Текст книги "Капитан Виноградов"

Автор книги: Никита Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Вновь завыло, затрещало, и даже отдельные слова утонули в шуме радиопомех.

– Маленькие люди не желают впрягаться в телеги больших дел, – афористично заметил Барков. Он любил излагать свои мысли красиво, иногда это получалось, и Виноградов обоснованно подозревал, что его приятель втихаря пишет стихи.

– А что там в Питере? Ничего не говорили?

– Да все в порядке! Это же – не здешний базар… Питер!

– Город высокой культуры!

– Случилось бы что – сказали!

– Да и наших там осталось… Достаточно!

Все разом загомонили, громко успокаивая себя и друг друга… Действительно, статистика, с которой по роду работы приходилось иметь дело собравшимся здесь офицерам, особых поводов для тревоги не давала. Судите сами.

В Москве десять миллионов жителей. В Санкт-Петербурге – пять. Приблизительно. Но когда на митинг в столице выходит пятнадцать тысяч человек – в Северной Пальмире не более полутора тысяч. Если на Красной площади соберется сто тысяч – на Дворцовой еле-еле десять. И такая закономерность, вне зависимости от партийной принадлежности и политических пристрастий, достаточно стабильна. Может, северо-западный темперамент жителей сказывается? Или бездельников поменьше? А уж если сравнивать количество эксцессов…

Умом это понимал каждый из сотрудников Санкт-Петербургского оперативного отряда милиции. Каждый из четырехсот человек, поднятых прошлой ночью по тревоге, экипированных, посаженных в самолеты и через час очутившихся за семьсот километров от родного дома.

В столице нашей Родины. На гражданской войне…

Воевала, собственно, армия.

Милиция занималась, тем, чем ей и положено было заниматься: охраной общественного порядка на вверенном объекте, поиском и задержанием мародеров, изъятием оружия… Стреляли, правда, чуть больше, чем обычно, да наряд затянулся вместо привычных восьми часов аж на двое суток… А так – работа есть работа.

– Все нормально будет, – снял вопрос Сычев. Обойдется.

Так уж получилось, что один Виноградов знал, насколько плохи дела у майора дома: отец больной, жена с тремя детьми осталась. Да и не у него одного кошки на душе скребли. Но – старший офицер, нельзя… Поэтому:

– Обойдется!

– Довели, мать их, народ до крайности! – не выдержал Шахтин. И никто не стал уточнять, кто именно довел, – сейчас одинаково относились и к «тем», и к «этим».

– Эт-то точно! – поддержал его Барков. – Вообще до крайности никого доводить нельзя. Вот, например, из классической литературы…

– Заткнись, а?

– Нет уж, я скажу! – Инспектор еле уклонился от запущенной в него пустой банки. – Остап Бендер своими «прихватами» довел Кису до крайности… И чем кончилось?

– Бритвой по горлу! – отозвались из темноты, и офицеры нехотя засмеялись.

– Все! Достаточно! – рявкнул майор. – Разболтались…

Виноградов, под шумок занявший чье-то, почти целое, кресло, пристроил в ногах чехол с имуществом, туда же пихнул надоевший противогаз и подсумок. Под руку положил автомат и «сферу». Подумав, решил остаться в бронежилете – все-таки теплее, да и возиться с застежками не было уже ни желания, ни сил.

Кто-то храпел. Связисты мудрили над своей аппаратурой. В дальнем углу скреб ложкой по металлическому дну банки только что сменившийся с дежурства помощник начальника штаба…

И уже обыденным казалось – осень, холод, гражданская война.

Виноградов заснул.

2

Вам нужно понять, что из себя представляет наша фирма. Мы – другие, и мы гордимся этим.

Д. Гришем. «Фирма»

Под аркой Виноградову пришлось посторониться – на улицу, натужно ревя и изрыгая вонючий дым, медленно выкатывался зеленый тентовый КамАЗ. Огромная машина с трудом вписывалась в габариты, и водитель, старый знакомый Серега Боровой, почти не отреагировал на приветствие: высунув от напряжения язык, он следил в зеркало заднего обзора за тем, чтобы не задеть бортами металлические створки открытых по такому случаю ворот.

– Приветствуем, Владимир Александрович!

– Здорово, ребята… – Капитан с удовольствием пожал протянутые руки охранников. – Неплохо выглядите.

– Стараемся! – улыбнулся тот, что повыше.

– Это ж совсем другое дело, – подтвердил его напарник, демонстрируя свою экипировку.

Действительно, одетые в серые непродуваемые комбинезоны с эмблемой фирмы на рукаве и высокие «штурмовые» ботинки, парни выглядели достаточно серьезно. В конце лета Виноградову большой кровью удалось убедить генерального ассигновать некоторую сумму на единую форму для всех сотрудников службы безопасности, и теперь охранники уже не были похожи на компанию штатских хулиганов, нацепивших рации и дубинки. Это, кстати, обошлось значительно дешевле «газовиков» и прочих необходимых аксессуаров, закупленных тогда же, а психологический эффект был не меньший, форма – великая вещь! Во многом определяющая содержание.

Черные вязаные шапочки, правда, каждый приобретал за свой счет…

– Дверь придерживай! Дверь! – Сначала из темного чрева подвала показался зад, затем спина в драном свитере и, наконец, тронутая ранней лысиной голова завскладом Шилова. Он выволок за порог колоссальных размеров черную дерматиновую сумку, которую и сумкой-то вряд ли можно было назвать – скорее размером и формой это напоминало чехол от легковушки, и, застонав, отступил в сторону. Тут же во двор выскочили две бодрые обветренные пенсионерки, привычно похватали сумку за ручки и, оторвав свою ношу от заплеванного асфальта, просеменили мимо Виноградова.

– Привет героям мелкооптового фронта! – окликнул он Шилова.

– Здорово, здорово, мент… Видал? Чуть не уморили – мало того что все нервы – ни к черту, так еще и грыжа будет!

– Ну-у… Есть за что бороться.

– За что? За что! Это не зарплата. Это слезы! – Шилов мог бы так рыдать бесконечно, данное занятие ему нравилось совершенно безотносительно к реальному положению дел, поэтому Виноградов перебил:

– Вкусненькое что-нибудь появилось?

– Да есть… немного, – заве кладом сразу же перешел на нормальный тон. – Вино хорошее, кукуруза, как ты любишь…

– Обязательно! Сейчас вот тут только… О-о! Это я удачно зашел!

– Лапы! Лапы убери! А то как сейчас… Троглодиты! – Краснолицый повар в тельняшке и почти свежем халате одной рукой прижал к себе две большие банки огурцов, и другой, обремененной палкой сервелата, замахнулся на Виноградова.

– Дядя Вася! Только не по голове! – заверещал капитан, прикрываясь. В общении со служащими фирмы он давным-давно избрал для себя манеру поведения – этакий рубаха-парень, шутник и попрошайка. Это было удобно, некоторых обманывало, кое-кому льстило…

– Ладно тебе, Александрыч. – Василий, бывший судовой кок, людей и жизнь знал, насчет реального «расклада» в фирме не заблуждался и подыгрывал Виноградову так – исходя из своих собственных соображений.

– Чем порадуешь, дядя Вася? – полюбопытствовал Шилов.

– Что дам – то и будет! – пресек праздные разговоры повар. Изловчившись, он потянул на себя хромированную ручку двери и ушел внутрь.

– Дрянь-человек, – грустно констатировал завскладом, – но готовит! От Бога… Так что ты давай, после обеда.

– Я, может, прямо сейчас успею, – кивнул Виноградов, обернувшись. – Как получится.

Он на секунду задержался у обитой рейками двери, значительную часть которой занимала упрятанная под стекло вывеска: «Производственно-торговое объединение „НЕФТЕГАЗОЙЛ-ПЕТЕРБУРГ“».

Главный офис с типичной заокеанской конторой: никаких тесных клетушек-кабинетов, все сидят вместе в одном огромном помещении на виду друг у друга, где генеральный – просто равный среди равных… Но на этом сходство и заканчивалось, переходя в свою прямую противоположность. Во-первых, помещение не было таким уж большим – просто комната метров двадцати, в которую впихнули полдюжины столов, компьютеры, вешалку для пальто и массивный стеллаж с канистрами и разноцветными колбочками причудливых форм и всевозможных размеров. Во-вторых, на семь нормальных рабочих мест постоянно приходилось не менее десятка претендентов: то из-за протечки приходилось давать приют бухгалтерам, то вдруг пожарник выселит из мастерской водителей-экспедиторов… А если добавить еще человек пять посетителей разной степени скандальности? А если сказать, что из всех телефонов половина «запараллелена», а вторая – работает в режиме факса?

Виноградов с трудом протиснулся в дальний угол, бесцеремонно убрал со стула какой-то промасленный агрегат и уселся напротив плотного мужчины в накинутой поверх свитера кожаной куртке:

– День добрый!

– А, Володя! – Иван Иванович Орлов, человек, которого судьба закинула в сорок лет на хлопотную должность директора крупнейшей в регионе топливно-энергетической корпорации, оторвал от подписанных накладных осоловевший взгляд и кивнул:

– Здравствуй… Поднимайся наверх, я приду сейчас.

– А там кто?

– Все. Все уже собрались… И я сейчас.

– Не-а! – капитан отрицательно покачал головой: стол Орлова обступали хмурые люди с какими-то срочными бумагами, на дальних подступах к директорскому окопу что-то орал недовольный мужик в спецовке, а нежный девичий голос из-за шкафа сообщал, что на проводе Грозный по поводу тех самых цистерн с бензином, которые… – Ни-ка-ких! Пошли вместе.

Минут через десять ему удалось чуть ли не на себе вытащить Орлова в коридор.

– Так вашу мать! – В полутьме они нос к носу столкнулись с Денисом Зайченко – худым и длинным блондином в кашемировом пиджаке. Узел его шикарного галстука съехал набок, а вокруг распространялся запах сегодняшнего одеколона и вчерашнего коньяка. – Ты где болтаешься, Виноградов?

– Да так… В Москву тут ездили… – как можно равнодушнее ответил Владимир Александрович. По дороге он пару раз прорепетировал этот небрежный ответ, а потом и лаконичный, мужественный рассказ обо всем, реакцию бывалого бойца на восторженные вопросы…

Черта с два!

– Нашел, тоже мне, время! – фыркнул Зайченко. – Тут такое…

– Да-а, ведь верно… – протянул вежливый Иван Иванович. – Расскажешь… потом?

– Конечно, – обескураженно кивнул Виноградов. – Рассказывать, собственно, нечего…

– Вот именно, в рот их всех… И тех, и этих, – сплюнул Денис. – Не было печали!

– Да в чем дело-то?

– А ты что, не сказал ему? Нет? – Зайченко, не глядя, отшвырнул окурок.

– Не успел, – насупился Орлов, – Тут дело такое…

– Какое?

– Шеф пропал. Уже вторые сутки…

* * *

В году одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмом, когда капитан Виноградов еще гонял с переменным успехом спекулянтов у «Альбатроса», Иван Иванович Орлов тосковал в тиши райкомовского кабинета, а заключенный Шилов, по кличке Дизель, готовился к условно-досрочному освобождению, аспирант химико-технологической кафедры Виктор Маренич наконец защитился. Это было, конечно, здорово – престиж, умеренный достаток, симпатичные студентки на лекциях, но… Подхваченный пенистой волной кооперативного движения, честолюбивый, общительный и нищий кандидат наук, не отгуляв даже заслуженный отпуск, начал набивать себе первые шишки в многочисленных исполкомовских кабинетах.

Начал он «под крышей» молодого в те поры Центра научно-технического творчества молодежи – они тогда плодились со скоростью неописуемой, пока власти не поняли, что в этих конторах ни молодежью, ни тем более научно-техническим творчеством не пахло. Вскоре налоговые льготы отменили, но первоначальный капитал был уже нажит – оставалось им только правильно распорядиться… Виктор не стал выписывать из Германии «мерседес» или ангажировать сауны с девочками. Откупив за гроши угасавшее производство при своем институте, он стремительно наладил выпуск простых, дешевых, но вечно дефицитных пластмассовых «шелабушек» к автомобилям: от декоративных решеток до «повторителей», локеров и крышек трамблера…

Мареничу хватило ума не застрять на этой ступеньке – появились нужные связи, имя в определенных кругах. У Виктора оказалось все, что нужно, – плюс немного везения: его родная сестра вышла замуж за немца, Эгона Мейера, владельца комплекса передвижных автозаправочных станций в половине Европы… дальнейшее было предопределено.

Сначала – аренда нефтебазы в пригороде. Затем несколько удачных «конверсионных» сделок с военными, уступившими по сходной цене господину Мейеру и его родственнику кое-какую технику, не подлежавшую выводу с территории Германии: бензовозы, бульдозеры, трубоукладчики. Реэкспорт всего этого в Россию, создание собственной сети бензоколонок по Северо-Западу… Непременные – выгодные, хотя и чертовски рискованные – контакты с поставщиками автомобильного топлива из Чечни и его потребителями-прибалтами, баснословный подряд на строительство трансрегионального газопровода…

Человеком Маренич был уживчивым, не жадным, быстро поладил с властями, почти без потерь избежав сурового пресса государственного рэкета: многие вопросы он умудрялся решать там, где конкуренты безуспешно трясли многотысячными взятками. Что же касается рэкета не государственного… это разговор отдельный, но и там у Виктора все было в порядке. В отличие от многих, в политику он не лез, хотя своих, прикормленных людей в эшелонах власти имел и при случае не чурался их использовать. На благо свое… и Отечества.

Виноградов и Маренич не виделись лет пятнадцать – практически с выпускного школьного вечера, с тех теплых и грустных белых ночей, когда мир вокруг казался таким прекрасным и доступным, друзья – талантливыми, девушки – как на подбор красивыми и добрыми… Закрутилось: вступительные экзамены, сессии, стройотряды, практика у черта на куличках, все более редкие звонки по праздникам, случайные встречи в метро – на ходу, второпях… Отрывки сведений от общих знакомых, телефонный номер, уже не переписанный за ненадобностью в новую книжку…

Когда судьба вновь свела Владимира Александровича с бывшим одноклассником, фирма Маренича «Нефтегазойл» представляла из себя мощную корпорацию: две топливные базы, автозаправочные станции, неисчислимый парк грузовиков и бензовозов. Филиалы в Грозном, Уренгое, Сургуте, Таллине… а также в Гамбурге и Каире, не говоря уже о всех российских областных центрах. Монопольные контракты с военным округом, пароходствами, с мэрией – на поставку газа, нефтепродуктов, на строительство наливных терминалов в Заливе. Свой банк, контора по операциям с недвижимостью, крохотная гостиница в заповеднике, медицинский центр и столовая для персонала, склад мелкооптовой продовольственной торговли и сеть лотков от Гражданки до Красного Села. Ресторан, казино и еще кое-что по мелочам.

А ведь как получилось? Случайно! Шел себе Виноградов из бани, а тут как раз со стороны кортов – «девятка». А в ней Маренич собственный персоной. Весь круче тучи – плащ от Кардена, лысина, шофер за рулем: «Ты?» – «Я!» – «Здорово!» – «Привет!» – «Подвезти?» – «Поехали…»

И дальше – слово за слово: «Ну ты крут!» – «А ты там же?» – «Да почти… Как дела?» – «Пока не посадили». – «Ха-ха!» – «Переходи ко мне, бросай ментовку, нет, серьезно…» – «А ты – что?» – «Да так, бензин, консервы, винишко… На визитку…» – «Все, приехали – метро». – «Давай, звони…» – «Ага…»

Под самый Новый год – приперло: в городе ни капли «девяносто второго», за паршивым «семьдесят шестым» на заправках очереди в километр; уж на что виноградовская старушка-«пятерка» нетребовательна, но и ей, чтобы катиться, что-то в бак булькнуть надо! Пришлось отыскать засунутую в бумаги визитку:

– Алле! Виктор? Ой, простите, девушка…

– Это секретарь, добрый день. Что передать господину Мареничу?

– Виноградов беспокоит.

– Одну минуточку…

– А, Володя! Проблема? Понял… Приезжай, жду!

С того дня проблем с бензином у Виноградова не стало: кредитные карты «Нефтегазойла» принимались в любое время суток, почти на каждой АЗС и вне всякой очереди.

Разумеется, дружба дружбой, а…

– Послушай, Володя… Что ты посоветуешь? Тут такая ситуация…

Почему же не дать школьному приятелю дельный совет? Тем более – не как обойти закон, а напротив – как его нарушить? И чтоб интерес фирмы соблюсти? Маренич был достаточно умен, чтоб максимально использовать богатый опыт и неплохую профессиональную репутацию капитана милиции с десятилетним стажем: постепенно Владимир Александрович стал чем-то вроде приходящего референта при господине генеральном президенте…

Вскоре они, как говорится, «оформили отношения»: подписали договор, по которому гражданин Виноградов В. А. являлся «научным консультантом по проблемам текущей правовой практики». Договор с некоторой натяжкой Закону о милиции не противоречил, но позволял, не таясь, присутствовать на разного рода серьезных переговорах Маренича, общаться с его партнерами. Да и вообще – при постоянной способности капитана попадать в какие-то довольно-таки темные и авантюрные истории (того и гляди: если и не посадят окончательно, то уж из органов можно в два счета вылететь…) стоило и о «запасном аэродроме» подумать.

Как сотрудника фирмы его закрепили за служебной столовой, что было приятно, и предоставили право отовариваться на шиловским мелкооптовом складе, что было не только приятно, но и весьма выгодно: для своих там был фантастический выбор снеди по ценам позапрошлого года… Виноградов смог понять, что ощущал инструктор райкома КПСС, только что допущенный к спецраспределителю, – душа и желудок были умиротворены, казалось, что удалось наконец достигнуть компромисса между служебным долгом и возможностью обеспечить себе сносное существование.

Звезда «Нефтегазойла» стремительно восходила…

3

Мы не знаем, что с нами будет, где и как будет, но знаем точно, что этого может и не быть.

В. Балков. Неопубликованное

Обычно даже Профессору, при всем к нему уважении, курить в кабинете шефа не разрешалось. А тут дымили кому не лень – и сам Профессор, и Зайченко, и даже бледный Корзун, коротко стриженный мальчишка с растерянными глазами. В привычной атмосфере оперативного совещания Виноградов чувствовал себя достаточно уверенно, а вот Иван Иванович – тот страдал, то и дело заходясь кашлем и протирая слезящиеся глаза.

– Вы б хоть форточку открыли, – пожалел его капитан.

– А если подслушают? – подозрительно спросил Корзун.

Профессор махнул на него рукой:

– Делай, что старшине велят… Понадобится – и со стекол информацию снимут. На говоря уж о «закладках». – Он обвел широким жестом облицованные дубовыми панелями стены. – Всевозможные розетки и штекеры – идеальное место для радиомикрофонов и прочей гадости. – И, повернувшись к Ивану Ивановичу, добавил: – Извините. Забыл совсем.

– Ничего-ничего, уже легче, – вдохнул свежий сырой воздух Орлов и жестом поблагодарил всех за работу. – Что еще?

– А ничего. Давайте сначала, но по порядку… Под запись.

Виноградов расправил примятые листы блокнота, придвинул ручку и потер затекшую спину. Быстрым взглядом обежал присутствующих…

На кожаном диване в углу расположился Профессор – огромный рыхлый мужчина в очках. Дешевый костюм и помятый галстук позволяли безошибочно классифицировать их обладателя в качестве сотрудника правоохранительных органов. Они с Владимиром Александровичем вместе «топтали землю» еще вокзальными операми, и если Виноградов считался любимым учеником знаменитого полковника Храмова, то Профессор был – самым умным. И прозвище свое он заслужил – лучшего аналитика не существовало по обе стороны фронта… В растрепанной голове этого майора рождались такие оперативные комбинации, о которых впоследствии с дрожью и холодом вспоминали на нарах те, кто имел несчастье оказаться в сфере его профессиональных интересов. Но… начальству не нужны были скандальные процессы с суетой адвокатов, звонками «сверху» и постоянной заботой о том, чтобы ниточки преступных связей оборвались вовремя, не затронув тех, кто составляет гордость и оплот демократии. Нет! Требовался «вал» выявленных преступлений, постоянные цифры роста раскрываемости и «предотвращенки» – поэтому Профессора заставляли оформлять протоколы на мелких жуликов, спившихся продавцов и ночных сторожей, соблазненных складской тушенкой. И стало ему жить и служить – неинтересно. И начал он, по старой российской традиции, пить. И не просто пить – а спиваться, попал у начальства в разряд «плохих», отчего пить стал еще яростнее.

– Это лучшее, что можно купить в милиции за деньги, – шепнул Виноградов шефу, знакомя его с Профессором.

– Ты был прав, – подтвердил недавно Маренич данную Виноградовым характеристику. Всех их дел Владимир Александрович не знал, но догадывался – по уровню читабельности на вложенный фирмой рубль майор значительно превосходил все приобретения последних лет, включая казино и спиртовой заводик в Твери.

Польза была взаимной. Профессор вновь нашел себя, воспрял, сошелся опять с женой и на лето даже вывез семью на Канары. Не на все, конечно, лето – так, дней на десять… Но все же!

Внешне Денис Зайченко был полной противоположностью виноградовского коллеги – высокий, худой и сутулый, он всегда одевался дорого и шикарно. Закончив на два выпуска раньше тот же, что и шеф, экономический факультет, он некоторое время прозябал в аспирантуре, потом без особого успеха занимался туристическим бизнесом, после чего нырнул наконец под крыло своего более удачного однокашника. И теперь, в должности заместителя генерального, а проще – главного администратора, обрел все, о чем мечтал: квартиру, почти новый БМВ, много шикарных вещей и выпивки. Что же касается женщин, то с этим у Дениса проблем не возникало никогда – был он, без сомнения, хамом, но хамом чертовски обаятельным, так что и обижаться на него казалось вроде как неловко… На некоторых, правда, чары не действовали, пару раз, даже на памяти Виноградова, доставалось ему по морде – и в обоих случаях Денис воспринимал это с неподдельным и искренним возмущением. В сущности Зайченко был незаменим в «высоких» кабинетах стареющих дам и при организации разного рода презентаций и банкетов.

А вот Корзун был чертовски похож на Дениса – почти копия, только чуть поменьше коньяка и значительно больше спорта: костюм из того же магазина, прическа… В свои двадцать три он был болезненно самолюбив, храбр по неопытности, по той же причине нахален – и в целом вполне справлялся с обязанностями начальника службы безопасности фирмы.

Из них всех Иван Иванович Орлов выглядел самым тихим и беспомощным – типичный аппаратчик, «промокашка». Да и чего ждать от рядового инженера, оставившего когда-то родной НИИ ради мелкой должности в райкоме партии? Когда уже встававший твердо на ноги Маренич взял его к себе, многие воротили носы: зачем? почему? И только пара человек знала – был в жизни инструктора райкома Орлова поступок! Что в августе девяносто первого, после тех победных ельцинских указов, после запрета коммунистической партии, когда ее лидеры или попрятались по норам, или принялись исступленно каяться, он вместе со старушкой, помнившей еще тридцать седьмой и «ленинградское дело», пробрался среди бела дня в свой райком и под носом у милицейского поста спалил половину учетных карточек! На всякий случай. В ожидании репрессий… В фирме Орлов оказался человеком не лишним, с людьми работать умел и любил.

С Виноградовым они подружились.

– Итак… Что мы знаем точно? – Владимир Александрович размашисто отчертил широкую графу. – Первое. Тридцатого, в четверг, из сейфа Виктора пропадает семь тысяч баксов. Время – с полдевятого до девяти вечера. Входная дверь и сейф не взломаны, а вскрыты ключом. «Пальцев» нет, больше ничего не пропало – действовал профессионал…

– Это уже выводы! – подал голос Профессор.

– Согласен. Дальше… Вечером четвертого пропадает сам Виктор. И это уже посерьезнее.

– Надо определиться! Если одно с другим связано, то… – Зайченко нервно щелкнул зажигалкой. – Черт!

– Подожди ты… Попробуем сначала по обстоятельствам исчезновения.

– Хорошо. – Денис наконец прикурил и затянулся. – Я побывал в гостинице у Мейера. И он, и жена подтверждают, что Виктор ушел около одиннадцати, пешком. Собирался домой – он звонил от них Лене своей, сказал, что поймает такси и через полчаса приедет…

– Под балдой?

– Да нет… Мейер говорит – по бокалу красного за ужином… Он, ты же знаешь, не любитель…

– Как был одет?

– В смысле?

– Ну – что в руках? Документы какие были? – Виноградов понимал, что интересует Профессора: человек ii костюме из Парижа и с радиотелефоном в руке запросто может стать соблазнительной жертвой для любых хулиганов и просто шпаны с Невского. А если он еще и выпивши…

– Тут такое дело… Они с Мейером за город с утра ездили – русская экзотика, березки, баньки… Так что, кстати, и про эту заваруху с Белым домом узнали, только вернувшись. И одет был Виктор соответственно – джинсы, куртка…

– Поэтому и Женьки не было, – вставил Зайченко. Шеф с немцем у «Астории» вышел, а тот Ленку домой повез, так чтобы потом прямо в гараж.

– Он меня сам отпустил! – обиженно поджал губы Корзун. – Я за ним еще пяти утра не было заехал. А потом: за рулем сто километров…

– Успокойся! Никто тебя пока не обвиняет… Так что там – деньги, документы?

– Ну, паспорт у него всегда с собой – заграничный… Кредитка «Америкэн экспресс»… А денег точно не было! Шеф у меня, прежде чем отправить, «пятеру» взял – на тачку.

– Та-ак… Что в гостинице? Драки, скандалы в тот вечер были?

– Нет. Ничего. Швейцар его запомнил – вид уж больно дачный… Говорил – ушел, а из двери он не выглядывал.

– По двадцать седьмому? Двадцать восьмому? Пятому?

– Я сам по этим отделениям ездил, – кивнул Корзун. – Ничего! Менты говорят – ни задержанных, ни трупов…

– Ла-адно… Значит, вот что в первую очередь сделаем…

– Да подожди ты! Не забегай вперед.

– А это при всех вариантах надо. – Профессор глянул на Виноградова из-под очков. – Во-первых – группу к Ленке. Чтоб круглосуточно охраняли – ее и дочку… По полной схеме: квартира, парадная, подходы!

– Троих хватит? – оторвался от пометок Корзун.

– Смотри сам… Да нет, пожалуй, человек пять надо. И пару машин…

– А что я ей скажу? – застонал Зайченко. – Она и так…

– Твои проблемы. Далее. Все объекты – на осадное положение: офис, склады, магазины и все остальное. Стационарные посты – сдвоенные, ментов подключайте. Сюда посадите резервную группу… Мишку нашли?

– Да.

– Вот, его ребят! И еще там – с ОМОНа, с «захватчиков»…

– Может быть, две группы? На всякий случай?

– Пожалуй… Да, пусть будут две! На все возможные телефоны – автоматические определители номеров. Проинструктируйте персонал, звонки фиксировать…

– АОНов не хватит, – задумался Орлов. – И раций бы еще пяток… Но ладно, это я сейчас пошлю – купим.

– Что у тебя вообще есть в хозяйстве? – поинтересовался у Корзуна Владимир Александрович.

– Три «Макарова», одиннадцать газовиков… Пять жилетов – но три из них армейские, неподъемные! И по мелочам: шокеры, дубинки, наручники, – перечислил начальник службы безопасности.

Глупых вопросов никто не задавал – присутствующие знали, что все это законно, лицензировано и получено благодаря связям Профессора раньше и дешевле, чем в других охранных структурах Питера.

Виноградов не любил, в принципе, оставаться на вторых ролях, но стоило признать – если капитан считался всего лишь наперсником и приятелем шефа, то Профессор был мозгом и ангелом-хранителем всей фирмы. Менять тут что-то было сложно, да и бессмысленно… Тем более что на суммах выплат это почти не отражалось.

– Хорошо. Все – в дело! Бандитов нашли?

– Да, – кивнул Корзун. – К двум один из них обещал быть.

– Сам?

– Конечно! Я в двух словах намекнул…

– По телефону? – застонал Виноградов. – Надеюсь…

– Как Профессор учил: условной фразой, сигнал тревоги…

Видно было, что начальник службы безопасности не удержался и трепанул что-то от себя, но сейчас было не до воспитательной работы.

– Ла-ладно…

– Давай, Профессор, заканчивать семинар. Дело делать надо, а то опять по кругу пошли. – Виноградов иногда уставал от излишней академичности коллеги, сказывалась и профессиональная ревность.

– Хорошо. Я сейчас буду предлагать версии. Потом прикинем, что по каждой из них нужно сделать. Когда. Кому. Все коррективы – в рабочем порядке. Готовы?

– Поехали!

– Первое. Самое бредовое… Виктор решил нас всех послать и смотался… ну, скажем, в Штаты. Или куда там? В Грецию? В Польшу?

– Ерунда! В таком виде?

– И без денег?

– А кредитная карта? Сколько у него там? А, Иваныч?

– Не знаю… – с сомнением пожал плечами Орлов. – Можно уточнить, конечно… Ну и, понимаешь… Здесь все свои… Ксива-то здесь осталась!

Виноградов знать не знал, но догадывался, что шеф, подобно большинству предусмотрительных российских бизнесменов, озаботился приобретением некоего солидного документа с собственной фотографией и всеми положенными печатями, свидетельствующими о том, что предъявитель сего документа является полноправным гражданином какого-нибудь неброского государства – Аргентины там, Италии, ну, на худой конец, Польши или Буркина-Фасо… Стоило это удовольствие не так уж дорого – от пяти до двадцати тысяч долларов. Натурализоваться с этой «липой» в Штатах или Германии дело было дохлое, но чтоб в случае чего покинуть родные пределы – вполне!

– Что – в фирме были срывы? Хреновое положение?

– Да нет… – задумчиво почесался Зайченко. – Я бы уж точно был в курсе.

– Кредиты гасили, с налогами разобрались… Нормальная ситуация, – уверенно подтвердил Орлов.

– Наезды? – повернулся Виноградов к начальнику службы безопасности.

– Ты бы знал! – резонно возразил Корзун.

– Личное? – поинтересовался Профессор.

– Да ничего из ряда вон… Насколько мне известно, – Иван Иванович был другом семьи, и тут ему можно было доверять.

– И тем не менее! – подвел первую черту Профессор. – Свяжитесь с «Америкэн экспресс», дайте знать, что украдена карточка… Номер знаем?

– Да.

Постарайтесь выяснить последнее движение по счету и попросите взять на контроль попытку платежей.

– Будет сделано.

Какие визы у него открыты? Я имею в виду наш загранпаспорт.

– Немецкая, шведская, штатовская многократная… Да, эстонская!

– Виноградов, у нас есть кто-нибудь в транспортной?

– У нас все есть.

– Хорошо! Пусть проверят по кассам – авиа, железнодорожным, через порт… Заказ билетов на Маренича В. К. Ну и прочее – по полной программе. Фотография есть?

– Откатаем на ксероксе… А кроме наших, другие международные линии? «КЛМ», «САС»? – подал голос Корзун.

– Ну что ты спрашиваешь? Только родился? Владимир Александрович научит, что делать…

– А если у него все-таки еще один иностранный паспорт был? На другую фамилию? – спросил Корзун с обидой в голосе.

– Тогда придется искать через таможню, погранцев, обслугу… Для этого фотографиями и страхуемся, – примиряюще пояснил капитан.

– Та-ак… Больше по этой версии – все! Нет?

– Наверное, – откликнулся Виноградов. Остальные промолчали.

– Поехали дальше. Допустим, шефа выкрали. И держат. Или уже убили…

– Типун тебе!.. Кто?

– Ты меня спрашиваешь? Может быть, те, кто сейф взял… Или совсем другие…