Текст книги "Желтый дьявол (Том 2)"

Автор книги: Никэд Мат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

4. Товарищи

– Но-о! Сдохла, но-о! Тягай!

В ответ на это каурая клячонка махает согласно хвостом, но ходу не прибавляет.

Медленно катятся розвальни. Смычки-полозья тянут из снежных струн незатейливую песенку.

Сашка лежит. Слушает. Над ним вверху голубое небо, да немножко сбоку углом часть спины Тараса.

В легком, слегка морозном воздухе пахнет хвоей и овчиной.

– А что, Тарас, хорошо твой сын сделал, что в партизаны ушел?

– Та як казаты…

– А у тебя еще сыновья есть?

– Нэма.

– А почему он ушел?

– Вид мобилизации втик.

– Милиция знает?

– А то ж?..

– И тебя не арестовали?

– Ни!.. Я казав, що вин… без моей воли.

– Ну, и что же они?

– Та що… Дывлюцця сердыто… Лаються… Може що й будэ… Хтож их знае?

– Та-ак. Он сейчас во Фроловке?

– Там.

– А далеко до Фроловки?

– Ни! Од зараз будэ выселок… по за тыми кущами… А там и Фроловка.

– А сколько верст?

– Та воны тут нэ миряны… Мабуть… пятнадцать… Сашка смеется.

– Наверно с гаком?

– С гаком…

– Да еще, поди, кривая. А если прямо ехать?

– Прямо… Та й уси двадцать, – смеется в усы старый Тарас.

– Эге!.. Щось там воно такэ?..

– Что такое? – Сашка быстро подымается.

Впереди на дороге под горой неподвижно чернеет какая-то группа.

– Погоняй, Тарас.

Подъезжают ближе.

На самой дороге уже освобожденная от упряжи лежит костлявая лошаденка. Она часто поводит впалыми боками. Мутные глаза полузакрыты. Около лошади в тщетных усилиях поднять ее возятся две фигуры.

– Но-о! Но! Подымись, – бьет кнутом лохматый мужичонко.

Какой-то, должно-быть солдат, низенький, плотный, тянет морду лошади за повод.

Что-то знакомое для Сашки мелькает в его лице. Сашка подбегает ближе.

– Верка! Да это ты?.. Куда? Зачем?

– Сашка! – бросается ему навстречу Вера Тарасова. Она стрижена. На ней солдатские штаны, сапоги, шинель, папаха.

– Видишь, застряла.

– Да ты куда едешь?

– К Штерну… работать… – комсомолка Вера говорит тихо низким мужским голосом.

– Вот здорово! Да ты когда выехала? Раньше меня, должно быть… Хотя, правда, я на Угольной долго провозился…

– Не знаю… И ты к Штерну?

– Да! – и Сашка становится в позу…

– «Да здравствует солнце, да скроется тьма».

– Верка! Садись ко мне. Едем. Тарас! Увезешь двоих?

– Эгеж!

– А Егор? – вспоминает Вера.

Лохматый мужичонко стоит и улыбается всеми морщинками.

– Да я… – товарищ Макар…

– Макар! – взвывает Сашка – это кто Макар-то? Она?

– Я, я… Погоди, Сашка. Ну, что?

– Я уж домой пойду… за лошадью… сани вывезти.

– Хорошо. Потом приедешь во Фроловку. Спросишь меня. Тебе уплатят. Ну, трогай. Прощай, Егор.

– Да уж что там… Прощайте…

Друзья, весело смеясь, устраиваются в розвальнях. – Но! Сдохла, но! Тягай!

5. Где победа, там и поражение

– Послушай! Тут что-то не вяжется. На этой стороне все понятно, на той, как будто, тоже ничего, а вот обе вместе – ничего нельзя понять.

– Что за чорт! – ругается Ефим.

Он и Штерн, уже около часу, тщательно подбирают клочки разорванного документа, но все выходит какая-то путаница.

– А знаешь, что, – говорит Ефим, – вероятно, этот документ как-то зашифрован, и мы путаемся просто потому, что не имеем ключа.

– Так-то так. Это весьма возможно. А ты не допускаешь другую возможность.

– Какую? – Ефим недоумевающе смотрит на Штерна.

– А ту, что япошка тебя надул и подсунул тебе ложные бумажки.

Ефим всей пятерней ерошит волосы.

– Чорт возьми! Как же я это сглупил с ним? Надо было тут же проверить.

– Ну, да.

– Эх, безобразие! – ругается Ефим. Он уже совсем раскис. Штерн похлопывает его по плечу.

– Не унывай! Документ этот уж не такая для нас важность. Оно, конечно, было бы интересно для Москвы распутать интриги белогвардейцев… но мы свое дело и так сделаем.

– Так-то так, только досадно, что выходит зря я с этим делом провозился.

– Как же зря! Раз ты помимо этого освободил Ольгу, так это уже…

Ефим обеими руками безжалостно вцепляется в свои волосы.

– Вот в том-то и дело, что Ольга не освобождена.

– Как? Не освобождена? Она еще у японцев?

Штерн напряженно смотрит на Ефима. Тени по лбу. Вдоль рта темные складки. Потом твердо:

– Ну, заварил кашу – надо расхлебывать! Поезжай обратно в Харбин и продолжай наблюдение. Как только узнаешь, где Ольга – сообщи – надо ее выручить. Смотри, не прозевай.

Ефим, раскисший, выходит из комнаты. Жмет в кармане кулак.

– Ну уж, я покажу этой маске!

6. Подслушанный разговор

…Та-та-та-та-та-аааа… слабое заглушенное шипение фонического телефона.

Ефим слушает:

– Провод военного командования… Дайте прямой Харбин-Владивосток. Затем:

– С вами хочет говорить Таро.

– Передайте трубку.

– Здесь Таро. Документ похищен у Изомэ.

– Обе части?

– Обе части.

– Ха-ха. Это неправдоподобно.

– Почему?

– Одна часть документа уже у меня. Вы поддались провокации…

– …За которую поплатились Сизо и Изомэ.

– Как?

– Изомэ отстранен от обязанностей. Сизо покончил харакири.

– Превосход… т. е. это плохо. Ну, что ж – будем добиваться дальше.

– Да, и как можно скорее.

– Где женщина, которую я велел доставить мне.

– Она у нас.

– Переведите ее ко мне. И как можно скорее.

– Иес! Сегодня же.

Ефим опять воскрес, вот где он поправит свои промахи. Теперь он знает, где Ольга и где документ. Скорей сообщить Штерну.

Глава 3-я
ГРОХОТ СУЧАНА

1. Снова Грач

Начальник Шкотовского гарнизона полковник Погорельцев от волнения опрокидывает стакан себе на брюки.

– А-а-а! Чорт!

Горячий чай обжег полковничьи ляжки. Больно.

– Солью, господин полковник, солью, – суетится адъютант – при ожоге всегда солью… Помогает.

Полковник хватает из банки горсть соли.

– Да нет, господин полковник, не на брюки… Это не поможет. На тело нужно.

– Тьфу, чорт! Разумеется. Я сам не знаю, что делаю.

Полковник спускает брюки.

Тело красное… но пузырей нет.

Адъютант легонько заглядывает через плечо.

– Ничего, господин полковник… ожог не опасный… Это скоро пройдет.

Возвратив брюки к месту жительства, полковник успокаивается.

– Разрешите продолжать? – спрашивает адъютант.

– Продолжайте.

– Я уже сообщил вам, что полурота, охранявшая рудник, перебита…

– <…> сообщили. Знаю.

– Так вот, господин полковник… нападение на полуроту устроил Иван Грач со своим партизанским отрядом.

– Кто?

– Иван Грач. Он здесь только что появился. Говорят, пришел из Гродеково.

– Мерзавец!

– Первостатейный, господин полковник. Разведка донесла, что цель его прихода – устроить на шахтах бунт, шахты разрушить, а углекопов сагитировать и пополнить ими свой отряд.

– Отряд велик?

– Нет. Ничтожен. Вот почему он и заботится о его укомплектовании.

– Гммм… так. Пошлите за капитаном Оглы.

– Слушаю, господин полковник.

– Подождите. Пошлите еще в управление рудников и по секрету вызовите ко мне этого техника… как его… Бутузова, что ли?.. Да еще инженера Белопенкина. Только осторожно… Чтоб никто об этом не знал.

– Слушаю, господин полковник.

Через полчаса полковник Погорельцев прощается с капитаном Оглы.

– Ну, счастливый вам путь, капитан. Смотрите… постарайтесь этот отряд уничтожить совсем… А главное: доставь-те сюда живым или мертвым этого шарлатана Грача. А то он нам дорого обойдется. Ну, поезжайте. Желаю удачи.

– Благодарю, господин полковник. Даю слово, что я этого молодчика к вам за уши приведу.

– Ну, ну… Дай бог.

А под вечер полковник ведет не менее конфиденциальный разговор с двумя почтенными суб’ектами, довольно решительного вида.

На субъектах фуражки. На фуражках кокарды и значки: молот и кирка.

Это инженер Белопенкин и техник Бутузов.

– Так вот, господа. Мне желательно знать, кто ведет среди шахтеров агитацию… И как именно, и где именно, и каким именно образом. Так вот, придумайте себе какой-нибудь предлог: объезд или там технический осмотр и побывайте везде. Прикиньтесь, что сочувствуете этой шпане… Ну, меня там ругайте, что ли… Ну, и всякое такое.

– Не беспокойтесь, полковник. Нас учить не нужно. Мы это дело понимаем и постараемся как для вас, так и для себя… Ибо, будучи патриотами…

– Да, да, разумеется… я в долгу не останусь. Вы там расходы свои, которые… так этак… счетик составьте, счетик.

– Если бы можно было авансом?

– Можно и авансом, можно.

Полковник и субъекты расстаются в восторге друг от друга.

2. Ловушка

Рота капитана Оглы вот уже два дня гоняется за отрядом Грача и все безрезультатно. Только настигнут, развернутся для боя, а отряда уже след простыл.

Капитан бесится…

– Ну, погоди, мерзавец! Я тебе, сукин сын, прижму хвост. Запоешь ты у меня тонким голосом.

Привал.

Солдаты раскладывают костры и кипятят в котелках воду. Капитан Оглы отвинтил от своего термоса крышку-стаканчик… Наливает из термоса коньяк с молоком… Пьет и угощает техника Бутузова.

Вдруг с дальнего пригорка раздается несколько выстрелов. Пули шлепаются в мягкую землю. Одна выбивает из рук Оглы стаканчик.

– Вот дьявол! В цепь! Вперед!

Растерявшиеся в первый момент солдаты бросаются без толку из стороны в сторону. Офицеры бегают между ними, налаживая цепь.

Выстроились.

– Первая полурота – вперед! – Вторая – со мной, в резерве, – командует Оглы.

Цепь двигается.

Дошли до пригорка. Никого. Только вдали, по лощинке быстро двигается цепочка человек в тридцать.

– Вперед! Вот дерзкие сволочи!.. Их преследуют, и они же нападать вздумали.

Гонятся.

Перед шахтой № 4, где тянется узкий лесок, партизаны решаются принять бой.

Остановив первую полуроту и дав ей задание открыть огонь, Оглы двигается со второй полуротой в охват.

Партизаны бегут.

Оглы по пятам.

Очевидно, потеряв голову, маленький партизанский отряд бросается в барак шахты № 4. Там спуск в шахту, подомная машина.

– Ага, голубчики! Теперь не уйдете, – торжествует Оглы.

Недолго длится осада. С криками «ура» врывается рота в здание.

Никого.

– Что за дьявол?! Куда они делись?

Взгляд падает на штольню. Неужели? Чорт возьми!

– Да, да! – подтверждает догадки капитана техник Бутузов. – Несомненно они спустились в рудник. Шахта эта бастует. Только машинист работал, поддерживая котел. Парень хороший. Очевидно, партизаны заставили его спустить их в рудник… Но куда же он делся?

– Да сейчас только отсюда вышел какой-то рабочий. Это не партизан… Мы и не задержали, – говорит поручик Окс. – Охрименко! Посмотри, где он.

Унтер Охрименко выходит наружу. Возвращается.

– Нет, ваше благородие! Исчез.

– Где второй выход? – спрашивает Оглы у Бутузова. Нужно лететь туда и подстеречь их там.

– Не успеете, – отвечает Бутузов: – эта шахта соединяется с седьмой. А седьмая за перевалом. Под землей пол версты, а по земле верст 5.

Оглы – человек решительный…

– Ага! Так! Великолепно. Поручик Окс! Берите взвод… Идите быстро на седьмую шахту. Господин техник! Умеете управлять машиной?

– Еще бы.

– Великолепно. Первый взвод, за мной, сколько влезет… Потом остальные. Мы их догоним под землей. На седьмой вы нас подымете.

– Не заблудитесь.

– Ваньков шахту знает – проведет.

Техник пускает машину и подымает бадью. Солдаты лезут в бадью за капитаном.

– Опускай!

Исчезают.

Техник следит за машиной. Вдруг… «Бу-бу-бу-джжж-бум!» – раздается из штольни.

Как из пасти сказочного чудовища, вырывается из шахты дым и пламя.

Вечером полковник Погорельцев читает донесение поручика Окса.

– «…У партизан, очевидно, все было подготовлено. Они нарочно заманили нас в ловушку. У седьмой шахты я был встречен сильным огнем и принужден был отойти. В результате боев рота потеряла командира, одного младшего офицера и 52 солдата. Жду распоряжений.

Врид комроты

Поручик Окс».

3. Гибель шпионов

Далеко по долине и потом вверх по крутой сопке тянется двойная линия столбов. Это воздушная железная дорога – под’емник.

От пролета к пролету на пятисаженной высоте идет толстый стальной канат. По канату бегут подвешенные на колесиках вагонетки…

Катятся снизу вверх нагруженные углем, камнем…

Крепкий трос тянет вагонетки вверх.

Вот в одной из вагонеток сидят два человека. Это инженер Белопенкин и техник Бутузов.

У техника обвязана голова.

– Товарищи! – говорит Грач шахтерам – Советская Россия победит. Рано или поздно власть насильников рухнет. Мы должны помочь нашей власти в борьбе с контрреволюцией. Разрушайте Колчаку тыл. Бросайте работу. Идите в партизанские отряды.

Шахтеры слушают.

Многие соглашаются идти. У многих семейные и прочие обстоятельства не позволяют… но они обещают всячески помогать партизанам в борьбе с интервенцией и белыми.

– Товарищи! – кричит молодой шахтер, быстро подбегая к толпе – В конторе есть сообщение… Сюда идут по подъемнику Белопенкин и Бутузов.

– Что?!. О!!

Рабочие загудели…

– Мерзавцы!

– Шпионы проклятые!

– Айда, ребята!.. Обрубим трос.

– Спустим шпионов в преисподнюю.

– Дело!

– Здорово!

Шахтеры толпой бросаются к машинному отделению.

Все круче, круче на подъем.

Вот уже наверху белеют крыши построек.

Поет протяжную тонкую песенку стальной трос… Бегут колесики.

Белопенкин перегнулся через край вагонетки и смотрит вниз под сопку.

– Чудесная картина, – говорит он: – я, знаете, всегда любил ездить на подъемнике. Удивительно приятное ощущение.

– Да, прият… А-ай!

Что это. Вагонетка остановилась, дрогнула, побежала обратно, вниз по тросу.

Все быстрее… быстрее… быстрее…

Канат оборвался.

– А-а-а-о-а! – … Пальцы судорожно вцепились в края. В расширенных глазах ужас. Широко раскрыт рот. Из груди наружу рвется звериный вопль.

Со страшной быстротой мчатся вниз вагонетки.

Ветер свистит в ушах.

Далеко разносит эхо гул и грохот… Оттуда, снизу, где, пулей подлетая, бьются в лепешки железные чаши…

На человеческие тела непохоже…

Просто скрученный клубок посиневшего мяса.

4. Представляются

Местечко Фанза.

В одной из изб у стола сидят двое: Штерн и Грач.

Штерн, склонясь над листом бумаги, старательно выводит слово за словом.

Грач, окруженный махорочным дымом, благодушно улыбается.

– Здорово, паря, это выйдет, здорово. Это ты хорошо сообразил.

– Угу!

Штерн, не отрывая глаз от бумаги, пишет, пишет.

– Н-да-с, – урчит Грач. – Пусть, значит, знают все эти консула иностранные, что мы существуем и покоряться не намерены. Это во-первых. А насчет зверств белогвардейских тоже… Знайте, мол, консула почтенные, за кого вы горой стоите и в какую подлую кашу масла своего подливаете. Да! А ты как думаешь, до иностранных народов дойдет наше обращение?

– Угу!

– Хорошо, кабы дошло. Авось, они понадавят на своих правителей. Как оно у тебя в начале-то?

– Что?

– Обращение-то, говорю, какое?

– Да так, прямо: «Консульскому Корпусу города Владивостока».

– А подпись какую думаешь?

– «Штаб повстанческих отрядов Приморья». Ну, а лично: мы с тобой подпишемся.

– Дело. Ну, ну, пиши!

И пишет Штерн обращение к представителям правительств всех стран, сидящим во Владивостоке… Рисует авантюрные, зверские действия белых… Объясняет, кто такие партизаны и за что они борются.

Кончил.

– Ну, подписывайся!

– Давай! Ну, вот дело сделано. Я теперь скажи, где твой штаб-то будет?

– Во Фроловке?

– Добре.

Глава 4-ая
ПО ПАРТИЗАНСКИМ ШТАБАМ

1. Штаб Штерна

Деревня Фроловка, местопребывание штаба Штерна, кипит хлопотливой жизнью. Сюда приходят, здесь формируются, отсюда рассылаются партизанские отряды.

На улицах группами, одиночками – мохнатые козьи папахи, полушубки… Оружие всех родов: от новенькой японской винтовки до берданки таежного охотника.

В большой комнате бревенчатой деревенской избы помещается штаб.

Штерн сидит на табурете. Перед ним на столе большая самодельная карта. Лицо задумчиво. Губы плотно сжаты. Карандаш шныряет по карте, оставляя то здесь, то там кружки, крестики, черточки.

По другую сторону стола чьи-то крепкие заскорузлые пальцы крутят «собачью ножку».

В стороне – Либкнехт. Он старательно обматывает паклей протирку. С ним рядом на лавке разобранный карабин.

– Так вот, товарищ Грач, вам задача: шире развить деятельность в вашем районе. Шкотовский район для нас важен. Это и передовая линия и кулак на фланге. Энергичней вербуйте отряды. Поставьте агитацию.

– Та-ак.

– Не давайте милиции проникать в глубь района. Ловите их везде и всюду. Шкотова не оставляйте в покое… Но не зарывайтесь.

– Ну-у!

– Ведите наблюдение за Угловой, а главное за Никольск-Уссурийском. Район Май-Хэ укрепляйте. Попытайтесь сделать хорошую демонстрацию на Кондратенкову и Пьянковские заводы… Во всяком случае, пока что, пошлите туда хорошую разведку.

– Что ж? Можно. – «Собачья ножка» вспыхивает огоньком. По комнате тянутся махорочные облака.

– А что, товарищ Штерн, слышно насчет патронов?

– Жду сведений из Владивостока. Обещали.

– Добре! Пуф-ф-ф…

В это время чья-то рука проталкивает тетку Аксинью. Штерн встает. Направляется к дверям. Но в это время в комнату, навстречу Штерну, влетают Сашка и Вера.

– Товарищ Штерн! Я прибыл к вам из Владивостока по поручению Ревкома…

Сашка замолкает и вопросительно смотрит на Штерна: мол, дескать, тайна, может-быть… Не удалить ли посторонних?

Штерн улыбается краешком губ:

– Говорите, товарищ.

Распарывая подкладку шинели, Сашка деловито выкладывает свое поручение.

– А вы, товарищ?

– Я?.. работать, – низким мужским голосом отвечает Вера.

– Да и я… тоже… Я у вас останусь… Я обратно не поеду.

Штерн просматривает документы.

– Хорошо. Работники нужны.

Штерн секунду думает.

– Товарищ Петров!.. И вы, товарищ Тарасова…

– Я теперь дядя Макар, – поправляет Вера.

– Дядя Макар? А-а-а?!. Вы поступаете вот в его распоряжение. Это товарищ Грач – начальник партизанских отрядов Шкотовского района. Будете работать у него.

– Добре! Они у меня завтра же и поедут к Никольску поразнюхать. Дядя-то Макар там женщиной переодеться может, – улыбается Грач.

– Есть! – сияет Сашка.

– Ишь, прыткий какой… – Грач смотрит пытливо и улыбается в усы. Хитрый хохол.

2. Ефим узнал

Ефим жадно глотает куски поджаренного сала. Он только что приехал. В дороге устал и проголодался – спешил.

Штерн стоит и смотрит в окно.

– Ты думаешь, такой побег возможен?

– Конешно – отвечает Ефим. Его рот набит салом. Он торопливо прожевывает его.

– Таро отдал приказание перевести к нему Ольгу на следующей неделе.

– Ну?

– За это время можно подготовиться. В дороге ее отбить, думаю, удастся.

Ефим отправляет в рот новую порцию.

Штерн думает.

– Хорошо. Попытайтесь. Пусть организацию побега возьмет на себя Ильицкий. Передай ему это от меня.

– Ладно. Еще есть новость.

– Какая?

– Японцы узнали о твоем присутствии. Тебя ищут.

– Не сомневаюсь.

– В сопки посылаются шпионы… To есть я предполагаю, что их несколько, но я-то знаю только об одном.

– Кто?

– Люкс. Низенький такой, черный. Работал прежде у Тонконогого и, говорят, шпионил белым. Его давно бы следовало убрать.

– Где он сейчас?

– Не знаю.

– Либкнехт! Слышал?

– Да!

– Ты едешь по отрядам… Так вот возьми на себя обязанность выследить этого Люкса. Найдешь – арестуй и привези ко мне… Живым… Он мне нужен. Понял?

– Есть!

Через два дня приехавший из Никольска подпольщик рассказывает, что он видел на вокзале трех милиционеров, прибывших из Кондратенковой. Они привезли тело товарища, убитого в стычке с партизанами. С ними вместе был низенький черный человечек, спасенный ими от партизан. У него подергивались губы и бровь. Он сел на харбинский поезд.

Здесь же находится и Либкнехт – он только-что сегодня утром вернулся из об‘езда.

Штерн смотрит на него.

– Твое дело?..

– Да!

– Ушел, значит? – Штерн опять на Либкнехта.

Тот вдруг как молния – решив что-то:

– В Харбин? – вскакивает Либкнехт – это вредный человек. Его надо ловить.

– Да! – задумывается Штерн. Потом, быстро повернувшись к Либкнехту:

– Поезжай в Харбин.

– Есть!

3. Пакет

– Из города пакет! – ординарец подает Штерну конверт большой, тяжелый, длинный.

Штерн распечатывает.

«Осмелели совсем, – думает: – такой пакет через вражеский стан…»

А там – карты, шифр… сводка неприятельской контрразведки о Штерне и его партизанских отрядах… Приказ всем карательным отрядам, идущим в тайгу, – захватить Штерна живым, в крайности… убить подкупом, шпионами, провокацией, как угодно…

На полях вверху приписка красными чернилами: «Об‘явлена награда в десять тысяч иен. Бутенко», а внизу химическим карандашом приписка:

«Будь осторожен. Федоров».

Есть тут же сводка и владивостокского Ревкома с дислокацией колчаковских войск – гарнизонов приморья и отрядов.

Отдельной запиской сообщается, что скоро отправляется партия молодежи снова в область. Баев делает приписку:

«И мы раскачиваемся – скоро тронемся».

Еще одна маленькая записка. Сложена она, как аптекарский порошок. Штерн раскрывает, – там:

«Ольга освобождена…»

Чуть вспышка глаз – больше ничего. Дальше:

«…доллары сделали свое дело у ходей. Выехала в сопки с Кононовым. Жду разрешения отправиться к тебе. Здесь тошно – длинноногие журавли осточертели. Ильицкий».

– Алло! Кто говорит?

– Маска…

– Вам известно – эта женщина похищена по дороге из китайской тюрьмы в наш вагон с охраной.

– Ольга? – по губам маски проходит улыбка.

– Да, ее так зовут… – Таро закусывает губы. Зеленые огоньки в глазах.