Текст книги "Камни на дороге (ЛП)"

Автор книги: Ник Вилгус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Почему ты так переживаешь за свои зубы? – спросил я у него месяц назад.

– Ну, мой член перестал работать, так что они – всё, что у меня осталось, – ответил он.

Отец Гиндербах ждал у места захоронения, держа в руках молитвенник, и подарил мне слабую улыбку, когда заметил, что я смотрю на него. Моя рука была в повязке через плечо, потому что болела. Гипс казался кирпичом, и жестикулировать стало болезненно.

Эта последняя служба была милосердно короткой. Я прорыдал большую её часть, содрогаясь из-за окончательности помещения человека в гроб, помещения гроба в землю и бросания горсти грязи сверху.

Достаточно странно, но миссис Ледбеттер стояла рядом со мной и обнимала меня одной рукой, будто чтобы по-своему успокоить. На ней были тёмные очки «Джеки О», длинное чёрное платье, которое идеально спадало по её сухощавому телу, и нить жемчужин вокруг шеи, добавляя немного гламура процессу. В этот день на неё определённо много смотрели. Она курила свою электронную сигарету и выглядела, как голливудская домохозяйка.

После службы я спросил отца Гиндербаха, поедет ли он с нами на баптистское кладбище на другом конце города.

– Мы собираемся положить цветы на могилу Кайлы. Она была матерью Ноя.

– Я помню, – сказал он.

– Для него много бы значило, если бы вы…

– Я последую за вами, – пообещал он.

Мы расселись по машинам и поехали через город на кладбище, где хоронили баптистов. Наши шаги провели нас вдоль знакомой тропы к месту последнего пристанища Уорренов. Надгробие для мистера и миссис Уоррен уже было установлено, с выбитыми их именами и датами рождения, ожидая только добавления последних деталей, когда придёт их время.

Рядом с их отметкой была другая, с именем “Кайла Анна Уоррен”, и надпись: “Любимая дочь, ушедшая слишком рано”.

Положив цветы на могилу матери, Ной простоял рядом долгое время.

– По крайней мере, она в лучшем месте, – сказала мама, пока мы ждали.

– Я надеюсь на это, – ответил я.

Я видел, как двигаются руки Ноя, пока он жестикулировал что—то своей матери. Пока он стоял к нам спиной, я не мог сказать, что это было. Он жестикулировал около минуты, затем остановился, развернулся и поднял взгляд на меня.

Ты в порядке? – прожестикулировал я.

Он кивнул.

Что ты ей сказал?

Я сказал, что всё хорошо.

Что хорошо?

Она сделала что-то плохое. Из-за чего я глухой. Я сказал ей, что ничего, что она совершила ошибку. Отец Г. сказал, что я должен ей это сказать. А потом я сказал, что скучаю по ней.

– Что он говорит? – спросила мама.

Но я не ответил.

Глава 47

Не состязательный процесс

На следующий день по возвращении на работу я быстро обнаружил, что на попытки управлять кассой с гипсом на руке явно нет Божьей воли. Я был измождён к тому времени, как забрал Ноя из дома мисс Оры и отправился домой. Я переоделся в шорты и планировал полежать на диване, пока Ной играл в Xbox.

Раздался звонок в дверь. Увидев сигнал, Ной побежал к двери и открыл её. Я ожидал увидеть Билла, или маму, или Тоню, но это была мисс Сьюзен из ДСО. Моё сердце сжалось.

– Мистер Кантрелл, – произнесла она в странно дружественной манере.

– Снова вы, – сказал я, пытаясь не звучать слишком враждебно, жалея, что не надел майку.

– Я могу войти?

– Если у вас нет другого выхода, – ответил я.

– Я хотела посмотреть, как вы двое поживаете. Я слышала о торнадо. Очень сожалею о вашем дедушке.

– Спасибо.

Она посмотрела на моё лицо, фингалы, гипс на предплечье, повязки вокруг груди.

– Как вы держитесь?

– Спросите мой бандаж, – ответил я, устав от этого вопроса со стороны людей.

Я пытался спасти своего дедулю, но потерпел в этом неудачу и вполне мог умереть. Дом моей мамы был разгромлен, мой маленький мальчик травмирован.

Она нахмурилась, её взгляд был неодобрительным и достаточно подозрительным.

– С Ноем всё хорошо?

– Спросите у него сами.

– У него нарушение слуха.

– Попробуйте, – сказал я.

Она спросила у Ноя, как он.

– Я хорошо! – воскликнул он.

– Дальше этого вы не продвинетесь, – отметил я, – но этого должно быть достаточно, чтобы продемонстрировать, что его не обматывали скотчем, не пристёгивали наручниками в подвале и ничего такого.

– Я совсем не ценю ваш сарказм, мистер Вилли, – сказала она, поворачиваясь лицом ко мне.

– Никто не ценит.

– Я не просто “проверяю вас”. Я сделала свой отчёт и попросила судью назначить тест на наркотики вашему партнёру. Я хотела сообщить вам об этом сама, чтобы убедиться, что вы знаете об этом. Надеюсь, вы мне доверитесь. Я действительно стараюсь действовать так, как лучше для вашего сына.

У меня на выбор была дюжина острот, ожидающих слететь с моего языка, но я промолчал, потому что понял, что она говорит честно и просто делает свою работу.

– А если он провалит тест? – спросил я.

– Тогда мы выясним, каким будет наш следующий шаг.

– Я никогда не видел Джексона пьяным, или под кайфом, или со странным поведением, или что-то в этом роде, так что я не понимаю, что вы имеете в виду. Если бы я думал, что он представляет хоть какую-то угрозу для моего сына, я бы ушел от него не задумываясь.

– Не все наркозависимые подходят под стереотип о странном поведении или странных вещах. Многие кажутся довольно нормальными. Я вам действительно не нравлюсь?

– Если честно, нет, не нравитесь. Ваша работа – забирать детей у их родителей. Я не могу представить, что вы очень популярны.

– Я бы сказала, что моя работа – убеждаться, что дети в безопасности со своими родителями, потому что в слишком многих случаях это не так, и без таких людей, как я, эти дети никогда не получили бы помощи, в которой нуждаются.

– Туше!

– Это не состязательный процесс.

– Вы всё продолжаете это говорить.

– А вы продолжаете мне не верить.

– У нас свободная страна.

– Что вы будете делать, если ваш партнёр провалит тест на наркотики?

– Убью его, скорее всего.

– Я приму это за ваш очередной сарказм.

– Вовсе нет. Если я убью его топором, то затуплю лезвие, так что придётся придумать что-нибудь другое.

– Пожалуйста, скажите мне, что вы шутите.

– Если он провалит тест, я вылечу отсюда пулей. Не переживайте об этом.

– Я не пытаюсь разрушить вашу семью.

– Не уверен, что меня заботит, что вы пытаетесь сделать, если честно. Что-то ещё?

Она ответила неуверенной хмуростью.

– Я вам действительно не нравлюсь.

– Вы удивлены? Если государство так сильно заботится обо мне и о моей “семье”, почему бы вам не легализовать однополые браки и не дать нам немного прав?

Глава 48

У кого-то есть секрет

Одной из причин, по которой наша квартира была такой дорогой, была встроенная джакузи в ванной комнате за главной спальней. Мне это казалось расточительной тратой, но Джексону нравились эти маленькие излишества. Я оставил Ноя играть в Xbox, наполнил джакузи горячей водой и с удовольствием погрузился в неё.

Я чувствовал ломоту и боль, и в теле, и в душе. Вода бурлила вокруг меня, а я пытался позволить ей смыть напряжение и расстройство.

В конце концов, Ной, по привычке, зашёл в ванную.

Я указал на воду.

Присоединишься ко мне?

Он не был большим поклонником джакузи, её новизна исчезла после второго или третьего раза, его тело не нуждалось в целительном действии спа-процедур. По крайней мере, пока нет. И всё же он разделся и забрался внутрь, несколько минут играя, будто находился в миниатюрном бассейне, прежде чем уселся напротив меня.

Мне нужно, чтобы ты кое-что мне рассказал, – прожестикулировал я с серьёзным лицом, чтобы показать ему, что больше не собираюсь ходить вокруг да около.

Что? – прожестикулировал он в ответ.

Ты говорил, что видел, как папа что-то делает. Я хочу знать, что это было.

Он нахмурился, опустив глаза.

Я выжидал.

В итоге он поднял взгляд, чтобы посмотреть на меня.

Я хочу знать, – настаивал я.

Его взгляд попавшего в свет фар оленёнка вызывал у меня сочувствие, но я не собирался так просто сдаваться.

Расскажи мне.

Ты разозлишься.

Нет, не разозлюсь. Обещаю. А теперь расскажи, что это было.

Я думал, что уже знаю, но хотел, чтобы он это сказал.

Он некоторое время покашливал и мямлил, потом встал и выбрался из джакузи, пролив на пол воду. Я тоже встал, схватил его за руку, заставил развернуться. Я не собирался давать ему уйти.

Он удивлённо посмотрел на меня.

Я хочу знать, – прожестикулировал я.

Я знаю, папа. Я тебе покажу. Идём.

Мы накинули на себя по полотенцу, и я пошёл за ним на кухню. Он взял стул рядом со столом и подвинул его к шкафчику в дальнем конце кухни. Ной забрался на стул, потянулся вверх, к самому верхнему шкафчику, открыл дверцу справа. Я знал, что левая дверца была фальшивой и не открывалась. Он потянулся в шкафчик, пощупал немного, нашёл то, что искал, и повернулся ко мне, держа в руке пакетик чего-то похожего на муку.

Моё сердце сжалось.

Он слез со стула, отнёс пакетик на тумбочку. Он сделал вид, что открывает пакетик, высыпает из порошка линию. Затем прижал палец к одной стороне носа, делая жест, будто вдыхает.

Ной посмотрел на меня, его глаза говорил мне, что он знает, что Джексон сделал что-то очень плохое.

Я видел его, – прожестикулировал он. – Я хотел сделать глоток воды, потому что хотел пить. Я видел его, но он меня не видел. Не злись на меня, папочка.

Я не злюсь, – прожестикулировал я.

Не злись на папу.

Не переживай об этом.

Пожалуйста, не выгоняй папу.

Он был расстроен. Я видел это по тому, как дрожала его нижняя губа, по загнанному, испуганному взгляду.

Поэтому ты в последнее время чувствовал себя плохо? – прожестикулировал я.

Он пожал плечами.

Ты боялся мне рассказать, да?

Он снова пожал плечами.

Спасибо, что рассказал.

Пожалуйста, не выгоняй папу. Я не хочу, чтобы ты грустил, папочка. И я не хочу, чтобы папа на меня злился. Пожалуйста, не говори ему, что я тебе рассказал.

У папы проблема, и нам придётся об этом поговорить.

Пожалуйста, папочка!

Мне жаль.

Он разревелся и побежал в свою комнату.

Я пошёл в свою комнату, сел на кровать Джексона Ледбеттера и закрыл лицо здоровой рукой. Я чувствовал себя так, будто кто-то ударил меня по яйцам бейсбольной битой.

Глава 49

Очередной прекрасный день

Я намеревался устроить Джексону очную ставку в тот вечер, когда вернулся домой с работы, но вместо этого заснул и увидел странные, беспокойные сны, о которых не сильно переживал. Утром я смотрел на него, лежащего рядом со мной, моё сердце будто разрывалось на части. Я был довольно снисходительным парнем и мог смириться с кучей дерьма, но совершенно ясно дал понять мистеру Джексону Ледбеттеру, что наркотики были чертой, которую я не был готов пересечь. Не после того, что сделали я и Кайла. Без сомнений, это говорило моё чувство вины, но всё же.

Я сделал кофе на кухне, взял свою чашку и вышел посидеть на балконе. Предстоял очередной прекрасный день. По крайней мере, его предвещала погода. Мы ожидали тридцати градусов, и не виднелось ни облачка. Я чувствовал, что хочу насладиться своим временем на балконе, потому что оно быстро закончится. Так как мамин дом снесут, мы не могли остаться у неё. На самом деле, она остановилась у Билла и Шелли – и с ними мы тоже остаться не могли.

Мне пришлось бы вернуться к социальному жилью, что означало, что придётся пойти в офис управления жилищного хозяйства и снова заполнить бланки, вернуться в список и ожидать, пока что-нибудь из их перечня станет доступным. Одному Богу было известно, где мы окажемся, когда наша судьба ляжет на плечи управления жилищного хозяйства. Также я мог просто собрать свои чемоданы и сделать что-нибудь такое сумасшедшее, как переезд в Калифорнию.

Забавное это чувство, когда весь твой мир сжимается вокруг тебя. Каждая маленькая вещь набирает силу. Всё причиняет боль чуточку больше, чем должно.

«Да», – произнёс тихий голос в моих мыслях.

«Но…»

«Но ничего!»

Этот голос не так просто было заткнуть.

«Но… ты любишь его».

Я вздохнул с неким отчаянием, потому что да, я любил Джека и не мог представить, как проживу остаток своей жизни без него. Но именно это мне и придётся сделать.

Дверь на балкон открылась, и вышел Джексон Ледбеттер, с закинутым на плечо полотенцем. Он собирался на ранее утреннее плавание.

– Привет, – произнёс он.

Я не ответил.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я вздохнул.

Я пытался не вожделеть его, пока он стоял с этим мускулистым торсом и грудью, с сильными руками и кубиками пресса, абсолютно безупречный, с беспечными глазами и этими мягкими каштановыми волосами, растрёпанными после сна. Как счастлив я был называть такого мужчину своим, просыпаться с ним каждое утро, завтракать с ним, строить с ним планы на будущее, отдыхать в комфорте осознания, что он всегда будет рядом, что мы вместе состаримся, может быть, вместе усыновим или удочерим нескольких малышей, может быть, переедем в Бостон или, может быть, купим большой старый дом на ферме в округе Юнион, чтобы растить своё потомство. Ной смог бы наконец завести собаку. И, может быть, обрести братьев и сестёр. Как мама, мы могли бы разводить кур. Я не жаждал великих и грандиозных вещей, только жизнь, полную любви, детского смеха, может быть, немного рыбалки и походов время от времени, ну, и, может быть, поездку в Диснейленд. Ничего слишком заоблачного или чрезмерного, всего пару вещей, настоящих и искренних.

Всё это выскальзывало из моих рук, и это ощущение лишало меня дыхания.

– Ты нехорошо себя чувствуешь? – спросил он.

– Немного перегружен, – признал я.

– Эта прошедшая неделя была…

– Дерьмовой, – сказал я. – Абсолютно дерьмовой.

У меня на глазах начали наворачиваться слёзы. Я крепко сжал губы, намереваясь не плакать.

– Мы пройдём через это, – сказал Джексон, опускаясь на корточки и кладя руки на мои бёдра, пока смотрел на меня так нежно и властно, как умел. – Эй! Всё хорошо. Что с тобой происходит?

– Всего слишком много, – пробормотал я, вытирая глаза.

– Мы пройдём через это, – пообещал он. – Почему ты не рассказал мне, что так расстроен?

Он прижался ко мне головой, обвил меня руками, пытаясь обнять.

Я хотел сказать ему забирать свои чёртовы наркотики и проваливать, но не решался. Несмотря ни на что, мне было легче просто от того, что он рядом, такой красивый, мужественный и сильный. Его запах, его вид, ощущение его и того, как его руки касались меня, ощущение его дыхания на моей обнажённой груди – это меня успокаивало. Будто он сам был наркотиком, а я – сколовшимся нариком.

– На работе всё нормально? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Хочешь, чтобы я тебе что-нибудь принёс?

Я покачал головой.

– Хочешь, чтобы я остался с тобой? Я собирался пойти поплавать…

– Валяй, – ответил я.

– Уверен?

– Я буду в порядке.

Джексон пошёл вниз по проходу к бассейну, и я наблюдал за ним, кусая губу.

Глава 50

Конечно, тебе должно быть интересно

– Ты так и не сказал мне, что мы должны купить существу на его день рождения, Вайлис, – сказала миссис Ледбеттер.

– Ну, вероятно, вам следует купить ему то, что вы посчитаете лучшим, Юджин, – ответил я.

В тот вечер мы заканчивали ужин в «Френелли», и, как ни странно, звучало не так много остроумных фраз. Может, дело было в моём настроении или в его отсутствии. Я провёл этот день в трансе, большую часть времени пролежав на диване, охваченный неумолимой тьмой, которую я не мог стряхнуть. Я знал, что должен сделать; теперь я должен был набраться мужества, чтобы это сделать. Собрать чемоданы и уйти.

Я не хотел идти на этот ужин, но родители Джексона настояли, и у меня не было настроения готовить. Так что я решил соблюсти формальности.

– Тогда решено, – сказала миссис Ледбеттер, делая долгую затяжку электронной сигареты и улыбаясь мне.

– Мне не нравится, как это звучит, – признался я.

– Уже слишком поздно. Думаю, у каждого мальчика должен быть щенок. Ты так не считаешь?

– Не смейте приносить собаку в нашу квартиру, – сказал я. – Собаки под запретом.

– Но тебе позволяют там жить, – отметила она.

– А вам позволили появиться в моих дверях без поводка.

Она гортанно рассмеялась.

– Думаю, ты мне начинаешь нравиться, Вилфред. Ты необыкновенный.

– Мам, никаких собак, – твёрдо сказал Джексон. – Пожалуйста!

– Почему бы нам не спросить Боба? – предложила она, бросая взгляд на Ноя.

– Прекрати, мама!

– Чем это может навредить? Как показать жестом собаку?

– Мам!

– У меня такое чувство, будто я хочу сделать что-нибудь особенное для него, прежде чем мы уедем. Он, кажется, затягивает меня. И я решила называть его Боб. Это было моим первым порывом, а я доверяю своим порывам. Так что будет “Боб”. Ты не думаешь, что Бобу понравится собака на день рождения?

– Собака – хороший друг для ребёнка, – сказал мистер Ледбеттер.

– Кроме того, – продолжила миссис Ледбеттер, – это может смягчить удар, когда он узнает, что это его бабушка Юнис нажаловалась в ДСО на его папочку. Или у вас двоих правильно “папа”? Я никогда не смогу это понять. Мягко говоря.

Над столом повисла тишина.

Миссис Ледбеттер посмотрела на меня, приподняв брови.

– Наверняка ты должен был интересоваться, кто это был? Нет? От меня не скрылось, что ни один из вас об этом не упоминал. Наверняка визит ДСО стоит маленького разговора за обеденным столом? Я что-то упускаю?

Она завладела нашим полным вниманием.

– Джеки рассказывал тебе, что был на реабилитации три раза? – спросила она, приподнимая брови и оглядывая стол.

– Мам, пожалуйста, не надо, – тихо произнёс Джексон.

– А потом был тот случай в больнице…

– Мама!

– …что-то о пропавших обезболивающих, о заведующем хирургией, о заявлении на увольнение по собственному желанию, вместо увольнения по статье. Припоминаешь все это?

– Зачем ты это делаешь? – спросил Джексон.

Она указала на меня своей электронной сигаретой.

– Что это должно значить? – потребовал он.

– Я скажу тебе, что это значит, Джеки. Ты хороший мальчик, но внутри тебя тьма, а этот мужчина и его сын заслуживают лучшего. Что они будут делать, когда тебя снова уволят? Я не особо заботилась, когда ты был сам по себе, но сейчас ты говоришь о свадьбе и детях. Ты не думаешь, что пора надеть пару яиц и разобраться со своей проблемой?

Джексон опустил глаза и медленно покачал головой из стороны в сторону.

– Вы позвонили в ДСО? – спросил я, недоверчиво и из-за того, что она позвонила, и что так свободно в этом призналась.

– Да, позвонила, – открыто сказала она.

– Юнис, я не думаю, что тебе стоит говорить что-то ещё, – вставил её муж.

– Джеки рассказал тебе, что причиной, по которой он бросил медицинскую школу и решил стать медбратом, было то, что он принимал так много наркотиков, что его оценки скатились в бездну? – спросила она. – Если бы не наркотики, мой сын прямо сейчас мог бы быть доктором, но он решил выбрать свои маленькие таблеточки и острые ощущения. Разве не так, Джеки?

– Мама, ты прекратишь это?

– Он рассказывал о том случае, когда разбил свой «Камаро»? Нет? Наверняка он об этом не забыл. В конце концов, из-за него женщина оказалась парализованной ниже пояса. Очень жаль двух её детей и мужа. Он не упоминал об этом? Разве это не любопытно?

Она сделала очередную затяжку электронной сигареты.

– Знаешь, проблема наркоманов в том, что они не заботятся ни о ком, кроме себя. Я вовсе не уверена, что он тот тип мужчины, за которого ты хочешь выйти замуж, Вилли. И я вовсе не уверена, что он такой отец, какого ты хочешь для своего сына. Я совершенно уверена, что верно как раз обратное. Но я знаю своего сына. О, он может быть таким очаровательным! Но когда ты копнёшь чуть глубже, там внутри маленький мальчик, который совершенно потерялся и не знает, какого чёрта происходит, не только с ним самим, но и с теми, кого он, как утверждает, любит. Поэтому, прежде чем мы уедем, я решила выложить все эти карты на стол. Что думаете, ребята? Пожалуйста. Обсудите это между собой.

Мы сидели в потрясённой тишине.

– Наверняка кому-нибудь есть, что сказать? Нет?

Джексон заметно побледнел.

Я был полностью погружён в абсолютную тишину. Мой мозг не мог осмыслить то, что слышит.

Ной ковырялся в своей еде, казалось, не в силах решить, какую из четырнадцати вилок должен использовать. Он не обращал внимания на этот разговор.

– Я должен завтра пойти в ДСО и пройти тест на наркотики, – шёпотом произнёс Джексон.

– Это хорошо! – воскликнула его мать. – И ты его сдашь?

– Не знаю, – признался он.

– Ты не знаешь? Ты, из всех людей, должен знать, что закидываешь в глотку каждый чёртов день. Ты, в конце концов, медбрат.

– Я был в большом стрессе! – недовольно воскликнул он.

– А остальные из нас нет? Ох, серьёзно, Джеки, ты надоел мне со своими бесконечными оправданиями.

– Зачем тебе им звонить? – спросил Джексон. – Какого чёрта с тобой не так?

– Я скажу тебе, что со мной не так, Джеки. Я уже два года слушаю, как ты говоришь о Вилли и о его сыне. Я смотрела все фотографии, которые ты присылал. Такой красивый мужчина, в которого ты влюбился, и такой прелестный маленький мальчик. И я приехала сюда и очень-очень сильно старалась не любить их, потому что, серьёзно, в чём смысл? В конце концов, ты проявишь себя как змея в траве, которой ты и являешься, и опозоришь нас всех, и я никогда не увижу их снова.

– Полегче с ним, – велел мистер Джексон.

– Ох, для этого уже слишком поздно, Стивен. Мы обращались с ним легко слишком долго. Я собиралась держать рот на замке, но затем прочла “Крэкового малыша” и поняла, что Вилли не тот мужчина, кто будет разбираться с этой чепухой. И если я смогла это выяснить, тогда наверняка сможет и он.

Она перевела на своего сына злой взгляд.

– Ты не устаёшь причинять боль людям? Ты не устаёшь причинять боль мне? Я решила, что, если ты не собираешься отращивать яйца и поступать правильно, тогда, ей-Богу, это сделаю я и доведу всё до конца. И какой есть способ лучше, чем позвонить в ДСО и поделиться некоторой очень личной информацией о тебе? Так что теперь у тебя появился выбор, Джеки. Ты можешь принимать свои наркотики или начать эту новую жизнь, которую пытаешься построить, но ты не можешь иметь и то, и другое. Или ты завяжешь и будешь оставаться чистым, или сбежишь, поджав хвост. Может, в следующий раз ты поедешь в Мексику. Или, может быть, отправишься в ад. Не уверена, что меня это волнует. Но ты не разрушишь жизнь этого человека своим эгоизмом. И если ты считаешь, что я веду себя как хладнокровная сука, просто подумай о той женщине в инвалидном кресле, которая больше никогда не будет ходить, благодаря тебе и твоему метаквалону, или что ты там принял тем вечером. И Бог Свидетель, ты попробовал всё, что существует, не так ли?

Джексон закрыл лицо руками.

– Мне жаль, Вилли, – обратилась она ко мне, потянувшись через стол, чтобы коснуться моей руки. – Но, если ты собираешься плавать с акулами, тебе лучше очнуться, в воде приманка.

Глава 51

Нет ничего хорошего в прощании

На следующее утро я отнёс в спальню Ноя кучу мешков для мусора и собрал его вещи – немного одежды, немного игрушек и вещей, без которых нам не обойтись – затем пошёл в свою комнату и сделал то же самое.

Меня не волновало, проснулся Джексон или нет. Меня не волновало, жил он или мёртв. Я находился в таком состоянии, что ему повезло, что у меня не было доступа к огнестрельному оружию, потому что я мог бы выстрелить этому ублюдку прямо между глаз.

Я не сказал ему ни слова после ужина прошлым вечером. Я не из тех, кто объявляет людям бойкот, но он довёл меня до незнакомого состояния, которое было далеко за гранью злости, далеко за гранью всего, что я когда-либо испытывал. Я чувствовал себя преданным.

Он услышал шуршание полиэтилена, пока я набивал пакет шортами, майками, носками и нижним бельём. Он перекатился, открыл глаза.

– Что ты делаешь?

– А на что это похоже?

Он сел и протёр лицо.

– Ты уходишь? – наконец произнёс он.

– Они, должно быть, соврали, когда сказали, что твой тест на IQ оказался отрицательным.

– Вилли?

– Потерялся в мыслях, да? Хочешь, чтобы я организовал поиски? Я понимаю, для тебя это незнакомая территория.

– Какого чёрта?

– Не разговаривай со мной! – рявкнул я.

Он накинул халат.

– Какого чёрта ты делаешь?

– Мы уходим. Я советую тебе оставить меня в покое, потому что прямо сейчас мне хочется взять этот чёртов гипс и дать им тебе в зубы. И если ты мне не веришь, я буду счастлив доказать тебе, что ты ошибаешься.

На этих словах он побледнел.

Я никогда не был так зол.

– Вилли, пожалуйста, – тихо произнёс он.

– Ной видел, как ты нюхаешь это дерьмо, – сказал я. – Ты сделал это в присутствии моего сына? Мне понадобились недели, чтобы вытащить из него признание, потому что он слишком боялся рассказать мне, что ты сделал. Как ты посмел, мать твою! Перед моим ребёнком!

– О чём ты говоришь?

– Ты знаешь, о чём я говорю!

– Он меня видел?

– Он устроил мне небольшую демонстрацию. Да, я бы сказал, что он тебя видел. Может быть, в следующий раз ты мог бы научить его пользоваться шприцом, чёртов ты неудачник!

Джексон выглядел шокированным.

– И ты знаешь, я думал, что смог бы жить с этим, но потом твоя мама рассказала нам о женщине в инвалидном кресле, и я думал о той женщине всю ночь…

– Я могу объяснить.

– Уверен, что можешь. Такие люди, как ты, всегда могут. Что, если бы в машине с тобой был Ной? Что, если бы это его ты оставил в долбанном инвалидном кресле?

– Я совершил ошибку!

– Ошибку? Ошибку? Ты оставил кого-то парализованным до конца жизни, и это просто ошибка? Господи? Кто ты, чёрт возьми?

Я завязал один пакет, оттащил его к двери и схватил другой. Из-за гипса было почти невозможно запихнуть вещи в пакеты, но я не собирался откладывать. Я стягивал рубашки и штаны с вешалок и совал их внутрь пакета.

– Мы можем поговорить об этом, – сказал он.

– Нет, мы не можем поговорить об этом, – ответил я.

– Почему?

– Потому что ты не скажешь ничего, что я хочу услышать. Мне плевать, если твоя мамочка – злая старая дрянь, которая тебя не любила. Мне плевать, если твой папочка – мозгоправ, который заставлял тебя чувствовать себя неадекватным. Мне плевать, если ты какой-то засранец с трастовым фондом, который не знает, что делать со всеми миллионами, которые унаследует. Мне плевать, чёрт возьми! Ты ноешь из-за того, что в этом браке три человека. Что ж, ты ошибаешься, потому что в этом браке четыре человека. Есть я и Ной, а есть ты и твои чёртовы наркотики. И ты и твои чёртовы наркотики можете отправляться прямиком в грёбаный ад со всеми другими неудачниками, которые чихать хотели на то, что делают с любящими их людьми.

– Мы разберёмся с этим! – воскликнул он.

– Прямо сейчас я это и делаю, Джек. Я разбираюсь. Так мы делаем здесь, в Дикси.

– Но куда ты пойдёшь?

– А тебе-то что? Почему бы тебе не пойти и не принять ещё своих проклятых таблеток, ты, эгоистичный придурок?

Джексон выглядел так, будто я только что врезал ему в челюсть клюшкой для гольфа.

Я продолжил собираться, внезапно почувствовав смущение – стыд – из-за того, что у меня нет чемоданов, что я собираю свои вещи в мешки для мусора. Это казалось символом всей моей жизни.

– Вилли, остановись, – наконец сказал он, подойдя ко мне и выхватив у меня пакет.

– Я ухожу!

– Нет, не уходишь.

– Хотел бы я посмотреть, как ты меня остановишь!

– Ты не уходишь, потому что ухожу я. Или уйду. Я найду, где остановиться. Если ты этого хочешь, я уйду. Я не позволю тебе и Ною страдать из-за меня.

– Я не могу позволить себе эту квартиру, – отметил я.

– Я заплачу за неё.

– Мне не нужны твои чертовы деньги! – прокричал я. – Ты ещё этого не понял? Я не хочу ничего от тебя. Я хочу тебя. В этом есть разница!

– Ты ведёшь себя неразумно.

– Ты разбиваешь мне сердце и думаешь, что я веду себя неразумно? Я покажу тебе, каким чертовски неразумным я могу быть!

Он отскочил от меня, будто боялся, что я на него накинусь.

Что я и делал. Или хотел сделать. Я хотел сжать руками его шею и выдавить из него эту несчастную жизнь.

Вместо этого я сел на кровать и разразился слезами.

– Как ты мог так со мной поступить? – несчастно спросил я. – Единственная чёртова вещь, которую, ты знаешь, я не могу терпеть… и тебе обязательно было заниматься этим перед моим сыном! Это он не хотел тебе рассказывать в кабинете доктора Кеммера. Он был напуган. Из-за тебя! И он не хотел рассказывать мне, потому что знал, что тебе придётся уйти, и боялся, что я уйду с тобой и брошу его, как бросила мать. Как ты мог так с нами поступить?

– Я в последнее время много работал, – сказал он. – Я устал. Мне нужно было…

– Ох, ради Бога!

– Мы можем с этим разобраться.

– Нет, мы не можем с этим разобраться.

– Почему?

– Ты совсем кретин?

Он замолчал, его лицо залилось краской стыда.

Глава 52

Направляясь в никуда

Куда мы едем, папочка?

Просто садись в машину.

Но куда мы едем?

Я сказал, садись в машину!

Ной сел с пассажирской стороны моего старого универсала и пристегнулся, прикусив губу с напуганным видом.

Я не хотел пугать его, но был расстроен.

Джексон стоял на месте, его лицо было бледным и осунувшимся, как у человека в кошмаре, от которого он не мог проснуться.

– Куда ты собираешься ехать? – спросил он.

– Не знаю, – признался я.

– Ты можешь остаться здесь. Я уйду.

– Нет.

– Почему?

– Я ничего от тебя не хочу.

– Прости, Вилли. Скажи, что мне сделать, чтобы всё исправить! Пожалуйста.

– Оставь меня в покое, чёрт побери. Вот, что ты можешь сделать.

Я сел в машину и захлопнул дверь.

Глава 53

Нуждаясь в каждом долларе

Я въехал на парковку «ФудВорлда» и заглушил машину. Моя смена начиналась через десять минут. Я не мог позволить себе пойти на больничный. По расписанию у меня было около тридцати часов в неделю. За семь долларов пятьдесят пять центов в час – что ж, посчитайте. Мы нуждались в каждом долларе. Те, кто брал больничный, быстро обнаруживали, что их часы сократили в качестве наказания.

Из-за торнадо и смерти деда я уже пропустил несколько рабочих дней, и мой чек за эту неделю будет крайне скудным. «ФудВорлд» щедро предложил мне один выходной день с оплатой в связи со смертью близкого родственника. Да здравствует корпоративная щедрость!

Я с отчаянием заметил, что бензобак был на расстоянии поцелуя от опустошения. У меня в кармане лежало около тридцати долларов, в банке ещё меньше. Так как я не мог позволить себе попросить мисс Ору посидеть с Ноем, сыну придётся пойти со мной на работу.

Сейчас он сидел с опущенной головой, положив руки на колени, и выглядел грустным.

Ты в порядке? – спросил я.

Он пожал плечами.

Можешь помочь мне складывать продукты.

Ладно.

Если устанешь, сможешь подождать в комнате отдыха. Там все тебя знают. Никто не будут против.

Ладно.

Я знаю, это скучно…

Всё нормально, папочка.

Когда я закончу работать, мы разберёмся, куда ехать.

Хорошо.

Мне жаль, милый.

Он посмотрел на меня со слезами в глазах.

Джей больше не будет моим папой?

Я покачал головой.

Почему?

У него проблема, и мы не можем это исправить.