Текст книги "Раб. Часть 1 и 2 (СИ)"
Автор книги: Нэльте Нидейла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
– Обожаю танцевать!
Выходим в центр, "петух" невдалеке мелькает, кажется, с опаской на Антера моего посматривает, вот и хорошо, не лезь куда не просят…
Кладу руки на плечи, осознаю, какое же это удовольствие, поддерживает за талию, мягко так, почти невесомо, надеюсь, ты не переоценил свои силы, мой хороший? Если тебе неприятно, не нужно переступать через себя, не так уж я танцевать люблю, чтобы ради этого издеваться над тобой…
Но нет, кажется, его не передёргивает, дистанцию, правда, не сокращает, зато чуть склоняет голову… Ощущаю совсем близко его дыхание. Чёрт, почему этот танец такой короткий?!
– Ещё? – спрашивает. Удивляюсь, но стараюсь не показать.
– Если хочешь, – улыбаюсь.
– Хочу… – говорит. – Если можно…
Антер
Это просто какой-то сон. Мог ли ты представить, что такое возможно, раб?
Мысли ускользают, оставляя место ощущениям: её тонкий стан под ладонями, едва уловимый аромат духов, запах волос. Кажется, чуть приближаюсь, чтобы впитать его, какая же она мягкая… Почти невесомое прикосновение к моим плечам. Хочу растянуть это мгновение, осознавая, что мне приятно держать руки на её талии, что даже Амира не вспоминается, потому что это было моё желание – пригласить её, и потому что я боялся отказа, потому что здесь нет места никаким принуждениям. И почему-то достаточно того, что есть. Некая зыбкая грань, в которой не возникает желания приближаться и страшно отпустить.
Кажется, сделай она движение навстречу, прижмись ко мне как большинство окрестных пар – и нарушится очарование, захочется сбежать, заскочить под душ и долго, долго смывать с себя прикосновения. Но она не приближается, и мне уже самому хочется притянуть её хоть немного поближе, но так страшно, а вдруг она сочтёт это своеволием, или снова Амира заполнит всё сознание.
И я вдыхаю её аромат, ощущая лишь лёгкое прикосновение волос к лицу, и не хочу говорить, и даже двигаться не хочу – наверное, по-дурацки переставляю ноги, но она ничего не требует, не ждёт никаких сложных движений, мы словно замираем в нашем танце, как мушки замирают в янтаре, теряя счёт времени и оставаясь там навсегда…
Хоть бы музыканты не переставали играть эту медленную, вынимающую душу мелодию…
Тамалия
Почему такие вечера не бесконечны?
Едем домой. Сидит рядом, ловлю себя на мысли, что мог бы и обнять, что ли… Хороший же вечер. Похоже, даже сумел расслабиться слегка.
Размышляю о том, как хорошо было бы встретиться… просто, где-то на какой-то планете… Без пульта в сумочке и чипа в голове. Тогда, милый, у тебя, наверное, отбоя от девчонок не было бы, интересно, обратил бы на меня вообще внимание? Наверное, избалованный был бы – жуть… Вспоминаю "петуха", улыбаюсь. Да нет, у Антера стержень какой, если его даже рабство не сломило… Видимо, и родители много вложили…
Кажется, я заснула после прохождения стены, потому что вдруг привиделось, что мы на Амадеусе, а у меня выходной, и вот мы возвращаемся домой…
– Госпожа… простите, госпожа… мы приехали…
И точно, так тепло придремалось на широком плече, улыбаюсь. Пугаюсь, сейчас же возле дома начнёт вспоминать про свои рабские привычки, а я так не хочу, чтобы вечер заканчивался…
Выхожу поскорее, чтобы он не успел дверь открыть, смотрит слегка испуганно, чёрт с ними, с соседями, делать им нечего, только за нами следить. Подумаешь, у меня свои привычки, я, в конце концов, не местная…
Глава шестая
Антер
По-моему, сегодня первый раз она на ночь не заперла мою дверь. И, кажется, даже кнут из шкафа не убрала. Не кажется – проверил. Не убрала.
Впрочем, перехватить её тонкую шею мне уже не хотелось. Похоже, она получила меня с потрохами… всего и целиком.
Возможно, всё это – лишь какая-то многоходовая комбинация, возможно, ей как и остальным нельзя верить, но так хочется…
Тихо подошел к её двери, попробовал… открыто. Не боится? Или просто уповает на моё благоразумие, понимая, что если я что сделаю с ней – мне не уйти отсюда, с Тарина, никуда?
Подошёл, тихо опустился на пол, чтобы не разбудить. Какое у неё нежное лицо… Провёл по разметавшимся светлым мягким волосам, не удержался, прикоснулся к щеке. Только бы не разбудить, не положено мне… Но впервые посетила мысль, что моё достоинство нужно ей не для себя – для меня. И так сразу же захотелось… подняться, распрямиться, что-то доказать… Убил бы подонков, которые посмели её обидеть. Если их ещё не наказали – сам найду и накажу. Надо же, на реабилитации тут… Хотя хорошо держится, молодец, и от мужчин не шарахается… А может, ей противно, когда её мужчины касаются? Как мне при мыслях об Амире… Может, потому и нельзя?
Вдруг веки дрогнули… вот чёрт! Что ты себе вообразил? Сейчас как застукает… любому терпению есть предел, а она всё же таринианка, у них это в крови!
Тамалия
Я лежала, сжимая в руке стилет. Так, на всякий случай. Сегодня первая ночь, когда оставила дверь открытой. Верила, конечно, что всё будет хорошо, но нужно же ко всему готовой быть…
И правда, вышел, походил по дому, кажется, заглянул в шкаф в гостиной. Я напряглась, неужели кнут достал? Может, нужно было пульт под бок положить, а я – дура доверчивая?
Тихо подошёл к двери, постоял, решаясь. Максимально расслабляю мышцы лица, дышу ровно и медленно. Зашёл. Рука почти затекла, нервы на пределе. А ну как хлестнёт со всей дури…
Нет, пронесло. Тихо подходит, опускается на пол, разглядывает лицо. Что ты там себе надумал, чудо моё?
Ощущаю на щеке невесомое прикосновение тыльной стороны пальцев, такое мягкое… расслабляюсь, не может человек, который так касается, взять да и ударить во сне. Правильно поверила.
Смотрю на него. В глазах ужас, зрачки огромные.
– Прости, госпожа, не хотел беспокоить…
Улыбаюсь.
– Не страшно, – говорю, садясь в кровати, стилет оставляю под одеялом. – О чём думаешь?
– Да так… – смущается. – О том, действительно ли возможно, что вы меня свободным сделаете.
– Возможно, – киваю. – Что ж ты грустный такой?
– Да вот думаю, что мне уже вроде и свобода без вас не такой представляется.
– Без меня? – не понимаю. – Ты о чём?
– Простите, моя прекрасная госпожа, зарвался ваш раб…
– Что-то я со сна плохо соображаю, – говорю.
– А что тут соображать, – глухо, глаза потемнели, а ведь только что буквально сияли. О чём он там мечтал, интересно… Надеюсь, не началась ко мне привязанность болезненная? Ни к чему это, дорогой… Впрочем, пройдёт, даже если и так. Это нормально, наверное. – Даже если мне чип вынут и нормальные документы сделают, вы на меня и не взглянете, после всего-то, кто я такой?
– Да ладно тебе, – смеюсь, – это сейчас кажется, будто я нужна, а вкус свободы, он такой… пьянящий. Вот увидишь, как только чип из тебя изымем и торжественное сожжение пульта устроим, сразу всё по-другому видеться будет.
Кажется, глаза снова засияли, молодчинка мой, так держать.
– Ну а я буду с тобой, сколько тебе понадобится, – смеюсь. – Пока сам не сбежишь.
– Что вы… – шепчет. Опускает голову. – Зачем вам мерзость такая…
– У меня свои представления о мерзости, – отвечаю. Молчит.
– Ну что ещё? – спрашиваю.
– Когда думаешь о свободе, как о далёкой и желанной, то кажется, что были бы документы на руках… А когда начинаешь думать о конкретных шагах…
Боже, как он хочет эту свободу… Что же мне делать?
Антер
Да что ж ты такое придумал себе, ничтожество? Думаешь, она вот так прямо рядом с тобой встанет как с равным? Подразнила и забыла. Она же видела тебя… такого видела… Без этого самого достоинства, без гордости, без ничего – ниже некуда…
– Кому я нужен теперь буду, со свободой своей? После всего…
– Э, дружок, не надо так. Себе-то ведь нужен, а это самое главное.
Усмехаюсь горько. Себе-то нужен, а тебе…
Замолкаю. Пришёл тут, сопли распустил. Идиот.
Тамалия
Кажется, отходняк у солнца моего начался, глупости в голову лезут. Ты мне глупости делать не вздумай, других непокорных рабов запирают, не дают им в руки ничего, что может позволить с собой покончить. После такого-то ломка о-го-го какая начаться может…
– Садись, – чуть пододвигаюсь, чтобы он на кровать сел. Сам же не встанет… Смотрит с недоумением, но садится.
– Всё пройдёт, – говорю. – Ты у меня столько выдержал и не сломался, еще немного осталось…
– Обязательно полгода ждать? – спрашивает. Киваю:
– Придётся. Непременно всё поясню тебе потом, потерпи немного.
Выживал же до сих пор. Надеюсь, и дальше выживет. Иначе… Боже. Ещё мне разреветься не хватало.
Нужно что-то поддерживающее сказать…
– Ты правильно сделал, – говорю.
– Что? – не понимает.
– Что вернулся, – тихо. Смотрит с ужасом:
– Вы знали? Или… проверяли?
– Пожалуйста, не подозревай меня в том, что я всё это ради проверки устроила. Просто увидев второй выход, можно было догадаться, что у тебя возникнет искушение.
– Почему же вы… ничего не сказали?
– Антер… А что я тебе могла сказать такого, чего ещё не говорила? Это только твоё решение.
– И что бы… вы делали? – глухо.
– А что бы я делала? – пожимаю плечами. – Подождала бы, пока тебя вернут. Ты же сам понимаешь, что не сбежал бы. Не с Тарина.
– Понимаю… – кивает. – А потом продали бы.
– Нет, – отвечаю, – не продала бы.
А что бы я делала, интересно?
– Сказала бы, что это был мой приказ глупый. Хотела проверить, сможет ли раб сбежать от меня. Ну что-нибудь в этом роде.
– Зачем? – поражённо.
– Потому что прекрасно тебя понимаю, – говорю.
Потому что никому тебя не отдам, чудо моё…
Антер
Стою под душем. Яростно отдраиваюсь. Злюсь на себя.
Какого чёрта полез к ней ночью с жалобами? Как теперь в глаза смотреть…
С какой стороны ни глянь – дурак. А завтра ещё и день тяжёлый предстоит. Этот приём дурацкий, на который ей обязательно меня тащить. А там все эти… Вот и увидишь, как она на самом деле к тебе относится.
Есть у хозяев такая замечательная игра. Когда слишком скучно становится. "Угадай раба". Свалить все пульты в кучу и выхватывать по очереди. Смотреть, свой закричит, чужой…
Всё-таки выхожу. Целый день прятаться не будешь, к тому же, ей сегодня на реабилитацию.
Хозяйка сидит в гостиной в любимой позе, с ногами в кресле. Не знаю, пройти ли мимо.
– Привет, – улыбается. Подхожу, дёргается:
– Не вздумай!
Неужели по лицу видит? Ну и не вздумаю, а хотел же извиниться. К чёрту.
– Доброе утро, госпожа.
– Иди ешь, я уже, – говорит.
Моя порция ждёт в комбайне, пытаюсь понять Ямалиту и не могу. Ведь попадал я и к не таким уж плохим хозяевам-хозяйкам, наказывали не часто и по делу, даже вроде понимали, что у рабов та же нервная система, те же болевые центры. Психика тоже имеется, самолюбие иногда. Не то, что эта дура Свелла.
И всё равно каждому из них, каждому было приятно видеть рабов на коленях, ведь не даром же поза покорности именно такая. Вождение на поводке, сидение у ног – это всё проявления обычного человеческого желания возвыситься над такими же. Кому-то откровенно приятно, кому-то немного неловко, но я впервые встречаю хозяйку, которая говорит, что ей это не нужно. И не могу понять, что скрывается за этими словами…
Допиваю кофе. На столе в вазе привезенные Чарой конфютели. Ямалита в первый же день выложила, разрешила угощаться. Нет-нет, да и возьму. За последние шесть лет сладкое я ел, кажется, только на "романтических обедах" с Амирой, так что оно даже вкусным не казалось.
– Там мороженое доставили! – кричит. И как вот её не любить?
У неё какой-то специальный робот-доставщик, который принимает поставки через небольшое окошечко и раскладывает куда надо. Удобная вещь, на антигравитаторах и почти незаметная. Ночью потихоньку всё разложит, с утра уже готово. Наверное, с той же планеты – Матушка. Никогда не был там, хотя слышал… Тарин в этом плане отстаёт. Но не потому, что проблемы с научными разработками – просто нравится, когда всё рабы исполняют. Что касается наших чипов, пультов и поимки – очень даже хорошо развито. Планета уродов.
Не удерживаюсь, лезу в холодильник, мороженое… Как маленький, честное слово. Даже полегчало…
Выхожу.
– Антер… – зовёт, откладывая в сторону неразлучный сетевик. Останавливаюсь. Покусывает губу. Напрягаюсь.
– Послушай. Пока я буду на занятии, погуляй с Анитой, пожалуйста…
– Зачем… – сердце обрывается.
Тамалия
– Ну просто…
Не могу я при тебе, не могу!
– Ей же нельзя, – пытается выкрутиться. – Она же охраняет…
– Со Свеллой я договорюсь.
Да что ж тебе так не хочется-то? Ничего же не требую…
– Свести решили? – мрачно.
– Боже, ну зачем ты… – закусываю губу. – Я же не говорю… просто прогуляйся!
– Госпожа… – взгляд такой… господи, ещё не хватало, чтобы он на коленях меня умолял не заставлять гулять с Анитой…
– Ладно, ладно, – поднимаюсь, подхожу, беру за руку. – Не хочешь с ней – не надо. Просто сам погуляй. Только не знаю, как это организовать… В магазин сходи, что ли.
– Зачем вам… – не понимает. Вздыхаю:
– Мне сложно, когда ты на занятии присутствуешь. Только поэтому. Ни с кем я тебя сводить не собираюсь!!!
– Простите, госпожа.
– Как-то же можно тебя одного отпустить?
– Дома лучше оставьте, – бурчит.
Вот поэтому я и хотела, чтобы ты с Анитой пошёл, чтобы всё естественно смотрелось… Чёрт! А теперь выкручиваться придётся.
– Хочешь – оставайся, – говорю. – Просто странно будет, что я без раба пришла. И тебе, наверное, погулять не помешало бы. Или это невозможно?
Антер
Что это у неё за блажь…
– Один из хозяев надевал камеру, которая передавала всё ему на компьютер. И чтобы ко мне никто претензий не имел, и чтобы я глупостей не делал.
– Камера… – бормочет, кивает, вроде понравилась идея. Молчу, что эта камера не помешала мне попытаться сбежать. Там не Тарин был, но далеко от космопорта жили. Почти до корабля дошёл, неделю ловили.
От тебя всё равно убегать не буду… да ещё и на Тарине.
Так за руку и держит, интересная привычка, чуть что – за руку хватать. Но мне нравится… Самому же нельзя прикасаться, перестроился уже, не забываю. А иногда ужасно хочется… Ну хоть так.
– Иди одевайся, – говорит, отпуская, – будет тебе камера.
Одеваюсь, спускаюсь. Надо же, где она такую штучку взяла? Маленькая, на отворот прикрепляет…
– Госпожа, – говорю, – лучше ошейник надеть.
– Думала, ты захочешь как вольный погулять…
– Очень захочу, – говорю, – но здесь же везде сканеры чипов. Вам же потом меня из участка забирать и объясняться.
Кивает.
– Нет у меня ошейника, – говорит. Достаёт из шкафа какой-то кожаный поясок, свой наверное, обрезает наскоро. Ткань сама к себе липнет, в цельный круг превращается, без застёжек.
Вздыхает, подходя.
– Ты уверен? – говорит. – Если что… уж ладно, сиди на занятии.
– Погуляю, – пожимаю плечами. Надевает, мягко, прямо как галстук. Такое впечатление, что сейчас расплачется. Чего она? Прикрепляет камеру.
За эти шесть лет я хорошо, если дней пять гулял. Сам. Поводок со всеми сопутствующими не считаю… Кажется, желание почувствовать себя почти человеком начинает перевешивать страх встретить Амиру или кого-то подобного ей…
– Кнут брать? – спрашиваю.
– Не надо, – качает головой.
Тамалия
Хотела ведь как лучше… а получается – паршиво. Ещё не хватало тебе кнут в руках нести, чтобы всякий ударить мог! Я бы вообще и ошейник не надевала. Но ведь прав, нельзя просто так раба отпускать.
– Можешь дома остаться, – говорю. Но похоже, ему и самому уже пройтись охота. Понимаю. Одному, куда хочется, чтобы никто не дёргал… Надеюсь, всё нормально будет?
Отдала ему одну из камер, не те миниатюрные, которыми обычно пользуюсь, а такую, чтобы при необходимости любой страж порядка увидел и не приставал. Вручила запасной комм на всякий случай. Дала кредитку – покупай, чего хочешь. Развлекайся.
Проводил меня до двери. У меня специальная гарнитура осталась, надевается на ухо и висок, мимикрирует под кожу и при соответствующем запросе прямо в зрительный и звуковой центры передаёт с камеры происходящее. Буду изредка поглядывать. Ох, боюсь, занятие у меня сегодня получится…
На одно и рассчитываю – на благоразумие Антера. М-да.
Свелла тоже припёрлась, а как не хотелось её видеть… Приходится изображать радость и поддерживать пустые разговоры, обещать, что завтра обязательно буду.
Госпожа Кларна заходит, здоровается, начинает занятие.
– А где твой раб? – замечает, когда доходит очередь до меня. Сбивчиво пытаюсь рассказать, что мне неприятно, что он всё слышит, ведь мне с ним потом дома быть… Мне устраивают внушение насчёт того, что не нужно идти через силу и если мужчина неприятен, то лучше переждать. Убеждаю, что мужчина мне приятен, неприятно, что он о том, что со мной случилось, знать будет, это сокровенное – и так далее. Выслушиваю лекцию о том, что к рабу нельзя относиться как к обычному мужчине.
Боже мой. Знали бы вы…
Кажется, я уже к нему отношусь как к очень, очень необычному мужчине. Самому потрясающему из всех, кого знаю…
Посматриваю, что там у него происходит. Переживаю ужасно…
Антер
Иду, гуляю, почти наслаждаюсь. Странное ощущение. Если бы не эта гадость на шее, совсем хорошо было бы. Никому до меня особого дела нет, одна полисменша пристально посмотрела, но не остановила. И хорошо, никого не трогаю. Захожу в какие-то пустые магазины – кому они еще нужны, интересно? Разве что рабов поэксплуатировать – вижу, как какие-то бедолаги тащат коробки своей госпоже. Ты что, автоматическую доставку заказать не в состоянии?
Посматриваю на часы, чтобы вовремя встретить Ямалиту.
Покупать за её деньги ничего не собираюсь. Разве вот мороженое… Конечно, мороженое. Иду. Наслаждаюсь.
Думал, обойдётся. Но я же… как там сказала Ямалита? Или… Тали, кажется. Так ей нравится? Говорила, что мне удается всех завести – и им хочется меня либо наказать, либо… гм… поиметь. Вот ведь верно, привлекаю всяких уродов. И сам мимо них пройти не могу.
Идет компания молодых аристократов, лет по тринадцать-пятнадцать, черти, чтобы я в этом возрасте таскал на поводке раба с кровоточащей шеей! Да мои родители сказали бы, что я им не сын! Ненавижу Тарин! Деградация полнейшая.
Во главе девица, с ней пара подружек, пара дружков. И раб-мальчишка того же возраста. Вспомнил себя… даже сейчас тяжело, а в тринадцать лет вообще, наверное, умер бы на месте!
У мальчишки глаза горят – волчонок, неужели свободным был? Не удерживаюсь, подхожу.
– Простите, госпожа… – говорю. Ох как нехорошо смотрит… Какие украшения, видно, не простая девочка.
– Как ты смеешь заговаривать с вольной, раб? – серые глаза становятся буквально металлическими.
– Прости, госпожа, что посмел вмешаться, – говорю смиренно, – но у твоего раба вот-вот сонная артерия перережется, в любой момент умереть может…
Притягивает к себе мальчишку, который, кажется, меня тоже ненавидит. Зря я, наверное.
– Как ты разговариваешь с вольной? – переспрашивает. Ну да, конечно. Опускаюсь на колени:
– Прости, госпожа. Не хотел отвлекать. Просто хотел предупредить.
– Думаешь, я не умею с рабами обращаться? Он меня не хочет веселить! Значит, сейчас ты будешь веселить!
Обступает стая её со всех сторон. Прости, Ямалита.
– Ты не можешь…
– "Вы" во-первых!
– Простите, госпожа, вы не можете наказать меня без разрешения моей госпожи. Я ничего не сделал, просто предупредил, что вы можете лишиться своего имущества.
– Смотри, чтобы твоя госпожа не лишилась своего!
Обступают. Начинают меня подталкивать, кто рукой, кто ногой. Воспользоваться, что ли, разрешением хозяйки? Тогда точно живым не уйду…
Подъезжает какой-то гравикар, а девочка не одна гуляет, под охраной. Выскакивает раб, по всему – элитный телохранитель.
– Что происходит? – интересуется.
– Раб посмел ко мне обратиться! – жалуется девка. Повторяю свою версию. Тут пацанёнок с кровоточащим горлом хрипеть начинает. Телохранитель подхватывает его. Похоже, нормальный мужик, всё понимает. Повезло.
– Простите, госпожа, похоже, раб был прав. Его нужно в медкабину.
Госпожа кривится, её друзья тоже недовольны, тянет за ошейник… Ещё чуть-чуть, и спасать будет некого. Может, зря я? Чем такая жизнь…
Телохранитель просит её пройти в машину, забирает туда же бьющегося в судорогах мальчишку, я получаю ещё несколько тычков, но все расходятся. Почти пронесло. Поднимаюсь на ноги.
Всё-таки ненавижу гулять по Тарину…
Иду встречать Ямалиту. Вижу машину Селия, спешу поскорее пройти.
– Эй, раб! – доносится вслед: выскочил, заметив меня. – Почему не здороваешься почтительно?
Предпочитаю не услышать, не вижу тебя в упор…
Тамалия
Окончания занятия я уже не слышала, готовая сорваться и броситься на подмогу Антеру. Кажется, милый, здравого цинизма тебе тоже не хватает. Понимаю, сама не могу видеть здесь ещё и детей…
Что ж это за девка? У Корнеля я её не приметила, но явно аристократка… Нужно будет поискать, кто такая. С такой-то охраной внушительной, там же в машине еще парочка телохранителей сидела…
Этот Селий ещё. Ну Антер, ну не мог поздороваться? Теперь же не отстанет…
Выхожу, Антер как раз у двери, ждёт.
– Ну как погулял? – интересуюсь.
– Нормально, – кивает. Угу. Поверила.
Но подходит Свелла, и я замолкаю. Дома поговорим.
Анита сторонится Антера – обижается. Как вспомню его нежелание… аж не по себе становится. Будет тебе свобода, родной, умру, но освобожу!
– Твой раб совсем обнаглел, – встречает меня Селий. – Не здоровается!
– А ты не обнаглел? – смеюсь. – Тоже не здороваешься. Привет, Селий.
Спохватывается, руку целует, комплименты лепечет. Ну что за жалкое подобие? Интересно, если у меня ведущая роль, то и комплименты я должна говорить? Но нет, женщины же любят комплименты, они не лишат себя такого удовольствия… Следовательно, оставили эту обязанность за мужчинами.
– Что, правда не поздоровался? – вот Свелла, гадость, не могла промолчать.
– Простите, господин, я вас не видел, – выдавливает Антер. Бедный мой.
– И не слышал, – хмыкает Селий.
– Спешил, чтобы к госпоже не опоздать, – говорит Антер.
– Ладно, ребятки, я уже убегаю, – вклиниваюсь поскорее. – До завтра! Идём, раб.
– Поехали с нами, госпожа Лита! – зовёт Селий. Свелла вторит, но я не соглашаюсь. Отказываюсь. Мне завтра на вашем вечере поганом отрабатывать, сегодня уж отдохну.
– Ну что там, – спрашиваю дома, доставая сетевик, куда всё должно было скидываться. – Никаких приключений?
– Нет, госпожа. Всё в порядке, – врёт. И не выудишь же.
– Можно удалять информацию? – интересуюсь. – Точно не понадобится потом тебя оправдывать в чём-нибудь?
– Надеюсь, нет, – сглатывает. – Удаляйте.
– А если я просмотрю? – говорю.
– Как госпоже будет угодно… – безэмоционально. Да видела я всё.
– Ладно, – говорю, – удаляю.
Хотя, на всякий случай, резервную копию оставлю.
Кажется, Антер рад, что я ничего не знаю.
– В следующий раз ещё гулять пойдёшь? – спрашиваю, нажимая на удаление записи.
– Лучше с вами побуду… или дома, – говорит. Краснеет. Конспиратор мой милый.
– Вы всё видели, да? – вдруг вскидывается.
– Почему ты так решил?
– Не знаю.
– Антер… – вздыхаю. Не хотела же говорить, но ведь не поверит теперь. – Я тобой горжусь, честно…
– Гордитесь, – криво усмехается. – Не могу часа погулять, чтобы ни с кем не зацепиться и на коленях не постоять.
– Для раба на Тарине это нормально, – пожимаю плечами. – Просто… ведь сам знаешь, что бесполезно.
– Знаю… – тихо. – Но когда все молчат и отворачиваются – ещё хуже.
Какое-то время стоим в тишине.
– Наказывать будете? – спрашивает тоскливо.
– Конечно, – отвечаю, не выдержав.
– Как? – интересуется тускло, прямо глаза погасли. Ты мне ещё на колени встань! Становится, идиот. Сил нет!
– Как обычно, – говорю. Поднимает на меня взгляд, сообразить не может.
– Простите, госпожа, не понимаю… – говорит потерянно.
– Чего ты не понимаешь? Я же тебя постоянно наказываю, нужно каждый раз спрашивать.
Не будь козой, агент Там. Он у тебя и без того между двумя полюсами постоянно мотается, не знает, чего ждать.
– Вставай, – говорю, вздохнув.
Поднимается, подхожу.
Боже, какой у него взгляд… Не могу больше!
Обнимаю, не сильно, в любой момент отпустить готова, если вдруг напрягаться начнёт. Не напрягается, не дёргается. Вижу, что удивлён, но хотя бы не испытывает отвращения. Да обними же ты меня тоже!
Не обнимает, руки опущены, то ли боится, то ли не хочет – не разберёшь. Глупый мой герой.
– Постараюсь узнать, кто она такая. Может, получится выкупить мальчишку, – говорю.
– Вы же всех не скупите… – отвечает тоскливо. Понимает. И я понимаю. Все – понятие абстрактное, а человек, который перед глазами страдает – это конкретный человек. Не скуплю, родной. Но, возможно, и мне удастся хоть что-то сделать… К сожалению, пока что это происходит ценой твоей свободы. Прости, мой хороший. Всё больше и больше верю, что ты бы понял, узнав правду.
Молчу. Не хочу отпускать. Обними же меня…
Стоит опустив руки. Чуть склоняет голову к моим волосам. Ощущаю его дыхание. Кажется, немного сбившееся. Поднимаю к нему лицо. Когда ж ты поймёшь, что мне больше нравится смотреть на тебя снизу вверх, а не наоборот?
Ужасно хочу поцеловать. Но отпускаю.
Антер
Стою. Перевариваю. Пытаюсь сообразить, что это было. Ты бы мне руки, что ли, связывала, когда обнимаешь, но не даёшь разрешения к себе прикасаться… Так же и с ума сойти недолго.
Если это наказание, то оно сильнее любой порки выходит.
Глава седьмая
Тамалия
Где же мне силы собрать, чтобы на этот вечер званый Антера сводить? Нет, конечно, судя по предыдущим приёмам, у них там публичные экзекуции рабов не приняты, но ведь тот же Селий наверняка не упустит шанса хоть как-то его зацепить. И ладно, если слегка. Олинка опять же… Ух, как мне туда не хочется!
Разве что… если он будет постоянно со мной… Чёрт, ну не повязывать же мне на него поводок и не таскать за собой в туалет! Плохой из меня агент, куда мне в полевых условиях… Другие даже семьям про свою работу не рассказывают, а я какому-то рабу пришлому уже всё выложить готова. Но нельзя же, сама понимаешь, что нельзя. Он и так слишком много видит, ещё чуть-чуть, и догадываться начнёт…
И как же ему пояснить, зачем туда тащиться?
Придётся, наверное, пояс заказать. Не ошейник же…
Открываю сайт. Ох, какая прелесть – с шипами, со сжимающимися звеньями, самозатягивающиеся… Вот без этого раба никак не вывести, прогулка испорчена будет. Нахожу простенький, золотой (я бы не выпендривалась, но ведь аристократка чёртова, нельзя же с дешёвкой в свет выходить). Заказываю.
Второе окошко сигнал выдаёт – пыталась по фотографии деваху найти. Не нашла. Хм, а какие аристократы у нас могут быть так запрятаны? Это что же, какая-то из Трёхглавого семейства на прогулочку вылезла? Или я переработала уже и глупости мерещатся?
Рассматриваю информацию. Из её сопровождения тоже никто не идентифицирован. В базе проданных рабов мальчишки нет…
– Странно…
– Что, госпожа?
Покосилась на Антера – что-то отвлеклась я, не заметила, когда он подошёл. Как же он всё-таки умеет! А ты, агент Там, даже дома не расслабляйся, не на курорте… Но так не хочется…
– Я здесь почти не видела детей-рабов. Ты знал, что оказывается, до шестнадцати лет они содержатся в специальных рабских детдомах?
– Я на Тарине недавно, госпожа.
Киваю: в курсе. Смотрит ожидающе, продолжаю:
– Откуда же у неё этот пацанёнок?
– Не все и не всегда следуют правилам, – пожимает плечами, садясь на диван. Недалеко, но не приближаясь.
Задумываюсь. Передать, что ли, нашим фотки – и компании, и мальчишки? Точно же где-то нелегально отловили… Только в письме нельзя, если она и правда относится к какому-то из высших семейств, то могут отследить. Ладно, вот будет следующая встреча со связным…
О, может, залезть в рабский реестр, поискать того телохранителя? Если его продавали, должен же быть в базе. Впрочем, возможно, база тут не одна…
Открываю окошко, слышу тихий выдох. Смотрю на Антера. Взгляд у него такой… нехороший.
– Антер… ты чего? – интересуюсь.
– Хотите элитного телохранителя? – спрашивает, косясь на окошко.
Антер
Что ей там мои занятия… И разрешения на вольных руку поднимать у меня нет, и тест на благонадёжность никогда не пройти… Посмотрела, как я кувыркаюсь, пытаясь вспомнить сто лет назад забытые движения…
– Антер… – говорит вкрадчиво, прямо мороз по коже.
– Да, госпожа? – смотрю, стараюсь не показать.
– Мы о чём с тобой только что говорили? – тем же тоном.
– Ну… о рабских детдомах, – предполагаю.
– Угу, – соглашается. – А ещё?
– О дев…очке той и её рабе.
– Умница, – таким тоном, что чувствую себя дебилом. Чёрт, ведь правда, там же тоже был телохранитель, она, наверное, хочет выяснить, кому он принадлежит. Кажется, краснею.
– Ну и как? – бурчу. – Есть?
Улыбается, наконец-то своей обычной мягкой улыбкой.
– Ищу, – отвечает. Жду, долго что-то высматривает; изображения, значит, оставила, а вроде говорила, что сотрёт запись… Хотя может и к лучшему, что оставила, а то как заявятся через пару недель права качать – не так раб посмотрел, не то сказал…
– Нету, – вздыхает. – Странно. У них же якобы одна база.
Пожимаю плечами. Куда-куда, а к рабским базам меня никогда ещё не подпускали. Не рабское это дело.
Слышу странный звук со стороны двери, сначала не понимаю, что это, но Ямалита как-то меняется в лице. Доставка, кажется, что ж там такое привезли, что она подскочила и помчалась чуть не наперерез роботу-доставщику?.. Смотрю с любопытством.
Ну да, а ты чего хотел?..
Тамалия
Чёрт, как же это тяжело. Выдыхаю, беру в руки доставленный пояс. Вхожу. Тускнеет у моего Антера взгляд, ну что ж ты, милый, так изводишься постоянно… Хотя тут попробуй спокойно отреагировать.
– Антер… – начинаю подбирать слова. – Думаю… придётся всё-таки на тебя пояс надеть. Хорошо?
– Вы же и так уже всё решили, – отвечает.
– Просто… так мне проще будет никого к тебе не подпустить. Скажем, что я запретила тебе разговаривать с кем бы то ни было… Побудем немного… Только, пожалуйста, веди себя соответственно.
– Не понимаю, зачем вам соответствовать этому обществу?
– Антер, я вообще-то вхожу в него и не могу игнорировать его требования.
– Простите, госпожа.
– Антер… почему ты дома упорно называешь меня госпожой?
– Чтобы соответствовать вашему обществу, – мрачно. Поднимается: – Можно мне идти?
– Иди, – пожимаю плечами. – Будь готов вовремя, пожалуйста.
– Что надеть?
– Что хочешь.
Уходит. Сижу, мучаюсь. Как же ему пояснить-то… Да как тут пояснишь. "Будь готов, что над тобой поиздеваются – лишь бы меня из аристократов не выгнали…" Решит ведь, что статус важнее, чем он…
Тебя бы самого на реабилитацию, да к нормальным психологам, а не к идиотке вроде меня, которая в сложной ситуации не соображает, как нужно сделать правильно, всё через эмоции пропускает, порывам поддаётся… Да ты и без реабилитации справился бы, наверное, – лишь бы в спокойной обстановке… Без пультов с чипами.
Так, вставай давай, пока он там дуется – готовься. Плохо всё-таки, что сейф в гостиной. В спальню, что ли, перенести? Это ж мороки столько…
