открытое окно выходило на главную школьную площадь, где сейчас проходил основной людской поток. Молодые и взрослые, старики и дети, народ всех возрастов собрался в одном месте. Множество улыбок мелькало на их лицах, стоило лишь немного приглядеться. Эта картина удивляла и воодушевляла.
– Что у тебя там такого странного? – разорвала молчание девушка.
– С недавних пор я захотел стать врачом.
– Спасать людские жизни?
– В точку. Раньше я о таком никогда не задумывался, но теперь мне кажется, что этом прям то, кем я хочу стать. Возможности позволяют, так почему нет? – спрашивал я себя, но никак не мог прийти к единственно верному решению.
– И вправду, почему нет? Это ведь замечательное желание! – не знала она даже, как и реагировать. – С твоим умом ты можешь стать прекрасным специалистом и спасти немало жизней. Почему ты сказал, такая мысль странная именно для тебя?
– Ну, наверное, потому, что я хулиган. Я многим испоганил судьбу, ломал руки, просто делал больно, понимая, что они ничего мне не сделали. А теперь я хочу стать врачом… Со стороны, по крайней мере, могло показаться, что таким образом я хочу что-то кому-то доказать.
– То, что было в прошлом, там и останется. Сейчас ты другой и этого никто не сможет отрицать. Ты хочешь спасать жизни своим настоящим взглядом, этого хочет нынешний ты, а не прошлый, так что в этом странного?
– Прошлое есть отражение нас настоящих. Даже если мы изменились, история помнит всё, а воспоминания дают понять, что ничто не забыто и ничего не изменить.
– Отбрось свою ребячью философию и делай то, что хочешь делать. Оглянись вокруг, – произнесла Кэтти, – ведь то, что ты сейчас видишь – это плод твоих желаний, разве не так? Ты захотел организовать лучший фестиваль ради всех, и мы сделали это. А теперь покажи мне недовольных. Людей много, как видишь, выбери любого и если хоть один такой найдётся, то я с тобой, так и быть, соглашусь.
– Почему ты возишься со мной? – задал он в ответ глупый вопрос.
– Ты и сам знаешь, – взглянула она ему в глаза.
– Да, к сожалению, знаю, – кивнул Зоренфелл. – Спасибо тебе за всё. Ты мне нравишься, как девушка, но жаль, что я не могу ответить на твои чувства.
– Ой, да брось, не разыгрывай здесь мелодраму. В этом нет ни виноватых, ни потерпевших, так чего страдать теперь? Просто живи с той мыслью, что я буду бороться за своё счастье, несмотря ни на что. Может, однажды у меня и получится, – промелькнула на лице Кэтти ехидная улыбка.
– Посмотрим, – улыбнулся он в ответ.
«Раз уж мне дана эта бесчестная способность обращать время вспять, то я буду использовать её так, чтобы спасти как можно больше людских жизней. Любое иное использование этой ерунды приведёт меня к краху, как человека… Не хочу, чтобы все эти люди страдали и я не мог им помочь. Я должен сделать всё, чтобы помочь людям и противостоять Судьбе!» – преисполнился уверенностью Зоренфелл
Самое страшно было не то, о чем проходил их разговор и в каком ключе, а то, что сию картину увидела Мария. Она взглянула на Зоренфелла с Кэтти со стороны, проходя мимо по коридору. Они её не заметили, но она не знала, что и подумать…
«О чём они там говорили? – мучили Марию вопросы. – Блин, эти двое чертовски хорошо смотрятся друг с другом… Может… я совсем не нравлюсь Зоренфеллу и был он со мной лишь потому, что я от него не отставала?»
Марию одолевали хмурые мысли, настроение её ухудшилось, но она старалась себя приободрить тем, что сегодня праздник и не вина Зоренфелла в том, что он сделал «желаемый выбор».
– О, а тебя не так уж и сложно найти, Зоренфелл, – с надменной усмешкой, произнёс знакомый голос.
– Ты, по всей видимости, решил ранним утром наведаться, – обернувшись, пожал Зоренфелл руку своему другу, – а я-то думал, что ты придешь в лучшем случае к вечеру.
– Это мероприятие до вечера что ли? – опешил он.
– А ты как думал, Крейг?
– Да мне казалось, что такие праздники на пару часов, да и только… Но… с такими леди день просто осыпается прекрасными стразами, – заметил он Кэтти, стоящую рядом. – Меня зовут Крейг, я друг Зоренфелла, буду рад знакомству, – взял он её руку и поцеловал.
– Кэтти, – холодно ответила она.
– Ты не слишком ли «уникально» оделся? – нашептывал ему Зоренфелл.
– А что такого? Это мой праздничный наряд. Что с ним не так?
– Что не так? Да ты выглядишь, как мафиозник!
– Вот-вот, – согласилась Кэтти.
Крейг был одет в черную рубашку, белые брюки и туфли. На руках дорогие часы, на шее цепочка с клыком, на острие которого виднелся красный камень. Зная Крейга, не сложно догадаться, что это дорогой драгоценный камень, по типу рубина.
– Какие-то странные у вас вкусы, – опешил Крейг.
– Ладно хоть ты один пришел… – произнес ненароком Зоренфелл.
– Кто тебе такое сказал?
– В смысле?
– Мой эскорт из десяти телохранителей расположен по периметру, – ухмыльнулся он.
– А ты, по всей видимости, вошёл в образ, – сказал Кэтти, не зная о его настоящей личности.
– Да, слегка, – шутил над ней Крейг. – Я тебя позже представлю ему, – обратился он к Зоренфеллу, – вы с ним уже пересекались однажды.
– Надеюсь, это не ещё один тайный поклонник.
– Тогда боюсь тебя разочаровать.
– Так, где твой товарищ?
– Где-то бродит, я поручил ему тебя найти, а сам хотел прошвырнуться за вкусняшками и нашёл тебя раньше. А вы чем-то, кстати, заняты?
– Ну, что-то вроде, проверяем классы, нет ли у них каких проблем.
– Проблемы? – заинтересовался Крейг.
– Не те, что будут тебе интересны. Чтобы понять, тебе стоило бы поучиться в школе.
– Ты и сам знаешь, что это дело бессмысленно.
– Естественно.
– Ладно, пойду дальше. Где-то здесь подают классные напитки, как я слышал. Пересечемся, когда ты освободишься.
– Хорошо. Кстати, может ещё Эмбер прийти, можешь с ним скооперироваться, если столкнётесь.
– Обязательно! – помахал Крейг рукой и пошёл дальше, улавливая ситуацию, в которой были Зоренфелл и Кэтти.
– Кто он такой? – спросила Кэтти.
– Мафиозник, – непринуждённо ответил Зоренфелл.
– Не хочешь отвечать, ну и не надо! – фыркнула она и зашла в кабинет.
– А где я соврал? – пустил он вопрос в пустоту.
Проверка стала лишь формальностью, которая позволяла поговорить наедине, а также, как уже показано, уйти от разговора. На ровном месте возникли чувственные хитросплетения, за которыми с интересом наблюдала Селлина.
Под взор Судьбы попало немало людей, собравшихся на фестиваль. Она смогла в полной мере убедиться в том, что каждый человек по-своему уникален и неповторим, каждый горит чувствами и эмоциями. Главная же площадь из окна второго этажа в школе для неё не скопление народа, пришедшего на праздник, а целый лес, который ни срубить, ни сжечь, как бы ты того не хотел.
– Наконец-то, мы вас ждали! – приветствовали проверяющих давние знакомые.
– Вы, четверо, сегодня прям по-особенному энергичны, – заметил Зоренфелл.
– А как иначе? – усмехнулся Данни.
– Я есть энергия! Я повелитель блинчиков! – мельтешил ими Лайм.
– Они просто очень рады сегодняшнему дню, – оправдал их Квинн. – Но сегодня они и вправду ведут себя необычно по сравнению с предыдущим годом.
– Ясное дело! В прошлом году организация была отстойной, а сегодня всё иначе! – заявил Лайм.
– Лайм истину глаголит! Праздник ещё не начался, а от посетителей отбоя нет, это ведь успех! – соглашался Данни.
– Тогда советую вам не забывать о концертной программе, что запланирована на полдень. Там будет старт всех основный действий и для вас же лучше запастись местами, иначе не протолкнетесь, – подмигнул Зоренфелл.
– Мы-то не протолкнемся? – похлопал себя по пухлому животу Данни.
– Кстати, а где Тобен? Вы вроде сдружились, – поинтересовался парень.
– Он на площади торгует с одноклассницами, – ответил Квинн. – Говорит, что они там готовить не успевают.
– Тогда и мы вас сбивать с темпа работы не будем, – хотел было уходить Зоренфелл.
– Куда это ты собрался? – схватил его за рукав Лайм.
– Верно-верно… – нахмурился Данни.
– Не уж-то ты забыл? – грозно глянул Квинн.
– Чего? – опешил Зоренфелл.
– Тройную порцию лучших блинов главе организационного комитета и его заместителю! – объявил Лайм.
– Скоро будет готово! – весело ответила девчонка за плитой.
– Вам нужно будет немножко подождать, – довольно улыбнулся Данни.
– Думаю, это не проблема, – сказала Кэтти.
– Ну, если для тебя не беда, то для меня подавно, – пожал плечами Зоренфелл.
Каким же выйдет финал фестиваля, главного дня за год для каждого школьника? Что выйдет из любовного треугольника, с которым столкнулся Зоренфелл? Чем кончится наблюдение за чувствами для Селлины? Время таит в себе все ответы…
Глава 50
– Добрый день.
– Зоренфелл! Рад тебя видеть, но что-то здесь больно людно…
– Эрих, вы же слышали о рекламе нашего фестиваля?
– Да, однако я не ожидал такого.
– Вот и мы не ожидали, – кисло улыбнулся Зоренфелл.
– Слышал ты виновник сего торжества…
– Ну, вроде есть такое, частично.
– Ты молодец, Мария все уши мне прожужжала на счёт того, какой крутой праздник ты готовишь, утаивая всё в секрете, что я не мог не прийти.
– Скрывать не буду, я хочу назвать этот фестиваль самым крутым из всех, но заслуга в этом стоит за теми ребятами, что его устраивают, а не за мной. Я лишь подтолкнул их всех к безумным идеям, вот и всё.
– Иногда одной безумной идеи и не хватает для клевой вечеринки! – атаковал Эрих неплохой цитатой. – Так мы говорили в прошлом с товарищами, когда только начинали свои шаги, как рок-группа. Аж молодость вспомнил… Кстати, не знаешь, где Мария?
– Второй этаж, четырнадцатый кабинет. Там расположился наш класс, они презентуют историю нашей школы, Вам точно будет интересно, но не забывайте о главном событии дня в полдень.
– Как я могу забыть о таком? – усмехнулся он.
– Можно у Вас кое-что спросить на счёт вашего рока?
– Да, конечно!
– Вы же были вокалистом… И с гитарой?
– Естественно, я был лидером группы, – на секунду показалось, что Эрих хвалится.
– А сейчас как у Вас с этим?
– Пусть я и постарел, но руки помнят всё. Как говорится, опыт не пропьешь, – посмеялся он. – Голос стал, правда, грубее, чем раньше, но для песен, что мы играли, самое то было бы… Эх, жаль нам больше не суждено собраться.
– Что-то случилось с Вашими товарищами?
– Да нет, поразъехались все: кто в другой город, кто и вовсе страну сменил. У всех семья, бизнес… Главное, что с ними сейчас всё хорошо, а остальное неважно.
– И вот ещё что… хотите удивить свою дочь? – загадочно спросил Зоренфелл.
– Да, если бы мог… Погоди… Ты что-то задумал? – настороженно произнес Эрих.
– Тогда давайте повременим с посещением Марии и лучше бы нам зайти в одно место, – не выдавая подробностей, повёл Зоренфелл Эриха.
Время близилось к полудню, отчего деятельность классов в кабинетах постепенно закруглялась на время программы. Всем было интересно, что же за событие будет происходить на самом большом поле, что имеется в школе – на бейсбольном. Но уже сейчас можно понять, что всех ожидает обширная концертная программа, так как сцена, сделанная умельцами не без помощи взрослых, сильно удивляла своими размерами.
Помимо события на бейсбольном поле, в программе фестиваля заявлено, что в спортзале будут проходить в течение дня различные театральные постановки и шоу талантов. В то же время, после церемонии открытия фестиваля, возобновят деятельность все клубы по интересам с их заготовками, а также вернутся к работе классы и продажа собственной выпечки, музеев, показа кино и многого другого. Словами не описать, насколько безграничная фантазия молодежи, раз они сделали столько всего интересного, не похожего друг на друга.
Пока Зоренфелл реализовывал сюрприз для Марии с участием её отца, сама Мария пребывала не в лучшем состоянии. Она расстроена тем, что видела Зоренфелла вместе с Кэтти. Пусть она во всём ещё не разобралась, но Мария четко для себя поняла, что она не играет для Зоренфелла важной роли и Кэтти ему ближе.
– Ты чего с такой грустной миной ходишь? Распугаешь же всех посетителей, – пришла Майя вместе с Розой и сразу подлетела к своей подруге. – Что-то случилось?
– Нет, ничего, – глухо ответила Мария, – всё нормально.
– Ага, по тебе прям видно, что всё просто замечательно, – язвила Роза.
– А чего вы собираетесь от меня услышать? Радостных воплей или бешеного энтузиазма? – вспылила в ответ она.
– Да хотя бы банальной улыбки, – сказала ей Майя, – у тебя же на лице всё написано. Что-то с Зоренфеллом не поделили?
– Забудь о нём, – сказала Мария и подошла к окну своего кабинета, где никого не было.
– Воу-воу, и вправду что-то серьёзное случилось? – подошла к ней Майя.
– Все же знают, что он кобелина, – подошла с другой стороны Роза.
– Он не кобель! – бурно отреагировала Мария. – Почему если что-то случилось, то это обязательно связано с ним?
– Да хотя бы потому, что бурление вулкана возникает всякий раз, когда мы упоминаем его имя, – булькнула Роза. – Или ты хочешь сказать, что дело не в нём? В ином случае, ты бы поделилась.
– Не в нём…, а во мне.
– Не поверю, что ты что-то натворила, – произнесла Майя.
– Я, возможно, всё неправильно поняла.
– Что конкретно? Не тяни резину, мы ведь поможем да подскажем, – подталкивала её Роза.
Роза девчонка сама по себе напористая и прямолинейная, не любит ходить вокруг да около, чем оправдывает своё имя, ведь недаром её называют столь же колючей, как стебли роз.
– Я вот, например, похоже парня нашла себе, – заявила Роза.
– Да ну?! – опешила Майя. – Ты да парня?!
– Слушай, от такой реакции можно и обидеться. Как бы ты её поддержала, если бы Мария сказала подобное?
– Ну… Ладно Мария, но с тобой совсем другой случай.
– От моего характера я не перестала быть девушкой, знаешь ли.
– Так что у тебя там? – заинтересовалась Мария, изменившись в взгляде.
– Расскажу только при одном условии! – потребовала Роза.
– Каком? – не хотела отставать Майя.
– Если сразу после Мария рассказывает о своей проблеме.
Тут Мария призадумалась, не желая говорить о своих глупых мыслях. В глубине души она всё ещё верит в Зоренфелла и хочет быть с ним, но навязываться после того, как он ей помог, Мария просто не может. Единственным выходом, как она считает, оставить всё, как есть, а там будь, что будет.
– Хорошо, я скажу… – сдалась она, после двух минут молчания. – Дело в том, что я видела Зоренфелла вместе с Кэтти, его заместителем в организационном комитете.
– И что? Они могли просто проверять классы, как делали это во время подготовки, – противопоставила Майя.
– Да, если бы так оно и было! Но они стояли вместе, глядя в окно на довольно, и довольно близко друг к другу. Не знаю, о чем они там разговаривали, но мне показалось, что им хорошо вместе…
– Хм… Если подумать, то они и вправду вместе неплохо смотрятся, – прокомментировала Роза.
– Я также подумала… А теперь не знаю, что делать, – повесила нос Мария.
– Здесь уж ты сама себе придумала, может они просто устали от толкучки и захотели воздухом подышать? – пыталась оправдать их Майя. – Мария, ты ведь и сама видишь, сколько людей пришли на фестиваль, а Зоренфеллу с твоей обольстительницей Кэтти надо обойти каждый класс, чтобы поддерживать всё на уровне, и никто не расстроился. По итогу расстраиваешься одна ты.
– Но как мне ещё реагировать? Что мне думать? Я пыталась успокоиться и не париться об этом по крайней мере сейчас, но я, блин, не могу… – выплеснула эмоции Мария.
– Не реагируй и не думай тогда! А как он освободится, поговори с ним напрямую. Толку больше будет, чем ты решишь держать всё в себе и пускать свои чувства на самотёк.
– А ты, видно, по уши втрескалась в Зоренфелл, – удивлялась Роза, глядя на Марию.
– Может быть и так… Незачем это скрывать, если всё и так понятно, – не желала брыкаться Мария.
– Ладно, тогда и я расскажу о своём, раз уж ты ничего не скрываешь, – улыбнулась Роза. – Мне понравился Доррен и, по всей видимости, это взаимно.
– Доррен? – опешили Майя и Мария.
– Да, а что такого?
– Да нет, ничего… Просто несколько неожиданно, – произнесла Мария. – Он весёлый, добрый и верный, отличный товарищ, а парнем станет не хуже, уж точно.
– Ну… Я с ним не очень знакома, но Зоренфелл с плохими людьми, как я заметила, не дружит так долго, – высказала мнение Майя.
– Я и без вас знаю, – усмехнулась Роза, – я просто оповестила, а не спрашивала мнения. С ним прикольно, он искренний и честный, на него можно положиться в случае чего и готов прийти на помощь в любое время. Сначала мне показалось, что он простак да дурак, но погуляв с ним, я изменила своё мнение о нём.
– Так у вас уже было свидание, а ты рассказываешь только сейчас? – надулась Майя.
– Ты тоже кое-что скрываешь, не так ли, Майя? – атаковала Роза. – Мы рассказали о своих чувствах, теперь одна ты не делишься с подругами своим счастьем!
– Ой… – опешила она.
– Вот тебе и ой. Не расскажешь – пеняй на себя, – пригрозила Роза.
– Я поняла, поняла, – кивнула Майя, – расскажу. Мария уже с ним знакома, да и познакомились мы на двойном свидании, что устроил Зоренфелл.
– Всё-таки Эмбер! – воскликнула Мария.
– Да-да! Эмбер, он самый! – также резко ответила Майя.
– Я ещё в тот день догадывалась, что между вами что-то получится! Но что тогда произошло, из-за чего вы вместе ушли под вечер?
– Ну… Я случайно подслушала разговор Зоренфелла и Эмбера на счёт его прошлого. Помнишь, я тебе рассказывала, как меня защитил один мальчик в младшей школе, а потом пропал?
– Ага, неужели это был он?
– Я тоже не поверила сначала, но захотела всё уточнить и выяснить. Оказалось, что да, это был он. Мы после того дня ещё пару раз встречались, но из-за того, что мы живём в разных городах, лучшим решением стало общаться в чатике на телефоне.
– Логично, – кивнула Мария.
– Так кто он, в принципе, такой? – поинтересовалась Роза.
– Слышала о Юнгар? – спросила Мария.
– Ну да, волонтерская организация, состоящая из одних парней, которая смахнулась с наркоторговцами и сдала их полиции. О них долгое время по ящикам крутили, – расставила по полочкам Роза.
– Так вот Эмбер – в прошлом крупный хулиган в соседнем городе – сейчас является главой Юнгар. Оказалось, что Эмбер защитил Майю от хулиганов в детстве, – рассказала обо всём Мария, не дав и слова Майе.
– Да, как-то так. А ещё он младше меня.
– Неплохо-неплохо, – удивилась Роза, – а он сегодня появится на фестивале?
– Скорее молния ударит в человека, чем Эмбер пропустит фестиваль, что устроил его братан, – покачала головой Майя.
– Ты уже нечто подобное говорила, – заметила Мария.
– Ну, а что поделать, если оно так и есть?
– Братан? – не понимала Роза.
– Эмбер очень уважает Зоренфелла. Не знаю конкретно за что, но факт остается фактом… – ответила Майя.
– Получается, что у каждой из нас есть парень? – провела цепь мысли Роза. – Это ведь круто!
– Вообще-то нет, не у каждой, – хмуро ответила Мария.
– Если ты его и подозреваешь в чём-то, то не сиди сложа руки, а иди в наступление! Ясное дело они могли сблизиться за такое время тесной работы, но ты что, хуже? Нифига! Нечего тебе тут сидеть и жалеть себя, взяла ноги в руки и пошла к нему! – воспылала Роза.
– Но ведь они сейчас готовятся к концерту…
– Ну… Потом, значит!
– Так точно, капитан, – улыбнулась Мария.
– Кстати, нам стоило бы сейчас тоже собираться на концерт, он ведь вот-вот начнётся, – посмотрела на время Майя.
– Тогда чего мы здесь ждём? – спросила Роза. – Идём!
– Да! – согласились девчонки и удалились из кабинета.
Сцена приковала к себе множество людей, из-за чего выступающим, что нет-нет да выглядывали с интересом, становилось жутко волнительно.
Зоренфелл, как и все другие, поставили огромную ставку на открывающую картину фестиваля. Именно первое выступление является самым сложным, но безумно интересным и крутым. От его успеха зависит то, как пойдет весь остальной фестиваль. Конечно, неудача выступления прямо никак не повлияет на остальные выступления, но боевой дух других учеников падёт, а зрители могут быть разочарованы. По крайней мере так считают сами ребята.
– Добрый день, дамы и господа, гости нашей школы! – задорным криком приветствовала ученица, что играла роль ведущего. – Мы рады вас сегодня приветствовать на нашем восхитительном и неповторимом фестивале! Надеюсь, вам всё у нас нравится!? – задала она вопрос.
– Да-а! – ответила толпа.
– Не слышу! Вам всё нравится? – разогревала ведущая людей.
– Да-а!! – ещё громче крикнули они.
– Вот теперь круто! – улыбнулась ведущая. – Однако, все пришли не за пирожками первогодок, так ведь? – шутила она.
– Эй! – обиженно окликнул её тот самый класс, что решил готовить пирожки.
– Бросьте, пирожки классные!
От такого каламбура толпа немного посмеялась. Сразу стало ясно, что народ развеселён и это лучший шанс всех впечатлить.
– Не будем тянуть кота за хвост и поспешу представить вашему вниманию спортивный флешмоб, что решили организовать наши ученики! – объявила она и в припрыжку убежала со сцены.
Заиграла прекрасная мелодия, звук которой шёл на повышение каждую секунду. Первым делом на сцену ровным строем с двух сторон вышли гимнастки и знаменитые участницы балетного клуба. Казалось, что сейчас все будут любоваться на прекрасное, но несколько скучное балетное выступление, однако… Не было бы столько шума вокруг первого выступления, если бы всё этим и закончилось!
Под взрывную музыку выбежало на сцену четыре футболиста с резким сальто, имитирующим голевую передачу. Следом за ними выходили один за другим участники баскетбольных, теннисных, волейбольных клубов. Танец состоял из главных и самых запоминающихся движений и действий каждого клуба. Теннисисты и волейболисты показывали лучшую форму подачи за девчонками из балета и гимнастками, что выглядело крайне эффектно. Баскетболисты длинным прыжком в стиле данка пересекали значительную часть сцены, превращая при приземлении свой прыжок в отскок с сальто.
В следующее мгновение музыка наглухо пропала, из-за чего все выступающие сделали вид, что шокированы произошедшим, не понимали, что произошло, однако всё идёт по плану: с размеренной мелодией классической постановки на сцену вышли члены клубов боевых искусств. Карате, тхэквондо, дзюдо – три основные дисциплины школы показали единый удар в толпу, сопровождаемый звуков взрыва и разрушения стены. Слаженность действий и идеальное попадание в сценарий оказали мощнейший эффект на неготовую толпу зевак.
