Текст книги "W-51"

Автор книги: Ник Ришелье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

   Удивлённые непонятной речью, а больше всего предпоследним предложением, солдаты застыли в недоумении.

   Надо сказать, Дитрих недалеко от них ушёл. К нему боком подобрался фельдфебель Тилль Фатер.

   – Поставлю что угодно, добром это не кончится.

   Дитрих кивнул. Если Тилль почуял западло, значит, так и есть. Неприятности гарантированы.

   – Итак, сейчас или никогда, – торжественно провозгласил Михаэль. Мгновением позже резко повернул какую-то ручку на одном из приборов.

   Дитрих и рта не успел раскрыть, как всё началось. Мозг сдавила тяжесть, не хуже, чем тиски. Шизофренического вида зелёные полосы прыгают перед глазами. С невероятными усилиями оглядевшись по сторонам, обер-лейтенант смотрит на остальных. Судя по тому, как обхватили головы руками и дружно ругались, испытывают то же самое. Майор не исключение. Всё вокруг окончательно плывёт, и Дитрих, упав, отключился. Остальные, естественно, тоже, но этого обер-лейтенант не видел.

   Голова, конечно же, по-прежнему болит. Обер-лейтенант чувствовал, как дул ветер, как капал дождь. "Не везёт мне последнее время с дождями" – подумал Дитрих, вспомнив бои в Ньювилле. Следовало открыть глаза. Нельзя целый день лежать на травке. С другой стороны, каким-то шестым чувством, обер-лейтенант догадывался: картина, что предстанет перед ним, вряд ли понравится. Выматерившись про себя, Дитрих медленно приподнял веки.

   "Чёрт, – удивился обер-лейтенант. – Я где?"

   Неизвестно где.

   А удивиться есть чему. Как и предупреждал Михаэль, пейзаж резко изменился. Вокруг распростёрся лес, отличавшийся от унылого скопления деревьев возле Ньювилля, как пескарь от акулы. Деревья... таких Дитрих не видел ни вживую, ни в школьном учебнике ботаники. Внешне не выделяются особо, но всё же что-то явственно указывает на непривычность. Поменялось и время года – с зеленеющих майских дней на золотисто-красную осень. Дождь странным образом прекратился, не оставив и нескольких луж на усыпанной теперь листьями земле. Но в остальном та же поляна.

   От созерцания резко изменившейся природы обер-лейтенанта оторвали ругательства солдат вперемешку с воплями Михаэля, настоятельно требовавшего тишины.

   – Мы не должны орать на весь лес! – тихо кипит майор. – Не стоит привлекать лишнего внимания!

   – Кого? – кричит Тилль, от злости вступивший в спор с вышестоящим по званию. – Всем известно, что крупных сил противника здесь нет, а партизаны-одиночки нас и так заметят!

   – Тилль, – усталым голосом сказал Дитрих. – Успокойся...

   – Я уже хрен-знает-сколько лет как Тилль! – не утихомиривается фельдфебель. – А майор должен ответить, что за ерунда произошла с башкой! Он-то знает, больше некому.

   – Точно! – поддержали солдаты. – Знает, факт!

   Дело принимает скверный оборот.

   – Тихо, идиоты! – прервал крикунов Михаэль. – Если благодаря вам нас заметят...

   – Кто? Кто заметит?

   – А вот кто! – гневно гаркнул майор, показав за спины солдат. – Бараны!

   Все, как один, повернули головы, куда указывал Михаэль. Возможно, и впрямь ожидали увидеть баранов, но тут же поняли, кого имел в виду майор. Их самих – солдаты и есть самые настоящие бараны. И сегодня бараны, что называется, "доигрались"...

   На поляну въехали три всадника – как во сне душевнобольного, все на белых конях. Три стройных красавца (да, и кони тоже) смотрели на людей, как на нечто совершенно неважное, ничтожное, вроде червяка на дороге. "Мы вляпались?" – читалось в глазах Дитриха. Посмотрев на Михаэля, обер-лейтенант почувствовал, как уровень жизнерадостности, и так невысокий, неотвратимо падает. На лице майора пропечатано совершенно чёткое "Да, мы вляпались".

   Всадники одевались по последней моде века эдак пятнадцатого – под изящной лёгкой броней виднелась кожаная куртка. Средних размеров ботинки, кожаные штаны. И обязательно лук за спиной да короткий узкий меч.

   Взгляд – не презрение, а презрение в квадрате. О лицах можно сказать, что любой Роден душу продаст за таких натурщиков, ещё радоваться будет, дёшево взял. Волосы у всех длинные – как минимум до шеи. И уши почему-то слегка заострённые сверху. Дурдом, да и только.

   – Вы двое, – тот, что обосновался в центре, небрежно указал на Дитриха и Михаэля. – Пойдёте с нами. Не обсуждается.

   В голосе всадника чувствовалась манера повелевать – видать, приучили с детства. Хоть говорит не по-немецки, что ясно, как день, земляне прекрасно понимали язык. Ещё одна непонятность. Дитрих почувствовал, что медленно съезжает с катушек от неспособности осмыслить происходящее в последнее время.

   – Им не суждено жить дальше, – промолвил всё тот, центральный всадник, заметив тревожный взгляд обер-лейтенанта, направленный к солдатам.

   Тилль, всё моментально поняв, не стал тратить время на дальнейшее выяснение отношений. Передернув затвор, вскинул автомат, целясь в голову угрожающему. Но фельдфебель не успел выстрелить – откуда-то из чащи раздался свист, в затылок Фатеру воткнулась стрела. Все смотрели, как ветеран медленно валится на землю. И только когда фельдфебель ткнулся лицом в траву, Дитрих крикнул: "Огонь!".

   Приказ не требовался – все, как один, вскинули оружие. Кто-то успел выстрелить. И даже кого-то ранить – но не более того. Вновь послышался знакомый свист – только теперь лучников оказалось несколько.

   Элитные разведчики, гордость роты, беспомощно падали, сражённые длинными серебристыми стрелами.

   – Эльфы! – выкрикнул Михаэль. – Это засада!

   Клаус стрелял. Нутром чувствуя: чуть-чуть, и срежет метко пущенной стрелой. Только стремился нанести максимально возможный урон неведомому врагу, прежде чем погибнуть. Решив уничтожить невидимых лучников, автоматчик отчаянно лупил по кустам – только гильзы сыпались. Так продолжалось секунд пять, прежде чем что-то дёрнуло Клауса за ногу. Нелепо взмахнув руками, он рухнул в кусты. От страха бедняга совершенно обезумел. Пинаясь ногами и нечленораздельно вопя, Клаус отчаянно пытался вырваться.

   – Успокойся! – кто-то рявкнул в ухо так, что автоматчик чуть не оглох. – Руди, помоги мне!

   – Это вы, ребята? – удивился Клаус.

   Двое, Руди и Ганс изо всех сил тащили Клауса подальше от злосчастной поляны. Смекнув, что не знающие промаха лучники скоро перестреляют замешкавшихся на открытом месте, а затем пошлют погоню вслед успевшим скрыться, Клаус вырвался. Обогнав товарищей, перепрыгнул через подвернувшееся бревно. Ноги, не дожидаясь команд из головы, несли вперёд.

   – Стой, Рыжий! – кричал Руди. – Мы не поспеваем!

   Пробежав метров триста, беглецы наткнулись на овраг. Скатившись вниз, троица спряталась под первой крупной корягой. Им повезло – обшаривать каждый метр никто не стал. Необходимость срочно доставить пленников-офицеров перевесила жажду догнать сбежавших.

   Просидев под корягой часов шесть, разведчики вышли из укрытия и, дождавшись темноты, направились к поляне, где на них напали.

   Несмотря на ночь, всё кристально видно. Луна освещает поляну идеально. В лесу – ни шороха. Разве что слышно уханье местного филина, даже привычного стрекотания кузнечиков нет. Мрачно. Это плохо. Лучше бы выжившим разведчикам и не приходить сюда. Но нужна ясность. И патроны. Чем больше, тем лучше.

   Незачем повторять ошибок. Каждый куст проверен, и только потом немцы появляются на поляне.

   Мёртвые тела. Ещё не начали разлагаться, и лица отчётливо видны. Два десятка трупов. Бывших боевых товарищей. Братьев по оружию. Вермахт – не сброд средневековых наёмников, и образ боевого братства там поддерживается.

   Три человека молча стоят, чтя память погибших молчанием. А куда торопиться? Другое дело – в бою, где нет времени на почести. А сейчас это необходимо.

   – Ладно, ребята, – прервал тишину Клаус. – Надо всех похоронить. Собрать боеприпасы. И двигаться дальше.

   – Куда? – безразлично спросил Ганс. – Мы даже не знаем, где находимся. Ничего не известно.

   – Лучники не убивали офицеров, – почесал в затылке Рыжий. – Трупов Дитриха и майора нет. Значит, хотели допросить. Мы можем спасти обоих – и тогда этот умник в майорских погонах всё объяснит. "Недолгое сопровождение" зашло слишком далеко. У него нет выбора. В любом случае, надо попытаться отбить пленных.

   – Как бы нам чего... не отбили, – буркнул Ганс. – Сволочи, положили лучший взвод... как щенков, не особо напрягаясь, без потерь!

   – Эти "стратеги" устроили засаду. Теперь наша очередь, – оскалился Клаус. – Элемент неожиданности – великая штука.

   – Решено, – махнул рукой пулемётчик. – Ударим.

   – А ты что скажешь, Руди? – Клаус посмотрел на снайпера.

   Тот в ответ недвусмысленно провёл рукой по горлу.

   – Ну, всё, – усмехнулся Клаус. – Если обжора Руди разозлился, врагам можно смело заказывать гробы. А теперь за дело – нельзя оставить ребят лежать на дороге.

  Глава 3: Когда ничего непонятно.

   Дитриха вывели из строя на первой минуте боя – лёгкая игла с ядом, действие которого равно хорошему снотворному, впилась в шею обер-лейтенанту и, не успел он ощутить укол, как сознание отказалось работать. Заубер рухнул на землю.

   Сегодня Дитрих поставил личный рекорд по потерям сознания. Дитрих не удивился, когда пробуждение началось с головной боли, нечто в этом роде предполагалось, и небезосновательно. Открыв глаза, обер-лейтенант обнаружил себя в телеге, запряжённой двумя лошадьми – не белыми, как у встретившихся недавно всадников, а обычного гнедого цвета. Попробовав встать, Дитрих с досадой осознал, что связан. Слева, склонив голову набок, спит Михаэль. Так, столько всего произошло, а эта образина ещё и дрыхнет!

   – Доброе утро! – обер-лейтенант бесцеремонно пихнул соню сапогом. – Пора вставать!

   – А? Что? – не понял майор. – А ты не охренел, обер-лейтенант?

   – Это вопрос, кто здесь охренел! – набычился Дитрих. – При всём уважении, герр майор, или вы всё объясните, или ...

   – Что? Что дальше? – обер-лейтенант пристыжено замолчал. – Ну и молодец же вы – только взяли плен, а Дитрих готов на что угодно. Устроить драку с майором? Легко. Начать сразу ругаться? Прямо сейчас! А первое, о чём надо подумать – как освободиться от верёвок! И продумать дальнейший план действий!

   – Герр майор, – твёрдо сказал Дитрих. – Скажите, из-за кого мы оказались здесь связанными, а все солдаты мертвы?

   Хорошая мина при на редкость хреновой игре.

   – Это война, – процедил Михаэль. – На уничтожение. Или мы их, или они нас. И если бы не ваши солдаты, то мы бы ушли!

   – Как бы, ушли! – возмутился Дитрих. – Держите карман шире. Едва Тилль схватился за автомат, его убили! Стрелой прямо в затылок – не надел каску! И за полминуты перестреляли остальных. Если я не зря просиживал лекции в учебке, то это засада, заранее подготовленная и хорошо спланированная! Стрелявшие знали, где мы появимся за полчаса до того, как взвод достиг чертями взятой поляны!

   – Кажется невероятно. Предатель? – буркнул майор. – Где угодно, только не здесь! Не в этом Мире!

   – Что? – удивился обер-лейтенант. – В каком...

   – Придётся всё рассказать, – решился Михаэль. – Всё зашло слишком далеко. Старые планы летят в тартарары. Я объясню, что вас интересует.

   – Давно пора, – одобрил Дитрих.

   – Предупреждаю: не сочтите меня ненормальным или шутником, – с серьёзным видом сказал майор. – Вы когда-нибудь увлекались фантастикой? Читали там Верна или ещё кого?

   Обер-лейтенант помотал головой.

   – Это плохо, – нахмурился Михаэль. – Можете не сразу понять. Ну что ж, слушайте и не говорите, что не слышали. Учёные проводят секретные исследования – начали ещё при Веймарской республике, но сравнительно недавно о них узнал фюрер. Лично. Военные рассмотрели теорию Зельцера, послужившую отправной точкой и, найдя там свои интересы, подстегнули работы. Теория подразумевала существование множества Миров – если Жюль Верн искал иные формы жизни на Луне, то Зельцер их нашел в других Мирах. Но, пока наука не усовершенствовалась, пока не открыли несколько законов, не известных широкому обывателю и не стало доступно новое оборудование, Зельцер не мог приступать к работе – в теории оставалось несколько допущений, догадок, не имевших реального основания. И над ним смеялись, как над забавным чудаком. В 1935 году учёный возобновил исследования – наука догнала теорию, уже не казавшуюся фантазиями полубезумного старика. Работы продвигались не очень быстро – страну вытаскивали из кризиса, тут не до исследований. После аудиенции у фюрера выделили средства, научных сотрудников и пообещали любую помощь государства.

   – И работа закипела, – продолжил Дитрих.

   – Совершенно верно, – согласился майор. – Учёные добились открытия дороги в Миры, и всего за месяц, работая без выходных, до поздней ночи, мы произвели разведку в нескольких Мирах. Этот назвали W-51, и именно он идеальный объект для захвата – полезные ископаемые и жизненное пространство нужны всем, и Германия не исключение. Мы произвели поверхностную разведку... по плану. Разведчики-одиночки находились здесь и по неделе, тайно готовя плацдарм для основных сил. Но группы по двадцать человек в Миры не забрасывались. Поэтому решили не рисковать.

   – Но как? – недоуменно спросил Дитрих. – Напавшие знали, где мы появимся? Как это произошло?

   – Это предполагалось, – пожал плечами Михаэль. – Возможно, крупные группы могут как-то обнаруживаться противником. Теперь, похоже, догадка подтвердилось.

   – И, зная, нас отправили на смерть? – чуть ли не заорал обер-лейтенант. – Вы всё знали?

   – Не знали, – поправил майор. – Догадывались. К тому же, я рисковал вместе с вами. С эльфами ничего нельзя сказать наверняка.

   – Что за эльфы?

   – О-о, препаскуднейшие создания, – поморщился Михаэль. – Единственная реальная сила, стоящая между вермахтом и абсолютным контролем над W-51. Живут большей частью в лесах, за исключением Города, где сидит знать – лучшие волшебники, аристократы и главная шишка, Королева. Друг с другом живут в братстве – нет разделения на барина и холопа. Но если с гномами эльфы более-менее дружны, то людей ненавидят, как класс. Впрочем, те постоянными войнами давали повод, да не один. Короче, к нам будут относиться не просто как к офицерам армии вторжения, а как к людям. Естественно, в эльфовом контексте. То есть очень плохо. Это ясно?

   – Это эльфы нас захватили? – нахмурился Дитрих.

   – Гениально, Ватсон! – ухмыльнулся майор.

   – Что делать?

   – Необходимо восстановить силы. Самое главное– быть тихими и мирными, иначе шансов нет.

   – Эх.

  Не успев толком начаться, игра в прятки успела надоесть Зауберу. Нет, это не тактика штурмовых отрядов...

   Майор проследил за взглядом обер-лейтенанта. Дитрих заметил офицерские "Парабеллумы", небрежно валяющиеся за спиной возницы. Михаэль предупреждающе покачал головой.

   – Почему? – не понял обер-лейтенант. – Стоит добраться до пистолетов, и всех перестреляем! Против луков...

   – Нет, нас перестреляют, – ехидно сказал Михаэль. – Протянете руку – за ногами дело не станет. Это же эльфы, а не средневековые лучники! Стреляют с детства, умение практически врождённое! К тому же, мы связаны. Впредь не рвитесь никуда без команды.

   К офицерам подошёл эльф, до того сидевший с возницей. В отличие от других, плащ синего, а не салатово-зелёного оттенка. Скорее всего, командир. Ничем не отличается от сородичей, но в глазах ясно видно что-то, заставляющее опасаться остроухого. Опытный воин.

   – Я Ариэль, – представился эльф. – А вы, стало быть, смертные, столь нагло вломившиеся в наши владения.

   – Почему ты так подумал? – в лоб спросил майор.

   – На вас это написано, – усмехнулся Ариэль.

   Дитрих покосился на надпись "вермахт". Рукав всем видом говорил: я не при чём. Ну, и хрен с тобой.

   – Мы вас давненько изучаем, – задумчиво изрёк эльф. – Зовёте свой Мир Землёй. И живут там одни люди. Поэтому Земля обречена.

   – Почему? – удивился обер-лейтенант.

   – Вы, люди, такая неприятная штука, – объяснил Ариэль. – Всегда стараетесь прыгнуть в пропасть, ну и Мир заодно прихватить. Вы – как проклятие. К счастью, здесь ваше племя разъединено и, соответственно, не представляет опасности. И теперь мы займёмся вашим Миром. Вплотную.

   – Одного не понимаю, – процедил Михаэль. – Почему так охотно рассказываешь? С радостью, можно подумать.

   – Хочу, чтобы вы поняли: людская раса обречена. Закончив с вашим Миром, мы займёмся другим, потом следующим... а вы, – эльф сделал паузу. – Вы, если будете сотрудничать, поможете нам... получите жилище в каком-нибудь людском баронстве, где точно лучше, чем на войне в вашем Мире.

   "Так, нас уже "подготавливают". Более чем настойчиво, и прямо, как рельс".

   От осознания этого факта легче не становилось.

   Дитрих открыл рот, чтобы послать эльфа поглубже, но майор быстро, пока обер-лейтенант не наделал глупостей, вставил фразу.

   – Что понимается под сотрудничеством? – спросил Михаэль.

   – Вы поможете добыть данные о создании атомной бомбы, – спокойно сказал Ариэль.

   – Какой-какой бомбы? – хором удивились офицеры.

   – Ваша страна разрабатывает оружие, способное полностью выжечь город, по размером сопоставимый с Берлином в Германии.

   – Понятно, что не в Гондурасе, – огрызнулся майор. – Чёрт, всё про нас знаете... Проклятье! Даже я не знал об этой бомбе.

   Заубер уныло покосился на трясущиеся борта телеги. Да, если Михаэль верит остроухому, значит, причины есть. И повод для паники тоже.

   – А если фальшивка? – усомнился Дитрих. – Если нет никакой бомбы, а этот... как его... Ариэль наврал с три короба?

   – Позже вы поймёте, что эльф "врать" не может, – высокомерно сказал Ариэль. – Это бесчестье. Только людские вожди, короли и другие правители могут лживыми речами склонять к союзам, уступкам, послаблениям... чему угодно. Враньё ниже нас. Но не мне вас судить. Вам, как первым гостям, оказана великая честь говорить с Королевой Атлиэль. Все условия – позже, во дворце, в Городе.

   – Честь, значит? – не выдержал Дитрих. Он вскипел, моментально, ни с того, ни с сего, стоило вспомнить расстрел взвода. – Честь? Гости, да? А кто убил два десятка ребят? Им же и двадцати не стукнуло, гнида! А если уж надо просто силой узнать что-то, завербовать нас, как шпионов, так и говори! Не прикрывайся красивыми словами!

   – Скажу честно, – эльф, покинув телегу, взобрался на коня, ранее мирно шедшего рядом. – Люди для нас – хуже, чем скот. И не надо упрекать в расизме – сами для этого хороши. Хочешь, расскажу, подробнее? Несколько тысяч лет назад Перворождённые, то есть мы, эльфы, и гномы с орками, гномами, и прочими, прочими, прочими жили в спокойствии. Всем хватало места, расы мирно торговали, а войны велись лишь с магами Хаоса, совершавшими набеги в наш Мир. И как-то сюда пришли люди. Началась эпоха войн, и лишь каких-то пятьдесят лет назад все расы объединились и, разгромив армию людей, разъединили их на не представляющие угрозы баронства, княжества и уделы. И тут выясняется, что те же люди, но с Земли, вот-вот разрушат собственный Мир, и тем самым подставят наш! Вы – смерть и разрушение, и единственное, что в ваших силах сделать сейчас – проявить покорность и смирение, облегчив участь других людей, в вашем Мире!

   Выдав тираду, Ариэль ускакал.

   – Что думаете, обер-лейтенант? – спросил Михаэль. – Как вам новый знакомый?

   – Урод, – буркнул Дитрих. – Такие долго не живут.

   – Я так и думал, – кивнул майор. – Но шишкам из Берлина ничего неизвестно про готовящееся нападение.

   – Какое нападение? – опешил Дитрих.

   – Вспомните, что говорил ушастый, – ухмыльнулся Михаэль. – Тогда поймёте.

   – Не понимаю, – признался обер-лейтенант. – Ну, твердил, нас ненавидит, но что с этого?

   – Будьте утончённее, Дитрих, учитесь читать между строк, – фыркнул майор. – Этот умник выдал себя с головой. Во-первых, им нужны сведения о Земле, хотя одно это ни о чём ни говорит. Но, распинаясь о неполноценности людей, он даёт понять, что поголовное уничтожение всех там, на Земле, ничуть не противоречит моральным принципам эльфов. И ещё – обещание "заняться нашим Миром" точно подтверждает намерение напасть первыми. Следовательно, ни в коем случае не следует помогать им – мы не сделаем лучше для остальных, так как судьба Земли уже решена, а только навредим. Что из этого следует? Ну, обер-лейтенант, два плюс два!

   – Необходимо окопаться, и навешать звездюлей этим олухам, чтобы жизнь мёдом не казалась, – обер-лейтенант зло сплюнул.

   – В принципе верно, – одобрил майор. – Но для начала следует освободиться. Так как никто из отряда не уцелел, следует действовать тонко – провести диверсию. Объект для этого выберем уязвимый и жизненно необходимый, возможно, какой-нибудь артефакт, что нужен для вторжения в наш Мир. Значит, надо достать информацию. Вопросы?

   – План хороший, – согласился Дитрих. – Герр майор, один вопрос: что такое "артефакт"?

   Похоронив мёртвых, снайпер Рудольф, пулемётчик Ганс и автоматчик Клаус взяли курс на ближайшую дорогу. В ранний час не встретилось ни одного живого существа. И сейчас троица старалась разобраться, куда же их занесло.

   – Это бред, – Руди развёл руками. – Какое, на хрен, средневековье? И что за не знающие промаха лучники, играючи уничтожающие взвод автоматчиков?

   – По-твоему, это сильно похоже на Францию сорокового года? – Клаус огляделся. – А? Или забыл, где нас последний раз зажали? А может, партизаны настолько обнаглели, что вылезают на охоту с луками? Вот это бред, Руди!

   – Это необъяснимо, – не сдавался снайпер. – Скорее партизаны возьмут луки, чем мы попадём в средневековье. Ты всегда любил фантастику, Рыжий, но сейчас необходимо найти более правдоподобное объяснение, иначе мы ни хрена не поймём!

   – Да? – разозлился Клаус. – А куда делся бронетранспортёр? А Ньювилль? Мы не так далеко ушли, а целый город... ну ладно, деревня... короче, всё это не может исчезнуть бесследно!

   Подумав, Руди признал, что найти объяснение действительно нельзя, по крайней мере, ему.

   – Вот видишь, – обрадовался Рыжий – Говорю, мы стопроцентно попали в средневековье, а майор испытывал что-то вроде машины времени!

   – Вот и доиспытывался, – пробурчал молчавший до сих пор Ганс. – Взвод убит к чёртовой матери, мы не знаем толком, где находимся, а обер-лейтенант и этот учёный, который хоть что-то понимает, захвачены в плен и недоступны...

   – Это точно, – Клаус поправил ремень автомата. – Но мы их достанем. Стоп! Что за звуки?

   Прислушавшись, немцы тут же поняли: к ним движется много лошадей, скорее всего, впряженных в телеги. К счастью, дорога зашла глубоко в лес; ширина тракта позволит разъехаться трём телегам, но с боков видимость перекрывали деревья леса, конца которому пока не предвиделось. И начиная с пяти метров, в лесу ничего нельзя разглядеть.

   – С дороги, живо! – скомандовал он и, ускорив замешкавшегося Ганса несильным направляющим пинком, устремился следом.

   Буквально через минуту дальние звуки перешли в видимость. Караван в три десятка телег с товарами и конной охраной неспешно двигался через лес по так вовремя оставленной дороге. "Скорее всего, торговцы – подумал Клаус". Впрочем, чтобы дойти до этого, большого ума не требовалось.

   Основную массу купцов крепкие, невысокие, на пару голов ниже Клауса, сильно бородатые типы с устрашающего вида секирами. Что они, братья? Уж больно непохожи на нормальных людей. И зачем купцам секиры?

   Тем временем снайпер с пулемётчиком принялись ругаться, заставив на минуту забыть о бородачах.

   – Руди, твою мать, не пихайся!

   – Сам подвинься! Убери приклад!

   – Куда? Тебе в задницу?

   – Плевать, куда, в лесу места много! – шипел снайпер. – Уйди правее, неужели так сложно?

   – Вот ты и уйди, там кусты колючие!

   – Заткнитесь, оба! – рыкнул Клаус. – Сколько можно?

   – Сколько угодно, Рыжий, – проворчал Ганс, так, чтобы автоматчик не слышал.

   Внимание солдат привлекло нечто другое.

   – Ни хре... – забыв о предосторожностях, во весь голос начал Руди, но, получив по бокам с двух сторон, закрылся.

   Колонну завершали три телеги малость побольше остальных. На месте товара пылились клетки. И прикованные к решёткам люди. Самые разные – начиная с какого-нибудь бродяги, и заканчивая обычным городским жителем, кое-где из числа зажиточных. Объединяло одно – обречённые взгляды. Все до единого говорили о смирении с судьбой.

   Всем троим стало плохо. Если бы раньше Рыжему, Гансу или Руди кто-нибудь сказал, что можно так испугаться обречённых взглядов, они подняли бы шутника на смех. Солдаты видали многое, за несколько недель Французской кампании прошли через ад. И чего-чего, а всяких ужасов разведчики навидались. Но сейчас пугали не глаза сами по себе, а осознание факта, что такая обречённость вообще возможна. Эти несчастные в клетках забыли обо всём; смерть для них казалась избавлением.

   – Работорговцы, – пробормотал Рыжий.

   Что ожидало пленников, никто и знать не хотел – но немцы догадывались, что это беспросветное рабство без надежд на свободу. Кое-кто из "купцов", имеют заострённые уши, да и не могут быть люди стройными, как на подбор. Один – да, но не пятеро. Похожи на всадников, встреченных на поляне.

   И ещё что-то подсказывает, единственные представители человеческой расы томятся в клетках. Осознание: это не средневековье, и, скорее всего, вообще не Земля, пыльным мешком свалилось на головы троицы. Это требует времени на раздумья, но его нет. И необходимость найти офицеров – первостепенная задача, которую следует выполнить во что бы то ни стало.

   А пока следовало брать "языка". И троице повезло – один из крепышей с бородами спрыгнул с телеги. Что-то крикнув своим, направился вглубь леса – как раз в ту сторону, где засели немецкие разведчики. На плече – мешок, из оружия – лишь кинжал в ножнах, секира осталась в телеге. А из мешка так замечательно пахнет... чем-то вроде копчёной ветчины.

   Зайдя шагов на десять в лес, бородач упал, сбитый подсечкой. Рука потянулась к кинжалу. Руди, не мешкая, огрел пленника прикладом. От столкновения добротного немецкого изделия с макушкой раздался глухой треск.

   – Ты что, убил его? – накинулся на снайпера Рыжий.

   – Да нет, – Руди грустно осматривал винтовку. – Приклад треснул. Вот, смотри.

   – Что-о-о???

   – Сам охреневаю, – согласился снайпер.– Вроде ничего серьёзного, но второго раза винтовка не выдержит.

   – Ладно, – вздохнул автоматчик. – Давай оттащим этого твердолобого поглубже в лес и устроим допрос с пристрастием.

   Чуть позже крепко привязанный к дереву «язык» очнулся. В бороду упёрся холодный ствол «Мп-40». Неподалёку стоял Ганс с пулемётом наготове. Руди находился чуть сзади допрашиваемого с десантным ножом наготове. Бежать невозможно – да бородач и не думает об этом, лишь испуганно зыркает туда-сюда.

   – Заподозрю попытку к сопротивлению, пристрелю, – предупредил Рыжий. – Не волнуйся, "шмайссер" это умеет. Как ничто другое. Раз – и валишься с дыркой в черепе. Понял?

   Пленный быстро закивал.

   – Великолепно, – ухмыльнулся Клаус. – Мы на пути к пониманию. Кричать, звать на помощь не советую. Это чревато. Будешь отвечать на вопросы. Тихо, кратко и по существу.

   "Язык" опять закивал. Пока всё шло неплохо.

   – Вопрос первый: мы где? – спросил Клаус.

   – В малом пограничном лесу, – удивлённо начал бородач. – Здесь не так далеко, в нескольких днях путь Город эльфов, и...

   – Кто такие эльфы? – не стал ждать Рыжий. – Уроды с длинными ушами?

   – Э-э... – замялся пленный. – Грубо говоря, да. И я удивляюсь, как они пустили вас в пределы своих владений.

   – Хорошо стреляют из луков? – осенило автоматчика.

   – О-о, лучше всех в этом Мире, – заверил бородач. – Никто не сравнится с Перворождёнными в искусстве стрельбы, это в крови.

   – В крови, значит, – буркнул Клаус. – Так вот кто ответит за гибель ребят. Как пить дать ответит.

   – Вы что, с дерева свалились? – от удивления пленник забыл обо всём. – Это же эльфы! За всю историю Мира никто ни разу не заставил их отвечать. Во-первых, не за что, во-вторых, кишка тонка!

   – Не отвлекаться! – Рыжий сильнее сжал автомат. – Отвечай на вопросы! Куда везут людей в клетках, и кто они такие?

   – Их везут в столицу, Город эльфов, – покорно ответил бородач. – А о том, кто они... никто.

   – Как никто? – не понял Ганс. – Что-то не то говоришь.

   – Они нарушили законы в эльфийских владениях, – объяснил пленник с видом учителя, растолковывающего первокласснику, что два плюс два – четыре. – И самые тяжкие нарушения караются рабством. Вечным.

   – Тяжкие? – усомнился Клаус. – Например?

   – Самовольное пересечение Границы, оскорбление Перворождённого... – принялся нудно перечислять "язык".

   – Чёрт, я даже не хочу знать, какие преступления "нетяжкие", – покачал головой автоматчик. – Косой взгляд? И, скорее всего, за это четвертуют. Я угадал?

   Бородач смолчал.

   – Брось, Рыжий! – заржал Руди. – С нашими намерениями и четвертования мало.

   – И то верно, – усмехнувшись, Клаус посмотрел на пленного. – А сам ты кто? Тоже не человек?

   – Я гном, – обиделся бородач. – А никакой не человек.

   – Ладно, это, в общем-то, неважно, – отмахнулся автоматчик. – Скажи, в Городе наверняка располагается правительство, военачальники, штабы... так ведь?

   – Правители? – переврал гном. – В смысле – Королева? Ну да...

   – Как туда попасть?

   – Так... – удивился пленный. – Вы и впрямь откуда-то свалились. Дорога, по которой шёл караван, выведет к Городу. Через несколько дневных переходов...

   – Похоже, мы всё узнали, – решил Рыжий.

   – Вот и хорошо, – обрадовался гном. – А теперь развяжите, караван далеко уйдёт.

   – А с чего ты решил, что мы тебя отпустим? – удивление немцев не знало предела.

   – Жить хотите, – подмигнул бородач. – Не заставляйте меня опаздывать, а я, так уж и быть, не стану подавать жалобу эльфам.

   Так ничего и не понял.

   – Мы люди военные, – Клаус переключил автомат на стрельбу одиночными. – Идёт война. Эльфы – враги, а ты им, похоже, помогаешь. Выход один, без вариантов.

   – Вы что? – лицо гнома становилось бледнее и бледнее. – Какая война? Эльфы же... это сила! Раздавят и не почешутся! Здесь недоразумение, ошибка!

   – Объясни это Тиллю, – сказал автоматчик. – И тем, кого убили на той трижды проклятой поляне.

   И выстрелил. Сухой щелчок пронзил лесную тишину, как вой сирен "Юнкерса". Надо бежать, возможно, в караване уже заметили потерю, и выслали погоню. Разведчики не медлили ни секунды – схватив мешок убитого гнома, немцы ретировались. Караванная охрана нашла только тело бородача, убитого непонятным оружием.