Текст книги "Ринго и Солнечная полиция (ЛП)"

Автор книги: Ник Вилгус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

При упоминании о телефоне Дуэйн перестал есть и посмотрел на Томаса с тревогой в глазах.

– Я сидел с тобой прошлой ночью, пока ты не заснул, – сказал Томас. – Ты получил сообщение... что-то о том, не изнасиловали ли тебя ещё педики.

Дуэйн опустил глаза.

– И я не смотрел твой телефон – я не смотрел другие сообщения. Я не собираюсь нарушать твоё личное пространство. Я даже не уверен, что одиннадцатилетнему ребёнку нужен мобильник, но он бывает полезен. Хотя, если ты не будешь использовать этот телефон должным образом, я его у тебя заберу. Если я когда-нибудь узнаю, что ты делаешь что-то по телефону, чего не должен делать, я его заберу. Просто помни это.

Дуэйн поднял на него глаза, его взгляд был полон вины.

– Ну? – надавил Томас.

– Это была моя подруга Эшли. Она шутила.

Томас задавался вопросом, стоит ли в это верить. Решил предоставить Дуэйну преимущество сомнения.

– Одна из первых вещей, которую я сказал тебе, это что мы с Рэнди будем уважать тебя, но ты тоже должен уважать нас. Так что это попадает в категорию неуважения к нам. Мы не говорим друг о друге в таком ключе. Мы не обзываем друг друга.

– Но это была Эшли.

– Кто такая Эшли?

– Моя школьная подруга.

– И?

– Она прочитала какую-то историю о священнике в баптистской церкви... его застали, когда он делал с детьми всякое.

– И какое это имеет отношение ко мне и Рэнди?

– Она переживала.

– Переживала?

– Она сказала, что я должен быть осторожен, потому что вы сделаете это со мной. Или ещё что-то.

– Ты в это веришь?

Дуэйн закусил губу, выглядя таким виноватым и смущенным, что Томасу стало его жаль.

– Ешь, парень. Я не буду тебя донимать. На самом деле, я рад, что у нас произошёл этот разговор. У тебя теперь два отца-гея – и дети могут быть очень злыми. Тебе предстоит научиться не реагировать на их глупость.

– Так почему ты хочешь усыновить меня? – спросил он.

– Ты здесь, потому что я хочу иметь семью. Я хочу детей. Я хочу быть отцом. Все назвали меня сумасшедшим, и, может быть, так оно и есть. Я был один большую часть своей жизни. Каждый День благодарения. Каждое Рождество. Каждое четвёртое июля – мне нравятся фейерверки, и мне нравится на них смотреть, и их запускают прямо в конце улицы, но я никогда не хожу туда, потому что мне не с кем пойти. Так что, в любом случае, когда мне исполнилось пятьдесят, я решил, что у меня будет семья, и пошёл на родительские занятия и прошёл через всю ерунду ДСО, и вот мы здесь. И ты знаешь, с Джереми у меня было время подготовиться. Я познакомился с ним за несколько недель до того, как он приехал ко мне. У меня было время подумать об этом, подготовиться к этому, всё спланировать. С тобой это произошло неожиданно. Это просто взялось из ниоткуда, и я немного опешил. Я признаю это. Но сейчас мы в самой гуще событий, приятель.

Дуэйн посмотрел на него с грустью и извинением.

– И знаешь что? – спросил Томас.

– Что?

– Мне нравится быть твоим отцом. Я, наверное, не очень хорош. Я знаю это. У меня было мало практики. Но я стараюсь, парень, и я действительно хочу, чтобы ты был счастлив. Как и твой дядя Рэнди. Он ждёт не дождётся, когда возьмёт тебя на лодку и поедет рыбачить и разбивать лагерь – он как ребёнок, когда оказывается на той лодке. Рэнди не с таким жаром относился к усыновлению, когда мы только встретились, но его это затягивает. Он хочет пойти на родительские занятия и сам получить лицензию, чтобы мы вместе могли тебя усыновить. Он уже сказал мне, что хочет, чтобы ты нёс кольца на нашей свадьбе, и он уже ходил в магазин смокингов, чтобы убедиться, что у них есть подходящий костюм твоего размера.

– Правда?

– Правда.

Дуэйн закрыл лицо руками и заплакал.

Поначалу Томас наблюдал, чувствуя себя беспомощным, бесполезным, разочарованным. Затем он приобнял Дуэйна за плечи.

Дуэйн прильнул к нему.

– Прости, мистер Томас, – сказал Дуэйн сквозь слёзы. – Я не знаю, что со мной не так. Я скажу Эшли не говорить так.

– Не беспокойся об этом. Мы пройдем через это, ты, я и твой дядя Рэнди.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Глава 80

Пока Энн Зиттер намыливала и споласкивала длинные, непослушные волосы Джереми, он видел, что она смотрит на него, на странные места, где должны были быть его руки, но их не было, и отсутствие рук придавало ему отчасти странный внешний вид.

– Это мыло попало тебе в глаза? – спросила она, используя мочалку, чтобы вытереть лицо мальчика.

– Всё нормально, – сказал Джереми.

– Эти волосы просто черти что, скажу я тебе, – жаловалась она, пытаясь смыть последние остатки шампуня. – Тебе следует подстричься.

– Мне нравятся мои волосы.

– Если ты их все обрежешь, тебе не нужно будет, чтобы кто-то за тебя их мыл. Почему бы тебе не встать?

Джереми встал, открыл глаза и посмотрел на крупную женщину.

Мисс Энн была хорошей. По большей части. Она много смеялась, особенно, когда мистера Фрэнка не было рядом. Мистер Фрэнк, казалось, заставлял её нервничать, расстраиваться. Но когда он уходил, она расслаблялась и веселилась.

– Позволь мне взять полотенце, милый, – сказала она, тяжело поднимаясь на ноги, прежде чем снять полотенце с крючка на двери ванной. – Давай я сначала вытру тебе ноги. Ты ведь не хочешь намочить мне пол... Хорошо... почему бы тебе не выйти сюда, чтобы я тебя вытерла?

Он терпеливо ждал, пока она вытирала его полотенцем, помогала ему надеть пижамные штаны.

– Теперь иди и скажи мисс Люси, что сейчас её очередь. Этой девчонке нужна ванна, и скажи ей, что я не хочу никаких капризов.

– Да, мэм.

– И, Джереми?

– Да?

– Я хотела тебя кое о чем спросить.

Её лицо стало серьёзным, пока она смотрела на него.

Она присела на корточки, положила руки ему на бока и заглянула в глаза.

– Мистер Фрэнк... ты знаешь? Может, делал что-нибудь, что ему не следовало делать? Что-то, от чего тебе было неуютно? Ты понимаешь, о чём я?

Джереми точно знал, что она имеет в виду, но просто покачал головой.

– Ты бы сказал мне, если бы он что-то делал?

Он ничего не сказал.

– Слушай, милый, у тебя не будет проблем. Но с этих пор, давай я буду помогать тебе с туалетными делами? Мужчины не очень хороши в таких вещах. Если тебе нужно сходить по делам, просто дай мне знать. Хорошо, милый? Просто дай мне знать, и я тебе помогу.

Джереми кивнул.

– Теперь иди скажи мисс Люси тащить сюда свой симпатичный зад, и я не хочу слышать от неё никаких капризов. Говорю тебе, эта девчонка та ещё капризуля.

Как раз тогда раздался звонок в дверь.

– Сходи посмотри, кто это, – велела мисс Энн.

Маркус обогнал его по пути к двери.

Это была мисс Агнес, мама Энн.

Мисс Агнес тоже была очень крупной женщиной, но казалась меньше своей дочери. Это было не так, но старый возраст и слабость склонили её в талии, и ей не доставало твёрдости мисс Энн, выравнивающей осанку.

– Мисс Люси, тащи сюда свой зад! – крикнула из ванной Энн.

– Дитя, лучше послушай свою маму, – сказала мисс Агнес шестилетней девочке, которая сидела на диване с большой куклой на коленях, которую укачивала, как ребёнка.

Люси, которая почти не разговаривала – она ходила, казалось, в постоянном шоке – встала с дивана и медленно пошла в ванную. Джереми заметил, что она снова забавно ходит, будто у неё болел зад или что-то в этом роде. Всё, что она делала, это сидела на диване и играла со своей куклой. Она не разговаривала, не любила играть, не любила, когда Джереми пытался заинтересовать ее игрой.

Джереми попытался сесть на диван, но Маркус вытянул ногу, чтобы помешать ему. Джереми, устав спорить с Маркусом и зная, что это бесполезно, вместо этого пошёл к креслу. Он слышал, как мисс Энн говорит своей матери, что не знает, что ей делать. Мисс Агнес стояла у двери в ванную, прислоняясь всем телом к дверной раме, пока Люси принимала ванну.

Джереми мало что услышал из разговора, потому что Маркус включил телевизор. Он снова смотрел фильм "Скуби Ду". Джереми видел его уже около десяти раз и устал от него.

– Ты не можешь развестись с ним! – воскликнула в один момент мисс Агнес довольно громко, её голос был полон неодобрения и гнева.

– Но, мама!

– Девочка моя, так просто не делается!

Они снова перешли на шёпот.

Джереми уставился в телевизор и нахмурился. Он не знал, о чём они говорят, но знал, что когда взрослые разговаривают громко и серьёзно, обязательно происходят плохие вещи.

Глава 81

– Не дай ему заплыть на глубину, – предупредил Томас.

– Не дам, – пообещал Дуэйн.

Дуэйн и Кейден, которому только исполнилось семь, сейчас плыли от одного края бассейна к другому на надувных лодках.

– Ты можешь прекратить суетиться, сесть и выпить проклятую Маргариту? – произнесла Эмбер. – Это называется игровое свидание, Томми. Ты должен играть. Ты ещё помнишь, как играть?

– Я умею играть!

– Ты как депрессивная курица-наседка. Дети в порядке. Кейден умеет плавать. Он должен – я выложила все деньги за его уроки плавания.

– Я не хочу, чтобы он поранился. Тебе кто-нибудь говорил, что ты ругаешься как моряк?

– Да, и я развелась с этим ублюдком.

– Ты так разговариваешь с судьёй, когда ты на слушании?

– Если приходится. А теперь посмотри на Рэнди вон там. Три Маргариты, и приятель спит. Вот он знает, как веселиться.

– Ты думаешь, мне надо расслабиться мне расслабиться?

– Я думала, ты никогда не поймёшь. Ты ведь не один из тех родителей-вертолётчиков? Которые всё время опекают. Опекают, опекают, опекают. Боишься, что кто-нибудь сломает ноготь или отколет зуб?

– Ну...

– Так и есть, не так ли?

– Я просто вижу всё, что может пойти не так, и...

– Расслабься, папаша. Худшее, что когда-либо случалось в этом бассейне... ну, я не могу рассказать тебе эту историю.

– Почему нет?

– Помнишь летние Олимпийские игры?

– Причём здесь они?

– Им пришлось закрыть бассейн. Помнишь это?

– А должен?

– Им пришлось закрыть его потому, что они нашли в воде какашку. Один из ныряльщиков, должно быть... Я не знаю. Он вскрикнул, когда должен был взвизгнуть, или что-то ещё.

– Это отвратительно.

– Я просто пытаюсь сказать тебе, что худшее, что когда-либо происходило в этом бассейне, это был тот раз, когда маленький Билли Ганнер пришёл со своей мамой на детский праздник и... ты понял. Перед этим они завтракали в мексиканском ресторане, и в его чимичангу положили слишком много чими, у него случилось расстройство желудка и...

– Можешь уже прекратить.

– Добро пожаловать в статус родителя, детка. По крайней мере, тебе не приходилось иметь дело с подгузниками и детской тошнотой. Первые три года всё касается телесных жидкостей.

– Отвратительно.

– Что ж, расслабься. Ты всё это пропустил. Наслаждайся!

Томас откинулся на спинку шезлонга.

– Ты права. Я так боюсь что-нибудь испортить, что трудно расслабиться.

– Ты отлично справляешься.

– И я немного переживаю из-за слушания...

– Немного?

– И с Дуэйном сложновато...

– Оу?

– И теперь Рэнди хочет назначить дату свадьбы, и до меня дошло, что мы действительно женимся.

– У тебя холодеют ноги?

– Я никогда не был замужем. Пока Рэнди не спросил, я никогда не планировал это, никогда особо об этом не думал. И это просто...

– У тебя холодеют ноги.

– Просто немного потрясён.

– Вы уже решили, где хотите пожениться?

– Это должно быть в моей церкви – она единственная, которая устроит однополую свадьбу. По крайней мере, должным образом. По церковному. В церковь Первого Баптиста определённо идти нельзя.

– Люди Рэнди баптисты?

– Конечно.

– Значит, вы поженитесь в твоей церкви. Насколько это тяжело?

– Об этом просто странно думать. Я пытался позвонить своему отцу и рассказать ему, но он не поднял трубку. У него бывают такие маленькие забавные стадии. Мне, наверное, следует поехать и проверить его, но он просто разозлится на меня. И он всё равно не приедет на мою свадьбу. Он скорее подожжёт себе волосы. Кстати, где твой муж?

– Уехал из города. На этот раз в Майями. Они торгуются за курорт или отель, или ещё что-то. Наверное, мне стоит быть повнимательнее. Когда его назначили вице-президентом, он сказал мне, что будет много путешествовать, и это просто влетело в одно ухо и вылетело из другого, но он не шутил.

– Он знает, что ты развлекаешь мужчин в его отсутствие?

Эмбер рассмеялась.

– Милый, он знает о тебе всё – и я не думаю, что он сильно переживает.

В воде Дуэйн и Кейден смеялись, брызгая друг в друга водой.

– Мне нужно охладиться, – сказал Томас, вставая и ставя свою Маргариту в сторону. – Не хочешь присоединиться?

– Ты иди, – сказала она. – Я пообщаюсь с Матерью Природой. Я зареклась от горизонтальных соляриев, так что вот. Если я не смогу загореть здесь, то этого не будет нигде. Так что, если я и умру от рака кожи, как клянется моя мать, то, по крайней мере, у меня будет хорошая белоснежная кожа.

– Всегда лучше умереть естественной смертью, – согласился Томас.

Как раз, когда он пошёл к бассейну, зазвонил его телефон.

На экране появился неизвестный номер.

– Алло, – озадаченно произнёс он.

– Томас Мэнфред?

– Да, это Томас.

– Томас, это офис шерифа. Это касается вашего отца.

– Что-то случилось?

– Боюсь, что да.

Глава 82

– ДСО дали мне добро на то, чтобы сидеть с детьми, – сказала Эмбер. – Можешь оставить его здесь. Все в порядке.

Дуэйн, стоявший на краю бассейна и с которого капала вода, выглядел необычайно расстроенным этой перспективой.

– Я хочу поехать с вами, – с нажимом произнёс он, переводя взгляд с Томаса на Рэнди. – Не оставляйте меня. Я не маленький.

– Не уверена, что это хорошая идея, – тихо сказала Эмбер.

– Я не хочу, чтобы мои родители уехали и...

Дуэйн замолчал.

Томас чувствовал, что в настойчивости Дуэйна есть что-то большее, чем нежелание оставаться с няней. Ещё он заметил, что Дуэйн никогда не называл их "мои родители".

– Пожалуйста, – произнёс Дуэйн, беря Томаса за руку. – Ты сказал, что я твой сын, так что возьми меня с собой. Не оставляй меня. Дядя Рэнди, скажи ему.

– Нам нужно поехать в округ Монро и опознать тело моего отца, – сказал Томас. – Это не то, что...

– Пожалуйста, – сказал Дуэйн, его голос был полон серьёзности.

– Хорошо, – сказал Томас. – Это семейное дело, так что правильно, если ты поедешь. Почему бы нам не переодеться?

– Я поведу, – сказал Рэнди, пока они переодевали плавки в маленькой прачечной комнате недалеко от заднего крыльца. Он схватил ключи Томаса с верхней полки сушилки и направился к двери, как будто хотел убедиться, что между ними нет никаких разногласий.

– Папа, ты в порядке? – спросил Дуэйн.

– В порядке, сынок.

Это была ложь, и Томас видел, что Дуэйн не повёлся.

Томас знал, что жизнь его отца близится к концу, знал, что в любой день может зазвонить телефон, и...

По какой-то причине этот звонок потряс его.

Дуэйн держал Томаса за руку, пока они шли по дому.

– Позвони мне, – велела Эмбер, когда они стояли в дверях. – Дай мне знать, что происходит.

– Обязательно, – пообещал Томас.

– Мне жаль, Томми. Правда.

– Мы как раз говорили о нём...

– Я знаю. Я рядом, если буду тебе нужна.

Томас помолчал, и Эмбер обняла его.

Глава 83

Томас уставился на тело отца, лежащее на каталке в похоронном бюро в Порт Мосс.

Его отец, на последней стадии разложения, был в очень плохом состоянии, но всё же Томас узнал старую изношенную пижаму мужчины – он носил её, когда Томас всё ещё жил дома.

– Это папа, – сказал он.

– Мы это знали, – сказал следователь, – но формальное опознание всегда лучше. Мне жаль, Томми.

Томас почувствовал, как по нему прокатилась волна грусти. Это было скорее не от потери отца, сколько от жалкого конца, к которому пришёл его отец. Он умер один, его тело, со слов следователя, обнаружили только через неделю. В этом была печаль, от которой Томас чувствовал себя слабым и загнанным.

Почему он не приехал его навестить? Он чувствовал, что что-то не так, потому что его отец не отвечал на телефонные звонки. Почему он не нашёл время, чтобы съездить и посмотреть?

Преподобный Харлон Манфред всегда был мужчиной твёрдой веры и доверия к своему "святому" Богу. Неужели его Бог позволил ему прийти к такому концу, пролежать неделю на полу возле кровати, пока кто-то из его крошечной паствы, наконец, не позвонил властям, потому что запах разложения, исходящий из дома, был слишком сильным, чтобы его игнорировать?

Томас не спрашивал, почему приход не проверил его раньше. Они проверяли. Его отец не открывал дверь. В этом не было ничего необычного. Он мог быть дома, его машина стояла на подъездной дорожке, но если постучишься, когда преподобный Харлон не в настроении, он не откроет дверь, и вот так всё было. Если бы у местных было настоящее срочное дело, они бы продолжали стучать, или так он всегда говорил в свою защиту. Несомненно, кто-то из его маленьких учеников стучал и звонил. Тело его отца было заплывшим, распухшим и обесцвеченным.

Он отвернулся от этого зрелища.

За дверью, в хорошо обустроенном фойе похоронного бюро, он рухнул в руки Рэнди. Рэнди обнял его. Дуэйн присоединился, превращая это в семейное объятие, говоря, что ему жаль. Очень жаль. Нужно ли ему что-нибудь? В порядке ли он?

Томас был в порядке. Он отстранился, посмотрел на Дуэйна, с нежностью взъерошил мальчику волосы.

– Спасибо, что поехал. Спасибо, что помогаешь мне. Ты хороший малый.

– Ты в порядке, папа?

– В порядке, сынок. Мой отец был очень стар. Я знал, что рано или поздно это случится.

– Что ты будешь делать с организацией? – спросил Рэнди.

Томас оглядел похоронное бюро. Он не помнил, сколько раз был в этом месте, помогая хоронить того или другого. Конечно, здесь проходила и похоронная служба его матери.

– Я не знаю, какую он бы хотел службу, – признал Томас. Это они с отцом никогда не обсуждали. На этот счёт чувство было взаимным: Томас уже сделал приготовления, но оставил их Эмбер. В конце концов, она была адвокатом. Он никогда не думал оставлять такие приготовления в руках собственного отца, и в любом случае он не ценил проводы святош в Церкви Святого Бога, где его отец грозил адским пламенем и комовой серой всем несчастным грешникам этого паршивого мира.

– Распорядитель похорон спрашивал, – сказал Рэнди, напоминая ему, что Хэм Дитон стоял на тактичном расстоянии, ожидая их.

– Я должен сыграть "Потерянного в грусти" на его похоронах, – сказал Томас, печально улыбаясь от этой иронии.

– А почему бы и нет? – спросил Рэнди.

Глава 84

Томас проснулся на следующее утро. Он чувствовал запах варящегося кофе прямо со своей спальни. Это был замечательный запах. Он сел, вдохнул его. Учитывая все обстоятельства, он чувствовал себя очень хорошо. Облегчённым. Будто с его плеч сняли бремя, которое он нёс всю жизнь. Бремя его отца.

Мужчина умер.

Ему хотелось сожалеть об этом. Или хотя бы грустить. Или даже чуть-чуть скорбеть.

Этого не было.

Он был... свободен.

Наконец-то.

После первого потрясения он был удивлён тому, как быстро его мысли переключились на приготовления к похоронам, на то, чтобы разобраться с деталями – дом, крошечная церковь, старый "Бьюик". Люди звонили и говорили, что им жаль. Он говорил им, что он в порядке, потому что он на самом деле был в порядке.

В порядке и славно.

Он надел спортивные штаны, тихо шлёпая по дому. День на улице обещал много солнца и свежего воздуха. Худший сезон пыльцы прошел, и теперь воздух пах магнолиями и свежескошенной травой.

Он открыл окно над раковиной.

Он услышал за спиной тихие шаги и, обернувшись, увидел, что Дуэйн вышел из комнаты.

– Ты рано встал, – удивлённо произнёс он.

– Я переживал за тебя.

– Я в порядке, малыш. Мне хочется предложить тебе кофе, но тебе всего одиннадцать. Я всё время забываю, что тебе всего одиннадцать, потому что ты такой зрелый для своего возраста. Хочешь, я приготовлю завтрак?

– Я могу помочь. Тебе не обязательно это делать.

– Я хочу это сделать, сынок. Правда, я в порядке. Я ценю твою заботу. Приятно, что ты рядом. От этого мне лучше.

– Правда?

– Конечно.

И Томас говорил серьёзно. Дуэйн был знающим, способным ребёнком. С хорошими манерами, вежливым, зрелым для его возраста. Его присутствие рядом успокаивало.

– Давай я помогу, – настаивал Дуэйн.

– Хорошо. Достанешь яйца и сосиски из холодильника? Ты сделал всё домашнее задание вчера вечером?

– Я, наконец, всех догнал.

– Молодец. Я знал, что догонишь.

Томас подготовил сковородку.

– Папа?

– Да?

– Ты в порядке? Я имею в виду, правда?

– Я в порядке. Мне немного грустно из-за отца, но он сводил меня с ума уже сотню лет и, честно говоря, я испытываю облегчение. Мне не следует говорить тебе этого, но это правда. И он не был хорошим отцом. Он всегда хотел, чтобы я был кем-то, кем не являюсь. Спустя некоторое время устаёшь быть разочарованием. Ты не можешь быть никем другим, кроме как самим собой. Верно?

– Наверное.

– Я просто кое-что понял, – сказал он, останавливаясь, чтобы посмотреть на Дуэйна.

– Что?

– Я должен помогать тебе, но вот ты помогаешь мне. Ты хороший ребёнок, знаешь. Тебе становится лучше?

Дуэйн пожал плечами, но в его глазах появился огонек надежды. Или, если не надежды, то хотя бы смирения.

– Мы пройдём через всё это, малыш. Подожди и увидишь. Тебе нравится полусырая яичница, верно?

Дуэйн кивнул.

За завтраком они разговаривали о пустяках. Как старые друзья. Это было приятно, подумал Томас. Впервые он чувствовал себя отцом Дуэйна. Он чувствовал связь, нежность.

Неужели он наконец свернул за угол? Они свернули за угол?

Рэнди, одетый в халат, появился в середине завтрака.

– Вы рано встали, – заметил он, подходя прямо к кофейнику.

– Садись, – велел Томас. – Я принесу тебе кофе, папаша.

– Спасибо, папочка, – с улыбкой сказал Рэнди.

– Ребята, вы отвратительны, – сказал Дуэйн, закатывая глаза.

– Томми, ты это слышишь? Медвежонок думает, что мы отвратительны. Может, тебе следует полить больше мёда на эту яичницу. Ему это нужно. И как ты себя чувствуешь этим утром, медвежонок?

– Я в порядке, папа-медведь, – ответил Дуэйн.

– Пора бы тебе называть меня папой. А как твой маленький бойфренд, Майкл?

Дуэйн яро покраснел.

– Слышал, как ты говорил во сне, – продолжал Рэнди. – Майкл! Майкл! Я люблю тебя, Майкл!

– Неправда! – возразил Дуэйн.

– Я думал, ты хотел пригласить его в гости. Знаешь ли, твои папы хотят с ним познакомиться.

– Я ещё не набрался смелости, чтобы пригласить его.

– Ох, брось, – сказал Рэнди. – Насколько это может быть тяжело? Просто скажи ему, что хочешь потусоваться, поработать над своим английским... потому что ты отстой в английском.

– Неправда!

– Я слышал совсем другое. Просто скажи ему, что тебе нужна помощь.

– Не подталкивай его, – велел Томас.

– Я здесь пытаюсь помочь, – с усмешкой сказал Рэнди.

– Ему одиннадцать, – ответил Томас. – И он может видеться с Майклом в школе каждый день. И когда будет готов, он пригласит. Не дави на него.

Томас положил яйца и сосиску на тарелку Рэнди.

– Я решил провести поминальную службу в субботу днём. Мы сделаем это в похоронном бюро в Порт Мосс. Я хочу сделать это в субботу, чтобы это не мешало обучению Дуэйна. Кстати, мне нужно отправить записку его учителю и попросить освободить его в четверг, чтобы мы могли поехать на слушание.

– Вы разрешите мне пойти? – спросил Дуэйн.

– Конечно. Ты член семьи. Ты должен быть там. И я хочу, чтобы судья видел, что у Джереми будет старший брат, если он вернется домой.

Дуэйн улыбнулся.

– А если судья не разрешит ему вернуться домой? – тихо спросил Рэнди.

– Тогда в дело вмешается Эмбер, и мы будем судиться со штатом Алабама за опеку над Джереми.

– Оу, – произнёс Рэнди.

– Так или иначе, он вернется домой, – твёрдо сказал Томас.

Глава 85

– Послушай, я люблю этих детей, – сказала Энн Зиттер, – но я не хочу делать это, если... ты знаешь. Так что тебе нужно сказать мне, что делать.

Джереми переводил взгляд с мисс Энн на мисс Селесту. Он пытался следить за разговором, но в словах было мало смысла. Взрослый разговор.

Энн держала Люси на коленях, Джереми и Маркус сидели слева от неё. Они сидели в маленьком кабинете Селесты Миллер. Она сказала, что они едут в город за продуктами, но вместо этого они поехали в офис мисс Селесты.

– Какие у меня варианты? – спросила мисс Энн, когда Селеста промолчала.

– Я ценю твою честность, – сказала Селеста. – Если Фрэнка убрать из этой ситуации...

Энн вздохнула.

– Иначе, мне придётся забрать... из вашего дома... ты знаешь. Я не могу позволить им остаться... не тогда, когда мы знаем... ты поняла.

– Я могу остаться у матери, пока... её не радует мысль о... Р–А–З–В–О... ты знаешь. Но... Я хочу, чтобы они были в безопасности. Я не хочу, чтобы что-то случилось. Не тогда, когда меня... нет в доме.

– Ты предчувствуешь проблему?

– Да, – сказала Энн, кивая. – Фрэнк может быть... ты знаешь. Иногда не доволен.

– Он становится жестоким?

Энн кивнула.

– Вы с детьми можете поехать к твоей матери на время. Если проблематично перевезти вещи из дома, шериф и его парни могут вас сопроводить. Ты хочешь об этом подумать?

– Я не знаю, что делать, – сказала Энн.

– Ты боишься за... себя?

Энн кивнула.

– Хочешь, чтобы я позвонила шерифу?

– Нет, – твёрдо сказала Энн. – В смысле, я не знаю. Не знаю, что делать. Я не знаю... Мне нужно что-то сделать, но я не знаю, что лучше. Если бы дело было только во мне, я бы... справилась с этим. Я была бы в порядке. Но дело не только во мне, и я не хочу, чтобы что-то случилось с... ты знаешь.

Джереми пытался понять, что означают эти слова, этот разговор. Мисс Энн казалась очень расстроенной. Она дрожала. Маркус, сидя рядом с ним, начал ковыряться в носу.

– Когда мы обследовали домашние условия, – сказала Селеста, – не было никаких признаков... чего-то такого.

– Я солгала, – сказала Энн. – Мы все лгали. Извини насчёт этого. Я подумала, может быть, если рядом будут дети, может... Я думала, будет по-другому. И если тебе придётся поместить их куда-то ещё, что ж, я готова к... Я принимаю это.

Селеста откинулась на спинку кресла и сжала губы.

– Мне не следовало вешать это на тебя, – сказала Энн.

– Я рада, что ты это сделала, мисс Энн. Я просто пытаюсь придумать, как лучше поступить, и как мы можем сохранить тебя и детей вместе и... разобраться с Фрэнком.

– Так ты мне поможешь?

– Конечно, помогу. И конечно, ты знаешь о слушании по делу Джереми в четверг, и это может решить одну часть головоломки.

– Дети действительно хорошие, – сказала Энн. – Особенно Джереми. Он такой милый. Они все очень хорошо воспитаны. Они как братья и сёстры. Я не хочу, чтобы они были... Я не хочу, чтобы кто-то им навредил. Бедняжкам и без того досталось. А мисс Люси... ходила странно. Джереми спрашивал меня насчёт этого, и...

Мужество и решимость Энн Зиттер, казалось, в этот момент исчезли, и она заплакала. Джереми встревоженно поднял на неё взгляд.

– Мы разберёмся с этим, – заверила её Селеста.

– Не плачь, мисс Энн, – сказал Джереми, прислоняясь к ней головой.

Глава 86

В четверг утром Томас разбудил всех еще до рассвета, и к шести утра они выехали. Слушание дела Джереми было назначено на одиннадцать, и Томас не собирался опаздывать. Он сдерживал желание ускориться, не желая, чтобы его задержала обычная пробка.

И всё же...

– Как ты думаешь, папа, что будет? – спросил Дуэйн с заднего сидения.

– Я не знаю, – признался Томас.

Он нервничал и боялся больше, чем хотел признать. Если сегодня они потерпят неудачу, он подаст в суд на опекуна, что может оказаться долгим, дорогостоящим и, возможно, в конечном итоге бесполезным делом. Но он будет судиться. Он использует каждый возможный вариант. Он надеялся, что до этого не дойдёт, но он сделает всё, что придётся, и будет продолжать делать это, пока кто–то где-то не получит сообщение.

Дорога по шоссе 278 на Восток через Алабаму – через длинные, пустынные отрезки сельской местности, через крохотные городки, через маленькие горы, крутые холмы – казалось, заняла целую вечность, но, в конце концов, они остановились на парковке перед зданием суда в центре.

До слушания оставался час.

– Слушайте, ребята, – сказал Томас. – Я не любитель молиться, но прямо сейчас несколько молитв мне бы не помешало. Я хочу, чтобы Джереми вернулся домой. Я не хочу, чтобы он был в мире сам по себе, с людьми, которые делают с ним Бог знает что. Я хочу, чтобы он вернулся домой, где ему место.

– Мы знаем, – тихо сказал Рэнди.

Дуэйн молчал. Вместо этого он потянулся вперёд и положил руку на плечо Томаса.

– Он должен быть с нами, – сказал Томас. – Мы его семья. Мы те, кто его любит. Он не должен быть там один. Это неправильно.

– Всё будет хорошо, – сказал Дуэйн.

– Я надеюсь на это. Давайте зайдём внутрь и узнаем, где слушание.

Они вышли из машины, поправили одежду, поднялись по ступенькам здания суда и вошли внутрь. Менее чем через три минуты их направили в зал ожидания, где дюжина других людей ждали своих слушаний.

Без четверти одиннадцать появилась Селеста вместе с Джереми.

– Папочка! – прокричал Джереми, пробегая через зал ожидания.

Сердце Томаса подскочило, он схватил мальчика и поднял на руки.

– Кроха!

– Папочка, я скучал по тебе!

– Я тоже по тебе скучал, кроха. Ты в порядке?

Джереми улыбнулся в ответ и вдруг разразился яростными слезами.

Томас сел, усадив Джереми к себе на колени. Он чувствовал себя невероятно счастливым и надеялся – горячо надеялся – что Джереми разрешат поехать с ними домой в этот же день. Джереми был его сыном. Вот и всё. Это было несложно. Это был просто жизненный факт.

Было замечательно снова держать мальчика в своих руках.

– Эй, эй, эй, кроха, – тихо произнёс он. – Теперь всё в порядке.

Джереми прижался лицом к груди Томаса, обхватывая ногами талию Томаса, чтобы Томас мог его держать.

– Мистер Томас, как вы? – спросила Селеста.

– У нас всё в порядке, – сказал Томас. – Вы помните Рэнди и Дуэйна?

Селеста пожала им руки.

– Вы знаете, что решит судья? – спросил Рэнди.

Селеста огляделась вокруг.

– Я не вижу Трипперов. Мы не смогли дозвониться до Койла. Я думала, что бабушка придёт, но... на этом этапе, если они не появятся... остаётся только гадать. Я вижу, кое-кто очень счастлив вас видеть.

– Он скучал по своему папочке, – счастливо сказал Томас. – И его папочка скучал по нему.

В конце концов, Джереми затих. Он сидел на коленях у Томаса, смотрел на него, улыбался. Томас вытирал слёзы с его щёк.

– Ты в порядке, кроха?

Джереми кивнул.

– Помнишь Дуэйна?

– Привет, Джереми, – сказал Дуэйн.

– Привет, – робко произнёс Джереми.

– Ты выглядишь так симпатично, – сказал Томас. – Как дела в школе?

Джереми пожал плечами.

– Кроха?

– Да?

– Папочка должен кое-что тебе сказать, и я хочу, чтобы ты послушал. Я не знаю, отпустит ли судья тебя сегодня домой или нет. Я надеюсь на это, но если нет, мы продолжим работать над этим и говорить с судьёй, пока он не передумает. Это может занять некоторое время. Ладно? Я не хочу, чтобы ты расстраивался. Папочка делает всё, что может, потому что любит тебя и хочет, чтобы ты вернулся домой. Сегодня мы просто пойдём послушать, что может сказать судья. Ты хочешь вернуться домой?