Текст книги "Раб. Часть 1 и 2 (СИ)"
Автор книги: Нэльте Нидейла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
Начинает что-то к Антеру иметь, пытаюсь как могу отвлечь, бедный мой Антер, всё, ни с кем больше сегодня не танцую! Боже мой, что же ты должен чувствовать, родной…
Снова в мою постель ломится, кобель, делаю вид, что не понимаю намёков… Водит руками по талии – сейчас дёргаться начну… Пытается притянуть к себе, пытаюсь не поддаться, ещё немного, урод, и устрою скандал, что ты приставал! Здесь за это могут даже аристократу хорошо засветить, только вот не хочется ни с кем отношения портить… Мамаша твоя вон какая акула.
Цепочка вдруг напрягается, смотрю на Антера – зубы сжаты, тело напряжено, зрачки огромные, не удерживается, стонет, пошатывается… Ах ты скотина, пока я с ним тихо боролась, он рукой к моему пульту добрался!
Отскакиваю, едва удерживаюсь, чтобы не дать по морде. Дрянь.
Антер тяжело дышит, Селий начинает извиняться:
– Прости, я случайно зацепил, не заметил… Какой я неловкий…
Окидываю его взглядом, отворачиваюсь. Бросается ко мне:
– Ну Ямалита… извини… Давай ещё потанцуем!
– Не буду я с тобой танцевать, – говорю сердито. – Пока ловким не станешь.
Смотрю на Антера. Отворачивается. Половина взглядов к нам обращена, понимаю, что не могу даже просто обратиться к нему, хотя нестерпимо хочется броситься… Милый мой, как же паршиво вышло… Тяну за цепочку, идёт за мной. Не могу понять, доволен Селий или раздосадован. Козёл.
Плюю на всех, иду к морю. Разозлились мы.
Волны бьются о берег, море здесь странного цвета, красноватого слегка, хотя вода безопасная, слабосолёная. Какое-то время встречаются другие гости, прогуливаются, разговаривают по двое-трое, иду дальше, ещё дальше. Антер сзади, молчит. Убить готова Селия! И себя заодно.
Нахожу какую-то искусственную, обсаженную цветами горку, внутри которой спрятана укромная скамейка. Да уж, не лучшее место для посиделок с рабом, зато никто не увидит и незамеченным не подберётся.
Сажусь, тяну Антера, пытается опуститься на землю – еле успеваю указать на скамейку. Молчит. И что вот ему сказать? Тоже молчу. Не знаю.
– Больно? – интересуюсь, наконец. Молчит.
– Антер…
– Что, госпожа?
– Я спрашиваю, больно? Как ты?
– Как вам будет угодно, госпожа.
– Антер! Пожалуйста…
Голос срывается. Что "пожалуйста", что?
Отворачиваюсь. Говорю тихо:
– Пожалуйста, извини меня.
– Что вы, госпожа.
– Я не хотела, чтобы так получилось. Я вообще не хотела… с ним танцевать.
– И кто вас заставил? – не удерживается. Смотрю на него:
– Просто обещала… Но больше я с ним танцевать не стану. Вообще ни с кем сегодня не стану танцевать!
Беру его руку, напрягается.
Отпускаю. Отворачиваюсь. Пойти, что ли, в море утопиться…
– Ты представляешь, что с тобой мог сделать Халир?
– Лучше сделал бы, – отвечает тихо.
– Что… там произошло? Что они говорили?
– Ничего не произошло, госпожа.
– Антер… ты меня не обманешь. Пожалуйста, расскажи мне.
– Госпожа… если вам непременно хочется меня унизить, пожалуйста, сделайте это любым другим способом. Только не заставляйте пересказывать…
Боги, да что ж они там тебе такого наговорили? Ну обозвали наверное, ну припугнули… Молчу, справляясь со слезами. Добавляет:
– Извините, госпожа. Рабу не положено высказывать свои пожелания. Если прикажете, я вам дословно передам разговор.
– Не нужно, – говорю. – И так примерно представляю. Надеюсь, ты понимаешь, что бы они ни сказали – всё от злости. А я никогда, никогда не хотела… унижать тебя.
Поднимаюсь, оставляя его на скамье, подхожу к берегу, скидываю босоножки, ступаю на песок. Волны, омывающие ноги, слегка успокаивают. Нельзя мне реветь.
Придерживаю платье. Стою, пытаюсь прийти в себя.
Слышу шаги, оборачиваюсь. Не Антер – Халир. Ещё тебя не хватало.
– А вы что одна, прекрасная леди? – интересуется, тоже мне, галантный ухажёр с дерьмовой душонкой.
– Дружок твой меня разозлил, – говорю. – Вышла остыть.
– Из-за раба? – удивляется. Оглядываюсь. Антер по-прежнему сидит в искусственной пещерке на скамье, уж не знаю, видит ли его Халир. Не пошёл бы ты отсюда? Не до тебя.
– Он танец испортил, – сообщаю.
– Потанцуешь со мной? Я не испорчу.
– Не хочу! Ты забыл, на какой планете? Здесь девушки приглашают.
– Мне можно, я больше времени на других планетах провожу…
Вот и лети на другую планету.
– Вот на другой планете и потанцуем, – посмеиваюсь.
– Почему самая прекрасная женщина на сегодняшнем вечере так жестока? – закатывает очи Халир. Фыркаю:
– Потому что мужчины сыплют банальностями.
– Я серьёзно, – улыбается, – без тебя там скучно.
– Как же вы, несчастные, раньше-то без меня обходились?
– Ты не понимаешь, – вздыхает, – в этом болоте всегда скучно, а с появлением каждого нового человека хоть немного веселей. Особенно если этот человек – очаровательная девушка в изумрудном платье.
Ага, и если над её любимым рабом можно безнаказанно поиздеваться. Молчу. Продолжает:
– А на Селия можешь не сердиться, ему леди Ажалли такое внушение устроила…
– Внушение?
– Ну да, думаешь, никто не заметил, как он тебя всё прижать пытался, одно твоё слово – и его на несколько месяцев засадить могут. Ажалли, конечно, не обрадуется… ("Буду иметь в виду, как его нейтрализовать в случае необходимости!") И, конечно, во всём я виноват – моё тлетворное инопланетное влияние.
– Так ты пришёл слово за Селия замолвить?
– Да он только о тебе и говорит! Хотя, должен признать, увидев тебя – прекрасно его понимаю.
Знал бы ты, как я не люблю таких тупых комплиментов!
– А вот нечего руки распускать.
– Ну это его действительно перемкнуло. Мужчинам свойственно терять контроль, когда рядом красивая женщина. Но мать уже вразумила, можешь не переживать. Хорошо досталось. Ничего, я ему свою рабыню одолжу, чтобы стресс снять, Ажалли не любит, когда он своих водит…
И зачем вот ты мне это рассказываешь? Хочешь показать, какой ты чудесный друг? Или какое Селий дерьмо? И без тебя вижу…
– Послушай, Халир, я не в настроении разговаривать. Дай мне побыть одной.
– Одной? – хитро так смотрит, оборачивается на Антера.
– А тебе не всё равно? Хочу разобраться со своим рабом – моё дело!
– Ладно, – говорит, – не буду мешать.
Валит наконец-то. Сажусь на песок. Хоть бы Антер подошёл, хоть что-то сказал! Пусть бы вредничал и хамил, только не сидел там и не молчал!
Да уж, а то ты не знаешь. Раб же может часами сидеть, ожидать приказа хозяина. Что же мне делать, я могу хоть тысячу раз извиниться, ничего не изменится – всё равно нужно будет возвращаться к этим уродам.
Как бы мне хотелось побыть тут с тобой вдвоём, и чтобы больше никого…
Впереди в воде какой-то островок, вроде искусственный, интересно, туда, наверное, дойти можно… Наверное, не глубоко – во всяком случае у берега мелко, не глубже, чем по колено. Только вот платье замочу, да арсенал, что под платьем скрываю… Прикасаюсь к виску – у меня бинокль действует по тому же принципу, что и гарнитура от камеры. Невидим, мимикрирует, изображение напрямую передаёт… Увеличиваю картинку, островок зеленый, интересное местечко… Что это там у горизонта поблёскивает? Или показалось?
Даю максимальное увеличение, море просматривается насколько возможно, вижу даже корабль далеко-далеко, наверное, воды охраняет, на патрульный похож, обычным зрением не рассмотреть. Странное какое-то впечатление, была уверена, будто что-то заметила…
Антер
– Антер, прости меня, я…
Дальше моя фантазия отказывает. Не представляю, о чём она могла бы сказать, чем пояснить. Так хочется услышать что-нибудь, что вернуло бы…
Смотрю на неё. Сидит на песке, высокая причёска подчёркивает гибкую шею, вижу открытую спину, из разреза выскользнула изящная ножка.
Отворачиваюсь. Ну что тебе ещё не ясно, дурак?
Ямалита всё-таки поднимается, подходит – босоножки так и остались валяться на дороге. Садится рядом. Ну что тебе от меня нужно… Сказала бы уже как есть: классный раб достался, так приятно его изводить – реагирует.
– Антер… – говорит. Что ж мне так нравится, когда ты имя моё произносишь, обо всём на свете забываю… Не хочу больше реагировать!
– Да, госпожа.
– Послушай… – кажется, хочет взять меня за руку, но передумывает. Дотрагивается до моего лица, чуть разворачивая к себе. Смотрю на неё. Продолжает:
– Мне очень, очень нужно поддерживать нормальные отношения с этими людьми. Да, я знаю, что всё неправильно, что все они сволочи, что к рабам относятся хуже, чем к домашним животным, но для меня важно остаться с ними. Если меня изгонят, то жизни на Тарине мне не будет. А возвращаться пока не могу. Понимаешь?
– Понимаю, госпожа.
– Пожалуйста, не обижайся на меня. Я не могу идти против них. Просто давай постараемся сделать так… чтобы свести к минимуму все неприятные моменты.
– Что вы, госпожа, их и без того минимум. Я-то знаю, как могло бы быть. Спасибо вам за это огромное.
Подумаешь, напомнили мне, кто я. Так я и не переставал быть ни рабом, ни тряпкой постельной. А те мечты и желания, которые ты разбудила, в которые заставила поверить – замечательное средство поиздеваться над идиотом вроде меня. Главное, понять, чего ему так отчаянно хочется.
Вздыхает.
– Мне очень неприятно, что приходится брать тебя с собой, надевать поводок, но, к сожалению, мы пока не можем изменить ситуацию. Антер, я с гораздо большим удовольствием танцевала бы с тобой, хоть весь вечер!
– Не умею танцевать, – говорю. – И не люблю.
И не нужно мне тут напоминать о том, чего никогда не было и быть не могло, о невозможном!
Тамалия
Раздумываю, что бы ещё ему такое сказать, не подставив под угрозу задание и в то же время заставив поверить. А может, не нужно? Пусть пока не верит, зато не будет постоянно взлетать и падать…
Но как же тогда… не запирать же его снова! А вдруг решит, что к чёрту такую жизнь…
– А что ты любишь? – спрашиваю.
– Что вы, госпожа, у рабов нет своих предпочтений.
– Антер, ну перестань. Нам придётся сейчас вернуться, и… продолжать. Но мне хочется сделать что-нибудь для тебя.
– Если это возможно, я хотел бы вернуться домой.
Закусываю губу.
– Прости. Нам придётся ещё немного побыть.
– Не смею перечить, госпожа.
– Антер. Перестань, пожалуйста, вредничать. Прекрасно тебя понимаю…
– Простите, госпожа, у раба и в мыслях не было вредничать. Как мне извиниться?
Точно знает, чем меня добить.
– Спроси ещё, накажу ли я тебя. Давай уж.
– Полагаю, если потребует ваше "общество", – мрачно.
– Мне бы очень этого не хотелось, – говорю тихо.
Антер
Какая же всё-таки паршивая вещь надежда. Она заставляет нас обманывать себя, закрывать глаза на очевидное и превращаться в логически несостоятельных идиотов.
Вот ты и получил свой ответ. Да, ей не доставляет удовольствия то, что доставляет удовольствие всем этим уродам. Но ради того, чтобы остаться с ними…
А ты на что рассчитывал, раб? На вольную?
Забудь. Ей нравится поднимать тебя на ноги, чтобы тебе самому становилось виднее, чем ты стал и останешься до конца жизни.
Всё-таки хозяйка у меня терпеливая. Пытается объяснить, предупреждает. Казалось бы, не так сложно её слушаться, да и от психопатов стремится защитить. Чего ещё тебе нужно? Ну кроме свободы, конечно. Почему же это оказывается так сложно… Почему сама мысль о рабстве у неё ужаснее воспоминаний обо всех предыдущих хозяевах?
Дурак потому что, за столько лет привыкнуть не можешь, что надежда – вещь глупая и бесполезная, используемая хозяевами исключительно для того, чтобы продлить твоё невыносимое существование.
Да, тебе никогда не стать ей равным. Но ведь когда-нибудь, возможно, она соберётся слетать туда, где на каждом шагу не будут стоять сканеры рабских чипов… И ты, чёрт возьми, попытаешься сбежать, не вспоминая о мягкой улыбке и соломенных волосах!
– Простите, госпожа, – отвечаю. – Этого больше не повторится.
Приоткрывает рот, будто хочет что-то спросить, но передумывает. Поднимается:
– Идём.
Чёрт, как же мне не хочется туда возвращаться! За неполные две недели успел привыкнуть к тому, что с тобой хоть иногда считаются?
Но Ямалита подходит к морю, приподнимает платье, заходит в воду.
– Не хочешь ноги намочить? – интересуется. Не знаю, приказ ли это, но, если честно, хочу. Скидываю обувь с носками, закатываю брюки. Приятная вода, теплая. Пока она не держит поводок, закручиваю вокруг талии, закрепляя конец.
– Видишь островок? – спрашивает. Киваю. – Интересно было бы туда добраться, как думаешь, тут неглубоко?
– Проверить? – интересуюсь.
– Да не надо, – улыбается, – а то как заявлюсь в мокром платье, сразу звездой вечера стану.
– Могу вас отнести, – говорю.
Это если тут везде по колено…
– Да ну, ещё тебе в мокрых брюках щеголять. Да и устанешь, идти вон как далеко, а я не пушинка эфемерная. А ведь потом обратно.
– Не надорвусь, – бурчу.
Как-то однажды даже Амиру поднял, приспичило ей – и ничего, а ты по сравнению с ней точно, что пушинка. Воспоминание об Амире прокатывает по телу леденящей волной. С каких пор ты хочешь доверять хозяйке, идиот? Даже если она так мило выглядит? С каких пор ты поверил, что видимость – больше, чем видимость?
Но каким-то образом эта отрава уже заползла в моё сердце, как же хочется подхватить её на руки и нести хоть за край земли, лишь бы ощущать гибкое тело, и как же не хочется, чтобы к ней прикасался кто-нибудь другой…
Похоже, она всё-таки прекрасно понимала, что, как и для чего делает. А ты повёлся, словно последний дурак.
"И сейчас продолжаю вестись", – понимаю. Оборачивается, улыбается:
– Я вот думаю, это ещё их территория, или уже нет?
– В сети проверьте, – отвечаю.
– Непременно…
Смотрит, молчу.
– Если хочешь, можешь меня до скамейки донести. А то сейчас как надену шпильки на песок, все ноги постираю.
Кажется, краснею. Да с чего ж ты решила, что хочу?
– А нет – обойдёмся, – добавляет. – Так высохну.
– Не понимаю вашего приказа, госпожа, – говорю.
– Всё ты понимаешь, – отзывается. Идет к берегу.
– Я отнесу вас, – не выдерживаю. Поднимаю на руки, прижимаю к себе, снова её запах… Обхватывает за шею, смотрит ласково, ты за шесть лет без ласки истосковался совсем, даже разозлиться как следует не можешь, знаешь ведь, что без неё будет ещё хуже…
Тамалия
Посадил меня аккуратно на скамью, пошёл за обувью, вот черти, сейчас ещё обуть решит…
– Спасибо, – говорю, протягивая руку, – давай сюда.
Подаёт с некоторым удивлением, я тебе не Амира, что, забыл уже? Ставлю рядом:
– Подожду, пока обсохнут. Ты иди свои сполосни, что ли…
– Высохнут, обсыпется, – пожимает плечами. Ладно, тогда тяну за руку, чтобы сел рядом.
– А, вот вы где! – слышится милый сердцу голосок Олинки. Давно не виделись. – Тебя там уже обыскались! – вроде мне говорит, но так на Антера косит, что прямо смешно становится.
– Там молодёжь играть собирается, – добавляет, дёргая за цепочку очередного раба. Кажется, я его с ней еще не видела. Тоже как на подбор, красавчик, по-моему, ростом с Антера, тёмненький. В любимом Олинкой одеянии – кожаные брюки, распахнутая жилетка. Кто бы сомневался, что она не одна придёт.
– И без меня никак? – смеюсь. Ну да, Халир прав видимо, скучно им тут одни и те же лица видеть, а я ещё надоесть не успела. Очень надеюсь, что никто из родителей никому из детей не поручил понаблюдать за странной инопланетянкой. Где бы мне так уединиться, чтобы и Антера одного не оставлять, и сеть местную домашнюю попытаться прощупать? Раз Келла пришла, значит, получила приглашение, значит, её координаты у Ажалли есть…
Олинка улыбается, Антер как-то подозрительно напряжён, у меня закрадываются нехорошие предчувствия: разве могут у этих ненормальных быть нормальные игры?!
– И во что здесь играют? – интересуюсь. У Корнеля вроде бы ни во что не играли, или меня не пригласили, новенькую.
– Да во что в голову придёт, – сообщает. – Ты сильно на Селия обиделась? Он вообще такой… липучий.
– Заметила, – смеюсь. – Обиделась и танцевать с ним больше не буду. Лучше уж с собственным рабом.
Олинка подозрительно смотрит на Антера, соображая, что я имею в виду. Кажется, полностью согласна, что с Антером лучше. Так ничего и не придумав, переводит тему:
– Вы купаться собрались?
– Ноги мочили.
– А что это, раб тебя на руках я видела нёс? Я тоже хочу… – на своего поглядывает. – Давай чей быстрее до дома донесёт? Или чей дальше пронесёт…
– Знаешь, учитывая, что ты меня почти на голову ниже и наверняка легче, мой будет не слишком в равных условиях.
– Ну… – задумывается.
– Донесу, – бурчит Антер. Хорошо – тихо, Олинка не слышит. Уже глаза загорелись:
– А пусть он тогда меня понесёт?
– Нет уж, – говорю. – Так что у вас там ещё за игры?
– Идём, увидишь сама! Бывают интересные.
М-да, от Олинки теперь не отвяжешься, лучше к гостям пойти, а то решит, что ей нравится эта пещерка…
– Ладно, сейчас оденусь, – говорю, хочу натянуть босоножки, но взгляд Олинки… Ох, подозреваю, собственную обувь она сама никогда не надевает… А я вроде разубеждать планировала, и её, и Селия… Только пока всё наоборот получается.
Смотрю на Антера, осознаю, что язык меня не слушается, не могу я требовать этого от него.
– Твой раб не знает своих обязанностей? – интересуется Олинка, рука к поясу тянется, как же так хлыста нет, несчастная девочка. Тяжело же тебе светские приёмы даются, сколько желаний сдерживать необходимо… Зато мне не нужно ничего говорить, Антер смотрит на меня, боже мой, каким взглядом смотрит, хорошо хоть ненормальная Олинка не видит. Стараюсь сохранять спокойствие, нет сил даже кивнуть ему в качестве молчаливого приказа, ну почему эта тварь не появилась хоть на пять минут позже!
Опускается на колени, ещё и переспрашивает:
– Позвольте?
У Олинки глаза горят, такое впечатление, что сейчас меня оттолкнёт и свои копыта подсовывать начнёт, но нет, стоит на месте, только смотрит чуть ли не с вожделением. Киваю, грешным делом думаю о том, что если я её здесь сейчас пристукну и в море брошу, всем сразу полегчает… Ну, нам троим – наверняка.
Антер берёт мою ногу, почти неуловимо прикасаясь скидывает всё-таки налипшие песчинки, надевает босоножек – даже знать не хочу, почему у него это так умело получается… Сердце вдруг начинает бешено колотиться, не могу понять от чего – то ли от прикосновений, то ли от мыслей о том, что он должен сейчас ко мне испытывать. Дура языкатая, сначала вольной дразнишь, внушаешь, чтобы вёл себя как свободный, а потом снова заставляешь на глазах у всех рабские обязанности исполнять. Лучше бы не давала никакой надежды, честное слово. Ещё одежда эта…
Берёт вторую ногу, заставляю себя успокоиться, какое счастье, что Олинка не смотрит на моё лицо, много интересного, наверное, увидела бы.
– Удобно, госпожа? – интересуется Антер.
– Просто замечательно, – улыбаюсь. Дожидается разрешения подняться, тоже обувается.
Выходим на дорожку. Закатные лучи отблескивают в волнах, одна луна, зеленоватая, уже на небе, второй пока не видно. Красиво здесь, тихо. Надо ж было такую чудесную планету, практически полностью земного типа, превратить в притон садистов?!
– Ну что? – пищит Олинка, вот дар у человека, к чему ни прикасается – всё поганит. Ведь у меня возникло ощущение, что Антеру действительно было бы приятно поднять меня на руки, почувствовать себя сильным мужчиной, вынести девушку из моря – романтика же! Показалось, оттаял немного, успокоился. Надумал себе, наверное, много чего, но я всё-таки не теряла надежду, что рано или поздно мы это преодолеем.
А теперь и того не останется, только обувание госпожи да дурацкое соревнование двух рабов, никакого удовольствия!
– А может, всё-таки поменяемся? – говорит тоскливо, глаза предвкушающие… Антер бросает на меня настороженный взгляд, ну вот, снова гадости ожидает. А ты чего хотела?
– Олинка, ты мне что обещала?
– Так я же только на пробежку…
– Нет уж, мне и самой интересно, далеко ли он меня донесёт. Так что: кто быстрее, или кто дальше? – уточняю.
– Давай кто быстрее… А что с проигравшим? Накажем?
Тьфу на тебя, больная. Лихорадочно соображаю, чем бы её отвлечь.
– Не, – говорю. – Давай… проигравшего раба поцелует победившая хозяйка.
Соображает, что ей может выпасть шанс поцеловать Антера, радостно кивает.
– Только в щёку, – добавляю. – А то в губы целоваться терпеть не могу.
Она тускнеет, но и на то согласна.
– Что, вообще? – говорит. – А я люблю…
– Вообще!
– Ладно, – вздыхает. – Идёт.
Вижу, что Антеру поцелуем в щёчку не обойтись, прости милый, это же лучше, чем идти в комнату наказаний под присмотром Олинки, правда?
Впрочем, Антер, похоже, не собирается уступать, как-то подозрительно глаза у него загорелись, подхватывает меня на руки, кажется, прежде, чем успеваю приказать.
– Не страшно… – шепчу ему тихонько, – даже если не выиграем…
Смотрит брезгливо на Олинку, на держащего её раба – тщеславие, что ли, проснулось? Да уж, время и место те ещё… Впрочем, могло быть и хуже.
– Начали? – интересуется Олинка. Киваю. Она отсчитывает, и наши мальчики срываются в бег.
Глава восьмая
Антер
Целоваться не любит, надо же… Интересно, правда ли? Не хочу, чтобы она целовала очередного Олинкиного раба, даже в щёчку, но вот проиграть ещё меньше хочется. Что за дурь такая в голове, откуда? Но вот добегу первым, разобьюсь в лепёшку, а добегу, хоть в чём-то за последние шесть лет буду первым! Пусть в дурацком соревновании, но ведь из всего, что хозяева могли придумать, оно самое безобидное.
Держит в руках поводок, чтобы не мешался. У олинкиного раба ошейник, нужно было идиотке расслабить его, от бега парень немного задыхаться начинает. Да и желания у него, по-моему, особенного нет. Только… чёрт, да, только страх.
Вдруг вспоминаются Олинкины приходы, кровоточащие колени рабов, ссадины, как она меня хлестнула… Метко, болезненно, упиваясь. Это тебя Ямалита не накажет, или накажет не физически, а что Олинка со своим за проигрыш сделает – можно представить…
Я уже впереди, уже почти добежали, осознаю, что хозяйка и правда далеко не пушинка, попробуй столько пронести, хотя и тяжёлой она мне не кажется, и сама так держится за плечи, что мои руки меньше устают… Но тоже тяжело дышу, и руки уже отваливаются, и ноги с непривычки скоро подгибаться начнут…
Чуть спотыкаюсь, замедляю ход. Приходим почти одновременно, я совсем немного позади. Ну и не первый, подумаешь. Кому я что доказал бы?
Тамалия
Антер ставит меня на землю, Олинкин раб продолжает её держать.
– Всё-таки мы выиграли?! – радостно восклицает Олинка.
– Похоже, – соглашаюсь, посматривая на Антера. Молчит, лицо непроницаемое…
– А что это он тебя без разрешения опустил? – подозрительно интересуется Олинка.
– Я разрешила, – говорю, – просто ты не услышала. Ты бы своему тоже разрешила, да ошейник ослабила, задохнётся же.
Олинка смотрит на раба, разрешает поставить несравненную тушку на землю и даже – о чудо! – ослабить ошейник. Бедняга судорожно вдыхает, лицо красное. Смотреть невозможно.
– Так что, я твоего раба целую? – спрашивает на всякий случай, даже не глядя на меня – всё внимание Антеру. Стоит мой хороший, молчит терпеливо.
– В щёчку, – напоминаю. Кивает, хватает его лицо руками, наклоняет к себе, Антер в последний момент всё-таки выворачивается щекой, Олинка недовольна, но тут ей приходит гениальная идея оставить на нём засос, кажется, полегчало несчастной. Фу гадость какая, чем бы свести…
– Ну что, идём к остальным? – интересуется Олинка.
– Ты иди, я хочу песок смыть, – сообщаю, – скоро придём.
Олинка смотрит на меня с интересом, но ведь здесь приличное общество, не позволяет вести себя так, как у меня дома. Ну да, папа из-за любого угла выглянуть может…
Олинка идёт к гостям, я вхожу в ту часть дома, где "комнаты для отдыха".
– Антер… – не удерживаюсь, спрашиваю тихо. – Мне показалось, или ты специально поддался?
– Накажете? – интересуется.
– Антер… – смотрю на него. Отвечает неожиданно серьёзным взглядом:
– А Олинка, как думаете?
Вот чёрт. Закусываю губу. Ты там увлеклась, азарт разыгрался. А он, как обычно, о ком-то кроме себя подумал… Какой же ты у меня… невероятный. О господи, ну как я могу снова и снова его обманывать, обнадёживать и разбивать мечту?! Может, плюнуть на всё и сбежать? Пусть кого-нибудь другого присылают…
Заглядываю в одну из "комнат для отдыха" – там Селий с Халиром с двух сторон к рабыне пристроились, вот чёрт, могли бы и запереться! Закрываю дверь, а то не удержусь в драку кинусь…
Смотрю на Антера, хоть бы не видел… Кажется, всё-таки видел, глаза мрачные. Молчит.
Внезапно навстречу выруливает Ажалли, ох, как же хочется сообщить, чем её сыночек занимается!
– Леди Ямалита! – зовёт, подходя. Останавливаюсь, вопросительно смотрю. Вдруг говорит:
– Хочу извиниться за поведение Селия. Он у меня ещё слишком молодой, как тестостерон в голову бьёт – ничего не соображает. Ну вы же знаете, наверное, эти мужчины – в ежовых рукавицах держать нужно. Больше такого не повторится, пожалуйста, не обижайтесь, вы наша гостья, подруга Свеллы, да ещё и на реабилитации, а он вас так нехорошо обнимал! Но вы уж простите дурака, а я ему от себя ещё добавлю.
Да что ж они все, думают, я отскочила от него потому, что он обнял меня не так? А то, что на пульт Антера нажал – вообще никто, кроме Халира, не заметил?
– Ладно, – улыбаюсь, – прощу, только вы ему этого не говорите, пусть пока не знает.
Улыбается заговорщически, что-то "рукавицы" твои обратный эффект имеют… Ладно, сама воспитывай своих отпрысков.
– Возвращайтесь к гостям, а то уж думают, что вы обиделись…
– Просто… накатило. Захотелось побыть одной. Но я скоро вернусь, сейчас себя в порядок приведу и приду.
Кивает, кидает взгляд на Антера, но признаёт моё право тащить раба, куда мне заблагорассудится.
Отхожу подальше, осторожно отрываю еще одну из дверей. Пусто.
Большая кровать, трюмо, душевая – можно и правда сполоснуть ноги от солёной воды, жаль косметичку не взяла, подновила бы макияж…
Оборачиваюсь, не могу найти замка на двери, на мысленные приказы тоже не реагирует – не запирается. Интересно, это специально утонченное издевательство со стороны хозяев?
Приводим себя в порядок, пока поправляю причёску и по-возможности косметику, раздумываю. Поставить, что ли, Антера на страже, чтобы никого не впускал, и попытаться прорваться в сеть?
Красавец мой садится на край кровати. Этот узор на спине рубашки… Не могу вытерпеть! Залезаю сзади, кладу ладони на плечи.
– Как ты? – спрашиваю. – Руки болят?
– Что вы, госпожа.
– Сделать массаж? – говорю. Кажется, изумление даже от спины исходит. Не удерживаюсь, опускаю голову на плечо, ты даже не представляешь себе, какой ты… Для тебя это всё так естественно… Если бы я могла знать, что происходит в твоей душе… Через полгода ты меня, наверное, совсем возненавидишь… А я до конца жизни всех мужчин с тобой сравнивать буду – кем бы стали на твоём месте?
Легко прикасаюсь губами, чтобы не заметил, не испугался. Сидит не шелохнётся, жаль, лица не видно… Где мне взять силы на это чёртово задание?!
– Ох, вы тут… что ж не закрылись? – слышу голос Свеллы, едва удерживаюсь, чтобы не вздрогнуть, не отскочить от своего раба. Да уж, то ещё зрелище… Поднимаю голову, медленно оборачиваюсь к ней:
– Не закрывается у вас, – говорю. Загляни в соседнюю, там твой братец развлекается… Молчу, конечно.
– Да? Странно… – осматривает дверь, ручку. – И правда… нужно будет мастеру сказать. Ладно, не буду отвлекать…
– Да мы идём, – говорю. Не оставаться же теперь. – После пляжа песок зашли смыть.
Смотрит противным взглядом, но ничего не позволяет себе сказать.
Выхожу за ней, еле удерживаюсь, чтобы не теребить нервно поводок. Не могу я, когда он сзади на поводке идёт!
– Ты извини Селия, дурак он, – сообщает Свелла.
– Да всё нормально, – говорю. – Я уже остыла.
– Спасибо, – отзывается. Молчит, потом вдруг тихо, аккуратно интересуется:
– Ямалита… это, конечно, не моё дело… Но ты… со своим рабом… Ты уверена, что всё под контролем?
– Конечно, – отвечаю беспечно и по-возможности так же тихо. – Просто не хочу до конца жизни от всех мужчин шарахаться и через силу заставлять себя к ним прикасаться. Знаешь… – начинаю импровизировать, склонюсь к ней, шепчу чтобы Антер не слышал. – Когда твой Селий меня так настойчиво обнимал, еле удержалась… Столько воспоминаний, столько мыслей, хотелось, честно, оттолкнуть, ударить, сбежать… ну не мне тебе пояснять. Мне не нравится такое положение вещей, Корнель очень вовремя раба подарил – правильно посчитал, поэтому теперь максимально использую его, чтобы справиться со своими проблемами. Иногда даже для того, чтобы просто прикоснуться, приходится собирать все силы, но я это преодолею! И, знаешь, не видя лица – проще…
Боже, Антер, надеюсь, ты не разобрал ничего из этого бреда, пожалуйста…
Свелла кивает понимающе и даже сочувственно – верит.
– Боишься, что он услышит? – шепчет.
– Незачем ему знать о моих слабостях, – тихо отвечаю. Согласно кивает.
– Свелла, а у тебя медик есть? Олинка тут увлеклась, отметину моему рабу поставила. А мне не нравится.
– С чего это она? – поднимает брови Свелла.
– Так, баловались, – смеюсь.
– Сейчас принесу, подожди.
Антер
Массаж… Как ей удаётся постоянно ставить меня в тупик?
И ведь на какой-то миг показалось…
Знаю, что показалось.
Идёт, потягивает за поводок, вижу несколько песчинок на спине – откуда они там, вроде хозяйка на песке не лежала…
Ты хотел пояснения? Вот, пожалуйста, пояснение – тебя используют для решения своих проблем, а вовсе не как-то по-особенному относятся. Логично, конечно, каждый может использовать раба, как ему вздумается. Не получается до конца разобрать, что она там шепчет Свелле, но, кажется, со мной просто экспериментируют. Хотя иногда…
Неожиданно останавливается – чуть не врезаюсь, еле успеваю затормозить. Свелла уходит, хозяйка остаётся на месте. Когда мы уже пойдём отсюда?
Не удерживаюсь, поднимаю руку, легонько пальцами стряхиваю песчинки. Ямалита чуть поворачивает голову, и, кажется, я к ней наклоняюсь, чувствую аромат, прости, что прикоснулся, не вытерпел… Хочешь – наказывай… Я же не железный…
Кому есть дело до того, какой ты, раб.
– Песок, – поясняю тихо.
– Боже мой, Антер… – так же тихо отвечает. Поворачивается, хочет что-то добавить, глазами своими яркими смотрит, но тут появляются Селий и Халир. Хоть рабыню за собой не тянут. Ямалита выдыхает, отворачивается обратно.
– Лита… – бросается к ней Селий, но от госпожи столько холода исходит – будто это не она совсем недавно так нежно прикасалась к моим плечам.
– Ты извинишь меня, правда? Я же ничего особенного…
– Селий, я с тобой сегодня разговаривать не хочу. А если считаешь, что не сделал ничего особенного – то и вообще не хочу.
Халир толкает его в бок, Селий бормочет какие-то оправдания по поводу того, что она ему слишком нравится, что он теряет голову и вообще чуть ли не жить без неё не может. Что способно заставить свободного человека так себя не уважать?
