Текст книги "Сохрани эти чувства (СИ)"
Автор книги: Никита Шашлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Глава 5
– Мне… трудно об этом говорить…
– Если это так, то может в следующий раз?
Зоренфелл видел на её лице тоску и грусть от воспоминаний, поэтому подумал, что лучше немного сбавить обороты, пока она сама себя не настроит на подобный разговор. Однако…
– Не знаю, смогу ли я об этом рассказать в следующий раз, – произнесла она. – Пойдем ко мне в комнату.
– Хорошо, – согласился парень, вытирая руки об полотенце.
«Если подумать, то и вправду может не найтись более удобного момента для такого разговора. И этот тон голоса… Мария настроена серьезно и это меня радует» – подумал Зоренфелл.
Придя в комнату, Мария залезла к себе на кровать, а парень уселся за стул у стола, развернувшись к собеседнице. На комнату свалилась глухая тишина. Девушка собиралась мыслями и, скорее всего, духом, чтобы высказаться на счет того, с чем ей пришлось столкнуться и в чем причина того, что она просидела все это время в полнейшем одиночестве.
– Это, быть может, глупо или по-детски… и… причина может показаться банальной… – мямлила Мария.
– Не волнуйся, сначала скажи в чем дело, а там вместе подумаем. Я приму все, что тебя тревожит, – тепло поддержал Зоренфелл.
– С-спасибо… – смутилась она из-за последней фразы. – Это все из-за одного парня, которого я любила…
«Да-да-да, могло ли быть иначе с нормальной девчонкой? – мысленно завопил Зоренфелл. – Её бы не задирали, да и друзья точно были, учитывая то, какая она на самом деле… Реально, можно было догадаться, что все из-за несчастной юношеской любви. Эх… Хотя, не думаю, что все так просто».
После своих слов Мария мельком взглянула на лицо Зоренфелла, опасаясь найти на его лице какую-нибудь негативную эмоцию, но он спокойно слушал её речь без намека на плохую реакцию.
– Это был мой одноклассник… Я его любила с начальной школы, но он никогда этого не замечал. Какое-то время мне хватало простой компании с ним, но пару лет назад я решилась на действия… Я призналась ему, предложила встречаться и счастья моему не было предела, когда он согласился, но… – опустила Мария взгляд в подушку и выдержала паузу. – Он все время наших «отношений» игрался мной… Фальшивые свидания, прогулки с его друзьями, когда он на меня даже внимания не обращал, все время отталкивал…
«М-да, действительно, веселого мало…» – подумалось Зоренфеллу.
– Потом одна девчонка из его компании наедине рассказала мне о том, что я ему совсем не интересна и… – с трудом говорила она, – он был со мной только ради веселья. Он вместе со своими друзьями всегда смеялся надо мной у меня за спиной… Когда я обратилась к нему с этим, он все подтвердил с ехидной улыбкой и сказал не обижаться… На следующий день меня ожидал какой-то ад: мой шкафчик с одеждой был весь расписан насмешливыми фразами, как и парта в классе. Пока я стояла над своей партой, они своей кучкой хихикали надо мной и это стало последней каплей… Я не выдержала и сбежала…
«Любовь самоотверженная, значит… – задумался Зоренфелл. – Тяжелый случай… Если человек обладает такой сильной любовью и преданностью и получает нож в спину от любимого человека, то не мудрены подобные последствия. Хорошо еще то, что не закончилась история чем хуже, чем простое затворничество…»
– И чтобы отвлечься, ты решила погрузиться в рок?
– Нет, я не могла ни о чем другом думать.
– Тогда…
– Через два дня после того случая ко мне пришел старшеклассник, которого я немного знала – мы какое-то время были в одной группе в подготовке мероприятия – он меня позвал в ту самую «берлогу» развеяться.
– Ты хотела выбросить все из головы, поэтому согласилась? – сказал наперед Зоренфелл, то есть просто перебил.
– Верно… Он предложил мне бросить школу и жить в свое удовольствие. Так все и было…
«Как-то подозрительно… Откопал информацию о том, где живет Мария, пришел к ней и сделал такое предложение, а ведь мог пойти к тому «герой-любовнику» и кости пересчитать, раз такой взрослый и умный… Что самое удивительное: никто не поддержал её за все эти два года? Люди голову потеряли или забыли о том, что это может произойти с каждым? Безразличное, безмозглое бездействие… Как же я это ненавижу…»
– Значит, ты боишься возвращаться в школу, чтобы не пересекаться с теми уродами, что издевались над тобой?
– Угум… – кивнула она смущенно.
– В любом случае, зря ты спрятала себя настоящую даже от своих друзей и отца.
– Я не могла доверять этим «друзьям» … Та девчонка, что таскала мне домашние задания, была вынуждена это делать, так как жила неподалеку, а сама она тусовалась с тем уродом.
– Довольно странно… Она могла забить на это дело, выкинуть листочек и гулять, где хочет… Ну, да ладно. Что на счет Эриха? Мария, ты же знаешь, что он все поймет и поможет.
– В этом и дело… Если бы я ему рассказала обо всем, то что бы он сделал?
– А-а… вот ты о чем, – дошло до Зоренфелла.
«Тот придурок и костей бы не сосчитал, если бы Эрих разозлился и пошел с ним на разборки. Еще неизвестно, чем бы все закончилось, ведь с рокерами связываться дело тяжкое…»
– Можешь написать мне на листочке имя и фамилию того убого, что тебя обидел? – спросил юноша.
– Чтобы ты влипал из-за меня в неприятности? Нахрен… – отвернулась она.
– Не совсем, я просто хочу проверить состоит ли он еще в нашем классе, просто нам не пришлось вместе учиться и этого инцидента я не застал, – нашел он оправдание.
– И зачем это? Хочешь вернуть меня в школу?
– Желательно, – честно ответил Зоренфелл. – Не хочу, чтобы твое настоящее и будущее рушилось из-за одного-единственного идиота. Ты ведь и сама понимаешь, что нельзя так бессмысленно прожить свою жизнь.
– Какая тебе вообще разница? Почему ты со мной возишься?
– Я готов хоть сто раз повторить: ты мой друг и я не могу тебе не помочь. Во-вторых, раз я ввязался в это дело, то доведу его до конца, пусть ты будешь злиться или даже возненавидишь меня, я все равно буду делать все, что в моих силах.
Зоренфелл действовал на уверенности и считал, что этот вопрос необходимо решать таким, каким он предстает, без сохранений. Так он докажет самому себе, что способен самостоятельно помочь своим близким.
Он иногда думал о том, что станет, когда пропадет эта способность. Умение сохраняться возникло внезапно, поэтому не будет чем-то странным то, что оно также неожиданно исчезнет. Зоренфелл слишком полагается на сохранения, поэтому он нашел необходимостью жить без него и учиться новому пока оно есть.
– Я напишу, но пообещай мне, что не будешь творить ничего лишнего… – согласилась Мария.
– Хорошо.
Пусть его слова и лживы, но он готов соврать. У него, бесконфликтного по натуре человека, даже кулаки зачесались, он захотел начистить рожу тому перцу, что так бесчувственно мог поступить с Марией.
– Обещаю, что никому не расскажу услышанное здесь и сейчас, – произнес Зоренфелл, чем удивил Марию, – поэтому можешь не волноваться. Спасибо, что доверилась мне…
Зоренфелл живет по принципу «доверие за доверие». Если поверили в него, доверили ему что-то сокровенное, то он обязательно сохранит это в своей душе и ответит тем же.
– С этим разобрались, теперь за уроки? – предложил юноша.
– Погоди, я хочу у тебя еще кое-что спросить… – неловко выразилась девушка.
– Блин, в первую встречу ты была куда более наглой и настойчивой, так куда напор пропал?
– Мне не нравится такой быть… – призналась она. – Я хотела избежать издевательств, представившись бойкой и злобной.
– Дурёха… – хихикнул слегка Зоренфелл. – Хотя, должен признать, что я поверил. Тогда почему ты открылась передо мной, но не перед отцом?
– Ты не похож на других… Тебя не отпугнул мой образ, ты пытаешься помочь мне, а не действуешь из личных побуждений, мне это очень приятно, и я не смогла бы себя дальше вести, как… – проглотила она последний слог.
Зоренфелл не знал, что и ответить. Ему никогда не говорили таких искренних слов, отчего он и сам смутился. Парень следовал моральным принципам, он думал, что это само собой разумеется, но не ожидал, что простая внимательность и честность так влияет на других людей.
– С папой я и не вела себя, как с другими, я просто не хотела показываться перед ним, мне стыдно за себя… Поэтому не нашла ничего лучше, чем избегать его.
– Так, о чем ты хотела спросить? – вспомнил он, с чего начался вообще этот разговор.
Мария не отвечала, просто молчала, глядя в свою мятую подушку.
– Что-то случилось? Если не хочешь, то может не стоит?
– Просто… я забыла, что хотела спросить… – покрылась румянцем Мария.
– И все-таки ты миленькая, – сделал комплимент Зоренфелл, – зря ты скрываешь себя настоящую.
– Н-не говори так…
– Кстати, раз уж пошел разговор на чистоту, то чем ты занималась все это время? Не уж-то и вправду только музыку слушала да в «берлоге» зависала?
– Нет, я рисовала и читала книжки в интернете.
– Что ж, уже неплохо, – положительно оценил парниша.
– Ты же пойдешь завтра со мной на концерт?
– Да, я ведь обещал. Пристрастие к року все-таки настоящее?
– Угу… – кивнула она.
– Тогда в следующий раз сходим в кое-какое другое место, как тебе?
– В какое? – с интересом спросила Мария.
– Пока в секрете, будет тебе сюрпризом… – улыбнулся Зоренфелл. – А теперь за разбор домашней работы, иначе мы так и не начнем…
– Тебе ведь в школу нужно! – бросила она взгляд в сторону часов.
– Пропущу первый урок, страшного ничего не случится… Я бы в любом случае уснул от «увлекательных», – подчеркнул он, – объяснений учителя астрономии…
– Значит и ты не идеальный, – сказала вдруг девушка.
– Идеальных людей не бывает, у каждого есть пара скелетов в шкафу.
– Даже у тебя?
– Да, думаю, даже больше, чем у большинства сверстников…
– Как это? – не поняла она.
– В следующий раз, может быть, расскажу. Хотя, боюсь, ты не поверишь, в противном случае твое мнение обо мне кардинально изменится.
– Не-а, я не отвернусь от тебя, – с поразительной улыбкой ответила Мария.
Что-то в груди Зоренфелла ёкнуло от этой улыбки. Девчонка не переставала его удивлять. Он понимал её двуличие, но и представить себе не мог истинное лицо, которое так нагло и грубо втоптали в грязь…
– Кстати, я вот только сейчас подумал, а чего ты не попросилась перевестись в другую школу?
– Я боялась реакции папы и слухов, которые могли бы поползти вслед за мной по другим школам…
– Вот оно что, я тебя понял. Садись давай за стол, належалась уже.
– Включил режим плохого полицейского? – надулась она.
– Даже если так, что ты сделаешь? – приблизился вдруг Зоренфелл к Марии, отчего та села обратно на свое место на кровати и смутилась.
«И что это на меня нашло? – подумал он. – Не понимаю, но просто хотелось так сделать, подразнить её… Как же приятно видеть её настоящую, безо лжи, чистую…»
Глава 6
– Это же насколько нужно быть наглым, чтобы опаздывать на полтора урока! – именно такой репликой встретил учитель Зоренфелла.
– Бывает, сон хороший снился, – равнодушно ответил он. – Извините за опоздание, можно войти?
– Проходи. После урока подойди к мисс Лидии, она тебя искала.
– Вот черт… – ответил парень, чем вызвал легкий смешок у своего класса.
Все знали, что только Лидия способна поставить Зоренфелла на место, но другие учителя не разделяли её методов, но как Лидия сама откровенно ответила Зоренфеллу: «Их проблемы, мне-то какая разница? Они и будут терпеть твои выходки пока ты не выпустишься, но фиг ты у меня халявить будешь!»
Зоренфелл находил подобное отношение учителя к ученику более действенным, нежели строгое следование учительскому уставу с безразличным отношением к нарушениям учеников, думая, что им это воздастся. Если на других подростков такое работало, то Зоренфеллу на все плевать, чем он это и проявляет. Однако в мисс Лидии он нашел учителя другого сорта, настоящего, из-за чего не считает зазорным исполнить её поручение, да и послушать нравоучения можно, ибо они сформированы из её собственного мнения, а не выданы сухим заученным текстом.
– Чего это ты так опаздываешь? – спросил шепотом Доррен.
– Было кое-какое дело, – не поворачиваясь ответил Зоренфелл.
– Не представляю школу без тебя, Зори, – сказал вдруг товарищ.
– В смысле? – удивился он.
– Просто ты всегда как-то да учудишь. Класс сидел до этого без шума и всего прочего, а стоило тебе зайти, как сам послушай, – замолчал он ненадолго, – посмеялись, начали шептаться – оживились, в общем.
– Видишь, даже от такого раздолбая есть польза, – усмехнулся с ноткой смущения Зоренфелл.
– Лиркус! – прикрикнул учитель. – Мало того, что опоздал, так еще и беседы ведет!
– Ответ этой задачи – 312. Я просто хотел объяснить другу метод решения, прошу прощения, если побеспокоил.
Парень вновь воспользовался своей силой сохранения для собственной выгоды, но перед этим ему пришлось выслушать нудный гундеж. Со второй же попытки ему запросто удалось заткнуть учителя, оставив его в дураках. Подобными пакостями Зоренфелл промышлял довольно часто в начальной и средней школе, чтобы повеселиться и пообщаться с друзьями. Вредная привычка дошла до старшей школы, но в более умеренной форме.
«Не люблю серых учителей…» – подумалось сразу Зоренфеллу.
После урока Зоренфелл направился в учительскую к мисс Лидии, чтобы отчитаться на счет своей миссии и на счет утреннего прогула.
– И где тебя носило на первом уроке? – прожигала взглядом Лидия. – Ты ведь и сам знаешь, что первый урок был у меня, но все равно осмелился на такой шаг?
– Не вели казнить, вели слово молвить! – дурачился Зоренфелл.
– Ой, давай только без твоей тошнотворной театральщины.
– Как скажете, – с ухмылкой кивнул он. – Пропустил урок по уважительной причине – забирал у Марии домашнее задание и помогал разобрать ошибки.
– Да ладно, она его сделала? – удивилась учительница.
– Вот, взгляните, – положил тетрадку Марии на стол. – Зеленой пастой я решил выделить разбор.
– Угу… – начала она изучать домашнюю работу ученицы. – Так и не скажешь, что она пропустила несколько лет школы, если решает подобные задачки, пусть и с ошибками.
– Мария говорила, что в некоторых за счет логики вывозила, но мне кажется, что она как-то занималась самостоятельно: будь то учебниками в интернете или видео уроками оттуда же.
– Но как тебе это удалось? Она раньше и браться за домашнюю работу не желала, а тут на тебе, сюрприз, – ярко выражалась Лидия.
– Правда я молодец?
– Так, молодец, выкладывай давай, – не желала слышать подобные фразочки она.
– Рассказать всех деталей не могу, конфиденциальная, так сказать, информация. Важно лишь то, что она решает, правда?
– Какие тут вообще могут быть секреты? Ты же её не пытал… – подозрительно глянула она. – Раз уж ты, Зоренфелл, такой волшебник, то почему бы не попробовать вернуть её в школу, иначе сопереживания отцу не хватит, чтобы удерживать её здесь.
– Мы работаем в этом направлении, – кратко ответил он.
«Нельзя ей всего рассказывать, иначе моя злодейская мстя пойдет коту под хвост…»
– А ты сегодня болтливостью ограничен, как погляжу, господин шпион…
– О, вы тоже в театральщину пошли? Мое уважение, – слегка поклонился Зоренфелл.
– Ух-х, как же это раздражает… – понемногу закипала Лидия. – Ладно, бог с тобой…
– Но его ведь нет…
– Чего вякнул?
– Да так, о правде, о всяком бормочу, – сделал он непринужденный вид.
– Думаю, больше твоей компании я не выдержу, – устало вздохнула она и развернулась за свой рабочий стол, – на этом все.
– Погодите, можно кое о ком у Вас узнать?
– Можно, – кивнула она.
– Вы знаете ученика по имени Тобен Крон?
– Хм… В нашем классе его точно нет, надо пошерстить по спискам других классов… А зачем тебе?
– Конфиденциальная информация… Но могу лишь намекнуть на то, что с ним дело Марии решится куда быстрее.
– Вот ты мелкий дьяволенок… – захмурилась Лидия от подозрения. – Я посмотрю да поспрашиваю у других учителей, сообщу как что-нибудь разузнаю.
– Хорошо, спасибо, я тоже попробую узнать о нем.
– Погоди, – остановила она его около дверей.
– Что такое?
– Только не чуди и не твори лишнего.
– Хм… Постараюсь, – хитро улыбнулся Зоренфелл, после чего вышел из учительской.
– Ага, постарается, как же…
Лидия чувствовала, что дело пахнет скипидаром, поэтому морально начала себя готовить к неприятным последствиям этого дела. Однако возвращение Марии в школу для неё было важнее, чем парочка проблем с Зоренфеллом. Её уверенность подкреплялась умением парня выкручиваться из всевозможных сложных ситуаций.
Для начала Зоренфелл решил вернуться в классный кабинет, чтобы попробовать узнать что-нибудь у своего друга.
– Доррен, слухай, вопросец есть, – сел он за свою парту, развернувшись к товарищу.
– Задавай.
– Ты же спортсмен и общительный парень, туда-сюда, так вот, ты знаешь кого-нибудь с именем Тобен Крон?
– Крон? Вроде слышал эту фамилию, но в участниках клуба я его точно нет.
– Он три года назад учился здесь.
– Может быть в этом классе он и учился, но сам пойми, классы раз в два года перемешивают. Я его не застал, ровно также, как и ты.
– Что ж, печальненько, будем искать…
– А зачем этот Тобен тебе сдался?
– Марию Гольдштаф знаешь, слышал о такой?
– Ага, извечная прогульщица и рокерша, о ней много дурных слухов ходит, типа что она наркоманка, да и пьет за добрую душу.
– Слухи, конечно, врут, но что, если я тебе скажу, что она на самом деле порядочная девчонка и этот чувак повинен в её отсутствии и впоследствии затворничестве?
– О как развернулось… – неслабо удивился Доррен.
Зоренфелл доверял Доррену, так как их дружба была проверена временем и неоднократно подтверждалась путем сохранений. В глазах парня Доррен – это правильный тип друзей, за которых стоит цепляться потому, что они никогда не выдадут твоих тайн, преданны и в случае чего пойдут за тебя горой. Естественно, Зоренфелл дружит с ним не из-за плохих побуждений, ему достаточно того, что Доррен честный и понимающий человек, которому можно довериться.
– И что ты собираешься делать, найдя его? – поинтересовался друг, хотя примерно понимал, какие последствия могут быть.
– Ну, для начала скажу ему извиниться перед Марией, а в случае чего кости ломать не буду, по крайней мере не много.
– Та-ак, дружище, не перегибаешь ли ты палку?
– Перегибаю? Ты помнишь детали того случая?
– Всех не знаю, но слышал, что парень бросил её, когда узнал, что она помимо него тусовалась еще с тремя рокерами и вообще была развязной. Тобен, получается, и его компашка решили слегка отомстить ей, после чего она в школе не появлялась. Как-то так…
– И как тут культурно выражаться, если они даже ложные слухи пустили?.. – тяжело вздохнул Зоренфелл.
– То есть это все выдумки и дело обстояло иначе?
– Так и есть! – воскликнул он. – Я у неё самой узнавал. Этот урод её бросил, а потом решил «пошутить», изгадив ей шкафчик, стол, прилюдно обсмеяв и вдобавок, как оказывается, пустить подобные слухи! Ты думаешь это нормально? Это я перегибаю?
– В таком случае, не могу с тобой не согласиться… – ошеломлен Доррен таким всплеском эмоций со стороны своего друга. – Никогда таким тебя не видел, – признался он.
– Повода не было, а здесь есть и еще какой.
– Ты не боишься, что тебя из-за подобного…
– Не-а, не боюсь я ничего, ибо мое дело правое. Если надо будет, то я самому директору все объясню, но перед этим, конечно, у самой Марии спрошу, стоит ли это делать или нет. Хоть она и просила ничего с этим Тобеном не делать.
– Ты ведь ей пообещал, что ничего не будет, так ведь?
– Да, но как бы ты поступил в такой ситуации?
– Абсолютно также, – не смог не согласиться Доррен. – Так-с, я тебя понял, я попробую у своих ребят что-нибудь узнать.
– Спасибо. Только не рассказывай другим об услышанном, я только тебе доверился.
– Без вопросов.
«Надеюсь, Доррен просто поспрашивает на счет неё и не более, иначе по Тобену пройдется бушующая толпа бейсболистов и тогда возникнет другой вопрос, что хуже: получить по моське от толпы рокеров или бейсболистов? Довольно-таки философский вопрос» – шутил про себя Зоренфелл, пытаясь увести мысли немного в другую сторону.
Следом Зоренфелл решил отправиться на разведку по параллельным классам, поспрашивать на счет человека, от которого у миролюбивого и ленивого парня кровь венах закипала.
Не то чтобы Зоренфелл был склонен помогать каждому встречному или подкован к морали, просто он не понимает, как можно быть настолько душевно больным, чтобы так издеваться над другим человеком. Увидев настоящее лицо Марии и узнав, что с ней случилось, он просто бы не смог продолжать размеренное времяпрепровождение, как раньше.
– Эй, парень, можешь подойти на секундочку? – подозвал Зоренфелл одного из чужого класса.
Стоило этому произойти, как пошел тихий шепот по кабинету, венцом которого стало присутствие небезызвестного Зоренфелла, знаменитого ловеласа школы. Девчонки оставляли гневные комментарии, а парни в тихушку завидовали, дополняя зависть гулким желанием кары для этого «удачливого», в их понимании, засранца.
– Да, что такое? – подошел парень.
– Ты случаем не знаешь Тобена Корна?
– Лично не знаком, но у нас с его классом иногда проводится общая физкультура. Могу свести, у меня друг в том классе учится.
– О, замечательно! Буду благодарен.
– Пошли.
«Не думал я, что выйдет все так быстро. Хотя, на потоке всего четыре класса, было бы странно не найти. Тогда его отсутствие облегчило бы школьную жизнь для Марии. В любом случае, благо я первым его обнаружил и не пришлось никого другого втягивать в этот вопрос» – скрыто радовался Зоренфелл.
– Крисс! – окликнул парень своего друга.
– Йо, какими судьбами?
– Да вот, тут один парень ищет Тобена Корна, он ведь с тобой в классе?
– Ага, позвать?
– Будь любезен, – попросил Зоренфелл.
– Тобен! Тут к тебе!
– А-а? – откликнулся белобрысый хмырь с кукольным лицом, сидящий в компании из семи человек.
– Подойди, разговор есть, – сказал Зоренфелл.
– Чем обязан столь известной персоне? – язвительно поинтересовался Тобен.
– Спасибо, ребят, – ответил первоначально он тем, кто ему помог. – Слушай, Тобен, ты ведь помнишь Марию Гольдштаф? Я тут от знакомого «забавную» историю услышал, а он подробностей не знаю, вот, хотел из первых уст узнать немного деталей.
– О, так это пожалуйста! – рассмеялся он. – Эту грязную девчонку мы помним! Эй, народ, помните ту самую Марию?
– Ту, что с мужиками бородатыми кутила? Это да! – ответил один.
– Она еще жива? Я-то думала обкололась в край… – отозвалась другая.
– Да забей ты на неё, хрен с ней, что там было, – лениво пробормотал третий, видно не желая поднимать эту тему.
От упоминания Марии внутри компашки завязался бурный разговор и посыпался хохот от воспоминаний. Эта картина все больше подогревала кровь внутри Зоренфелла, что и без того кипела.
– Ха… Так, значит, это ты тот самый парень? – спросил мрачным тоном Зоренфелл.
– Да, а что такое?
– Язык у тебя длиннее паровоза, это мы поняли, обрезать бы его, да только ты не думал над тем, чтобы извиниться перед ней за всю ту гниль, что ты сделал и распространил?
– Гниль? Ты о чем, чувак? – начал отпираться Тобен. – Ты не слушал что ли? За что мне извиняться? За её измены или за распутный образ жизни? Я ей никто!
– Да, ты по жизни никто, раз так треплешься… Пойдем выйдем.
– О, да ты небось новый хахаль этой уродины? Который уже?
– Пасть в трубочку свернул и пошел за мной. Не хочу здесь тобою пол марать, – гневно ответил Зоренфелл.
«Какой же он невыносимый…» – скрипел зубами от ненависти Зоренфелл.
Парень давно не попадал в такой эффект, когда хочется бить человека до потери пульса, но этот кадр вынудил Зоренфелла вспомнить неприятные моменты из своего прошлого.
