Текст книги "Раб. Часть 1 и 2 (СИ)"
Автор книги: Нэльте Нидейла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
– Ладно, если последний. Антер!
Выходит, халат успел накинуть, молодец, нечего ей спину зажившую видеть. Да и ссадины от удара рукояткой кнута уже нет. Зато на её собственном несчастье побоев прибавилось… Справляюсь с тошнотой. Тварь. Я тебе жизни не дам. Даже если приказа не будет – сама лично прибью и закопаю. Пусть хоть под трибунал потом.
– Что-то он у тебя слишком хорошо себя чувствует, что, залечила уже?
– Посмотрела?
– Нет. Ты же знаешь, на что я хочу посмотреть, а ты всё не даёшь…
Тянет руки, куда приличные девушки не тянут, развязывает и распахивает халат, Антер стойко сносит, закусив губу.
– Моё! – рычу.
– Ну покажи, пожалуйста…
Даже не знаю, что лучше. Выгнать? Самой возбудить? Или позволить, наконец, этой дуре посмотреть и заткнуться?
Нет, мои прикосновения он потом не сможет выносить, пусть весь негатив на неё валится.
– Один раз, – говорит, – как договорились, последний раз…
Ох, надеюсь! Хотя бы будет что тебе припоминать…
– Ладно, – говорю. – Давай. Посмотришь – и всё! Ты поняла? Ты поклялась!
Поспешно кивает, облизывает губы, начинает умело работать пальчиками. Да ты, девочка, небось всех своих мужиков изводишь?
Пока она не видит, беру медика и заживляю самые большие отметины на Дэне. Но слежу, когда нужно будет бросаться на помощь своему.
Тело Антера, как ни странно, отвечает. Я-то думала, омерзение все чувства перебьёт. Хотя, здоровый мужчина, сколько он там после Амиры перед торгами в бараке сидел, не меньше двух недель? Против природы не особенно попрёшь. Правда, учитывая пульт… В любом случае, я рада, пусть увидит, как он хорош, и валит уже!
– Смотри-ка, а я-то думала, – сообщила Олинка.
– Говорю же, всё в порядке у него, – недовольно. Ловлю себя на мысли, что я и сама ещё не видела. Да только как-то и не хочется, особенно в такой обстановке…
– Ну можно разок, а?
– Ты обещала! – откладываю медика, подхожу.
– Ну Ямалита…
– Нет, пока я не наиграюсь, никому нельзя! – отрезаю непреклонно, пытаясь запахнуть на Антере халат. Эта дура не удерживается, хватает мужское достоинство руками, приседает, обводит губами, языком. Бедного Антера, кажется, вот-вот стошнит. Разыгрываю злость – впрочем, разыгрывать не нужно, я и без того зла как чёрт! Оттаскиваю – дрянь не забывает укусить, Антер кричит, я закатываю скандал, в общем, всё по кругу, выгоняю, наконец-то, сто раз напоминаю про обещание, пугаю, что расскажу Корнелю, это её тревожит, просит не рассказывать, требую взамен сдержать слово. Кажется, она наконец-то довольна. Боже, боже. За что мне это.
Бросаюсь к медику, Антер крошит зубы, но молчит, брызгаю анестетиком, медик работает, парень наконец-то успокаивается, боль отпускает. Обессилено опускается на пол где стоял, падаю в кресло, выдыхая. Вот денёк.
Глава четвертая
Тамалия
Вечером сидим, ужинаем. У Антера расширяется диет-меню, я стараюсь не дразнить вкусностями. Хорошо выходит. Тихо, спокойно. Думаю.
Мы давно работаем с рабством, кое-что знали и о рабстве на Тарине, но такого как-то… Нет, можно было, конечно, предположить, но ведь сверху все они достаточно цивилизованные люди. А как окунаешься… Это же кошмар.
Насчёт черрадия проверила – нигде больше не сводят. Жаль. Но что-то меня эта планета всё сильнее и сильнее пугает, никому, кроме собственной медкабины, доверять не тянет. Может, заказать нашим препараты и программу операции, и тут всё провести?
– Послушай, – говорю, когда чай допит, но вставать убирать посуду ещё лень. Поднимает глаза, слушает.
– Во-первых, я хочу, чтобы ты был моим телохранителем. Насчёт оружия, конечно, сложнее… не могу пока тебе в руки дать, сам понимаешь.
Кивает.
– Но какие-то навыки у тебя должны быть, я правильно понимаю?
– Были когда-то, – бурчит.
– Можешь с кнутом потренироваться.
Кивает.
– В общем, в свободное время – вспоминай, пожалуйста. Займись упражнениями, можешь в саду, как тебе удобнее.
– Вы же запираете меня.
– Ну прости, дорогой, сам должен понимать.
Кивает. Понимает. Улыбаюсь мягко. Ведь я боюсь не только того, что ты сбежишь, но и того, что с жизнью вдруг решишь распроститься. В первый день дёргалась, не отобрать ли всю одежду, простыни – да всё. Не умею я рабов содержать. Только надеюсь, что у меня тебе не настолько плохо, что жить всё-таки хочется и надежда есть впереди…
Молчу. Он тоже молчит – не знаю, что понимает, а что нет, но не скажу ему этого пока. Может, потом… Может…
– Дальше, – говорю, – даю тебе разрешение поднимать руку на свободных, если они угрожают мне либо тебе. Договорились?
Смотрит не слишком доверчиво.
– Ну ты же должен иметь возможность защитить меня, – поясняю, – а не дожидаться разрешения. Могу бумагу выписать, если боишься, что не сдержу слова и всё на тебя свалю. Нужно будет разузнать, как это делается.
– Никто не посмотрит на бумагу, – говорит. – Потому что важен сиюминутный приказ господина.
– А как же у Свеллы телохранительница…
– Если она элитная, то у неё статус. Это отдельный разговор.
Как всё сложно, оказывается… Вздыхаю:
– В общем, хочу, чтобы ты знал, что я тебя не накажу и заступлюсь, если вдруг что. Только не стой больше, пожалуйста…
Прерываю себя, едва не напомнив ему про штаны, но он вспыхивает – сам понял.
– Прости, – говорю, – не хотела…
Смотрит удивлённо. Ничего, милый, ты у меня ещё привыкнешь и к извинениям, и к другим нормальным человеческим отношениям. Главное, не забывать, с кем имею дело, не ляпнуть чего… Сложно это, ну да справлюсь.
– Договорились? – спрашиваю. Согласно кивает.
На следующее утро из-за стены доносятся характерные звуки. Похоже, зарядку делает. Даю приказ замку в его комнате открыться.
Пока моюсь и настраиваю комбайн, обнаруживаю парня в нашем маленьком садике под окнами, с обратной от дороги стороны. На улице тепло, он в лёгких спортивных брюках, вижу скользкую от пота спину. Не могу не залюбоваться. Будто совсем другой человек передо мной. Будто забыл свой страх, отдался движению, вспоминает, ошибается, делает заново, выпад, подсечка, падает, тут же вскакивает… Замечает меня: не успеваю шагнуть за дверь. Не могу сдержать улыбку.
Мгновение – и передо мной уже снова совсем другой человек, подходит, не успеваю сообразить – опускается на колени, склонив голову:
– Доброе утро, госпожа.
Дыхание ещё не ровное, но старается выровнять.
– Ну зачем это, – шепчу. – Продолжай, мне так нравится смотреть… Или ты уже окончил?
– Как прикажете…
– Еда готова, если что, можем есть пойти, – говорю. Молчит.
– М-мм… Антер? А сколько раз тебе нужно сказать, чтобы ты поднялся? Ты мне сразу сообщи, буду отсчитывать.
Зря шутить пытаюсь, не шутят с таким. Для меня это дикость, а для него – видимо, непосредственные требования всех предыдущих хозяев…
– Как прикажете, госпожа.
– Прости, – говорю, – глупо пошутила.
– Что вы, госпожа, не извиняйтесь, – бормочет, в глазах ужас, соображаю, что мы на улице. Ну и чёрт с ним! Почему я не могу обращаться с собственным рабом, как мне нравится? А потому, дорогая, чтобы не привлекать излишнего внимания. На Тарине так никто, похоже, не обращается…
– Вставай давай, уж не знаю, как тебе и сказать…
– Вы ни разу еще не сказали, – тихо, будто боясь, что ругаться начну.
– Ладно, – говорю, поворачиваясь и заходя в дом. – Я есть пошла, а ты сам смотри.
В дальнейшем буду тихо подсматривать, чтоб не спугнуть.
Вскорости приходит на кухню, успел даже сполоснуться и одежду поменять. Чуть не пропускаю момент, когда перешагивает порог, тут же говорю, чтобы садился. Этак я совсем нервной стану. До чего довели красавца, он, похоже, у Амиры вообще на ноги не вставал. Убила бы.
– Послушай, – говорю, – мне не нужно, чтобы ты постоянно на колени становился, понимаешь? Не нужно.
– Мне не сложно, – тихо.
– Но для чего?
– Я лучше встану лишний раз, чем пропущу… когда надо.
– Да никогда не надо, – говорю. Молчит. С трудом перебарываю желание сообщить ему, что это мой приказ. Не выход. От любых приказов мы избавляемся. Пусть не прячется за приказами…
– Не хочу приказывать тебе, – говорю. – Это не приказ. Просто мне это не нужно, понимаешь? И тебе не нужно. Поэтому можно обойтись.
– Понимаю, – говорит тихо. – Но раба, отступающего от правил, всегда можно за это наказать, если госпожа всё-таки решит, что это было нужно.
– Я не наказываю тебя, – говорю. – И не собираюсь.
– У вас есть пульт, – мрачно. Что тут ответишь?
Молчим.
– Антер… – говорю. Поднимает глаза, смотрит вопросительно. – Ну а если бы я приказала? Что бы ты делал?
– Исполнял бы, – говорит. Угу. Вижу по глазам, что исполнял бы, а сам в аду жил бы, в постоянном ожидании наказания за невыполнение одного из двух противоречивых приказов.
– Ладно, – вздыхаю. – Кушай.
Вяло приступает. Снова подаю голос:
– А ты где-то учился? Красиво, я имею в виду, двигаешься.
– Давно, – пожимает плечами. – Ещё когда с родителями жил. И в охране потом немного давали основы. Но там мы всё больше с оружием…
В семье… Хочу расспросить, но боюсь. Не сейчас. Как это тяжело, не представляю…
Не помешало бы на реабилитации показаться, давненько там не была. Смотрю на Антера. Ему бы отдохнуть, дома в тишине посидеть, после всех этих происшествий. Успокоиться хоть немного. Побуду сегодня дома…
Закрылся у себя, не выходит. Нервничаю, но не трогаю. Может, ему отдохнуть хочется. Только когда время обедать – заглядываю тихонько, постучав. Ой, надо же, свернулся клубочком поверх покрывала, спит. Отдыхай, мой хороший. Приходи в себя.
Антер
Пытаюсь обдумать всё, что узнал. Говорит, приехала недавно. Может, с нормальной планеты? Нужно будет выяснить. Но что тогда ей мешает быть собой, вести себя так, как принято во всём цивилизованном мире? Зачем подстраиваться под местные стандарты?
Впрочем, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Если она надолго, собирается оставаться здесь… Видимо, пытается соответствовать. Может, я обучающий экземпляр, чтобы сделаться настоящей аристократкой? Может, ей нужно научиться издеваться над людьми, причинять им боль?
Но зачем же тогда убеждает меня…
Когда она говорит, что ей не нужно…
Чёрт, не хочется думать. Сколько можно анализировать и пытаться понять, чего ещё от них ждать?! Всё равно в итоге всё заканчивается одним и тем же.
Ну и денёк вчера был. Как представлю, что мне могла такая, как Олинка достаться, сразу словно током прошибает. Собрались бы две подружки и давай развлекаться, чей раб дольше кричать будет… Передёргиваюсь.
Одно знаю точно. Если ещё раз ко мне подойдёт Амира, что бы Ямалита потом ни делала, но сегодняшним её разрешением я воспользуюсь!
Жар стыда снова заливает щёки. Когда Амира сама выводила меня куда-то, в обществе даже на колени почти никогда не заставляла становиться: у них это вроде как не принято, выхваляться тем, что вытворяют с рабами дома. А здесь… Надпись ей показать понадобилось. Конечно, от неё и не того ожидать можно… Особенно почему-то неприятно, что всё это видела Ямалита.
Лежу на кровати. Редкие часы тишины и отдыха, у других хозяев такое счастье почти и не выпадало. Сам не замечаю, как отключаюсь. Надо же…
Просыпаюсь – время далеко за полдень, уж вечер скоро. Есть охота… Как это меня хозяйка до сих пор не хватилась, не понадобился?
Странно это. Привожу себя в порядок, выхожу.
Сидит на диване, смотрит какую-то развлекательную передачу в виртуальном окне. Не Таринскую, похоже. Иду как обычно бесшумно, но она меня замечает – наверное, где-то отражение мелькнуло. Оборачивается.
Тамалия
– Привет, – улыбаюсь, поднимаясь навстречу. – Отдохнул? Есть хочешь?
Глаза настороженные, неопределённо плечами пожимает, кажется, намерен любимую позу покорности занять. Спешу перехватить, веду на кухню, просто потому, что приятно сделать это для него. Усадить, как человека, поставить тарелку. Отъедайся, мой исхудавший.
– Я… – начинает, кашлянув. – Не нужен вам был? Извините…
– Был бы нужен – позвала бы, – отвечаю. – Не переживай. Завтра пойдёшь со мной, а сегодня я даже комм не беру, чтобы никто не заявился. Сегодня отдыхаем.
Молчит, обдумывает.
– Непривычно? – улыбаюсь. Ведёт плечами, смотрит настороженно.
– Ладно, ешь давай, не буду мешать, – встаю. А то пока размышляет, с чего ему такое счастье привалило, и есть забудет. Привыкай, милый.
Выходит через время в гостиную, мнётся нерешительно.
– Хочешь что-нибудь посмотреть? – говорю, кивая на сетевик. – Достать тебе окошко?
Пожимает плечами. Да уж, собственные пожелания высказывать тебе явно не давали.
– Проходи, садись, – говорю, – не стесняйся.
Достаю окошко, проходит. Усаживается на пол в полуметре от меня.
– Антер… – зову. – Тебе удобно?
– Конечно, госпожа.
– Садись на диван.
Посматривает. Киваю поддерживающе:
– Пожалуйста, не жди, что я постоянно буду тебе указывать, где сидеть. Никаких запретов на этот счёт у меня нет. Хорошо?
Кивает. Вручаю ему виртуальное окно. Пересаживается на диван.
Надо же, тихий семейный вечер. Находит какой-то лёгкий стереофильм, даже улыбается. Я забрасываю свои дела и любуюсь. Всегда бы так.
Антер
Госпожа куда-то собирается, снова приказала надеть что-то из того, что сам выбирал. Странные ощущения. Странный вчера был день, невероятный по моим представлениям. Сказали бы мне, что такое возможно – не поверил бы. Всё ждал подвоха, когда хозяйка расхохочется, кнутом заедет, на пульт нажмёт: "Что, раб, расслабился? Мечтать не вредно!"
Надо же, пронесло. Ничего от меня не требовала, даже с разговорами почти не приставала.
Не помню, когда у меня последний раз о пожеланиях спрашивали. Кого волнует, хочет ли раб посмотреть фильм или поиграть на компьютере? А если вдруг узнают, что хочешь – будут наоборот, издеваться и не давать, дразнить и наказывать.
Мой вредный характер, конечно, периодически даёт себя знать, сообщаю господам что-нибудь из того, чего бы мне хотелось или куда бы им пойти. После этого обычно обеспечена неделя побоев, их игры с пультом и мои клятвы никогда, никогда больше не сметь говорить ничего подобного…
Хватает на несколько дней презренного рабского существования в пыли их ног, а потом снова дурацкий протест рождается в душе.
Одежду, в которой был в "Земной чашечке", надевать как-то не хочется. Слава богу, госпожа не настаивает. Брюки с застёжками, открывающимися от прикосновения, мне тоже кажутся отвратительным изобретением. Обнаглел ты, раб, раньше одной одеждой на все случаи жизни обходился…
Да и чего ты дёргаешься? Чего переживаешь, что хозяйка видела? Она за эти дни много чего увидела, и ещё и не такое увидит – стоит приказать.
Мрачно стискиваю зубы. Обычно хозяева вызывают страх, отвращение, презрение. Противно, что обязан их слушаться, стыдно перед собой – но не перед ними.
Едва ли госпожа сильно переживала бы, если бы одним презренным рабом стало меньше. Но почему-то именно сейчас, когда при желании можно было бы найти возможность всё прекратить, вдруг начинает хотеться жить…
Тамалия
Сегодня прохладно, если сравнивать с предыдущими днями. Тогда жара стояла изматывающая. Я её, конечно, люблю, но спрятать под лёгкой одеждой хоть что-нибудь из моего арсенала весьма проблематично. В шорты ещё как-то можно, а вот под топик не особенно и засунешь.
Сегодня надела лёгкие брючки, взяла жакетик. Чувствую себя чуть более защищённой. Небо хмурится, того и гляди дождь пойдёт. Бросаю в сумку ручку гравизонта.
Я уже успела изучить все рабские правила в местном информационном пространстве. Кнут носить с собой, оказывается, не обязательно – просто местная мода. Обязателен лишь пульт. Правда, первый раз явиться с рабом на занятия и без кнута…
Что-то кнут сияет первозданной целостностью, нужно будет что-нибудь потом с ним сделать, а то как новый. Ещё заметит кто.
Боже, о чём я переживаю на этой грёбаной планете! Чтобы кто-нибудь не заподозрил, что я не избиваю человека в свободное время. Уроды.
Мне нужно на реабилитацию, уже несколько дней не ходила. Не хочу брать туда Антера, не представляю, как буду при нём спектакли устраивать. Но и оставить дома не могу…
Хотя, пожалуй, уже почти не сомневаюсь, что он не подослан. Почти. Но опять же, как его оставишь… Не запирать же в комнате… И потом, всё-таки почти.
Смотрю на гравикар. Тут идти недалеко, минут двадцать, в сторону, противоположную от стены. Дождя вроде нет. Беру на всякий случай пульт от машины, если что, вызову. Поручаю Антеру взять кнут.
– Пройдёмся, – говорю, ставя наружную дверь на сигнализацию, – тут недалеко.
Молчит.
– Ты любишь пешком ходить? – спрашиваю, когда мы двигаемся в путь.
– Как прикажет госпожа.
– Антер… мне просто интересно. Я вот очень люблю.
– На поводке тоже? – интересуется.
– Ты же не на поводке.
– Сейчас – да, – отвечает тихо. Смотрю на него.
– Я не стану надевать на тебя поводок, – говорю. Молчит мрачно. Заткнуться, что ли?
– Антер… – не выдерживаю. – Я же просто поговорить хотела. Спросить, любишь ли ты гулять.
– Ненавижу.
– Почему? – смотрю на него с недоумением. Глаза загорелись:
– Зрителей вокруг много, – говорит. Вот идиотка. Ну конечно.
Хочу взять его за руку, но вспоминаю, что с рабами так не обращаются. И даже не могу пообещать ему, что всё будет хорошо. Не знаю я, как будет. У меня моя дурацкая роль, ненавистная конспирация, мне нужно войти в это дерьмовое общество, стать своей, чтобы мне доверяли, чтобы…
Ещё немного, и я тоже возненавижу гулять. По Тарину в частности.
Девочки собираются, рабы садятся под стенкой, руководительницы нашей ещё нет, зато есть Свелла. Подходит ко мне, косится любопытно на Антера:
– Купила? – спрашивает.
– Господин Корнель подарил, представляешь? Так неожиданно, так приятно…
– Ну и как? – интересуется. Знать бы ещё, о чём она. Пожимаю плечами:
– Ну не знаю… А ты о чём вообще?
– Просто… хоть и раб, мужчина же…
Ах это. Улыбаюсь легко:
– Он у меня послушный, хлопот не доставляет, слова поперёк не говорит, исполнительный. Я как-то даже не ощущаю, что это чужой мужчина.
– Понимаю, – говорит. – Я раньше рабов тоже как мужчин не воспринимала. А сейчас… вообще не могу никого из них видеть. Надеюсь, пройдёт… Даже Селия поначалу не выносила! Это мой брат.
– А что его у Корнеля не было? – спрашиваю.
– А, по делам ездил, – машет беспечно рукой. – Он, кстати, хотел с тобой познакомиться. Ты не против?
– Да нет, – говорю. – Давай как-нибудь познакомимся.
– Он сегодня за мной заедет, мой гравикар в ремонте…
Хочу ответить, но тут входит руководительница, и все разговоры стихают. Приветствуем друг друга, ритуальные объятия и прочий бред. Смотрю на Антера, чёрт, как же не хочется в этом всём участвовать…
– Можно, я сегодня помолчу? – прошу, когда ко мне обращаются с каким-то вопросом по теме.
– Что-нибудь случилось? – мягко интересуется руководительница. Чуть не ляпнула, что кошмар приснился. Заставят же рассказывать. Пожимаю плечами:
– Не знаю… настроения нет. Грустно, дождь… К маме хочется…
– Понимаю, – кивает госпожа Кларна, – ну посиди, послушай. Разок можно и помолчать, но чтобы это не вошло в привычку. Ладно? И постарайся всё-таки присоединиться. Вместе мы что?
– Справимся! – отвечают хором девочки. Сижу тихонько, наблюдаю. Анита пересела поближе к Антеру, что-то тихо ему прошептала. Пожал плечами, даже не взглянув на неё. По-моему, она попробовала ещё что-то спросить, не дождалась ответа и оставила попытки.
Наконец это занудство окончилось. Все встают, прощаются, кудахчут.
– Слушай, – сообщает Свелла, – по-моему, твой раб моей Аните приглянулся. Может, сведём их?
Удерживаюсь, чтобы не содрогнуться. Это что тебе, собаки, что ли?
– А вдруг они не понравятся друг другу? – говорю. Свелла задумалась. Неужели тебе такой вариант в голову не приходил?! Пожимает плечами:
– Ну не знаю. Им же без разрешения нельзя…
– Знаешь, он у меня ещё совсем мало, – выкручиваюсь, – я как-то сама не успела наиграться, чтобы с рабынями сводить. Вот когда надоест, тогда и посмотрим.
– Ну как хочешь, – говорит. – Слушай, а где твоя мама?
– Нету уже… – отвечаю по легенде. Ох, мама… знала бы ты, где я работаю, чем заниматься приходится… Одна надежда, что это пользу принесёт! Только она и удерживает…
– Прости, – опускает голову.
– Да я бы хоть просто домой съездила. У вас тут хорошо, но соскучилась… Вот как моего найдут последнего, сразу же на Амадеус рвану, хоть на денёк!
– Ты что?! – изумляется. – Нет, я больше с Тарина ни ногой! Всё-таки здесь лучшее место в мире, нигде так спокойно и тепло не бывает.
Сейчас меня стошнит. Но поддакиваю:
– Конечно, тут очень хорошо, я вот даже подумываю, может, навсегда остаться…
К тому времени выходим, у симпатичного закрытого гравикара поджидает белобрысый молодой человек лет двадцати, плюс-минус. Высокий, чуть полноватый – точнее, будто рыхлый, из тех, что любят поесть, но не любят спортом позаниматься. Вполне приятной наружности, на Свеллу похож.
– Это мой брат Селий, а это наша красотка Ямалита…
Антер останавливается за мной, и мне почему-то начинает казаться, что его взгляд прожигает спину. Надеюсь, это нервы. Вряд ли он позволит себе какие-то непозволительные действия, вроде неудовольствия или раздражения. Всё больше понимаю, милый, почему гулять не любишь…
Селий расписывает, как ему приятно, целует руку, слегка смущается. Так, кажется, тут ведущая роль за девушками, но что-то мне совсем не хочется брать быка за рога.
– Можно на "ты", – сообщаю, – мы с твоей сестрой уже давно дружим.
Радостно кивает, покраснел немного, прелесть какая. Всё-таки я как-то на других мужчинах воспитана, на тех, что за мной ухаживают. Хотя, когда ждут первого шага – тоже неплохо, по крайней мере, не навязываются…
– У тебя время есть? – интересуется Свелла. – Можно было бы сходить куда-нибудь…
Черт, как я не хочу с вами никуда идти! Да ещё и Антер… Но ведь нельзя шанс упускать, мне же нужно сведения собирать…
Смотрю на небо:
– Дождь в любой момент пойти может.
– Так мы ж на машине! – говорит Свелла.
– А поместимся все? – с сомнением оглядываю четырёхместную кабинку.
– М-да… – задумывается Селий. – Может, твой раб сзади побежит?
Щас! Ваша Анита пусть бежит! Еле сдерживаюсь:
– Да ладно, наверное, в другой раз тогда.
– Да не страшно, на полу сядет, – говорит Свелла. – Если тебе неприятно, чтобы он тебя касался, пусть у Селия сядет.
Вот сейчас ещё я Антера у ног Селия вываляю.
– Да нет, – говорю, – не неприятно, он у меня парень симпатичный. Что я вас буду стеснять, со мной посидит.
– Вот и договорились, – радуется Свелла. Смотрю на Антера. Взгляд непроницаемый, зубы сжаты. Прости, родной.
Залезаем, рассаживаемся. Свелла садится первая, рядом с ней Анита, на некотором расстоянии. Их сиденье расположено лицом к нашему. Селий усаживается напротив сестры, занимая места больше, чем надо, а ведь можно было бы компактно ужаться и Антера тоже посадить с нами. Раздумываю, прилично ли будет усесться к собственному рабу на руки, но решаю не рисковать.
Антеру ничего говорить не нужно, залезает, садится возле меня на полу. Не выдерживаю, опускаю руку на голову, поглаживаю. Прости, родной. Не могу отказаться.
– Куда едем? – интересуется Селий.
– А ты у нас в Царусе была? – спрашивает Свелла. Качаю головой. Начинает пояснять:
– Это наш парк отдыха, в смысле нашей семьи, тебе как гостье первое посещение бесплатно, у тебя купальник есть?
– Дома, – говорю. – И вообще прохладно сегодня.
– Да вода тёплая, и в такую погоду там лучше всего, много народу, на пляж не пойдёшь, а у нас весело. Купальники продаются. Для рабов отдельная территория выделена. Там, кстати, есть специальная зона, где и вместе с рабами можно, некоторым хозяевам нравится, чтобы рабы их постоянно сопровождали, только если оденешь его в плавки, обязательно ошейник, хотя бы символический, чтобы видно было, и не забудь для пульта водонепроницаемый гравипак…
Слышу едва уловимый выдох, смотрю на Антера, глядит в сторону, насколько я сверху вижу – зубы стиснуты, что такое, мой хороший? Ну да, наша надпись любимая, не стану я тебя в плавки выряжать…
– Да я не буду купаться, – говорю, – так что мы уж так. В другой раз как-нибудь купальные принадлежности возьму, оторвёмся.
Кажется, медленно выдыхает. Поглаживаю успокаивающе. Помню, помню, родной.
– Зря ты, мы бы тебе как гостье устроили программу…
Чёрт. Изображаю смущение, смотрю на Свеллу. Ага, кажется, догадывается, почему девушке может не хотеться купаться. Кажется, Селий тоже догадывается, смущённо смотрит в окно. Ну и пусть, лишь бы Антера не трогали.
Антер
Кажется, повезло. С чёртовым Амириным посланием приз зрительских симпатий был бы моим. Интересно, у неё правда женские проблемы, или меня защищает? На секунду показалось… Ну да, размечтался. Не сегодня, так в следующий раз придётся идти. Может, хоть разрешит плавки выбрать, чтобы закрывали. Буду чучелом, но хоть не полным.
Огромная открытая территория, я такого ещё и не видел, наверное. Разве что в фильмах. Амира-то редко где бывала. Столы, бассейны, аттракционы, беседки, бары – что душа пожелает. Как-то очень сомнительно, чтобы Ямалите не захотелось всего этого попробовать. Ещё и бесплатно. Красота… для вольных. По-моему, даже мне хочется…
Свелла подходит куда-то к приёмной стойке, приносит нам небольшие чипы на руки, прикладываем к тыльной стороне ладоней, они частично впитываются в кожу, чтобы не упали.
Подаёт мне полоску тёмной лёгкой ткани.
– Зачем это? – хмурится хозяйка.
– Прости, но он у тебя совсем на раба не похож. Так положено. Пусть на шею наденет.
– Надевай, – командует Ямалита. Не могу смотреть ей в глаза. То "не буду надевать", то "надевай"…
Надеваю, куда ж я денусь.
Идём на экскурсию. Аристократик и так и этак к Ямалите внимание проявляет, прямо раздражает. И не ухаживает, как мужик, и не кокетничает, как баба.
– О чём думаешь? – Анита снова, вот пристала. Фигура плотная, лицо каменное, серое какое-то, видно, что женщина из одних мышц состоит. Выглядит хорошо, но почему-то кажется мне старой. Непроизвольно сравниваю с Ямалитой. В ней столько лёгкости, воздушности какой-то… Может, это я её так воспринимаю, не знаю. Но вон Селию тоже понравилась.
О том я думаю, что если был бы вольным, не подпустил бы этого дебила к ней.
Вот идиот. Прекрати.
– Не люблю гулять, – выдаю.
– Не хочешь разговаривать? – спрашивает. – Хозяева пока развлекаются, нам отдохнуть можно.
– Меня моя не отпустила, – говорю.
– Так спроси. Или тебе нельзя самому спрашивать? Ты же неэлитный вроде?
– Самый неэлитный, – отвечаю злорадно. Поищи себе другое развлечение… – Самой низшей категории.
– Хочешь, могу у своей спросить, мне можно и она у меня нормальная.
Кажется, смутился слегка. И чего я на неё окрысился, не сделала же ничего плохого?
– Не надо, – качаю головой. – А то потом дома мне расскажут, у кого и что можно спрашивать.
Кивает понимающе. Может, и правда нужно было отпроситься? Отдохнуть… Ямалита бы отпустила. Только не знаю, что мне противнее – сидеть при госпоже собачонкой безропотной, или сводить более близкое знакомство с телохранительницей.
Селий идёт за напитками, Свеллу отвлекает кто-то из знакомых. Ямалита оборачивается ко мне.
– Антер…
Только не вздумай предлагать мне идти развлекаться с этой мымрой… пожалуйста…
Бросает взгляд на Аниту.
– Иди сюда, – отводит меня в сторону. Иду за ней.
– Антер, тут есть специальная зона, где могут находиться рабы. Отпустить тебя? Поболтаете с…
– Не хочу я с ней болтать, – говорю быстрее, чем успеваю сообразить. Смотрю на Ямалиту, по-моему, резче, чем положено рабу смотреть на свою хозяйку.
– Что-нибудь случилось? – тихо уточняет.
– Ничего, – откликаюсь. Смотрит по сторонам, решает не привлекать лишнего внимания:
– Антер, скажи, чего ты хочешь. Я думала, ты захочешь отдохнуть… Тебе же не обязательно её развлекать, не хочешь – просто сам…
– Сходи потусуйся с рабами, – заканчиваю за неё фразу, идиот. Ну чего ты тут характер свой показываешь? Потому, что не наказывают? Амира давно уже прямо здесь бы на колени поставила, за такое-то. А то и кнутом получил бы. Ямалита спрашивает, интересуется твоими пожеланиями, дурной ты раб, а ты её терпение испытываешь.
– Простите, госпожа, – говорю смиренно. – Ваш раб просто не любит бывать в общественных местах. Не обращайте не меня внимания…
– Понимаю, – говорит тихо. – Но ты уж…, нам придётся бывать в разных местах.
Тамалия
Ну вот, чуть не извинилась, надеюсь, никто не слышит, как я тут это возмущение бурчащее уговариваю. Чего он так разошёлся, я же не заставляю его плавки надевать? Хотела, чтобы отдохнул.
– Короче, Антер, – говорю. – Я думала, что лучше тебе почувствовать себя хотя бы относительно свободным среди таких же, как ты… рабов. – Боже, как глупо звучит! – Чем за мной ходить. Но ты уж сам решай. Считай, у тебя есть моё разрешение на всё, что тебе самому захочется… в пределах допустимого, конечно.
– Спасибо, госпожа, – говорит, ох, нерадостно как-то.
Отворачиваюсь, Свелла подходит.
– Что-нибудь случилось? – интересуется, настороженно поглядывая на Антера.
– Всё нормально, – говорю, – разрешила ему отдохнуть немного.
– А что он стоит?
– Ну я ему сказала, чтобы сам решил, то ли с нами останется, то ли в зону для рабов пойдёт.
– Зря ты это, – вклинился подоспевший Селий с бокалами. – Рабам не нужно давать принимать решения, а то будут много думать – перестанут слушаться. Мы приказываем – они исполняют.
Ох, боюсь, сейчас устрою дискуссию по поводу того, имеет ли один человек право решать за другого, где тому быть и чем заниматься… Еле сдерживаюсь. Зато Антера пробирает, поворачивается, уходит. Не к Аните, в другую сторону. Телохранительница смотрит на него с некоторой обидой, но не навязывается, тоже уходит в другую сторону.
Господи, кажется, я и сама лучше бы к рабам пошла, вместе с Антером… Чем с этими снобами тут штаны просиживать.
Мы остаёмся в центральной, самой большой зоне, где можно находиться и хозяевам, и рабам. Исключительно для хозяев обустроена вип-зона, исключительно для рабов – небольшой отдел с маленьким бассейном и даже баром, который обслуживает прикованный к стойке золотой цепочкой темнокожий раб. Такие же рабы и даже одна рабыня и на других стойках, для господ. Изюминка, видимо.
Мы сидим, пьём что-то лёгкое, Селий пытается ненавязчиво привлечь моё внимание, Свелла рассуждает о том, что ему пора бы жениться, я не замечаю толстых намёков и пытаюсь разузнать как можно больше обо всех их знакомых из высшего общества.
Информации не много, зато получаю приглашение на вечеринку, которую устраивает мамаша Селия и Свеллы (интересно, это что, специально задумано было?!). Надеюсь, они не строят на меня особенных планов, лишь прощупывают.
Начинаю изводиться. Где там мой Антер?
Боже, пусть отдыхает, оставь парня в покое!
А вдруг он там уже с рабынями напропалую заигрывает? Он же у меня такой красавчик, сразу в оборот возьмут…
