Текст книги "Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный."

Автор книги: Автор Неизвестен

СТИХ 221
ЮРЮНГ УОЛАН

 
Буо-буо! Дьээ-буо!
Эй, громкоголосые вы,
Гордые тридцать девять племен
Тревожных буйных небес!
Эй, прославленные
Тридцать пять племен,
Населившие Средний мир!
Бедоносные
Тридцать шесть племен,
Владыки подземных бездн!
Люди лучшие
Адьарайских родов,
Выходцы из трех пропастей,
Знающие для защиты своей
Девяносто девять
Заклятий и чар!
И вы, исполины-богатыри,
Колдуны пролетающих туч,
Владыки восьмидесяти восьми
Великих заклятий и чар,
И вы, отборные богатыри
Бедственной средней земли,
Буйные головы, удальцы!
Слушайте все меня! —
 
 
Видеть совсем
Перестали, что ль,
Зоркие ваши глаза?
Обессилели вовсе, что ль,
Мышцы сильные ваших рук,
Иль надежные пять перстов
Вам перестали служить,
Или крепкие десять перстов
Перестали удачей дарить?
Так иль ин аче —
С этой горы
Уходите все по добру!
Вы, женихи из Верхнего мира,
Улетайте на небеса!
Выходцы из Нижнего мира,
Проваливайтесь в пропасть свою!
 
 
Если спросите про меня —
Откуда, мол, он такой,
От какого корня возрос,
От какой пуповины рожден,
Чем перед нами гордится он,
Что так дерзко он говорит?
Я на это отвечу вам:
Мой отец – Айынга Сиэр Тойон,
Моя мать – Айыы Нуоралдьын Хотун,
Обитающие на хребте
Трехъярусных белых небес;
Моя прославленная сестра —
Айыы Умсуур Удаган,
Заклинательница
Девяти небес,
Волхвовательница
Восьми небес…
Мой прославленный
Средний брат —
Могучий Мюльдюн Бёгё,
Богатырь с незазубривающимся мечом.
Младшая сестрица моя —
Любимая богами айыы,
Небесный жаворонок золотой,
Прославленная Айталыын Куо,
Красавица с восьмисаженной косой…
Старший мой брат – исполин,
Летающий, как стрела,
На Вороном коне,
Стоя рожденном
На грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур,
Величайший в трех мирах богатырь,
Недосягаемый в славе своей…
 
 
А сам я —
Летающий высоко
На Мотыльково-белом коне,
Богатырь Юрюнг Уолан,
В подлинном виде явился к вам,
Полный силы – я вам говорю:
Подите отсюда прочь!
 
 
Эй, выросший,
Набираясь ума,
На хребте бесноватых небес,
Закаленный на круче
Злобных небес,
Всадник Суордаайы-скакуна,
Суодалба Уол-богатырь!
 
 
Ты могучим словом своим наколдуй,
Чтобы над моей головой
Пуночка пролететь не могла!
Ты землю заговори,
Чтобы на далеких восьми
Гулких дорогах моих
Серая землеройка-мышь
Под моей ногой
Прошмыгнуть не могла!
Ты еще смотри, чтоб ничьи
Немигающие, огневые глаза
Не сглазили меня со спины!
Чтоб ничья воровская рука
Не протянулась – помехой мне!.. —
 
 
Такое слово сказав,
Золотое слово сказав,
Колдовское слово сказав,
Юноша Юрюнг Уолан
Огромный свой тул открыл,
Достал костяной свой лук,
Изогнутый, как излука реки,
Обогнувшая заливные луга,
Несгибаемый лук тугой,
Чья основа из дерева, что растет
В стране Тумоон-Имээн,
Из железного дерева, что растет
В стране Хамаан-Имээн,
Из кривого дерева, что растет
В стране Кимээн-Имээн.
Львиной кровью
Окрашен лук,
Орлиной желчью покрыт,
Склеены его
Костяные рога
Клеем железных рыб,
Клеем из пузыря
Пестрых подземных рыб,
Звонко гудящая тетива
Грозного лука того
Скручена из сухожилий спинных
Могучего лося-быка.
 
 
Из колчана глубокого своего
Достал Юрюнг Уолан
Огромную боевую стрелу,
Воющую, живую стрелу
С наконечником огневым
Из колючих звездных лучей,
С острием, что зовется – ырба,
Пронизывающим жертвы насквозь.
Ревущую боевую стрелу
Крепко схватив рукой,
Положил ее Юрюнг Уолан
На звонкую, жильную тетиву;
На правое колено припал,
Лук до отказа напряг,
Согнул его в полукруг
И, к небу подняв лицо,
Стал оружие заклинать,
Стал владык айыы призывать…
 

 
Адьараи-богатыри,
Прикрывая руками рты,
Презрительно косясь на него,
Хлопая по бедрам себя,
Посмеиваться пошли,
Перемигиваясь, говорить:
– Ну и притча!
Ну – чудеса!
Как своим корнем
Хвастался он —
А корень-то и у чирья есть!
Этот парень —
Что чирей величиной!
Такой малорослый он,
Что его и не разглядишь!
А ведь бахвалится как,
Болтовни у него
Непочатый край!
С виду вовсе крошечный он,
Его и в щепотку не заберешь,
А словом-то как солит,
Как языком горчит!
Нашему старшему богатырю
На пять глотков не хватит его,
Едва ли Уот Усуму
Раза два его
Зубами рванет…
Не с такими справлялся наш богатырь,
Не таким он головы открутил!
Ну а этот – вовсе птенец,
А какой на словах молодец…
Грозит, кричит,
Как чечетка трещит! —
Так посмеивались над ним
Великаны-абаасы.
 

СТИХ 222
ЮРЮНГ УОЛАН

 
Эй! Глядите вы все!
Я, из солнечного улуса айыы
Явившийся к вам
С поводьями за спиной,
С отзывчивым сердцем,
С доброй душой,
С помыслами – от беды защитить
Потомков рода айыы,
Призываю богиню свою,
Покровительницу
Эдьэн Иэйэхсит!
Прославляю светлую Айыысыт —
Помощи великой прошу —
Пусть придут ко мне,
Пусть помогут мне!
Принимаю жребий,
Выпавший мне,
Целюсь острым глазом моим,
Целюсь меткой моей стрелой
В сверкающий золотой сыагай,
Летающий над землей,
В котором живет душа
Прекрасной невесты моей,
Обещанной супруги моей!
Руки счастья крепкого моего,
Дайте удачу мне!
Ты, палец большой,
На тугой тетиве,
Победу мне принеси!
Уруй-айхал! —
 
 
Так, моление совершив,
Дитя айыы увидал,
Что из вихревой глубины,
Из бездонной пасти кривой
Южных ураганных небес
Вылетел золотой сыагай,
Яркою сверкая звездой,
И полетел, звеня и свистя,
Выс око над головой,
Стремительно несясь на восток.
Юноша Юрюнг Уолан,
Пристальных глаз не сводя
С высоко летящей цели своей,
Пустил стрелу с тетивы.
Зазвенела жильная тетива,
Друг о друга ударясь,
Пальцы его
Грянули, словно гром;
Пронзительно завыла стрела,
Запылала ярким огнем,
Запела, летя в высоту;
С треском наконечник стрелы
Ударился в золотой сыагай,
На четыре осколка
Его расколол.
Три осколка на землю понеслись,
Как три падучих звезды,
А четвертый осколок
К небу взлетел
В туманную синеву…
 
 
Среднего мира богатыри
Закричали: – Уруй-айхал!
Наша слава теперь
Высоко возрастет,
Наше имя теперь
Далеко прозвучит,
Наше счастье
Немеркнущее расцветет,
Наша удача
Вовек не умрет!
Прекрасная дочь айыы
Достанется сыну айыы,
Останется жить среди нас —
На солнечной нашей земле! —
 
 
Так ликующие голоса
Оглашали долину Сайдылыкы…
 
 
А юноша Юрюнг Уолан,
Руку правую протянув,
Ладонь широко раскрыв,
Ловко поймал,
На лету ухватил
Три падающих
Золотых куска,
Три осколка
Расколотого сыагая,
Словно три
Падучих звезды…
Так он ловко их подхватил,
Что трезвон полетел окрест…
 
 
А богатырь Уот Усуму,
Лютый хищник и людоед,
Отродье черных небес,
Закружился на месте, как вихрь;
Гремучая, в девять слоев,
Грузная кольчуга его
Синим огнем зажглась;
Густой железный волос его,
Проросший сквозь толстый шлем,
Дыбом на голове поднялся?
Трескучими искрами засверкал…
Огромные ноги его
В железных кованых торбасах
Проворно переступали, гремя…
 
 
Закрутился вихрем Уот Усуму,
Вытянулся в высоту
И превратился он
В восьминогого змея —
Алтан Садаг а…
 
 
Свистя, он к небу взлетел,
Длинным телом
В тучах мелькнул;
Сверкая, летевшую в высоте
Сыагая четвертую часть
Уот Усуму поймал,
На лету ее ухватил;
И большие круги чертя в высоте,
Проворно стал уходить
В простор счастливых небес.
 
 
Верхнего мира абаасы,
Буйные удальцы
Заплясали на радостях, гогоча,
Гром овыми голосами крича:
– То-то оно и есть!
То ли увидим еще!
Такой детина, как наш старик —
Молодчина Уот Усуму
Не упустит удачи своей,
Не отпустит того, что ухватит он
Десятипалой хваткой своей,
Пятипалой хваткою воровской!
Выс око летает он,
Выс око хватает он,
С пустой рукой
Домой не уйдет!
Половину невесты
Выиграл он,
Половину другую
Сам украдет…
Эта девка —
Наша теперь! —
 
 
А другие абаасы
Говорили, толпясь позади:
– Нет, не гладко это
Пойдет для нас!
Если сын великой семьи
Исполин Нюргун Боотур
В логово к нам
Вломится сам,
Гость такой
Не за малым придет,
Кости у нас затрещат,
Кровь прольется,
Будет беда!..
 
 
Если не уходящий добром
Отпрыск небесных айыы,
Колебля землю
Грузной стопой,
В самом деле прибыл сюда,
Это значит – великая драка пойдет,
Сеча кровавая закипит,
Увечий не миновать…
Он еще у многих из нас
Вышибет единственный глаз,
Руку единственную оторвет,
Ногу единственную оторвет!..
 
 
Прочь, пока не поздно, уйдем —
В дупла деревьев,
В щели колод
Спрячемся поскорей.
Поглядим через дырку сучка —
Посмотрим, кто верх возьмет! —
 
 
Так сговорились они
И попрятались, кто куда.
 
 
Увидя, что атаман
Адьарайских верхних племен,
Отменный ловкач,
Отчаянный плут,
Сыагая осколок
Поймав на лету,
Удаляется от земли,
Всадник Суордаайы-коня —
Суодалба Уол-богатырь,
Громовый клич испустив,
Огромный свой лук схватил,
Тетиву тугую напряг,
Быстро положил на нее
Волшебную Малтаанай – стрелу
С широким медным концом
И, прицелясь, выстрелил вслед
Улетающему Уот Усуму;
Прямо в зад ему —
Прямо в щель
Прицелился Суодалба.
 
 
Зазвенела жильная тетива,
Загудел распрямившийся лук,
Загремели, спустив стрелу,
Каменные пальцы богатыря.
 
 
Завыла пронзительно на лету,
Молнией проносясь,
Малтаанай – стрела
С медным тупым концом,
Змея Садага догнала
И попала бы прямо в цель,
Если бы не увернулся змей.
Ударила воющая стрела
И, помимо воли стрелка,
Причинила увечье Уот Усуму.
Как секирой, плоским концом
Начисто отс екла стрела
Всю мужскую гордость его,
Которую впору таскать
Вьючной лошади на спине.
 
 
Взревел богатырь-адьарай,
Как зарезанный, завизжал,
Закрутился он в высоте…
 
 
Отсеченные медной стрелой
Части тела чудовищного своего
Подхватил, поймал на лету
И на четвереньки упал
На западной стороне
Долины Сайдылыкы.
Головой мотая,
Зычно вопя,
Начал он на рану плевать,
Начал сам себя врачевать;
Отсеченные части свои
К телу кое-как прирастил…
 
 
А потом Уот Усуму,
Черным лицом своим оборотясь
В сторону сына айыы,
Голосом громовым
Грозно проговорил,
Угрозу великую произнес…
 

СТИХ 223
УОТ УСУМУ

 
Буйа-буйа-буйакам!
Буйа-дайа-дайакам!
Будет с меня! Довольно терпеть!
Ты, не встречавший равных себе
На просторах средней земли
Непутевый злой озорник,
Бестолковый темный глупец,
Какого – не то чтобы в знатном роду,
В богатом славном дому,
А на скотном дворе не найти,
Средь последних рабов-батраков,
Ты – скачущий на своем
Коне Вороном,
Стремительный Нюргун Боотур,
Недоносок, жалкий щенок!
Ты стрелять по мне,
Презренный, посмел?
Ты тягаться со мной решил?
Ты ровню себе нашел?
Обезумел ты,
Обнаглел!
 
 
За то, что увечье ты мне причинил,
За то, что бесчестье
Ты мне нанес,
Я тебя арканом скручу,
Я тебя ничком повалю,
Жаркой кровью твоей
Жажду свою утолю!
 
 
Если я тебя на спину не уложу,
Если не распорю
Дюжее брюхо твое,
Если мокрой от крови рукой
В черной утробе твоей
Становую жилу не разорву,
Пусть оплачет меня
Мэнгийэ Чуонах!
Пусть жестокая Куохтуйа Хотун
Огненным взглядом своим
Насмерть меня поразит,
Пусть грозная дочь ураганных небес
Древняя Иэрэгэй Удаган
Из бушующей глубины
Моря Энгсэли-Кулахай
Подымется – и взглядом своим
Через бедренный мой сустав
Молнией мне печень пронзит,
На месте меня убьет!
 
 
Если я многожильное сердце твое,
Трепещущее сердце твое
Не вырву из клетки твоей грудной
И, зубами железными разорвав,
Кусок за куском не пожру,
Пусть тогда хозяйка земли
Лютая Ньахсаат Буурай
В упор меня
Взглядом убьет!
 
 
А пока глядит
Мой единственный глаз,
Пока у меня крепка
Единственная рука,
Пока на бегу легка
Единственная нога,
Я не уступлю никому
Обещанную подругу мою,
Завещанную супругу мою,
Золотогрудую пташку мою!
В ыспорил я ее,
Выиграл я ее —
И свою добычу возьму!
Пятипалая сила решит,
Десятипалая хватка решит,
Кто из нас ее в жены возьмет,
Кто ее в свой дом уведет…
 
 
Я восемь железных
Слитков возьму,
Семь железных
Слитков возьму,
Четыре железных круга возьму,
Три железных круга возьму,
Отдам небесному ковачу,
Увечье свое излечу…
А теперь я тебя проучу,
Берегись,
Беги иль дерись, —
Я оружье в руки беру. —
 
 
И тогда Нюргун Боотур —
Средней земли богатырь
Сбросил обличье Суодалбы
И во всем величье своем,
В собственном виде предстал.
Засверкали синим огнем
Грозные зеницы его.
Как гора огромный,
Высился он…
Страшно исказилось
Его лицо.
Словно горы глинистые, поднялись
Мышцы на могучих плечах,
Напряглись на груди и спине;
Жажда битвы вспыхнула в нем,
Запылала бранная страсть;
И подойдя к Уот Усуму,
Он плюнул ему в лицо
И сказал такие слова.
 

СТИХ 224
НЮРГУН БООТУР

 
Смотрите, богатыри!
Вот он – вор —
Хоть и пойман и уличен,
А оправдываться горазд,
Ловок отпираться, злодей!
Черная харя,
Кровавая пасть,
Голень-ярмо,
Кривая нога!
Очень ты осмелел,
Чересчур обнаглел,
Лапу когтистую к нам протянул,
Ограбить нас захотел?
 
 
Навсегда я покончу с тобой,
Навзничь опрокину тебя,
Толстую кожу твою распорю,
Утробу твою разорву,
Мокрой от крови рукой
Вырву черную печень твою!
Я в огромное сердце твое
Рогатину боевую всажу,
Я заставлю тебя слово сказать,
Что ты и отцу своему не сказал,
Я о том заставлю тебя говорить,
О чем ты матери не говорил! —
 
 
Поднял Нюргун Боотур,
Грозно для удара занес
Острогу боевую
О трех остриях,
Прямо в грудь хотел
Врага поразить…
Но скачущий на сером коне
Кюн Дьирибинэ-богатырь,
За руки Нюргуна схватив,
Стал упрашивать
Боя не начинать,
Начал уговаривать, умолять
Славного богатыря
Праздник не омрачать…
 

СТИХ 225
КЮН ДЬИРИБИНЭ

 
Послушай меня, Нюргун Боотур!
Ты, посланный волей владык айыы
Племя людей земных защитить,
От бедствия оградить
Людей уранхай-саха
С поводьями за спиной,
Племя айыы-аймага
От нечисти охранить!
Ты, средней земли богатырь,
И ты, свирепых небес исполин!
На перевалах далеких дорог
Ваша зычная слава гремит,
На перекрестках дальних дорог
Громкие ваши звучат имена…
Вы оба – гости мои,
Вы оба – старшие братья мои!
Опомнитесь – я прошу,
Пока не поздно еще!
 
 
Парой чутких своих ушей
Выслушайте меня…
Мой достойный отец-тойон
С желтеющей сединой,
Моя благородная мать
С белеющей сединой,
Поклоняясь трем вашим темным теням,
Просят вас, умоляют вас
Брани кровавой не начинать.
 
 
Если здесь вы затеете бой,
Светлая долина Сайдылыкы
Не выдержит тяжести ваших ног,
Ярость ударов ее сокрушит!
Благословенной нашей земли
Желтую благодать,
Словно грязь, растопчете вы!..
 
 
Беда нагрянет,
Страданье придет,
Горе – что разумом не обнять,
Вот каков будет наш удел!
 
 
Если миром не можете разойтись,
Если спор не можете разрешить
Без оружия, без борьбы,
То не лучше ли будет вам
Удалиться в долину
Онолутта?
Там для боя – большой простор,
Там никто не будет мешать
Силой несогласье решать…
 
 
В той долине – под вихревым
Склоном ураганных небес
Летает и воет ваш старший брат,
Играет Осол Уола…
 
 
Больше там никто не живет.
На всей незыблемой нашей земле
Места лучшего вам не найти!
Там неистовая Илбис Кыыса
Летает, визжа и вопя,
Беснуясь, катается по траве…
Там не дрогнет толща земли,
Там никто помехой не станет вам,
Пока вы не кончите спор.
Или помиритесь теперь,
Или уходите туда!
 
 
Если, как равные, вы
Закончите спор добром,
Пусть будет ваша сила и мощь
Толстою защитой для нас! —
 
 
Так уговаривал их,
Так заветные речи им говорил
Кюн Дьирибинэ-богатырь…
 
 
Прославленный адьарай,
Оскалив кривые клыки,
Прикрывая лапой широкую пасть,
Хозяину отвечал.
 

СТИХ 226
УОТ УСУМУ

 
Светлый ты шурин мой,
Святую правду ты говоришь!
Родину отстоять,
Родичей защитить
Золотогрудой птички моей,
Медногрудой синички моей,
Будущей супруги моей
Могу только я один!
Могучей броней я укрою вас!
 
 
Да неужто этот болван,
Дурачина этот большой,
Бродяга и озорник,
Непутевый этот шатун,
Опорою станет вам,
Обороной от всяких бед?
Кто первый затеял спор?
Кто первый оружие в руки взял?
Это он хотел
Меня застрелить,
Хотел мою грудь острогой пронзить!
Это он затеял вражду и спор!
В долину Онолутта,
Где один летает
Осол Уола,
Я сам его потащу,
Уж там за обиду взыщу!
 
 
Я его вызываю на бой,
А если он не пойдет за мной —
Вот ему! – адьарай сказал
И, задрав дымовой свой хвост,
Нюргуну зад показал;
И с громом и свистом
Взвилс яв высоту
И, как вихрь, улетел, пропал
За темной гранью земли.
 
 
Тут могучий Нюргун Боотур
Перекувыркнулся вниз головой
И обернулся у всех на виду
Соколом верховым
С колокольчиками на хвосте,
С ожерельем седого пера,
И к тучам взмыл,
И стрелой улетел,
Крыльями тугими звеня.
 

СТИХ 227
УОТ УСУМУ

 
В племени светлом айыы-аймага,
В доблестном роде Ахтар Айыы
Прославленный отвагой своей,
Бесстрашием в трех мирах
Громкую пробудивший молву,
Лучший из лука стрелок,
Летающий высоко
На Мотыльково-белом коне
Юноша-богатырь —
Юрюнг Уолан удалой
Стремительно подбежал
К великому скакуну
Брата старшего своего.
 
 
Он достал из левого уха коня
Нечто, будто шерсти клубок,
Будто белый пуха комок.
Он в ладонях этот комок покатал,
Против солнца трижды взмахнул;
И тут же – отколь ни возьмись —
Младшая сестричка его,
Прекрасная Айталыын Куо
С восьмисаженной косой,
Блистающая красотой,
Смеясь, предстала пред ним.
Будто после долгого сна
Пробужденная, красовалась она
Прелестью несказанной своей…
 
 
После разлуки долгой такой,
Друг друга, как в прежние дни,
Невредимыми видя опять,
Обрадовались брат и сестра;
Крепко они обнялись,
Трижды друг друга поцеловав,
Так что каплями проступила кровь
У них на нежных губах;
И, окруженные шумной, большой
Дружной уранхайской семьей,
Беседуя о недавнем, пошли
К серебряному жилью
Прародителей рода саха.
 
 
А Нюргуна ретивый конь,
Прославленный скакун Вороной,
Освобожденный от ноши своей,
Тревожно, звонко заржал
И поскакал, полетел,
И как дым растаял в той стороне,
Где неба восточный склон
П еристыми облаками горит,
Как тетерева пестрая грудь.
 
 
Прародители трех племен,
Размножившихся на земле,
Прародители четырех племен,
Населяющих Средний мир —
Саха Саарын Тойон
И Сабыйа Баай Хотун
Велели готовить
Свадебный пир,
Приказали с почетом встречать
Жениха и его сестру;
Приказали кубок большой
С крепким кумысом выносить,
Шкуры по двору расстелить,
Сиденье почетное для гостей
Мехом драгоценным покрыть.
 
 
Восемь девушек —
Восемь лебедей,
Девять юношей —
Девять журавлей
Кумыс гостям поднесли,
Окружили радостно их,
С почетом в дом повели.
 
 
Элик Баатыр
К ним сам подбежал,
За руки ласково брал,
От коновязи до дверей провожал.
Алтан Хаакыр
На пороге встречал,
Дверь держал,
На орон почетный сажал…
 
 
А другие тою порой
С отгонных дальних лугов,
Как белый ржущий поток,
Косяк лошадей пригнав,
В правом углу большого двора
Лучших двухлетков
Пестрых мастей
Опрокидывали на ходу,
Оглушали обухом на скаку;
Отъевшихся на приволье степном
С жирными шеями кобылиц,
На выбор ловя,
Убивали они;
Необъезженных кобылиц,
Нагулявших мясо и толстый жир,
Свежевали проворно они,
Зажигали костры на дворе,
Поднимали котлы на огонь,
Начинали пищу варить.
 
 
Огурук Боотур
Аркан метал,
За гривы коней хватал.
 
 
Эбегей Боотур
Коней убивал,
Жилы боевые вскрывал,
Живо шкуры снимал, свежевал,
Туши пластал,
Мясо рубил.
Бусуган Боотур
Угощенье варил;
Ырбайбан Малахсын
Из глубоких котлов
Мясо жирное доставал,
Дымящиеся горы еды
На огромных блюдах
Гостям подносил.
Люди на лакомую еду
Весело налегли,
До пресыщенья утробы набив,
Толстым шейным жиром они
Перебрасываться пошли…
 
 
Там прославленные едоки
Огромные мяса куски,
Распластанные широко,
Словно конские потники,
Запихивали в зубастые рты,
Лишь трещали кости
У них на зубах…
Там обжоры и шутники
Проворно хватали с блюд
Самые большие куски;
Глыбы жирного мяса
Пихали в рот
С правого края губ,
Кости выплевывали изо рта
С левого края губ…
 
 
Сколько ни было там гостей,
Хоть и сильно проголодались они
В прежние беспокойные дни,
Все насытились на пиру,
Все наполнили утробу свою,
Изобильной жирной едой
Укрепили силы свои,
Утолили голод свой, наконец…
Богатырской снедью,
Крепким питьем
Утешались сердца гостей
С утра до вечерней зари.
 
 
Полными чоронами
Пили они
Крепкий густой кумыс,
В котором плавали масла куски
С яйцо турпана величиной.
Звенящий льдинками, пили они
Выдержанный кумыс,
Пенящийся пили они
Весенний свежий кумыс,
Освежили грудь,
Ободрили дух
Радующим сердце питьем…
 
 
Наконец, настал
Вожделенный час,
Наступил долгожданный срок
Среднего мира богатырю,
Счастливому сыну айыы
К невесте своей войти,
Наконец, распахнулась пред ним
Бряцающая серебром бубенцов,
Украшенная богатой резьбой
Дверь опочивальни ее,
Распахнулась пред ним, наконец,
Раскрылась завеса дверцы ее
И, блистающая лучезарным лицом,
Прекрасная Туйаарыма Куо,
С девятисаженной волнистой косой,
Глазами темными поводя,
Зубами в улыбке блестя,
Румянцем нежным горя,
Стройная, как белоснежный стерх,
Величавая, как лебедь весной,
Трижды поклонилась ему —
Другу, возлюбленному своему,
Супругу обещанному своему,
Летающему высоко над землей
На Мотыльково-белом коне
Юрюнг Уолану-богатырю…
 

СТИХ 228
УОТ УСУМУ

 
…Трое суток длился
Свадебный пир.
Трое суток пробыл
Юрюнг Уолан
С молодой женою своей
В отцовском доме ее,
В материнском ее гнезде.
 
 
И к Саха Саарын Тойону придя,
Сабыйа Баай Хотун поклонясь,
Как рассказывают старики,
Удалой Юрюнг Уолан
Желанье свое открыл,
Заветное слово пропел.
 

СТИХ 229
ЮРЮНГ УОЛАН

 
Внимайте речи моей,
Ты – белеющая сединой
Матушка моя, госпожа!
Ты – в серебряной седине снеговой,
Величавый тесть мой, тойон!
Я давно ушел из родной страны,
Я давно покинул свой дом.
Тоска по долине родной,
Где сверкает желтая благодать,
Где россыпи золотые горят,
Все сильнее томит меня.
Там наш дом стоит,
Наш очаг горит…
 
 
Непреодолимо они
Тянут меня к себе.
Младшая сестричка моя,
Милая Айталыын Куо,
Красавица с восьмисаженной косой,
Истомилась,
Изныла она,
Странствуя повсюду со мной,
Вдали от страны родной!
 
 
Бесчисленные богатства мои,
Бегущие, как белый поток,
Моих коней табуны,
Брошенные без присмотра давно,
Без надзора хозяйского моего
Убавились наверняка…
 
 
В глухие верховья рек
Забредшие без пастуха
Стада круторогих моих коров,
Присмотра хозяйского лишены,
Уменьшились, может быть.
Хищник терзает их,
Вор угоняет их…
 
 
Нам загащиваться нельзя,
Здесь – иноплеменники мы.
Срок настал – вернуться
В родное гнездо,
Брошенный дом обжить,
В очаге погасшем
Зажечь огонь,
Загоны коровьи огородить.
Нам свой дом устроить пора,
Счастье прочное утвердить…
 
 
Дочь свою,
Что вы отдали в жены мне,
Светлую супругу мою,
С которою век мне жить,
Как стрелу, в полет оперив,
Как небесную радугу, нарядив,
Как олененочка разубрав,
Соберите в далекий путь
И с пожеланием счастливо жить,
И с напутствием добрым своим
Благословите ее
И отпустите со мной! —
 
 
В таких словах, говорят,
Поведал Юрюнг Уолан
Заветные мысли свои.
А тесть и теща —
Отец и мать
Ответили:
– Воля ваша теперь,
Мы неволить не будем вас,
Мы не задержим вас! —
И в дорогу детей собирать
Расторопно они взялись.
 
 
Вокруг поляны большой
В два ряда поставив желтый чэчир,
Украсив просторное тюсюльгэ,
Чтобы справить прощальный пир,
Бесчисленную, как кустарник густой,
Словно черный кустарник в долине речной,
Родню свою преданную собрав,
Весь свой род и племя созвав,
Окруженные девятью сыновьями,
Словно девятью журавлями,
Стройными восемью дочерями,
Словно белыми восемью лебедями,
Из дома серебряного своего
Престарелые вышли отец и мать,
Прародители рода саха —
В дорогу детей проводить,
Прощальный кубок им поднести,
Призвать на них
Благодать небес,
На счастье благословить.
 
 
Сабыйа Баай Хотун,
Прославленная праматерь племен,
Как матерая, снежная кобылица,
Поступью горделивой идя,
Как равнинная кобылица,
Голову красиво держа,
В ниспадающих н аспину и на грудь,
Бряцающих серебром
Подвесках илин-кэлин-кэбисэр,
В накинутой н аплечи, нараспах,
Летней шубе буктаах-сон,
Опушенной седым бобром,
В надетой чуть набекрень
Рогатой шапке из лап
Черных камчатских лис,
Праматерь племен саха
В правой руке несла
Ковш священный
Эбир-хамыйах;
В левой руке подымала она
Приготовленный для молений богам,
Для заклинаний небесных владык,
Для заздравного кругового питья,
Узором украшенный по краям
Кубок большой – ымыйа,
Терпким брызжущий кумысом
Из молока седых кобылиц,
Крепким играющим кумысом
Из молока гнедых кобылиц,
Шипящий пьяным густым кумысом
Из молока золотых кобылиц.
 
 
Славя солнце,
Славя луну,
Открывая кумысный пир,
Сабыйа Баай Хотун
Светлым владыкам айыы
Моление вознесла…