Текст книги "Махамудра"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)

Вера в святого гуру – это средство

Улучшения медитации махамудры.

Далее он говорит:

Если солнце веры не касается

Заснеженных гор гуру,

Который олицетворяет собой четыре просветленных аспекта /169/,

То поток его благословения не заструится.

Усиливай веру в своего гуру!

Сараха умоляет в  1Дохе Царицы 0:

Лишь святой гуру может привести к пониманию того,

Что в пустоте все разнообразные феномены

Суть одно и то же.

Этот высочайший благородный – словно вода для лебедей.

Превозноси его с глубоким почтением!

На данном этапе, прежде чем приступить к основной медитации, медитатор должен посвятить себя соответствующей подготовительной практике. Особенно ему надо практиковать гуру йогу, взращивая веру в своего гуру как в воплощение дхармакаи. Он должен обращаться к нему за благословениями, с тем чтобы смочь осознать все явления и существования как дхармакаю.

Как говорилось ранее, когда медитатор начинает [основную] медитацию, он должен уничтожить всякое черное настроение и кристаллизовать сияние осознавания, сосредоточенно установив ум в равновесном погружении. Ему следует удерживать это нерассеиваемое осознавание в расслабленном состоянии, не управляя фокусом ума. Затем ему надо продуцировать едва заметную мысль, не связанную ни с приятным ни с болезненным, и наблюдать присущую этой мысли ясность. Такая [нейтральная] мысль затем должна быть заменена на безудержно радостную или мучительно страшную эмоцию. Ему надо внимательно рассмотреть все это и тогда провести различие между присущей природой такой сильной мысли и природой – слабой. Коль скоро оно было определено, ему следует попытаться найти отличие природы данных разных мыслей от успокоенного состояния ума. Подобным же образом ему надо пронаблюдать каждую из восьми мирских мыслей – желание и прочие загрязнения. Временами он должен прекращать думать вовсе, иногда же он должен производить множество мыслей или же следить за единственным течением мысли. Он должен наблюдать их с намерением получить определенное осознавание ума и его проявлений. Таким же образом ему следует наблюдать каждое чувственное явление, включая сюда формы разнообразных размеров, фигур, и видов, а также звуки разных тембров, высот, октав и интонаций.

В ходе таких наблюдений медитатор должен создавать и наблюдать различные явления каждой из форм, изменяя свою позу тела и способ рассмотрения, держа глаза иногда открытыми, временами закрытыми, иногда смотря в сторону то вправо, то влево. Медитатор должен наблюдать всякое чувственное явление в течение нескольких дней зараз, для того чтобы определить присущую ему природу, а затем проверить воспринимается ли хоть одно отличие между природой каждой мыслей и каждым чувственным явлением. Такое наблюдение и определение должно привести к тому, что медитатор обретет абсолютную уверенность относительно того, что присущая всем мыслям природа представляет собой союз ясности и пустоты и что присущая всем явлениям природа представляет собой союз видимости и пустоты. Поскольку медитатор таким образом осознает спонтанную ясность всякой мысли или всякого чувственного явления, чья внутренняя сущность остается лишенной тождества, у него нет необходимости контролировать или подавлять ее. Это уже объяснялось прежде в разделе о совозникающих уму мышлении и видимости. Теперь я процитирую блестящее высказывание Сарахи:

Согласовывай все, что возникает перед тобой,

С его фундаментальной природой пустоты.

Шавари учит:

Ганг и все иные реки

Текут в соленный океан, становясь одного вкуса.

Ум и ментальные события

Покоятся в просторе внутренней реальности

Называемой один вкус. Пойми это!

Согласно Вирупе:

В точности как мираж – без воды,

Так и память и мышление – без реальности.

Не связанные и не раскрепощенные,

Они нерасторжимы с их исконной чистотой.

Тилопа сообщает:

Подобно дымке и облакам, кои возникают в небе

И кои не движутся к своей участи и нигде не останавливаются,

Так и разнообразные мысли, возникающие в уме,

Текут словно волны по реализованному состоянию.

Майтрипа делает наблюдение:

Преходящие мысли происходят из нерожденной [пустоты],

И потому пребывают в просторе реальности.

И он добавляет:

Махамудра – это присущая уму природа,

Коя проявляется в разных восприятиях,

И тем не менее она свободна от взаимодействия причин и условий.

 3Природа медитации и медитатора

Предмет медитации в данном случае – это присущая уму природа. Медитатору не стоит довольствоваться простым интеллектуальным познанием и схватыванием того, что природа ума обособленна от необусловленного происхождения, пребывания, или прекращения и что, будучи лишенной распознаваемой сущности, она выходит по ту сторону измерения интеллекта. Вместо этого, он должен добиться осознавания несомненности относительно ощущений и переживаний через кои ум, настроенный на присущую ему чистоту непосредственно воспринимает [предельную реальность]. Для того чтобы осуществить это, медитатор сперва должен в расслабленной манере поддерживать нерассеиваемое осознавание, как он проделывал это в ранних медитациях. После того как он отчетливо фокусировался снова и снова на присущей медитационному субъекту природе, в отсутствии рассеяния или прилипания, медитатор должен переместить фокус на природу его сознания. Делая это, раз он воспринимает какие-либо дуальности, вроде двух протвоположностей или внешнего/внутреннего, то это значит, что медитатор все еще не уничтожил сомнения и предрассудки. Посему ему надо повторять процесс определения до тех пор пока он не реализует определенное осознавание.

Короче говоря, медитатор должен добиться четкого сознания нерасторжимого и нераздельного союза медитации и медитатора, кои должны быть на подобие эфемерной иллюзии. В то же самое время он должен быть уверен, что это четкое сознание не является ничем иным как обозначением и что в действительности оно совершенно лишено всякой идентифицируемой сущности или сути. Это все равно как сказать, что не существует ни какой реальности, даже величиной с крохотную частичку волоска.

Раз такое состояние достигнуто, медитатор сменяет [предмет медитации]. Он теперь фокусируется на мыслях о трех промежутках времени и размышляет о них с тем чтобы выяснить, существует ли какая-нибудь заметная разница между ними. Кроме этого, он изучает каждую временную фазу отдельно так чтобы проследить исход прошлой мысли, природу настоящей мысли и источник будущей мысли. Коль скоро он воспринимает эти мысли о трех промежутках времени как объективные реальности происхождения, пребывания, или прекращения, он все еще не не достиг определенной уверенности. Поэтому он должен продолжать медитацию до тех пор пока полностью не обретет чувство уверенности, что эти мысли – лишь неразрывный поток, не только недифференцируемый на языке трех временных фаз, но и подобный пространству – уникально чистому и открытому – во всех временах.

Двойственность сознания должна быть исследована похожим образом: сперва то, что липнет к "я" или "себе", а потом то, что липнет к другим. Когда, в ходе их изучения, медитатор воспринимает двойственные явления, внешние и внутренние или две противоположные реальности, это показывает, что он не вычистил свои сомнения и предрассудки. Тогда ему следует продолжать наблюдать и исследовать, как прежде, до тех пор пока он не станет способен достичь сокровенной уверенности в том, что все эти двойственные восприятия – лишь манифестации ума и что ум сам с самого начала был свободен от субстанции, основания, или опоры и что он – это единый поток, самовозникающий и самораскрывающийся. Далее, медитатору следует добиться осознавания уверенности в том, что двойственные сознания себя и других, медитации и медитатора, и мыслей в трех промежутках времени суть лишь различные названия или обозначения. Эти разные проявления не отделены от потока сознания, чья присущая природа лишена действительной сущности и чье естественное состояние [чистоты и пустотности] не находится под влиянием ни преходящего заблуждения ни достигнутого освобождения. Присущая природа выходит по ту сторону хорошего и плохого, обретения и утери, объединения и разделения. Для того чтобы реализовать осознавание уверенности, медитатору надо фокусироваться в течение многих дней на всякой возникшей мысли или явлении, оставляя их находиться в естественном расслабленном виде, не вмешиваясь и не меняя, без какого бы то ни было утверждения относительно их, отказа от них, или прилипания к ним.

Сараха поясняет:

Не претендуй на медитацию на внутренней реальности,

Коя лишена самоприроды.

Когда разумеют медитацию и медитатора как дуальность,

Тогда оставляют дух просветления

И тем самым обрекают себя на многие мучения.

Он далее разъясняет:

Ум, не имеющий самоприроды,

Должен освободиться от двойственности

Медитации и медитатора,

Ибо предельной свободой от упования и страха

Является неразрушимый ум [ваджрачитта].

Наконец, он говорит:

Ум в его грандиозном высочайшем блаженстве

Не раздвоен, ни на себя ни на других,

Ибо он воспринимает присущую реальность,

Коя перед, сзади и вокруг во всех десяти направлениях.

Шавари сообщает:

Для реализовавшегося ума двойственности

Медитации и медитатора не существует.

Точно как пространство не может воспринять себя в качестве объекта,

Так и пустота не может медитировать на себе.

В состоянии недвойственного осознавания

Разные восприятия смешиваются не замирая,

Как молоко и вода, в один аромат великого блаженства.

Вирупа соглашается:

Не существует никакого раздвоения медитации и медитатора

В просторе присущей уму реальности,

Коя лишена тождества.

И он продолжает:

Отстраняясь от двойственности наблюдения и наблюдателя,

Ум достигает самоосвобождения от разделения;

Сокрушив таким образом [выдуманного] практикующего,

Ум освобождается от стремления и страстного желания;

Отбрасывая [заботу о] плоде внутреннего развития,

Медитатор лишается оков упования и страха;

Уничтожая [чувство] "себя" и "я",

Ум выходит победителем в битве с внутренними противниками;

Стряхивая цепляние к субстанции,

Медитатор обретает освобождение и от сансары и от нирваны.

 2Осознавание непроисходящей открытости ума

Коль скоро медитатор добивается осознавания уверенности относительно объектов исследования упомянутых выше, он должен сбросить врожденное цепляние к субъекту медитации, облегчить свое внимание, отказаться от своего томления по переживанию, ослабить свое старание, оставить объект реализации, и сгладить направленность ума к самореализации. Короче говоря, такой [продвинутый] медитатор должен отказаться от всякого познания и представления о том, что такое это или то; ему надо совсем отказаться от своего желания медитировать, помнить, переживать, осознавать и т.п. Ему не следует даже и думать о том, чтобы связываться с какими-либо мыслями, но следует дать своему уму оставаться в нормальном, расслабленном состоянии, не вмешиваясь и не меняя его. Сделав так, медитатор должен позволить всякой мысли или явлению свободно течь, не отвергая, не изменяя, и не дробя ее. Ему не надо следить ни за какими мыслями, и не стоит беспокоиться, порицать, или же исследовать в случае, если даже рассеян хоть на мгновение. Когда он вновь обрел внимание, ему следует поддерживать обыкновенное осознавание в его неизменяемом состоянии, причем даже не думая о медитации, опыте или практике.

В продолжение промежутков между медитативным погружением даже во время еды, или прогулки, медитатор должен насколько возможно сохранять неразличающее состояние, не познавая при этом сильных мыслей и не строя какие-либо проекты. За исключением небольших обращений и совершения подношений "тормы", ему следует не только уклоняться от всякой физической деятельности, но даже сторониться декламации текстов или выполнения иных форм религиозных упражнений. В затворе, медитатор должен спать держа ум в обыкновенном для него, неизмененном протяжении, свободном от всякого жгучего желания. Избегая таким образом всякой ментальной деятельности, ему надо оставаться, приятно проводя время, в течение многих дней. Он достигнет внутреннего раскрепощения от своей привязанности к хорошим переживаниям или же от цепляния к ощущению радости. Его отвращение к пагубным или ложным мыслям уберется само. Какая бы простая мысль ни возникала, он будет познавать ее как выражение пустоты, явялющейся медитационным состоянием, лишенным необусловленного происхождения или прекращения, неподверженным влиянию достижения или ослабления, приятия или неприятия. Не зависимо от того внимателен ли он или рассеян, в памяти или без памяти, переживает ли он или не переживает, осознает или не осознает, раз он познает все явления или существования, он должен суметь вызвать осознавание уверенности в том, что всякая мысль возникает или растворяется сама по себе и является открытым, не имеющим опоры одиночным потоком, что все – это медитационное состояние, и что медитация наполняет собой и длиться в течение всего [дня и ночи].

На данном этапе некоторые медитаторы могут очутиться в уме спокойной вялости /170/ вследствие чрезмерного напряжения контроля над ментальными функциями и мысленными потоками. Или же некоторые могут испытывать чувство тяжести, неудобства, или депрессии из-за смешения интроспекции ума и психосоматических энергий. В подобном случае данным медитаторам следует отдохнуть, расслабиться, используя подходящее средство восстановления сил, и дать мыслям течь свободно некоторое время.

Однако, когда возникает безупречное переживание, его надлежит усваивать в течение нескольких дней. В этот период медитаторам надо время от времени выяснять есть ли такой ум и ментальное событие, кое не находится в медитационном состоянии. Раз они обнаруживают, что рассеянный или сонный ум не в медитации, им следует изучить сущностную или присущую каждому ментальному событию природу, с тем чтобы осознать его постоянную природу. Сараха объясняет это:

Всякий кто медитирует на самовозникающем, неразмышляющем

осознавании,

Медитирует на самопроизвольном исполнении.

Он продолжает:

Непонятийный ум не ищут где-то в другом месте

И не отыскивают его естественные достоинства

Иными путями кроме удаления неблагоприятных условий.

Их нельзя раскрыть через тантры и шастры.

Ум в отсутствие страстного желания и прилипания

Остается чистым от грязи существования.

И опять:

Сущностная природа ума свободна

От хороших либо плохих качеств.

Чтобы актуализировать ее, не нужен процесс внутреннего развития,

Ибо ум-то, отказавшийся от таких процессов,

И является громадным высшим блаженством.

Он так резюмирует это:

Тот, кто обратил свой ум в неразличающее состояние,

Достигнет высочайшего просветления.

И:

Когда ум прочно и неподвижно остается

В своем естественном состоянии, произойдет

Внутреннее освобождение от условий сансары.

И:

Никогда не отступишь от вида единственности,

Коль скоро понимаешь, что все эти действия

Суть продолжение ума

Видение, слушание, касание и вспоминание,

Прием пищи и чувствование запаха,

Ходьба, прогулка и сидение,

Разговор и болтовня.

Далее следуют еще некоторое другие просветленные изречения. Первое Шавари:

Тот, кто воспринимает реальности сансары и нирваны,

Признает, что они вовсе не содержат какой-либо самоприроды.

Благодаря этому он устраняет упование и страх.

Как сюда может затесаться стремление принимать или отвергать?

Так же он провозглашает:

Ах, нужно ли мистику, который уже реализовал чистое недвойственное

Состояние, принимать или отвергать что-нибудь?

Я не воплотил и не отбросил никакие реальности;

Тебе, сын мой, не следует внушать кому бы то ни было поступать

иначе.

Вирупа подробно объясняет это:

Для того, кто находится по ту сторону двойственности знания и

знающего,

Не существует ни различения ни пристрасия;

Для того, кто достиг чистой равностности,

Нет двойственности разделения и объединения;

Тому, кто осознал это,

Не о чем спрашивать других;

Для того, кто воспринимает все разнообразные формы как дхармакаю,

Не существует мысли о приятии или отказе;

У того, кто вышел за границы двойственности медитации и не

медитации,

Нет порока ложного восприятия.

Это [состояние] не зависит от чувственных явлений или не явлений;

Будучи отделенным от всевозможных понятийных образов,

Оно свободно от какой-либо озабоченности действием и действующим;

Оно не следует за желаниями, упованием или страхом.

И:

Где ум непричастен различению,

Там нет ни осквернения ни сомнения;

Где ум прямо воспринимает присущую реальность,

Там нет раздвоения знания и знающего.

И опять:

Актуализируй смысл того, что является чистой, предельной

реальностью!

Это лучшее средство дать осознаванию

Блаженствовать в естественном состоянии

Без какой бы то ни было озабоченности по поводу отказа или

принятия,

Действия или остановки.

Тилопа говорит:

[Природа] ума ни изменяема ни неизменяема.

Пойми, что она изначально чиста, и вне концепций

И он объясняет:

Воздерживаясь от размышления или созерцания,

Изучения или анализа,

Медитации или совершенствования,

Также как и от упования и страха,

Ментальное прилипание к ним самопроизвольно успокоится,

И ум сам настроится

На исконную внутреннюю реальность.

И:

Сильное желание затемняет сияющую ясность ума;

Оно приводит к нарушению

Отличительных заповедей и священных обязательств.

Когда ум не думает

И не скован желанием,

Все возникающие мысли успокоятся сами,

Словно волны океана стихают сами собой.

Когда ум не поддается своей обусловленной разновидности

И не забывает значение непостижимой реальности,

Тем самым ум предохранится от несоблюдения священных обязательств,

Вроде того как свет предохраняет от нового наступления темноты.

Тот, кто остерегается разнообразных внутренних желаний

И крайних взглядов [на реальность],

Осознает доктрины

Воплощенные в три собрания писаний [трипитака] /171/.

Дже Гампопа поясняет:

Ни принимая ни отвергая,

Не разыскивая пути самореализации

И не размышляя о результате,

Я умиротворил надежды и страхи.

Осознав ошибочное обозначение реальности,

Я уничтожил внутреннее жульничество.

Он продолжает так:

С безначальных времен ум

Никогда не имел какого-либо действительного существования.

Для того, кто реализовал осознавание

Посредством динамческих и устойчивых условий ума,

Все стремления и желания покажутся

Тщетной попыткой вырастить урожай в небе.

И:

Ум надо отпустить свободно без направления.

Сохраняемое внимание должно быть отброшено

В отсутствие объекта.

Ум должен остаться в своем обыкновенном состоянии без медитации.

Таким образом, в отсутствии контроля за ним,

Ум радостен и легок.

И далее:

Где внимание не подпитывается,

Нет опасения отвлечься;

Где нет разделения между погружения и постпогружением,

Там нет промежуточного состояния;

Где есть разные восприятия в протяжении реальности,

Там нет принятия или отказа;

Где есть ошибочное обозначение всего,

Присутствует осознавание ошибочности.

Гампопа заключает:

Для того, кто уже осознал нереальность ума,

Все космические явления и существования суть протяжение пустоты;

Для того, кто не придает значения различению,

Все [возникающие мысли] спонтанно раскрепощены;

Для того, кто стережется внутренних желаний и привязанностей,

Все вещи остаются гармоничным единообразием;

Для того, кто осознал все это,

Медитация – это непрерываемый поток.

Существует много похожих высказываний. Медитаторы могут почитать  1Кхаппа Нгончунг 0 для дальнейшего разъяснения.

 2Пребывание в состоянии определенного осознавания

 2на протяжении всего дня и ночи

Медитатор должен продолжать всестороннюю медитацию, соединяя две стороны – погружение и постпогружение – в течение каждого дня, а позднее также и ночью. Методы для поддержания согласованной медитации уже объяснялись. На этапе определения, если медитатор перенапрягает свое постоянное внимание, существует вероятность того, что могут всплыть не только внутренние ощущения, но кроме того возникнуть страстное стремление и прилипание. Когда внимание восстановливается, медитатору следует отказаться не только от своей привязанности к нему, но оставить также и просто мысль об отказе от него, и следует таким образом поддерживать совершенную медитацию. Медитация соединяет погружение и постпогружение без какого-либо напряжения или модуляции. Как в высказывании о том, что совершенная медитация покоится в совершенном расслаблении. Дже Шанг советует:

Когда медитируют на махамудре,

То не размышляют делать так или этак,

Ибо она превосходит временные фазы первого и последнего.

Расслабься пока освежаешь внимание!

Могут поинтересоваться, возможно ли поступая таким образом не захлебнуться в инертном безмолвии и утратить медитацию. Здесь нет такой опасности. Отпуская внимание, пока его освежают, оно само по себе становится нецепляющимся вниманием. Пребывание в неразличающем состоянии представляет собой совершенное внимание к точной природе ума. Гораздо лучше именно так контролировать внимание и четкое внимание. Шавари разъясняет:

В дисциплине спокойной махамудры

Нет ничего на чем медитируют, даже атома.

Не медитируй, ибо совершенная медитация

Должна оставаться нераздельной

С состоянием немедитации.

Если, однако, медитатор вдруг потеряет сознание после погружения, ему следует восстановить его и обратить внимание на его постоянную реальность. Если сознание после погружения хорошо определено, оно может быть введено в объединенную медитацию погружения. Такого рода медитацию можно назвать всеохватывающей медитацией.

Аналогично, медитатор распространяет полную ежедневную медитацию на ночь. Готовясь к ночному отдыху, ему следует оживить, поначалу с необходимым усилием, спокойное состояние, которое он достиг в ходе дневной добродетельной практики. Коль скоро он способен возвысить свое сознание до созерцательного состояния пока спит и видит сны, это стало бы для него совершенной практикой. Такое случается лишь с немногими медитаторами на данной стадии. Обыкновенно, когда они теряют активное сознание во время сна, то все еще могут познавать сон как иллюзию таким образом, что при просыпании, легко могут осознавать постоянную природу сна. Считается, что и этот тип практики подпадает под обозначение всеохватывающей медитации /172/. Дже Гампопа поясняет в своих  1Шюлен  0[ 1Ответах на вопро 1сы 0]:

[Вопрос:] Когда внимание отсутствует, сущностная природа ума не

познается. Когда, однако, у внимания фокус на некоторой обыкновен

ной мысли, значит ли это, что предыдущие мысли стихли? Обязательно

ли для внимания воспринимать все возникающие и исчезающие мысли или

явления?

[Ответ:] Коль скоро внимание фокусируется на до сих пор непознавае

мых обыкновенных мыслях, эти мысли стихнут сами. Вниманию необяза

тельно удерживать все возникающие и исчезающие мысли. И все же, раз

медитатор может сохранять нерассеиваемое внимание, оно поможет ему

получить сплав погружения и постпогружения. Даже если внимание не

сфокусировано на всех мыслях, они не причинят вреда и не затуманят

его ум и даже не остановят его практику. Сияющее осознавание неотъ

емлемо от его сна и сновидений. Стоит ему проснуться, медитатор

вспоминает то, что прошло без касательства его внимания, но осозна

ет, что оно не отличалось от собственно сияющего осознавания. Это

непрерываемый поток [медитации].

Если медитатор чувствует недомогание из-за скачкообразного рассеяния внимания, это значит, что медитатор вывел поспешное заключение из своего определения присущей уму природы и также не реализовал как положено непрерываемый поток его постоянной реальности. Дже Гампопа объясняет:

Когда ум рассеян, возникает заблуждение;

Когда присутствует внимание,

Возникает сущностное состояние ума.

Это на самом деле ложная двойственность.

Такое перемежение утраты и обретения

Ускользает от моего понимания.

Если бы такая двойственность была причастна медитации,

То и приятие и отказ чего-то стоили,

А удалять их было бы ошибкой.

Далее он объясняет:

Достижение посредством внимания, и заблуждение – из-за рассеяния

Суть создания ума.

В действительности не существует ни достижения ни рассеяния.

Коль скоро имеет место пробуждение осознавания уверенности относительно объекта вывода, медитатор должен поддерживать определенное осознавание не затрагивая визуализации и беспорядочных мыслей в течение пяти ночей кряду. За которыми должен идти дневной приятный отдых. Затем он возобновляет и проводит интенсивную практику вплоть до недели или десяти дней, всякий раз перемежая с отдыхом. Поняв постоянную природу ума медитатор стремиться укрепить свое определенное осознавание в течение всего дня. Когда это достигнуто, он распространяет его на ночь, до тех пор пока не сумеет в совершенстве связать дневную и ночную медитации.

Цель определения ума состоит в гармоничном приведении его в его постоянную природу или к его "основанию существования" путем растворения всякого сильного желания и цепляния к дуальностям таким, как медитация и медитатор, переживание и переживающий, реализация и реализующий. Аналогично, всякое прилипание к пустотности должно также быть уничтожено. По истечении определенного количества дней медитатор с высоким или средним интеллектом осознает постоянную природу ума, незатемненную никаким дуалистическим прилипанием. Нельзя с уверенностью говорить, что такая реализация может зародится в каждом человеке, поскольку она зависит от его владения медитацией.

Если некоторым медитаторам не удается добиться такой реализации, им следует продлить медитацию на значительный период времени в соответствии с ранее изложенными методами поддержания погружения и постпогружения. Постепенно, путем отторжения ума снова и снова от врожденного прилипания к двойственности и пустотности, реализация мало помалу будет рассветать. В пробуждении совершенной реализации покоится квинтэссенция слов Будды сутр, тантр и живых наставлений. Данная система потому гораздо более глубока и эффективна, нежели другие пути и линии передачи.

 2СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ДЕЙСТВЕННОСТИ [ОСОЗНАВАНИЯ]

 2ПОСРЕДСТВОМ ВОЗВЫШЕНИЯ ПУТИ

Объяснение будет даваться в трех направлениях:

1. Идеальное время проведения практик

2. Насущное значение данной практики в целом

3. Шесть способов возвышения практик

 2Идеальное время проведения практик

Идеальное для медитатора время возвысить практику наступает, когда, в общем, он обрел постижение присущей природы спонтанного совозникновения ума, и в частности, обрел постижение спонтанного совозникновения мышления и видимости, а также, когда, благодаря внимательности, он познает сознание и видимость в качестве состояния после погружения. Без такого постижения сущностного тождества этих трех видов спонтанного совозникновения нельзя поднять сознание, явившееся из непосредственных обстоятельств, на путь самотрансформации.

Касательно времени, когда медитатор может взойти на благородный путь, оно наступает, когда, не думающему о своем осознавании медитатору, который заточил себя в обычную жизнь и которого все еще одолевают погоня и цепляние к материальным устремлениям этой жизни, мирские желания и ненависть, кажется сложным естественно возвести свой ум на стезю, из-за того, что он возбужден влиянием обстоятельств. Либо это время, когда, продолжая наслаждаться миром и отдыхом, медитатор не может воспринять присущего всякой мысли тождества. Итак, пора поднять ум на стезю самотрансформации наступает, когда медитатору кажется сложным возвысить себя до пути, просто оставаясь внимательным в добродетельном погружении, или же когда его ум неконтроллируем вследствие нетерпения или возбуждения, вызванных упованием, страхом и т.п.

С другой стороны, если медитатор в уединении переживает непрерываемое медитативное состояние, тогда для стабилизации практики необходимо испытывать [ум] в неблагоприятных обстоятельствах. Медитатор совершенствует процесс самотрансформации особенно когда ум возбужден или страдает. И наоборот, если после достижения нерассеиваемого внимания в погружении и после погружения, он перестает поддерживать самопроизвольное течение постоянной природы ума и потом пытается очистить практику и медитировать с тем чтобы применить противоядия [от возбужденного ума], тогда он совершает тот вид отклонения, о коем упоминалось выше.

О времени когда надо заниматься такого рода практикой самопреобразования говорится в  1Хеваджра-тантре 0:

Если медитатор достигает некоторой степени "внутреннего тепла"

И хочет практиковать самопреобразование,

Ему следует делать это, лишь после такой реализации.

Следовательно, медитатор занимается этой практикой только после обретения "внутреннего тепла", как знака реализации.

Наш Медитационный орден также считает, что практика самотрансформации должна предприниматься только в подходящее время. Бывает, что некоторые люди приступают к практике самотрансформации, когда переживают какое-либо из возвышенных ощущений, возникающих в результате медитации на успокоение, но без какой бы то ни было реализации постижения присущей уму природы. Другие принимаются практиковать даже и без такого большого медитационного опыта, как в первом случае, и занимаются тем что бродят близ распутий и диких местност, куда сваливаются мертвые тела. Мотивация таких "мистиков" чисто мирская, нацеленная на признание и матереальные выгоды. И некоторые люди, кои начинают с таким упорством и терпеливо переносят все тяготы практики, тем не менее вырождаются в самодовольных отступников. Такого рода подход к процессу самотрансформации никогда не приведет к какому-либо продвижению вперед. Он только показывает их невежество относительно постоянной природы ума и сущностной природы мыслей первого как базиса, а последнего, как объекта самотрансформации. Цель такой практики совсем не в поднятии чувственных удовольствий к более высокому переживанию, но в достижении сплава динамических и устойчивых сторон ума в одном "сплошном аромате".  1Хеваджра-тантра 0 иллюстрирует это:

Каким бы ни было разъяснение [самотрансформации],

В нем не говорится о практике

В отдаленных и кошмарных местах

И о потворстве чувственным наслаждениям.

Оно излагалось для испытания подвижных и устойчивых аспектов ума

Также как и всех остальных его сторон.

Относительно действительной практики самотрансформации, отцовская тантра упоминает три вида практики:

1. Различение 2. Неразличение 3. Полное неразличение /173/

Материнская тантра перечисляет другие три вида /174/:

1. Тайная практика 2. Незамкнутая практика 3. Практика триумфа [над всеми неблагоприятными обстоятельствами]

 1Трубнъинг 0 Сарахи упоминает четыре:

1. Преобразовательную практику всеохватывающего превосходства 2. Тайную практику 3. Практику перевернутого сознания 4. Практику торжества над всеми враждебными обстоятельствами