Текст книги "Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Самба-храбрец
Сказки и легенды Сенегала
Сказочный мир Сенегала
Сенегал. Самая западная оконечность Африки. Дальше необъятный и неспокойный Атлантический океан.
С севера к Сенегалу примыкает Мавритания с ее каменистыми плато и жаркой пустыней. С востока Республика Мали, наследница культуры одного из древнейших государств Западной Африки. На юге Гвинейская республика и ближе к Атлантике Гвинея-Бисау с влажными тропическими лесами. На юго-западе в Сенегал извилистым языком врезается Гамбия узкая низменная полоса вдоль обеих берегов полноводной реки Гамбии.
Сенегал. Огромная серо-красная волнистая равнина, постепенно понижающаяся от восточных плоскогорий к Атлантическому океану, где вдоль низменных и ровных берегов до мыса Сангомар громоздятся песчаные дюны, а дальше на юг неприветливые красные обрывы, прорезанные лишь устьями многочисленных рек. Вдоль этих рек Сенегала, Казаманса, Гамбии в верхнем течении, Ферло, Салума вечнозеленые леса, остатки джунглей. В первозданном их виде джунгли сохранились только в заболоченных низинах близ атлантического побережья, к северу от долины Гамбии да еще кое-где. Их окружают просторы саванны с колючими кустарниками и жесткой травой, среди которых стоят рощицы огромных акаций, тамариндов и одинокие могучие баобабы. Дальше на север не встретишь даже их, там уже полупустыня, сахель.
В Сенегале нет привычных нам четырех времен года. Есть только сухой сезон, когда трескается истомленная жаждой красная земля, и сезон дождей, когда в северной пустыне все не долго, но пышно зеленеет, а на южных равнинах от тропических ливней реки выходят из берегов.
Таков Сенегал, такова земля, где разворачивается действие преданий, легенд и сказок сенегальских народов.
Что же это за народ, создатель удивительных сокровищ мудрости, юмора и фантазии?
Издревле Сенегал населяли многочисленные племена: волоф (уало), тукулеры, фульбе, пёль (фуль), серер, мандинго, всех и не перечислишь. У каждого из них были и есть свои обычаи, предания, легенды, свои мифические герои. Однако все они веками жили рядом в одной стране, и культуры их перемешивались, сплавлялись, дополняя и обогащая друг друга. Все эти племена частично или полностью входили в состав могущественных средневековых африканских государств, Мали и Ганы, и это замешало еще круче опару многоплеменной культуры. А затем пришел ислам, почти три четверти населения Сенегала было обращено в магометанство. А потом европейцы: португальцы, англичане, голландцы и, наконец, с середины XVII века французы, с благословения кардинала Ришелье. Хотя католичество и плохо принялось в Сенегале, все же влияние христианства не могло не отразиться на народном творчестве.
Любая новая религия обычно стирает, уничтожает, искореняет древние мифы. Однако несмотря на засилие ислама и несмотря на трехвековое владычество французов, в Сенегале осталось много людей, сохранивших свои языческие верования. До сих пор многие сенегальцы почитают злых и добрых духов вод и лесов, обожествляют деревья, животных и силы природы. Они-то и являются истинными хранителями самых древних сказок, преданий, легенд.
Однако хранители хранителями, а кто эти сказки я легенды собирает? Кто их запоминает? Как они передаются из рода в род и от племени к племени?
В Сенегале, как и во всей Африке, помимо обыкновенных сказочников-любителей, деревенских стариков и старух, были и есть певцы-сказочники, гриоты, и певицы-сказочницы, гриотки. Они составляют как бы особый клан, почитаемый и одновременно презираемый во всех племенах. Презираемый, потому что гриоты ведут бродячий образ жизни, ничего не имеют и существуют за счет подаяний. Они как бы вне племени. А почитают их за то, что в своей памяти гриоты хранят бесценные сокровища народной мудрости, и без них, без их песен и сказок не обходится ни одно празднество. А еще гриотов побаиваются. Хозяин хижины или деревенский вождь, не ублаготворивший гриота, рискует стать героем очередной его насмешливой сказочки. А гриоты всегда славились своим острым языком.
Вот эти бродячие гриоты, объединенные между собой в своеобразное профессиональное братство, истинные хранители африканского и, в частности, сенегальского фольклора. Они ходят из деревни в деревню, от племени к племени и по вечерам только с наступлением темноты, как велит обычай! рассказывают сказки, поют, вспоминают мудрые притчи, сыплют поговорками. И сами внимательно слушают, пополняя свой запас народной мудрости, ибо это их единственное богатство, единственное достояние.
И еще во всяком случае, крупнейший знаток африканского фольклора Ролан Колэн [1]1
Ролан Колэн. Сказки негров Западной Африки. Париж, Презанс африкэн, 1957.
[Закрыть]это допускает, вполне возможно, что гриоты и гриотки, объединенные профессиональной солидарностью, при встречах обмениваются своими духовными сокровищами, непрестанно обогащая и дополняя свой репертуар. Такие гриоты бесценный источник для фольклориста. Но, к сожалению, их осталось очень немного, потому что смены им в наш просвещенный век нет. Вместе с ними уходит, забывается веками накопленная мудрость, гаснет свет народной фантазии, потому что гриоты не могли записывать то, что они знали, на племенных языках, не имевших письменности. А если бы и могли писать по-арабски или по-французски, то не стали бы, ибо это было бы нарушением священной традиции устного сказа.
Что же дошло до нас? Откуда мы знаем то немногое, что знаем? Откуда эта книга?
Нередко знакомство с африканским фольклором начиналось с миссионеров. Чтобы проповедовать слово божье, им надо было изучить племенные языки. И вот составлялись словари, грамматики, и в качестве текстов довольно часто использовался фольклор. Целый ряд таких учебников проиллюстрирован сказками. Затем пришли путешественники, и в их дневниках мы находим немало местных преданий и легенд, но это приблизительные переводы по памяти с приблизительных переводов проводников, которые сами еле знали французский язык. Наконец, уже в XIX веке, появились настоящие ученые-этнографы, вполне овладевшие племенными языками. Их точные, текстуальные записи, наряду с описаниями обрядов и обычаев, рассеяны по многочисленным специализированным журналам, и отыскивать их дело нелегкое.
В этом отношении сенегальскому фольклору исключительно повезло. Большую подготовительную работу по сбору и предварительной обработке сказок, легенд и преданий Сенегала проделали два таких знатока, как сенегальский писатель Бираго Диоп и французский фольклорист Андре Террисс.
Бираго Диоп перевел на французский в основном сказки племени волоф и вольно пересказал несколько гораздо более поздних притч о мудрых марабутах. Андре Террисс собрал сказки и легенды различных племен Сенегала, добавив к ним весьма любопытные пословицы и народные песни племени пёль. Не будем здесь говорить о достоинствах и недостатках обработки того и другого автора, степень этой обработки у обоих весьма значительна, и при переводе крайне трудно сохранить хоть какое-то подобие стилевого единства. Скажем лишь, что эти источники легли в основу сборника Самба-храбрец. Для большей полноты в него включены и сказки, записанные другими авторами.
О чем же говорят сказки и легенды сенегальцев? Прежде всего об их жизни, об их повседневных делах, о привычках, обычаях, убеждениях и верованиях. Внимательный читатель может из, казалось бы, самых фантастических сказок узнать множество интереснейших фактов. Следует отметить, что в отличие от европейских застилизованных, олитературенных сказок, зачастую весьма далеких от подлинного фольклора, африканские, в частности, сенегальские народные сказки сохраняют в деталях всю свою достоверность, каким бы фантастическим ни был сюжет. А эти детали очень важны!
Из сказок Поле Ландинга и других подобных сказок мы узнаем, как в Сенегале расчищали, выжигали, засевали и обрабатывали поля, как выращивали просо, арахис, бататы, маниоку. Из забавной сказки Храбрый маленький цыпленок мы узнаем о ростовщичестве. В сказке Боли нам подробно рассказывают о ремесле кузнеца, о его инструментах и о том, что он изготовлял, от драгоценных украшений до простых мотыг. В сказке Охотник и крокодил упоминается, что шорниками в Сенегале были мавры. В сказках Сватовство и Строптивая Бинта говорится о любопытных свадебных обычаях. В сказках Как звери на одном поле сеяли и Как Лёк и Буки сестер продавали жестокая правда о том, что в голодные годы продавали в рабство сестер и даже матерей. Повседневный быт, ремесла, поверья, обычаи обо всем этом правдиво и бесхитростно рассказывают нам сказки. И еще об одном, очень важном. О морали сенегальцев. Не будь жадным (Куропатка Тиокер и маленькие крабы, Лёк и слепцы).
Будь запасливым (Как Диар отомстил шакалу).
Не рой яму ближнему (Как Лёк вылечил сына льва). Живи в мире с соседями (Смерть осла).
Не будь слишком доверчивым (Конко-сом, рыба голая, усатая).
И еще многое другое, о чем слушатели, особенно дети, сызмальства узнают по ночам у костра из уст стариков или гриотов. Сказка для африканцев имеет огромное воспитательное значение.
Кстати, обычай рассказывать сказки только с наступлением темноты весьма убедительно объясняет Ролан Колэн. В темноте, говорит он, под звездным небом человек становится восприимчивее, и тогда даже самое невероятное кажется ему возможным.
Сказанное, конечно, не относится к таким откровенным фарсам, как Рогатая Буки или Храбрый маленький цыпленок, где цыпленок кладет в свой заплечный мешок сучок, кота, гиену, льва, слона и еще отважного воина!..
Тут следует отметить еще одну характерную черту сенегальских сказок. Их юмор. Иной раз добродушный (Заяц Лёк и дикобраз), иной раз жестокий (Как Буки хотела снести яйца).
Давно уже стало обычным делить сказки на бытовые, анималистические, волшебные и так далее. К сенегальским и к африканским сказкам вообще такое деление малоприменимо. Взять хотя бы сказки, где героями выступают животные. В русских сказках лиса, даже если она кумушка и Патрикеевна, все же остается по преимуществу лисой, волк волком, медведь медведем. В сенегальских сказках совсем не так или далеко не так. Во-первых, чаще всего герои персонифицированы. Заяц не просто заяц, а Лёк, и гиена не просто гиена, а Буки. И живут они зачастую жизнью людей: возделывают поля, имеют дома, ходят на базар, продают с голодухи сестер. Во многих таких сказках африканцы рассказывают о своей жизни, о себе. Образы зверей для них всего лишь маски. Тут следует сделать одно замечание.
Характеристики Лёка и Буки четко определены в сенегальских сказках. Лёк непревзойденный хитрец, которого побаивается даже бог джунглей. Он всегда выходит сухим из воды, всегда торжествует над своими противниками. Но Лёк вовсе не так уж нравствен и добр. Он проказник, озорник, обманщик, похабник. Лишь в некоторых сказках Лёк выступает добряком-благодетелем (Гунэ, брат львов, Буки, Лёк и ученый осел). Но почти во всех остальных заяц прежде всего ловкач и хитрец.
Его проделки оправдывает только то, что его постоянный антагонист жадный, свирепый, жестокий и тупой Буки.
В сенегальском фольклоре почти во всех сказках Буки это гиена-самец. Он муж, идущий за украшениями жене, он брат, продающий сестру, он отец семейства, Бейе-коза называет его дядюшкой (Бесполезные истины) и так далее. Лишь в некоторых сказках (Буки в раю зверей и Как Буки воскресла) Буки мать семейства. Все это создает известные трудности для читателя, для которого гиена по-русски слово женского рода.
Среди сказок о животных есть и чисто развлекательные. Таких сравнительно немного. Большинство же сенегальских сказок о зверях поучительные, назидательные. К ним в гораздо большей степени, чем к европейским сказкам, применимы слова Пушкина: Сказка ложь, да в ней намек. Потому что африканец ждет от сказок не только и не столько развлечения, сколько поучения. Для него сказка прежде всего мудрость народа. И он впитывает эту мудрость доверчиво и жадно. Добрым молодцам урок прочтем мы и улыбнемся. Африканец сперва улыбнется, по потом задумается. Для него важнее всего урок, поучение, мораль. Африканские сказки издавна были своеобразным изустным морально-этическим кодексом.
Это в равной степени относится и к волшебным сказкам, назовем их так условно. Самба-храбрец убивает тех, кто издевается над немощью и старостью, и благородство его вознаграждается сторицей.
Скромный рыбак берет маленький тамтам (Волшебные тамтамы), щедро одаривает односельчан и становится вождем. Вежливый Лёк выбирает маленький калебас и получает сокровища. Жадная, грубая Буки хватает большой калебас и едва не погибает.
Таковы моральные уроки. Сенегальцы чтят скромность, уважают старших, воспевают храбрость, щедрость, бескорыстие и благородство. Вежливый, послушный юноша или девушка всегда бывают вознаграждены. Злого же, грубого и заносчивого ждет обязательная и порой жестокая кара. Всеобщее презрение ожидает того, кто откажет путнику в гостеприимстве. А тот, кто нарушает древние обычаи и не чтит память предков, лишается даже права называть свое родовое имя. Так в сказках раскрываются характерные черты народа.
В этом сборнике нет, по сути говоря, исторических легенд. Лишь отдельные вставки о бурном прошлом Сенегала в сказках Мамаша-крокодилиха и М'Бам-осел и Буки в школе, да еще кое-где.
Особняком стоит философская сказка про Правду и Ложь с иронической моралью: не всегда правда хороша, а ложь плоха. И сказка-притча Бесполезные истины. Заключение ее аналогично: необходимость сильнее всех истин! И в этом жестокий реализм жизни.
Следовало бы также выделить рассказы-легенды о марабутах, чем-то напоминающие рассказы о мулле Насреддине. Это Мудрость Мадиакате Калы и Дурачок марабута. Очень любопытно, что если в первом случае сам марабут проявляет прозорливость и мудрость, то во втором лишь дурачок Даффу-серинь спасает своего марабута от конфуза. Не так уж безоглядно набожны были обращенные в ислам сенегальцы! Еще одна примечательная, характерная черта.
Таким образом, сенегальские сказки трудно поддаются обычным подразделениям: среди них можно выделить лишь отдельные группы по чисто внешним признакам. Это и обусловило структуру сборника: в первом разделе сказки о животных вообще. Во втором разделе цикл о Буки и Лёке. В третьем если так можно выразиться, человеческие сказки, где главные герои люди. Поскольку принцип такого деления чисто формальный, некоторые сказки о Буки попали в первый раздел, потому что главный герой все же Лёк или другое животное.
В заключение несколько слов о стиле сенегальских сказок. Основой для нашего сборника послужили книги Бираго Диопа и Андре Террисса. И тот и другой, разумеется, подвергли сказки обработке. Но подход был разный. Андре Террисс признается: Я хотел сделать сказки Сенегала понятными для французского подростка. Этим сказано все. Убраны натуралистические подробности, излишняя жестокость, сглажены несуразицы и сведены все концы с концами.
Бираго Диопа все это не смущало: он любит сочные выражения, соленые остроты, варварски красочные образы: Ружья начали кашлять порохом и отхаркивать пули. Мало того: если Андре Террисс все же сохраняет целостность сказок, то Бираго Диоп оперирует сюжетами совершенно свободно и иной раз создает из нескольких сказок одну сказку-цикл, связанную лишь единым героем. Самый яркий пример Буки-сирота. В ней отчетливо просматривается несколько самостоятельных сказок. Первая: Буки делит мясо жертвенного быка: Эта куча мяса духу покойного Н'Джура, эта мне, а эта тому, кто первый ее коснется, а я уже наложила на нее лапу. Вторая: Буки, которой запрещено носить свое родовое имя, называет себя Диукхане, а кабана-бородавочника называет Буки Н'Джуром, и гнев окружающих обрушивается на несчастного кабана. Третья: Буки слушает песнь благодарности. Наконец, четвертая: встреча Буки со злоязычной Кумбой Дёркисс, которая пугает ее, пообещав сыну еще одну гиену на закуску. Все эти сюжеты совершенно самостоятельны и слиты в одну сказку Бираго Диопом. Так он поступал неоднократно. Эту особенность нельзя не учитывать.
Может быть, поэтому такие сказки, как романтическая Фанта (запись Ибрахима Ба) или нелепо-смешная Храбрый маленький цыпленок (запись Ландеруана и Тилхо) и некоторые другие, резко отличаются по стилю от основного состава сборника. Но, может быть, как раз это поможет читателю полнее воспринять многокрасочный, разноголосый, разнообразный фольклор сенегальцев.
Наконец, хотелось бы сказать еще об одной особенности этого сборника. В него намеренно включены различные варианты одинаковых сюжетов. Например, Буки лезет обратно в яму. И крокодил вылезает на берег с той же целью: чтобы доказать свою правоту. В общем это классический сюжет сказки о джинне, который залез обратно в бутылку, чтобы доказать, что он в ней мог уместиться.
Впрочем, фольклорных сюжетов вообще немного, вся суть в обработке, в деталях. И тут сенегальцы проявляют изумительную изобретательность и фантазию. Все это позволяет надеяться, что путешествие в сказочный мир Сенегала окажется поучительным и интересным для наших читателей.
Ф. Мендельсон
I
Однажды черепаха М'Боната повстречалась со змеей Дианэ.
Черепаха не боялась змеи; при малейшей опасности она просто пряталась под своим панцирем. И змея не боялась черепахи, медлительной и доброй странницы, со змеиной головой.
Сестрица! сказала змея Дианэ. Мы так часто встречаемся, но делаем вид, будто совсем не знакомы. Может быть, кто-нибудь из моих родичей чем-то тебя обидел?
Вовсе нет, наоборот, ответила черепаха М'Боната. И чтобы доказать тебе мою приязнь, я приглашаю тебя в гости.
В назначенный день змея приползла к черепахе. Посередине хижины уже стояло блюдо с лучшими закусками.
Прошу тебя, угощайся! сказала М'Боната.
По своему обыкновению влезла она на блюдо, прикрыв его целиком, высунула маленькую голову из-под панциря и начала спокойно поедать вкусные коренья.
Змея Дианэ крутилась, крутилась вокруг блюда, но никак не могла добраться до пищи. Наконец она прошипела:
Как же я могу есть, если блюдо придавлено калебасом? [2]2
Калебас выдолбленная тыква, употребляемая как сосуд или бутыль.
[Закрыть]
Черепаха М'Боната развеселилась. Здорово я подшутила над змеей! подумала она. А вслух сказала:
Ах, какая ты скромная гостья! Приглашать тебя одно удовольствие!
Через несколько дней змея Дианэ снова встретила черепаху и сказала:
М'Боната, я тоже хочу пригласить тебя в гости. Приходи нынче вечером ко мне в хижину, поужинаем вместе.
Вечером приплелась М'Боната к змее и увидела блюдо с лучшими закусками. Но змея лежала на нем, свернувшись, и прикрывала все блюдо.
Эй, послушай, как же я могу есть, если ты все прикрыла? возмутилась черепаха.
Ах, М'Боната, ответила ей змея. Я хотела принять тебя так же радушно, как ты меня. Ты в тот вечер поставила на свое блюдо калебас. А я сегодня накрыла мое блюдо крышкой.
Вот почему змея Дианэ и черепаха М'Боната с тех пор не ходят друг к другу в гости, хотя и живут по соседству.
Как Диар отомстил шакалуКто не знает Диара, сенегальскую белку? Его называют еще пальмовой крысой, но Диар вовсе не крыса и не грызет пальмовые побеги.
Диар красивая белка с пушистым хвостом и яркими белыми полосками на серой шкуре. Живет он на больших равнинах среди трав и колючих кустарников, ест зерно и спит в уютных норках. Его можно видеть во всякое время дня: то он скачет среди трав, то семенит по песку, заметая свои следы длинным пушистым хвостом.
Иногда Диар останавливается, садится и, вытянувшись, чутко прислушивается. При малейшей опасности он срывается с места и словно летит, и хвост его стелется над землей, как струя дыма.
А было время, когда Диар никого не боялся. Подобно другим животным, он умел говорить и жил в полном согласии со всеми обитателями великого царства джунглей.
В один из тех дней повстречался Диар с шакалом Тиллем. За его гнусные повадки Тилля никто не жаловал, а Диар и заяц Лёк в особенности. Оба они любили при случае над ним подшутить.
Диар и Тилль пошли вместе на большой праздник зверей пустыни. Этот праздник справляют каждый год в пустыне Ферло, где могут жить только те, кто не боится жажды и может довольствоваться малым.
Рано ли, поздно ли, добрались Диар с Тиллем до селения Песчаного, где должен был вскоре начаться праздник. И, не заходя в селение, остановились они передохнуть под одним из редких в пустыне деревьев.
Как известно, Диар весьма осмотрителен, подобно всем своим родичам белкам. Он всегда делает запас орехов и зерен, и никакие бедствия засуха или неурожай не застают его врасплох. Вот и в этот раз Диар прихватил с собой большой мешок арахисовых орехов. А Тилль должен был по условию добывать по пути для обоих мясо.
Диар берег свои орехи и старательно отыскивал всякие съедобные плоды. Однако шакал Тилль жрал орехи так жадно, что мешок под конец совсем опустел. Диара это очень огорчало. В тот вечер, однако, Тилль все-таки приволок откуда-то жирного барашка.
Тилль, сказал Диар, я думаю, нам лучше припрятать остатки барашка. А то еще придется делиться со всякими недотепами, которые явятся на праздник с пустыми руками.
Поистине, ты говоришь мудро! согласился шакал.
А про себя подумал: Вечером Диар, как всегда, уснет, а я попирую всласть. От барана еще много осталось!
Если ты мне доверяешь, продолжал Диар, давай спрячем барашка вместе.
Хорошо, согласился шакал, закопаем мясо в песок.
Нет, возразил Диар. Твоя сестрица гиена Буки сразу его учует и поживится нашими запасами. Лучше спрячем барашка на этом дереве: там его никто не достанет!
Но как это сделать? Ведь я не могу влезть на дерево, а у тебя не хватит сил поднять туда барана.
Ничего нет легче, ответил хитрец Диар. Ты разгрызешь его на маленькие куски своими острыми зубами, а я втащу их по одному на дерево и наколю на длинные шипы.
Так они и порешили. Тилль принялся отгрызать куски от туши барана, а Диар, позабыв об усталости, тут же их подхватывал, втаскивал на дерево и накалывал на шипы.
Когда все было закончено, приятели отдохнули еще немного, а затем вошли в селение. Праздник был уже в разгаре! На него собрались и верблюд Гелэм со всеми своими верблюжатами, и песчаная змея Ниангора, и хамелеон Какатар, и неутомимая бегунья страусиха Ба-Нйоли и все прочие жители пустыни.
Диар и Тилль поздоровались со всеми, наплясались вдоволь под звуки быстрых тамтамов, и наконец утомленный Диар отправился спать.
Однако Тилль, коварный шакал, сам не плясал, а больше смотрел и ждал ночи. Как только Диар уснул, он побежал к дереву. Лишь у подножья дерева он хлопнул себя лапой по лбу и завыл:
Какой же я глупец! Как же я доберусь до мяса? Ведь все куски наколоты на шипы на самых высоких ветках! Увы, без Диара мне их не достать
Пришлось ему улечься под деревом натощак.
На рассвете Диар проснулся, умылся, расчесал усы, встряхнул шкурку, распушил хвост. И только после этого, не торопясь, засеменил к дереву.
Голодный Тилль встретил его ворчаньем и упреками. Но Диар только отмахнулся от него и живо взлетел на дерево. Там он удобно уселся на развилке двух сучьев, снял с шипа кусок мяса пожирнее и принялся его уплетать.
Эй, Диар! зарычал шакал. Сбрось-ка мне пять-шесть кусков получше! Да не забывай это мясо мое!
Ты, видно, забыл, как жрал мои арахисовые орехи и не задумывался, твои они или мои! насмешливо ответил Диар. Но если ты съедаешь все подчистую и не делаешь запасов, значит, у тебя есть какой-то способ всегда добывать себе еду. Я такого способа не знаю и без припасов наверняка умру с голоду. Поэтому я оставлю это мясо себе взамен моих вкусных орехов.
Услышав такое, шакал Тилль едва не взбесился от ярости. Рыча и визжа, он набросился на дерево, стал кусать его и царапать когтями кору, из его пасти клочьями летела пена. Но это не помешало Диару спокойно докончить свой завтрак.
Долго бесновался шакал под деревом, однако голод наконец заставил его отправиться на охоту. А когда он ушел, Диар собрал в мешок лучшие куски мяса и пустился один в обратный путь.
Но с тех пор все потомки Диара, пальмовые крысы, избегают встречаться с шакалами, потомками Тилля. Едва завидят шакала, сразу прячутся в свои глубокие норки и замирают не дыша.
