Текст книги "W-51"

Автор книги: Ник Ришелье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

   Словно в опровержение планов Томсона, раздался звук работающего мотора и лязг танковых гусениц. Сержант похолодел – если где-то поблизости ездит "четвёрка", (хорошо, если не "Тигр"!), основные силы близко – без прикрытия пехоты танкисты ни в один город – да что там город – в деревеньку из пяти домов не сунутся.

   – Прячемся! – решение созрело мгновенно. – Живее, остолопы, живее!

   Идея, самая что ни на есть, правильная – исчезнуть среди развалин означало оттянуть конец, а может, и выжить в этом пекле.

   Опоздал – не успели десантники пробежать и трёх шагов, как лязганье достигло предела, и танк, разнеся одну из стен, выехал прямо перед сержантом. Нечеловеческий ужас отразился на лице, прежде чем очередь из курсового пулемёта превратила голову в мешанину из мяса и костей. Впрочем, остальным повезло не больше, их очередь не затянулась.

   Через неделю американские войска заняли Ньювилль. Никто не обнаружил взвод Томсона – ни останков, ни живых людей – ни пряжки от ремня. Но война, как всегда, списала всё на нет, и никого не волновал вопрос: как могли бесследно исчезнуть двадцать человек? Как? И куда?

   Дитрих трясся в телеге, наверное, вечность. Все скучали – даже юморист Клаус перестал отпускать фирменные шуточки по любому поводу. Требовалась смена обстановки, некоторое оживление.

   Как известно, если долго просить, в конце концов получаешь – к сожалению, не всегда вовремя и не всегда в предпочитаемом виде. Так произошло и сейчас, словно по закону подлости, как раз, как Дитриху почти удалось заснуть.

   – Стоять, не двигаться! – раздалось из кустов на немецком.

   Когда земляне общались с эльфами и амазонками, взять хотя бы ту же Лику, они понимали речь местных жителей. Как-то странно, на подсознательном уровне, но понимали: вспыхнуло в мозгу что-то, ну и понятно, что тебе сказали. Брякнул какую-то хрень, но ясно: что-то сказал, и местные тоже понимали. Сейчас звучал родной язык – для всех, кроме Лики. Девушка прислушалась и, похоже, разобрала, что от них хотят – но только сильнее сжала поводья, готовясь мчать лошадей вперёд.

   – Это не простые разбойники, – прошептал Дитрих.

   – Эй, "джерри", я же ясно сказал: стоять. Не двигаться! – из кустов вышел здоровяк в американской форме, которую Дитрих видел только на картинках. В руках уверенно сжимает автомат, направленный на сидящих в повозке. Одна очередь, опустошающая магазин – и можно готовить фарш. – Да, кстати, положите оружие! На землю, живо! И выходите из повозки с поднятыми руками!

   – Сколько приказов сразу, – зловеще пробормотал Ганс. – Какой выполнять в первую очередь?

   – Не нравится, не выполняй, я мигом обеспечу билет на тот свет, понятно? – рявкнул американец.

   Из кустов вышло ещё несколько громил, тоже янки, судя по форме. Держа винтовки и автоматы наизготовку, обступили телегу. Тот, что первым вышел, чего-то ждал.

   – Ну! – повторил он после внушительной паузы. – Оружие кто будет сдавать?

   – Почему вы угрожаете, размахивая пушками? – майор только пришёл в себя после такой наглости. – Ваше правительство не ведёт войны с Германией, так что попрошу освободить дорогу. И вообще, откуда вы, чёрт возьми, здесь взялись?

   Парень, преграждавший путь, явно растерялся. Кажется, такой ответ ожидался в последнюю очередь. Но самообладание вернул довольно быстро.

   – Хрена себе, – усмехнулся здоровяк. – Освежить память? Такие имена, как Гитлер, Рузвельт, Черчилль ничего не напоминают? А высадка во Франции?

   – Ну... – пожал плечами Дитрих. – Вообще-то я не видел никакой высадки. Помню, мы вошли через Бельгию...

   Американец смотрел на него, как на ненормального.

   – Какие вы? Какая, на хрен, Бельгия? При чём здесь всё это? То давно прошло, я говорю про восемьдесят вторую авиадесантную дивизию, которая высадилась в Нормандии, и вломила вашему брату по первое число!

   Теперь настал черёд немцев удивляться.

   – Что-то не помню я такого, – усомнился Михаэль. – Да и не могла политическая обстановка за пару дней сложиться, чтобы янки вступили в войну!

   – Пару дней? – встретив уверенный отпор, десантник начал подозревать, что сам сошёл с ума, и несёт всякую чушь. – А я, наивный, думал, нас об этом вся Европа пять лет умоляла...

   – Так, – решительно сказал майор. – Наши страны не враждуют. Вы можете делать лягушатникам или британцам поставки, из вредности, но прямой войны пока что нет! Перестаньте бряцать оружием, будет дипломатический скандал!

   Американец опомнился.

   – Так, ребята, не спускайте с них глаз. Чуть дёрнутся, стреляйте. Не привыкать, япошек громили, и этих будем!

   – Слышишь, ты! – не выдержал Дитрих. – Успокойся! Что мы тебе сделали? И при чём здесь Япония?

   – Что Гитлер сделал всему человечеству? – подал голос кто-то из американцев, тощий очкарик-радист. – Вспомните Сталинград, Бабий Яр, ваше неукротимое желание захватить мир!

   Михаэль схватился за голову.

   – Я схожу с ума, – пожаловался он самому себе. – До чего докатились? Ты ещё скажи, что Германия и объявила войну дяде Сэму.

   – Так и произошло, – подтвердил очкарик.

   – Ага, – майор рассмеялся в полный голос. – Бредовее только объявление войны России. То есть СССР, который у них сейчас...

   Несмотря на напряжённую обстановку, американцы дружно заржали.

   Сержант мучительно пытался найти выход. Что, в конце концов, произошло? Ведь последние события ничем не реалистичней. Взять хотя бы нападение каких-то жертв химической атаки с неестественно длинными и острыми ушами. Полегло много ребят, лучшие из взвода, а вооружены остроухие были луками, а не "Томми-ганами"! И, пока десантники опомнились, нападавшие успели неплохо пострелять.

   Что же произошло? И кто эти странные люди? Выхода два: или окончательно рехнувшиеся "джерри", или, наоборот, очень хитрые. Хотят завести в западню? А смысл – мы всё равно у них в тылу. В любую секунду из-за угла вывернет патруль, и... к тому же, эта девушка за поводьями. Явно не похожа на француженку. Пустые ножны, меча нет, может, отобрали эти же "джерри". Но что это всё?

   – Ещё раз говорю: успокойтесь, – Михаэль начал волноваться всерьёз. – Между Америкой и рейхом нет войны. Нет и, надеюсь, не будет!

   – Да нет уж, будет, – саркастически, как только мог, пробурчал янки.

   Что за ерунда? Сначала весь взвод с самим сержантом во главе гибнет в Ньювилле, трижды проклятой дыре. Затем все в полной целости и сохранности обнаруживают себя на травке в каком-то сраном поле. Оружие и боеприпасы на месте, причём всё, что потратили во Франции, непонятным образом восполнилось. Против последнего никто не возражал, чего не скажешь о нескольких лучниках, появившихся из леса. Эльфы шли, не боясь ни пуль, ни, видать, самой смерти. Будто о них не... знали. В глазах горела ясно пропечатанная уверенность в собственном превосходстве. Светло-зелёные плащи развивались на ветру, лёгкая, уверенная походка выдавала настоящих знатоков леса – пройдут так, что и листика не заденут – и, не успели десантники их заметить, как незваные гости начали стрелять. За три секунды, пока американцы удивлённо разглядывали эту картину, незнакомцы успели выпустить по три стрелы каждый, никто не промахнулся.

   И только тогда сержант опомнился и, с диким рёвом вскинув "Томми-ган", одной очередью на пол-обоймы отправил лучников в небытие. При осмотре трупов стало понятно, это не люди, уши убитых имели какую-то странную форму, больше похожую на равнобедренный треугольник. Проще говоря, длинные и острые.

   – Давайте начнём переговоры, – проявил миротворческую инициативу майор. – Американцы, если вы хоть чуть-чуть представляете, где вы находитесь, то понимаете, что порознь здесь не выжить. Предлагаю хотя бы не открывать огня. Обер-лейтенант, прикажите солдатам опустить оружие. Здесь явно какое-то недоразумение.

   – С чего вы взяли? – буркнул Томсон.

   – Вы не французы, не будете стрелять, – и, подавая пример, Михаэль первым убрал пистолет в кобуру.

  Сержант охреневал – самое мягкое определение, хотя бы частично описывающее положение вещей. Всё происходящее напоминало дурдом и, похоже, взводу десантников-разведчиков армии США отвели в нём не самые худшие места. Что же делать? Смотря на этих немцев, спокойно опускающих оружие, можно подумать, что дурдому далеко, ой как далеко до происходящего здесь, наяву.

  "Нет, мы свихнулись" – обречённо подумал сержант.

  С одной стороны, никакие переговоры помочь не могли. С другой же, без помощи взвод, а точнее, то, что от него осталось, не сегодня-завтра погибнет. Достаточно встретить ещё несколько остроухих лучников. А такие перспективы вовсе не казались радужными. Но, если пытаться договариваться с "джерри", появлялся риск попасть в ловушку. Какую, сержант не знал, да это и неважно. Главное, ничем хорошим не закончится.

   И, устав выбирать, принял решение. Как выяснится впоследствии, правильное.

   – Убрать оружие!

   – Но, сержант... – вяло возразил кто-то из солдат. Винтовка целилась точно в голову немецкому майору.

   – Винтерсон, твою мать! – рявкнул сержант так, что все вздрогнули. – Это приказ, и не тебе, сосунку, обсуждать! Живо, выполнять!

  Михаэль спрыгнул с телеги.

  Американец протянул руку.

   – Сержант Томсон.

  Немец мягко, но уверенно пожал ладонь, шершавую от мозолей и шрамов, как и должна быть у настоящего солдата.

   – Майор Зингер, – и, выдержав паузу, добавил: – Добро пожаловать в W-51.

   Телега сбавила скорость – теперь на ней все попросту не умещались. Ехали офицеры, несколько американцев (Томсон ещё не полностью доверял Михаэлю) и Лика, в глубине души безгранично радующаяся, что пока осталась жива. «Святая троица» и десяток янки шли впереди или позади повозки.

  Бойцы армий разных стран обменялись историями. Естественно, немцы расстроились, узнав, как обстоят дела в Европе в 1944 году.

   – С нашей стороны это безумие, – сокрушался майор. – Напасть сразу на всех – кому это нужно? Ещё Бисмарк предупреждал: Германии нельзя вести войну на два фронта. А тут Англия, СССР, Америка... даже в Африку, и туда залезли. Вместо того чтобы покончить с британцами, распылили силы и радовались... эх! – Михаэль с видом студента, получившего незачёт за семестр, махнул рукой.

   – Да, – осторожно вставил Томсон. – Все недоумевали, Гитлер как с цепи сорвался. Ему из захваченного пользу извлекать, а не дальше лезть...

  Немцы удивились, когда узнали, что взвод десантников прибыл прямиком из сорок четвёртого года. Даже майор нахмурился – теория Зельцера не подразумевала заигрываний со временем. И только карманный календарик 1944 года, продемонстрированный сержантом, и оружие янки, проштампованное годами от 1942 до 1944, убедили немцев в реальности происходящего.

   – А зачем врать? – удивлённо спросил Томсон. – Ах, да, может быть, американская разведка узнала об экспериментах, о которых вы рассказывали, и, решив помешать рейху, нашла способ отправить в эту дыру взвод десантников. Мало того, мы могли перестрелять всех в телеге. Но почему-то пытаемся договориться. Зачем? – сержант показушно почесал в затылке. – А, вспомнил! Чтобы узнать, нет ли с вами бригады тяжёлых танков заодно. Но и это ясно – вы одни, или не просили бы помощи. Так какого хрена вам ещё надо? Может, хватит играть в шпионов?

   – Хорошо, хватит, – согласился Михаэль. – Что вы хотели узнать?

   – Это уже лучше, – облегчённо вздохнул Томсон. – Куда мы попали? Я не знаю ни одного места на Земле, хотя бы отдалённо походящего на эту клинику.

   – Сержант, вы понимаете, это секретная информация?

   – Вы что, майор? – Томсон выпучил глаза. – Мы договорились...

   – Да, но, к сожалению, я не имею права...

   – Вы что, забыли, где мы находимся? – сержант взревел так, что обернулись даже шагающие впереди солдаты. Затем несколько сбавил тон. – Вы... мы... мы сейчас в одной лодке, я мог приказать ребятам стрелять, а вы, майор... короче, лучше вам всё объяснить. Я, кажется, уже говорил, где будет Германия в общем и фюрер в частности через каких-то четыре года? Вам должно быть по фигу, тайны уже не тайны! А нам сейчас полезно осознать, что делать! Мы должны доверять друг другу хотя бы минимально! Мне это делать труднее, как-никак я воевал с Германией. Но не далее как пару часов назад появились эти... эльфы, как вы их называете...

   – Они сами себя так называют, – флегматично добавил Дитрих. – Причём явно не без гордости.

   – Несущественно, – отмахнулся американец. – Главное, положили семерых. И теперь я больше всего ненавижу этих остроухих. А знаете что плохо? Размен, один к двум. Всех бесит, лично я трясусь от одной только мысли, что один муд... эльф с допотопным луком стоит двух с лишним парней, прошедших всю чёртову войну – от Перл-Харбора до чумовой высадки в Нормандии.

   – У нас размен оказался хуже, – буркнул обер-лейтенант. – Пятнадцать к нулю, как вам такое? А знаете, кто потом перебил всех остроухих? Очумевшие бабы, каким-то образом взявшие в руки оружие – те же луки или мечи.

  Лика, словно поняв, что речь идёт о ней, напряглась. Сильнее сжала поводья.

   – Поэтому главное, – продолжал Дитрих. – Это не наши боевые качества, а внезапность. Устроим засаду остроухим. При грамотном подходе имеем серьёзные шансы. Нет – так сами попадаемся.

   – Мы движемся в Вольфенштайн, – напомнил майор. – Нам нужна база для крупных операций, партизанская тактика не пройдёт.

   – Почему?

   – Нет поддержки населения.

   – Что за Вольфенштайн? – одновременно спросили Дитрих и Томсон.

  Махнув на всё, Михаэль решился.

   – Ну, хорошо, уговорили, – сказал он. – Слушайте внимательно, повторять не стану. – Значит, Вольфенштайн. Поодиночке разведчики часто отправлялись в этот Мир. И я в том числе. Мы договорились с гномами, они взялись построить хорошо укреплённый замок возле Северных гор, прямо перед ними. Мы заплатили золотом, и они взялись за работу. Я лично контролировал постройку. Зачем всё это? Плацдарм для военных. Да, мы собирались сюда вломиться, нас привлекли ископаемые, в первую очередь нефть. Первые разведчики устанавливали, сколько здесь природных богатств. Помощи от Германии теперь не жди, там всех загнали в угол, а вот замок пригодится. Его назвали Вольфенштайн.

   – Ну и имечко, – фыркнул Дитрих. – Кто подбирал?

   – Я.

   – Ой. Извините, герр майор.

   – Забудьте. Нам позарез надо попасть внутрь, там складировано кое-какое оружие, патроны, продовольствие. Гномы передали ключи, и пока мы не войдём туда, непрошенных гостей будут отгонять мощные заклятия, но надо спешить, они не вечны.

   – Подождите, герр майор, – беспокойно сказал обер-лейтенант. – Что-что будет отгонять гостей?

   – Заклятия, – пожал плечами Михаэль. – Вы что забыли... а, ч-чёрт, всё время забываю, что вы не работали в моей группе. А жаль, вышел бы толк. После краткого ознакомления...

   – Так что за заклятия? – нетерпеливо встрял Томсон.

   – Магия, – коротко сказал майор.

   – Что?

   – Магия? – усмехнулся американец. – Что-то вроде того: взмахнул волшебной палочкой, и любое желание будет исполнено.

   – Не любое, возможности волшебников ограничены, вроде того, как и наши с вами, – пустился в объяснения Михаэль. – Взять, скажем, физику – как и любая наука, та живёт по своим законам. Так же и с магией – местные всего лишь освоили новый вид деятельности. Правда, земные учёные пока не могут это объяснить. Дитрих, что вы смотрите, будто "Б-1" увидели?

   – Я, честно говоря, не воспринимал всерьёз всё, о чем вы говорили, – признался обер-лейтенант. – Думал, шутка. И тут в голову приходит такое: а почему бы и нет? если возможно перемещение, как между Мирами, так и во времени, то почему, в принципе...

   – Совершенно верно, – подтвердил майор. – Местные маги сильны, огнестрельное оружие тут не сильно поможет. Но это, если не знать, когда применить. Главное преимущество – эльфы нас недооценивают, не знают наших методов ведения войны и сами ограничены суровыми моральными кодексами. У нас есть, что этому противопоставить. И мы это сделаем. И победим.

   – М-да, – вздохнул Томсон. – Но, боюсь, нашим солдатам будет не всё равно, с кем воевать. И, услышав о магах, колдунах и прочих эльфах, поднимут панику.

   – Во избежание паники можно ничего не говорить, – Михаэль зевнул. – По крайней мере, до прибытия в Вольфенштайн. Думаю, там у нас есть все шансы противостоять любому вторжению. В любом случае, надёжные стены и запасы патронов лучше пустого места.

   – Поздно, – злобно пробурчал американец.

   – Чего поздно? – не понял майор.

   – Не допускать паники.

   – То есть? – недоумение заполнило интонацию Михаэля, как вода пробитую торпедой брешь корабля. – Почему?

   – А потому,– огрызнулся Томсон. – Вы сами во весь голос прокричали эту вашу секретную информацию, утечка которой может спровоцировать бардак. Не таясь.

   – Позвольте, но...

   – Стоп, – сержант жестом остановил Дитриха, вклинившегося в разговор. – Стоп. Винтерсон! Кто такие маги? – фраза прозвучала на немецком.

  Медик задумался на секунду, затем выдал:

   – Ну, сержант, это такие колдуны, о которых нам так интересно рассказал герр майор, – и всё без единой запинки, опять же на языке Дитриха и Михаэля.

  – Теперь понимаете? – Томсон устало посмотрел на немцев. – Семь из десяти моих ребят бегло говорят на немецком, а кое-кто и на французском! Мы – разведка, в каком-то роде элитные войска, туда кого попало не берут.

   – Ну что ж, – пожал плечами майор. – Больше шансов, что не побежите при виде "первых признаков" врага.

  Томсон гневно засопел.

   – Ладно, сержант, давайте к делу, – Михаэль вспомнил про просьбу американца. – Вы хотели знать, что вообще происходит?

  Томсон истово закивал.

   – Вот и великолепно, – довольно кивнул майор. – Давайте кое-что уточним. Вы "провалились" сюда прямиком из Ньювилля – такой дыры, во Франции, верно? Шли себе, шли, и вдруг – вуаля – уже и не на Земле. Так?

   – Не совсем, – мотнул головой Томсон. – Сначала на нас напали, каждого убили не то, что почти – наверняка, насколько точным может быть прямое попадание из танковой пушки или очередь навылет. Кое-кого ещё и переехало танками. Все мертвы, а потом...

   – А потом очнулись среди чёртового леса, или чего-то похожего, – скучающим тоном продолжил Дитрих, смотря при этом куда-то в сторону. – Жутко болели головы, никак не проходило ощущение, что всё время что-то не так, никто не знал, что делать.

   – Всё чертовски верно! – с болью в голосе подтвердил сержант. – Точнее и быть не может. Можно ещё добавить о внезапном, необъяснимом нападении остроухих уродов с луками, но об этом я говорил.

   – Да, – не замечая ничего, вновь проговорил обер-лейтенант. – И они перестреляли, как куропаток...

   – Ещё точнее! – зло сказал Томсон. – Можно и не говорить, как глупо это выглядело! Глупо и обидно!

   – Ага, – Дитрих стиснул кулаки. – Куда ещё обиднее, сержант. Вы хоть тех убили, а мой взвод лёг просто так, задаром. Ни один остроухий не уничтожен – по-моему, даже никого не ранило, хотя точно говорить не могу.

   – Ранило, – буркнул Михаэль. – Из карабина – в живот. Кишки только так и мотались. И что вы думаете? Подошла целительница, прошептала что-то, и через час лучник бегал.

   – Но нападать вот так, без объяснения, не узнав вообще ничего, разве что взять пару пленных... – Томсон пожал плечами. – Такое возможно лишь в одном случае – остроухие знают, откуда мы, знают всё о нашем Мире, возможно, до мелочей. А если стреляют, не сомневаясь... это осознанная война! – рассуждения выстраивались в пугающую картину. Хуже и быть не может. – Чёрт! Они могут вломиться на Землю! И натворят там дел... дерьмо!

   – Мы, в смысле, учёные Германии, поняли это давно, – медленно, выделяя почти каждое слово, говорил майор. – Прямые и косвенные данные – к сожалению, последних намного больше – благодаря ним мы вычислили планы эльфов, и даже примерные даты выполнения. И ни один аспект не даёт хотя бы тени надежды. Ни шанса – если только не начать первыми. Нанести упреждающий удар.

   – Я не могу упрекать вас, – глухо сказал американец. – И никто вообще, по крайней мере, с Земли.

  Томсон вдруг подумал, что случится, если эльфам всё удастся. Наслышавшись рассказов об отношении Перворождённых к человеческому племени, сержант не нашёл ни одного повода поставить их под сомнение. Он ясно представил тысячи, нет, десятки тысяч, свободных, как нигде, граждан Америки в клетках, ждущих очереди на продажу жителям Южного материка. Или беспросветно вкалывающих на плантациях, в карьерах, где угодно – остроухие найдут, куда направить.

  Или ещё хуже. Единственное, чего так и не поняли немцы, так это конкретных целей эльфийского вторжения на Землю. А что, если остроухие, получив то, до чего так усердно рвутся, решат уйти? А всех людей просто... как ненужный скот... как любят говорить сами эльфы, "очистят планету и дадут ей второй шанс". Да, трудно представить что-то более ужасное. Томсон понял, что хочет или нет, но будет сражаться на стороне немецкого майора – и плевать, что фашист, никакой не фашист на самом деле, просто человек, не делящий мир на арийцев и недочеловеков. Главное, сейчас представляет интересы земли, то есть общечеловеческие, а личные мотивы и побуждения следует скатать в шарик, и запихнуть... куда влезет.

  – Я и мои люди... – тихо продолжил сержант. – Мы пойдём с вами. До конца. Но я хочу знать всё.

   – Приятно слышать, – Михаэль с немалой долей сарказма похлопал в ладоши. – Я очень рад, что вы, наконец, осознали серьёзность положения. Сейчас мы уязвимы, как никогда, и поэтому единство команды может играет решающую роль.

  Дорога неумолимо сужалась. Телега еле-еле проезжает, Лике приходится внимательно следить за лошадьми, чтобы не попасть колесом в кювет. Широкие ветви неумолимо хлещут по лицам всех, сидящих по краям телеги, лишь обильно растущие листья смягчают удар. В конце концов, все, кроме янки-автоматчика, внимательно следящего за амазонкой, слезли на землю, продолжив путь пешком. Двигаться с телегой становилось труднее и труднее.

  Глава 6: Замок Вольфенштайн.

   – Герр майор, – пробурчал Дитрих, еле увернувшийся от очередной ветки, свистнувшей прямо над ухом. – Ещё чуть-чуть, и мы не сможем идти. В смысле, мы-то сможем, а вот телега вряд ли.

   – Потерпите, обер-лейтенант, – Михаэль и сам рад развернуться, но что ждало позади? Лагерь взбешённых после наглейшего побега "Свободных амазонок". К тому же, получалось, что все шрамы и фингалы, оставленные ветками местными растений, с маньячным упорством пытавшихся если не убить, то хотя бы покалечить землян, напрасны. – Ещё не так долго.

  Наконец достигли развилки. Налево вела широкая, ровная дорога, казавшаяся пределом мечтаний после прохождения пути, больше похожего на полосу препятствий. Справа маячила тропка, по непроходимости с которой не выдерживала сравнения даже предыдущая дорога.

   – Стоп! – скомандовал майор.

  Все замерли. Телега, прокатившись пару метров по инерции, тоже остановилась.

   – Мы разделимся, – сказал Михаэль. – Я возьму рядового Рыжего... тьфу ты, Клауса... фамилии не упомню, для прикрытия. Сержант Томсон, если хотите, можете присоединиться. Отправимся в небольшой людской городок, расположенный неподалёку. Мы недавно пересекли границу земель сразу нескольких рас, поэтому можно слегка – я повторяю: слегка! – расслабиться. И учтите – если эльфы обнаружат нас здесь, никакая дипломатия не остановит их от стрельбы. Понятно? И ещё: они не промахиваются. В принципе.

   – Зачем идёте? – прямолинейный Томсон задал вопрос, интересовавший всех.

   – Надо повидаться с одним магом, – бросил майор. – Наше ведомство успело нанять его, да ещё и выплатить жалованье на год вперёд.

   – Ловко, – вставил американец. – Уже и мага наняли. А не боитесь, убежит с деньгами?

   – Нет, – спокойно ответил Михаэль. – Только не местный. У них честь в любом случае дороже жизни. Да и найти мошенника в мире магии куда легче, чем в технологическом.

   – Каковы наши задачи? – спросил Дитрих.

   – Я знал, что вы это спросите, – улыбнулся Михаэль. – Задачи несложные. Ждать сутки, в случае невозвращения мчать на север, у любого местного феодала узнаете, где находится недавно построенный замок Вольфенштайн, и баррикадируетесь там. Если со мной что-то случится, значит, быть скорой беде. Дитрих, вот резервные оттиски, снимающие заклятия защиты.

  Он протянул лист пергамента, вроде того, что "святая троица" нашла в трофейном кувшине. Переливаясь всеми цветами радуги, странного вида руны образовывали сложный рисунок. Дитрих долго пялился в него, казалось, руны медленно становились объёмными, рисунок затягивал обер-лейтенанта внутрь себя, приглашая стать его частью. Конечно, только казалось.

   – Не всматривайтесь! – обеспокоенный Михаэль резко перевернул пергамент в руках Дитриха. – Эта магическая хрень не так безобидна, как кажется!

  Или всё-таки не кажется?

   – Как этим пользоваться? – хрипло спросил обер-лейтенант.

   – Очень просто, – майор заставил Дитриха убрать оттиск в планшет, и только потом продолжил. – Подходите к большим воротам, и прикладывайте пергамент рунами к точно такому же рисунку на стене. Главное – не сделать это "кверху ногами", последствия будут... неприятны. И ещё одно: до прикладывания рун не в коем случае не касаться стен. Понятно?

   Дитрих кивнул. Это чертовски не нравилось, но выбирать не приходилось – единственный человек, что более-менее осознавающий, что происходит вокруг, сейчас вручил этот чёртов оттиск, и собирается отбыть в местный город. Забрать нанятого мага. Хм. Дожили, называется.

   – У вас сутки, – напомнил Томсон. – Я жду здесь, время пошло.

  Отмахнувшись, мол, не немцу напоминать о точности, Михаэль махнул Клаусу, и через пять секунд оба скрылись в густой листве.

  Рыжий впервые видел город в W-51. И, надо сказать, не особо радовался. Самый близкий аналог, приходивший на ум – Ньювилль. Две одинаково похожих дыры. Единственное отличие, значительно преображавшее облик городишка – люди на улице. Везде стоит шум, гвалт, стандартный для двух мест: школ во время перемены и рынка. Клаусу это не нравилось ещё с ученической скамьи.

  Михаэль чувствовал себя лучше – по крайней мере, значительно уверенней, чем автоматчик. Всё-таки майор не первый раз сюда попал, уверенно следовал по улицам, протискиваясь через, казалось, непроходимые ряды толпы. Переулки, каждый чем-то, да непохожий на другой, сменяли друг друга быстрее, чем обоймы в автоматическом карабине.

  Рыжий еле поспевал за майором. Что-то новенькое: от автомата, спокойно висевшего на боку, никто не шарахается. И нельзя сказать, что это очень уж хорошо. Когда ствол задел проходившего рядом здоровяка, тот, не принимая странную железяку всерьёз, зло отвёл (почти что откинул) "шмайссер" в сторону. Ещё добавил: "Куды прёшь, сопляк!". Да, попробовал бы кто-то так поступить во Франции... лягушатники не то, что оружия боялись – формы. От одного упоминания о немецких жандармах или, того хуже, регулярной армии штаны портили. Здесь невозможно показать, кто на самом деле хозяин – недвусмысленный приказ Михаэля держаться тихо, не привлекать внимания, не даёт свободы действий.

   – К... куда мы идём, герр майор? – автоматчик давно сбил дыхание. – Далеко ещё?

   – Нет, осталось пару кварталов пройти, – не оборачиваясь, сказал Михаэль.

  "Пару кварталов? Он меня за "Кюбельваген" держит?" – оторопело подумал Клаус. Но по сравнению с расстоянием, что им пришлось пройти, это не выглядело такой уж невообразимой далью. Сам город не крупнее того же Ньювилля, но мешающая толпа и нещадно палящее солнце – вот же, сволочь, выглянуло из-за туч – всё это заставляло думать, что попали в гигант не меньше Берлина или Мюнхена, разве что дома редко поднимались выше трёх этажей. Скидка на средневековье.

  Наконец, когда Рыжий по внешнему виду стал напоминать плохо ухоженный кактус, майор остановился возле небольшого здания, одного из самых высоких в городишке – три ряда окон вверх, да ещё и с мансардой. Стену над дверьми украшала табличка "У старины Бенна".

  Зайдя следом за Михаэлем, Рыжий узрел привычную трактирную обстановку – столики, посетители, стойка бара, где стоял кто-то донельзя бородатый, возможно, сам старина Бенн. Наверх вела широкая лестница, на середине пути сгибавшаяся влево на девяносто градусов. Скорее всего, там находились номера, сдаваемые постояльцам.

  Майор молча указал на свободный столик, а сам уверенно направился к лестнице. Клаус сел на прочный дубовый стул – видать, хозяин намеренно заказал такую мебель, труднее сломать в трактирных драках.

  Рыжий просидел час или где-то около того, а Михаэль всё не возвращался. Потихоньку-потихоньку, а затем всё сильнее беспокойство стало захватывать автоматчика, вместе с тем хотелось, как ни странно, спать. Голова безвольно опустилась на руки, сложенные на столе, и Клаус заснул.

  Разбудило что-то мокрое, струйкой лившееся на голову. Автоматчик вскочил. Рядом стоял ухмыляющийся детина, до этого усердно поливавший рыжую макушку Клауса ледяной водой из кувшина.

   – Ты ох...ел???

  Бугай довольно улыбался.

   – Смотрите, ребята, хиляк ничего не пробовал, а валяется, как последний выпивоха! – обидчик обращался ко всем, сидевшим в трактире. – А, хиляк?

   В последнее слово вложена насмешка и презрение, насколько хватило недалёкого ума. "М-да, – грустно подумал Рыжий. – Мускулы отожрал...". Лезть в драку с таким – способ самоубийства, надёжнее, чем пустить пулю в лоб.

  Тем временем детина продолжал осыпать немца насмешками – выбрал жертву, наиболее, как ему показалось, подходящую для сегодняшней забавы. Но, согласно негласному ритуалу кабацких драк, жертва должна сказать хотя бы слово против обидчика, после чего тот мог избивать несчастного, как вздумается. Но, поскольку слово "ох...ел" не считалось обидным в W-51, его там вообще не знали, бугай продолжал по-всякому обзывать автоматчика, надеясь выжать хотя бы косой взгляд. Но тот, как назло, переносил все оскорбления с ангельским спокойствием, хотя бы потому, что тоже не понимал значений большей части сказанного.

  Даже тупой на месте Рыжего понял бы – хотят обидеть, вывести из себя. Желание сдёрнуть оружие, открыть стрельбу подавляло лишь сознание того, что майор с магом вот-вот вернутся, и можно будет с чистой совестью свалить отсюда.

  Тем не менее, вокруг столика Клауса собралось уже полтрактира, а кто остался сидеть, всё равно пристально следили за издевательством. Хотя такие картины можно видеть каждый день в любом трактире или кабаке, они не теряют популярности – простой народ всегда требует не более сложных зрелищ.