Текст книги "Раб. Часть 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Нэльте Нидейла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

А в океане почти по центру всех трёх материков, чуть ближе к нашему, немного заходя и в наше море – странное пустое место, полоса башен с нашей стороны побережья прерывается на ширину в несколько десятков километров. Здесь что, охранять ничего не нужно?

– Как будто какая-то мёртвая зона, – говорит. – Да, и путей навигационных там нет.

– Как слепое пятно, – соглашаюсь.

– За последней линией буйков, – добавляет.

– Угу, вроде и придраться не к чему, у нас здесь, так сказать, столица, суда вполне могут подойти с боков, а не плыть напрямую. Но всё равно странно. Может, конечно, там течение какое или скалы подводные… Но зачем тогда защитные башни убирать?

– Чтобы не раздражать аристократию? – предполагает.

– Думаю, ощущение незащищённости напугает её сильнее.

– Значит, там наоборот, какое-нибудь орудие припрятано, – ведёт плечами.

– Больше похоже на правду, – соглашаюсь. Логично, если прерывать ряд башен – то для более мощного орудия. И нечего там плавать…

Ладно, нужно будет подумать об этом на досуге, может, нашим карту передать с навигационными путями, пусть понаблюдают с орбиты за этим местом. Так-то, на вид, оно от других ничем не отличается. Море, на горизонте переходящее в океан.

– Солнце припекает, нужно где-то остановиться искупаться, – говорю. Вода здесь тёплая, даже где глубоко. – Ты точно не сгоришь? Не видела тут медика, хотя, по идее, должен быть.

– Да что мне сделается, – отвечает.

Ещё какое-то время сидим, пока солнце не становится совсем палящим, потом перебазируемся на носовой диван, сверху запускаем защитный тент. Хочу отплыть подальше от оживлённой территории. Едим, смеёмся, боже, как замечательно!

Олинка не была бы Олинкой, если бы не решила позвонить именно сейчас. У неё определённо нюх на такие вещи.

– Интересно, может, она нам какого-нибудь "жучка" засадила? – смеюсь, когда бортовой сетевик сообщает о звонке. – Иначе как настолько удачно моменты выбирает?

– Ментального, – улыбается в ответ, хотя по глазам вижу, что хочет где-нибудь спрятаться и в кадр не попадать. Ну нет уж! По крайней мере, я тебя никуда отправлять не буду, если сам не решишь сбежать. Не решает.

– Ага, который реагирует, когда нам хорошо, – киваю.

Вижу слегка удивлённый взгляд, но приходится всё-таки ответить Олинке. Подружка, как-никак.

У Олинки лёгкий ступор. М-да, нос яхты, море, я в купальнике… ну и Антер, хоть и в брюках, зато верхние рельефы визуально доступны. И всё это на фоне огромного дивана и столика с разными вкусностями.

– Привет! – машу рукой.

– Я… – начинает Олинка. – Хотела… – бросает взгляд на Антера, облизывает губы, ох ты ж, надеюсь, никто там сильно не пострадает… Ну не могу я проигнорировать её звонок… Продолжаю как ни в чём не бывало улыбаться. Знаю, чего ты хотела на самом деле, ненормальная.

– Хотела узнать… – пытается не упустить мысль Олинка, – как ты… Отошла уже?

– Сколько ж можно, – вздыхаю. – И так три дня в истерике провела.

Ну, допустим, только полтора, но ладно.

– Вот решила обстановку сменить, отдохнуть.

– С собой бы позвала, – с лёгкой обидой.

– Да я подумала, зачем вам мои истерики? Вот успокоюсь, тогда и в свет выгляну. Я же… нервная периодически бываю.

– Могу приехать, поддержать, – жертвует собой Олинка. Лучше бы на вечеринке поддержала, коза, а не тыкала в пульт Антера своими ненасытными пальцами.

– Нет-нет, что ты! – ужасаюсь. – Не нужно, что ж я тебя буду от дел отрывать…

– Да мне не сложно… – говорит.

– Ну перестань, не нужно, ты что, у меня уже всё в порядке, проветрюсь – буду как новенькая. Позвоню завтра-послезавтра, выберемся куда-нибудь! Свелла тоже звала, устроим девичник…

Мысль о девичнике Олинку не вдохновляет, но я заверяю, что её бесценная помощь слишком бесценна, чтобы злоупотреблять, и, преодолевая почти ощутимое сопротивление, отключаюсь.

– Через сколько перезвонит? – спрашивает Антер, высвечивая на окошке часы. – На что ставишь?

– Час? – предполагаю.

– Может и продержится, если не придумает чего-нибудь сверхважного.

– А мы в это время будем очень заняты и не сможем ответить, – улыбаюсь. Отводит взгляд. Что-то перестаралась я с шуткой, наверное.

– Это правда? – вдруг спрашивает, не успеваю сообразить, о чём он, как поясняет: – Что тебе хорошо?

– А тебе? – удивляюсь. – Плохо, что ли?

Предпочитает улыбнуться.

– А ты в курсе, что она из-за тебя изводится? – не удерживаюсь.

– Угу, – мрачнеет слегка. – Из-за надписи моей и… – замолкает.

– Что и?

– Можно, не буду рассказывать, как она меня осматривала и какие вопросы задавала? По-моему, ей Корнель не разрешил меня оставить, она хотела.

– Почему не разрешил? – удивляюсь, прикусываю язык, вот дура, зачем лезешь с расспросами на эту тему…

– Неэлитный, – пожимает плечами.

– Хм, ну если она рассчитывала, что буду делиться, то просчиталась, – говорю, сжимаю его руку.

– Слава богу, – едва слышно.

– Ммм, давай забудем об Олинках. Нужно где-то остановиться. Купаться будешь?

– Под душем, – улыбается.

– Ну чего ты упрямишься! Купайся в брюках.

– Вот ещё.

– Тогда без!

Смущается, усмехается.

– Купайся ты, а я полюбуюсь.

И что вот ему ответить?!

Антер

Мы уже далеко отплыли, здания сменились небольшими природными вкраплениями. Тали находит какую-то пустую бухту, направляет яхту туда. Ещё немного, и не удержусь, полезу в этих дурных брюках плавать. Жара, да и вообще…

Останавливает, вода чистая, прозрачная, слегка красноватая, неглубоко, пахнет солью и водорослями, ни ветерка. Оказывается, иногда можно почти забыть о чипе. Почти поверить, что свобода совсем рядом, вот она, прикоснись рукой…

Тали зачем-то забегает в каюту, возвращается без очков, оглядывается, будто снова собирается звать меня купаться, но передумывает. Формирует полупрозрачную лесенку, легко слезает и падает на спину в воду.

– Какой кайф! – кричит оттуда. Стою, облокотившись на перила, смотрю на неё сверху, представляю… Ну, пожалуй, то, что представляю, ей лучше не знать. Ведь буду же скучать, как же я буду по ней скучать… Даже просто по её обществу, по таким замечательным часам, проведённым вместе.

И с чего ты снова решил, что тебя действительно отпустят, что это всё на самом деле – а не очередная игра? Вчера тебе такой отменный спектакль показали, почему думаешь, что сегодня не просто смена репертуара?

Сколько там месяцев осталось, в которые ей необходимо видеть тебя рабом… По совершенно неясным причинам. И для чего тогда такие передышки, после которых так тяжело возвращаться обратно в грязь, боль и унижения…

Отгоняю эти мысли, не хочу думать об этом сейчас, хочу наслаждаться тем, что есть. Сегодня я свободный, пусть и в пределах яхты. Пока госпожа не передумает.

Красиво так плавает, ныряет, может, надо было подобрать эти чёртовы плавки?

Бортовой сетевик сообщает о звонке от Олинки. Смотрю на часы – сорок девять минут.

– Тали! – зову. Поворачивается, машет рукой. – Ты почти выиграла!

– Что? – переспрашивает.

– Олинка звонит.

– Что?

– Олинка! – кричу громче.

– Не слышу! – показывает. Подойди, мол, поближе.

Вот лиса, улыбаюсь, посылаю всё к чертям, спускаюсь в воду. Высохну. Плавание – вроде из тех умений, которым раз научился, и тело помнит. Действительно помнит, плыву.

Черти, как давно я так не бесился! Хохочем, бегаем, плаваем, брызгаемся, просто забываю обо всём на свете, даже забываю сообщить, что Олинка звонила. Ну да она слышала, уверен, не хуже, чем я её. Даже забываю про брюки, которые, конечно, не самая удобная одежда для купания, но впервые за шесть лет… Как-то хозяева попадались не слишком жаждущие видеть развлекающегося в воде раба. Да и где бы то ни было развлекающегося… Часа полтора, не меньше, пока даже такое тёплое море начинает холодить, пора сушиться, плывём наперегонки к яхте, как во сне.

Тамалия

Ух ты, даже не предполагала, что будет так здорово.

– А вон и местные аборигены! – слышу голос, на берегу детвора лет до десяти, смеются, указывая на нас, мы тоже смеёмся. Оказывается, иногда можно и забыть, где находимся. Правда, вспоминаю, что возле детворы непременно могут взрослые появиться. Рабы в ошейниках для развлечений, рабы-телохранители… На Тарине расслабляться нельзя.

Пора плыть дальше, мы и так уже насквозь просолились, Антер будто совсем расслабился, даже не замечаю обычной скованности, которая всегда хоть немного, но присутствует. По крайней мере, притопив меня, не спешит извиняться, какое счастье. Да и я что-то забываться начинаю, он же сильный, пару раз чуть не применила какой-нибудь из приёмов, которыми с Леркой или Райтером могла бы баловаться. Боюсь, не понял бы, если бы я вдруг начала ему руки профессионально заламывать. Приходится следить за выработанными на тренировках рефлексами.

Стаскивает меня с лесенки, позволяет стащить себя… Если бы действительно держался, я бы, без нажатия на какой-нибудь нервный центр, оттуда ни за что не отодрала, но он так мило поддаётся, якобы ничего подобного, всё честно, зато пропускает меня первой, догоняет, мчимся в каюту, на ходу мысленно подаю команду выруливать из бухты.

Возле душа с улыбкой отступает, мягко проводя рукой – пропускаю, мол. Ох и натекло с нас, особенно с его брюк. Захожу. Ощущаю странное разочарование. Сейчас бы вместе…

Обрываю себя. Не нужно нам этого. Не сейчас, не здесь. Да и его по-прежнему при мыслях об Амире с Олинкой передёргивает. Не хочу, чтобы ещё и от меня начало…

Смываю поскорее соль, даже не снимая купальника, выхожу, надо же, полотенце принёс, моя ты отрада. Благодарю, уступаю душ, иду к комбайну – голодно как-то, после такого-то веселья. Возвращаю на место бинокль с очками, обновляю крем, беру на всякий случай тюбик снимающего ожоги с собой, по-моему, плечи Антера всё-таки слишком красные.

Падаю на носовой диван, рассматриваю окрестности, по-прежнему ничего странного, выруливаем в положенный фарватер, задаю обратный курс. Солнце перевалило за середину, жара, хоть в каюту прячься да климат-контроль включай.

Обнаруживаю три пропущенных от Олинки и один от Свеллы, вот сговорились, то сидишь одна никому не нужна, то занята – и сразу все на горизонте обнаруживаются, планы строят. Точно ментальные маячки…

Наливаю сок со льдом, перезваниваю Олинке.

– Лита! Ты почему не отвечала? – с долей обиды.

– Занята была, – говорю многозначительно.

– Рабом? – интересуется, такое впечатление, что сейчас подробности начнёт выспрашивать. Киваю. – А где он?

– В душе, – говорю, – так чего ты хотела-то? Случилось что?

– Ну я просто думала, что если я тебе нужна… я все дела перенесла, могу прилететь…

– Дорогая, не нужно, ну зачем ты? Мы уже скоро домой поплывём, я успокоилась, Антер помог расслабиться, всё в порядке.

– Расслабиться? – повторяет. Киваю. – Когда ж он тебе надоест уже…

Пожимаю плечами:

– Пока не надоедает.

– Как надоест – я первая на очереди, – улыбается, обводит губы языком. – Нужно будет папин барк выпросить, он у него на заказ сделан, по старинным чертежам, трёхмачтовый, парусный, представляешь? Всех позову, развлечемся…

Да что ж у вас у всех по кораблю в чулане, а я-то думала, оригинальной буду. Смеюсь, конечно, почему бы аристократам у моря не держать корабли? Старинный, наверное, красивый… Только вот Олинка в придачу – пожалуй, перевешивает. Не хочу я никуда. Представляю себе, что там в трюмах.

– Хорошо, – говорю, – как-нибудь обязательно. До связи, звони!

И быстрее, чем успевает остановить, отключаюсь. Размышляю, звонить ли Свелле, но появляется Антер, и решаю отложить. Говорила ж ей, что буду отдыхать в одиночестве. Потерпит.

Антер

На этот раз под душем стою не так долго, как обычно. Хочется поскорее вернуться к Тали. Такой день, жалко даже минутку пропустить. Вдруг завтра она снова потащит меня куда-нибудь на поводке. Почувствовать привкус свободы хотя бы сейчас… Знаю, что потом будет только хуже, но ничего не могу с собой поделать.

Сам поражаюсь, откуда взялись силы отойти, пропустить её в душ, а не продолжать это неожиданное веселье. Всё-таки удержался, есть же предел хозяйкиному расположению. Она совершенно чётко обозначила, что я её не привлекаю, и даже описала, какие мужчины привлекают. Не хочется остаток дня провести в комнате для рабов.

Только какого чёрта всем рассказывает, как я её устраиваю?!

Стою соображаю, как теперь быть с запретом касаться. После баловства. Но там вроде по разрешению, она же сама хотела, чтобы я с ней купался, и веселилась тоже, и, по-моему, не воспринимала как то, что к ней прикасаются против воли.

Запоздало начинаю нервничать. Совсем разошёлся, может, лучше не выходить? Вдруг она решит, что слишком далеко зашло, слишком много позволяю, слишком обнаглел. А вдруг это какая-нибудь проверка…

Впрочем, из душа выходила с улыбкой. А чему быть, того не миновать. Передумает, поменяет правила – так и будет. Сколько раз хозяева правила меняли в самый неожиданный момент, не привыкать.

Обнаруживаю небольшую чистящую машинку, засовываю туда мокрые брюки – не придётся вешать сушиться на борт, и то хорошо. Надеваю другие, всё-таки она собиралась во что бы то ни стало искупать меня, похоже. Но ведь и сам хотел…

Чёрт, кажется, спина обгорела. Заглядываю в ближайшие ящики, медика не нахожу, может, в рубке, нужно будет потом незаметно заглянуть.

Выхожу, Тали в тени на этом диване, мокрые волосы облепили плечи, перед ней окошко, надеюсь, с Олинкой поговорила. Без меня. Сажусь рядом. Вроде улыбается, не ругается, не смотрит колючими ледяными глазами, как она это умеет, словно настоящая таринская аристократка.

Да кто ж тебе сказал, что не настоящая? Она и есть. Не забывайся.

Сок со льдом – это хорошо, наливаю и себе из охлаждающего бара. Уж на это-то точно возмущаться не должна.

– Сейчас, – говорит, легко так взвивается, роняя полотенце, бежит куда-то, вижу, гравитационный столик прихватила. Возвращается – столик уставлен тарелками, прямо роскошный обед, это она уже успела комбайн запустить? Никогда, наверное, не привыкну к тому, как легко, совершенно непринуждённо обо мне заботится, будто это в порядке вещей и вовсе не сложно. Заставил бы кто Амиру столик хотя бы подтолкнуть. Я уж не говорю, чтобы руку протянуть и что-нибудь подать, это ни одному из предыдущих хозяев было не под силу. Раб должен километраж между ними отмотать, всех обслужить, не мельтеша и не мешая. И где-нибудь в уголке на коленях ждать последующих распоряжений. Отгоняю воспоминания, не сегодня.

– Решила в обратную сторону плыть? – спрашиваю, помогая установить столик и ожидая, пока сядет.

– А у тебя будут другие предложения? – интересуется. – Хочешь – поменяй курс, я не против.

– Да мне всё равно, – улыбаюсь. Какая разница, действительно, направо или налево. Прямо-то всё равно нельзя. Что ж это там за оружие, интересно? Точно же оружие, наверное.

– Вряд ли это самая страшная тайна, – отвечаю на свои мысли, глядя в чистые морские просторы.

– Ну да, – соглашается, будто мы всё время об этом говорили, – даже если там супергрозное оружие, на то, аристократки ли мы, оно едва ли как-то влияет… Да и знать об этом нужно военным структурам, а не простым гражданам.

Кажется, она заразила меня этой тайной, самому уже интересно разгадать, что имела в виду странная дамочка.

– Ты всё-таки сгорел, – говорит вдруг. Ничего от неё не скроешь. – Дай помажу.

Достаёт тюбик из кармана халата, лежащего здесь же, значит, заранее планировала, что ли?

Залезает сзади, прохладные ладони прикасаются к горящим плечам, закрываю глаза. Какое наслаждение. Вот почему такая несправедливость, как себе – так чтобы само распространялось, а как мне… Не удерживаюсь, интересуюсь:

– Почему этот не автоматический?

– Потому что другой крем, после загара, – сообщает. А ты там точно не обгорела?

Тамалия

Потому что полдня мечтала сделать это… Боже, какой же день…

Вожу руками по его плечам и спине, уже всё, что могла, смазала, уже и краснота сходить начала, а я остановиться не могу, как же мне это нравится… Сидит смирно, не возражает, не могу остановиться, не хочу, с таким трудом заставляю себя.

Заглядываю в лицо, смазываю нос и щёки. Улыбается.

– Готов, – смеюсь, слезая, иду на камбуз сполоснуть руки, возвращаюсь. Сидит мой задумчивый, боже, если бы можно было здесь отгородиться от всего мира и остаться навсегда!

Размечталась. Не успели доесть и отправить грязную посуду отмываться, как местный сетевик передаёт звонок Свеллы. Пока Антер накладывает мороженое, решаю ответить.

– Прости, что отвлекаю, – сообщает.

– Привет, – киваю, – случилось что?

– Да как сказать… Селий с Халиром про тебя говорили, я к слову сказала, что ты на яхте поехала, одна. Они давай спорить, одна ли. Халир завтра уезжает, ты же знаешь, так они совсем разошлись. Я согласилась позвонить, чтобы отстали, но ты не отвечала… Они за это время перебрали слегка, запеленговали твой коммуникатор, обнаружили, что ты в нашу сторону плывёшь, и помчались наперерез. Я пыталась остановить, но они сообщили, что всего лишь на скутерах прокатятся. Знаю это "всего лишь", вот решила предупредить… С Халиром, бывает, совсем сладу нет, и Селий рядом с ним туда же. Ты там не слишком психуй. Или убегай, – смеётся.

Хм, неплохая идея.

– Спасибо, – говорю. Антер с двумя вазочками мороженого застыл на подходе, лицо помрачнело. Прощаюсь, отключаюсь.

– Не переживай, – говорю, – на борт их никто не пустит. Обещаю.

– Хотелось бы, – тихо. Бросает взгляд… надеюсь, в сторону каюты, а не комнаты для рабов.

– Думаю, на абордаж нас брать не будут, – пытаюсь вернуть настроение. – А лестницу я убрала.

– Так скутеры ж, наверное, с гравитационными платформами, при желании взлетят.

– Летать над морем нельзя, – улыбаюсь. Добавляю: – Если хочешь, можешь внутри переждать.

– Если на борт не пустишь – не хочу.

– Я же обещала, что кроме нас все останутся за бортом, – смеюсь. – Пускай на скутерах своих развлекаются. А мы сбежим.

– Куда? – спрашивает тоскливо.

– Туда, куда они побоятся! – говорю. Смотрит с удивлением, но кажется, не принимает слова всерьёз. А что, очень даже хороший повод зайти в запретную зону. Заигрались, не заметили… Боюсь, правда, у дружков кишка тонка. Ну да нам же лучше, отстанут.

Подходит наконец-то, подаёт мороженое, улыбаюсь. Я бы с тобой никогда не расставалась, всё своё время проводила! Как же мне с тобой хорошо…

– Ямалита… – говорит. Так, это плохой знак. Смотрю вопросительно. – Как мне… себя вести? Когда появятся.

– Нормально веди, – говорю. – Не ругайся с ними, конечно. Но и раба разыгрывать не нужно. И вообще не обязательно тебе с ними видеться.

– Не буду же я прятаться, как последний… – тихо бормочет, останавливает себя. Что-то совсем настроение у него упало.

– Слушай, – говорю, – они нам сегодняшний день не испортят. Как приедут, так и уедут!

Антер

– Яхту не хочешь развернуть? – интересуюсь.

– А смысл? Всё равно не отстанут. Не бегать же до конца дня. Потом разверну. Пусть удивятся.

– Удивятся? – не понимаю.

– Ага, – улыбается. – Антер… ну где твоё настроение? Всё будет хорошо.

– Надеюсь, – говорю тихо. Тебе-то, может, и хорошо. А мне потом снова в медкабине отлёживаться.

– Антер! – восклицает, так и хочется вжать голову в плечи, еле сдерживаюсь. Вдруг добавляет мягче: – Уж где-где, а на своей территории смогу сделать по-своему. Это в их домах приходится подстраиваться, там, к сожалению, я почти бессильна. Но здесь…

– И… им не удастся убедить вас, что с ними интереснее?

– Не представляю, чем им удалось бы меня заинтересовать, – смеётся. Мне тоже не хочется этого представлять. Они вольные, свободные, богатые, да и внешне не уроды, если уж по-честному. Почему бы им тебя не заинтересовать.

А с меня-то и взять нечего, и не денусь никуда. Ведь мне тоже нечем тебя заинтересовать.

– Знаешь что, – вдруг сообщает. – Если кто-нибудь из них допился до того, что расхрабрится и вздумает сюда залезть, разрешаю сбросить его в воду. Имей в виду: закон будет на нашей стороне, они нарушили нашу территорию, у тебя мой приказ.

Кажется, улыбаюсь. С таким раскладом, пускай лезут.

– С радостью, – отвечаю.

– Не сомневаюсь, – смеётся.

Тамалия

Заскакиваю в каюту – анализатор прикрепить. На всякий случай. Возвращаюсь поскорее на нос. Вдали уже виднеются две поблёскивающие на солнце точки. Даже в бинокль смотреть не нужно.

– Как думаешь, какова вероятность, что в этот фарватер заплывут два случайных водных скутера?

– Думаю, она стремится к нулю, – Антер подходит, вглядывается в приближающиеся пятнышки пенящихся волн.

Молчу, просчитываю, как бы лучше их спровоцировать.

– Мммм, обними меня, что ли? – улыбаюсь.

– Серьёзно? – переспрашивает с удивлением.

– Похоже что шучу?

– Просто… не понимаю, зачем вам, – с некоторым смущением.

– Раз уж ты не хочешь прятаться, а им непременно нужно узнать, одна ли я… пусть сразу получат ответ на свой вопрос. И… ты не обижайся, пожалуйста, что бы мне ни пришлось сказать, ладно?

– Разве мне положено обижаться на вас, – тихо.

– Обида, она как-то не спрашивает, что ей положено. И… мы вроде на "ты" были?

– При них тоже? – интересуется. Вздыхаю:

– При них, пожалуй, не надо.

Молчу, уже решаю, что так и не захочет обнимать. Ну, оно понятно: получается, только и делаю, что использую его в своих разборках с "господами". Но нет, вдруг кладёт ладонь на талию, чуть подвигает меня, берется за перила обеими руками, так, что я оказываюсь между ним и бортом. Тоже берусь, ощущаю прикосновение, дыхание… Как в такой ситуации сосредоточиться?

Скутеры приближаются, уже вполне можно различить наших любимчиков. Делаю вид, будто смотрю в другую сторону.

– Привет! – раздаётся снизу, оглядываюсь, усмехаюсь:

– Привет.

– Свелла сказала, ты на яхте отдыхаешь? Одна? – тут же интересуется Селий, подстраиваясь под нашу скорость.

– А она не сказала, что никого видеть не хочу? – переспрашиваю.

– С чего бы это, – Халир, сделав лишний круг вокруг яхты, занимает место рядом с дружком.

– С чем пожаловали?

– Просто поспорили, одна ли ты, – сообщает Селий, кидая красноречивый взгляд на Антера. – Кажется, не совсем.

– Хм, с каких пор для тебя рабы в счёт? – интересуюсь. – А даже если и не одна, полезешь инспектировать?

– Да я поспорил, что ты со своим постельным! – зло заявляет.

– Могу обрадовать, ты выиграл, – говорю. Раздувает ноздри, если бы не плеск воды, наверное, за милю слышно было бы сопение.

– Похоже, спортом занимаешься? – переводит тему Халир, оценивающе меня разглядывая.

– Почему бы нет? – отвечаю.

– Хорошо выглядишь. Может, пригласишь, угостишь? – продолжает.

– Халир, вижу, тебе не по нраву уклад Тарина, всё хочется ведущую роль на себя взять.

– Часто бываю на Гиамме, успел попробовать всего понемногу и войти во вкус, – хмыкает.

– А что ж сюда так тянет?

– Местным девушкам нравится разнообразие.

– Могу огорчить, я не местная.

– Так с тобой я для друга стараюсь, для тебя он разнообразие.

Нахальный какой.

– А что ж он сам постараться не может? – хмыкаю.

– Спускай трап, поговорим! Слушай, твой раб сегодня что, скалу изображает? Или ему так неприятно обнимать тебя?

Ощущаю, как Антер едва уловимо сжимается и будто отстраняется, наверное, пытался не проявлять эмоций. С его-то мимикой…

Вот чёрт, а может, ему и правда неприятно? Он же не сразу обнял меня, просто исполняет хозяйкину волю. Видеть бы лицо… может, не надо было? Я-то думала, самому захочется…

"Спокойно", – останавливаю себя. Сейчас уже ничего менять не будем. Как есть.

– Мой раб, – говорю, – готовится спустить за борт любого, кто сюда попробует влезть. Приказ, имейте в виду.

Ощущаю, как Антер снова прикасается ко мне, всем телом, но почти неощутимо, так невесомо. Почему-то очень ясно осознаю, что стою в одном купальнике. Надо было одеться, что ли… И почти хочу, чтобы кто-нибудь из них рискнул влезть. Представляю, с каким удовольствием Антер сбросил бы их с яхты!

Но дружки не слишком рвутся проверить, насколько серьёзно я настроена.

– Ладно, – улыбаюсь, – спор разрешили, можете возвращаться. Свелле привет!

– А мы катались, – сообщает Селий.

– Ага, и сюда заплыли совершенно случайно, – усмехаюсь.

– Что ж ты так выгоняешь? – интересуется Халир.

– А что ж вы без приглашения?

– Занята?

– Не видно?

– С рабом развлекаешься? – вставляет Селий.

– Сейчас ещё перед парнями отчитываться начну.

– Слушай, ты для инопланетянки слишком быстро вошла во вкус матриархата, – замечает Халир.

– А ты для местного слишком увлекаешься привычками патриархальных обществ.

– Может, они в чём-то правы? Может, у нас тут зря женщинам столько власти даётся? Вот Селий, скажем, не ждал бы, когда ты соизволишь соблаговолить, а сам набрался смелости и позвонил тебе. А так – приходится мне делать это за друга, устраивать ему свидание.

– Что-то не очень у тебя выходит, – хмыкаю.

– Не пояснишь, почему?

– Люблю, знаешь ли, смелых мужчин. Вот если Селий докажет свою смелость – так и быть, будет ему свидание.

Слышу едва уловимый выдох Антера, зря ты встал так, что не могу видеть твоё лицо, я же изведусь вся от предположений! Так хочется чуть отклониться и прикоснуться к нему сильнее, но побаиваюсь, вдруг всё-таки неприятно…

– Впускай на борт, докажем! – радуется Халир, у Селия вроде тоже улыбка.

– Э, какое же это доказательство, – смеюсь. – Нет уж. Я, знаешь ли, в местных мужчинах разочаровалась, женщины правильно власть себе оставили, мы и умнее, и сильнее, и во всех отношениях лучше. Между прочим, в большей части цивилизованного мира мужчины давно уже находятся под нашими острыми каблучками. Но только на Тарине этого никто не скрывает.

– И как же тебя переубедить? – недовольно хмурится Халир. Селий вроде со мной согласен, поддакнуть хочет, но друг сердито смотрит на него, понимает, что поддакиванием раунда не выиграть.

– Хм, а заплыть в запретные воды? – улыбаюсь.

– Зачем? – удивлённо выдыхает на ухо Антер. Чуть сжимаю руку, мол, всё нормально.

– А ты? – отвечает Халир.

– Я-то не боюсь. Могу хоть искупаться в них. А вот вы – струсите, уверена.

– Что ж, давай, – бравирует.

Разворачиваю яхту. Селий определённо не рад и готов повернуть, Халир тоже не в восторге, но не отступает. Понятно, почему ему здесь тесно. Эх, думаю, ведь в других условиях мог бы и нормальным мужиком вырасти…

Яхта мчится быстро, дружки понемногу отстают.

– Можешь отпускать, Антер, – говорю, приподнимая его руку с бортика, чтобы выйти.

– Простите, – шепчет еле слышно.

– Всё нормально.

– Я, наверное, должен был… изобразить восторг?

– Ну, никто бы в твой восторг не поверил. Я не должна была… просто нужно было сказать, что тебе неприятно, и я не стала бы настаивать.

– Что вы, госпожа! – восклицает. – Как мне может быть неприятно?

– Ты не бойся, пожалуйста, я же всё понимаю и видела, как ты… в общем, не бойся, говори, тем более, что сегодня я обещала тебе свободный день.

– Просто… не хотелось, чтобы они подумали… чтобы видели какие-нибудь эмоции у вашего раба.

Антер

Вот чёрт, не хотел, чтобы дружки увидели, что во мне вызывает такая близость, прикосновение… Уж они бы не оставили это так. А вышло наоборот, не исполнил нужную роль. Выходит, лучше бы увидели – и решили, что я правильный раб. И… что ж она теперь будет думать?

– Сказали бы постельного изображать, – добавляю тихо. – Я бы… постарался.

– Ну нет уж, не нужны мне такие жертвы, – отвечает. – Не хотела, чтобы ты ничего изображал. Просто чтобы обнял.

– Не жертвы, – возражаю еле слышно.

– Не бери в голову, ты всё сделал правильно, – сообщает. Вот чёрт. А может и к лучшему, ты ещё пойди расскажи, сколько времени мечтаешь обнять. Хотя бы обнять. Она и так своими ласковыми улыбками добилась большего, чем иным хозяевам при помощи кнута удавалось.

– Вы же… не будете купаться? – спрашиваю, поскольку полоса последнего фарватера уже близко, а за ней и запрещённая территория.

– Почему нет? Там что, море не такое? – улыбается.

– Но… – говорю. Даже не знаю, как и аргументировать. – И мне с вами?

– А хочешь?

Ну да, лезть при них в воду в брюках, ещё и думать о том, чтобы не сползли, надпись не открыли… Отвожу взгляд.

– Если надо, – говорю. – Не хотелось бы, чтобы… рассматривали.

– Антер… – улыбается. – Ни секунды не сомневаюсь, что запретная территория тебя не напугает. А вот бултыхаться между их скутерами вовсе не обязательно.

Пытаюсь понять, что же это она только что сказала. Сама хоть поняла? Действительно не сомневается? В свете всего разговора просто какие-то нереальные слова. Смотрю на неё, но она вроде и не ждёт никакой реакции, оглядывается, поворачивается вперёд.

Ничего себе, действительно мчится, пересекает пределы нашего фарватера, входит в тот, что для больших судов, и продолжает плыть в море. Ощущения… неожиданные. Очень щекочет нервы. Тали смеётся, ветер развевает высохшие волосы. Никогда бы не подумал, что она настолько отчаянная.

Больших судов не видно, море свободное, летим дальше. Чуть сбрасывает скорость, чтобы не слишком отрываться от скутеров. Следуют за нами. Ещё бы, я бы тоже следовал, наверное. Если бы меня в трусости обвинили, к тому же.

Похоже, будто специально затеяла. Не замечал за ней желания кому-нибудь что-нибудь доказывать, устанавливать своё превосходство. Скорее наоборот, иногда настолько легко, естественно уступает, словно всё это ерунда, не имеющая значения.

– Зачем вам запретные воды? – интересуюсь. Улыбается, глаза так и блестят:

– Ужасно любопытно, что там. Тебе разве нет?

Пожимаю плечами. Как-то мне всё равно, что там. Хотя, наверное, был бы свободным – тоже было бы любопытно. Одно дело – издалека порассуждать, а другое… мне вчерашнего воздействия на чип хватило, кто знает, что в запретных водах может сработать.

– Антер? – переспрашивает, видимо что-то заметив в лице.

– Пытаюсь вспомнить, какое наказание грозит рабу…

– Глупости! Это мой приказ, никому я тебя наказывать не позволю! Скажу, отговаривал, – смеётся.

– А если там действительно оружие? – говорю.

– Если бы оно стреляло в каждого проплывающего, все давно знали бы.

Опускает на глаза темные очки, отворачивается обратно к борту, опирается на него, вглядывается вперёд. Делаю шаг, стою, не знаю, решиться ли. Не хочу, чтобы думала, что Халир прав. Пошёл он к чёрту. Лучше пусть думает, что…

"Не сомневается" она. Ну а что такого, в воду-то залезть? Действительно, та же, не отравлена. А если патруль, так сказали же, что только завернёт да штраф наложит. Это ж не к акулам спускаться. И оружие ради нескольких расшалившихся юнцов никто рассекречивать не станет. Эх, выиграет Селий свидание, ничего сложного…

Яхта приближается к крайней полосе буйков, Тали ещё немного сбрасывает ход.

– Мне вас снова обнять? – решаюсь. Вдруг это последний раз, когда можно. Чуть поворачивает голову, поглядывает:

– Антер, я не настаиваю. Как хочешь.