Текст книги "Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный."

Автор книги: Автор Неизвестен

СТИХ 257
ГОЛОС БЕЛОГО ЖУРАВЛЯ

 
Кэр-буу! Кэр-буу!
Видит ли кто-нибудь?
Слышит ли кто-нибудь?
Вот оно – выбиваясь из сил,
Одинокое, больное дитя,
Выросшее сиротой,
С рожденья родителей потеряв,
Ищет их,
Бежит – не зная куда!
По всему видать,
Повстречался мне
Последним в роду саха
Родившийся на земле
С единственным жеребенком-конем
Эр Соготох —
Дитя Сирота,
Эриэдэл Бэргэн!
Вот он бежит,
Рассекая беду
Продолговатым носом своим,
Торопится, одолевая нужду
Костлявым телом своим…
 
 
Вы, бесчисленным
Конным скотом
Обогатившие род саха,
Кюн Дьэсегей Тойон,
Кюрё Дьэсегей Хотун!
Не настала ли вам пора
С высоты небесных лугов пригнать,
Опустить на землю, отдать
Одинокому малышу
Подросшего его скакуна,
Одарить оружьем его,
Наделить одеждой его?
 
 
Если будет он босиком,
Нагишом ходить по земле,
Не нальются
Мускулы рук его,
Не окрепнут
Мускулы ног его.
На просторах мира,
На гиблых местах
Обессилев, он упадет;
В Верхнем мире,
Крутым путем проходя,
Ненароком сорвется он;
В пропасть черную —
В Нижний мир
Упадет, разобьется он!
Как безоружный,
Пеший, нагой,
Подросши, осилит он
Девятиизвилистый путь?
Как перевалит он
Перевалы заоблачных гор?
Съест его
Болотная мошкара,
Воронье расклюет его!
 
 
Послушай меня,
Последний в роду,
Покинутый на земле,
Эр Соготох —
Дитя Сирота,
Эриэдэл Бэргэн!
Западной стороною пройди,
Там найдешь
Отца твоего,
Одинокого – в дремучей тайге…
Бедного отца твоего
Ты возьми с собой,
Домой риведи!
А потом без страха ступай
На темные кручи
Тревожных небес,
По сыпучей горной тропе,
По текучей теснине той,
По дороге бед Кээхтийэ-Хаан,
Где медные кукушки торчат,
Непроезжий путь стерегут…
 
 
С заоблачной крутизны
Область горя откроется перед тобой;
На черном поле Хонгкурутта,
Близ моря Энгсэли-Кулахай,
Где невидимки-абаасы,
Как гагары, болтают, кричат
На неведомом языке,
Увидишь ты
Вертящийся дом…
 
 
Бедное, дорогое дитя
Добросердечных людей,
Тот железный вертящийся дом
Ты словом останови!
Там томится в плену
Туйаарыма Куо,
Твоя несчастная мать.
Ты выведи оттуда ее,
Вынеси в солнечный мир,
В отчий свой дом верни!
 
 
Как найдешь отца своего,
Как вернешь домой свою мать,
Ты защитника средней земли
Отыщи Нюргуна-богатыря,
Родича прославленного своего.
Грозного недруга победив,
На небесном летающем вервие
Над бездною усидев,
Имя свое
Высоко подняв,
Среди бранного поля он,
Пробуравив толщу земли
На девять саженей,
Надолго уснул, говорят…
 
 
Как бы он крепко ни спал,
Растолкай его, разбуди.
Если даже пр исмерти он,
В горло ты влей ему
Горсть арагас-илгэ —
Желтого сока земли,
Животворного сгустка сил;
И скажи ему,
Чтобы он —
Ради громкого имени моего,
Ради недосягаемой славы моей
В Среднем мире меня отыскал,
В мой высокий дом заглянул,
В обиталище девственное залетел,
В гости нагрянул бы, наконец,
К прекрасной Кыыс Нюргун,
Скачущей по бранным полям
На Красно-чалом коне!
 
 
Пока не пересекала я
Путей широких его,
Пока не переступала я
Путей далеких его,
Пускай он сам
Поскачет скорей
По горячим моим следам,
По холодным моим следам! —
 
 
Пропев такие слова,
Прекрасная птица-стерх,
Крыльями широко взмахнув,
Курлыкая звонко,
Скрылась вдали.
 
 
Выросший сиротой малыш,
Выслушав речь ее,
Вымолвил про себя:
– Значит, мне суждено
Человеком стать,
Если мудреную речь
Прекрасной девицы такой,
Прославленной в трех мирах,
Кажется, понял я,
Каменным теменем уразумел…
 
 
Дивную весть
Поведала мне
Небесная птица-стерх,
Чудесная эта хотун:
Повидаться хочет она
С прославленным дядей моим;
Потягаться, видать,
Пожелала в бою
С величайшим богатырем —
Исполином Нюргуном самим…
Богатырка она,
Бой-девка, видать! —
 
 
Так Эр Соготох
Сам себе говорил;
Страшно он был удивлен,
Сильно малыш заробел…
 

СТИХ 258
ГОЛОС БЕЛОГО ЖУРАВЛЯ

 
Сбросив Нюргун Боотура
В пропасть со своей крутизны,
Дух дороги бед
Кээхтийэ-Хаан,
Где медные кукушки торчат,
Грозная хозяйка горы
Уот Холуонньай сама,
Звеня брякунцами,
Взлетела ввысь;
И там, на высоком хребте
Трехслойных
Молочно-белых небес,
В виде медного идола
Дьэс Эмэгэт
Молча опустилась она…
 
 
Подумал, взглянув на нее
Одун Хаан-властелин,
Принял решенье
И повелел,
Чтоб Айыы Умсуур Удаган —
Заклинательница восьми небес,
Защитница девяти небес,
Послала немедля
Подвластных ей
Пятерых небесных сестер —
Помочь Нюргуну в беде…
 
 
– Чтобы он на средней земле
Богатырем-человеком стал,
Широкий в будущем путь
Пророчили мы ему!
Чтобы он защитником стал
Племен уранхай-саха,
Прочный, высокий удел
Прочили мы ему!
Подведем ли мы,
Покинем ли мы
Порожденное нами дитя?
В трудную пору его
Тревожного появления на свет
Непосильные испытания послав,
Мы благословили его,
Чтоб над высью
Враждебных небес
Рогатиной он взлетел,
Не пятился ни перед кем…
 
 
А что будет с ним,
То знает одна
Незыблемая судьба! —
 
 
Так владыки суровые
Трех миров —
Великий Одун Биис,
Чынгыс Хаан
И Дьылга Тойон
Решенье произнесли…
 
 
Заклинательница
Девяти небес,
Врачевательница
Восьми небес —
Айыы Умсуур Удаган,
Великих владык
Велению вняв,
Тут же, немедля
В полет подняла
Небесных белых сестер…
 
 
Ринулись удаганки небес,
Подымая вихрь,
Порождая шум,
Рассекая крыльями
Синюю мглу,
Разрывая перистые облака;
Стаей куропаток
Вниз понеслись…
 
 
На белое облако опустясь,
Как на белую шкуру коня,
Распластанную в высоте,
Взмахнули шаманки небес
Шелковыми кистями одежд,
Свисающими до пят;
Бубенцами серебряными звеня,
Брякунцами бронзовыми гремя,
Колотушками из прозрачного камня
С конскую ногу выличиной
Ударили дружно они
В буланые бубны свои,
Круглые, как озера в тайге…
 
 
Речи волшебные говоря,
Вещие напевая слова,
Действующие на восемь лет,
Сбывающиеся за девять лет —
Начали заклинать.
Дочь Солнца
Кюэгелдьин Удаган,
Дочь Месяца
Ыйбалдьын Удаган,
Дочь Желтой Звезды
Айбалдьын Удаган,
Дочь звезды Чолбон
Нуолур Удаган,
Дочь Полярной Звезды
Сэймэлдьин Удаган
И шестая с ними сама
Айыы Умсуур Удаган,
С шумом слетев
На крутой перевал
Дороги бед
Кээхтийэ-Хаан,
Раскрыли темные чрева туч,
Приказали силой заклятий своих
Теплому пролиться дождю…
 
 
От гремящего, проливного дождя
Согрелся воздух высот,
На три года установилась жара;
Ураганный ветер утих,
Грохот обвалов смолк,
Прояснился воздух окрест;
Стала вся дорога
Сестрам видна,
Будто из глаза вдруг
Вынули соринку они.
 
 
И увидели удаганки небес
На великой дороге той
Лежащего среди острых скал
Чудовищного орла,
В землю вонзившего глубоко
Восемь железных когтей.
Было три головы у него;
Словно связки мечей,
Издающие звон,
Торчали перья
Железных крыл,
Отливающие синим огнем…
 
 
Белые девы небес
Оробели, увидев орла;
Встревоженно лепеча,
Взлетели выше они,
Взметнулись на гребень горы.
 
 
Чтобы зло не пристало к ним,
Чтобы зловещая тень не легла
На светлые их тела,
Громко начали
Они заклинать,
Колотушками каменными принялись
В ревущие бубны свои ударять
И потом,
Покой обретя,
Злое и темное отогнав,
Запели они
Заветную песнь.
 

СТИХ 259
БЕЛЫЕ УДАГАНКИ АЙЫЫ

 
Доом-эни-доом!!!
Доом-эни-доом!!!
Громко о бубен стучи,
Грозно вещай,
Колотушка моя!
Громче, бубен тугой, взывай,
Неистово грохочи!
 
 
Не напрасно летели мы,
Огненно-красной одеждой шумя,
Бряцающими бубенцами звеня,
С блистающей высоты!
 
 
Силою власти
Вечных небес,
Силою грозных
Священных небес,
Наши песни
На землю радость несли,
Наши речи
Излечивали от ран!
Мы властны
Разрубленное срастить,
Мы властны
Разрушенное обновить…
Песенной силой
Заклятий своих
Мы освобождаем тебя
От гибельных черных чар,
Вызволяем тебя
Из-под власти зла!
Чистотою небес
Очищаем тебя,
Сбрасываем с тебя
Всякую немочь,
Всякую грязь!
Воспрянь, вставай!
Преград не знай
Впереди себя!
Препон не знай
Позади себя!
Доом-эни-доом!!!
Доом-эни-доом!!!
 
 
Убитых в бою
Подымали мы,
Умерших давно
Оживляли мы!
Пусть шевельнутся
Ресницы твои,
Пусть блеснут
Зеницы твои!
 
 
Если вовсе не дышишь ты,
Пусть раздуются легкие у тебя,
Воздухом наполняясь легко!
Если ты уснул,
Встрепенись, проснись!
Если умер —
К жизни вернись!
Если в обмороке —
Очнись, подымись!
Доом-эни-доом!!!
Доом-эни-доом!!!
 
 
Равных силой
Не знавший досель,
Равного ты нашел,
Достойного врага повстречал…
 
 
Хоть по силе ты и могуч,
Но, привычный к солнцу средней земли,
Нежным телом
Не выдержишь ты
Верхнего мира
Ветров ледяных,
Смертной стужи
Подземных бездн…
 
 
Твой неуемный враг
Девяносто и девятью
Коварствами околдует тебя,
Восемьюдесятью восемью
Обманами обойдет,
Семьюдесятью семью
Чарами отравит тебя…
Поэтому должен ты,
Питомец наш дорогой,
Младший братец.
Милый сынок,
Полететь на западный край земли,
Где неба ровдужный край
Над Нижним миром повис,
Где, над пропастью громоздясь,
Высятся восемь
Гор ледяных.
У подножия этих гор
Плещется в темноте,
Грузной грохочет шугой
Озеро мертвой воды…
 
 
Сотворенный волей
Владык айыы,
Благословляемый силой небес,
Ты смелее в мертвую воду ныряй, —
Ты не утонешь в ней!
Закаленного мертвой водой —
Никакая стрела
Тебя не пронзит,
Никто огнеглазый
Не сглазит тебя!
Исполина Уот Усуму,
Наконец, одолеешь ты,
Избавишь
Мир от него!
Толстая слава твоя
Высоко тогда возрастет,
Доброе имя твое
Далеко тогда прогремит! —
 
 
Так пропели
Над богатырем
Белые удаганки небес;
Трижды обрызгали
Сверху они
Нюргуна-богатыря
Животворной белой
Влагой небес,
Обрызгали шестикратно его
Желтой благодатью земли…
 
 
Глухо, раскатисто заклекотав,
Крыльями зашевелил,
Ожил исполинский орел,
Радостно произнес:
– Ласковые сестрицы мои,
Вечно буду я помнить вас!
Без помощи не оставьте меня
И в будущие года! —
Распахнул широкие крылья орел,
Как гора, огромный,
Грузно взлетел…
Полетел падучей звездой,
За тучами грохоча,
Подымая воющий вихрь,
Над великой средней землей,
На далекий западный
Край земли…
 
 
Долго он летел;
Поплыла под ним
Бессолнечная сторона,
Где всегда лютует зима,
Где гудит, бушует метель,
Где леденящие дуют ветра,
Где седой клубится туман…
 
 
За гребнем
Восьми полосатых гор,
За хребтом
Девяти синеющих гор,
За горбом семи
Угрюмых вершин,
Над обрывистой крутизной
Опустился Нюргун Боотур —
Орлиные крылья сложил.
Огромное бурлило внизу
Озеро мертвой воды,
Дымясь в непроглядной тьме…
 
 
Глыбу каменную
Отвалив от скалы,
Бросил ее Нюргун Боотур
В кипящую глубину.
Закрутился водоворот,
Глыбу каменную
В песок перетер.
Видя это,
Нюргун Боотур
Несказанно был удивлен,
Молвил он такие слова.
 

СТИХ 260
НЮРГУН БООТУР

 
Аар-дьаалы!
Аарт-татай!
Ах, дорогие сестрицы мои,
Оказывается – вот куда
Спровадили вы меня!
Славное место здесь…
Знать, на гибель я
Залетел сюда!
Как величественно внизу
Грозно пенится и бурлит
Пучина страшная
Мертвой воды…
 
 
Если я
В эту воду нырну,
Нежный выкормыш
Матери средней земли,
Вынырну ли живым?
 
 
Коль в водовороте
Мертвой воды
Сокрушится мой
Могучий костяк,
Разорвутся жилы мои,
Истребится сила моя,
Добудете ли из пропасти вы,
Добрые удаганки небес,
Хоть осколок кости моей,
Хоть кожи моей лоскут?
Но если я
Прилетел сюда —
Отступать не по нраву мне,
Пятиться не по мне.
Я встречал испытания пострашней,
И сейчас – пусть будет,
Что суждено! —
 
 
Перевернувшись вниз головой,
Обернулся он на лету
Железной рыбой с тройным хребтом,
Пестрой рыбой
Подземных морей —
С острым рылом,
В колючей броне;
Рыбой в мертвую воду
Ринулся он.
А когда поднялась волна,
Яростно закипев,
Из погибельной глубины
Вылетела рыба стрелой
И врезалась, как острога,
Рогатиной железной впилась
В растрескавшееся темя скалы.
 
 
И воскликнул Нюргун Боотур:
– Видно, это правда, что я
Высшей силою сотворен!
В мертвой воде не пропал,
Вырвался невредим!
Я бросился в гибельный водоворот,
Где в прежние времена
Закалялись великие богатыри,
Которым равных на свете нет.
Если вынырнул я живой
Из водоворота мертвой воды,
Не разрубит меч,
Не пронзит стрела
Толстую кожу мою,
Твердое тело мое!
 
 
Пора пришла – рассчитаться мне
С проклятым Уот Усуму,
Спесь с него сбить,
Воровскую лапу его
Пятипалую укоротить! —
 
 
Огромным орлом
Нюргун Боотур
С нелюдимой кручи взлетел,
В сумрачной высоте
Пронесся над озером мертвой воды,
Над которым пар ядовитый вставал,
Где во тьме водопад грохотал,
Падая в бездонный провал,
Где, восемью кругами кипя,
Водоворот бушевал,
Где, девятью кругами кипя,
Пенилась, клокотала смерть…
 
 
Долго летел
Нюргун Боотур,
Достиг, наконец,
Другой стороны
Обуянных буйством
Нижних небес,
Обиталища абаасы.
Там опустился Нюргун Боотур,
На ноги твердо стал
В богатырском виде своем
На черном поле Хонгкурутта,
В чародейном темном краю,
На грохочущем берегу
Бушующего прибоем всегда
Моря Энгсэли-Кулахай,
Где нечистые невидимки живут,
Гагарьим говором лопоча,
Голосами чаек крича…
Там очутился Нюргун Боотур
И прямо перед собой
Увидал Уот Усуму…
 
 
Удивился абаасы,
Увидев богатыря;
Исказилось его лицо,
Корявое – в трещинах и буграх,
Как обрывистый берег реки…
Прямо в единственный глаз
Плюнул ему Нюргун Боотур,
Молвил такие слова.
 

СТИХ 261
НЮРГУН БООТУР

 
Посмотрите, богатыри!
Привелось мне снова
Встретить его!
Вот он – непойманный вор,
Вот он – неуличенный плут!
Новорожденного малыша —
Несмышленыша догонял,
Сожрать его, видно, хотел,
Да на счастье – догнать не успел,
На гладком месте упал!
 
 
Ты теперь
Девяноста и девятью
Хитростями, злодей,
Не пересилишь меня,
Восемьюдесятью восемью
Обманами не обманешь меня,
Семьюдесятью семью
Плутнями не проведешь!
 
 
По горячим твоим
Следам я пришел!
Навзничь тебя повалю,
Брюхо твое распорю!
По холодным твоим
Следам я пришел!
Крепко заарканю тебя!
Плутовством прославился ты,
Воровством возвеличился ты…
Все награбленное тобой
Я заставлю тебя вернуть,
Пожранное тобой
Выдавлю из утробы твоей!
Ты такого гостя
К себе заманил,
Который ни с чем не уйдет!
Страшный путник
Нагрянул к тебе,
Грозный ночлежник пришел
В логовище твое!..
 
 
Подлый вор,
Кровавая пасть!
Пока еще я
Не прикончил тебя,
Прекрасную
Туйаарыму Куо
Поставь невредимую передо мной! —
 
 
Затрясся от гнева,
Зеленым огнем
Вспыхивая, Уот Усуму;
Ногами в заржавленных торбасах
Затопал в ярости он,
Руками длинными замахал,
Заикаясь, плюясь, закричал…
 

СТИХ 262
УОТ УСУМУ

 
Ый-ай… Ыарт-татай!
Ыр-ар… Алаатыгар!
Буйа-буйа, буйакам!
А-а, буян! Разбойник!
Злой озорник!
 
 
Ты вольно гулять привык
По широкой средней земле,
Убивать и грабить привык
В Нижнем мире,
В бедственной глубине,
Никем не обузданный до сих пор,
Неуемный бродяга – шатун!
За девками весь свой век,
По снегу, по росе,
Впустую гоняешься ты,
Пустая твоя голова!
Хоть ростом велик —
А вовсе дурак!
Хоть в плечах широк —
А скулишь, как пес!
Хоть прикидываешься орлом, —
А дрожишь, как голый птенец!
 
 
Ты добычу мою —
Туйаарыму Куо
Требуешь у меня,
Смеешь приказывать мне —
Отдай, мол, ее,
Поставь предо мной!
Так я и послушал тебя,
Так за нею и побежал…
 
 
Как расхрабрился ты,
Коли сам решился
К нам залететь, —
Обезумел вовсе, видать?
Уж не думаешь ли, щенок,
Что выпущу я тебя
Живым из пасти своей?
Уж не думаешь ли,
Что удастся тебе
Чем-нибудь поживиться здесь?
 
 
Наконец-то попал
Ты в лапы мои…
Я грудную клетку твою разорву,
Выпью горячую кровь твою,
Мимо глотки ни капли не уроню,
Черное мясо твое сожру,
Кости твои сокрушу!
После не жалуйся ты,
Что внезапно я
Напал на тебя!
Предупредил я,
Теперь – берегись… —
 
 
Налетел Уот Усуму
На Нюргуна-богатыря,
Громовыми голосами крича,
Оглушительным рыком рыча,
Начали биться они…
 

 
Закружилась над головами их,
Завизжала Илбис Кыыса,
Заголосил, завыл
Свирепый Осол Уола…
 
 
Суматоха великая поднялась,
Чудовищный переполох…
Колдовскую долину Хонгкурутта,
Каменную твердыню ее
В щебень истоптали они.
От тяжкого топота их
Верхний мир
Тревожно плескаться стал,
Словно белое молоко
В посудине берестяной;
Нижний мир,
Как кумыс в турсуке,
Взбуровился, грузно плещась;
Средний глинисто-каменный мир
Всей непомерной толщей своей,
Всей незыблемой ширью своей,
Как трясина, качаться пошел…
 
 
Всесветная
Наступила беда,
Несчастья несметные начались.
Проклятия, вопли, плач
Прокатывались по трем мирам;
Отовсюду страшный слышался рев;
Затрещали укрепы
Вселенной всей,
Зашатались опоры миров…
 
 
Сидящая на хребте
Зловещих нижних небес
Свирепая Куохтуйа Хотун,
От грохота богатырской борьбы,
От великой тряски мира всего,
Тошноты унять не могла,
Рвоты удержать не могла.
За сердце хватаясь, она
Заметалась в логове страшном своем,
Задыхаясь, жаловаться начала:
«Ох, сердце болит…
Ох, шею свело…
 
 
Темя ломит,
Затылок трещит!
Ой, как страшно дерутся они!
Теплое ложе мое,
Прощай!
Покой, тишина – прощай!»
 
 
Так, падая,
Подымаясь, мечась,
Плакала, голосила она.
 
 
В гневе просыпающийся ото сна,
Возвеличивающийся на темном хребте
Западных ненасытных небес,
Улуу Суорун Тойон
Почуял спросонья в груди —
Под самой глоткой своей —
Жгучую, нестерпимую боль.
Почувствовал в середине спины
Мучительную жестокую боль,
Почуял, будто ему
По темени кто-то бьет…
 
 
Это гул и дрожь
Земли и небес
От грузного топота ног
Дерущихся богатырей
Причинили ему жестокую боль,
Нагнали ему болезнь.
То встанет, то ляжет он,
Стараясь перетерпеть…
 
 
Но чем дальше, тем пуще
Драка идет,
Тем хуже чудовищному старику.
 
 
Ревмя он ревет,
Невтерпеж ему…
Дух перехватывает у него,
Хрипит несчастный старик.
Вылезли у него из орбит
Налитые кровью белки.
Всем нутром содрогаясь,
Улуу Суорун
Горестно икая, мыча,
Громко начал взывать.
 

СТИХ 263
УЛУУ СУОРУН ТОЙОН

 
Ыа… Ыа… Ыар-татай!!!
Аа… Аа… Алаатыгар!!!
Оглушил меня
Топот тяжелых ног,
Пропади она пропадом,
Силища их!
Будто по темени моему,
Бухают ногами они…
Трещит затылочный мой позвонок,
Спину ломит,
Сердце щемит…
Посохи огневые мои,
Вертящиеся жезлы —
Опора мощи моей —
Вырвались из рук у меня,
Впились в утробу мою…
 
 
Абытай-халахай!
Задыхаюсь я!
Срок мой последний настал,
Рухнуло солнце мое!
 
 
Я наказывал – не пускать
Бродягу и вора
Уот Усуму
В Средний мир
Умыкать жену.
Прежде, чем накрепко я уснул,
Это настрого я наказал
Тебе – супруге моей…
 
 
Ты, видать, нарушила мой запрет,
Ты, видать, подговорила его
Напасть и девку украсть!
Напасть я терплю по вине твоей!
А много ли он приданого взял?
Сколько выкупа тебе притащил?
Честью ли тебя угостил?
Чем до тошноты окормил?
 
 
Из-за жадности попавших в беду
По своей вине дураков,
Из-за алчности, ненасытимой ничем,
Бедствие терпящих глупцов,
До гибели вы меня довели…
В три погибели согнуло меня!
Но пока не вылетел из меня
Выдох последний мой,
Самовольную семейку мою
Сам я угомоню!
Жилы я у вас перерву,
В живых не оставлю ни одного…
Посмотрю, как вы будете околевать,
Прежде чем околею сам!
 
 
А пока не поздно еще,
Прежде, чем я слово скажу,
Прежде, чем дух я переведу,
Проклятого выродка твоего,
Противящегося воле моей,
Грабителя Уот Усуму
Скрути
И прочь убери;
И пускай он пропадом пропадет!
 
 
Скачущий
На Вороном коне,
Стоя рожденном
На грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур,
Нагрянувший сам сюда
На безумствующие небеса,
С пустыми руками от нас не уйдет.
Опустошит он наше гнездо,
Опрокинет он наш очаг,
Затопчет огонь, хохоча,
По ветру развеет золу…
 
 
Пусть бы три грозных богатыря,
Три стража смерти пришли,
С края света сюда прилетев,
И неукротимых этих бойцов
Скрутили бы арканом своим
И розняли бы, наконец,
Ожил бы я тогда! —
Такие слова сказал
Улуу Суорун Тойон,
Так он, охая, простонал;
И посохи огненные свои
С трудом руками поймав,
Грузно старец налег
Всей грудью на них,
Исступленно вертя в высоте
Сверкающие острия…
 
 
Еланью владеющая ледяной
На крутизне бесноватых высот,
Сидящая с закоптелым лицом
На кровавом ложе своем,
Та, которую не перехитрить
Заклинающим по три дня подряд
Восьмидесяти восьми
Черным шаманам и колдунам,
Простирающая, как тучу, обман,
Не смиряющаяся ни перед кем,
Грозная Куохтуйа Хотун,
Увидав, что владыка ее, супруг,
Улуу Суорун Тойон,
Всем туловищем огромным своим
Содрогаясь,
Вот-вот умрет,
Завопила,
Руками всплеснув.
Страха не знавшая никогда,
Устрашилась даже она;
Решила в уме своем,
Что, мол, пусть виновник беды
Пропадает сам за свою вину,
Погибает сам
За свои грехи…
Всполошилась старуха,
Беснуясь, мечась,
В отчаяньи зычно крича,
Умолять, взывать начала.
 

СТИХ 264
КУОХТУЙА ХОТУН

 
Исиллигим-тасыллыгым!!!
Ой, мука мне!
Ой, беда!
Боль такая в утробе моей,
Будто вспарывают железным рожном
Вздувающиеся почки мои…
 
 
Трясется без удержу голова,
Судорога шею свела…
Сердце щемит,
Дыханье теснит…
Ох, жарко!
Ох, больно мне!
 
 
Вы, сидящие наверху
Трехъярусных, лучезарных небес,
Творящие справедливый суд —
Престарелый Юрюнг Аар Тойон.
Мощный Одун Биис,
Грозный Чынгыс Хаан,
Властный Дьылга Тойон!
 
 
Трех стражей смерти
Велите позвать,
Прикажите им
Растащить, унять
Двух исполинов-богатырей,
Ведущих великий бой!
Усмирите вражду,
Уберите их!
Защитите нас!
Нет сил терпеть,
Хоть всем умереть…
 
 
Девять высоких небес,
Как вода в посуде берестяной,
Вот-вот – расплескиваться начнут…
 
 
Бедствие такое пришло,
Что качается преисподняя вся,
Каменные устои трещат…
Такая драка пошла,
Что всей толщей своей дрожит
Средний незыблемый мир!
 
 
Если миром они
Не хотят разойтись,
Драку не хотят прекратить,
Надо их верхом посадить
На вертящийся вихрем
Небесный канат
Смертоносный Халбас-Хара, —
И пусть один из них пропадет,
А другой невредим уйдет!
 
 
Убогий старик
Улуу Тойон,
Недавно – могучий
Владыка высот,
За тучами дремавший весь век,
От грохота драки,
От топота ног
Оглох, тяжело занемог…
 
 
Пускай мое слово,
Моя мольба,
Медной пластиной звеня,
Великие, до вас долетит!
Взгляните на нас,
Защитите нас!
Ой, жарко… ой, больно мне! —
 
 
Так причитала, вопя,
Страшная старуха абаасы…
– Угу!.. Бегу!.. —
Откуда-то позади
Кто-то вымолвил:
– Разумею! Лечу! —
И размером с дородного малыша,
Вскормленного в богатырской семье,
Медная пластина
Возникла, кружась,
И на вершину белых небес
Полетела, блестя и звеня…
 
 
Источающие добро,
Посылающие прохладу и зной,
Седовласый Юрюнг Аар Тойон,
Властный Чынгыс Хаан,
Суровый Дьылга Тойон
И грозный Одун Биис,
Друг против друга сев,
Друг другу упершись в лоб,
Думать стали,
Держали совет,
Как вражде конец положить,
Как дерущихся растащить:
 
 
– Из враждующих двух миров
Равные ратоборцы сошлись,
Достойные друг друга бойцы,
И не разойдутся они,
Пока друг другу не разобьют
Крепкие шейные позвонки.
 
 
Если теперь их
Силой разнять,
В будущем не перестанут они
Друг другу дорогу перебегать,
Драку вновь и вновь затевать.
Из-за этой
Непримиримой вражды
Невозможно будет
Жить на земле,
В трех мирах разруха пойдет…
 
 
И придется нам
Посадить верхом
Обоих богатырей
На погибельный, вихревой
Небесный Халбас-Хара,
На огненный волшебный канат,
Натянутый высоко над землей…
 
 
И пусть один из богатырей,
Тот, который виною обременен,
Сгинет бесследно,
Совсем пропадет
Со всей своею враждой,
А другой пускай
Остается в живых,
Торжествуя над павшим врагом!
 
 
Надо нам
На помощь теперь
Трех Стражей Смерти позвать, —
Пусть они
Огневой петлей
Дерущихся захлестнут,
Растащат их и уймут! —
 
 
Так рассудили между собой,
Утвердили волю свою
Верховные владыки судьбы;
Так Одун Биис повелел,
Так Чынгыс Хаан утвердил,
Так Дьылга Тойон приказал…
 
 
Кликнули проворно они
Гонца высоких небес,
Крылатого Кюн Эрбийэ
С блестящим копьем в руках;
И велели ему
Немедля лететь
За крайнюю грань
Закатных небес —
Трех Стражей Смерти призвать.
 
 
Рассекая молнией высоту,
Громом раскатистым грохоча,
По тучам огненный след чертя,
Могучий Кюн Эрбийэ полетел
Под нижним ярусом ледяным
Западных желтых небес,
Над простором бушующего всегда
Моря Муус-Кудулу.
 
 
Огромной падающей звездой
С оглушительным треском летя,
Ослепительно-ярко блестя,
Полыхая белым огнем,
Всполошив растревоженный
Нижний мир,
Оглушив мятущийся
Средний мир,
Заставив вопить, орать
Обезумевший Верхний мир,
Примчался небесный гонец
На крайнюю грань земли
К последнему пределу тому,
Где земля и небо связаны швом,
Где ночь и день
Различить нельзя,
Где не брезжит солнечный свет;
В сумеречную страну
Прилетел, сверкая,
Кюн Эрбийэ…
 
 
Там, куда не доходят вовек
Мира Верхнего голоса,
Куда не дохнет никогда
Нижнего мира дух ледяной,
Куда отголосок не долетит
Бедственной средней земли,
За безбрежным простором морским,
За бескрайней пустыней глухой,
На самом краю
Закатных небес
Возникла в сумрачной высоте
Мелькающая, огромная тень,
Послышался грохот и гул
На опрокидь от начала времен
Вертящейся Железной горы,
Не опирающейся ни на что,
Ни н анебе, ни на земле.
 
 
З адесять переходов дневных
Стужей повеяло от нее,
За девять переходов дневных
Гром от горы долетел,
За восемь переходов дневных
Сквозняком ледяным понесло…
 
 
Гора, к которой
Прикован был
Буйный нравом
Кулут Туйгун удалой;
Гора, где намертво связан был
Храбрый духом
Хаан Сабыдал-богатырь,
Гора, к которой был пригвожден
Трехлетний Эркэн Боотур,
Грозивший время остановить, —
Такая перед небесным гонцом
В клубящихся облаках
Вихрем вертящаяся вознеслась
Чудовищная гора…
 
 
Три Стража Смерти
Стояли там
На пути к Железной горе,
Размахивая широко
Огненным арканом своим,
Так, что белая пуночка бы не смогла
Гору перелететь.
С трех сторон
Простирая в длинных руках
Огненные мечи,
Три исполина-богатыря
Всякого, кто приблизится к ним,
Изрубили бы на куски,
Всякого смельчака,
Захотевшего пробиться к горе,
Вмиг бы истребили они…
 
 
Услыхав громовые голоса
Трех исполинов-богатырей,
Не знавший трепета никогда,
Невольно от ужаса задрожал
Кюн Эрбийэ,
Приближаясь к ним…
Гулкие окрики богатырей
Раскатывались, грохоча,
Под сумрачным сводом небес…