Текст книги "НА ЧУЖБИНЕ 1923-1934 гг. ЗАПИСКИ И СТАТЬИ"

Автор книги: Нестор Махно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

МАХНОВЩИНА И АНТИСЕМИТИЗМ

Как известно, за последние 6-7 лет, ненавистники движения революционной махновщины настолько разнуздались в своей лжи против движения, что приходится поражаться, как эти люди хотя бы изредка не краснеют за эту ложь.

И характерно, ложь эта против нас, повстанцев-махновцев и против нашего движения в целом, объединила вокруг себя людей различных социально-политических и антиобщественных лагерей: тут путаются разного рода журналисты, писатели, ученые и просто профаны, путающиеся вокруг ученых, есть и мародеры спекулятивного мира, нередко мнящие себя пионерами передовых, даже революционных идей. Изредка встречаются тут люди, которые называют себя анархистами, вроде Яновского из «Фрае Арбайтер Штиме», – и все эти люди во всех частях старого и нового света хватаются за эту ложь против нас, ложь тех, кому сами не верят, против тех, кого сами не знают. Но все они пополняют ложь эту своими инсинуациями и всюду носятся с нею. Всюду кричат против нас, часто не отдавая себе отчета, на основании чего они кричат. Где те правдивые данные, которые хотя бы когда-либо могли оправдать этот их истерический и морально бессодержательный и временами дикий крик? То, что все эти люди, ни над чем не задумываясь, ничего налету услышанного о нас, махновцах – не проверяя, бесстыдно лгут, нас называя погромщиками, – это побудило меня не так давно обратиться через французскую и русскую анархическую прессу к евреям всех стран с разъяснениями того, на чем этот вздор построен, и с просьбой указать мне определенно те данные, которые действительно могли бы доказывать факты о том, что руководимое мною в свое время революционное освободительное движение украинских тружеников организовало или поощряло еврейские погромы на Украине.

На это мое обращение «к евреям всех стран» отозвался небезызвестный в своем роде в Париже аполитический клуб «Фобур».

Правление этого клуба как-то оповестило в прессе, что на 23-е июня 1927 г. назначено собрание клуба, на котором, дескать, будет обсуждаться вопрос: «был ли "генерал" Махно другом евреев или он участвовал в убийстве их». Далее пояснялось, что на обсуждение этого вопроса вызван в качестве защитника французский анархист т. Лекуан.

Само собой понятно, что как только эти сведения о собрании в клубе «Фобур» дошли до меня, я тотчас же обратился письменно к председателю клуба Польдесу, настаивая на устранении анархиста Лекуана, вызванного без его ведома клубом по касающемуся меня и движения вопросу. Я просил гр. Польдеса предоставить мне возможность лично выступить перед собранием клуба «Фобур». В результате моей переписки с Польдесом я и выступил в этом клубе 23 июня 1927 г.

Однако, по причине своеобразного метода ведения этого собрания в клубе «Фобур», а также по причине того, что затрагивавший меня и движение махновщины вопрос был последним вопросом этого собрания – времени оказалось мало (было около 11 часов ночи, когда мне дали слово), моя речь на нем была не полна. Кроме введения к ней чисто исторического характера, указывающего правильные источники, пути и средства антисемитизма на Украине, я ничего другого положительного не мог сказать этому собранию.

Враги мои пользуются отчасти этим, отчасти тем, что я связан по рукам и ногам. По полицейским законам я не имею права общаться со своими идейными товарищами французами, а, следовательно, не могу организовать своего открытого выступления – и гнусно лгут о каком-то суде надо мной в Париже и т. д. Моим врагам, лицемерным защитникам права и независимости еврейского народа, столь ужасно пострадавшего в русской и украинской действительности за последние 3040 лет, ложная весть о каком-то суде надо мной на руку. Они ее подхватили и раздувают в согласии со своей старой ложью, обличающей меня и движение в организации еврейских погромов.

Но действительно ли это так, как враги наши лгут?

Для украинских тружеников евреев и не евреев известно, что движение, которым я руководил на протяжении ряда лет на Украине, было подлинно трудовым и революционным движением. На своем практическом пути это преследовало не разъединение обманутых, порабощение и угнетение тружеников на их расовые особенности. Оно преследовало объединение их в один мощный дееспособный революционный союз против их угнетателей и, следовательно, противоеврейским погромческим духом деникинщины, петлюровщины и врангелевщены они не питались. Организацией еврейских погромов никогда не занималось и не поощряло ее.

В авангарде его – в революционно-повстанческой армии Украины (махновцев), в целом ряде ее полков была масса еврейских тружеников:

В гуляй-польском пехотном полку имелась рота из более двухсот человек исключительно из еврейских тружеников. Существовала также одна 4-х орудийная батарея, вся прислуга которой с командиром во главе, а также прикрытие, были все еврейские труженики.

Выло много еврейских тружеников в руководимом мною в свое время движении таких, которые по своим личным наклонностям считали для себя удобным вливаться в смешанные революционно-боевые части, и они вступали в них. Но все были свободными бойцами, добровольно влившимися в революционно-повстанческую массу, и вместе с нею и нами боролись за общее дело трудящихся. Эти же безыменные бойцы имели своих представителей в органах хозяйства и снабжения всей армии (что можно проверить в Гуляйпольском районе в селах и еврейских колониях).

Все эти повстанцы труженики-евреи находились в повстанческой армии под моим руководством не дни, не месяцы, а годы. Они и являются прямыми свидетелями того, как я, мой штаб и армия в целом относились к антисемитизму и порождающимся им еврейским погромам.

Всякая попытка к погромам или к грабежу у нас пресекалась в корне. Виновники подобных актов всегда расстреливались на месте их совершения.

Так было в мае 1919 г., когда сменившиеся с фронта на отдых крестьяне-повстанцы из села Ново-Успеновки, найдя под еврейской колонией N (или Горькой) два уже разложившихся человеческих трупа и, приняв их за убитых евреями из этой колонии и повстанцев, убили в ней около 30-ти человек евреев; мой штаб тот же день выслал комиссию в эту колонию, которая нашла следы: из какого села и кто именно участвовал в нападении на эту колонию. Я лично выслал сейчас же особый отряд в это село, чтобы арестовать в нем всех участников нападения. И главари этого нападения на еврейскую колонию, в числе 6 человек, во главе которых был волостной комиссар большевик, были расстреляны 13 мая.

Так было в июле 1919 г., когда я очутился под ударами Деникина и Троцкого, который пророчествовал в то время своей партии, «что лучше отдать всю Украину Деникину, чем дать возможность развиваться махновщине», принужден был переброситься на правый берег Днепра. Здесь со мною встретился пресловутый атаман Херсонщины Григорьев. Этот атаман видимо тоже наслушался разного вздора обо мне лично и о движении революционной махновщины, пожелал заключить с моим штабом условия о совместной борьбе против Деникина и большевиков.

Переговоры по этому вопросу начались при условии с моей стороны, что атаман Григорьев в течение двух недель представит в мой штаб и Совет Революционно-повстанческой армии Украины (махновцев) документальные данные, что все те слухи, которые доносились до меня и на которых я из-за отсутствия времени не мог сосредоточить свое внимание, чтобы проверить – слухи об еврейских погромах в Елисаветграде который занимался два или три раза Григорьевым, и вообще об еврейских погромах при его майском походе на г. Екатеринослав – суть неверные слухи.

Правда, Григорьев над этим условием с моей стороны, было, задумался. Но как военный и хороший стратег, согласился. И в знак того, чтобы заверить меня, что он не мог и не может быть погромщиком, он отрекомендовался мне представителем украинской партии соц. Революционеров. А затем, бросив мне обвинение за выпуск в мае мес. от имени моего штаба и Район. Рев. Совета против него воззвания, как против врага революции, Григорьев представил мне (опять таки в знак доказательства, что он не погромщик) находившихся при нем политических представителей: от Украинской партии соц. Революционеров -Николая Копорницкого, а от Украинской партии соц. демократов – Селянского (он же Горабец) и Колюжного.

Однако это было время, когда я основной своей боевой частью близко подошел к г. Елисаветграду. По долгу революционера я счел для себя нужным поспешить самому и раньше выяснить, что делал атаман Григорьев в г. Елисаветграде, при каждом разе, когда занимал его.

От пойманных в это время деникинских агентов я узнал, что атаман Григорьев тайно от трудящихся Херсонщины работает против большевиков вместе с деникинцами, координируя действия в согласии со ставкой Деникина.

От жителей г. Екатеринослава и прилегающих сел и от рядовых григорьевцев я узнал, что Григорьев все разы занятия этого города своими партизанами, громил в нем евреев. По его распоряжению и в его присутствии его партизаны убили в этом городе около двух тысяч человек евреев, среди которых погиб лучший цвет анархической, большевистской, социалистической и вообще еврейской молодежи. Некоторые из них даже из тюрьмы были забраны и убиты.

Узнав все это, я тотчас же организовал объявление «атамана Херсонщины», «социалиста-революционера» в кавычках – Григорьева агентом деникинщины и прямым погромщиком, ответственным за все деяния его партизан и его самого в еврейских погромах.

Таковым Григорьев был объявлен 27 июля 1919 г. В м. Сентово Александровского уезда Херсонской губ. перед митингом-собранием населения этого местечка и повстанцев, и тут же на площади был расстрелян. Факт убийства, как и мотивы, запротоколированы формулой: «Погромщик Григорьев убит ответственными махновцами – Батькой Махно, Семеном Каретником и Алексеем Чубенко. Движение махновщины берет целиком на себя перед историей ответственность за этот факт».

Протокол подписан кроме всех членов совета армии, и представителем от украинской партии соц.-революционеров – Николаем Копорницким.

Так же я поступал всегда в отношении погромщиков, которых раскрывал при подготовке погромов или после их совершения.

Не было пощады и грабителям, появление их в рядах революционной армии или вне ее.

Так было, например, в августе месяце 1920 г., когда два повстанческих отряда петлюровской национал-шовинистской окраски под командой Левченко и Матьяныша столкнулись с моими частями на реке Орель у Нехворощина и, не выдержав нашего окружения, прислали ко мне гонцов с извещением, что они решили сдаться с условием зачисления их в армию повстанцев-махновцев. Я и мой штаб их приняли. Однако, как только мы заметили, что шовинистический элемент этих отрядов занимается грабежами и противоеврейской погромческой проповедью, прямые виновники в этом в селе Аверески Полтав. губ. были сразу же расстреляны.

А через 4-5 дней после этого за подстрекательство повстанцев против евреев в г. Зиньково Полтавс. губ. был расстрелян и сам командир Матьяныш, а отряд его обезоружен и в большинстве своем удален из армии.

Так было, например, и в декабре мес. 1920 г., когда я со штабом и главными силами армии повстанцев-махновцев, выдержав ряд успешных боев с красной армией Буденного и завершив разгром 11-й дивизии этой армии под местечком Петрово, Александровского уезда, а затем и 14-й кавдивизии этой же армии с пленением начдива и всего его штаба. Тогда из 11-й дивизии было много пленных. Часть из этих пленных буденовцев изъявила желание остаться в рядах армии повстанцев-махновцев, чтобы вместе с повстанцами бороться с диким политическим комиссародержавием, как они выражались. Проходом по Херсонщине через мест. Добровеличковка (оно же Ревутское), население которого наполовину, если не больше, еврейское, – ряд кавалеристов из бывших буденовцев и петлюровцев, наслушавшись в своих прежних армиях разного вздора о махновцах, об их «враждебных отношениях» к «жидам», бросились по дворам грабить евреев этого местечка. И как только они были замечены старыми испытанными бойцами махновцами, а других еврейское население нам указало, то все грабители тут же на глазах еврейского населения были расстреляны.

Итак, весь свой тяжелый многолетний путь революционная махновщина была постоянной в своем непримиримом отношении к антисемитам и погромщикам: ибо она была подлинно трудовым и революционным явлением в жизни и борьбе революции на Украине.

«Дело труда», № 30-34, ноябрь, декабрь 1927г.

Примечание: соц.-демократы – Селянский и Калюжный куда-то спрятались в минуту убийства Григорьева.

ФОНД НЕСТОРА МАХНО

Интернациональная группа Анархистов г. Чикаго «Фри Сосаэти» По предложению тов. Максимова на собрании группы было собрано тов. Еленским в пользу больного Нестора Махно 22,00 долл., которые отосланы в Париж через тов. Дубинского.

Жертвовали следующие товарищи: Джо Гольдман – 5,00; Бен Кейпс, Еленский, Вайнберг, А. Сосновская, А.Лившиц, Ротман, М.Коган, М.Олей, Джо Гендман, Джек Левин по одному доллару; Роза Песота – 1,50 и из кассы группы 5,00. ВСЕГО – 22,00.

«Дело труда» № 81, 1934 г.

КРЕСТЬЯНСТВО И БОЛЬШЕВИКИ

На заре своей истории крестьянство определилось, как класс тружеников, занятых на земле вырабатыванием сырой продукции. Проследивши историю социальной жизни человечества, не трудно заметить, какую великую роль играл в ней в прошлом и играет в настоящем труд крестьянства. Однако история эта не знает того, чтобы крестьянство, как таковое, составляло из себя единую трудовую классовую целость наподобие городских тружеников-пролетариев.

И это понятно. Крестьянство не едино. Крестьянство в основном делится на две центральные группы. Одна из них находится всегда в ничтожном меньшинстве, но, пользуясь экономическими привилегиями, она обладает через это большой политической силой в повседневной жизни. Вторая группа вмещает, в себя всю остальную большую часть крестьянства. Будучи бесправной политически и стесненной в земельном отношении, эта часть проводит свою жизнь в тяжелой зависимости не только от государства и от помещика, но и от этого ничтожного крестьянского привилегированного меньшинства.

Но и группа большинства в крестьянстве делится на несколько категорий – на крестьян имущих, малоимущих, бедняков и батраков.

Здесь мы дадим определение крестьянства, каким оно было в дореволюционное время и каким после десяти лет революции большевики вновь его делают.

Под богачами понимаются крестьяне, кот. помимо того, что получили себе из общественно-земельного фонда подушный или подворный надел земли, приобретают таковую обыкновенно еще в аренду или совсем покупают в собственность и обрабатывают ее с помощью или совсем за счет наемного труда батраков. Эта группа крестьян-богачей считается в остальной крестьянской массе людьми, развращенными буржуазным стремлением наживаться за счет чужого труда и она зовется «кулаками» или буржуями (смотря в какой местности и какое из этих двух слов ранее начало употребляться).

Под имущими (середняками) понимаются крестьяне, которые получили себе из общественного земельного фонда подушный или надворный надел земли и, не прибегая к чужому наемному труду, обрабатывают ее самостоятельно силами своей семьи, своими лошадьми или быками и своим сельскохозяйственным орудием.

Под малоимущими понимаются крестьяне, которые получили себе из общественного фонда подушный или подворный надел земли, на который не имеют у себя в наличии достаточного количества лошадей или быков, а также своего сельскохозяйственного инвентаря – и потому не могущие сами самостоятельно ее обрабатывать. Они обыкновенно засевают свои наделы и скашивают посевы с них со своими супрягами соседями.

Под бедняками понимаются крестьяне, которые получили себе из общественного фонда надел земли, но обрабатывать его самостоятельно своими силами и средствами или со своими соседями супрягами не могут. У них или не было лошадей или были и подохли, а купить их до следующего урожая не за что. Или прошедший год был неурожайный, что делает общественную помощь для них уже недостаточной, чтобы понести новые посевы. А это последнее обстоятельство в жизни хлебопашцев принуждает их продавать последнюю лошаденку-другую, землю отдавать в аренду богачу-кулаку за деньги или с половины и идти к помещику или к тому же кулаку на известные сроки в батраки.

Под батраками понимаются крестьяне, которые получили себе из общественного фонда надел земли, но сами его, обыкновенно не обрабатывают, а сдают в аренду за деньги или с половины или даже с третьего снопа крестьянам-кулакам, а сами служат у помещиков или из года в год всегда, или же подобно крестьянам-беднякам – известные сроки в году.

Правда, в русско-украинской действительности встречаются и такие крестьяне-батраки, которые сами не обрабатывают своих наделов, а предпочитают отдавать их в аренду, а самим проводить свою жизнь в батрачестве; они в процентном отношении не значительны. Их поддерживает на этом ложном пути не только нужда, но и невежество, в силу которого они, по примеру своих предков, мало когда даже думают о том, чтобы освободиться когда-либо от своего позорного батрацкого положения. Они остаются в нем из года в год и так всю жизнь свою, приучая и приспосабливая себя и своих детей к положению батрацкой жизни, считая ее в рамках настоящего времени наиболее надежным в смысле обеспечения своего лично и своей семьи существования. В борьбе крестьянства за землю, за хлеб и волю эта категория батраков не играет значительной роли; несмотря на то, что она в особо острые моменты этой борьбы склонна менять свою рабскую психологию и как будто сознавать то, кто ее прямой враг, в пользу кого и против кого она должна действовать, однако, и при таком состоянии она чаще всего остается нейтральной, не проявляя своей активности вплоть до определенного торжества какой-либо из борющихся сторон.

Вековая борьба крестьянства, таким образом, ведется в действительности силами упомянутых выше категорий, т. е. она ведется крестьянами имущими, малоимущими, бедняками и батраками. Эти труженики земли осознали причины своего неравенства и бесправия, причины того, что помещик и кулак, осев на всенародной земле, присвоили ее в свою собственность и благодаря этому пользуются трудом малоимущих и батраков. Эта группа крестьянства экономически и психологически объединена в своих вековых чаяниях освободиться от власти имущего буржуазного класса и стать полноправными членами свободного общества тружеников.

И с этой стороны, на этом пути крестьянство всегда, считало своим союзником тружеников города. Отношение к труженикам города у крестьянства менялось тогда, когда городские рабочие подпадали под влияние политических партий, натравливавших их на крестьян, как на «буржуев», и когда труженики города принимали эту травлю политиканов за основу своих отношений к крестьянству.

Как известно, все почти соц. партии отождествляют крестьянство с мелкой буржуазией и на этом основании стремятся пролетаризировать его.

Более неверного положения, как подобное определение крестьянства, и более неумного стремления, как желание сделать его бедняком, – представить себе трудно. Но, нужно сказать правду, многие социалисты государственники его все-таки желают, а большевики пытались даже практически осуществить это положение в ходе русской революции, и, основываясь на нем, создать мыслимый ими казарменный коммунизм. Мы знаем, что их попытки привели революцию в тупик и хозяйственно задушили ее и усилили батрачество.

В самом деле, батраки крестьяне существовали в России и на Украине и при царско-помещичьем самодержавии, существуют они там и теперь при самодержавии Ц.К. большевиков. Десять лет политического, духовного, физического и всякого иного господства большевиков вместе с их усердными спецами не только не упразднили там батрачества, но наоборот, возродили его – после заметного падения его в первые месяцы октябрьской революции, сделали основой нэпа в деревне. Царско-помещичье государство держалось на политике расслоения крестьянства и поощряло его. Этой же политике расслоения крестьянства держатся и большевики. Для сохранения своей власти они нуждаются в кулаках и в батраках. Вот почему они все время боролись и борются с тенденциями крестьянства изжить расслоения, дабы установить общее трудовое равноправие и независимость.

Эта политика большевистской партии, которая ложно выдает свою власть за диктатуру пролетариата, все время терпит крах. Теперь, после провалившегося опыта этой власти организовать без крестьянства, через диктатуру пролетариата – социализм в стране, должно стать ясным, что к крестьянской проблеме относиться легкомысленно нельзя, что нельзя пользоваться крестьянством в разрушительном фазисе революции в то же время не признавать за ним политических и экономических прав в строительстве нового общества. Это не оправдывается не только моральными, но и хозяйственными целями коммунизма, даже казарменного, большевистского. Правда, большевики не хотят сознать того, что государство и диктатура в революции убивают творческие силы крестьянства, без которых нет пути для утверждения социализма, – глубоко осознать это важно и для большевиков и для всех других социалистов и революционеров. Крестьянство не думает внемлить вождям большевистской партии и идти в сторону «самоликвидации». Оно самоутверждается в жизни нашего времени, – это факт довольно внушительный. Оно в аграрных странах не сегодня-завтра приведет крестьянство на первое место среди равных тружеников, именно, среди равных, ибо у крестьянства нет стремления к властвованию над городом. Крестьянство этим ядом не отравлено еще. В большинстве своем крестьянство экономически и социально стремилось в прошлом и стремится и теперь к тому, чтобы стать в своей жизни свободным и независимым от каких бы то ни было властников. Этим отчасти и объясняется его вражда к властнически относящемуся к нему городу, – с одной стороны, и его любовь к земле, чтобы земля в подлинном смысле, не на словах, а на деле была общественным достоянием. Когда земля будет принадлежать всему народу и никому в отдельности, – по мнению крестьянства, это явится лучшим охранителем их прав от всякого рода собственников земли и слуг этих последних – чиновников государства.

Но это то, чего большевики, следующие за мало убедительными для нашего времени доктринерскими формулами Маркса и Энгельса о концентрации капитала и земли – не могут признать. Они боятся крестьянства с той стороны, что торжество его в практической жизни естественно потребует упразднения государства и только поэтому они ложно отыскивают в этом стремлении крестьянства, то контрреволюционность, то не согласованность с задачами революции и их «миссией» в ней. А это привело их к тому, что они сознательно уж не делают в своем царстве того, чтобы крестьянство изжило в своей среде антисоциальные буржуазные тенденции кулацкой группы. Они, большевики, в интересах сохранения государства и своей партийной власти в нем, пошли в крестьянском вопросе против интересов революции. Они группу кулаков в крестьянстве приняли за «крепких мужичков» и, начиная с начала 1921 года, всячески поощряют ее рост разными льготами – вплоть до назначений премий (см. дополнительную инструкцию по земельному вопросу, изд. сов. правительством за два месяца до введения НЭПа, в марте 1921 г.), не задумавшись над тем, насколько этакое их отношение к решению крестьянской проблемы вредно для организации коммунистического хозяйства. Грандиозное дело построения свободного общества трудящихся требует напряжения социальных и умственных сил всех слоев городского и деревенского пролетариата, как тружеников фабрики, так и тружеников земли, тружеников, работающих под землей, тружеников транспорта, не исключая и персонала особенно квалифицированного умственного труда. Но эта классовая самодеятельность трудящихся исключает власть партийной диктатуры, во имя которой большевики заменили цели мыслимого ими социализма средствами государства привилегиями, олицетворяющего его меньшинства.

Это обстоятельство в жизни и царствовании большевиков и поставило их, мысливших, хотя и не серьезно, когда-то о коммунизме, на антикоммунистический путь. Отсюда они логически дошли до поворота к капитализму. И они начали этот свой поворот к нему организованно, делая вид, будто они принуждены это делать силою внешних условий и обстоятельств. И начали это свое антиреволюционное дело за счет революции, объявляя всякое самостоятельное революционное начинание крестьян и рабочих контрреволюцией и стремясь при этом скорее покончить не только с этими самостоятельными начинаниями крестьян и рабочих, но с идеями Октября вообще.

И нужно сказать правду, успехи большевиков в развитии своей партийной контрреволюции были велики и «положительны»: практическую связь с идеями Октября они порвали. Революционных крестьян и рабочих, противившихся этому их делу, объявили контрреволюционерами, сами, закрепившись на рельсах самими же созданной контрреволюции, покатились по ним прямо к капитализму.

То обстоятельство, что большевики взялись старыми государственическими методами и средствами создавать новые формы социально-общественной жизни, переродило их революционную психологию в контрреволюционную, убило в них сознание революционной ответственности за судьбу революции, социальный характер которой особо ярко выявлялся самими массами в октябре 17 г. с повторением его в ряде лет.

Встав на путь властнического и капиталистического строительства, неоднократно обманув и предав массы, доверившиеся им, большевики отрезали себе всякую возможность служения социальной революции и скоро стали ее фактическими палачами. Они воспрепятствовали тому, чтобы массы взяли своевременно судьбу революции в свои руки и произвели полную коммунизацию земли, индустрии и ее продукции. Это последнее не только усилило бы мощь русских рабочих и крестьян, но и укрепила бы самый путь развития и защиты социальной революции во всеевропейском масштабе.

Но вместо этого большевики силою власти прервали естественный ход революции и этим поставили два основных класса – рабочих и особенно крестьян – во враждебное к себе отношение.

Крестьянство, сыгравшее столь красивую роль в разрушительном фазисе революции, впало в недоверие к официальному ее вождю -партии большевиков и в следующих фазах революции находилось во враждебных отношениях с этим «вождем» и даже в борьбе с ним, не взирая на свою недостаточную организованность для такого акта, ни на чрезмерную усталость от борьбы с внешними контрреволюционными силами, ни даже на то, что всякая неудача его в этом революционном намерении будет объявлена контрреволюционным выступлением и всячески будет клеймиться.

Революционное крестьянство оказалось разбитым государственным аппаратом большевиков. Но разве мы не видим, какими жалкими и ничтожными оказались, на ряду со всякого рода государственниками и большевики, которые в бюрократическом порядке взялись за разрешение социальной проблемы в жизни трудящихся? Они на всех парах катятся теперь к капитализму и тянут к нему всю революционную Россию, лицемерно уверяя всех, что социализм невозможен в России благодаря контрреволюционности крестьянства. Ложь! Большевики погубили русскую революцию как раз тем, что сознательно и организованно раздавили революционное крестьянство, которое стремилось к классовой свободе, независимости и безвластию.

«Дело труда», № З3-34, февраль-март 1928 г.