Текст книги "Раб. Часть 1 и 2 (СИ)"
Автор книги: Нэльте Нидейла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
Я подошла к сейфу, спрятать сетевик (никогда не оставляю его на столе даже ненадолго), продолжая тараторить, отворила дверцу. Аккуратно переложила в сторону пульт.
Лерка ненадолго замолчала, и я, заполняя паузу, а заодно передавая информацию, произнесла:
– Представляешь, господин Корнель мне раба подарил!
Лерка не позволила себе и секундного замешательства, тут же подхватила:
– Ух ты! Настоящего?! И что ты с ним делать будешь, Ямалита?
Чёрт! Чёрт, чёрт! Он же оформлен на ненастоящее имя, я даже доказать не смогу, что он мой… Если всё будет хорошо, можно будет перепродать себе же…
Я продолжала рассказывать о том, какой замечательный господин Корнель, и как он хорошо меня принял, и какой мне достался непутёвый раб, не слушается приказаний, совсем глупый, да ещё прежней хозяйке не угодил, она на нём так и написала – "отвратительный любовник"… А Лерка выискивала крупицы информации, а заодно я хотела пояснить ей, что никуда его не дену, и не избавлюсь, и что в случае чего она должна будет позаботиться о том, кого я взяла под свою ответственность… Зная меня, в том, как я складывала слова и фразы, в том, каким тоном и с какими интонациями говорила, Лерка делала свои выводы – верю, что в большинстве верные.
Положив сетевик, почти машинально взялась за пульт, чуть не провела пальцем возле сенсорных кнопок, но побоялась, что они случайно сработают, и начала с восторгом перечислять Лерке все замечательные функции этого устройства. Лерка молчала несколько секунд – в себя приходила. После подхватила, начала восторгаться. Ага, а не тошнит ли тебя там, девочка? Меня уже почти…
– В общем, как встретимся на подольше, обязательно дам тебе попользоваться, это так прикольно, он всё выполняет, что ни прикажи…
– Обязательно, мне уже хочется попользоваться! – откликнулась Лерка. Вывезти предлагает, если расшифровать. Ну как мы его вывезем? Да и кто позволит? С начальством нужно согласовать… Наверное, она это тоже поняла, так как добавила:
– Но в этот раз у меня будет слишком мало времени, а с тобой всё-таки больше увидеться хочется.
– В этот раз я и не дам, сама не наигралась…
Ощутив тихий поток воздуха, я мысленно чертыхнулась и посмотрела вниз. Антер уже сидел у ног, опустив голову, как ему удалось так бесшумно подойти? Горе ты моё, что ж ты себе надумал, а? Мы-то с Леркой не на Таринском, а на общем языке говорим, выходит, знаешь и его. Чтож, в случае чего, легче объясняться будет.
– Прости, раб своевольничает, пошла разбираться, значит, завтра с утра в "Земной чашечке", – поскорее закончила разговор и отключалась.
– Ты же остался отдыхать в комнате, – пытаясь скрыть раздражение, произнесла я. Нужно было запереть! Он поднял голову, взглянул глазами побитой собаки:
– Прости, госпожа, я случайно услышал и…
– Подслушивал?
– Что вы, госпожа, пожалуйста…
Обнаружив, что всё ещё держу пульт в руке, положила его в сейф и захлопнула дверцу. На его лице отразилось облегчение с некоторым недоумением, после – понимание. И что вот ему сказать?
Он вдруг поднялся – я с любопытством ожидала – и отправился к входной двери, на ручке которой так и остался висеть входящий в комплект кнут. Видимо, без кнута раб не в кайф, даром что имеется пульт от чипа в голове.
Подошёл, опустился на колени, протягивая мне. Замечательно. Я от неожиданности взяла, заодно и рассмотрю.
Пока я с отвращением рассматривала шершавую, неприятную даже для лёгкого прикосновения поверхность, он успел повернуться спиной и задрать рубаху.
– И что дальше? – поинтересовалась я.
– Вы же всё равно будете разбираться. И я вас действительно подслушал, хоть и не нарочно. Лучше так, чем… – судя по судорожному рывку головы, он метнул взгляд на сейф.
Антер
Услышав разговор, я подошёл к двери, чуть приоткрыл. Накажут, наверняка, но вдруг получится хоть что-то выяснить.
Ага, размечтался, идиот. Разве мало тебя обнадёживали, чтобы потом ещё больнее носом ткнуть в то, кто ты теперь есть? Вольную подпишет, как же…
А господин Корнель у нас какой замечательный, оказывается! И раба такого занятного подарил… Тупого, правда, распоряжений не исполняет, повторять приходится, зато к нему такой пульт прилагается, со столькими функциями… Сейчас как нажмёт случайно, или не совсем случайно… Вон в руках крутит аж захлёбывается, как расписывает… Угу, и подружкам всем даст свою новую вещицу попользоваться, только вот сама наиграется…
Привычка ходить бесшумно выработалась у одного из хозяев, ненавидевших, когда его что-то тревожило или отвлекало от главного: творил он. Художества с девушками, у которых фигуры были гипертрофированы в некоторых местах. Столько рабынь-натурщиц перевёл, скотина… За неосторожный шорох мог избить до посинения. Правда, он пульт не любил, редко пользовался. Зато рука какая тяжёлая была… и в медкабину не пускал, само заживало…
Кажется, она меня не заметила. Опустился перед ней в позу покорности. Почувствовала. Я всё понял, не наказывай, буду послушным… Развлекайся сколько и как хочешь… по крайней мере, пока не увижу шанса сбежать.
– Прости, раб своевольничает, пошла разбираться, значит, завтра с утра в "Земной чашечке".
Чёрт, может, не нужно было выходить и показывать, что всё понял? Может, она надеялась ещё немного поиграться? Но не таилась же, открыто говорила…
– Ты же остался отдыхать в комнате, – сердито. Дурак, снова не то сделал… Поднимаю голову, взгляд как можно более покаянный:
– Простите, госпожа, я случайно услышал и…
– Подслушивал?
Ну всё, конец мне. Подслушивать хозяина – последнее дело.
– Что вы, госпожа, пожалуйста…
Не верит. Покрутила пульт, раздумывая. Убрала, захлопнула сейф. И на том спасибо, уж лучше кнут. Надеюсь, у тебя не такая уж тяжёлая рука…
Я поднялся, взял кнут, подал хозяйке как положено. Ишь ты, с любопытством разглядывает, в первый раз, что ли? Ага.
Отвернулся, подставляя спину, а заодно, чтобы лица не видеть. У них у всех такое выражение лица становится… за одно это убил бы не задумываясь…
Амира заставляла раздеваться перед поркой, но только она. Остальным было достаточно задрать одежду или вообще плевать на неё. Так что не стану перед тобой снова оголяться! А в прочем, какая разница…
– И что дальше? – тянет, сучка, издевается.
– Вы же всё равно будете "разбираться". И я вас действительно подслушал, хоть и не нарочно. Лучше так, чем… – я замолчал, попытался бросить взгляд на сейф, но остановился. Вдруг передумает. Тело прошиб озноб, по-моему, даже несколько капель пота образовалось под волосами и покатилось по лбу. Они этого не любят, неприятно им… Промокнуть? Или пока не надо? Только бы не надумала продавать, ещё хоть пару дней. Хоть немного отдохнуть после барака перед торгами… Ведь там две недели перед продажей только и делают, что на кнопки нажимают. Чтобы не вздумали новых хозяев расстраивать, чтобы вели себя как можно более покорно. Раз в сутки еду приносят и иногда развлекаются тем, что не дают к ней подойти. Только руку протягиваешь – на пульт нажимают…
Да и не такая уж она противная, вдруг вторая Амира попадётся, лучше уж эта… И вдруг получится сбежать…
Да что ж ты тянешь! Движение. Может, передумала, за пультом полезла? Не выдержал, оглянулся.
– Ну? – спросила выжидающе. – Говори.
– Что госпожа хочет услышать?
– Чего расселся здесь и спину мне свою демонстрируешь…
– Так чтобы вам удобнее было… Или мне другую позу занять? Вы только прикажите…
– Я тебе приказала занять позу на кровати.
– А я ослушался. Знаю. Наказывайте.
Молчит. Вот дурак, конечно, она только что одежду купила, не захочет портить. Тварь. Как сложно сказать о своих правилах.
Снимаю и откладываю в сторону рубаху.
– Дальше раздеваться? – спрашиваю. Как-то глухо выходит.
– Зачем? – сука.
– Чтобы одежду не испортить. Вы уж лучше сразу скажите, я буду впредь знать и… Ведь все по-разному любят.
– Хм. Давно с тобой этот кнут?
– Новый. Прошлый весь в хлам… предыдущая хозяйка извела.
– Не дорожишь им, значит?
– Издеваться изволите?
– Тогда вот что. Возьми его, пожалуйста, и засунь к своим штанам.
Я с ужасом взглянул на собственные штаны, размышляя о том важном органе, который вызвал неудовольствие предыдущей хозяйки. Это как же она хочет туда кнут засунуть?? Что собирается делать?
– К старым, – добавила она. Ах, вот оно что. Постарался не вздохнуть:
– Вам не нравится кнут? Позволено ли мне узнать, что будет взамен?
– А что, тебе непременно нужно что-то взамен?
– Ну… как же… так положено.
– Положено? – кажется, она нахмурилась. – Ладно, тогда повременим выкидывать. Долго ждать, пока ты поднимешься?
– Вы не приказывали.
– Приказываю, – вздыхает. Поворачиваюсь к ней, на всякий случай не вставая, заглядываю в глаза:
– Вы меня не продадите?
– А ты не хочешь? – спрашивает. Отрицательно качаю головой:
– Вы лучшая хозяйка из всех, что у меня были.
– Каждой это говоришь? – голубые глаза лукаво усмехаются. Мотаю головой:
– Что вы… только вы…
– Угу, – хмыкает.
– Вы же ещё не наигрались, госпожа? – спрашиваю.
– Скажи вот, тебе приятно это говорить?
– Конечно, госпожа, мне приятно исполнять ваши пожелания и…
– Служить игрушкой, – добавила она. Я судорожно закивал. Ну что ты хочешь услышать? Что я, скажу тебе, как меня тошнит от всех вас? Или что всякий раз, когда я думаю, что хуже уже некуда, следующий хозяин оказывается во сто крат отвратительнее предыдущего? И что я дико, безумно боюсь перед каждой продажей, потому что не знаю, к какому очередному психу попаду?
– Конечно, я ваша игрушка, ваша собственность, госпожа, делайте что хотите со мной, ведь для этого меня вам и подарили, пользуйтесь…
– А ничего, что ты – человек?
– Я раб, госпожа, какой же я человек. Ваш раб.
– Хорошо, раб, и когда ты намерен исполнить моё пожелание?
– Что угодно, госпожа…
– Да я вот уже минут десять как попросила тебя встать.
Я медленно поднялся, ожидая. Она по-прежнему сжимала в руках кнут, а ну как любит бить спереди?
Тамалия
Наконец-то горе моё поднялось, опасливо косясь на чёртов кнут. Я и забыла о нём, не то давно бы уже убрала с двери. В сейф, конечно, не влезет, много места занимает…
Ловлю себя на желании успокаивающе провести рукой по его вспотевшей груди. Надо же, раздеться, чтобы одежду не портить. Боже, неужели у кого-то и правда могут быть такие требования?!
Пока бедолагу инфаркт не хватил, осторожно свернула кнут и положила на верхнюю полку шкафа. Вдруг и правда пригодится, для конспирации. Рабовладелица недоделанная. На обратном пути наклонилась, подняла и бросила ему рубашку. В глазах изумление, но поймал. Без вопросов начал надевать. Украдкой промокнул лоб. Да уж, взмокнешь тут.
– Сядь уже куда-нибудь, – произнесла чуду, так и стоящему посреди комнаты. И что вот ему теперь сказать? Да и сама хороша, дура неосторожная, так увлеклась расшифровкой Леркиной информации и попытками передать свою, что прозевала, когда это любопытство ходячее из комнаты выбралась. Конечно, он не упустил бы случая подслушать, нужно же знать, к чему готовиться. Вот узнал, чёрт, чёрт!
С удовольствием оставила бы его дома, а к Лерке пошла бы сама. Но есть два "но". Во-первых, не могу всё-таки исключить, что его подослали, и что всё это игра, рассчитанная усыпить мою бдительность. Значит, нужно держать перед глазами, не давать возможности ни с кем пересечься. А во-вторых, статус. Нужно поддерживать легенду, а здесь принято выхваляться своими рабами. Кто на поводках водит, разодевая в пух и прах, кто наоборот, раздетыми или в лохмотьях, на цепях и даже как-то видела бедолагу на четвереньках, все колени стёсаны. Как же мне тебя одеть? А что, в кожаных брюках и жилетке хорошо смотрелся бы, эротишно, только вот боюсь, стошнит меня.
– Скоро подруга проездом будет, пойду на встречу, – пояснила, садясь в соседнее кресло. – Будешь меня сопровождать.
И как ему совместить необходимость быть рабом и слушаться, с необходимостью показать мне, что достоин свободы? Ладно, потом подумаю, а пока…
– Ведёшь себя с достоинством, ты меня понял? Слушаешься, но не лебезишь и в ноги не падаешь.
– Как прикажете, госпожа.
– Хорошо.
– Можно узнать?
– Можно.
– Как госпожа планирует… меня использовать?
Я снова вздохнула. Далось ему это использование. Хотя понятно, опять же. Хочет знать, к чему готовиться. Уж не знаю, что он вычитал у меня на лице, вроде зверских рож не корчила, но он поспешил сообщить:
– Простите, хозяйка, я не смею спрашивать или торопить… просто…
– Ну? – подбодрила я.
– Ну… – щёки снова стали пунцовыми, – предыдущая хозяйка иногда… когда… то есть…
Хотелось остановить его, чтобы прекратил мучиться, но я действительно не понимала, что он имеет в виду, пока не выдал хрипло:
– Ну… мне приходилось пить специальную таблетку… если… Ну я же отвратительный любовник, – криво усмехнулся наконец. Бедняга мой, знала бы, о чём ты, не заставила бы тебя всё это проговаривать.
– Я же уже сказала, этого мне от тебя не нужно.
– Другие мужчины, я помню, – опустил голову.
– Хорошо, – стараюсь максимально не акцентироваться. – Это всё?
– Но я не понимаю, что тогда?
– Всё нормально, – машинально кладу руку сверху на его. Почти не вздрогнул, надо же. Я как-то привыкла к пользе тактильных ощущений, но, видимо, он ими сыт на несколько лет вперёд. На всякий случай убрала руку, добавила: – Вот завтра сходим с подругой встретимся, а там видно будет.
Ну а что ему сказать?
– Мне нужно, чтобы ты красиво оделся.
Снова паника в глазах, не знает, как угодить.
Я раскрыла сетевик, вытащила из него виртуальное окошко с огромным каталогом мужской одежды.
– Умеешь пользоваться?
Антер неуверенно кивнул.
– Ты работал с компами и сетевиками? – на всякий случай уточнила.
– Давно…
– Ясно. Встань-ка, отставь руки в стороны, медленно поворачивайся.
Пока он исполнял распоряжение, я медленно просканировала его. Сканер отбросил лишнюю одежду, сделав мне виртуальный манекен в виде Антера, я вытащила его и подала вместе с каталогом.
– Садишься как тебе удобно, берёшь себя, – я чуть приподняла изображение, – берёшь понравившиеся модели и примеряешь… касаешься пальцем, она наденется. Сейчас настрою. На цены не смотри, только чтобы сидело хорошо.
Настраиваю работу приложения, на всякий случай скрываю цены.
– Но там же уже целый кулёк…
– Ну то на первый случай, а мне нужно, чтобы завтра ты выглядел презентабельно. Не в смысле смокингов, а так, по-прогулочному, но красиво.
– Я не могу… Может, вы сами… что прикажете… – пробормотал он.
– Нет уж, покажи мне свой вкус, будь любезен. Выбирай только то, что тебе нравится, ни на чьи другие вкусы не ориентируйся, в том числе на вкусы своих предыдущих господ. Ясно? И мой угадать не пытайся. Выберешь – позовёшь.
В его глазах мелькнул ужас, но он тут же опустил взгляд и приступил к делу. Вообще-то я имела в виду, что он к себе пойдёт, ну да ладно. Нужно приготовить документы Лерке.
Я встала, направилась к сейфу, он тут же просёк:
– Госпожа Ямалита, что-нибудь не так?
– Всё так, не дёргайся, выбирай. Я не за пультом, по своим делам.
Вытащила, что нужно, на всякий случай села подальше от него, перебирая и заполняя безобидными на первый взгляд вещами. Шифровки. Уже потом, когда он не будет видеть, уменьшу их и запихаю… в помаду, что ли. Подарю Лерке помаду, скажу, цвет понравился, ей пойдёт…
Прежде всего необходимо передать адрес местной сети. Хорошо скрыта, наши всё никак не взломают. А тут столько интересного найти можно… Я даже официальный сайт Трёх Глав обнаружила. Хотя и сомневаюсь, что сами Главы в него заглядывают.
Ещё раз взглянула на Антера. Если бы на нём были жучки, хоть что-то из моей техники оповестило бы. Но кто знает, вдруг нечто такое… Спросить, что ли? Да ладно, напугаю.
А мальчик-то, кажется, увлёкся… Вон с каким интересом виртуальные примерки устраивает, что-то откладывает в сторону, что-то убирает. Пусть развлекается…
Примерно через час зовёт.
А вкус-то неплохой у моего мальчика. Дорогие вещи выбрал, но качественные, сидят хорошо. Молодец я, что цены не оставила, не то наверняка побоялся бы, зная, сколько такое удовольствие стоит. А самое важное, что без выпендрёжа, без претензии, не то, что дорвался и нагрёб, а действительно даже достоинство в выборе проглядывает.
– Нравится, – говорю, – наши вкусы совпадают. Я бы с таким парнем даже на свидание с удовольствием сходила…
Улыбаюсь. Смотрит с ужасом, понять пытается, о чём я. Да уж, с шутками своими дурацкими будь поосторожнее, идиотка. Перепугала человека, снова сплошной комок нервов.
– Какие будут приказания, госпожа? – глухо.
– Не обращай внимания, это я так глупо шучу, – говорю, заказывая всё, что отложил. Смотрит с изумлением:
– Я думал, вы что-то одно выберете…
– А потом снова с начала? Нет уж, раз тебе нравится, пусть будет. Мне приятно, знаешь ли, если рядом хорошо одетый мужчина, а не раб в уродливых брюках.
Судорожно кивает.
– Ну всё, – говорю, – спать давай. И это. Смотри мне завтра, чтобы не вздумал где на людях на колени валиться. Ясно?
– Как прикажете…
– Я серьёзно, – говорю, – уж держи себя в руках. Пульт брать не буду.
– Как не будете? – поражённо. – А если кто узнает?
Вот чёрт, и правда, мало ли что…
– Ну во всяком случае использовать точно не буду.
Понимание вместе с разочарованием. Вот ты ж. Не верит.
– Повтори, – говорю.
– Что? – не понимает, взгляд снова затравленный. Вздыхаю. Успокаиваюсь.
– Чтобы вёл себя с достоинством и на колени не валился. Мы всего лишь в кафе и обратно. Постоишь за моей спиной… – в этих дурных кафе для господ рабам даже сидеть не позволено. Чем дальше копаешь, тем гаже становится… Знала бы, выбрала бы такое, где для рабов специальные сидения отведены. Да сегодня так всё неожиданно свалилось, а встреча давно уже оговорена именно здесь.
– Понял, на колени не становиться, – повторяет несколько нервозно.
– Молодец, – говорю. – А не справишься – …
Вот чёрт, чуть не ляпнула "накажу", в роль вжилась, коза. Обругала себя, после не удержалась, добавила:
– … поцелую.
Вскинул на меня глаза, пытаясь понять, увидел, что посмеиваюсь, кажется, расслабился и даже улыбнулся.
Глава третья
Тамалия
На ночь на всякий случай заперла его, мало ли, что в голову взбредёт. Не удивилась бы, если бы он придушил меня своим кнутом и в очередной раз попытался сбежать, хотя вроде не дурак, должен понимать, что на Тарине это практически невозможно, а убийство женщины обойдётся ему дороже, чем смерть. Но всё равно, на всякий случай…
Мало ли, вдруг он уже на такой стадии, когда и себя заодно готов?.. Лишь бы прекратить весь этот ужас, в который превратилась жизнь.
Помучилась немного, вспоминая, нет ли там чего такого, из чего можно было бы орудие самоубийства сделать… Благодаря своему спецобучению придумала множество способов, накрутила себя до ручки, чуть не помчалась к нему останавливать. Еле успокоилась. Надеюсь, спит. Пусть отдохнёт. У нас трудный путь впереди. Надеюсь, ему не настолько плохо было, чтобы…
Да плохо ему было, идиотка. Ты же видела, насколько.
Но ведь он всё равно выбрал жизнь. Хоть такую. Пусть отдыхает…
Антер
Первая ночь в этом доме. Лежу. Думаю. Вернее, пытаюсь. Казалось, не смогу заснуть, но вдруг навалилась такая усталость. Лежу в кровати. На чистой постели. Всего несколько раз за день пульт нажимали, и то не хозяйка.
Правда…
Стискиваю зубы, ощущаю прилив крови, что за идиотская особенность – чуть что, краснеть… И ведь не отучишься, непроизвольно выходит.
Хватит уже! Сколько можно мучиться из-за своего рабского положения? За столько лет можно было привыкнуть, что на всех иных людей ты будешь смотреть теперь только снизу вверх. И на уродливых старух, и на симпатичных девушек с соломенными волосами.
Да и не известно ещё, что под этой внешностью скрывается. Вдруг как выяснишь, что у неё на уме, снова жить не захочется? Все хозяева – скоты редкостные.
Но сегодня вместо ожидаемого вечера кошмаров, когда новый хозяин экспериментирует, рассматривает реакции и проверяет порог выносливости, вышел, можно сказать, и неплохой вечер. Неприятный и тяжёлый для моего самолюбия, но ведь без этой дикой боли. Переживу.
Нужно пока поспать. Вдруг завтра что изменится, какая-нибудь возможность представится?
Вдруг она меня своей подруге всё же отдаст, а та на другую планету улетит…
В грёзах о том, как вырываюсь на свободу, отключаюсь.
Тамалия
С утра подскакиваю ни свет, ни заря, споласкиваюсь, нервы на пределе, бросаюсь к Антеру в комнату, заглядываю тихонечко. Спит. Лицо расслабленное, а я так боялась, что кошмары начнутся. Хотя они, наверное, еще впереди…
Спи, мой хороший. Отдыхай.
Тихо-тихо прикрываю дверь – небось приучен подскакивать при перемене дыхания хозяина – оставляя замок открытым. Спускаюсь, запускаю комбайн, делаю лёгкую разминку. Снова споласкиваюсь. Ем.
Время к одиннадцати. Начинаю переживать. Не выдерживаю, снова тихонько заглядываю в комнату.
Надо же, уже поднялся! Оделся даже, в лёгкие спортивного вида брюки и футболку из моего пакета. Стоит у окна, рассматривает небольшой садик – окно спальни выходит не на дорогу – и соседские коттеджи со своими садиками дальше.
– Думала, ты спишь ещё, – улыбнулась. Резко оглянулся, прямо в движении опускаясь в любимую позу покорности:
– Простите, госпожа… Вы не сказали, что мне делать с утра, и я… ждал, когда позовёте.
– М-ммм… идём поешь, и всё обсудим.
Кивает, посматривает настороженно.
– Вставай-вставай, – говорю. Поднимается. Проходим в кухню-столовую. Усаживаю на сидение. Смотрит, как я достаю из комбайна его тарелку.
– Госпожа… может я сам… – с некоторым смущением.
– Да я уже, – улыбаюсь. – Завтракай.
Сажусь рядом, смотрю, как он ест не слишком вкусную, но полезную порцию, не позволяя себе кривиться или выражать неудовольствие.
– Как спал? – спрашиваю.
– Спасибо, госпожа, давно так не спал…
Надеюсь, искренне.
– Так вот, – продолжаю. – Ты, наверное, понимаешь, почему я тебя закрываю на ночь.
– Как вам будет угодно, госпожа.
– Я хочу, чтобы ты понимал.
Смотрит.
– Я понимаю, – вроде бы осознанно.
– Хорошо. С утра, как только просыпаюсь, сразу же открываю твою комнату, тебе вовсе не обязательно сидеть в ней. Можешь идти есть, умеешь пользоваться комбайном?
Кивает.
– В общем, занимайся, чем нравится, если только мне не нужно куда-нибудь идти.
– Я всегда буду сопровождать вас?
– Пока да…
Антер
Пытаюсь систематизировать правила. Кажется, она не может понять, для чего я ей и что со мной делать. Или наоборот, слишком хорошо понимает всё, включая моё состояние, и получает удовольствие, умалчивая и недоговаривая.
Никогда не ел с Амирой на кухне. Либо со всеми рабами, либо ей взбредало устроить какой-нибудь "романтический обед". Кажется, меня сейчас снова начнёт тошнить. Поскорее выгоняю старуху из своих мыслей. Надеюсь, никогда больше её не увижу!
Сидеть вместе на кухне, это так… по-домашнему. Но я не расслабляюсь. Господа ничего не делают просто так, а госпожи здесь, на Тарине, и подавно. Жду момента, чтобы ничего не упустить.
– Скоро нужно идти, – говорит. – Оденься, пожалуйста, во что-то из того, что мы вчера приобрели.
– Вы забыли приобрести ошейник, – напоминаю. – Или пояс.
– Это обязательно? – хмурится.
– Ну… все надевают.
– Если не обязательно, обойдёмся.
– Что именно надеть? – уточняю.
– Мы же уже выяснили, что у нас вкусы совпадают. Оденься так, чтобы себе нравиться.
– Повинуюсь, моя госпожа, – склоняю голову. Хмурится не слишком довольно. Что я такое сказал? Спешу уйти переодеваться.
Тамалия
Судя по тому, что я видела, без пульта раба выводить нельзя. Логично, конечно: слишком много проблем, если вдруг решит сбежать или напасть на кого. У хозяина всегда пульт под рукой должен быть.
Кладу в сумочку.
– Вы недавно на Тарине? – вдруг подаёт голос Антер.
– Так заметно? – смеюсь.
– Или меня проверяете?
– В чём?
– Нельзя носить пульт в сумочке, только на поясе. Иначе вас оштрафуют. В особенности учитывая, что у вас неэлитный раб самой низкой категории.
– Не знала, – говорю. Нужно будет правила внимательно прочитать… – Спасибо, что сказал.
– Угу, потом бы я всё равно виноват был, что не сказал.
– Думаешь, я наказала бы тебя за свой недосмотр? – хмурюсь.
– У хозяев не бывает недосмотров, – отвечает. – Всегда виноваты рабы.
Очень удобная позиция, ничего не скажешь!
– Послушай… – закусив губу. – Я не буду тебя наказывать. Обещаю. Я не могу идти поперёк правил, но…
Криво усмехается:
– Если не можете, значит, должны даже самого покорного раба наказывать не реже, чем раз в месяц. А неэлитного раз в неделю.
Боже, неужели это правда?! Ну да, и Свелла что-то такое говорила…
– Госпожа… – тихо. Вопросительно смотрю. – Я буду самым покорным. Пожалуйста, назначьте заранее день… если можно… просто, когда готовишься…
– Я не буду тебя наказывать, – повторяю, ощущая подступающие слёзы.
– Воля ваша, – мрачно. – Без подготовки рабу сложнее, но хозяину всегда приятнее. Не смею настаивать.
Молчу. Ненавижу рабство. Развалю чёртов Тарин по камешку.
Антер
Почему-то идём пешком. Несу в руках кнут: в последний момент вручила. Не представляю, чего ожидать от "быстрой прогулки в кафе и обратно".
По-моему, я впервые рассмотрел хозяйку. До этого она казалась белёсым отвратительным пятном, таким же гадким, как и все до неё. Сегодня жарко, она надела всё светлое – плотные шорты, свободную блузу, туфли на шпильках. Соломенного цвета локоны забраны в хвост. Я вдруг осознал, что она молода и красива. Или у неё очень хороший косметолог. Впрочем, наверное, я осознал это еще вчера вечером… Конечно, к такой нельзя прикасаться без разрешения. Нужно как-то перестроиться после Амиры…
Иногда мне казалось, если бы Амира была молодой и красивой, возможно, и я смог бы… как-то перебороть своё отвращение. Хотя, если бы она вытворяла всё то же самое, то едва ли мне было бы дело до того, как она выглядит.
Сейчас же… вдруг ощутил неприятное першение в горле, чёрт, кажется, снова покраснел… Как же тошно осознавать, что я всего лишь раб у неё в услужении.
– Что ты отстаёшь? – оборачивается.
– Так положено идти чуть позади, – отвечаю. Кивает. Потом уточняет:
– Это обязательно? Или просто…
– Не знаю, – говорю. – Все хозяева всегда на поводке водили.
– Иди-ка рядом со мной. Если что, я недавно приехала, мне не страшно не знать правил. А то как-то я себя некомфортно чувствую, когда ты на грани видимости мелькаешь.
Прибавляю шаг, иду вровень с ней. Странное ощущение. Без поводка и не позади. Прямо как человек. Усмехаюсь горько. Не мечтай, а то больно ударишься, выпадая в реальность.
– Послушай, – говорит. – В этом кафе нет специальных сидений для рабов. Ты можешь или встать за моей спиной, или… сесть у ног.
– Как прикажете? – интересуюсь. У ног, конечно, ей будет приятнее, но нужно же спросить.
– Антер, как хочешь. Хочешь – стой, устанешь – садись. Не могу, к сожалению, другого выбора предложить.
– Постою, – говорю, кажется, звучит словно бурчу недовольно. Только бы не заметила…
Похоже, не заметила. Молчит. Ничего не добавляет. Ну и ладно, если передумает – надеюсь, сообщит. Сама же просила на колени не становиться. Необъяснимое пожелание. Последние шесть лет изо дня в день в меня кнутом и пультом вбивали, какую позу должен занимать раб в присутствии хозяина, а эту что-то не устраивает. Понять бы ещё, что…
Кафе недалеко, правда, пришлось выйти за пределы внутренней ограды, а до неё отсюда, оказывается, полчаса ходьбы. Выход автоматический, хозяйка приложила ладонь, у меня лишь рабский чип считали и какую-то распечатку ей выдали. И почти сразу за оградой – кафе. "Земная чашечка", вывеска в виде солнечной системы, вместо солнца чайник, а вокруг чашки на блюдцах. Ещё и крутятся. Дизайнеры-оригиналы. Лучше бы для рабов скамью поставили, всё-таки за стеной уже, сюда и с других миров попасть могут. А впрочем, не совсем, там где-то через километр вторая стена ограды имеется, наружная. Похоже, подружка не таринианка, и доступ в аристократические кварталы для неё затруднён.
А здесь, между стенами, жилья практически нет: магазины, рестораны, увеселительные заведения, офисы, клиники – всё то, что не доросло до статуса "аристократического", но усиленно пытается хоть как-то к нему приблизиться.
– Чара! – закричала Ямалита, бросаясь на шею девице того же возраста и почти того же роста, только черноволосой и черноглазой, со смуглой кожей, покрытой несколькими слоями загара.
– Литка! Сколько лет! Как же я рада тебя видеть! Ну как ты?! Это, что ли, раб твой?
– Ага, хорош, правда?
– А чего у него кнут в руках?
– Ну не в сумочке же мне кнут носить, – показывает свой макси-кошелёк на ремешке. – Вдруг мне его наказать захочется? Тут все так ходят, – смеётся.
– Очень удобно, – скалится подружка, – сам кнут носит, сам подаёт когда надо… может, ещё и сам себя наказывает?
– Надо будет попробовать, – хохочет госпожа, закусываю губу, чтобы не передёрнуться. Самого себя избивать мне ещё никто не приказывал. – Но вообще у меня есть пульт от него, идём в кафе, обо всём поговорим!
Никогда я, наверное, не привыкну. Казалось бы, за столько лет уже можно успокоиться и забить. Так нет, почему так мерзко и противно, когда симпатичные девушки обсуждают тебя словно вещь? Возможно, потому, что если они начнут развлекаться, то мне прямо здесь, на улице, в кафе и где они захотят, придётся исполнять всё, что взбредёт в дурные головки, и о чём бы я ни мечтал – другого пути просто нет. Может, надо было в первый же день прекратить всё это, а не рассчитывать на очередной шанс сбежать?
Когда она за пульт схватилась, снова прошиб озноб, думал, сейчас показуху устроит. Вроде пронесло. Вроде даже не ждёт, чтобы я прямо тут демонстрировал подруге свою покорность и исполнительность.
Заходим, становлюсь за креслом хозяйки, они что-то заказывают, надо же, она просит принести мне стакан воды. Официантка кривится, но приносит. Спасибо, жаркий сегодня день. Похоже, я один тут раб. Ну да, нас за ограду выводить не любят.
Слушаю глупый бабский трёп, пытаясь определить свою дальнейшую судьбу. Готовлюсь к тому, что рано или поздно заговорят про меня, и придётся повиноваться. Помню, как Амира взяла меня на какое-то выступление заезжих музыкантов с Копернии. И я весь концерт пролежал в её ложе, носом в ковровую дорожку, потому что ей нужно было куда-то ноги поставить. Разозлил я её перед этим, помнится…
Ненавижу выходить из дома.
Тамалия
– Решила тебе помаду подарить, ты прости, больше ничего не успела, если бы ты заранее предупредила… Цвет классный, тебе подойдёт!
– Литка, прекрати, ничего мне не надо! Прикинь, я тебе тоже помаду привезла…
– Та же фирма?! – разглядываю.
– Ну я же знаю, какую ты предпочитаешь… – смеётся. – Вот ещё… смотри… Твои любимые конфютели, здесь таких нет?
