Текст книги "Прииск «Безымянный»"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 57. Таёжными тропами

Стояла полуденная жара, от воды тянуло холодом, да лёгкий ветерок обдувал тела. По берегу Алдана лежали крупные валуны. Между камнями росли кусты тальника и дикого лука, цвели ромашки.

Как предполагал Фёдор, лодку загрузили под завязку. Два больших рюкзака и продукты в брезентовом бауле поставили вниз. Туда же пошёл металлоискатель, бензопила и весь инструмент. На них легли верблюжьи спальные мешки, вложенные в пистоны и обернутые полиэтиленом. Всю гору этого снаряжения сверху закрыли толстым брезентом. На случай мелководья был ещё один брезент, который можно было подвести под лодку. Немало места занимали три двадцатилитровых бачка с бензином. Именно столько по расчётам Фёдора должно было хватить, чтобы подняться вверх по течению и без проблем дойти назад.

Когда резинка была готова к отплытию, Наташа устроилась на носу, Федор сел на корме за руль и веслом оттолкнулся от берега. «Меркурий» завёлся с пол оборота. Резинка быстро набрала скорость и заскользила вверх по течению. На скорости раздувало волосы, охлаждало от жары. От нахлынувшей радости Наташа была на седьмом небе, сердце трепетало от счастья. Было радостно сознавать, что она на родине своей мамы и плывет по такой красивой реке.

Резинка шла, как быстроходный катер, рассекая широкую водную гладь. Как-то незаметно показалось устью Бурхалы. Мимо проносились каменистые косы и заросшие лохматыми лиственницами берега. Скала, долго видневшаяся впереди, мелькнула последний раз и скрылась за поворотом. Река стала петлять, лодка пошла по стремнине, обходя галечные отмели и выступавшие из воды камни. Километров через двадцать показалось устье Некучана – первого притока Бурхалы. Уже издалека стало видно, что это немаленький ручей, а приличная река. В неё впадал тот самый ключ Безымянный, где был тайник с Дальстроевским золотом. Не доходя устья, Фёдор причалил к берегу.

– Давай перекусим, а то потом будет не до того – как подойдём к Безымянному, обо всём забудем.

Наташа не возражала. Она уже давно посматривала на Фёдора в надежде на то, что он её поймёт и сделает остановку. На берегу обдувающего ветра не было, нещадно пекло солнце. Захотелось окунуться.

– Федя, я даже взяла с собой купальник, и как видишь, не ошиблась. – Она зашла в воду, и, постояв, купаться сразу расхотелось. – Лучше окунёмся на месте, – сказала она в своё оправдание.

Вскоре пылал костёр, огонь лизал почерневший от копоти чайник, попавшийся ему под руки.

– Осталось совсем немного. Главное не пропустить свой ручей, а то, если сразу не найдёт – всё пойдёт не так, как надо. По своему опыту знаю.

Пока Наташа «накрывала на стол», Фёдор привязывался по карте, и неожиданно для себя сделал открытие. В том районе, где был их ручей, он рассмотрел изгиб горизонталей, говоривший о том, что там распадок.

– По идее это тоже ручей, просто в масштабе этой карты его не видно. На местности определимся, какой из них первый от устья Некучана, а какой второй. Они оба Безымянные.

Так ни к чему ни прядя, сели за чай. Солнце давно перевалило за вторую половину дня и медленно клонилось к закату.

Щипач шёл впереди, следом ковылял Косой. Он еле передвигал ноги, палкой поддерживая равновесие. Болела рана, временами кружилась голова и немного подташнивало, по лицу катились капли пота. Было видно, что каждый шаг даётся ему с трудом. Впереди показался песчаный берег, намеченный для перекура. На привале можно было расслабиться, и кое-как опустившись на землю, Косой повалился на спину. С непривычки ныло всё тело, сердце готово было выскочить из груди, но как только он лёг, перед глазами всё поплыло. В этом блаженном состоянии он даже забыл о раненой ноге и неосторожно повернулся на бок. Острая боль ударила в голову, мгновенно сковала всё тело.

– Ой-й… – застонал он, сжав зубы и следом разнёсся громогласный мат. Он проклинал всех на свете и в первую очередь того ублюдка, который прострелил ему ногу. Казалось, его проклятьям не будет конца, но боль прошла и он замолчал.

– Смотри, тут кто-то стоял, – услышал он Щипача. – И, по-моему, совсем недавно. Вон, видишь, угли от костра. Их даже ещё не разнесло ветром, и зола сохранилась.

Косому говорить совсем не хотелось и, выдавливая из себя слова, он пробурчал, что это, наверно, какие-нибудь туристы.

– Кто сюда полезет посреди лета? Насколько я соображаю в этом деле, время настоящей рыбалки ещё не пришло, и охотиться рано.

– Угу, – буркнул, думавший о своём Щипач. Забыв про напарника, он обежал по кругу весь берег, чего-то выискивая и, как настоящий сыщик, разгадывал великую тайну. Ухмыляясь он, наконец, подошёл к лежавшему Косому.

– Кажись, тут был мужик с пацаном. По следам вижу. Сюда они приплыли на резиновой лодке, недолго постояли, пожрали и пошли вверх по течению. Слышишь меня: они пошли вверх. Значит, у нас тобой ещё не всё потеряно – когда они будут возвращаться, мы их встретим.

Косой слушал, но все слова неслись мимо него. Рана кровоточила, боль в ноге не проходила, причиняя боль при каждом движении.

– Дай бог бы. Может и, правда, с кем-нибудь встретимся, – сказал он сквозь зубы.

– Потерпи, осталось немного. Сейчас мы выйдем на Нучу.

Хотелось верить в счастливый конец этой истории, но с каждым шагом Лёнькины надежды в благополучном завершении путешествия гасли, как утренняя заря. Зато Сашка, воодушевлённый увиденным, теперь думал только о том, как завладеет резинкой неизвестных туристов. При наличии своей лодки снималось много проблем, неожиданно свалившихся на его голову. Одной из главных был раненый Косой, который сильно задерживал продвижение вперёд, кроме того, он мог навести милицию. После того, как Щипач узнал, что его паспорт остался в лодке сбежавшего Алексея, интерес к нему сразу пропал, и он усиленно думал, как бы от него избавиться. Решение этого непростого вопроса он опять оставил на самый конец.

«Когда разберусь с тем, ради чего заварил эту кашу, тогда будет видно, что с ним делать», – посмотрев на Косого, очередной раз подумал Щипач.

Внизу, откуда они пришли, послышался гул работающего мотора. Вверх поднималась моторная лодка. И только беглецы успели спрятаться в лесу, как она оказалась рядом. Это был небольшой катер, покрашенный голубой краской. Борта, как молнии, рассекали белые полосы, идущие сверху до ватерлинии. На них было написано «Милиция». В катере сидели двое мужчин в камуфляжной одежде. У одного Щипач увидел автомат Калашникова. Катер сбавил обороты и сквозь гул послышался голос сидевшего за рулём:

– Смотри, вон следы на песке, там кто-то ходил. Может, проверим?

Тот, к которому обратился рулевой, секунду колебался, видно, принимая решение, и дёрнувшись вперёд, отчего на груди запрыгал автомат, резко ответил:

– Да мало ли кто там мог ходить. Что мы будем останавливаться возле каждого следа. Наши подались вверх. Там и будем их мочить.

Рулевой добавил обороты, и катер снова рванул.

– Это по наши души, – сплюнул Щипач. – Слышал, мочить они нас собрались. Хрен вам! Вы ещё доберитесь до нас, а потом посмотрим кто кого.

– Лёха навёл. Значит, жив остался, а я думал, он больше не поднимется. Живучий гад оказался. Теперь мучайся тут из-за него… – И он опять разразился страшным матом.

– Песчаные берега обходим стороной, к воде не подходим, – не обращая внимания на грозные тирады раненого, строго сказал Щипач. – Пусть поищут нас вверху. – И он рассмеялся.

Заря потухла. На гребнях гор темнели силуэты вековых лиственниц, на склонах лес слился в одно серое пятно. Потянуло тёмные тучи, ветер гнал холод, пробираясь по глухим распадкам и долинам рек. Кое-как прокоротав ночь у костра, Щипач готовился к очередному броску, и даже не заметил, как резко сменилась погода. С севера дул пронизывающий ветер, низкая облачность затянула вершины гор, спустилась в долину реки. Пошёл мелкий моросящий дождь.

– Ну, вот и всё, Косой, приехали. Теперь придётся помокнуть – этот дождь может зарядить на пару дней. Но ничего, прорвёмся. Непогода нам только в помощь – дождь смоет все следы, а то эти менты вверху никого не найдут и вернутся сюда. Вот, лопухи! И чему их только учат в этой ментовке?

Дождь разошёлся. Моросящее облако плотной завесой закрыло горизонт.

– Давай вставай, надо двигать. Волка ноги кормят!

Косой нехотя поднялся. Идти совсем не хотелось – бессонная ночь и больная нога вывели его из равновесия, и внесли полную сумятицу в чувства. Но оставаться одному у едва тлевшего костра он не хотел, да и неизвестно, как это мог истолковать Щипач. Но главное, что заставляло его преодолевать неожиданно свалившиеся на голову трудности – маячившее впереди золото. Пока в кармане его куртки лежал пистолет, он чувствовал себя более-менее безопасно.

Глава 58. В тайге

Километрах в пяти выше устья Некучана мелькнула крыша какого-то строения. Фёдор сразу понял, что это охотничье зимовьё. Стояло оно в глубине леса, поэтому не каждый смог его заметить с реки. Но тут помог набитый глаз человека, ни один полевой сезон проведшего в тайге. Вокруг любого жилья человек невольно оставляет следы, по которым его можно найти. Кому-то такая неожиданно попавшаяся избушка давала крышу над головой, а кого-то спасала от смерти. Однако нередко случалось и так, что, не увидев зимовья, люди гибли почти на пороге.

Из леса к берегу вела набитая тропинка и, проследив, откуда она пришла, можно было определить, где находится человеческое жильё. Судя по крыше, избушка была небольшой, какие обычно строят охотники, живущие в тайге значительную часть времени в одиночку.

– На обратном пути мы туда заглянем, – крикнул он Наташе, – посмотришь, как обитают охотники. Я думаю, тебе будет интересно.

Наташа только кивнула головой. Её мысли опережали их лодку. Она уже представляла себе, как они вытаскивают мешки с золотом и пересыпают жёлтый песок в подготовленные для этого случая бачки для бензина. Эта мысль посетила Фёдора накануне, и девушка сразу за неё ухватилась: по дешевке купила три таких бачка, в которых теперь был залит бензин. Так можно было, не привлекая к себе внимания перевезти золото до самого Якутска.

«А дальше… Что делать дальше?» – Тут она тяжело вздохнула.

Благодаря этому кладу, она улучшит своё материальное положение, как обычно говорили в средствах массовой информации, когда речь шла об уровне жизни граждан страны. А если проще, то первым делом оденется, выкупит часть квартиры у соседей, сделает в ней ремонт, определит детей в престижную школу и откроет свой бизнес.

Мысли на этом терялись. Мало ли чего можно было сделать при наличии значительной суммы денег в твоём кошельке, а ещё лучше – на счете какого-нибудь надёжного отечественного или, ещё лучше, швейцарского банка. О том, как она будет продавать металл, пока у неё не было чётких идей. Работая на выставке минералов, она познакомилась с разными людьми. Были среди них и такие, кто не скрываясь, интересовался драгоценными камнями и жёлтым металлом.

По всему чувствовалось, у них хорошо прикрытый тыл, поэтому бояться им было нечего. Но сейчас она подумала, что от них надо держаться подальше.

«Ни в коем случае нельзя самой светиться, а то можно потерять не только золото, а даже собственную голову и всю семью».

От мысли об опасности, которая может угрожать её детям, маме и всем кто будет связан с этим золотом, ей стало страшно, но посмотрев по сторонам, и увидев убегавшую от них стайку уток, волна приятных воспоминаний снова заполнила её сознание.

Впереди показалось устье первого ручья, как определил его Фёдор по карте. Это был небольшой ключ, вытекавший из леса, стоявшего прямо под склоном горы. Если бы ни карта, на которой он выделялся только по изгибу горизонталей, его трудно было даже назвать ручьём. Тем не менее, Фёдор решил остановиться и обследовать окрестности этого распадка. Как и следовало ожидать, это был не тот ручей, который их интересовал. Об этом говорило многое и в первую очередь то, что он не сквозной: то есть, сразу замыкался и упирался в гору. А из рассказа Анастасии Андреевны следовало, что Жека приехал на оленьей упряжке по руслу ключа и где-то в долине спрятал дальстроевское золото, которое они теперь искали.

Следующий ручей, в устье которого Фёдор причалил «резинку» к берегу, по всем признакам подходил под описание. Долина ключа была довольно широкой, далеко впереди виднелись горы, где, по-видимому, был перевал в другую речную систему, откуда могли придти охотники. Зимой по руслу можно было свободно проехать на нартах от самых истоков до устья.

«Возможно, где-то там и спрятано золото, – подумал Фёдор. – Хотя, если руководствоваться Жекиной логикой лёгкой доступности к кладу, его надо искать ближе к устью Бурхалы. А какая же тут доступность, если до этого ручья на моторке за день не доберёшься? – спросил он себя и сам же ответил. – Если идти по тайге, то этот ручей совсем рядом с деревней, а по реке получается громадная петля».

После рассказа Татьяны Андреевны Фёдор был уверен, что Жека оставил золото в кварцевой жиле, залегающей в правом борту долины ручья. По своему опыту он хорошо знал – такую жилу можно увидеть в обрывистом берегу, или даже в пологом, но не задернованном, то есть, не перекрытом почвенно-растительным слоем. Теоретически это должны были быть скальные выходы каких-то горных пород, в которых по ослабленной зоне или по трещине образовалась такая жила. В данном случае она должна была залегать в песчано-сланцевой толще, развитой во всём районе.

О том, что склон должен быть обрывистым Фёдор был совершенно уверен. В то время, когда прятали клад, по календарю была весна, но ещё лежал снег. А для того, чтобы увидеть жилу на закрытом снегом пологом склоне, нужно было обладать какими-нибудь сверхчеловеческими способностями, чего наверняка не было у бывшего заключённого ГУЛАГа.

Спрятав лодку, двинулись вверх по ключу. Наташа привычно собрала свой рюкзак. Положила туда тёплые вещи и легкий спальный мешок. Фёдору досталась всё остальное. Кроме палатки и продуктов, в его рюкзаке оказался металлоискатель, топор и ножовка. Рюкзак получился тяжёлым и пузатым, как узел цыганки.

Вдоль склона пошла осыпь из тёмно-серых сланцев и песчаников. Под ними пищали полёвки и толстые рыжие лемминги. Среди обломков пород встречались куски молочно-белого кварца. В одном месте кварцем было выстлано подножье склона, но самой жилы не оказалось. Фёдор стал обследовать с помощью металлоискателя. Обойдя вдоль склона, он поднялся выше. Кварца здесь не было, молчал и прибор. Местами отмечались редкие отклонения стрелки, свидетельствовавшие о слабой сульфидной минерализации вмещающих пород. Это был пирит.

– Значит, не та кварцевая жила, – закончив поиски, сказал он Наташе. – Будем искать другую. Пойдём вверх по ручью.

Вокруг них стояла дикая тайга с непролазными зарослями кустарника. Местами приходилось пробираться как в джунглях. Выше по ключу стал донимать стланик, разросшийся повсюду. За весь переход они не встретили никаких признаков, говоривших о присутствии здесь Жеки. Но люди здесь были. Об этом свидетельствовали зарубки на деревьях и стреляные гильзы. Кое-где попадались старые ловушки на соболя или на ветках висели оставленные охотниками капканы. Почему-то их не забрали, и теперь они дожидались очередного охотничьего сезона, чтобы сослужить свою службу.

Шедший впереди Фёдор петлял по долине ручья, переходил вброд боковые притоки, поднимался на пологие склоны. К вечеру идти стало невмоготу. Наташа еле передвигала ноги, и в душе ругала тот день, когда согласилась идти на поиски этого клада. Багровое солнце сползло за горизонт, сизая дымка опустилась на тайгу. На небе погасла заря, забродили чёрные тучи. По долине поползли серые семерки.

– Похоже, погода портится, погнало холодный ветер, – сбросив рюкзак, сказал Фёдор. – Дождя не миновать, только бы не задержал надолго.

Порывы ветра раскачивали деревья и кусты стланика. Пошёл мелкий дождь. Фёдор привычно поставил палатку, развёл костёр и повесил новенький котелок с водой. Пламя вырвалось наружу, стало облизывать дрова, достало котелок. Повеяло долгожданным жаром. Дым закрутило в разные стороны, понесло вдоль ручья. Усевшись на сухой ствол упавшего дерева, Наташа почувствовала, как сильно устала. Ломило плечи, от напряжения тряслись ноги и даже кружилась голова.

– Ну, теперь мы с голоду не умрём, Фёдя взял кухню в свои руки, – с облегчением сказал девушка. – Есть хочется, спасу нет!

Фёдор забросил в котелок с кипящей водой два пакета концентрированной каши и банку тушёнки. Через пару минут в котелке забурлило, запахло специями и варёным мясом. Наташа вытащила хлеб и, не дожидаясь ужина, толстый кусок намазала маслом,

– Вот теперь можно спокойно ждать твоей каши, – с аппетитом откусила она хлеб. – А то на голодный желудок сидеть невозможно, дурные мысли лезут в голову.

Моросил дождь, рядом журчал ручей, а возле костра было тепло и по-домашнему уютно. Потянуло на разговоры.

– Завтра пойдём обратно по другому берегу, проверим левый склон, – задумчиво сказал Фёдор. – Не исключено, что твоя мама что-то перепутала, или Жека сделал это умышленно. Хотя, если он заходил в долину этого ручья с устья, то для него это была правая сторона. Как я сразу не догадался, – укоризненно закачал он головой. – Жека же не геолог, поэтому для него, что правый берег, что левый – без разницы.

Слушая Фёдора, Наташа только грустно улыбалась. Она вспомнила, как однажды заблудилась в маршруте, когда работала в Забайкалье, и как испуганная металась по тайге в поисках какой-нибудь надёжной привязки. В итоге ушла далеко за границу своей площади, и только благодаря случайной встрече с рыбачившими там старателями, вернулась в свой лагерь. С тех пор она стала бояться тайги, и даже, защитив диссертацию и став кандидатом наук, настоящим геологом себя не считала.

– Склон там вообще-то очень пологий, – дошло до её слуха, – значит, был закрыт снегом, когда прятали золото. Стало быть, больших надежд на то, что мы там что-то найдём, у меня нет, но проверить надо. Кстати та кварцевая жила, которую мы встретили в нижней части ключа, возможно, протягивается на левый берег. Мы её проследим, пройдём по простиранию. Постой, постой, – на мгновенье он замолчал.

Вспомнилось о поисках золота на Перевальном. Там рудопроявление находилось на самом водоразделе. Именно на водоразделе могут сохраниться обрывистые скалы и останцы – свидетели некогда существовавших горных хребтов, разрушившихся за миллионы лет. – Значит так, завтра полезем на водораздел, – сказал он решительно. – Я бы пошёл прямо сейчас. Идём? До темноты ещё успеем.

После еды, да ещё по дождю, идти никуда не хотелось. Наташа стала уговаривать, чтобы отложить на утро, и он сдался.

– Ты, Фёдя, молодец, похож на моего папу. Я в тебе это сразу увидела, когда ты приезжал к Нинель Захаровне. Ну, ты тогда её убил напрочь своей базой данной, а потом ещё отказался от приглашения в аспирантуру. Ты не представляешь, что потом было! Она жизни никому не дала пока не оцифровала свою картотеку с анализами золота и не сделала из неё настоящую базу данных. Всё по образу и подобию твоей. Потом она ещё долго тебя вспоминала.

– Нинель Захаровна – прогрессивный человек и настоящий учёный. Естественно, в моей базе данных она увидела рациональное зерно и пошла ещё дальше. Весьма похвально!

– Может, ты зря отказался от её предложения. Сейчас, глядишь, стал бы светила науки, пробился в академики. Кстати, что с твоей базой данных?

Фёдор пошевелил костёр, подкинул толстые ветки. В огне зашипело, языки пламени полезли вверх, облизывая сырые дрова, и, вырвавшись наружу, осветили лицо.

– Это долгий разговор. Пока, как собака на сене, никому не даю. Все, кто ей интересуется, хочет извлечь какую-то материальную выгоду, а я не для этого её создавал. Эти материалы должны служить для науки, а не для бизнеса. Я вообще-то, не теряю надежды на то, что геология когда-нибудь возродится и тогда эта база данных будет моим вкладом в новое дело.

Наташа каждый раз поражалась его стойкости и крепкому характеру. В сложное перестроечное время, когда каждый старался любым путём удержаться на плаву и думал только о себе, он жил надеждой о будущем науки.

– Обидно, что пропадает такая информация. Используя твои данные, уже сейчас можно было бы открыть ни одно месторождение или оценить перспективы известных.

Она же у тебя совсем не работает. Продай её кому-нибудь или, в конце концов, передай Нинель Захаровне, она сумеет распорядиться ей правильно. Кстати она бы и сейчас взяла тебя к себе в лабораторию, я в этом абсолютно уверена. Ей нужен такой толковый помощник, как ты. Жаль, что ты тогда с ней не встретился.

– Ещё не вечер. Может, не раз увидимся. Сейчас главное – найти этот клад. –

Неожиданно он замолчал и стал прислушиваться. – Слышишь, где-то стреляют, – сказал он, испуганно посматривая вниз по долине ручья.

– Тебе, наверно, показалось. Кому тут стрелять, сейчас же не охотничий сезон.

И в этот момент до их слуха донеслась стрекотня, а следом долетел раскатистый выстрел, эхом прокатившийся по долине.