Текст книги "Проект 018. Жизнь!"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА III
Зарождение

Продолжу историю общества. Деньги в долг под проценты с древности давали институты, аккумулировавшие сокровища. Это закономерно. Если в одном месте есть деньги, а в другом месте есть спрос на них, спрос и предложение обязательно встретятся.

Пожертвования богам никогда не лежали без дела. Языческие храмы были в Древнем мире «аккумуляторами» золота. Жрецы давали его в оборот под политические, финансовые и торговые операции. За пользование деньгами обязательно брали процент. Называли его пожертвованием на храм. Так, религия и финансы уживались к обоюдной пользе.

Размер ростовщичества иллюстрирует история известного храма Артемиды в Эфесе. По одной из версий, он сгорел не потому, что Герострат хотел прославиться, а потому, что у жрецов дебет с кредитом не сошелся. Храм финансировал рискованное предприятие, и оно провалилось. Чтобы вкладчики не задавали лишних вопросов, жрецы устроили пожар.

В пользу этой версии говорит реакция городской бюрократии. Когда власти узнали о преступлении Герострата, они издали указ, которым жителям города предписывалось забыть имя поджигателя. Для исполнения указа на всех площадях народу регулярно напоминали, кого надо забыть. Ночью в дома врывались солдаты и спрашивали: чье имя нужно забыть? Полусонные граждане отвечали: «Герострата, сжегшего храм Артемиды!» В итоге весь мир запомнил: 21 июля 356 до нашей эры Герострат из города Эфес сжег храм Артемиды.

Согласитесь, странно предположить в отцах города идиотизм. Более здраво объясняется реакция властей тем, что они были в доле со жрецами и потому так рьяно и на показ отрабатывали версию поджога. Чтобы до всех вкладчиков дошла новость, что храм сгорел, потому что его сжег безумец. Безумца, как водится, по-быстрому казнили за оскорбление богов. И концы навсегда ушли в воду вместе с деньгами.

С приходом христианства и ислама войны не прекратились. Деловая жизнь тоже не остановилась. Следовательно, заинтересованность в кредитах была. Институты, где были деньги, тоже были. Когда у одних есть спрос, а у других – возможность удовлетворить его, и все это с обоюдной выгодой, ситуация подталкивает стороны к деловому сотрудничеству.

Христианство и ислам создали атмосферу богопротивное™ ростовщичества. Но это касалось исключительно низов общества. Элита была вынуждена нарушать религиозные заповеди, чтобы дальше оставаться элитой. Когда перед могущественным человеком вставал выбор: или потерять власть и деньги, но соответствовать религиозной догме, или сохранить власть и приобрести выгоду, но нарушить религиозный канон, каждый делал выбор в пользу высшей ценности. Большинство выбирало власть и деньги.

История знает единичные случаи, когда правитель ради соответствия религиозным канонам гробил страну. Например, в XVI веке религиозный фанатизм короля Испании Филиппа 11 положил начало политическому и экономическому банкротству Испании, которое и завершилось при его преемнике. Испания навсегда вышла из разряда государств первой линейки и больше никогда туда не возвращалась.

Но такие правители, как Филипп, были редкостью. Обычно короли ориентировались на государственные и экономические цели, а не на соответствие божеским заповедям. Да и как не ориентироваться, если священники ручные, любые действия объявят угодными Богу. А если делиться с ними доходом… Еще при жизни могут святым объявить…

На христианских и исламских территориях ростовщичество процветает в высших кругах. Многие знатные и влиятельные фигуры христианского мира дают деньги в рост другим крупным фигурам. Придворные богословы легко это оправдывают.

Неугасимое стремление человека к благу, к материальному, творческому и прочему, инициирует развитие. Мореплаватели находят новые земли, ученые делают открытия, растет население городов. Девственные земли режутся дорогами. Увеличивается объем товарной массы и скорость ее циркуляции.

Цеховая система, стесняющая развитие производства, ломается. Начинает меняться архитектура экономики. Денег нужно все больше. Больший спрос не только рождает предложение, он и меняет структуру предложения. Ростовщичество начинает развиваться как бизнес, оформляясь во все более устойчивую и организованную систему.

Экономическое развитие влечет за собой изменения во всех сферах общества. Мир начинает меняться. Для экономики Древнего мира и раннего Средневековья запрет давать деньги в рост был помехой, с которой можно было жить. Но чем более развивалась экономика, тем тяжелее ей было жить с этим запретом. Растущий организм постоянно требовал денег.

Сильные мира сего начинают с головой уходить в ростовщический бизнес. Впервые ростовщичество как системный и организованный бизнес возникает в X веке в Европе – в Ломбардии, где монетизация экономики была достаточно высокой. Вырос этот бизнес из торговли. Если вы не могли сразу оплатить товар, купец продавал его вам в рассрочку, но по более высокой цене. Сейчас это называется товарный кредит с отсрочкой платежа.

Далее купец приходит к мысли: а зачем это я еду за тридевять земель, покупаю товар, потом доставляю его, храню, продаю. А не проще ли сразу давать тому, кто хочет купить этот товар, не сам товар, а стоимость товара?

И пусть он сам едет с этими деньгами за товаром. А выданные ему деньги пусть отдает так же, как если бы купил у меня товар.

Идея давать не товар, а непосредственно деньги выглядит весьма привлекательно. Выгода от этого купцу такая же или даже больше, а хлопот намного меньше – ни складов тебе, ни перевозок… Да и времени сколько экономится, если сразу торговать деньгами.

Так постепенно и незаметно торговля деньгами обосабливается от торговли вещами. До XI столетия в бизнесе доминируют итальянцы. Это отразилось на самом названии главного ростовщического термина – банк. По-итальянски banco значит «скамья» или «стол». На них ростовщики и менялы раскладывали свой товар – деньги.

С XI века на первый план выходят тамплиеры, рыцари Храма (temple – «храм»). Так называли себя рыцари, принявшие помимо монашеского обета еще ряд специфических (например, охранять паломников, идущих в Иерусалим). Эти монахи-храмовники сильно продвинули ростовщическое дело, значительно усовершенствовав его.

Они возродили вексель на предъявителя, аккредитив, текущий счет. Особенно ценной услугой было то, что монахи могли принимать деньги в одном месте и выдавать в другом, не перевозя золото туда-сюда. Это стало возможно благодаря тому, что у ордена была сеть общин, покрывающая страны Европы и Ближнего Востока. Человек мог сдать деньги у себя дома тамплиерам и получить их в другом месте, где также был монастырь тамплиеров. Никто в Европе не мог предоставить подобной услуги.

Монахи кредитовали королей, принимая в залог недвижимость, драгоценности, земли, печати и важные документы. Проценты по кредиту назывались не процентами, чтобы никто не подумал, что монахи занимаются ростовщичеством, а пожертвованием.

Тамплиеры говорят, что если орден служит Богу, то конечный получатель денег – Бог. Если Бога нельзя назвать ростовщиком, его слуг тоже нельзя назвать ростовщиками. Они просто помогают добрым людям в меру сил, а добрые люди в меру сил их благодарят (по заранее оговоренному прейскуранту) – жертвуют деньги на богоугодные дела типа войны за правое дело и торжество христианской истины. Остальное заявляется бонусом.

Если проститутка стесняется своего ремесла, она называет оплату своих услуг не оплатой, а подарками, знаками внимания и прочим. Только заранее оговоренный подарок – это все же оплата, а не подарок. Аналогично и с монашествующими христианами, они называли процент, взимаемый за пользование деньгами, не процентом, а пожертвованием, милостью и прочим. Только кредитный процент – это все же процент, а не милость.

В глобальном смысле христианские храмы точно так же исполняли функции банков, как и языческие храмы, только на более высоком уровне. Тамплиеры оказывали своим высоким клиентам банковские услуги такого качества, какое никто в мире не мог обеспечить.

ГЛАВА IV
Развитие

С XII века экономическая реальность достигает такого уровня, когда соответствовать религиозной доктрине о ростовщичестве оказалось совершенно невозможно. Экономика и религия начинают в этот период входить во все более ожесточающееся противостояние. Внутреннее напряжение системы растет, и понятно, что однажды должна наступить развязка.

Церковь в этот период особенно жестко борется с ростовщичеством. Наиболее активно с этим явлением воюют два монашеских ордена – францисканцы и доминиканцы. Они выискивают богопротивное явление во всех слоях общества, кроме самого верха.

Экономика, живой организм, реагирует на это тем, что из деловых бумаг исчезает всякий намек на процент. Появляются витиеватые канцелярские обороты, где слова о проценте заменяют фразы, вуалирующие суть, – «плата за аренду», «премия» и т. д. Если судить по бумагам, это торговые операции. Если по факту – это ростовщичество.

Это примерно как в России в 2014 году, когда рубль стремительно падал, СМИ не говорили, что национальная валюта падает. Они все дружно говорили, что рубль… растет. Падение называли «отрицательным ростом» и «обновлением исторических максимумов». Или когда показатели падали на сто пунктов, а потом росли на десять, упор делали на росте, а показатели падения игнорировали. Для поверхностного взгляда получался рост.

Низовые средневековые ростовщики опутывают крестьян и ремесленников долгами, как пауки опутывают пойманную в сети муху. Чем больше муха билась в сети, пытаясь высвободиться, тем больше запутывалась. Парализуется движение товаров и услуг. Спад в экономике выливается в социальное напряжение. Обозначается стратегическая проблема.

Папа римский издает буллу, в которой говорится, что ростовщики разоряют ремесленников и крестьян; что есть опасность запустения деревни – основы средневековой экономики. Предотвратить обрушение системы можно, только если предпринять самые решительные меры.

С 1139 года церковь начинает издавать законы против ростовщичества. В 1179 году ростовщичество запрещается отдельным указом. В 1187 году выходит указ, направленный на то, чтобы заткнуть всевозможные лазейки. Например, всякое получение излишка от суммы займа или повышение цены на товар с отложенной оплатой определялось как скрытый акт ростовщичества. Нарушителям указа грозят суровыми наказаниями.

Все инициативы церковной и светской власти в этом направлении не дают должного результата. Ничего не помогает. Живой организм ростовщичества находит все новые и новые лазейки. Власть на них попросту не успевает оперативно реагировать.

В сложившейся ситуации ничего не остается, как перейти от терапевтических мер к хирургическим. Власть делает вывод, что больного бессмысленно лечить таблетками. Теперь его кладут на операционный стол и приступают к ампутации опасных участков.

С XII века христианские власти надеются освободить население от кредиторов и улучшить экономическую ситуацию через изгнание ростовщиков. Кредиторами рядового населения были евреи. Начинается их массовое изгнание. Чтобы увидеть масштаб, забейте в поисковике «изгнание евреев из…». Вам вывалится длинный список стран, власти которых приняли такое решение.

Евреев изгоняли не за то, что они такие-сякие, Христа распяли, а исключительно по экономическим причинам (которые порождали политические проблемы). Власть пыталась договориться с ростовщиками о принципе «шерсть стриги, да шкуры не дери». Когда эта затея провалилась, власть оказывается вынужденной перейти к кардинальным мерам.

В этот период появляется так называемый Кровавый навет – обвинение евреев в убийстве христиан, чтобы использовать их кровь в ритуалах. Он широко распространяется главным образом потому, что позволяет избавиться должникам от своих кредиторов.

Короли полагали, что, если выгнать всех пауков и порвать сети, мухи освободятся, оживут и начнут свободно летать. Это спровоцирует рост экономики, успокоит людей и снимет социальное напряжение. Изгнание принесло некоторое облегчение для экономики и сняло социальное напряжение. Страны начинают перенимать этот опыт друг у друга. Но в целом ростовщичество как институт искоренить оказывается невозможно.

Инициативы бьют исключительно по мелким ростовщикам. Крупные продолжают финансировать военные и торговые кампании, борьбу за трон и прочие предприятия. За это им почет и уважение. В общем, все выглядит, как борьба в России с коррупцией – сажают врачей с учителями. Крупным взяточникам почет и уважение – они сидят в первых рядах, когда первые лица государства предлагают бороться с коррупцией. И хлопают.

Но везде есть исключения. Случились они и в высших ростовщических кругах. В начале XIV века король Франции Филипп IV (Красивый) задолжал тамплиерам огромную сумму. Не имея возможности рассчитаться, он в один день арестовал своих кредиторов по всей Франции по серьезному обвинению – в поклонении сатане. Это примерно как сейчас в экстремизме – что это такое, четко сформулировать сложно, но любое неугодное явление под него подвести легко. Принцип «был бы человек, а статья найдется» не нами придуман.

Многие рыцари под пытками сознались во всем, в чем им предлагали сознаться (как при Сталине все сознавались). В 1307 году все богатства ордена, располагавшиеся во Франции и доступные Филиппу, были конфискованы в пользу французской казны.

Чтобы убрать со своего поступка экономический оттенок, французский король в 1311–1312 годах инициирует Вьеннский собор. На нем принимается решение отлучать от церкви всех ростовщиков и их покровителей. Особо собор заявляет, что тех, кто не считает ростовщичество грехом, церковь признает еретиками. Сильный довод – этим контингентом в то время занималась инквизиция. Но золото сильнее страха перед адом, отлучением от церкви и тесным контактом с инквизицией. Так дело тамплиеров приобретает идейную тональность, запах и цвет. Борьба за божью истину всегда была идеальным прикрытием.

Свято место пусто не бывает. Освобожденную тамплиерами нишу занимают новые игроки. Появляются новые крупные банковские дома, которые работают в тесной связи с церковью. Банкиры жертвуют на церковь, а та взамен прощает им грех ростовщичества.

Итальянский банк Bardi в рамках этой концепции открывает счет на имя… Бога, куда ежегодно переводит деньги. За это чиновники Ватикана служат мессу о прощении греха ростовщичества работникам этого банка. И заодно грозят отлучением от церкви всем, кто взял у Bardi деньги и не торопится отдавать. После такой угрозы даже большие люди, помня историю в Каноссе, торопились заплатить банку свои долги.

Эту историю я упоминал в первой книге. Ее суть – папа римский поругался с императором Священной Римской империи, и в итоге целый император в рубище кающегося грешника трое суток вымаливал прощение перед резиденцией папы в Каноссе.

Находясь под крышей Ватикана, флорентийские банкиры осваивают всю Западную Европу. Практически во всех городских центрах появляются их представительства. Папа им покровительствует, а они взамен помогают собирать десятину с дальних территорий.

Но атмосфера греховности ростовщического бизнеса никуда не ушла. Напротив, она усиливается, становясь квинтэссенцией алчности. Гораций в «Сатирах» осуждает любовь к деньгам: «Все ненавидят тебя!/Ты дивишься? Чему же?/Ты деньги в мире всему предпочел./За что же любить тебя людям?» Ростовщичество – это уже не просто любовь к золоту. Это порочная страсть, ради которой человек идет против Бога. В «Божественной комедии» Данте – девять концентрических кругов ада, уходящих к центру Земли. В седьмом круге ада, где «огонь вонзает жала в лица», находятся ростовщики. Ниже их идут только воры, обманщики и насильники, а на самом дне – предатели своих друзей. Здесь Иуда, предавший Христа, Брут с Кассием, предавшие Цезаря.

Такая атмосфера давила морально. Христиане-ростовщики как бы продавали душу за золото. Не сомневаясь в том, что их ремесло богопротивное, они пытаются загладить свой грех деньгами. Среди банкиров-христиан распространяется практика завещать имущество церкви. Взамен она обязывалась вечно молиться за их душу.

В храмах Венеции можно увидеть вмонтированные у алтаря в пол именные гробовые доски. Это ростовщики продолжают заниматься своим ремеслом после смерти. Только теперь они дают свое имущество в рост не под земные проценты, а под духовные выгоды.

ГЛАВА V
Народ

В XIV веке внук французского короля, уничтожившего тамплиеров, английский король Эдуард III, заявляет права на французский трон. Так начинается Столетняя война Англии и Франции. Финансировали ее итальянские банковские дома Bardi и Peruzzi.

В 1340 году, во время начала Столетней войны Англии и Франции, Эдуард III, король Англии, заявляет своим кредиторам, что казна пуста и платить ему нечем. Глава дома Peruzzi от такой новости умер от сердечного приступа. Финансовые дома объявляют о своем банкротстве.

Следом летит к чертям вся экономика Флорентийской республики и части Европы. Начались беспорядки, причиной которых было не только разорение банковских домов, но они сыграли свою роль. Они продолжались почти два десятилетия. Глобальный кризис средневекового мира погрузил всех во мрак, голод и страх. Некоторые утверждают, что потери от разорения Bardi и Peruzzi были для того общества тяжелее военных потерь.

Тамплиеры в свое время освободили нишу итальянским банкирам. Пришло время итальянским банкирам освободить нишу для немецких банкиров, создавших стартовый капитал на производстве (мануфактура).

Чтобы понимать масштаб деятельности, например, Фуггеров или Вельзеров, достаточно сказать, что их золото помогло Карлу V стать императором Священной Римской империи. Или что Вельзеры под один из кредитов в залог получили целиком вице-королевство Венесуэлы.

В XVI–XVII веках немцы сходят со сцены. Их нишу занимают представители народа-ростовщика – евреи Ротшильды. Оказывая услуги влиятельным фигурам и правительству, участвуя в рискованных операциях, Ротшильды становятся очень заметными фигурами.

Но ни одна фигура в виде частного лица или банковского дома не шла ни в какое сравнение с нарождавшимся народом-ростовщиком, который тихой сапой делал свое дело – шел к цели.

Если брать за единицу не отдельных людей или организации, а народ, единственным монополистом на ростовщичество является еврейский народ. Не было на планете второго такого же народа, за которым общество по умолчанию признавало бы право давать в рост.

Признавая абсолютную неприемлемость и недопустимость ростовщичества, люди как бы говорили про себя: «Что с них взять, если они самого Христа распяли!» Далее рождаются версии, что грех вшит в их природу. Да и вера их разрешает им это дело…

Представьте религию, которая объявляет профессию часовщика для одной нации богоугодной, а для всех других богопротивной. Также представьте, что эту веру принял весь мир. Возникнет атмосфера, формирующая отношение людей к изготовлению часов.

Кто считает, что изготавливать часы – это совершать преступление против Бога, те на подсознательном уровне будут сторониться этой профессии. Выбирая род занятий, они в последнюю очередь подумают: «А не стать ли мне часовщиком?»

Кто видит в профессии часовщика угодное Богу занятие, тому при выборе профессии в первую очередь придет мысль стать часовщиком. И только потом, если это почему-то не получится, он будет искать другую работу. Но подсознательно будет готов вернуться в профессию при первом благоприятном стечении обстоятельств.

Если люди принадлежат нации, где часовое дело считается богопротивным, со временем они забудут, как создавать часы. Для них это будет темный лес, тайна за семью печатями. Если люди считают часовое дело богоугодным, они, напротив, станут необычайно искусными часовщиками. Так как разумно пользоваться услугами хороших мастеров, а объективно лучшими мастерами будут люди той национальности, где часовое дело считается богоугодным, они закономерно станут монополистами на часовом рынке.

Напрашивается аналогия с законом Грешема – «худшие деньги вытесняют из обращения лучшие». Человек по природе хочет оставить себе хорошее и отдать плохое. Он стремится расплачиваться, например, стертыми и поврежденными золотыми монетами (а еще лучше серебряными или медными), а новые золотые монеты оставлять себе. В итоге золотые монеты изымаются из обращения и превращаются из средства платежа в сокровище, а платежным средством становятся некачественные деньги. Возникает дефицит денег, что порождает проблемы в экономике.

Вытеснение хороших денег плохими происходит не в результате сговора, а в силу природы социума и человека – действуют социальные и экономические законы. По таким же законам плохие часовщики (не продукция плохих часовщиков, а сами часовщики) будут вытеснены, а хорошие часовщики установят монополию на это производство. Будут исключения в силу особых причин или случая, но бал всегда правят правила.

Аналогия с часовщиками помогает увидеть причину, по которой иудейский народ в период доминирования христианства и ислама имел монополию на ростовщичество. На планете не было второго народа, считавшего кредит исполнением заповеди божьей.

Единственным народом на планете, не испытывавшим никаких сомнений по поводу банковской деятельности, были евреи. По молчаливому согласию ростовщичество стало сферой иудеев. Как сферой французов является мода, сферой немцев механизмы и т. д.