Текст книги "Сладостное заточение (ЛП)"
Автор книги: Нева Олтедж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
– Он пытался несколько раз обокрасть меня. Поэтому я взял на себя смелость избавить его от одной из его владений.
– В тюрьме? Что это было? Деньги? Сигареты?
Я делаю большой глоток и наслаждаюсь жжением в горле.
– Его селезенка.
Ножка стула, которую я использовал для своей работы, вызвала значительную перфорацию желудочно-кишечного тракта. Что гарантировало, что ублюдку придется всю оставшуюся жизнь срать в пластиковый пакет. Так что да, у него был на меня зуб. Вот только он никак не мог знать, что я вышел из тюрьмы, и уж тем более не мог найти меня за считанные дни. Без посторонней помощи. Как только мы вернулись домой, я попросил Пеппе проверить машину на наличие жучков. Он обнаружил устройство слежения, установленное на шасси.
– Что ж, я рад, что ты выбрался без единой царапины. Не то чтобы я ожидал чего-то другого. – Сальво смеется и отпивает свой виски. – Мне звонил наш источник. Пришли результаты токсикологического анализа Армандо. Цианид. Они не могут точно определить время смерти, за исключением интервала от восьми до десяти часов.
Итак, муж-психопат Неры все-таки оказался прав, как я и подозревал.
– Камеры на вилле Леоне ничего не зафиксировали? – спрашиваю я.
– Ничего.
– Держу пари, что за этим стоит тот же ублюдок, который заказал убийство Неры. Армандо и он, скорее всего, работали вместе, но когда этого идиота поймали, его заставили замолчать, прежде чем он успел заговорить.
Сальво качает головой.
– Армандо мог быть единственным ответственным за покушение на Неру. Он был по уши в долгах и брал деньги на стороне. Он, вероятно, испугался, что Нера его раскусила.
Я поднимаю бровь.
– А потом он каким-то образом умудрился поднести к своим сломанным рукам таблетку цианида и уйти? Нет. За смертью Армандо стоит тот, кто нарисовал на ее спине мишень с приказом об убийстве. Вопрос в том, кому выгодна смерть Неры?
– Ты заставил ее разорвать двадцатилетнее сотрудничество с албанским картелем. Душку – довольно мстительный парень. Это мог быть он.
– Мстительный – да. Но глупый. Эндри Душку ничего, кроме проблем, не получит от ее смерти. Слишком много всего не сходится.
– Что ты имеешь в виду?
Янтарная жидкость чарующе сверкает, когда я вращаю свой стакан. Она почти такого же теплого оттенка, как глаза Захары. Интересно, спит ли она уже.
– Массимо? Что не сходится?
Я встречаюсь взглядом с Сальво. Как давно мы знакомы? Почти три десятилетия? Я помню, как взломал шкафчик с алкоголем моего отца, когда мы были едва подростками. Помимо Захары и Пеппе, он единственный человек, которому я доверял свои планы. И он приложил все усилия, чтобы помочь мне со всем справиться все эти годы. Так почему же, черт возьми, у меня такое чувство, что я не должен делиться с ним этим конкретным ходом мыслей?
– Почему Армандо? – Я поднимаю глаза от стакана в своей руке. – Единственные два синдиката, которые имеют претензии к нам, это албанцы и Каморра. Однако у Душку есть свои люди, которые решают его «проблемы». У Каморры тоже. Так зачем же им вовлекать Армандо в их план?
– Чтобы убедиться, что мы их не заподозрим?
– Может быть. – Я опрокидываю остатки напитка и наклоняюсь над обеденным столом. Поверхность покрыта документами, которые Сальво принес с собой. – Давайте посмотрим, что у нас тут.
Справа находятся записи о наших законных предприятиях: отчеты о движении денежных средств казино и стриптиз-клубов, контракты со всеми нашими поставщиками, договоры аренды нашей коммерческой недвижимости, заказы на закупку строительной компании и журналы инвентаризации, банковские выписки, анализы доходности инвестиций и налоговые декларации.
Другая сторона стола покрыта отчетами обо всем нашем незаконном дерьме: ежемесячная таблица доходов за последние три года от закулисных азартных игр в казино Bay View, толстая бухгалтерская книга должников с суммами их задолженности и сложными процентными ставками, а также все заключенные сделки по отмыванию денег и кокаину.
Я тянусь за распечатками доходов за последние двенадцать месяцев в двух наших стрип-клубах в центре города. Мы едва выходим в плюсе; прибыль падает. А расходы растут последние пять лет.
– Мы уничтожаем бизнес стрип-клубов, – заявляю я. – Пусть юристы подготовят все к продаже обоих заведений.
Сальво смотрит на меня через стол.
– Тициано будет в ярости.
– Мне плевать. И ему лучше приложить больше усилий в своей новой роли, иначе он потеряет свое положение капо. Мне не составит труда найти кого-то более способного на его замену.
– Новой роли?
– Да. Он возьмет на себя управление казино Брио. Так уж получилось, что Брио уходит на пенсию и проводит оставшиеся годы в своем летнем доме на озере Массапоаг, занимаясь рыбалкой. – Этот ублюдок уже много лет не дает покоя моим командам, и его нужно срочно убрать. Тициано всегда следовал приказам, просто он ленивый мудак.
– Массимо, я не думаю, что будет разумно вносить столь радикальные изменения сразу после того, как ты примешь управление. Дела идут и так неплохо.
– В этом и проблема. «Неплохо» – не значит хорошо, – я пронзаю его взглядом. – Или ты ставишь под сомнение мои решения?
– Конечно, нет.
– Хорошо. Мне нужно, чтобы все документы для стрип-клубов были готовы, а договор купли-продажи был составлен в течение следующих двух дней. Я лечу в Нью-Йорк, чтобы окончательно договориться с покупателем в конце этого месяца.
– То есть, сделка уже заключена?
– Да.
– А кто покупатель?
– Сальваторе Аджелло, – говорю я.
На лице Сальво промелькнуло выражение полного шока. Он, очевидно, думал, что я буду держать его в курсе всех своих планов. Однако, несмотря на его многолетнюю преданность мне, я все еще предпочитаю держать деликатные вопросы при себе. И начать сотрудничество с другой семьей Коза Ностра, позволив им проникнуть на нашу территорию, может быть самым деликатным из всех.
Исторически нежелание вести совместный бизнес не основано на взаимной вражде или неприязни. Это гордость. И тщеславие. Еще с тех времен, когда первые филиалы Cosa Nostra пустили корни за пределами Италии. С тех пор между донами существует негласное соперничество. Семья может позволить другой преступной организации занять ту же территорию, возможно, даже сотрудничать с ней, но только при условии, что это не другая фракция Cosa Nostra.
Именно поэтому сотрудничество с Кириллом и помощь ему в избавлении его команды от двуличных подонков оказались полезными. Как я и предполагал. Отмывание денег, которое мы организовали, было просто бонусом. Настоящий приз – это связь. Болгары давно сотрудничают с Аджелло, а слово Кирилла имеет большой вес в Нью-Йорке. Что бы он ни прошептал на ухо дону все эти годы, это должно было заинтересовать Аджелло и вывести нас на этот возможный путь. Это единственная причина, по которой Сальваторе продолжал посылать шпионов следить за Нерой и за моей территорией. Должно быть, он был готов рассмотреть потенциальную сделку.
– Боже мой, Массимо, – выдыхает Сальво. – Ты сошел с ума.
– Может быть. А может и нет. Я планирую сообщить об этом Совету в четверг, перед голосованием.
– Значит, ты почти готов.
– Посмотрим. – Я откидываюсь на спинку стула и сплетаю пальцы за головой. – Теперь нам нужно обсудить еще одну вещь. Твою компенсацию за твою преданность. Ты, конечно, останешься моим заместителем. Но что еще тебе нужно?
Сальво смотрит на меня, прищурив глаза. Возможно, он раньше говорил, что ничего не ждет взамен, но он бизнесмен. Он ни за что не упустит такую возможность, не воспользовавшись ею. Может, попросит взяться за казино. Меня это вполне устроит. Я найду для Тициано какую-нибудь другую роль.
– Связать себя узами брака с женщиной из Коза Ностры по моему выбору, – наконец говорит он.
Мои брови взлетают вверх. Этого я не ожидал.
– Выбирай. Мне нужно только имя, и мы назначим дату и забронируем церковь.
– Зара Веронезе.
Мое зрение краснеет, затмевая все в комнате. Я понятия не имел, что двигаюсь, пока мой кулак не смыкается на рубашке Сальво, когда я толкаю его к стене.
– Что ты сказал? – Мой голос едва слышен, когда я приближаю к нему свое лицо.
– Ты сказала, что я могу выбирать, – хрипло говорит он, глядя на меня. – Я второй по рангу член Семьи. Кто может быть лучшим кандидатом для женитьбы на твоей сестре, чем я?
Она мне не сестра, мать вашу! Мне хочется кричать эти слова во все легкие, но я каким-то образом заставляю себя их проглотить. Он прав. Она не моей крови, но все еще член моей семьи. Я не имею права сходить с ума из-за того, что он ею интересуется. Но, несмотря на это, я хочу уничтожить его на месте.
Он не может ее получить! – ревёт этот лицемерный придурок у меня в голове.
– Никогда, – рычу я.
Сальво кладет ладони мне на грудь и отталкивает меня назад.
– Заре нужен кто-то, кто сможет ее защитить. С учетом того дерьмового шторма, который ты собираешься обрушить на нас всех. Какого хрена ты не отослал ее вместе с Нерой?
Потому что я не могу вынести даже мысли о том, чтобы быть вдали от нее. Потому что я хочу быть тем, кто защитит ее.
Да, но кто защитит ее от тебя? От мужчины, который использовал ее с тех самых пор, как она была ребенком? От ее собственного сводного брата, которого последние три года мучают грязные мысли о ней?
Заткнись, придурок!
– Захара тебя не касается, и никогда не будет. А теперь проваливай с глаз моих, пока не потерял свою селезенку! – рычу я.
Глаза Сальво сверкают от удивления.
– Между тобой и Зарой что-то есть? Поэтому она здесь живет, с тобой?
– Не смеши, – огрызаюсь я. – Учитывая ситуацию, ей безопаснее остаться здесь, чем жить одной.
– В тебя только что стреляли!
– И я с этим справился. Никто не сможет обеспечить безопасность Захары лучше, чем я!
Прищурившись, Сальво смотрит на меня.
– Если между вами двумя что-то происходит, это вызовет скандал эпических масштабов. Ты же знаешь, какова Семья, когда дело касается женщин. Осуждения. Беспощадные сплетни. Дурная репутация. Слухи и клеймо будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Они сломают ее, Массимо.
Я отпускаю его рубашку и смотрю ему прямо в глаза.
– Между мной и моей сводной сестрой ничего нет. Никогда не было. И никогда не будет. И если ты хотя бы подумаешь снова произнести эту чушь, я тебя прикончу.
Сальво поправляет галстук и обходит меня, направляясь к двери.
– Что ж, я рад, что ошибся. Даже если она не была твоей сводной сестрой, я не могу представить себе более жалкую партию для тебя. Просто… посмотри на себя. Ведешь себя словно дикий зверь на свободе.
Дверь за ним закрывается с тихим щелчком.
Я поворачиваюсь к окнам, которые выходят на заросший двор, и обхватываю затылок руками. Он прав. Чертовски прав. И он даже не знает, насколько я на самом деле облажался.
И откуда, черт возьми, у него возникла идея жениться на Захаре? Стратегически это был бы хороший ход для него, но есть ли в этом что-то еще? Между ними что-то было?
Ее жизнь принадлежит ей. Она может быть с кем захочет. Даже с Сальво. У тебя нет права ревновать. Или злиться. Она не твоя и никогда не могла быть твоей.
– Уже передумал? – бормочу я. – Минуту назад твоя собственническая задница горела от одной мысли, что Сальво хотел сделать ее своей женой.
Ошибка в суждении.
– Конечно, – фыркаю я, отталкивая голос разума.
Мой взгляд цепляется за отражение герба Спада, висящего на противоположной стене. Двухсторонне острый меч на щите. Мой отец заказал его, когда стал доном. Я никогда не связывал себя с ним больше, чем сейчас. Темные мысли продолжают кружить в моей голове. Я не могу поверить, что Сальво попросил руки Захары. И моя реакция? Чисто неандертальский ход.
Мудак. Я полный мудак, потому что в моменте мне захотелось схватить этот меч и пронзить им своего друга. Убить его за то, что он посмел предъявить права на Захару.
Черт! Мне так нужна эта чертова терапия.
Сальво, вероятно, выбрал Захару, потому что это самый выгодный вариант, поскольку Нера уже замужем. Он бы поднял свое положение в Семье, что всегда было у Сальво в приоритете. Я могу понять его логику и амбиции, но не могу смириться с тем, что он хочет кого-то, кто принадлежит мне. И уже одно это заставляет меня хотеть его убить.
Когда я наконец покидаю столовую, уже далеко за полночь. Я отношу папки с документами в свою спальню на третьем этаже, а затем спускаюсь по лестнице обратно на второй.
Из комнаты Захары доносится быстрое тиканье швейной машинки. Разве она не должна спать в этот час? Я прислоняюсь спиной к стене возле ее двери и прислушиваюсь к ритмичному шуму. Над чем она работает?
Я жду, пока все затихнет, пока не убежусь, что она наконец-то легла спать. Затем, пошатываясь, подхожу к антикварному шкафу в нише в конце коридора и достаю спрятанную там подушку. Положив ее перед дверью Захары, я растягиваюсь на полу, прижимаясь лбом к деревянной поверхности. В темноте, как всегда, мои мысли обращаются к ней.
К моей Захаре.
Она спит голой? Или предпочитает одну из тех нежных атласных ночнушек? Я представляю ее обнаженной. Свернувшейся калачиком на одной стороне кровати. Я представляю, как забираюсь под простыни рядом с ней. Моя рука скользнула бы вокруг ее талии, и я бы притянул ее к своему телу, пока ее спина не прилипла бы к моей груди. И я бы зарылся носом в ее волосы, вдыхая ее жасминовый аромат. Я хочу, чтобы он наполнял мои ноздри до конца моей жизни.
Мой член твердеет, когда я представляю ее, прижатую к моему телу. В безопасности в моих объятиях. Моя.
Этого никогда не произойдет.
Я переворачиваюсь на другой бок, поворачиваясь спиной к двери. Я придерживаюсь в таком положении около пяти секунд, прежде чем снова повернуться лицом к барьеру в комнату Захары.
Глава 17
Четыре дня спустя
Непрекращающееся жужжание доносится откуда-то слева. Я протягиваю руку и хлопаю по поверхности тумбочки, пока не нахожу свой вибрирующий телефон. Экран издевается надо мной своей яркостью, показывая, что сейчас 6:30 утра. Мои движения вряд ли можно назвать скоординированными, когда я выключаю будильник и вылезаю из кровати. Схватив с комода соответствующий комплект черного нижнего белья и бюстгальтер, я направляюсь в ванную комнату, чтобы принять душ.
Сегодня компания, занимающаяся ремонтом, завершит последние штрихи на первом этаже, и, надеюсь, завтра вечером все будет готово к большой встрече завтра вечером. Высокопоставленные члены Семьи, капо и инвесторы будут голосовать за или против того, чтобы Массимо взял под контроль Бостонскую Коза Ностру. Обычно это голосование – не более чем формальность, но иногда могут возникнуть сюрпризы. Как, например, когда вместо Батисты Леоне проголосовали за моего отца.
Похоже, новость об отставке Неры и осознании того, что Массимо несет ответственность за процветание Семьи, распространилась. Как только люди поняли, что именно он занимался делами в течение последних двух десятилетий, их реакция была незамедлительной и обрушилась с силой цунами. В течение нескольких дней дом посещали десятки подчинённых, хотя люди Пеппе держали всех на расстоянии. Верхний эшелон бостонского общества Коза Ностра, похоже, был достаточно доволен. Учитывая, насколько выросли их банковские счета под руководством Массимо, им незачем что-то менять.
Если только он не выйдет из себя во время встречи.
Семья любит деньги. Но стабильность они ценят больше.
После разговора с Сальво в воскресенье вечером Массимо изо всех сил старался избегать меня. Большую часть времени он проводит в столовой, которая была переделана в огромный зал для собраний. В то же время, образно говоря, он не спускал с меня глаз.
В понедельник, когда я поехала навестить племянницу и сестру, он не позволил мне самой доехать до квартиры моего зятя в центре города. Массимо настоял на том, чтобы отвезти меня туда самому, и провел четыре часа в своем "ягуаре", припаркованном в подземном гараже, ожидая меня. Нера не позволила ему подняться. Она до сих пор злится на него за то, что он превратил ее жизнь в ад за последние несколько лет. Массимо поворчал и в конце концов сдался, но только после того, как рявкнул на Кая, чтобы тот обеспечил мою безопасность.
А, вчера, когда я поехала на виллу Леоне, чтобы дать указания грузчикам, как упаковать мои вещи, Массимо настоял на том, чтобы поехать со мной. За нами в отдельной машине ехали трое охранников, и все они кружили надо мной все время, пока я разговаривала с комплектовщиками.
Вчера вечером он даже не позволил мне одной сходить в ближайший магазин, чтобы купить этот чертов шампунь. Вместо этого он отправился за ним сам, приказав Пеппе следить за домом как ястреб. Мне было велено не отходить от него до возвращения Массимо. Ради моей безопасности видимо.
Я поворачиваюсь к полке, встроенной в душевую кабину, и беру одну из четырнадцати бутылок шампуня, выстроенных там в ряд. На каждой из них написано «Для чувствительной кожи» или «Содержит только натуральные ингредиенты». Он запомнил. После того, как я всего один раз упомянула, что средства с едкими химикатами, спиртом и отдушками легко раздражают мою кожу. Теперь шкафы под раковиной забиты бутылками с молочком для тела, гелем для душа и средствами по уходу за волосами с одинаковыми этикетками. В общей сложности там, наверное, около тридцати емкостей.
Вымыв волосы, я оставляю их сушиться на воздухе и отправляюсь в гардеробную. Пять минут спустя я уже застегиваю застежку на теннисном браслете, который подарил мне Массимо, и выхожу из комнаты, когда чуть не спотыкаюсь о огромное мужское тело, спящее прямо перед моей дверью.
– Массимо?
Он вскакивает на ноги и заталкивает меня себе за спину. Я оказываюсь зажатой между его массивной фигурой и стеной, пока он мотает головой из стороны в сторону, осматривая коридор. Его левая рука прижата к моему бедру, а правая держит оружие наготове. Он выглядит довольно невменяемым.
– Эм… Там никого нет, – бормочу я ему в спину. На нем вчерашняя серая рубашка и черные брюки. – Ты можешь убрать пистолет.
– Прости, – говорит он хриплым голосом и наклоняется, чтобы поднять подушку с пола. – Обычно я более бдителен, когда просыпаюсь.
– Почему ты спал у моей двери?
Его лицо темнеет. Несколько мгновений он просто прожигает меня своими адскими глазами, затем поворачивается и идет по коридору. Если он думает, что этот разговор окончен, то он ошибается! Он ведет себя странно уже несколько дней, и нам нужно разобраться во всем до того, как он взорвется.
Я следую за ним по коридору и поднимаюсь по лестнице на верхний этаж. Эту часть дома еще не трогала ремонтная компания, и она находится в ужасном состоянии. Здесь более заметны следы времени. Дверные коробки и гипсокартон с трещинами в местах, где дом просел. Выцветшие, отслаивающиеся обои в некоторых комнатах. Ковер, который пережил не лучшие времена. Я не понимаю, почему он не переехал в одну из комнат на втором этаже, где нахожусь я. Она в гораздо лучшем состоянии.
Пройдя вслед за Массимо в комнату, в которой он исчез, я первым делом замечаю идеально заправленную кровать. Постельное белье на ней безупречно чистое, без единой складки или вмятины. Даже подушки для дивана выстроены точь-в-точь, как на моей кровати, когда мы только переехали сюда. Это было пять ночей назад.
– Где ты спал всю прошлую неделю? – спрашиваю я. – Потому что эта кровать не выглядит так, будто ею пользовались.
Массимо открывает стоячий комод в углу и, не говоря ни слова, начинает рыться в нем.
– Можешь, пожалуйста, ответить на мой вопрос?
Он вытаскивает пару спортивных штанов и футболку, затем разворачивается и пересекает разделяющее нас расстояние тремя большими шагами. Мое сердцебиение ускоряется от того, что он так близко, мои пальцы ноют от желания дотянуться и погладить его грудь.
– Я спал возле твоей двери.
Я резко поднимаю голову.
– Почему?
– Потому что мне нужно знать, что ты в безопасности. – Он поднимает мокрую прядь, упавшую мне на лицо, и заправляет ее мне за ухо. – И потому что по какой-то причине это единственное место в этом доме, где я чувствую умиротворение.
Воздух застревает в моих легких. Он так близко, что наши тела почти соприкасаются. Я хочу сократить расстояние, прижаться к нему и поцеловать. Но я не могу пошевелиться. Боюсь столкнуться с новым отказом. Услышать от него, что он видит во мне только сводную сестру. Поэтому вместо этого я довольствуюсь тем, что просто смотрю в его темные, загадочные глаза, купаясь в тепле его присутствия.
– Почему? – спрашиваю я снова.
– Рядом с тобой я чувствую покой.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.
– В моей спальне есть диван, рядом с камином. Я могу оставить дверь открытой на ночь.
Что-то опасное мелькает в выражении его лица, словно вспышка пламени – в один момент она есть, а в другой – исчезает.
– Пожалуйста. Не надо.
– Почему нет?
Массимо опускает голову так, что кончик его носа почти касается моей макушки. Почти. Он делает глубокий вдох, словно собираясь с духом.
– Я могу войти, если ты это сделаешь, Захара. И мы оба знаем, что этого не должно случиться. Держи эту чертову дверь запертой. – Внезапно он разворачивается на каблуках и идет в ванную, оставляя меня смотреть на тихо закрытую дверь.
Что только что произошло?
Что он имел в виду?
Я хватаюсь за дверную раму и опираюсь плечом на косяк, внезапно чувствуя слабость в коленях.
Он не может иметь в виду то, о чем я думаю.
Или… может?
***
– А теперь “Uzi”. – Массимо указывает на оружие, лежащее на кухонном острове.
Тимотео берет полуавтомат и поворачивается к заднему двору. Французские двойные двери открывают взор на свежескошенный газон, а в дальнем конце – импровизированный стенд с несколькими банками пива, выстроившимися вдоль него.
Я вздыхаю.
– Если ты забыл, Тимотео здесь, чтобы занять должность дворецкого.
Он работал в доме моего отца почти десять лет. После того, как папа погиб, и мы с сестрой переехали на виллу Леоне, Нера перевела нескольких наших старых сотрудников в наш новый дом, включая Тимотео и Айрис. После провальных собеседований Массимо, я пригласила их обоих, и еще нескольких надёжных людей, работать в поместье Спада.
– Вот именно, – подтверждает Массимо. – Это означает, что безопасность дома должна быть одним из его главных приоритетов.
– Я думала, что обеспечение безопасности – это работа солдат.
– Никогда не будет лишним иметь под рукой дополнительных стрелков. Давай, Тимотео. Стреляй.
Дворецкий поднимает «Узи» и целится в цели. Мгновение спустя на кухне раздаются пять оглушительных выстрелов. С почти отвисшей челюстью я наблюдаю, как Тимотео небрежно возвращает оружие на столешницу и сцепляет руки за спиной. Затем он поворачивается лицом к Массимо, словно ожидая его следующей джентльменской команды.
Я всегда знала, что Тимотео очень способный, но понятия не имела, что он отличный стрелок.
– Очень хорошо. – Массимо одобрительно кивает. – Ты с неожиданной легкостью приспосабливаешься к этой ситуации.
– Я работал в этом доме, когда муж мисс Неры, мистер Мазур, отвечал за безопасность имущества и жильцов, – заявляет Тимотео, как будто этого объяснения достаточно. – Проведя всего три недели под его руководством, я считаю себя хорошо адаптированным к… таким ситуациям.
– Отлично. – Массимо поворачивается к Айрис. – А новый повар?
– Айрис такая же опытная и привыкла к сложностям, – вмешиваюсь я. – Ей пришлось заниматься уборкой офиса после того, как Кай "уволил" предыдущего главу службы безопасности.
– Я должен сказать, что я полностью одобряю твой выбор для моего нового персонала. – Массимо встречается со мной взглядом. Он делает это впервые с сегодняшнего утра. – Спасибо, что руководила ими и всем остальным в последние несколько дней. Я хотел бы встретиться со всеми вместе и обсудить некоторые правила внутреннего распорядка.
Тимотео, за которым по пятам следует Айрис, проносится мимо нас, вероятно, чтобы собрать остальную часть персонала, оставляя меня и Массимо одних на кухне.
– Пожалуйста, постарайтесь не травмировать их слишком сильно.
Легкая улыбка тянет его губы. Это не одна из его коварных ухмылок, а красивая, кокетливая усмешка, которая делает особенные вещи с моими внутренностями.
– Я сделаю все возможное. Но ничего не обещаю.
Его локоть задевает мою руку, когда он проходит мимо меня, и я едва не выпрыгиваю из кожи. Точно такой же эффект производили на меня все его письма, когда они приходили. Но разница в том, что теперь он здесь. Передо мной. Он реален. Мне все еще трудно осознать этот факт.
Я на цыпочках выхожу из кухни и останавливаюсь у пальмы кентия, установленной у арки, которая отделяет прихожую от столовой. Двенадцать членов обслуживающего персонала собрались у подножия лестницы, и стоят лицом к Массимо. Тимотео и Айрис идут во главе очереди, за ними пять служанок, садовник и три младших повара. Тиния стоит в самом конце, явно нервничая в присутствии Массимо. Все они держат руки сцепленными перед собой и внимательно слушают, чего от них ждет хозяин поместья. Я лично отбирала каждого из них, выбирая тех, кто работал в моей семье, и кому, как я знала, можно доверять. Им не нужно было рассказывать, насколько сложной и требовательной может быть работа в доме дона, однако я все равно ввела каждого в курс дела. Я также намекнула, что если им будет трудно справиться с характером Массимо, они должны прийти ко мне.
Странное ощущение – быть ответственным за все. В прошлом я всегда избегала людей, в том числе и сотрудников. А теперь я руковожу ремонтниками, нанимаю персонал и даже общаюсь с продавцами, выбирая мебель для дома Массимо. Странно, но это не так уж и плохо. На самом деле, я наслаждаюсь собой.
– Что значит, ты никогда не держал в руках оружия? – рычание Массимо выводит меня из задумчивости..
Я поднимаю глаза и вижу, что он нависает над садовником – руки уперты в бедра, вид у него чертовски пугающий.
– Я… у меня не было возможности сделать это, мистер Спада.
– Это неприемлемо. А вы? – Массимо поворачивается к служанкам, которые выглядят так, словно вот-вот сбегут.
Все пять женщин яростно качают головами.
– Тимотео научит вас всех стрелять из огнестрельного оружия к концу недели, – рявкает Массимо. – Завтра с утра вам доставят оружие. Glock для мужчин, Baby Desert Eagles для женщин.
Тимотео наклоняется в сторону и встречается со мной взглядом. Взгляд в его глазах спрашивает меня: он серьезно?
Я киваю.
Он моргает, отвечает мне тем же и снова смотрит на Массимо.
– Конечно, мистер Спада.
– Хорошо. И еще одно предупреждение: я не терплю предателей. И не даю вторых шансов. Держите рот закрытым, или я закрою его за тебя. Навсегда.
Я вздыхаю. Что ж… Он ведь сказал, что не дает обещаний.
Массимо продолжает выкрикивать приказы, пока я наблюдаю за ним из-за листьев пальмы. Все в нем завораживает. К примеру, драконьи узоры, нарисованные на его массивных предплечьях. Одинаковые по форме и размеру, разница между ними только в цвете – красный на левом и черный на правом – и в том, что они, кажется, смотрят друг на друга. А как пульсируют мышцы на его спине при каждом движении. Его бицепсы, растягивающие ткань футболки, вздуваются под короткими рукавами, которые выглядят так, будто их нарисовали. А еще его спортивные штаны – сидящие немного низко, достаточно, чтобы открыть пояс его нижнего белья. Боксеры или трусы?
Мои руки чешутся исследовать это великолепное тело. Каково это? У него телосложение воина. Я хочу прикоснуться, попробовать каждый его дюйм. Пальцами, губами и языком. Он страстный любовник? Должен быть. Он не может быть никем другим с его личностью. Может ли он бросить меня на кровать и трахнуть? Я бы с удовольствием сделала именно это.
Тепло заливает мой организм. Покалывание, болезненное чувство снова бьет в мое нутро. Оно было постоянным в его присутствии, будто ток бежит по моим венам. Но сейчас, когда я представляю, как Массимо берет меня снова и снова, оно нарастает, сводя меня с ума.
Покачав головой, чтобы вернуть самообладание, я перевожу взгляд с его пояса на его руку. Она огромная – как и все остальное в нем – пальцы, сжимающие спинку стула, пока он говорит своим глубоким, хриплым голосом. Будут ли его прикосновения грубыми или нежными? Прижмет ли он меня к земле? Заставит ли он меня умолять о большем? Я прикусываю нижнюю губу, представляя, как эти татуированные пальцы обхватывают мое горло, а он впивается в мой рот своими… Шепчет… между поцелуями. Как он говорит мне грязные вещи. Рассказывает мне… то, о чем я только мечтала.
Я хочу тебя.
Ты нужна.
Я люблю тебя.
Я лежу в постели и смотрю в потолок.
Сигнализация установлена, видеонаблюдение включено. Вооруженные до зубов, мои ребята патрулируют территорию. Я только что закончил третий обход дома, убедившись, что все в порядке. Никаких угроз. Никаких злоумышленников в поле зрения. У меня нет причин так волноваться только потому, что я решил больше не спать перед дверью Захары.
Она в целости и сохранности. Ты просто ищешь еще один повод спуститься вниз, чтобы быть рядом с ней. Ложись спать.
Я не могу.
Достаточно того, что она узнала, что ты ночуешь возле ее двери. Это не только смешно, это, вероятно, напугало ее до чертиков.
А если я ей нужен? Неизвестная угроза все еще где-то там.
Мы до сих пор не выяснили, кто установил этот чертов жучок в моей машине, тот самый, который привел стрелка прямо ко мне. Сальво думает, что это могли быть федералы. Я с этим не согласен, поскольку Макбрайд забрал машину прямо из автосалона и поехал на ней прямо в тюрьму.
Кто бы это ни был, он хочет твоей смерти. Если им как-то удастся проникнуть внутрь, они придут за тобой. Не за Захарой. Тебе нужно оставаться на месте.
Переворачиваясь на бок, я устремляю взгляд на дверь.
И все же… А что, если кто-то все-таки проникнет в дом? А что, если Захара столкнется лицом к лицу с убийцей, и этот придурок решит ее убрать? Она, возможно, борется за свою жизнь, пока я лежу здесь, на другом этаже!
Черт.
Выскочив из кровати, я выбегаю из комнаты и спускаюсь по лестнице, проклиная себя всю дорогу. Только когда я доберусь до второго этажа и упрусь задницей в дверь Захары, я смогу наконец сделать полный вдох. Если кто-то посмеет приблизиться к ней, ему придется пройти через меня. И, возможно, сегодня ночью мне все-таки удастся немного поспать.
Что случилось с обещанием, которое ты дал себе, никогда больше не спать у ее двери?
Я старался, ладно?
Я поклялся, что не сделаю этого. Даже зная, что держаться подальше от нее означает, что я лишусь сна. Не то чтобы я не привык обходиться без него.
Даже до того, как она нашла меня спящим у ее двери, искушение проникало в мои кости, и бороться с ним становилось все труднее и труднее. Осознание того, что она рядом, и нас разделяет лишь деревянная поверхность, сводило меня с ума. Я все время представлял, как захожу в ее комнату, чтобы просто посмотреть, как она спит. Просто чтобы быть рядом с ней. Чтобы почувствовать покой, который приносит мне только она. Когда она рядом со мной, я не чувствую себя тем сумасшедшим и вспыльчивым придурком, каким я стал находясь почти двадцать лет в тюрьме.
