Текст книги "Сохрани эти чувства (СИ)"

Автор книги: Никита Шашлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Глава 29

«Да неужели течение моей бестолковой жизни вернулось в нужное русло? – зевая от звонка будильника и с утренним солнышком на лице, подумывал Зоренфелл. – Все шибко веселые приключения закончились и можно возвращаться в родимую рутину… Если подвести итог того, что недавно происходило, то я вполне себе доволен: Мария вернулась в школу, Эмбера подтолкнул к чему-то новому, правильному и более моральному, а Майя… Фиг её знает, что у неё на уме, но, думаю, и там все нормально. А вот что касается меня…»

Реальность оказалась такой, о какой Зоренфелл и размышлял: то самое привычное ему небодрое утро, представление картины сегодняшнего дня, встреча со знакомыми и – как он мог убедиться за последнее время – дорогими для себя людьми. Но и без ноток изменений не обошлось.

Неделя мимолетно пролепетала перед глазами, но внесла огромный вклад в жизни пусть и немногих, но хороших людей, изменила их и подарила нечто новое. Если доселе Зоренфелл мог прогнозировать возможные события на ближайшие дни, то теперь этим он не может похвастаться, учитывая хотя бы свою собственную непредсказуемость.

У утра появилась и положительная черта, какой ранее не было. Отныне Зоренфелла каждое утро будет ждать милая и добродушная девушка, с которой он сильно сблизился. Мария стала для него кем-то большим, чем просто другом, хоть многое он от неё и скрывает. «Всегда будут сокровенные секреты, с которыми ты будешь бороться, не выпуская из собственной клетки – это твое личное испытание».

– Давно ждешь?

– В окно увидела и вышла, а ты не заметил?

– Не-а…

– Спишь, похоже, на ходу… Как всегда, Зоренфелл, – миловидно улыбнулась Мария так, как умеет только она.

– А вот и нет, просто думал о своем, – возразил парень.

– О чем, если не секрет?

– О том, как ты расплавила мое стальное сердце своим жгучим пламенем!

– И как с таким талантом ты до сих пор не пошел в драматургию? – давалась диву Мария. – Ах, точно, можешь не отвечать, – не успел он сказать слова, как его тут же перебили, – для тебя ведь слишком напряжно что-то долго учить, когда вместо этого куда интереснее будет поспать!

– Ну эй, хватит тырить мои слова…

– Читаешься как открытая книжка, Зоренфелл, сдаешь обороты.

– А ты, по всей видимости, заметила одну-единственную фразу, которую можно приплести к любой вещи, включающей в себя какое-либо действие, и решила, что видишь меня насквозь? Ха! Мечтай, малышка, даже я себя прочитать не могу.

– Не называй меня малышкой! – фыркнула она.

– Поведаю тебе еще одну мудрость, моя ученица, – никогда никому не показывай свои слабые стороны.

– Ну, как бы сказать… Я тебе их не в первый раз показываю… – замялась Мария.

– Не суть важно, ведь никогда не поздно научиться чему-то новому и правильному, малышка!

– Дурак!

Даже школьное утро начало приносить раздолбаю Зоренфеллу положительные эмоции:

– Доброе утро, М в квадрате, – проходя мимо заметила парочку Майя и тут же подлетела.

– Тебе, конечно, привет, но я не понял, – с кислой миной ответил Зоренфелл.

– Приветик, – улыбчиво поздоровалась Мария.

– Как ты, Зоренфелл, первый в списке учеников, не смог понять такой простой задачки?

– Выражайся яснее, я женской «мудрости» еще не понимаю, – настолько тонко он съязвил, что никто даже не заметил, из-за чего ему стало немного грустно.

– Мария и Медвежонок! Двойное М – М в квадрате! – довольно произнесла Майя.

– Ох, ужас, лучше бы я этого не слышал…

– Мария и Медвежонок? – впечатлено повторила Мария с такой моськой, явно говорящей о том, что ей понравилось. – Звучит мило…

– Да ну? – опешил Зоренфелл.

– А я о чем! Сразу видно понимающих, – взяла её под руку Майя.

– Рад за вас.

– Фиг с тобой, пошли, Мария, я тебе кое-что показать хотела… – увела она Марию.

Следить за тем, как увядшие цветы вновь воскресают, распуская свой красивейший бутон, воистину потрясающе. Зажатая, скрытная и отталкивающая девушка преобразовалась в милую, красивую девочку, такой же, как и все, и имеет хороших друзей. Разве это не замечательно? Осознание того, что твой вклад помог человеку так измениться, заставляет тебя испытать настолько необычные чувства, что не описать не словами и не сравнить с другими известными чувствами.

– Эй, Зоренфелл, поди помоги, – шла с тяжелыми папками Лидия.

– Ага, и Вам доброго утра, – подхватил он папки.

– Вот теперь оно точно доброе, спасибо, – хитро улыбнулась учительница. – Как дела?

– Я выспался, а значит, что день удался.

– Удался? Ты еще не сорвал ни единого урока, не выбесил ни единого учителя – разве без этого может пройти хоть один твой школьный день?

– Вы перебарщиваете… Если мне не мешают спать, то все хорошо.

– Да ну? Помнится мне, был случай, когда ты проснулся и началась та же песня.

– Ну, мне тогда скучно было.

– Предсказуемо… Да и фиг с ним, тебя не исправить…

– Как хорошо, что Вы это осознали. Но терять надежду – это не выход, Вам нужно постараться, чтобы совершить подвиг! Но потерпеть сокрушительное поражение… – драматизировал Зоренфелл

– О как заговорил, – не оценила она. – Зачем мне тебя исправлять, время тратить, если тебя можно разбудить хлестким ударом линейкой по умной головешке, особенно если за это мне ничего не будет?

– Та-ак… – опешил он. – Думаю, это плохая идея.

– Ставь сюда, – вошли они в учительскую. – Теперь можешь быть временно свободен.

– Временно?

– Да, временно, – пугающе улыбнулась Лидия, после чего Зоренфелл предпочел шустренько удалиться.

«Лидия стала куда более открытой и это хорошо, – подумалось вдруг Зоренфеллу. – А ведь к ней чаще всего обращаются за помощью ученики, приглашают на мероприятия и все прочее… Думаю, она отличный образец учителя, какими должны быть и другие. Хотя нет, нафиг, тогда испарится уникальность и это станет обыденностью, не надо такого…»

– Здарова, Зоренфелл.

– Привет, Доррен. Как у дела в клубе?

Тренировки спортивных клубов проходят обычно ранним утром, так как спортсмены ведут режим сна, регулярно тренируются и в их распорядке дня нет места лени и бездействию.

– Бодрячком, почти выздоровел, половину утренней нормы могу бахнуть.

– Звучит здорово. А как Мария вклинилась в группу?

– Ты у неё не спрашивал?

– Спрашивал, но узнать мнение со стороны, порой, бывает полезнее.

– Ну, ребята ей очень обрадовались, часто обсуждали то, какая красотка к ним пришла и нелестно о тебе отзывались, так как считают, что ты её захомутал и обманом заставляешь Марию с тобой встречаться.

– Ха-ха… – неловко усмехнулся он. – Кажется, то, что я не пошел вместе с ней к вам, было верным выбором.

– Скорее всего, они бы тебя сгрызли, – пробило Доррена на смешок. – Правда, парни столкнулись с одним нежданом.

– В смысле?

– Тренер предложил ей покомандовать командой во время тренировки, отказы не принимались, да и никто против не был. Мария согласилась, но её серьезно не восприняли, за что и поплатились: она их так начала гонять по всему полю, так ругала за банальные ошибки, что им стыдно стало за самих себя.

– Она ведь сказала, что с бейсболом знакома пару дней?

– Да, после этой адской тренировки тренер восхищенно спросил, точно ли она не знакома с этим спортом, на что она ответила: «Я просто посмотрела пару профессиональных матчей и все».

– Лафа у вас, по всей видимости, закончилась, – усмехнулся Зоренфелл.

– Так ты понимаешь, что теперь тренеру и делать ничего не нужно? Она все говорит правильно, подпинывает каждого игрока, а самое страшное то, что ей это, как мне кажется, нравится.

– Одно спасает – её нет на утренних тренировках.

– Это да, так бы нам невозможно было учиться…

– Ну ничего, войдете в ритм и еще спасибо скажете.

– А где она, кстати?

– Майя её увела, хотела что-то показать.

– Они сильно сдружились, об этом уже многие говорят и не понимают, как так вышло, ибо Майя не особо приветливая к «конкуренткам».

– Майя не та, за кого её принимают. Хотя, так со всеми, – равнодушно ответил Зоренфелл, но потом вспомнил с кем разговаривает, – кроме тебя, – добавил он.

– О чем это ты?

– Не столь важно, чтобы заострять внимание. Ты уроки хоть сделал? – решил перевести тему в другое русло.

– Не-а, я помогал сестренке сделать уроки, но это оказалось настолько весело, что я под вечер устал и уснул.

– Забавно, но смотри не увлекайся шибко подобным, иначе хуже будет, – протянул парень свою тетрадку товарищу.

– Вовек не забуду, Зори.

– Всегда пожалуйста.

И вот, казалось бы, идиллия. Чего еще нужно для полного счастья? Превосходные друзья, понимающий учитель, хорошее настроение и прекрасная погода – идеально. Однако судьба-развратница не собиралась никого оставлять в покое, что проявилось только после школы:

– Доррен, не видел Марию? – подошел Зоренфелл к другу около бейсбольного поля.

– Не-а, её здесь не было. Разве она не в школе?

– Нет, не знаю, где она, да и на звонки не отвечает.

– Доррен! – окликнул его бейсболист.

– Погоди! – крикнул в ответ он. – Может случилось чего?

– Не знаю, но не волнуйся, я разберусь если что.

– Держи хоть в курсе, я помогу – только скажи.

– Хорошо, спасибо.

«Она всегда после учебы шла сюда… Может и вправду что-то случилось? – обеспокоенно размышлял Зоренфелл, прикидывая варианты. – Да даже если бы что-то случилось, то она бы сказала об этом мне! Или это я только так думаю? Черт… Нужно еще раз в школе посмотреть…»

– Майя, ты не видела Марию?

– Она вроде домой пошла, я видела её из окна, она шла с кем-то.

– Чего? С кем?

– Не знаю, я подумала, что знакомый, но он был не в школьной форме. Они шли и о чем-то разговаривали, как ни в чем не бывало.

– Понял, спасибо, – кивнул он, не подавая вида беспокойства.

– Все же нормально?

– Да, просто я разволновался из-за того, что найти не смог, да и на звонки она не отвечает. Может телефон разрядился…

– Ну ты даешь, Зоренфелл, я и не думала, что ты можешь быть таким, – удивилась она. – Ладно, не буду уж над тобой смеяться, больно мило это выглядит.

– Ага, до скорого, – без толики веселья удалился Зоренфелл.

«С каким-то парнем уходила из школы? Не помню, чтобы она рассказывала о своих друзьях, кроме одних уродов…» – начал кипятиться Зоренфелл.

В своем шкафчике со сменной обувью парень обнаружил записку, на которой указывалась улица на окраине города, где размещены склады заброшенного завода и приписка: «Приходи один, должен будешь вернуть один должок. Если ослушаешься, то Марии станет плохо. Твои друзья из берлоги».

«Вот уроды… Они посмели прийти сюда за ней, и я не смог даже за этим уследить…» – проникался яростью Зоренфелл.

– Черт! – воскликнул он. – Они на своих двоих от меня не уйдут… – побежал он прочь из школы, выбросив смятый в крепкой хватке листок.

Глава 30

Жгучие как едкое пламя эмоции лились ручьем, они извергались подобно лаве вулкана. Злость, ярость и ненависть захлестнули некогда заснувшего от этих чувств парня. То же самое ли он чувствовал, когда не нашлось метода помочь маме? С теми же ли он эмоциями дрался с левыми типами? Определенно нет.

«Черт, черт, черт! – пыхтел Зоренфелл. – Как я мог такое допустить? Почему у меня не хватило ума предсказать такое развитие событий? Чтоб меня!»

Злобу он направил в большей степени на себя, чем на похитителей. Зоренфелл убежден, что по его вине это произошло и как бы он не пытался вернуться в прошлое с попытками все изменить ничего бы не вышло из-за главного проблемного фактора его способности – судьбы.

Судьбу не обойти стороной так же, как не смог помочь своей маме, обладая такой силой. Обладая возможностью обернуть время вспять, возможно совершить множество как положительных, так и отрицательных действий от помощи больным до обогащения, но даже с этой силой невозможно изменить веления судьбы, как бы то парадоксально не звучало. Судьба есть главная причина, по которой Зоренфелл стал реже возвращаться во времени, дабы проследить за течением этой судьбы, понять её принцип и впоследствии подчинить, но в ответ она лишь издевательски насмехается над глупым и слабым человеком.

Стычки с торговцами наркотиков никак не избежать, даже если вернуться в прошлое и тому есть объяснение: связь между ними и Марией образована задолго до их встречи с Зоренфеллом, несколько лет, что выходит за рамки способности сохранений юноши. Если бы Зоренфелл не упек того Гольфо за решетку, сдав полиции, то ничего бы хорошего и не вышло, так как он её преследовал и не собирался отставать. Это та реальность, которую невозможно изменить.

– Нет… – прервал он голосом поток своих мыслей. – Не дождетесь, чтобы я сдался… Ни за что…

Слова не адресовались кому-то конкретному. Протест судьбе, ответ всем ненавистникам, приказ самому себе.

Погруженный по уши в горечь от допущения такой ошибки, Зоренфелл бежал сломя голову, потеряв счет времени. Он не замечал, как много улиц пролетел, сколько глаз следили за его крышесносным рывком до одной единственной точки назначения – склады заброшенного завода.

«Мария, прости меня… Прости, что тебе приходится с этим сталкиваться… Это все из-за меня. Я слепо поверил, что в школе ты будешь в безопасности. Я скинул груз ответственности на других. Но, пожалуйста… Подожди ещё немного, и я избавлю тебя от темного хвоста прошлого. Я собственноручно разрублю эту уродливую связь…» – поклялся себе Зоренфелл, продолжая внутренние распри с собственными демонами.

Вдруг кто-то начал звонить ему, но парень оказался не способен слышать этот звук. Ничто не могло отвлечь его, особенно когда место назначения уже виднелось на горизонте – склад с открытыми дверьми. Зоренфелл видел человека, облокотившегося на двери, он видел, как тот улыбается… Провокация чистой воды. Но сейчас эта вода работала по принципу масла…

– Мы тебя уже заждались, – кратко произнес загадочный тип и нырнул во тьму огромного помещения.

Зоренфелл тут же последовал за ним. Глаза не успели привыкнуть к кромешной темноте, как за двери за его спиной с грохотом закрылись, ознаменовав, что пути для побега закрыты – клетка захлопнулась. Однако таково было мнение тех глупцов, что возомнили о себе невесть что…

– Давно не виделись, ушлепок, – с ехидным смешком обратился к Зоренфеллу человек со знакомым голосом.

В ангар проник блеклый свет от старых ламп. Этот тусклый свет показал парню картину испорченности человеческой сути – народа оказалось свыше сотни. Ужас заключался не в количестве людей, а в том, кто именно показался перед глазами: шпана, возрастом не старше восемнадцати. Понимание того, что все эти ребята с подросткового возраста связали свою жизнь с преступным миром.

– Идиоты… каждый из вас… – пробормотал Зоренфелл себе под нос.

– Что-то пропищал, крысеныш? – вновь раздался знакомый голос, который принадлежал одному из братьев-бейсболистов, Марсу. – Может ты там себе прощение вымаливаешь за то, что сделал, но увы, тебе это не поможет.

– Настал час расплаты, – Зоренфелл знал, какому отбросу общества принадлежал этот голос.

Он никак не связан с теми, кто здесь собрался, но его ослепила жажда мести. Один общий враг способен объединить любого. Будь ты простым школьником или преступником – не важно, если у вас одна цель, все границы стираются.

– Тобен? – последовал риторический вопрос из уст Зоренфелла. – Если ты не тупейший человек на этой планете, то я не знаю, как тебя лучше назвать…

– Ты еще не понял, в каком оказался? – пылко тявкнул он в ответ. – Советовал бы тебе пасть на колени и молить о том, чтобы тебя не ломали все кости.

– Ну-ну, мы еще поиграться с ним хотели, так ведь, парни? – обратился Юппи.

Толпа подняла оглушающий гул, они начали топать ногами и скалиться в сторону Зоренфелла, словно псы на цепях. Если не каждый, то преобладающее большинство держало в руках какой-нибудь предмет для атаки будь то кастет или простая палка, не нашлось никого, кто захотел бы махаться в рукопашную – это отличало их от уличных бродяг, эти типы – бесчестный мусор общества, лишенный каких-либо ценностей.

– Наш ангар станет бойцовской ареной, а гость превратиться в гладиатора! – крикнул Юппи, словно устраивал шоу. – Ну что, господин Император, готов ли ты впервые в своей жизни пасть в грязь лицом? – с жестокой ухмылкой произнес он.

От таких слов вся шпана вновь подняла шум, присвистывая, как одичалые звери вместо публики на зрительских местах.

– Где Мария? – задал один вопрос Зоренфелл.

– О, не беспокойся об этом, – махнул Юппи рукой, попросив тишины. – Для неё мы выделили особое место, – указал он на подсобное помещение ангара этажом выше, где девчонка сидела полностью связанная в компании знакомой фигуры, скрывающей свое лицо.

– Долой эту пустую болтовню! – вскрикнул Марс. – У меня давно руки чешутся пересчитать все его ребра…

– Итак, братва, первым кандидатом на усмирение зверя становится Марс! – объявил Юппи, войдя в образ.

Он безостановочно подзадоривал толпу, подогревая в них кровь.

Марс сорвался с места и удерживая в правой руке биту, расположив её позади себя, хотел нанести размашистый удар такой силы, что вылетели бы не только кости, но и задело бы внутренние органы при таком ударе. Однако…

– Чушь… – произнес Зоренфелл, увернувшись от удара и нанеся удар с разворота ногой на всей своей скорости, из-за чего Марс улетел на пару метров в сторону.

Такого пинка хватило, чтобы Марс отправился в глубокую спячку на ближайшие пару часов. А ангар тем временем онемел… Никто не ожидал такой убойной мощи за хрупким телом Зоренфелла.

– Этого слабака каждый мог размотать, нечему здесь удивляться, – спокойным голосом произнес здоровяк, медленно бредущий в сторону Императора. – Веселье только начинается!

Данная машина для рубки мяса обладала недюжинной мощью, проявлявшейся в его габаритах: рост под два метра, коренастый, мышцы везде и медвежий оскал. В общем, классический шкаф-купе.

– Я многое о тебе слышал, мальчишка, но тебе просто повезло встречать слабаков, – решил он поболтать. – Я не был на ваших сопливых «улицах», поэтому я готов тебя познакомить со вкусом поражения, со вкусом реальности!

Зоренфелл был не в том настроении, чтобы слушать все бредни от каждого встречного безумца, из-за чего решил сделал самостоятельно первый шаг. Молниеносным рывком парень разорвал дистанцию, чем шокировал медведя и заставил среагировать нелепой атакой, которую Зоренфелл использовал в свою пользу: потянул за руку, намереваясь нивелировать его преимущество в росте, и нанес один мощный удар в нос. Хлопок от удара и падение огромной туши мяса оставил зрительский зал в полнейшем забвении.

Зоренфелл почувствовал вкус крови и произнес:

– Дальше…

– К черту арену! Бейте его! – воскликнул Юппи, понимая, что в драках один на один шанса нет ни у кого.

«Один в поле не воин» – такой логикой руководствовались эти отбросы, бежавшие со своими игрушками в руках.

Первый. Прямой пинок в грудь заставил парня улететь в толпу ребят, бегущих за ним. Второй. Удар локтем с разворота, вырубивший на месте. Третий. Ускользнув от взмаха металлической трубы, Зоренфелл контратаковал мощной атакой в челюсть.

Идиоты шли один за одним, один за одним… Первый. Второй. Третий. Первый. Второй. Третий. Жалкие потуги находили свой конец и вокруг оборонявшегося образовалось кольцо из павших преступников.

Страх толпы обернулся яростью за своих товарищей, и они начали атаковать со всех сторон: со спины, старались ударить в момент атаки Зоренфелла, били по ногам. Увернуться от всего и сразу не представлялось возможным. Но Зоренфелл не стоял бы здесь, если бы был обыкновенным человеком…

Войдя в состояние полной концентрации, Император следил за каждой возможной атакой и после успешной контратаки сохранялся. Один цикл сменился другим… Удар. Сохранение. Удар. Сохранение. Снова удар…

Кулаки покрылись кровью, на полу мелькали выбитые зубы. Зоренфелл в гуще событий позабыл слова «сдерживаться», «пощадить» и «отпустить». Кара настигала каждого, кто смел войти в зону удара. Однако шло все не так гладко, как могло показаться…

Один из десяти ударов по ногам срабатывал, ввиду чего пропадала нужда возвращаться к прошлому сохранению. Выдержал боль, выдохнул и продолжил бить. Сказывалась усталость от концентрации, Зоренфелл переставал чувствовать боль в кулаках от ударов, а перед глаза покрылись красной пеленой.

«Гадство… Выдержу ли я? – промелькнула мысль в туманном разуме. – Их слишком много, но я не могу себе позволить… Ради Марии… только ради неё я должен всё вытерпеть…»

Толчок от собственного Я, пинок от собственной гордости и надежда в сердце вернули Зоренфелла в осознанное состояние, благодаря чему юноша перестал стоять на месте и начал бодрее двигаться, лучше избегая ударов. Но усталость не пройдет с одной мыслью…

«Терпеть… поражение недопустимо… Это моя обязанность, как мужчины…»

– Я вам не проиграю! – яростным ревом разразил Зоренфелл весь ангар, введя в ступор всех нападавших.

Все видели его уставшее состояние, тяжелую отдышку и трясущиеся руки, равно как и то, сколько народа пало от рук этого монстра во плоти. Однако шпане прильнул адреналин от стрессовой ситуации, они прочувствовали близость своей победы.

Зоренфелл тяжело поднял свою голову вверх и взгляд его зацепился за то место, где находилась Мария. Она горько плакала и, по всей видимости, кричала. Как он может сдаться в такой ситуации? Но их слишком много…

– Вот тебе и конец, паренек, – усмехнулся Юппи, подходя к толпе, окружившей Зоренфелла на расстоянии трех-четырех метров.

– Я… еще не сдался… – глухо произнес Зоренфелл.

Сразу после его слов раздался свист колес за ангаром. По звукам, приехало несколько машин, что озадачило каждого.

– Копы?

– Какие нафиг копы, тут бы сирены во всю звенели!

– Этот урод позвал кого-то?

– Без разницы, мы всех порвем!

В них появился запал, но они не сдвигались с места. Зоренфелл стоял спиной к дверям, не сводя взгляда с окружающих. А в следующий момент дверь раскрылась…