Текст книги "Раб. Часть 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Нэльте Нидейла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Боже, как я не хочу, чтобы он с кем-нибудь заигрывал!

Не отвлекайся, идиотка, делай то, ради чего пришла… И оставь уже в покое раба! Думаешь, ему сейчас сильно хочется женского внимания?

Не знаю! А вдруг хочется – для самоутверждения?

А тебе-то что?

А что мне? Собственница паршивая, оставь человека в покое!

У-у-у-у-у…

– А что, у вас тут весь высший свет собирается? – возвращаюсь к насущному.

– Конечно, – с гордостью отвечает Свелла. – У нас один из самых элитных парков. Даже Корнелий с Олинкой изредка почитают своим присутствием!

– Ух ты! – восхищаюсь. – А кто ещё?

Перечисляют наперебой, о тех, о ком еще не слышала, прошу рассказать подробнее… Обещают со всеми познакомить. Надо же, даже Амиру упомянули.

– Часто она здесь бывает? – интересуюсь. Может, Антер уже бывал с ней тут? Бедный мой… Хотя, тогда Свелла его знала бы, наверное.

– Очень редко, – говорит Свелла, – она вообще редко где бывает, домоседка.

Расспрашиваю про Амиру. Оказывается, она здесь местная шишка какая-то, кроме салона красоты у неё своя юридическая фирма, которая оформлением рабов занимается. Вот чёрт…

Надо же, никто даже не заикнулся о том, что она со своими рабами вытворяет. Едва удержалась, чтобы не рассказать про надпись и про то, как она её выжигала. Тут, видимо, просто не принято в дела друг друга лезть, а моего возмущения и вовсе не поймут. Раб же, с ними всё можно делать.

Ощущаю почти непреодолимое желание поискать Антера. Поднимаюсь, тихо у Свеллы интересуюсь, где здесь туалет. На обратном пути иду другой дорогой, через рабскую секцию.

Антер

Ухожу. Настроение паршивое. Хорошо хоть я не обязан Аниту развлекать. Приказала бы госпожа – был бы обязан, но спасибо, не приказала. Пусть с другими развлекается.

Иду в рабскую секцию. Тут народу не много, буквально человек… хм… рабов пять. Две девушки брызгаются в фонтане и смеются, видимо, повезло с хозяевами. Трое парней сидят на пластиковых дешёвых шезлонгах. Похоже, отдыхают.

– Новенький? – подаёт голос прикованный к стойке раб. – Иди, налью чего-нибудь. Рабам крепкого не положено, но прохладительного полно, выбирай.

Подхожу, сажусь на барный стул, что-то выбираю. Наливает. Расспрашивает про то, кто и откуда, отвечаю неохотно.

– Устал? – говорит сочувственно. Пожимаю плечами. Замолкает.

– Долго тут стоять? – в свою очередь сочувствую. Пожимает плечами:

– Нас трое на место, каждый стоит по четыре часа, потом восемь отдыхает.

– Неплохо? – предполагаю, хотя ощущаю какой-то подвох. Усмехается:

– И так круглосуточно.

Да уж. Дурак. Нашёл "неплохо". Хотя, смотря с чем сравнивать…

Понимающе молчим.

Не проходит и десяти минут, как на соседний стул садится мокрая девица, кажется, из тех, что хохотали. Абсолютно раздетая, не считая чёрной рабской полоски на шее. По-моему, снова краснею, отвожу глаза.

– Не обращай внимания, – хохочет, – хозяйка не разрешает мне одеваться, я раньше комплексовала, а потом плюнула. Я же красивая, чего стесняться, пусть окружающие стесняются!

Ну да, все мы пытаемся найти хоть что-то положительное. Но ведь это так отвратительно… Может, и мне взять с неё пример? Раздеться, искупаться… И чёрт со всеми теми, кто будет пялиться.

Кажется, сейчас снова передёргиваться начну. Да как же научиться управлять своим дурным телом? То оно краснеет, то дёргается, то… хм… блюёт на Амиру. Кажется, улыбаюсь.

– Ведь правда же, Маирчик? – продолжает девушка, вешаясь на раба.

– Конечно, – соглашается тот. Лучше бы я с Анитой болтал, честное слово. Если бы она удовлетворилась болтовнёй.

Оглядываюсь. Телохранительница уже тут, но сидит с другой стороны, разговаривает с одним из рабов. В купальнике, на шее золотая цепочка. Бросила на меня хмурый взгляд, поспешил отвернуться. Ну её к чёрту. Даже пытаться не хочу.

Господи, как же всё осточертело!

Пойти найти Ямалиту, что ли? Положено дожидаться, пока позовёт… но ведь разрешила же… А что я там буду делать? Сидеть бесправной вещью у ног и слушать жуткие хозяйские разговоры?

– Налей ещё, – прошу. Бармен наливает.

– Не напьёшься, – хихикает рабыня, снова садясь на стул рядом со мной, проводит рукой по плечу. Всё-таки передёргиваюсь.

– Прости, – говорю.

– Хозяйка замучила? – понимающе. Киваю.

– А жаль, – тянет разочарованно. Залезает на стойку и начинает приставать к Маиру. Отворачиваюсь. Вижу Ямалиту, поднимаюсь. Ощущаю, как на плечи ложатся руки рабыни, прижимается к моей спине, зачем-то целует в щёку:

– Это твоя хозяйка? – шепчет. Пытаюсь освободиться, киваю. – Такая точно замучает, – хихикает.

Кажется, Ямалита недовольна. Делаю более резкое движение.

– Она что, не давала тебе разрешения? – шепчет рабыня.

– Нет, – говорю, снимая её руки с плеч, раз не понимает намёков, то в открытую. Почему-то кажется, что Ямалита сейчас начнёт сердиться. Но ведь сама разрешила делать, что хочу!

– Вот жадная какая, – слышу, как хихикает рабыня тихо бармену. Кажется, снова краснею…

– Жадная-жадная, – сообщает Ямалита, подходя, и взгляд у неё такой… тяжёлый. Рабыня пугается, проворно опускается в позу покорности:

– Прости, госпожа, глупая рабыня не следит за языком, что мне сделать, чтобы извиниться?

Тамалия

Что это вы, агент Там, никак ревнуете? С чего бы? Или дух собственничества проснулся? Только вот не нужно рассказывать, что "мы в ответе за тех, кого…" Мальчик-то взрослый уже, и без вас вполне может о себе позаботиться…

Вижу раздетую бесстыжую девицу рядом с моим… чёрт, рядом с Антером. И вместо того, чтобы тихо удалиться, убедившись, что всё в порядке и чудо моё расслабляется, зачем-то захожу на территорию рабов. Пытаюсь убедить себя в том, что ведь Антеру неприятно, видно же, что неприятно, нужно его отсюда забрать… Да что он, сам не уйдёт, если захочет? Ты же разрешила… Хотя кто знает, вдруг всё-таки прерывать господ нельзя… Ну так тут других мест полно, не возле голых девиц… А чего это они с Анитой по разным углам?

Рабыня что-то шепчет ему на ухо, целует в щёку и от этого почему-то так… неприятно.

Да хватит уже, коза, что, понравилось человека в собственности иметь, ему без твоего разрешения уже и по сторонам оглядеться нельзя?

Просто он мне не безразличен. Если бы видела, что ему хорошо и весело…

А что бы я сделала?

Будем надеяться, что незаметно удалилась бы. Во всяком случае, хочется думать, что заставила бы себя.

– Это твоя хозяйка? Такая точно замучает, – слышу тихое хихиканье девицы, прилипшей сзади к Антеру. Ну ни фига ж себе, когда это я тебя мучила, дорогой? Впрочем, наверное, для тебя всё, что я ни делаю, мучительно.

Что-то ещё шепчет ему на ухо, кажется, про разрешение. Антер качает головой:

– Нет.

Снимает её руки с плеч. Чёрт, зачем ты сюда пришла, пусть бы отвлёкся! Ну зачем? Ну волновалась, и что?

– Вот жадная какая, – тихо сообщает рабыня, поворачиваясь к прикованному к стойке длинной цепью парню.

– Жадная-жадная, – соглашаюсь.

Зачем, ну зачем?! Снова забываешь, что перед тобой бесправные существа, которые не посмеются, не поприкалываются, даже ответить тебе не могут! Хоть бы улыбнулась, идёшь тут как… хозяйка! Девушка уже на коленях, лбом в пол, бедный бармен глаза отводит от открывающегося ему зрелища.

– Прости, госпожа, глупая рабыня не следит за языком, что мне сделать, чтобы извиниться?

Антер вдруг тоже делает шаг вперёд, опускается на колени:

– Прости, госпожа, это я виноват.

Сволочь ты, агент Там. Вздыхаю.

– Сделай так, чтобы в следующий раз ни я, ни другие хозяева ничего подобного не слышали, – говорю девушке.

Она продолжает лепетать извинения. Не слушаю, обращаюсь к Антеру:

– Ну идём, расскажешь, в чём же ты виноват.

Смотрит на меня, подгоняю:

– Ну, поднимайся, пошли, чего ждёшь?

А то с него станется не подниматься.

Встаёт, идёт. Оглядываюсь. Девица шепчет что-то бармену, кажется, сочувствует Антеру, которому не повезло с хозяйкой. Вот молодец, показала себя, красивую… Впрочем, если честно, такая репутация мне не повредит, а то как начнутся сплетни, что у Антара чересчур мягкая хозяйка, ничего хорошего не выйдет. Будем искать плюсы…

Нахожу небольшую укромную полукруглую нишку со столиком, оглядываюсь, чтобы удостовериться, что поблизости нет чужих ушей. Усаживаю милого, сажусь рядом.

– И что это было, Антер?

– Простите, госпожа, – бормочет, – это я ей сказал, что вы мне не давали разрешения и что…

– Да я не про то, – вздыхаю. С чего это, интересно, он ей такое наговорил? – То, что ты ей сказал, твоё дело. Но неужели ты думал, что я её сейчас лупить начну?!

– Ну… вы не были довольны… А за такие слова любой хозяин мог бы и кнутом ударить.

– Чужого раба?

– Конечно, – с недоумением. – Она же вас оскорбила.

– А ты героя изображаешь.

Пожимает плечами, отворачивается.

– Ничего я не изображаю, – в сторону. – Жалко просто. Девушки же… совсем не выдерживают.

Кажется, начинаю кусать губы. Боже, как мне хочется его обнять!

– И почему ты считаешь, позволь узнать, что я стала бы бить девушку? Разве я тебя хоть раз ударила?

– Откуда мне знать ваши предпочтения… – тихо.

– Антер… я просто хотела узнать, как тебе? Я же тоже тут никогда не была, мало ли… вдруг у вас какое-нибудь дурное правило, что нельзя покидать рабскую зону без вызова хозяина?

– Нельзя, – соглашается. – Но вы же разрешили, значит, можно.

– Извини меня, пожалуйста.

– Что вы, госпожа, – с ужасом.

– Если бы я увидела, что ты весело проводишь время, просто повернулась бы и ушла…

"Жалкие оправдания", – припечатал меня внутренний циник. Явилась тут, звезда, гроза рабов. "Да я же не хотела", – оправдываюсь…

– Тебе тут не нравится? – спрашиваю. Глупый вопрос. Пожимает плечами.

– Ещё немножко побудем и пойдём домой, ладно?

Смотрит удивлённо:

– Как прикажете, госпожа.

Ну да, с рабами советоваться не принято.

– И пожалуйста, помни, о чём я тебя просила. Прекрати ожидать от меня всяких гадостей. Я даже кнут там, на столе оставила, а ты…

– У бармена над стойкой висит, – говорит. Наблюдательное ты моё горюшко.

– Не заметила, – обманываю.

– Простите, госпожа.

– Хорошо, – вздыхаю. – Ты останешься или со мной пойдёшь?

– Как прикажете.

– Нет уж, сам решай. Раз можешь выходить свободно, ничего приказывать не буду.

Встаю. Тоже поднимается.

– С вами пойду, – бурчит. Отчего-то улыбаюсь. Ведь мог бы и остаться, а не хочет…

Антер

Нет, от хозяйки меня постоянно то в жар, то в холод бросает. Ведь правда испугался… Амира бы живого места ни на рабыне, ни на мне не оставила. В любом случае. И если бы не дала разрешения, а я позволил к себе прикоснуться, и если бы дала – а я соврал, что не дала. И даже если бы просто услышала, как её жадной назвали.

Ведь можно же промолчать, не услышать, если наказывать не собираешься… А если уж показывает, что слышала… И что мне этих глупых девчонок всегда жалко, мало из-за них влетало, что ли? А сколько раз специально меня подставляли, рабыни убогие? Дурак. Они там с барменом теперь обжимаются и над тобой смеются, а ты пойди у Ямалиты в ногах посиди.

Впрочем, сам же выбрал. Она ж тебя не заставляла. Почему вдруг показалось, что сидеть рядом с ней, хоть бы и в ногах, будет приятнее, чем торчать в этом рабском загоне?

Дурак потому что.

Возвращаемся. Свелла с Селием уже заскучали без хозяйки, что-то не нравится мне этот господин. Ни рыба ни мясо, а смотрит на госпожу мою… ух как смотрит, сразу видны все планы и пожелания.

Ведь он свободный, думаю тоскливо. Одно это уже делает его равным моей госпоже. А мне только сидеть у ног и положено… Я ей даже в качестве постельной игрушки не нужен.

Ещё вчера это радовало, а сегодня что изменилось? Ничего не изменилось, не хочу я быть ничьей постельной игрушкой, мне Амиры на сто жизней вперёд хватит! Только вот как подумаю, что этот белобрысый будет ходить к Ямалите, или она к нему, на свидания приглашать… Это такие мужчины её привлекают, интересно?

Сидят на мягком полукруглом диване за столиком, Свелла с одного краю, Селий ближе к другому, специально так место оставили, чтобы хозяйка с его стороны подсела.

– Садись, я новых напитков заказала, – говорит Свелла. – Что это ты раба притащила?

– Так, – пожимает плечами. – Захотелось.

Спасибо, хоть не сообщила, что сам притащился.

Садится к Селию, чёрт, да что же это со мной такое…

– Двигайся, – говорит. Тот удивлённо смотрит на неё, Ямалита поясняет:

– Хочу, чтобы раб рядом сел.

Кажется, у меня взгляд такой же удивлённый, как и у господ. Стараюсь не показывать, зачем хозяйку злить лишний раз? Лучше уж рядом с ней, чем на полу…

– Это же не запрещено? – спрашивает. Свелла жмёт плечами, Селий неохотно двигается, сердито глядя на меня. Нужно следить за собой, этот не упустит момента и кнут в ход пустить, знаю я таких тюфяков. Был бы я вольный, посмотрел бы, как ты рыпался в мою сторону, а так – море удовольствия получишь, самоутверждаясь. Кажется, стискиваю зубы. Ямалита глядит на нас, что-то там себе думает, тянет меня за руку:

– Садись.

Сажусь.

– Но зачем? – недоумевает Свелла. Обвожу взглядом помещение – не совсем помещение, часть того же пространства, организованная стенами и накрытая прозрачным куполом. Да уж, почти все рабы на полу сидят, не считая тех, кто в бассейне с хозяевами. Одна рабыня рядышком с хозяином. И я вот, ага, любимец. Кажется, снова краснею. И так и так хреново.

– Ну я ещё как-то не привыкла… – говорит. – Мне некомфортно, когда он под столом. Нет, ну если вас это смущает, то я ему скажу…

– Да ладно, ты наша гостья, – пожимает плечами Свелла. – Я понимаю, ты же непривычная, у вас такого нет. Привыкай.

Селий, кажется, недоволен, с удовольствием бы меня под стол запихнул. Не удерживаюсь, дурак, снова упрямство, которое мне всю рабскую характеристику попортило, вылезает наружу. Усмехаюсь ему. Кажется, нагло. Кретин.

– Твой раб! – восклицает, указывая на меня.

– Что? – пугается Ямалита, с тревогой оборачиваясь.

– Он… наглеет! Нахально смеётся мне в лицо!

Хозяйка кладёт мне руку на щёку, начинаю оправдываться:

– Простите, госпожа, я только улыбнулся вашему другу, я не думал, что это его обидит, ведь ваш друг заслуживает наилучшего отношения…

Демон. В глазах у неё черти скачут, сейчас расхохочется, похоже, всё поняла, я и сам смеяться хочу, не могу, еле сдерживаюсь. Эк его моя ухмылка вставила… Почему-то вдруг так приятно на душе… Она понимает…

– Пусть извинится! – продолжает возмущаться Селий.

– За то, что улыбнулся? – удивляется Ямалита.

– Ты бы видела, как он улыбнулся! Как будто это он тут господин!

– Тебе показалось…

– Он притворяется! Ты бы ему кнута дала!

Не буду я извиняться перед тобой, урод.

– Да ладно, – улыбается Ямалита.

– Селий, перестань, – останавливает Свелла. Я её почти люблю. И рабы у неё ухожены, и лишней агрессии не наблюдается. Правда, всё равно хозяйка, а хозяева все – сволочи. Это аксиома… Но к такой по крайней мере не так страшно попасть.

– Ты бы видела, как он посмотрел! – канючит урод.

– Ямалита наша гостья. Не расстраивай её.

– Я только хотел, чтобы он извинился…

Свелла сердито глянула на брата, после повернулась к Ямалите:

– Не знаю, что он там увидел, но пусть твой раб уж извинится, а то до вечера будем нытьё слушать.

Я её почти ненавижу. Такая же тварь как и все.

Тамалия

– За что? – изумляюсь. – За улыбку?

– Да какая тебе разница? – пожимает плечами Свелла. – Вольный хочет, чтобы раб извинился, раб извиняется.

– Но как-то это… неправильно, – говорю. Не хочу я, чтобы Антер перед этим хлыщём унижался! Хотя могу себе представить эту улыбку. Да, родной, Селий понимает, что и в подмётки тебе не годится, вот и бесится. Чёрт, ну почему я постоянно должна решать, сделать ли гадость Антеру, или выдать своё истинное отношение!

– А нечего на господ неправильно смотреть! – заявляет, урод.

– Зови своих рабов, пусть они извиняются, – упрямлюсь. Кто кого, называется.

– Они не смеют ни на кого так смотреть! – гнёт своё.

– Селий, Ямалита сейчас обидится и больше с тобой встречаться не захочет, – рассудительно замечает Свелла.

– Из-за раба? – недоумевает.

– Ну вы как дети малые! – возмущается Свелла.

– Рядом с собой усадила, попустительствует, – ноет Селий. Тоже мне мужик. – Он что у тебя, постельный?

– Селий! – одёргивает Свелла. – Ты не забыл о приличиях? Ямалита же твоих рабынь не пересчитывает. Это её личное дело, как она рабом пользуется.

Вроде и заступилась, а такое ощущение, что только сверху ещё обгадила. Да она же на стороне брата, вдруг понимаю. Просто она женщина, ей вести положено, у неё доминирующее положение, да ещё и хозяйку радушную изображает. Ну что вот мне мешало попросить Антера извиниться?

Да ни за что! Только в самом крайнем случае. Пошли они все…

В это время мужчина какой-то, из господ, направился к рабыне-барменше, как-то грубо схватил её, и я поспешила тему перевести:

– Смотри, – говорю, – к вашей рабыне пристают. Это разве не запрещено?

Свелла оглянулась, пожала плечами:

– А, к этим можно. Они для того тут и стоят.

Милое местечко. Что-то мне домой сразу захотелось. Давно ли ты, паршивка, жаловалась, что не можешь на мужчин смотреть?

– Знаешь… – говорю задумчиво. – Вот мы с тобой на реабилитацию ходим… А ей каково?

– Так она же рабыня, – искренне сообщает Свелла.

Да. Как же я не подумала-то.

Что тут скажешь? Не дойдёт ведь.

– Так о чём мы говорили? – пытается перевести тему подруженька. Лерка, где ты, моя хорошая? Я с этими девками с ума сойду! Как же с ними дружить, они не то, что спину не прикроют…

– Об Амире, – вспоминаю, Антер вздрагивает, и я под столом прикасаюсь ногой к его ноге. Спокойно, милый, прости, но мы действительно на этом остановились, а мне ещё кое-что выяснить нужно. И сразу же домой…

– Так я тебе уже сказала, она сюда почти и не заходит.

– А кто ещё бывает? – говорю.

– Да все почти… – задумывается. Селий сердито сопит, но помалкивает. И хорошо.

– Даже Мантиро как-то заходила…

Я напряглась, повезло как.

– А кто это? – морщу лоб.

– Ты разве не знаешь? Представительница Тарина в Альянсе. Сестра господина Корнеля.

Вау! Вот так инфа, хоть не зря день прошёл.

– Родная? – говорю.

– Сводная какая-то. Там у них чёрт ногу сломит, она и ему сестра, и его жене покойной, двоюродная кажется.

– И что, часто тут бывает?

– Да куда там, пару раз – и то счастье, сразу, знаешь, сколько посетителей прибавилось?

– А Три Главы? – интересуюсь наивно.

– Ну… – говорит, – они тоже имеют официальное приглашение, открытое и бессрочное. Только приходили, кажется, лишь на открытие… По-моему, Глава "Меченосца" тогда ещё другая была.

Сосредотачиваюсь, чтобы ничего не забыть. Ага, значит, всё-таки приходили, значит, есть такие личности…

– А почему они нигде не бывают? – интересуюсь.

– Ну Ямалита, ну честно, – с некоторым раздражением отвечает Свелла. – Была бы ты местная, я бы решила, что ты просто глупая. Но инопланетянке простительно… У них знаешь, какая защита? Если Три Главы пошатнутся, полетит весь уклад нашей планеты. Знаешь, сколькие на нас зубы точат и хотят здесь всё развалить, сделать такой же патриархальный мрак, как и на прочих планетах Земного Альянса!

Знаю! И одна их ярая сторонница сидит перед тобой – сама готова всё здесь к чёрту развалить! Молчу, улыбаюсь:

– Тебе нужно слетать на Матушку.

– Куда? – хмурится.

– Планета такая. Там тоже матриархат, но совсем на ваш не похож. Вернее, я даже не знаю, как правильно их уклад назвать, у них женщины не доминируют над мужчинами, просто за ними право последнего голоса, принятия решений. Это чтобы не силой решать, а… нежностью.

Переглядываются, явно не понимают, о чём я. Зато слышу тихий выдох Антера. Но не смотрю на него, чтобы не привлекать внимания.

– Зато в межличностных отношениях ведущая роль за мужчиной, – усмехаюсь, поглядывая на Селия. Не собиралась же кокетничать, но он так приободрился сразу… – Они ухаживают, и предложение делают…

– Мужчины? – удивляется Свелла. – Да пока от них дождёшься, состаришься.

Да уж, от ваших местных, так точно. Они же у вас вырождаются давно.

– Слушай, а здесь что, и предложение женщины делают? – не удерживаюсь.

– Конечно, – говорит с недоумением. – А ты как думала?

– Я не знала, – смеюсь, облегчение какое. Без меня меня не женят. Селий набирается смелости, кладёт руку на мою, замечаю взгляд Антера. Хочу убрать, но нужно довести разговор до конца.

– И рабства там нет, – добавляю, возвращаясь к теме матриархата.

– Как нет? – ещё больше удивляется Свелла. Да вы тут вообще уже сидите, как в кастрюле под крышкой. Ничего, кроме своего занюханного Тарина, не видите и знать не хотите!

– А кто же у них всё делает? – встревает в разговор Селий. Надо же, голос подал.

– У них техника очень развита, нам и не снилось. Всю домашнюю работу, почти все функции выполняет. Большинство изобретений, включая медкабину, универсальный комбайн и уборщика – оттуда, девушки не любят бытовыми проблемами заморачиваться, поэтому там разрабатывается техника, которая жизнь облегчает, такими темпами, что Галактике не угнаться.

Ненавязчиво забираю руку из руки Селия, якобы волосы поправить, кладу по-другому, так, чтобы при всём желании не смог прикоснуться. Опираю локоть на стол, свешиваю кисть со стороны Антера.

Пытаюсь узнать ещё что-то про Глав или представительницу, но ребятам больше ничего не известно, похоже. Ощущаю едва уловимое, будто случайное касание пальцев Антера к своим. Как жаль, что не могу прикоснуться к тебе открыто…

Чтобы не акцентироваться на расспросах, продолжаю рассказывать про другие планеты. Коснись ещё раз. Пожалуйста.

Чёртовы правила. Нельзя же…

Бросаю взгляд на красивые настенные часы:

– Ого, времени-то! Мне уже домой пора, у меня ж на сегодня ещё куча дел запланирована…

Поднимаюсь, выслушиваю приглашение ещё остаться, отказываюсь.

– Ну, поехали, – говорит Свелла. – Мы тебя завезём…

– Да я пешком.

– Ты что, далеко же!

Смотрю на Антера, снова ему в ногах сидеть, но на улице дождь накрапывает… свою машину что ли вызвать?

– Не переживайте, свою машину вызову, сейчас подъедет, не хочу вас обременять.

– Ямалита! – укоризненно качает головой Свелла. – Мы же тебя пригласили, о каком обременении ты говоришь, как это мы тебя домой не отвезём?

Ну вот, ещё обидятся… Ладно, прости, мой хороший.

Сдаём чипы, с радостью снимаю ленту ошейника.

– Можешь себе оставить, – говорит Свелла. Выкидываю в утилизатор.

Всё-таки Селий скотина. Мелкопакостная дрянь. Возле машины вдруг спрашивает:

– А что это твой раб тебе как положено дверь не держит?

Когда сюда ехали, тебя это не смутило, козёл.

– Ну это ж ваша машина, – пожимаю плечами. – В моей-то держит.

– Не страшно, пусть всё делает как положено, – говорит мстительно.

Хочу сказать, что переживу, но как назло вижу, как в прибывшем гравикаре раб выходит первым, на коленях открывает двери. Как положено, ага. Хоть грязь, хоть дождь. И в ещё одном. Идиотские устои… Молчу, Антер и сам уже всё понял, опускается на колени, держит дверь, ну да, и тебя, скотину, придётся пропускать, я поняла. Когда Свелла уже внутри, братец вдруг останавливается и якобы галантно пропускает меня:

– Ямалита, дорогая, проходи, пожалуйста, ты первая.

И я соображаю, что он задумал, только вот не знаю, как предотвратить. Захожу. Ну не садиться же мне на место Аниты, она всегда рядом со Свеллой ездит… Сажусь туда, где сидела, но Селий просит подвинуться, пытаюсь предложить ему перелезть, отказывается, мол, что это он будет перелезать через меня, чего это я? Святая невинность… Приходится скрепя сердце продвинуться к дальнему окну, Селий сбоку подпихивает, усаживается рядом, перегораживая копытами проход, бедный Антер едва втискивается.

– Пропусти раба ко мне, – говорю.

– Пусть сидит, будет тебе мешать, – отвечает, еле лыбу сдерживает.

– Хочу, чтобы он со мной сидел, – говорю.

– Мне не мешает, – отвечает Селий, – не переживай.

Придвигается поближе ко мне. Сейчас стошнит. Понимаю, что если прикажу Антеру перелезать, то Селий сделает всё, чтобы оказаться ударенным. Козёл. Молчу.

Антер сжав зубы садится на пол между его коленями и дверью. Гравикар едет медленно, им не нужно управлять – всё автоматизировано, ход мягкий. Но эта скотина умудряется несколько раз шатнуться и заехать коленом Антеру по лицу.

Свелла пытается возобновить разговор, якобы ничего не замечая, но во мне такая ярость бушует, что принципиально не поддерживаю. После очередного удара, когда голова Антера стукнулась о дверь, не выдерживаю.

– Совсем забыла! – вскрикиваю. – Мне же нужно ещё сюда забежать! – тычу рукой в первый попавшийся магазин, который проезжаем. – Останови!

– Ямалита, дождь же!

– Ничего, у меня гравизонт с собой! Останови, пожалуйста, а то возвращаться придётся!

– А что тебе там надо? – удивляется Селий. Ну да, я и сама сто лет в магазинах не была, всё на дом заказываю, в любое время дня и ночи в течение часа привозят.

– Да так, договорилась, – говорю неопределенно, приподнимаюсь. – Останови, проехали уже!

Свелла наконец-то останавливает гравикар, я открываю свою дверь, говорю Антеру:

– Антер, выходи!

– Подождите, госпожа, я вам подержу, – сообщает. Жду. Пристанут же, ещё и слухи пустят. Выходит со своей стороны, смотрю внимательно на Селия, чтобы не вздумал напоследок ещё и лягнуть. Видит мой взгляд, не рискует.

Раб обходит гравикар к моей двери, благо машин мало. Дождь льёт, лужи и грязь, так не хочу, чтобы ты снова на колени опускался, родной. Так не хочу.

Выпрыгиваю, поднимается, уходим с дороги. Чёртовы господа уезжают. Хорошо, хоть не решили подождать. Достаю гравизонт.

– Спасибо, – говорит.

– Было бы за что… – вздыхаю. Запускаю зонт, делаю его широким, Антер берёт ручку, еще какое-то время уходит на то, чтобы уговорить его, что места хватит двоим. Не положено, положено над госпожой держать.

На улице потемнело, струи лупят, пока пререкаемся – мокрые уже, и зонт не поможет. Людей нет.

Идёт. Даже не спрашивает, нужно ли мне в магазин. Всё понял. Умничка мой. Мой хороший.

– Прости за испорченный день… – шепчу. Молчит. А до дома ещё далеко.

– Машину, может, вызвать? – сомневаюсь.

– Не надо… – тихо. После добавляет: – У нас зонт есть.

– Да ну его, – смеюсь. – Убирай, я уже вся мокрая.

Снимает гравиполе, забрасываю ручку в сумку. Бежим. Начинаем хохотать. Пусто, редкие прохожие давно разбежались, как же я хочу, чтобы ты взял меня за руку.

Кажется, его немножко отпускает. Дождь, пустота, мы совершенно мокрые… будто и не на Тарине.

Подходим к дому. Почти у порога дождь заканчивается и выглядывает солнце. Как нельзя более своевременно!

Забегаем, надеюсь, соседи не видели. Смеёмся. Лужа натекла, бегом включаю универсального уборщика. Небольшой робот сканирует непорядок, принимает удобную форму и начинает своё дело.

Скидываю жакет.

– Чёрт… – бормочу. Пульт весь мокрый. У Антера улыбка спадает с лица. Чёрт! Ну почему так постоянно! – Вдруг сломается…

Снимаю аккуратно с пояса, беру полотенце, кладу на него. Легко промокаю – не должно от полотенца сработать, только от прикосновения рук.

Смотрю на Антера. Застыл, глаза огромные, зубы сжаты, белые щёки…

– Проверяй… – тихо.

– Ты что?! – восклицаю. – Я просто переживаю, чтобы не замкнуло! А то вдруг…

Ужас, даже думать боюсь…

Кажется, чуть расслабляется.

– Не замкнёт, – говорит мрачно. – Один из хозяев никогда не расставался, даже в душ с собой носил. Ничего там не замыкает, эти гравипакеты, что твои друзья продают, – просто лишний сбор денег.

– Я же не знала… – пытаюсь улыбнуться. Чёртов пульт. – Ладно, давай в душ…

Кивает, тоже пытается улыбнуться.

– Антер… – говорю тихо, уже почти у лестницы. Оборачивается. – А где кнут?

Пугается. Вот чёрт, похоже, забыли!

– Прости… госпожа…

Хватаю его за руку. Только не вздумай снова начинать.

Стоит. Кажется, не вздрогнул.

Вспоминаю. Когда я пошла за Антером, кнут точно на столе лежал. Когда пришла – его убрали куда-то, на диван, наверное. Ох, надеюсь, просто так убрали, а не специально…

– Не страшно, – говорю мягко. – Попрошу привезти.

Тоска в глазах.

– Это мой недосмотр… – говорит.

– Глупости! – заявляю. – Я тебе забыла приказать, значит, недосмотр – мой! Всё, забудь. Давай, в душ и поедим, я голодная ужасно! Могли бы и угостить чем-то, кроме соков своих дурных…

Улыбается. Вот и молодец. Отпускаю неохотно, расходимся по своим душевым.

Глава пятая

Тамалия

Вечер выдался тихий. Спокойно, легкий ветерок, веранда открыта. Я бы с удовольствием там поела, да вдруг подслушает кто. Нельзя.

Сидим в кухне-столовой. У солнца моего уже почти нормальный рацион, жареного только не даю. А так – одно и то же едим. Удивляется, но помалкивает. И хорошо.

– Вы часто на эти занятия ходите? – вдруг интересуется.

– Пару раз в неделю, – отвечаю. Боже, не смотри так на меня, не вздумай расспрашивать, у меня совести не хватит тут перед тобой жертву разыгрывать, тебе бы в пору радоваться, что хоть одну дрянную госпожу справедливое возмездие настигло, а не сочувствовать, отрада ты моя! Добавляю как можно легче: – Да всё в порядке, не бери в голову.

Молчит сочувственно, но тему не продолжает.

– А давай выпьем, – говорю. Поднимаюсь, беру бокалы, наливаю ему коньяк, себе ликерчика чуть полегче.

– На, расслабься немного, – протягиваю. Принимает бокал, кивает удивлённо. Ты, наверное, и коньяк никогда не пробовал…

– Ну, за нас, – прикасаюсь бокалом к его бокалу. Кивает, даже слегка улыбается. Пробует, глотает.

– Завтра рано не вставать, так что пей давай, – говорю. – Мне никуда не надо, полностью свободный день, поэтому займёмся обустройством подвала. Вовремя ты у меня…

Не успеваю договорить – бокал трескается в его сжатой руке, в глазах ужас.

Вот дура, когда ж ты научишься помнить, с кем говоришь!

– Прости, госпожа!

Вскакиваю, хватаю за кровоточащую руку:

– Спортзал! – разъясняю. – Спортзал будем обустраивать в подвале, я давно собираюсь, да всё никак…

Тащу его к раковине, смываю хлещущую кровь, несколько стёкол застряли в ладони.

– Прости… госпожа… – бормочет, кажется, пытается сдержать дрожь, горе моё…

– Постой, – говорю, – сейчас пинцет и медика принесу…

Бросаюсь за аптечкой, прибегаю обратно, брызгаю анестетиком.

– Обезболивающее? – поражается.

– Что ж я тебе, садистка, что ли?! – восклицаю.

Самые крупные стёкла достаю пинцетом. Стоит молча, вроде даже успокоился слегка. Да что ж это за ассоциации со словом "подвал"! Ты что, всё это время пытался понять, где у меня тут пыточная камера оборудована?!

Мелкие стёкла оставляю медику, тот своими малюсенькими манипуляторами быстро справляется, потом залечивает… Выдыхаю. Вот тебе и романтический вечер. Молчу, а то как пошучу снова – ещё неделю отходить будет…

Антер

Ямалита чем-то занята… что это она всё время пишет, в сетевике ищет?

Не моего ума дело. Но ведь интересно…

Ладно, решаю пока позаниматься немного. На улице прохладно и темно, трава ещё мокрая, но земля уже почти всю влагу впитала. Обе луны на небе красуются.