Текст книги "Легенда Тристане и Изольде"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 56 страниц)

87. "Верно говорю, – начал лукавый, – в тот день я и брат мой пустились в путь из скромного нашего владения в ваш Замок. И по дороге встретили мы этого жестокого предателя, который спросил, куда мы едем, на что брат отвечал, что мы направляемся в ваш Замок. "А, так вы едете в дом самого отъявленного разбойника, какого только свет видывал",– сказал он. И брат мой крикнул ему, что он лжет. Тогда этот негодяй, ни о чем не упредив, пустил на него коня и такой удар нанес ему своим копьем, что пронзил ему сердце, и брат рухнул на землю мертвым. Тут же злодей отсек ему голову, и, подвесив ее к луке моего седла, так, как вы ее видите, приказал мне: "Вот так, любезная девица, и поезжайте; отвезите Бертрану этот подарок, и пусть он знает, что я следую за вами и под стенами его замка подожду его с часок". Заклинаю же вас, мессир рыцарь, будьте столь благородны, сколь он низок, и отомстите убийце моего брата, вступившегося за вас!"

IX

88. Как Бертран де Ларош по наущению дьявола напал на Тристана с сорока своими рыцарями, и о великой отваге, проявленной Тристаном. И как пришел на помощь Тристану доблестный рыцарь Персеваль {22}.

89. Когда лукавый в образе девицы закончил свой рассказ перед храбрым рыцарем Бертраном, сеньором Замка Грозной Скалы, тот задумался, а сам все смотрел на девицу, которая сияла несравненной красотой, ибо дьявол весьма искусен в своих чарах. Чем больше смотрел на нее рыцарь Бертран, тем краше казалась она ему. И он, желая показать ей свою отвагу, порешил отомстить за нее, дабы потом поступить с нею так, как ему хотелось. Почему он и сказал ей: "Милая девица, поскольку ваш брат погиб, меня защищая, не вижу, почему бы мне не отомстить за него". И он велел седлать себе коня и, снарядившись всяким оружием, повесил на шею щит с золотыми и лазоревыми полосами. И приказал сорока своим рыцарям снаряжаться и сопровождать его, а когда все они были готовы, то он призвал девушку и посадил ее впереди себя на седло, дабы указала она ему рыцаря, который нанес ему столь тяжкое оскорбление.

90. И она села в седло, после чего все выехали из замка. Почти сразу же увидели они Тристана, который, ничего худого не подозревая, медленно подъезжал к ним, думая лишь о друге своем Ланселоте и все еще пребывая в печали. Когда девица его заметила, то указала на него Бертрану, сказав: "Мессир, вот этот рыцарь-предатель, умертвивший моего брата". – "Вижу, вижу, – ответил Бертран, – так подойдите же к нему и передайте от меня, что я получил его подарок и благодарю его". Что девица и исполнила тут же. Она подошла к Тристану, а он стал спрашивать ее, какие новости она несет ему. "Хорошие, – отвечал лукавый, – сеньор этого замка выехал вам навстречу, дабы рассказать про обиталище злых великанов, но хочу предупредить вас, что на все, что он вам скажет, вы не должны ни единым словом отвечать ему, ибо тогда он заставит вас сразиться с ним на копьях". Бертран же, доблестный рыцарь, видя, как Тристан беседует с девицей, в злобе направил своего коня прямо к нему. А рыцарям своим запретил вмешиваться в битву, ибо рассчитывал сам покончить с противником. И, приблизившись к Тристану, крикнул ему: "Эй, вы, злой негодяй, остерегайтесь меня, ибо вам грозит смерть от моей руки".

91. Тристан весьма удивился дерзким словам рыцаря и ничего не ответил ему, тогда Бертран двинулся на него, опустив копье, а Тристан, видя это, схватил свой щит и приготовился отразить удар. И они нанесли друг другу удары такой ужасной силы, что копья вонзились в их тела, и оставив в них глубокие раны, сломались. Затем выхватили они мечи и стали рубиться, как самые смертельные враги. А рыцари, внимательно следя за схваткой, порешили меж собою, что Тристан – непревзойденный боец как на копьях, так и на мечах. Тристан же все бился с Бертраном, и оба уже были много раз ранены, но раны Бертрана были намного глубже, чем у Тристана. И Бертран поразился могучим ударам этого рыцаря и понял, что не под силу ему будет долго противостоять сопернику.

92. Что же до Тристана, то и он весьма высоко оценил ратную доблесть Бертрана, но был зол за то, что тот напал на него без предупреждения; ведь неведомо ему было, как потрудился для этого враг рода человеческого, а тому мало было зла, что он уже причинил, но родился у него еще более злобный замысел. Видя, что Бертрану суждено быть пораженным в этой схватке, подошел он к его рыцарям и сказал им: "Низкие трусы, что же вы стоите и глядите, как этот предатель побивает вашего сеньора и сейчас прикончит его! Не видите вы разве, что он уже изнемогает, спешите же на помощь к нему!" Но они ответили: "Благородная девица, мы не можем, ибо он запретил нам вмешиваться". – "Тогда я сама спрошу его, не нуждается ли он в вашей помощи". И, подойдя к Бертрану, говорит ему: "Милый рыцарь, увы, как тяжко вам приходится!" "Девица, – отвечает Бертран, – сами вы видите, каково мне сражаться с рыцарем, искуснее которого и на свете нет". – "Тогда для чего же стоят здесь ваши рыцари, если не для того, чтобы придти к вам на помощь? Разве не видят они, что противник-то ваш с подмогою?" И своей волшбою вызвал дьявол двадцать вооруженных рыцарей, будто бы спешащих на помощь Тристану. И когда сеньор Грозной Скалы увидел их, то сказал девице: "Бегите и зовите сюда моих рыцарей!"

93. И она побежала и сказала им, что сеньор спешно призывает их на помощь. Услышав это, они кинулись все на Тристана, нацелив на него свои копья, но Тристан, будучи весьма опытным во всяких сраженьях, все их ловко отразил, сам же стал раздавать удары направо и налево, так что вскоре семеро рыцарей полегли от его руки, но яростнее всех наседал на него сам Бертран. Тристан имел уже одиннадцать глубоких и опасных ран и потерял много крови, отчего вконец ослаб. И он сетовал про себя, говоря: "Господи наш, неужто окончу дни мои по вине самого подлого и низкого рыцаря, какого когда-либо видел свет!" Тогда собрался он с духом, из последних сил врезался в толпу врагов и поразил первого же, кто оказался на его пути, так что тот, вылетев из седла, рухнул наземь. И так же поступил еще с двумя.

94. Пока продолжался тот кровавый бой, о коем я речь веду, появился вдруг на дороге рыцарь, сопровождающий даму, и если вы спросите меня, кто был этот рыцарь, то я вам отвечу, что то был доблестный Персеваль Галльский, за святость свою отмеченный господом, ибо хранил девственность; и вот за его чистоту и праведную жизнь бог даровал ему силу распознавать врага рода человеческого, даже и в женском обличье, когда тот предавал рыцарей, натравливая их друг на друга. Едва, милостью божьей, увидел Персеваль злое деяние дьявола, как, подъехав к нему, воскликнул: "Ах ты, низкая тварь, заклинаю тебя именем бога отца, сына и святого духа, да не тронешься ты с места, пока я не позволю тебе!" И враг рода человеческого, утратив свою силу, окаменел на месте.

95. Так он замер, а доблестный Персеваль, видя бедного Тристана в горестном его положении, бросился ему на помощь, ворвавшись в толпу врагов его. И так ловко действовал своим копьем, что положил на месте семерых до того, как оно сломалось, и тут вскричал он громовым голосом: "Мессир Бертран, остановитесь, ибо вы обмануты врагом рода человеческого, который вознамерился всех вас смерти предать!" И так громко он взывал к Бертрану, что тот его услышал; тогда приблизился он к Тристану, говоря ему: "О, благородный Тристан Корнуэльский, любимый господом нашим, отступитесь, отступитесь и вы, кончите этот бой, ибо обмануты и преданы были дьяволом, но бог не попустил вас погибнуть и избавил от опасности". Как только Тристан внял Персевалю, он тут же отступил назад. И столь мудро действовал Персеваль, что разделил надвое эту толпу, так что рыцари Бертрана остались по одну сторону, а Тристан с Бертраном по другую, посередине же оказались Персеваль и дьявол. И тогда Персеваль спросил Бертрана де Ларош, что понадобилось ему от этого доблестного рыцаря, и какое оскорбление толкнуло его на этот бой. Мессир Бертран рассказал ему тогда все, как было, и как я вам о том уже поведал. Но Персеваль сказал ему: "О, бедный вы глупец, как вы полагаете, кто эта девица, что стоит перед вами? Знайте же, что это сам коварный дьявол, и он натравил вас на достойнейшего в мире рыцаря, дабы предать ваши души вечному проклятию". И захотел тогда Бертран узнать, кто же тот рыцарь, с которым он столь жестоко схватился. "Истинно говорю вам, ответил добрый Персеваль, – перед вами прекрасный Тристан из Корнуэльса".

96. Едва Бертран услышал имя мессира Тристана, он созвал своих рыцарей и сказал им: "Друзья мои, слушайте, что сказал этот добрый человек, – тот, с кем мы сражались – прекрасный Тристан Корнуэльский, несравненный рыцарь. Это он отвагою своей завоевал вместе с принцем Галлеотом Неведомые Острова. Склонимся же перед ним и испросим прощения за обиды, что мы нанесли ему". И тут же все они, спешившись, бросились на колени перед Тристаном, говоря так: "Мессир рыцарь, покарайте нас, если хотите, за нашу дерзость и за то, что по невежеству своему завязали мы нечестный бой с вами, не глядя на то, что нас сорок против одного". Тристан сошел с коня и поднял их всех, не желая таких великих почестей. Так был заключен меж ними мир святым рыцаремдевственником Персевалем, столь любимым господом богом нашим.

97. Доблестный Персеваль все стоял меж ними рядом с лукавым, которого он так заклял, что тот не мог и двинуться. И Персеваль крикнул, обернувшись к нему: "Ах ты, низкая тварь, ты еще и женщиной обернулся, дабы обмануть рыцарей, так приказываю тебе именем господним отвечать мне на все, что я у тебя спрошу". И лукавый ответил ему: "Девственность твоя и святость такую власть дают тебе надо мною, что не смогу я солгать". – "Так скажи мне, спросил Персеваль, – зачем затеял ты эту стычку?" – "Затеял я ее оттого, что доблестный рыцарь по имени Тристан Корнуэльский, служитель Иисуса Христа, следует божьим заветам. Я же сбил его с пути, дабы показать ему коня его милого друга Ланселота и уверить его, что тот мертв. И я же заставил сеньора Бертрана воспламениться любовью ради наслаждения, которое желал он получить от моего тела, из-за чего он и пошел мстить за меня, и все они, погибнув в этом бою, попали бы в ад".

98. Тогда заговорил Персеваль и сказал так: "Доблестные сеньоры, слышали ли вы слова низкой твари? Не желаете ли теперь взглянуть на лукавого в его собственном виде и обличье?" И рыцари попросили показать его им. Тогда приказал Персеваль лукавому, закляв его именем господним, показаться в своем истинном виде, не нанося при том ни малейшего вреда никому из собравшихся. И дьявол явил свой истинный облик, и столь он был омерзителен, что все, кроме Персеваля и Тристана, пали на землю от испуга. И Персеваль сказал Тристану, "Мессир, поняли ли вы теперь дьявольское искусство, с которым лукавый строил вам козни?" – "Поистине, – отвечал Тристан, – в добрый час привел вас ко мне господь, дабы избавить меня от дьявольского наваждения". – "Так берегитесь же отныне, – продолжал Персеваль, – и всегда храните в сердце своем любовь к господу нашему за то, что он известил меня о великой опасности, которой вы подверглись". Тогда Тристан стал расспрашивать Персеваля, не знает ли он, жив или умер Ланселот. И тот ответил: "Благородный Тристан, да будет вам ведомо, что Ланселот терпит горе в замке Ольтера, хоть не по своей вине попал он в беду, и больше я ничего не скажу вам. Отправляйтесь теперь в замок Бертрана и залечите свои раны, а когда исцелитесь, то прямо поезжайте в замок Ольтера, и по дороге вы услышите новости о Ланселоте. Я же должен вас покинуть, ибо у меня много других дел".

99. И Тристан стал упрашивать его остаться хоть на одну ночь, но Персеваль ответил: "Милый Тристан, этого я сделать не могу. Когда же увидитесь вы с Ланселотом, то передайте ему, что я прошу его обратить всю его любовь к господу нашему, как бы и кто бы ни пытался сбить его с пути праведного" С этими словами благочестивый Персеваль повелел злому духу сменить свой мерзкий облик на обличье девушки. И велел подняться тем рыцарям, что еще лежали ниц на земле, говоря им: "Сеньоры, что скажете вы о добрых делах, свершенных этой девицей?" – "Поистине, мессир, – сказали они, – злые это деяния и отвратителен нам лукавый". Тогда Персеваль именем господним повелел врагу рода человеческого тотчас кинуться в пропасть и не возвращаться на землю до Судного Дня. И тот исполнил приказание, но такой адской вонью наполнил воздух, что рыцари чуть не задохнулись. Тут Персеваль распрощался со всеми, а Тристан весьма горевал об его отъезде, хотя в то же время и радовался тому, что получил известие о Ланселоте.

100. А мессир Бертран, сеньор замка Грозной Скалы, повез Тристана к себе и оказал ему все почести, какие возможны. И опытному лекарю приказал он перевязать его раны, а также и свои собственные. Но Тристан не заботился о ранах, думая о друге своем Ланселоте, который, хоть его и оплакали, остался жив. И это заставляло его забывать о боли телесной. Так провел он двадцать дней в этом замке, пока не почувствовал, что может ехать дальше. А когда прошли эти двадцать дней, о которых я речь веду, Тристан счел себя совсем здоровым и, придя к мессиру Бертрану, сказал ему: "Мессир рыцарь, я в силах уже носить свои доспехи, а потому хочу распрощаться с вами, благодаря за почести и все добрые услуги, что вы оказывали мне в вашем замке; и знайте, мессир Бертран, что, пока я жив, я вам покорный и преданный слуга". И мессир Бертран его спросил: "Мессир, куда собираетесь вы держать путь?" – "Господь свидетель, – сказал Тристан, – я желал бы попытать счастья в Черном Лесу". "О, мессир, – сказал Бертран, – позвольте мне сопровождать вас, ибо все дороги в этом лесу знакомы мне, и я сумею провести вас туда, куда вам нужно". За что Тристан поблагодарил его, сказав: "Мессир Бертран, поскольку вы так любезно мне это предлагаете, я не могу отказаться". И мессир Бертран добавил, что сопровождать Тристана для него великая честь, и попросил его не уезжать в тот же день, а отправиться завтра утром, на что Тристан и согласился.

X

101. Как Тристан и Бертран остановились у отшельника, который им рассказал, что назавтра Ланселот должен быть повешен, и как они его спасли.

102. Итак, согласно преданию, Тристан и Бертран остались в Замке еще на одну ночь, а с восходом солнца снарядились и вооружились как следует, затем сели на своих коней и пустились в путь; они не взяли с собою ни одного провожатого, кроме конюшего, который вел коня, похищенного дьяволом вместе с копьем и щитом Ланселота и попавшего в Грозную Скалу. Так отправились они, и углубились в лес, и по дороге спросил Тристан у Бертрана, известна ли ему самая короткая дорога в Замок Ольтера. Бертран ответил ему, что он хорошо знает такую дорогу. "Сколько же лье осталось нам ехать?" – спросил Тристан."Коли богу будет угодно, около двадцати английских миль", – сказал Бертран. "Столько нам не покрыть за один день, – сказал Тристан, – придется ехать и ночью". И они ехали весь день, и вот в трех милях от Замка увидели домик святого отшельника.

103. Рыцари постучались в дверь дома. Святой человек отворил им и поздоровался с ними, затем, обратившись к Тристану, сказал: "Благословен да будет приход слуги господня". И Тристан преклонил перед ним колени, но отшельник поднял его и устроил им обильную трапезу. Затем отвел он их в свою маленькую молельню и снабдил на ночь всем необходимым. И Тристан ему исповедался, а святой отшельник дал ему отпущение грехов, после чего сообщил, что было ему чудесное откровение о том, что завтра утром собираются повесить Ланселота на виселице, коли господь не придет ему на помощь. "Увы, святой человек,– вскричал Тристан, – скажи мне, как случилось, что Ланселот столь сурово осужден?" – "Все пошло от девушки, – отвечал Старик, – она приходится сестрой хозяину Замка. И все, кто живет в Замке, говорят, что, если девушка не прикажет завтра его повесить, то сама она будет сожжена. Вот почему казни ему не миновать". Услышав все это, Тристан был так поражен, что принялся стенать и рыдать, вопрошая отшельника, можно ли еще спасти Ланселота. Отшельник сказал ему: "Милый сын мой, замок стоит в трех лье отсюда, и если вы сейчас же туда поскачете, тс успеете вовремя придти к нему на помощь; господу нашему Иисусу Христу угодно, чтобы вы спасли его, ибо служите ему как надо. Почему и удастся вам спасти Ланселота, мой милый сын Тристан, ибо возлюбили вы Иисуса Христа". – "Так скажите же мне, добрый человек, как всетаки случилось, что присудили к смерти лучшего в мире рыцаря? Ибо в изумление повергают меня деяния тех, кто осмелился пойти на такое злодейство".

104. Тогда сказал ему отшельник: "Узнайте же, милый сын мой Тристан, что, когда расстались вы с Ланселотом в лесу, он попал в плен к сеньору Замка – Ольтеру". И он рассказал ему все приключения так, как оно и было, и о том, как красивая девица, сестра рыцаря Ольтера, прониклась любовью к Ланселоту, так что решила держать его в плену за то, что он отверг ее, и угрожала ему смертью, ибо Ланселот не желал повиноваться ей, и не о ней были все помыслы его, но о боге. Но вот однажды сам Ольтер пришел в темницу к Ланселоту и в ярости начал спрашивать, как его имя, на что Ланселот ему ответил, что такому предателю и негодяю незачем его знать. Тогда рыцарь Ольтер, разгневавшись сверх меры, вскричал: "Как смели вы, рыцарь, назвать меня предателем, когда вы полностью в моей власти?". На что Ланселот сказал ему, что потому и зовет его предателем, что он подлостью заманил его в ловушку. И эти слова уязвили Ольтера, который завопил: "Ну, так сейчас вы увидите, кто из нас негодяй, ибо у меня-то руки не связаны!" И, схватив Ланселота за волосы, рванул он их, зная, что тот не сможет сопротивляться, так как ноги его были скованы Ланселот, который не ожидал такого надругательства над собою, обхватил Ольтера и с такою силою швырнул его оземь, что у того сердце с печенкой местами поменялись. Тогда закричал во все горло Ольтер: "На помощь! На помощь!" Но Ланселот опять схватил его и так затоптал ногами, что из того дух вон. На крик сбежались слуги, но было уже поздно, господин их был мертв. И слуги, схватив Ланселота, стали грозить ему смертью. Тут вошла девушка, сестра Ольтера, и стала допрашивать Ланселота, зачем убил он ее брата. Ланселот рассказал ей, как было дело, и она при этом горестно вздыхала. В то время подоспели сорок рыцарей, которые порешили убить Ланселота на месте, но дама не допустила их до этого, сказав так: "Уймитесь, сеньоры, и отдайте его в мои руки, ибо я желаю осудить его на смерть в петле, дабы всем прочим послужило это хорошим уроком". На что они возразили: "Не пристало девице охранять этого подлого, низкого убийцу". И они увели ее и поместили в таком месте, откуда она никак не могла подать ему помощь. "А потому, Тристан, милый сын мой, спешите туда и вы подоспеете как раз вовремя".

105. Когда отшельник закончил свой рассказ, Тристан поблагодарил его, восклицая: "О, святой человек, как восхвалить мне господа нашего за то, что была его святая милость дать вам откровение об опасности, грозящей Ланселоту, дабы я мог придти ему на помощь! И я надеюсь, что, коли богу будет угодно, я помогу моему другу, а потому я хотел бы без промедления выехать". И он пошел к мессиру Бертрану, и передав ему всю историю, просил помочь ему в этом деле. И мессир Бертран ему пообещал, что сделает все, как он просит. Тогда надели они доспехи и, сев на коней, распрощались с отшельником и поскакали, что есть духу, к Замку Ольтера. Мессир Бертран ехал впереди, указывая дорогу. И, проведя всю ночь в седле, они с зарею очутились у ворот Замка Ольтера.

106. Огляделись они вокруг и увидали, что народ валом валит из замка, спеша на казнь Ланселота. Тогда спрятались рыцари в кустах, чтобы выждать время, когда нужно будет спасать пленного. Немного времени спустя выехали из ворот двадцать вооруженных рыцарей и более пятидесяти сержантов, все с трубами и рогами. За ними везли Ланселота на ослике, в рубище, с путами на руках и ногах и с завязанными глазами. Следом за ним шла, горько плача, девица. Когда Тристан увидел своего дорогого друга в столь ужасном положении, вся кровь его вскипела, так что глаза налились, как у кабана; гнев переполнил его сердце, и оно забилось словно у разъяренного льва. И не в силах больше сидеть в укрытии, воззвал он к мессиру Бертрану, крикнув ему: "Друг мой, нельзя нам медлить долее!"

107. И, пришпорив коня, он, как молния, врезался в толпу врагов, вскричав громовым голосом: "Подлые негодяи, я прикончу на месте любого, кто осмелится прикоснуться к этому благородному рыцарю!" Но рыцари, увидев, что их всего двое, нимало не испугались, и тогда Тристан, а также и мессир Бертран, не замедлив более, начали избивать их насмерть, так что в скором времени все двадцать полегли. Девица, которая все это видела, сказала про себя: "Святая Мария, какие рыцари предо мною! Видно, господу угодно спасти Ланселота". А Ланселот, услышав шум сражения вокруг себя, подумал, что какие-то рыцари пришли ему на помощь, но не мог он их разглядеть, ибо глаза его были завязаны. Тристан же с Бертраном пробились, наконец, к Ланселоту. И тогда вскричал Тристан во весь голос: "Друг Ланселот, не бойтесь, ибо смерть более не грозит вам!" И он освободил ему руки и развязал глаза. Подумайте только, какая радость охватила Ланселота, когда он увидел перед собою Тристана! Он воскликнул: "О, дорогой друг мой, – вовремя же вы подоспели, чтобы вырвать меня из рук этой бешеной толпы!" И он соскочил с осла и, взяв с одного убитого его вооружение, сел на своего коня, найденного столь чудесным способом вместе с копьем и щитом, а подвел ему этого коня конюший Бертрана. И оставшиеся в живых, увидев его верхом и при оружии, поняли, что теперь с ним не совладать {23}.

108. Когда обитатели замка увидали, что верх над ними одержали всего три рыцаря, то, возмутившись этим, взялись они за оружие и выбежали из ворот, дабы помочь своим умертвить пришельцев. Тристан с Ланселотом бросились тогда им навстречу и в один миг перебили чуть ли не половину врагов. А оставшиеся в живых дрогнули и бросились бежать, как бараны. Тут Мудрая Дева, подойдя к Ланселоту, сказала: "Если вам угодно, вы сможете сегодня же стать сеньором этого замка". – "Каким же образом, благородная девица?" – спросил Ланселот. – "Стоит вам только поспеть к воротам раньше бегущих и защитить от них вход – и замок станет вашим". Тогда, нимало не медля, доблестные рыцари пришпорили своих скакунов и первыми достигли ворот до того, как враги их туда добежали. И, сразившись еще за стенами замка, освободили его от всех своих противников.

109. Увидев, что бой подходит к концу, девица бросилась на колени перед Ланселотом, говоря ему: "Мессир рыцарь, ради господа бога сжальтесь надо мною!" – "Благородная девица, не бойтесь ничего, – ответил Ланселот, знайте, что я не стану причинять вам зла". И Ланселот подошел к Тристану, и, крепко обнимая его и целуя, спросил: "О, мой добрый друг, что будем мы делать дальше?" Останемся ли в этом замке или вернемся в замок Бертрана?" "Да неужто, – воскликнула девушка, – неужто не хотите вы остаться в крепости, которую сами же завоевали и где все теперь ваше? Неужто оставите вы меня здесь одну? Войдите, прошу вас, в замок, где каждый склонится перед вами!" Тогда Ланселот сказал Тристану, что надо бы уступить ей. И дама стала умолять Тристана, чтобы согласился он остаться, что он и сделал. Она провела их ко дворцу, куда они вошли и были приняты, как хозяева и сеньоры. Девица созвала всех обитателей замка, как знатного рода, так и низкого, дабы просили они милости и прощения у рыцарей и шли под их руку, но оба рыцаря на то не согласились, а потребовали, чтобы люди присягали на службу королю Артуру. И все горожане повиновались. И совершив все положенное, смогли вернуться в мире к себе домой.

110. Тут явились лекари, чтобы врачевать раны рыцарей, а рыцарь Бертран был изранен больше, чем двое остальных, хотя и не опасно. И когда раны были промыты и перевязаны, все пошли к трапезе, и девица также пришла и ухаживала за ними, не щадя сил, но добрый мессир Бертран совсем не ел, – он не спускал глаз с прекрасной девушки, ибо давно уже добивался ее любви, желая жениться на ней. И она весьма заботливо с ним обходилась и ласково потчевала, что Ланселот и Тристан сразу приметили и сообщили друг другу, но тихонько, чтобы мессир Бертран ничего не заметил. Так весело и беззаботно проходил их ужин, и они весьма радовались тому, что приключение, посланное им богом, завершилось столь счастливо. После же того, как встали они из-за стола, проводила девушка Ланселота и прекрасного Тристана в пышно убранную комнату, где легли они вместе на одну постель. Тут и рассказал Ланселот своему другу, прекрасному Тристану, о своем житье в этом замке и обо всем, что выпало на его долю, над чем они теперь много посмеялись. Что же до девицы, то она отвела мессира Бертрана в другой покой, ибо ему того захотелось. И они долго еще беседовали там, а затем она его покинула, распрощавшись с ним до утра, которое было ясным и погожим.

111. Утром встали рыцари и, вновь перевязав свои раны, пошли к мессе в часовню замка, а потом, вернувшись во дворец, долго беседовали о любовных и рыцарских приключениях. И тут мессир Бертран, почитая, что пришел час доверить рыцарям тайну своей любви, раскрыл им свое сердце, говоря: "Дорогие мои сеньоры, если и скрою я от кого-нибудь свою тайну, то не от вас. Вам ведомо, что по своей воле я подружился с вами и потому, раз я оказал вам дружескую услугу, я прошу у вас взамен милости, которую по совести заслужил. Отдайте мне, коли будет на то ваша воля, в жены и супруги девушку, что живет здесь. Уже давно я вздыхаю по ней и отдал ей свое сердце, ибо она так же красива, как и умна". Тогда заговорил Тристан: "Мессир рыцарь, знайте, что Ланселот и я очень вас полюбили и ни в чем вам не откажем; что до меня, я согласен и, думаю, Ланселот также, но пусть девица сама вам ответит, ибо все зависит от ее желания".

112. Тогда призвали они девушку и спросили ее, желает ли она взять рыцаря в мужья и супруги. И выслушав слова Тристана, о которых я речь веду, девушка ответила: "Монсеньоры, все в вашей воле, ибо и сама я и земли мои ваши. Поступайте же, как вам угодно". – "Благородная девица, – спросил тогда Ланселот, – угоден ли вам мессир Бертран?" – "О, мессир Ланселот, – ответила она, – из любви к вам я исполню любой ваш приказ. Да и помимо всего я столько доброго слышала о мессире Бертране, что согласна, коли вы того желаете, сделать его либо мужем моим, либо возлюбленным". Тогда поцеловали ее Ланселот и Тристан и похвалили за ее решение. "Милая девица, – воскликнул Тристан, – ваши слова свидетельствуют о вашей мудрости, недаром же вас за нее и чтят". Тотчас призвали Тристан и Ланселот всех жителей замка, и те явились без промедления. И двое благородных рыцарей в их присутствии обвенчали мессира Бертрана с Мудрой Девою, как он и желал, и назвали его сеньором замка под эгидой короля Артура. И с тех пор прозвали доброго рыцаря Бертрана сеньором Бертраном, а первой так назвала его Мудрая Дева.

113. Так и была устроена свадьба в Замке Ольтера, что стоял в Черном Лесу, и Тристан с Ланселотом еще две недели провели там за пышными пирами до того дня, как собрались уезжать. На пятнадцатый же день решили они ехать и приказали подать им доспехи. Мессир Бертран и Мудрая Дева весьма были опечалены их отъездом, но не смогли их удержать. Бертран хотел было также снаряжаться, чтобы проводить благородных рыцарей, но они не позволили ему это сделать из любви к его Мудрой супруге. И здесь я закончу мое повествование о Бертране, который впоследствии прославился в королевстве Логр многими славными подвигами. Он сменил свои первые доспехи на другие вермелевые, и все звали его Бертран-Вермелевый Щит.

XI

114. Как Тристан и Ланселот убили злого великана, его жену и двоих сыновей, которые обитали в Черном Лесу.

115. Итак, согласно преданию, Тристан и Ланселот, распрощавшись с Бертраном, ехали целый день без отдыха, так что даже заночевали в лесу, а с восходом солнца выехали на дорогу и скакали по ней до девяти часов утра, как вдруг Ланселот увидел узенькую неприметную тропинку, ведущую в чащу. И однако, казалось, по ней часто проезжали верхом. Сказал тогда Ланселот Тристану: "Друг мой, поедем по этой тропинке, кажется мне, она выведет нас из леса". – "В добрый час, – отвечал тот, – поедем, если вам угодно". И они вступили на эту тропинку и проехали так около двух лье, Вдруг тропинка начала расширяться и привела их к источнику, что бил посреди дороги. А у источника стоял карлик и набирал воду в глиняный кувшин.

116. Тут сказал Ланселот Тристану: "Мессир, мне кажется, мы узнаем здесь кое-какие новости". Он подъехал к карлику, учтиво с ним здороваясь, и карлик ответил ему тем же, сказав: "Мессир рыцарь, да поведет вас господь более безопасной дорогой, чем та, которую вы избрали". – "Да чем же, спросил Ланселот, – так уж плоха эта дорога?" – "Господь свидетель, ответил тот, – вы вступили на путь, с которого нет возврата, если вы не самые сильные и могучие рыцари на земле". – "Так посоветуйте же нам, сказал Ланселот, – что должны мы делать". – "Коли вы спрашиваете моего совета, – ответил карлик, – то послушайтесь меня, да возвращайтесь поскорее назад, туда, откуда прибыли. И это будет самое разумное деяние в вашей жизни, ибо стоит вам проехать вперед еще с пол-лье, и я за вашу жизнь гроша ломаного не дам". Тогда заговорил Тристан и сказал так: "Сударь мой, мы не можем последовать вашему совету, так как должны ехать вперед. Но расскажите нам, что за великие опасности подстерегают нас на пути?" – "Мессир рыцарь, вы едете прямо к обиталищу великанов, среди которых один столь свиреп, что страшнее его на всей земле не сыскать". – "Откуда же вам известно это?" спросил Тристан. – "Я-то знаю, – отвечал карлик, – ибо сам я – его пленник".– "Но раз уж вы здесь, отчего бы вам не убежать?" – спросил его Тристан.

117. "Ну, так и быть, расскажу вам все, – начал карлик, – я прислуживаю одной девушке, которая также томится в плену, и сейчас она от тоски слегла в жару и лихорадке и упросила великана отпустить меня за водой к этому источнику. И если я в скором времени не вернусь, то великан убьет девушку, а по мне, лучше я сам погибну, нежели предам мою госпожу". – "А скажите, спросил Ланселот, – сколько великанов здесь обитает?" – "Узнайте, господин, их трое, а с ними еще великанша, самая злобная и свирепая из всех". – "А чем они вооружены?" – спросил Тристан. "Да ничем, господин, поверьте мне, кроме как своими палицами. Но одну такую палицу и лошади не под силу поднять". "А есть ли у них в плену рыцари?" – спросил Тристан. – "Еще бы нет! воскликнул карлик, – они пленили сто двадцать рыцарей и тридцать девиц, и еще много всякого люда, и все пленники закованы в цепи. И они заставляют их пасти скот, которого у них более пятнадцати сотен голов. А если кто-нибудь из этих несчастных в чем провинится, то они его хватают и, зажарив, пожирают так же, как свою скотину. Вот что они едят". – "Скажите, для чего же держат они в заточении стольких девушек и рыцарей?" – спросил Тристан. "Да будет вам известно, господин мой, что они задумали построить замок на волшебной скале и оттого держат в плену рыцарей, чтобы заставить их строить этот замок и прислуживать в нем, ибо им известно, что нет людей сильнее рыцарей; и когда они наберут пленников, сколько им надобно, тут же они и принудят их строить, чего многие из них, верно, не вынесут. А совсем недавно старший великан захватил в плен двух прекрасных молодых рыцарей и отдал на забаву своим детям, а те давно уже безжалостно мучают своих пленников".