Текст книги "Старая Земля"

Автор книги: Ник Кайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 24
КАЛЬДЕРА
ПОСЛЕДСТВИЯ

Перед смотровым окном проплывали сверкающие просторы ледяной тундры. Но очень скоро она уступила место бесконечным на вид полосам пустынь, а затем показался край обширного пепелища, усеянного уродливыми утесами и глубокими кратерами. Наконец на горизонте появились горы.

Когда–то этот мир носил название Ибсен, хотя имперские специалисты классифицировали его как Один-пять–четыре–четыре.

Вулкан знал его под именем Кальдера.

– Здесь когда–то простирались обширные цветущие джунгли, – сказал он.

По тону нельзя было определить, обращается ли он к Зитосу и Абидеми или говорит сам с собой.

Никто из них не участвовал в той кампании, но они знали, что здесь воевал Нумеон. Он почти не рассказывал о своих приключениях, только упоминал, были они успешными или операция провалилась.

– Два моих брата и я прибыли к этому миру, но так и не смогли его сохранить.

«Вулканис» перевалил через зазубренную горную вершину и нырнул в глубокую долину. С высоты его полета можно было рассмотреть постройки имперского образца. Приземистые и функциональные, они теснились друг к другу, образуя отдельные секции, окруженные крепкими стенами.

– Но поселенцы, похоже, сделали его своим домом, – предположил Зитос, стараясь поднять настроение Вулкану,

Абидеми нагнулся к другому смотровому иллюминатору.

– Я не вижу людей, – заметил он.

Вулкан тоже заметил их отсутствие, и на его лице проявилось мрачное отвращение.

– Иген, – передал он по воксу, – спускайся. И немедленно приземляйся!

Гул двигателей изменился, как только Гарго круто направил катер вниз. Он совершил безукоризненный маневр, которому позавидовал бы любой ветеран флота.

Вулкан резко распахнул боковую дверь. Горячий ветер, ворвавшийся внутрь, пронесся по отсеку, пытаясь сбросить воинов с мест. Но Змии, не в силах отвести взгляд от поселения, не шелохнулись.

Пепел с гор окутал колонию тонкой серой вуалью, словно пыльной паутиной, покрывающей мебель в доме, где давно никто не живет. Двери были распахнуты настежь, а каменистую землю усеяли гильзы, словно разбросанные семена, из которых не прорастет ничего, кроме свидетельства о жестокой битве.

На главной площади высились баррикады. Пустая бочка из–под горючего лежала на боку. Орудийные окопы зияли пустотой, из мешков заградительного вала высыпался песок. Упавшая наблюдательная вышка прорвала секцию ограды.

Гарго отыскал площадку на скалистом плато за стенами поселения и приземлился.

Примарх шагал по неровному грунту с легкостью обитателя вулканических склонов Ноктюрна, хотя это место было лишь бледной копией мира, который он считал своим домом и местом смерти.

Они заметили, что ворота в ограде наполовину открыты. Теплый пахнущий серой ветер развевал знамена, провозглашающие верность Империуму. Несколько флагов было сожжено или забросано грязью. Тишину нарушали лишь хлопанье ткани и хруст обломков под ногами.

Вулкан распахнул створки ворот, чтобы увеличить обзор, а затем внимательно осмотрел поселение, стоя на его границе.

– Я не вижу ни одного выжившего, – сказал Зитос.

Вместе с Абидеми он следовал за примархом от трапа катера. Гарго остался, чтобы отключить двигатели и запереть отсек, но уже догонял их.

– Я тоже, – подхватил Абидеми.

– Потому что никого не осталось.

Вулкан направил взгляд поверх руин поселения. Хотя местность и изменилась, обожженная пожарами Согласия, основной рельеф остался прежним.

На стенах некоторых зданий были намалеваны символы – не грубые граффити хулиганов, а скорее печати позора. Здесь прошла армия магистра войны, убивая и забирая в плен местных поселенцев. Разрушения явно были давними, виновники наверняка уже убрались далеко отсюда, иначе Змиям грозило бы нападение.

Мортарион мог бы понять, что означали эти знаки, хотя символы были начертаны на языке Хтонии, а не Барбаруса.

Зитос тоже распознал их.

– Это сделал флот Марра, – сказал он. – Больше некому.

– В таком случае, почему бы ему не укрепить его и превратить в опорный пункт? – спросил подошедший Гарго.

Абидеми опустился на одно колено и стал просеивать растрескавшуюся землю между пальцев латной перчатки.

– Эта земля больше подходит для выращивания зерновых, чем для военных нужд. – Он выловил крошечный кристалл, напоминающий острый полумесяц. – Кроме того, думаю, их заставили отказаться от освоения этого мира. – Он поднял голову, показывая кристалл остальным. – Сумеречные призраки?

– Нет, – сказал Вулкан, поднимая взгляд к горному хребту, протянувшемуся в нескольких километрах от поселения. – Их более просвещенные родичи. Мы сражались с ними, Феррус, я и Мортарион…

При звуке последнего имени Зитос заметно напрягся. Остальные тоже не сумели скрыть давно затаенную враждебность. Все они не раз с начала войны сражались против Гвардии Смерти, и шрамы тех боев еще не зажили до конца.

– Этот мир когда–то принадлежал эльдарам, – сказал Вулкан. – Мы отвоевали его у них и верили, что освобождаем здешних жителей. Мы ошибались. Мы ошибались во многом. Эльдары вернулись. Воевали они с Сынами Хоруса или нет, сдается, им не понравилось то, что они здесь увидели. – Примарх указал на горный хребет. – За тем перевалом лежит другая равнина. Широкая и пустая. Там можно будет посадить «Вулканис».

Он закрыл ворота. Старые петли протестующе заскрипели, створки завязли в обломках и мусоре, но не могли ему противиться. Они сомкнулись с глухим похоронным звоном, словно крышка, опущенная на пустой гроб.

– То, что мы ищем, находится не здесь. – сказал Вулкан.

За горным хребтом раскинулась не пустая равнина, а густые джунгли. Пока Гарго сажал транспортник на самом краю зарослей, и реактивные струи из сопел сгибали стволы деревьев и срывали листву.

Вулкан вышел из катера в полном смятении.

В прошлом, когда Великий крестовый поход пришел в этот мир, они сожгли это место, сожгли все, до самой земли. С выжженного холма он вместе с Феррусом наблюдал за пожарами. Это произошло несколько лет назад, но рост джунглей превосходил все пределы возможного. Это было неестественно. Так быстро подняться из пепла…

Он нахмурился, подозревая работу чужаков.

– Это здесь, – сказал он. – Колдовские врата.

– Там, в лесу? – спросил Зитос.

– В самом его центре, Барек.

– Мне кажется, эльдары не хотят, чтобы мы туда добрались, – заметил Абидеми.

Вулкан приподнял свой молот. Его оголовье вспыхнуло язычками пламени.

– В таком случае их ждет разочарование.

Странная лесная темнота манила к себе. Высокие, тесно стоящие деревья раскачивались над головами Змиев, кора на толстенных стволах как будто светилась, но нисколько не разгоняла мрак. Саламандры взяли все необходимое из катера и углубились в лес. Сквозь шелест ветра доносился едва слышимый мелодичный смех.

Они шли уже несколько часов, но не встретили ни одной засады и никаких ловушек. По крайней мере, Змии не увидели ничего подозрительного.

Зитос остановился на полянке, белесый луч солнца коснулся его брони, окрасив небольшой участок в красный цвет.

Он прислушивался, опустив цепной клинок, впервые взятый им из арсенала «Вулканиса». Растительные остатки забили механизм и тормозили работу, зубцы позеленели, роняя капли сока. Гарго и Абидеми тоже имели при себе цепное оружие, а также копье, от которого в джунглях было мало пользы, и Драукорос, слишком ценный, чтобы пускать его в ход ради такой рутинной работы. Вулкан, как всегда, стоял в стороне, касаясь рукой талисмана, словно путеводного камня.

Остановиться их заставила угроза порчи оборудования. И только теперь, когда умолкли гудение и треск, воцарилась полная тишина.

– Я ничего не слышу, – сказал Гарго, снимая с топора волокна какого–то плохо пахнущего растения.

– Вы когда–нибудь встречали такой молчаливый лес? – спросил Абидеми. – Никаких признаков жизни, ни птиц, ни насекомых. Какое–то неестественное место.

– Мы не одни, мои сыны. Они следят.

Все взгляды обратились в сторону Вулкана.

– Они? – переспросил Гарго, обшаривая взглядом затененные участки, но ничего не видя, кроме темноты.

– Эльдары где–то здесь, – сказал Вулкан. – Я думаю, они никуда и не уходили.

Зитос тоже присмотрелся к теням.

– Давно?

– С тех самых пор, как мы пересекли границу леса. Они очень тихие… – Он хищно усмехнулся. – Но я все равно их слышу.

– Они настроены враждебно, владыка? – спросил Зитос и активировал свой клинок.

Зубцы быстро задвигались, сбрасывая последние остатки растительности.

– Чрезвычайно. Мы здесь нежеланные гости Гарго, держа цепной топор перед собой, повернулся кругом.

– Почему же они до сих пор нас не атаковали?

– Их кто–то сдерживает.

Зитос нахмурился:

– У нас есть союзник?

– Я считал, что вообразил себе того старика в лохмотьях, – сказал Вулкан, глядя вдаль. – Теперь я в этом не уверен. На Ноктюрне он называл себя Смертельным Огнем, но вряд ли это его настоящее имя.

– Ты думаешь, он эльдар?

Глаза Вулкана, обратившиеся к Зитосу, вспыхнули в сумраке леса.

– Да, именно так я и думаю.

– Что может быть общего с нами у представителя этой расы? – спросил Гарго.

– Я не знаю.

– Он приходит к тебе под маской, его мотивы неизвестны. Можно ли доверять такому существу?

– Ровно настолько, насколько вообще можно доверять эльдарам, – ответил Вулкан. – Не могу сказать, что понимаю их мысли, но я не почувствовал лживости. Боюсь, у нас нет другого выхода, кроме как довериться ему.

– А это? – Зитос показал на обломок фульгурита, висящий в кармашке на поясе примарха. – Этому можно доверять? Скажи, отец, зачем его хранить?

Вулкан вынул осколок. На вид это был ничем не примечательный камень, не длиннее гладия, но Зитос ощущал заключенную в нем силу. И гадал, не опасна ли она.

– Все имеет свою цель, Барек, – сказал примарх. – Даже это.

Других объяснений не последовало. Возможно, их и не было вовсе.

Вулкан убрал фульгурит на место. В его сознании шевельнулся какой–то образ, но примарх не сумел его уловить.

– Не стоит медлить, – сказал Зитос. Саламандры уже почистили цепное оружие. – А этот компас может вывести нас к центру леса, владыка?

– Может, Барек, – ответил Вулкан, держа талисман перед собой. Семь молотов на его лицевой стороне медленно повернулись. Хотя я не совсем уверен, что это компас. – Он посмотрел вверх, игнорируя вопросительные взгляды сыновей. – Туда.

Змии продолжали углубляться в джунгли. Через несколько часов ощущение постороннего присутствия, о котором говорил Вулкан, рассеялось, и они остались одни.

В конце концов деревья расступились, и воины вышли на прогалину под открытым небом. Наверху догорали последние лучи солнца, уступавшего место едва заметным звездам. На вершине невысокого холма, на плите из светлого камня, стояла арка, ничем не отличавшаяся от той, сквозь которую они прошли в подземелье под горой Смертельный Огонь.

Только здесь на страже был воин, сидевший верхом на покрытом чешуей ездовом существе. При виде легионеров и их примарха, выходящих из леса, он не шелохнулся и не поднял свою загадочную пику. На рукояти оружия сверкали драгоценные камни, ловившие последние искры солнечного света и зарождающиеся лучи звезд. Острие копья излучало собственное сияние.

Его лицо закрывал шлем причудливой формы, но гладкие сегментированные доспехи выдавали происхождение воина не хуже, чем знамя или символ его подразделения.

Перед ними стоял эльдар, один из экзодитов – «ушедших».

Произнесенное им слово из незнакомого наречия послужило командой для верхового ящера, и тот двинулся вперед, остановившись только на полпути между аркой и краем леса.

– Оружие в ножны! – приказал Вулкан сыновьям.

Они повиновались, но настороженно следили за странным всадником. Примарх забросил молот за спину, закрепив магнитным замком, и медленно зашагал навстречу эльдару. Рыцарь–дракон поднял руку, когда между ними осталось несколько шагов.

Вулкан, помня о других воинах, которые скрывались в лесу и чье присутствие он ощущал, остановился.

Рыцарь, повернувшись назад, достал из поясной сумки мерцающее семя величиной с желудь. Жестами он показал, что его следует проглотить, а затем бросил Вулкану. Примарх поймал семя и положил в рот.

– Я немного знаком с наречием эльдаров, – сказал он.

И услышал ответ лишь спустя несколько мгновений:

– Ты не поймешь мой язык.

– А ты понимаешь меня?

Рыцарь–дракон медленно кивнул. Он так и не снял шлема и разговаривал сквозь визор, отчего его голос звучал очень странно и гулко.

– Семя Иши – ключ к пониманию, – сказал он. – Ты и твои соплеменники здесь нежеланные гости, Владыка Змиев, но ясновидец настаивает, что вас необходимо пропустить. – Он наклонил шлем, и нетрудно было представить усмешку под забралом. – Мы исполним его желание. Но никогда не возвращайтесь сюда.

– Угрожать мне неразумно, – предупредил Вулкан.

Рыцарь–дракон издал веселую звонкую трель, хотя рука, сжимавшая копье, задрожала от гнева.

Владыка Змиев взмахнул Урдракулом. Рыцарь–дракон вздрогнул, но не отступил.

– Этот молот убивал демонов, поражал примархов и бросал на колени архитиранов, – сказал Вулкан. – Он воплощение всех молотов, выкованных моим руками. Их духи очень сильны в этом металле. Кальдера находится под моей протекцией. Оставайтесь здесь, если хотите. Прячьтесь, если вам это необходимо. Но никогда не поднимайте оружие на сыновей и дочерей Империума. Вы видели, как их уничтожали?

– Ваша вражда не касается нас, хотя ваша раса – предвестник последних дней и заключительных песен! Выпущенное вами зло вызвало рыдания Иши.

– Ваш ясновидец, похоже, думает иначе. Как я догадываюсь, ты привратник, которому надлежит обеспечить нам проход и возвращение на наш путь.

Рыцарь–дракон ничего не ответил. Он отвел своего скакуна в сторону, но, вытянув руку, коснулся арки кончиком копья. Внутри поднялась буря. Засверкали холодные молнии, и послышались далекие раскаты грома. Морозный ветер покрыл инеем доспехи Вулкана и его сыновей.

– Разве эти врата не вели в темноту, владыка? – спросил Зитос, тревожно поглядывая на бурю.

Рыцарь–дракон рассмеялся. Вулкану потребовалось все его самообладание, чтобы не вышибить наглеца из седла.

– Не бойся, мон–кей. Ясновидец заверил, что вы вернетесь на свой путь. Но знай, Владыка Змиев, твоя смерть предсказана.

С этими словами он направил скакуна к лесу, а эффект семени Иши исчез.

– А, знакомое дело, – беспечно бросил Вулкан, после чего он и его воины шагнули в свет и бурю.

Глава 25
ПОСЛЕДНЯЯ НИТЬ
РАЗРЫВ

Из полуденного солнца посреди колосьев пшеницы вышел странник. Он шагал через поле, тяжело опираясь на посох.

Фермер, заметив незнакомца, прекратил работу, вытер рукавом пот со лба, но косу из рук не выпустил. Ее острое лезвие поблескивало в горячих лучах солнца. Прогретый воздух заметно дрожал, а собирающиеся на горизонте тучи предвещали дождь.

Незнакомец продолжал идти, но очень медленно. Раненый, решил фермер, или просто очень старый и страдает от давних ран. Он знал таких солдат. Память о них и местах, где он с ними встречался, была довольно смутной и нечеткой. Скорее впечатления, чем настоящие воспоминания.

Глубокие траншеи, увитые колючей проволокой, горчично–жёлтый газ наплывает, сковывая движения и вызывая непонятный восторг. Жаркие джунгли, люди потеют до самых костей. Резь в глазах от напалмового рассвета. Бесконечные пустыни, пыльные обочины, постоянный страх перед зажигательными устройствами в остовах брошенных машин. Ветер с запахом машинного масла.

Возникающие в мозгу образы кажутся незнакомыми, как будто чужими.

Незнакомец не похож на солдата. Он не похож даже на человека.

Посох в его руке выглядит вполне обычно, но на ткани свободно свисающего одеяния вытканы необычные руны. Фермер был уверен, что знает этот язык, но память его подвела. В последнее время это происходит всё чаще. Обрывки воспоминаний порой навещают его по ночам. Ужасы, в сущности, – поля сражений, кровь и смерть, минувшие войны. С приходом утра они рассеиваются, но отголоски ночных кошмаров чувствуются и днем. Шторм надвигается.

Он перехватил поудобнее рукоять косы и подумал, не окликнуть ли незнакомца, чтобы спросить, что он тут делает. А тот смотрел на ступеньки амбара.

Ищет дорогу? Хочет попросить разрешения пройти?

Но курящий мужчина, сидевший там и смотревший на него чуть ли не весь день, уже исчез.

Незнакомец приближался, и вдруг фермер начал что–то понимать. Воспоминания начали возвращаться.

– Это и есть шторм.

Эльдрад опустил руку, позволив ей скользить по колосьям пшеницы и высокой траве, хотя и знал, что все это не реально. Не совсем реально.

Мягкие усики ласкали его кожу. Солнце согревало измученное тело. Он редко испытывал такую сильную боль, но, с другой стороны, неудивительно, что в бою вообще выжил он, а не Слау Дха. Он поступил недальновидно и самонадеянно. Эльдрад решил не повторять такой ошибки с Пританисом.

– Где ты, Дамон? – прошипел он.

Его голос, подхваченный ветром, вернулся.

Вечный покинул ступени амбара.

Впереди он заметил другое существо. Оно излучало эмоции сдержанно. Осторожное психическое касание начало разматывать его потаенные воспоминания. Об Анатолийском улье, о психиатрической лечебнице, о Нурте Траорисе, о Макрагге… Они сменяли друг друга, словно цветные стекла сломанного калейдоскопа.

Взгляд Эльдрада привлекло неожиданное движение, лишь незначительно противоречащее дуновению ветра. Слегка коснувшись разума фермера, он обнаружил, что его психическое зрение ограничено, и понял, что полость каким–то образом экранирована. Или это поработал Пританис.

Он рассказал об этом своему спутнику, не сводя взгляда с той точки, где шевельнулась трава.

– Отыщи его, прошептал он.

Эльдар медленно приближался к источнику беспокойства, удаляясь от фермера. С ним он разберется в свой черед. Он замедлил не только шаги и движения, но даже дыхание и мысли.

Очень осторожно Эльдрад вытащил меч.

Что–то скрывалось в этой высокой траве: затаилось и поджидало его.

Он, несмотря на боль, принял низкую боевую стойку, держа клинок обеими руками близко к лицу, острием наружу, словно копье, нацеленное на жертву.

– Я тебя достал…

– А вот и нет, – раздался голос сзади.

Эльдрад резко развернулся и поспешно выставил защиту от летящих в него сверхскоростных мономолекулярных дисков. Большинство снарядов разбилось или застряло в психическом барьере, чтобы затем осыпаться, не причинив вреда, но один диск прорвался, ранил Эльдрада в бедро, вызвав крик боли, и упал в траву.

Он стремительно бросился в сторону, преследуемый гудением пары сюрикенных пистолетов, набирающих заряд, и колосья пшеницы больно хлестнули по лицу. Метательные орудия с такой силой выпустили снаряды, что они проделали в поле длинные борозды, но ясновидец избежал смертельной угрозы.

– Ясновидец, ты пришел с мечом на перестрелку! – насмешливо крикнул Пританис.

Одним своим видом этот неряшливый человек вызывал отвращение. К тому же он крайне высокомерно разговаривал. Он внушал Эльдраду такую сильную неприязнь, как никакой другой из Вечных мон–кеев, когда–либо виденных им.

Следующий разящий залп прогнал ясновидца еще дальше в поле – и еще дальше от фермера. Он распознал пару индивидуальных устройств поражения, хотя изучал их недолго и лишь по необходимости. Гух’хру и Мех’менитай. Их имена имели колоссальное значение, и от самого их звука исходила агрессия. Слау Дха никогда не отличался утонченностью, и этот недостаток сказывался на выборе оружия, которое он, очевидно, предоставлял своим лакеям.

Пританис продолжал безостановочно стрелять, но, похоже, палил наугад.

– Может, поможешь? – спросил он, на мгновение отвлекшись от погони, но фермер оцепенел и не реагировал на слова.

Эльдрад, даже раненый, мог передвигаться быстро. Человек уже потерял его из виду, но между выстрелами громко разговаривал, надеясь, что жертва себя выдаст.

– Я слышал, что Гахет мертв. Не могу сказать, что меня это очень огорчило. Он мне никогда не нравился, – заявил Пританис. – Очень не нравился. А если ты здесь – я хочу сказать, действительно здесь, – добавил он между двумя короткими залпами, – значит, Слау Дха тоже мертв. Я уверен, это было нелегко. Он мог воспользоваться помощью. Защитой.

Как и я, – ответил Эльдрад, и теперь настала очередь Пританиса реагировать на голос, раздавшийся сзади.

Он сделал это быстрее, чем положено человеку, и открыл стрельбу от бедра. Смертоносная очередь рассекла Эльдрада пополам, но его голографически созданный образ только мигнул, а потом восстановился на метр левее.

– Умно. Ты взял один из их голокостюмов, – пробормотал его преследователь.

В этот момент из высокой травы появилась громоздкая фигура легионера в полном боевом облачении.

– Да еще прихватил дружка, – удрученно заметил Пританис и пустился бежать.

Прозвучавшая музыкальная нота никак не соответствовала буколическому фону из щебетания птиц и негромкого жужжания насекомых, собиравших пыльцу.

Эльдрад узнал этот звук.

– Он вызвал подкрепление, – предупредил он своего союзника, остановившегося для осмотра оружия.

Пританис был уже далеко и, похоже, решил укрыться в амбаре. Разумно, если учесть, что он располагал лишь парой пистолетов, пусть и смертельно опасных, а легионер – автоматической винтовкой «Бронто».

Фермер так и стоял столбом, не в состоянии отреагировать на происходящее. Эльдрад, несмотря на возможные блокираторы психики, достучался до него.

«Лежать», – послал он приказ, и мужчина, бросив косу, исчез под золотистой пшеницей.

Бартуза Нарек, завидев шестерых воинов в черной броне, опустился на одно колено, держа винтовку у бедра. Воины возникли прямо на границе иллюзорного поля. Первый выстрел попал прямо в эллиптическую прорезь для глаз одного – точнее, одной – из них. Из выходного отверстия в пробитом шлеме брызнула кровь. Женщина упала.

Остальные рассредоточились. Сегментированная броня ярко блестела на солнце. Они ответили длинными очередями, изрешетив воздух и подняв настоящую бурю летящего зерна.

Эльдрад услышал сдавленный крик Нарека. И еще ругательство, колхидское проклятие, смысла которого он не понял, но тем не менее не удержался от улыбки.

«Хорошего боя, Бартуза».

Что происходило потом, он не видел. Повернувшись спиной к битве, он сосредоточился на амбаре, где в последний раз видел Пританиса.

Если воины и намеревались его остановить, выстрелов в его сторону не последовало. Эльдары всегда предпочтут врага из числа мон–кеев своему сородичу.

Амбар казался темным и странно тихим, несмотря на бой, происходящий в пределах слышимости. Отрывистые, резкие выстрелы винтовки перекрывали пронзительный визг следующих один за другим залпов стреловидных пуль.

Прежде чем войти, Эльдрад попытался обнаружить фермера. После того как ясновидец снял оковы с его разума, он стал психически видимым. Мужчина все еще лежал: посланный импульс вкупе с инстинктом самосохранения должны были на время удержать его в этом безопасном положении.

Пританиса обнаружить оказалось намного сложнее.

– Значит, Слау Дха научил тебя и защищаться, – прошептал Эльдрад, медленно и осторожно поднимаясь на крыльцо.

Здесь пахло стружками и древесной смолой, а дальше господствовал приторный запах засыпанного в мешки зерна и полбы. Внутри было почти темно, и лишь между верхними брусьями проникали слабые лучи поддельного солнца. Продолжительный скрип старой доски, на которую наступил Эльдрад, разошелся по всему полу, вплоть до деревянных столбов, поддерживающих амбар высоко над землей.

В обширном помещении громоздились металлические лари для хранения продуктов и старое сельскохозяйственное оборудование. Все это позвякивало и добавляло к запахам зерна запахи осветительного масла и пыльных механизмов.

Лестница поднималась на мансардный этаж. Под ней были сложены орудия фермерского труда. Впереди виднелся врезанный в пол люк.

Эльдрад направился к нему.

Он сжал кулак, и люк разлетелся в щепки. В неровном проломе он обнаружил еще одну лестницу. Эта вела вниз, в полутемный погреб. Проникший сверху ветер раскачал висевшие на стенах цепи, и крючья на их концах пронзительно зазвенели.

Ясновидец спустился почти до последней ступени, когда на него напал Пританис. Отказавшись от метательных пистолетов, на этот раз он предпочел укороченный цепной меч. Эльдрад едва успел парировать выпад, но жужжащие зубцы, выбросив сноп искр, впились в край ведьминого клинка.

В отчаянии он телекинетическим импульсом взметнул цепи, но Пританис ловко увернулся от них. В следующем выпаде цепной меч, разорвав одеяние, вспорол бедро Эльдрада. От потрясения и боли он вскрикнул. Ясновидец не ожидал, что дуэль затянется. Без психических ингибиторов, ослабляющих его способности, он мог бы убить Пританиса одной только мыслью. Сейчас же его сила уменьшилась практически до уровня заурядного боевого колдуна.

+Нарек! + послал он призыв, отступая в темноту, несмотря на впивающиеся в кожу крючья, и с опозданием осознавая, что произнес это имя вслух.

– Твой наемник всё равно слишком занят, – сказал Пританис. – А что ты тут делаешь, ясновидец? Ты ведь не можешь окончательно убить меня.

– Я должен… оборвать еще одну нить, – сказал Эльдрад и прижал ладонь к ране, чтобы остановить кровь. Мысленный посыл уже сшил кожу, но бедро еще болело и было напряжено. Хромая, он скрылся среди теней и собрал их вокруг себя.

– Умно, – услышал он голос Пританиса, – но я тоже могу исчезнуть…

На несколько мгновений затихли даже доносящиеся извне звуки схватки, оставив Эльдрада наедине с его прерывистым дыханием.

Эго спокойствие продлилось недолго.

– Значит, ты стал отступником? – спросил Пританис.

Его голос эхом отдавался слева.

Эльдрад сдержался, не поддаваясь на уловку.

– Дешевый трюк, – с опаской ответил он.

– Я просто выполняю свою работу. Как поступал бы и ты.

– Ты слишком безразличен, даже для своей расы слепцов.

– Ты не первый, кто об этом говорит.

Ясновидец все еще никак не мог его засечь. Подвал казался огромным, намного больше, чем можно было судить по первому этажу и наружным стенам стоящего сверху амбара. Каждая тень сулила опасность.

– А если я скажу, что до сих пор тебя пичкали ложью, что имеется и другой путь?

– Тебе ведь известно, что я получаю приказы от автарха.

– Слау Дха мертв.

– Значит, остаются его последние приказы, а они не подразумевают помощи тебе.

– А как насчет другого? Того, кого тебе было поручено охранять?

От этих слов Пританис непроизвольно пошевелился. Эльдрад стал подкрадываться к нему.

– А что с ним? Твой план фрагнул его без смазки. Теперь он смертный. И больше никаких вторых шансов.

– Не все люди хотят жить вечно. А чего хочешь ты, Дамон?

– Торгуешься? Черт, да ты, похоже, в отчаянии. Тебя так сильно порезали эти арлекины?

«Глубоко», – подумал Эльдрад, но ничего не сказал. Он подкрался ближе, но впечатление движения смещалось, усложняя его задачу.

– Чего хочу я? – переспросил Пританис.

Его голос раздавался и слева, и справа, и сзади, что не позволяло отыскать источник.

– Было бы неплохо выпить. Хотя оказаться подальше от этого деревенского кошмара тоже было бы неплохо.

– Я могу это обеспечить. Откажись. Помоги мне. Помоги ему. Есть третий путь.

Эльдрад поднял свой меч, и крюк тихонько звякнул по клинку.

– Нет, не могу. Приказ, понимаешь ли.

Пританис выскочил из темноты. Каким–то образом он умудрился подняться над Эльдрадом и теперь летел вниз, выставив перед собой алчно жужжащий меч.

Массивная фигура пробила стену погреба, оставив дыру с неровными краями, сквозь которую прорвался свет.

Нарек поймал Пританиса в прыжке, не дав долететь до пола. Цепной меч несколько раз ударил сверху вниз, но на Нарека это не подействовало. Из его доспеха торчали флешетты, похожие на маленькие колючки. Истекая кровью из полудюжины ран от ударов, тщательно направленных в места соединения частей брони, Нарек швырнул Пританиса сквозь противоположную стену прямо в поле.

Пританис тяжело ударился о землю, сломав лодыжку и пару ребер, но быстро вскочил на ноги. Как ни удивительно, он все еще держал в руках оружие, но бросил его, предпочтя пистолеты из набедренной кобуры.

Он только начал шевелиться, как вспышка из дула его оружия прочертила в воздухе огненный штрих. Его тело уже начало регенерировать, и сросшаяся лодыжка почти не замедляла движений.

Нарек, защищаясь от поспешных очередей, поднял руку, и осколки увязли в его наручнике. Он бросился в погоню за Пританисом, а тот стрелял на бегу вслепую, держа руку за спиной. Нарек подпрыгнул над летящими снарядами, стремительно преодолел расстояние до своей жертвы и нанес удар.

Пританис по инерции кувыркнулся, держа оружие под собой, и в земле позади него образовалась яма.

Нарек быстро выбрался из кратера, плавным движением обнажив гладий. Пританис отшатнулся назад, выгнув спину, и клинок легионера миновал его тело, срезав с куртки три пуговицы. Не успели они долететь до земли, как он снова бросился бежать.

Нарек прыгнул, стараясь набрать дополнительную скорость, но Пританис метнулся в сторону, избежав очередного удара. При этом он сделал кувырок назад и обеспечил себе возможность пустить в ход Гух’хру и Мех’менитай.

Гладий, внезапно вонзившийся в его левую кисть, помешал прицелиться.

Нарек, еще не успев опустить руку после броска, торжествующе сверкнул глазами.

Пританис здоровой рукой с усилием выдернул клинок. Оружие показалось ему довольно громоздким.

– Если я воткну его тебе в глаз, это тебя убьет?

Нарек ухмыльнулся:

– Попробуй и узнаешь.

– Попробую.

Пританис провел стремительный выпад.

Нарек действовал быстрее. Одной рукой он перехватил руку противника, а второй схватил его за горло.

– Ты огромный уродливый ублюдок, – прошипел Пританис, с трудом втягивая воздух. – Тебе когда–нибудь говорили об этом?

Нарек не шелохнулся.

– Орудия легиона весят немало, – сказал он, – они отягощены кровью своих жертв. Так вот, мое тяжелее любого из них, – добавил он и сломал шею Пританису.

Вечный обмяк в его руках, и Нарек бросил его на землю. Свою винтовку он оставил возле амбара и теперь увидел, что она ждет его, лежа на примятой пшенице.

Эльдрад с трудом выбрался на свет. Его рана еще кровоточила, несмотря на все усилия исцелить поврежденные ткани.

– Дело сделано, – прошептал он и, стиснув зубы, сосредоточился на том участке, где прятался фермер.

– Джон! – позвал он.

Грамматикус поднялся из золотистой пшеницы.

– Не стану отрицать, наваждение довольно приятное, – произнес он, как только Эльдрад подошел достаточно близко, чтобы услышать его. – Здесь есть хоть что–то реальное?

– Для тебя все было реальным.

– Пожалуй.

Сквозь проплешины в пшенице и траве стала просвечивать бледная призрачная кость. Солнечный свет обрел более искусственный оттенок и, казалось, утратил свое природное тепло. Амбар остался – это сооружение водрузили здесь специально для подкрепления иллюзии.