Текст книги "НА ЧУЖБИНЕ 1923-1934 гг. ЗАПИСКИ И СТАТЬИ"

Автор книги: Нестор Махно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

VII СОЮЗЫ МАХНО С БОЛЬШЕВИКАМИ И «ИЗМЕНА» ИМ

«Три раза был Махно в союзе с советскою властью – пишет Кубанин на страницы 98-й своей книги: – в 1918-м и начале 1919 года в боях против Гетмана и Краснова (атаман казаков Дона), и конце 1919 – против захватившего всю Украину и юг России Деникина и в конце 1920 года – против Врангеля».

Для Махновщины и ее руководителей совершенно не известно о троекратном союзе ее с большевиками. Это Кубанин для большей «политической» важности подчеркивает, что три раза Махно был в союзе с большевистской властью...

Союзов было два: один весною 1919 года против контрреволюции казачества Дона и Деникина и другой в октябре месяце 1920 года против Врангеля.

В 1918 году у нас не могло быть союза с большевиками потому, что Махновщина, как организованная революционная сила трудящихся, была лишь одна на Украине. У большевиков трудовых вооруженных и организованных сил не было. И Махновщине заключать с ними союзы было незачем. Впрочем, это я ясно и определенно отметил в главе «Занятие г. Екатеринослава и басни большевиков об их роли и роли их вооруженных сил при этом». В этой главе так же ясно и определенно сказано об их силах в это время под и за Екатеринославом. Другое дело о периоде, когда они имели свои силы, приведенные из России. Таким периодом являются первые месяцы 1919 года. Махновщина заключила с ними союз, по которому они должны были снабжать ее снаряжением и вооружением, и она подчиняла свои силы общему Красному Верховному командованию. Но этот союз был нарушен большевиками, с одной стороны, своим полицейским подходом против трудовою населения Махновского района, приступившего строить свою социально-общественную жизнь на свободных началах без опеки партии большевиков и ее государственности, тогда как большевики стремились навязать ему именно государственность и диктатуру в ней своей партии. С другой стороны, тем саботажем в делах своевременной подачи патронов и снарядов вооруженным силам Махновщины, который принуждал махновцев всем своим фронтом неоднократно бросаться против Деникина с пятью патронами в винтовке, и при удаче лишь сбивать его с позиции и захватывать у него патроны, а при неудаче, нести неисчислимые жертвы и отступать, оставляя ему свои окопы и тысячи раненых.

Однако, и при таком прямо или косвенно изменническом поведении большевиков по отношению к Махновщине, революции и ее защиты в целом, поведении, ясно показывающим, что большевики стремились во что бы то стало, хотя бы целиком за счет революции на Украине, уничтожить Махновщину физически и извратить ее общественный идеал, показать их революционным труженикам России, как идеал кулачества и контрреволюции. Несмотря на все это, Махновщина, как движение низовое и подлинно революционное, знавшее свое место и роль в обширнейшем русле Революции, не пошла ни на какие союзные комбинации с враждебными большевикам силами, как господствующей организованной уже силе в авангарде Революции. Видя все преступления обнаглевшей большевистской партии и ее власти на пути Революции, Махновщина считала себя морально вправе бороться против самой большевицкой наглости. И она избрала себе путь этой борьбы: 1) во временном уходе от командования своими вооруженными силами всего высшего командования во главе со мной; 2) в оставлении всех вооруженных своих сил под верховным командованием большевиков; 3) в серьезном внутри и извне наблюдении за большевистскими оперативными действиями с целью проверить со стороны, насколько эти действия большевиков родственны великим задачам Революции...

Нужно сказать правду: большевистские военные и гражданские власти этому уходу повстанческого махновского командования радовались – Махно ушел от командования повстанческими силами, значит, силы эти будут все сделаны большевистскими силами и все будет хорошо. Мы восторжествуем и в украинском городе и на селе – злорадствовали большевики в верхах. И начали задабривать повстанчество, переименовывая полки в красных орлов и т. п.

А большевистский фельдфебель Л.Троцкий настолько обрадовался, главным образом, моему уходу от повстанчества, что первое дни не знал, что делать. И лишь когда опомнился, сделал командарму № 14 т. Ворошилову распоряжение: схватите Махно и представьте в центр его живым.

К несчастью Троцкого, в Красной армии нашлись начальники дивизий, большевики, которые, с прямых рук прочитав это его распоряжение, в тот же час сообщили об этом мне.

И Ворошилову схватить меня не удалось. Наоборот, он и присланная к нему из центра свора чекистов, которая и должна была меня схватить живым, сами чуть было не погибли, их деникинцы окружили вместе с бронепоездом «имени Руднева». Мне, уже сдавшему свое командование и ехавшему с незначительной группой на линии фронта пришлось посылать свои 4 пулемета и взвод кавалеристов, чтобы спасти этих своих палачей. И деникинцы махновцами были отбиты... Бронепоезд был спасен, и спасены Ворошилов и свора чекистов.

Помню, как рад был командарм Ворошилов, как благодарил он меня через моего адъютанта; в присланной мне записке через своего курьера этот самый Ворошилов изливает свое уважение ко мне и настойчиво просит приехать к нему и с ним вместе обсудить ряд важнейших планов дальнейшей борьбы.

Я ему ответил:

«Я знаю распоряжение Троцкого и роль, какая выпала на Вашу, тов. Ворошилов, совесть выполнить в связи с этим распоряжение. Поэтому обсуждение с Вами планов дальнейшей борьбы считаю невозможным. Сообщаю Вам свои планы. – Я намереваюсь пробраться в тыл армии Деникина и займусь разрушением его. Это так важно теперь именно, когда он предпринял на всех своих фронтах решительное наступление...

Бывший Ваш друг в борьбе за торжество Революции Батько Махно». 15 июня 1919 г.

Этот самый Ворошилов в эту же ночь (с 15-е на 16-е июня) распорядился арестовать членов моего штаба Михайлова-Павленко и Бурбыгу и 17-го июня расстрелял. А верховное Красное командование в согласии с правительством Ленина объявило меня и все движение Махновщины в целом вне закона, глупо надеясь, что оставшееся под их командованием вооруженное повстанчество отнесется к этому их преступному акту, если не сочувственно, то молчаливо наверняка.

Но упрямые повстанцы-махновцы в тот же день, как только получили приказы об объявлении меня и движения вне закона, убили проезжавшего по фронту моего заместителя, присланного из центра, и потребовали от своих командиров «немедленно снестись с Батьком Махно и попросить его указаний, как быть дальше оставаться ли под командованием красных дураков и действительных изменников революции и дальше, или же начать такую же жестокую борьбу, какую ведем против Деникина, и с этими преступными красными дураками»...

В то время, когда меня и движение объявляли большевики вне закона, их полки и бригады требовали, чтобы поручить командование над ними Батько Махно, ибо «кругом видим измену Революции» – гласили их резолюции. Даже бригада имени Ленина вынесла свою резолюцию с требованием «допустить Батько Махно до руководства революционными силами против Деникина».

То был момент, когда большевистское Красной армии командование замешалось, не знало, что делать. Военный комиссар из Александровска тов. Гопе спешно приехал ко мне в час ночи и умолял меня «взять под свое оперативное и организационное руководство защиту города Александровска и плацдарма Александровск-Мелитополь, чтобы дать возможность Крымской армии под командой Дыбенки свободно выйти из Крыма и переправиться на левый берег Днепра. Я от этого отказался после того, как узнал, что у них нет в резерве никаких сил на этом боевом участке, которые мне нужны были, если бы я принял предложение, чтобы заменить ими махновцев и части Красной армии, стоявшие параллельно с махновцами на фронте, и подготовить этим части к защите г. Александровска и района; эти части были испытанными и закаленными в боях. Равно же я счел долгом указать через т. Гопе высшим большевистским властям, чтобы они в связи с его обращением ко мне занять ответственный пост по защите района разъяснили трудящимся свою глупость, которая толкнула их на объявление меня и повстанческое движение вне закона

Это – два условия, которые не позволили мне до их выполнения самими большевиками, занять предложенный мне революционный пост в стороне от повстанчества, чтобы снова вместе с большевиками и их спецами продолжать дело борьбы против Деникина.

За это я был повторно объявлен вне закона. Теперь большевики уже открыто призывали красноармейцев и повстанцев убить меня, заверяя их, что за это из них никто никакого наказания не понесет, а получит награду.

Как раз в это же самое время и Деникин объявлял награду со своей стороны тому, кто убьет меня. Но после всего этого и того, что повстанцы и красноармейцы требовали меня к себе, – я не пошел уже в тыл деникинской армии. Я погрузился в то, как наибезболезненной для революции на Украине перенять инициативу действия против Деникина снова в свои руки. В противном случае Деникин, – говорил я тогда своим близким, – укрепится на Украине, благодаря большевистской политике и стратегии, настолько, что в ближайший год-два нечего и думать о его ликвидации. А это может привести его к недопустимой победе и в России над тружениками.

Вот поэтому то я и начал сближаться снова с оставшимся в красной армии повстанчеством и вести надлежащую работу через него и непосредственно среди трудового населения и красной армии, работу по указанию массам того, что делают большевики с их великими завоеваниями.

Оправдалась ли эта моя работа, – это читатель увидит из следующей главы.

VIII. ЛОКАЛЬНОСТЬ МАХНОВЩИНЫ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ ЕЕ РОЛЬ В ЛИКВИДАЦИИ ДЕНИКИНЩИНЫ

Все большевистские «историки» всегда касаются махновщины, стараются показать махновщину в роли узко-местнических целей, не стоящих, дескать, серьезного внимания историка. Гр. Кубанин тоже стал на этот неверный путь толкования Махновщины. Тогда как ему стоило бы взглянуть более трезво на махновщину, ибо, как ни как, он призван дать по вопросам Махновщины исчерпывающие ответы от имени своей партии. Но он обходит факты о том, что Махновщина несравненно дальше своего района смотрела и в связи с этим действовала.

Уже в сентябре и октябре месяце 1918 г. вооруженные силы махновщины, ведя борьбу против гетманщины и немецко-австрийских экспедиционных армий на Украине, выходили далеко за пределы местностей, где Махновщина взяла свое основание, и создавала на своем пути нужные группирования тружеников, а в ноябре месяце 1918 г. Махновщина уже занимала фронтовую линию против белого Дона и Деникина, действуя на ней далеко не во имя только местных целей. Мне известно (не знаю, почему только не известно большевистским историкам), что в это время Махновщина имела против себя четыре контрреволюционных боевых участка, как-то: деникинские – Мелитополь-Бердянский, Таганрогский и Гришинский, и Украинской Директории -Александровско-Синельниковский. Правда, последний боевой участок активно себя в то время не проявлял, но он в наличии был, и против него штабу Махновщины приходилось всегда держать внушительные силы, пока не наступил благоприятный момент, чтобы и на этом подозрительно себя ведшем боевом участке заняться ликвидацией врага. Когда же момент этот наступил, махновщина ликвидировала и на этом боевом участке врага, притом ликвидировала она его далеко не из-за местных целей. Махновщина руководствовалась идеей Революции, свободы и независимости тружеников деревни и города на ее пути и она хорошо сознавала, что ввести в жизнь трудящихся реально эти идеи можно только через полное и решительное физическое уничтожение вооруженных сил действительной контрреволюции на всей территории революции и к этому она стремилась, это она делала.

Так что Кубанин напрасно уклонился от действительных документов, говорящих о целях и связанных с ними действиях Махновщины и выдумал и подменил их своими «истинами». Само протяжение фронтов Махновщины против наступления внутренней и внешней контрреволюции уже в это время говорит за то, что Махновщина, как революционно-освободительное движение, была совершенно свободна от специфически локальных, т. е. приспособленных к обстоятельствам известной местности целям. Выше я подчеркнул, что физическое уничтожение сил контрреволюции, по мнению Махновщины, должно являться первой и незамедлительной задачей вооруженных сил революции, на всей ее территории. Махновщина на Украине это и делала. Стоит Кубанину покопаться во всех прокламациях и с ними в руках проследить деятельность махновщины, ее вооруженных сил, и ему не трудно будет убедиться в том, что он пишет неправду о Махновщине.

Правда, Кубанин аргументирует это свое утверждение о Махновщине:

«Махно, – говорит он, – приняв бой и даже разбив врага, не преследует его, а поворачивает назад и стремится уйти обратно в свой район». И чтобы не быть голословным, он продолжает: «в августе м. 1919 г. Махно, под давлением деникинцев, вышел далеко за пределы своей территории и проделал большой рейд по Донецкой, Екатеринославской, Полтавской и Киевской губерниям. Но, разбив деникинцев, Махно спешит вернуться обратно в свой район».

Но эта аргументация его, помимо того, что является грубой, по умыслу, неточности, неверности, и смешении во времени и в направлениях рейдов махновской армии под моим руководством, – она лишена вообще утверждающего смысла. Ибо в августе 1919 г. революционно-повстанческая армия Украины махновцев не была ни в Донецкой, ни в Екатеринославской и Полтавской губерниях. До августа месяца армия махновцев, не смотря на всю ту грязь и травлю большевистскую против меня лично, против движения в целом, по моему настоянию оставалась под большевистским верховным командованием в борьбе против деникинщины и лишь, когда большевистский маршал – по-махновски фельдфебель – Лев Троцкий прямо заявил Ленину и его присным, что необходимо дать ему право разделаться с Махновщиной и когда таково получил и начал действовать против Махновщины, в согласии со своими заявлениями «лучше отдать Деникину всю Украину, чем допустить расти и развиваться на ней махновщине»... «Деникина нам легче будет разбить» и т. д., и т. п. И когда Красная армия на юге Украины начала оттягиваться своим командованием из неприступных для врага днепровских позиций далеко на Север Украины, с целью, как будто, выравнивания фронта, а в действительности это была эвакуация Украины с оставлением населяющих ее тружеников на растерзание деникинским палачам, – лишь в это время я со своим штабом решили действовать, не медля ни одного дня. В эти же дни мною было сделано распоряжение повстанческим командирам, которые оставались с повстанцами в Красной армии, под общим красным командованием на противоденикинском революционном фронте, как-то А.Калашнику, Буданову, Льву Голику и Дерменжи чтобы захватили штаб боевого участка и его начальника – Кочергина, издали приказ за моей подписью по войскам «арестовать всех политкомов и ненадежных командиров и передать их всех в распоряжение временно замещающего меня начальника боевою участка т. Калашника, а самим, избрав нужных командиров, перейти в контрнаступление против наседавших деникинских дивизий, не щадя на этом пути решительного действия ни одного врага революции, если бы такие оказались даже из рядов бедноты».

Переворот был устроен решительно и без кровопролития. Лучшие большевистские части сами арестовывали своих политкомов и направляли их в штаб боевого участка товар. Калашника. Таким образом, армия махновцев снова взяла свою прежнюю инициативу в борьбе украинских тружеников против контрреволюции, возглавлявшейся армией Деникина.

Результаты этого насильственного отнятия махновцами от большевистского командования инициативы борьбы, против Деникина известны не только нам, махновцам, а также большевикам, Деникину и вооружавшей и снабжавшей его деньгами – Антанте. Они известны всему культурному миру, который серьезно следил за трагедией украинско-русской революции этого именно периода (или, если ему, этому миру, это не известно, то тогда он не знает украинско-русской революции). Результаты этого понятия нами, махновцами у большевиков инициативы в борьбе с Деникиным выразились в полном уничтожении деникинщины на Украине, уничтожении, вызвавшем полное замешательство и растерянность не только в самой ставке генерала Деникина, убежавшего со всеми представителями Антанты из г. Таганрога в Ростов на Дону, но и на фронте, под Москвой.

Удар Махновской армии по деникинщине и ее армии на Украине был настолько неожидан по своей своевременности и силе, что ставка Деникина (не без совета с Антантой) начала в спешном порядке оттягивать лучшие свои боевые части со своего фронта на московском направлении, чтобы, во что бы то ни стало, отбить у нас революционную украинскую территорию – этот, один из лучших стратегических плацдармов для его ориентации на западную буржуазию, а последней – на него, против украинско-русской революции и тех идей, которыми революция питалась, но большевики постарались эту пищу отравить и этим убили революцию.

И то, что армия украинских революционных крестьян и рабочих – армия повстанцев-Махновцев – разбила генерала Деникина, не отрицает и Кубанин в своей книге. Он хотя и подтасовал свое признание в этом, но, тем не менее, подтасовка его бьет мимо цели. Вопреки своей воле и партийной обязанности, он должен был это сказать следующими словами: «В конце 1919г. махновская армия, сразив Деникина, сама была сражена тифом». К этому большевистскому признанию через 8 лет, когда видимо, надоело во всем и всегда клеветать на махновщину, – к признанию, что все-таки армия махновцев сразила Деникина на Украине, – я считаю своим долгом добавить: сразила армия повстанцев-махновцев деникинщину и ее армию под предводительством г-ла Деникина на Украине потому, что дерзнула силою отнять у большевиков инициативу борьбы с ними. Не отними махновцы этой инициативы от большевиков, они, большевики, по своей глупости в маневрировании против Махновщины, отдав летом 1919 г. Деникину Украину, отдали бы все Подмосковье и, быть может, самое Москву, лишь бы, как Троцкий выражался, не допустить роста и развития Махновщины. А отнятием от них инициативы борьбы против разлившейся по Украине контрреволюции, Махновская армия в два месяца парализовала деникинские силы и занялась в спешном и решительном порядке полной ликвидацией их. Правда, большевикам в настоящее время, в силу их политиканства и вытекающей из последнего антиреволюционной логики мышления и связанного с ним авантюристически-интеллигентско-кастового отношения к интересам революции, к роли в ней украинских революционных крестьянских низов, не под силу это оценивать. Но, тем не менее, благодаря факту отнятия у них махновцами инициативы борьбы с деникинской контрреволюцией и разгрома ее на Украине, повстанцы-махновцы этим самым оказали не подлежащую измерению помощь русским крестьянам и рабочим – их Красная армия того времени, – помощь, благодаря которой Деникин принужден был замедлить свое форсированное наступление по следам отступавшей Красной армии на московском направлении и даже останавливал его в связи с тщетными попытками спасти свой тыл от смертельных ударов махновских корпусов.

Это обстоятельство позволило красной армии опомниться и своевременно остановиться на путях своего тяжелого отступления, под натиском деникинской армии на московско-тульском направлениях и, оправившись, перейти в контрнаступление против армии Деникина, как раз в тех местах, где Деникин – снятием ряда своих боевых частей, отправленных в тыл против армии повстанцев-махновцев, ослабил их.

Так в действительности началась повстанцами-махновцами на Украине ликвидация контрреволюции г-ла Деникина, реальность которой спасла красный фронт Тула-Москва и, таким образом, сочетала во всероссийском масштабе, махновцами из Украины, Красной армией из центральных губерний России, ликвидацию этой контрреволюции, в которой эта последняя и нашла приятную для нас всех смерть.

Факты об этом акте движения Махновщины тоже определенно говорят нам, что большевистские историки, в силу своего ничтожества, бессильны охватить действительность русско-украинской революции и понять подлинную роль в ней революционно-повстанческой армии Украины (махновцев), принуждены путаться в вымышленной ими же локальности махновщины, произвольно высасывать данные о ней и лгать в связи с этим на Махновщину и на всех, не впавших перед ложью их государственности и власти на колени лучших преданнейших ее представителей.