Текст книги "Английские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Тень

Джеми Кармайкл был смышленый и бойкий мальчишка. Поэтому едва узнав о школе мистера Оррака, где обучают волшебству, он сразу решил непременно попасть туда.

– Нет, нет и еще раз нет! – строго сказал его отец.

– Нет, нет и еще раз нет, – взмолилась его мать. – Разве ты не слышал, сынок? Говорят, что ее директор мистер Оррак – не кто иной, как сам дьявол.

– Да мало ли что говорят, – спорил Джеми. – Я ведь не из пугливых.

Но как не уговаривал мальчик отца с матерью, они стояли на своем: не отпускали его в школу волшебников и, самое главное, не давали ему денег, чтобы заплатить за учебу. На уговоры Джеми в семье поддался только старый дед, который души в сорванце не чаял. В один прекрасный день он вручил любимому внуку тугой кошелек и Джеми с легким сердцем в груди и крепкой ореховой палкой в руке отправился в школу волшебства.

А школа эта была недалеко и не близко, невысоко и не низко. Перевалил Джеми через высокую гору, миновал топкое болото, заночевал на охапке вереска, в утром открыл глаза и видит – до школы рукой подать. Подошел мальчик к воротам и стучит своей ореховой палкой в дверь: тук-тук-тук! – дверь отворяется, а на пороге стоит Мистер Оррак собственной персоной.

– Что тебе угодно, малыш?

– Хочу научиться всему, чему вы сможете меня научить, – отвечает Джеми.

– Это тебе недешево обойдется.

– Я принес деньги: вот, взгляните!

– Ну, заходи! – говорит мистер Оррак. – Садись и выслушай мои условия – они не всякому ученику по душе.

Пригласил он Джеми в большой зал, усадил на высокий стул, а сам сел напротив и начал читать правила, которым должны подчиняться все ученики его школы.

Правила эти состояли из тринадцати пунктов. В них говорилось, во сколько ученики школы волшебства должны просыпаться и ложиться спать, во сколько приходить на занятия, как вести себя на уроках и на переменах. В общем, всё почти как в обычной школе. До тех пор пока мистер Оррак не приступил к чтению последнего тринадцатого пункта. А он гласил (не больше и не меньше!), что в день выпуска все ученики обязательно прощаются с учителем, а тот из них, кто покинет школу последним, будет принадлежать душой и телом, всецело и навеки, мистеру Орраку.

– Вот так пунктик! – воскликнул Джеми. – На нем и споткнуться можно.

– Как знаешь! – ответил директор школы. – Если тебя устраивают мои правила, поставь свою подпись внизу. Если нет – прощай, счастливого пути!

– Дайте мне одну минуточку подумать, – попросил Джеми.

– Даю тебе пять минут, но не больше, – сказал колдун.

Джеми задумался. Он оглядел просторный зал. Был полдень, и солнце ярко светило в окна и широко открытую дверь, четко обрисовывая на полу тени стола и стульев и мистера Оррака с новым учеником.

– Скажите, пожалуйста, из этого ли зала и через эту ли дверь будут выходить ученики в день выпуска? – спросил Джеми.

– Да, – ответил мистер Оррак.

– А в какое время дня состоится выпуск? – уточнил мальчик.

– В такое же самое время.

– Разверните свиток, мистер Оррак, я поставлю свою подпись, – заявил Джеми. – Надеюсь, ноги меня не подведут, и я не замешкаюсь в классе дольше остальных.

– Все так говорят, – пробурчал мистер Оррак. Он отвинтил крышечку чернильницы, висевшей у него на поясе на золотой цепочке, вынул из-за уха гусиное перо и ткнул пальцем в пергамент:

– Вот здесь!

Джеми расписался и посмотрел, что у него получилось.

– Чернила какие-то бурые, похожие на кровь.

– Ты недалек от истины, малыш, – заметил мистер Оррак. – Расплатишься сейчас или в день выпуска?

– Лучше бы сейчас, – сказал Джеми. – Боюсь, что в тот день я буду спешить. – И он вручил кошелек мистеру Орраку. – Возьмите сколько нужно за ученье.

– Сколько здесь есть, столько и нужно, – сказал мистер Оррак и спрятал кошелек в карман. – Теперь пойдем, я познакомлю тебя с твоими одноклассниками.

Он провел Джеми в классную комнату, где стояли парты, и десятка три мальчиков сидели перед раскрытыми книгами. Все они вскочили на ноги при появлении учителя.

– Это – новый ученик. Зовут его Джеми Кармайкл, – представил его мистер Оррак.

– Добро пожаловать! – хором прокричали ребята, и снова наступила тишина.

– Можете сесть, – произнес учитель и, словно вымуштрованные солдаты, школьники разом опустились на свои места.

Усадив Джеми за свободную парту, мистер Оррак занял место и начал урок.

– Сегодня, друзья, я буду проверять, как вы усвоили искусство превращений. Ты, Джок Мэддок, станешь ястребом; ты, Тэмми Крокер, тигром; ты, Вилл Макдуфф, собакой; остальные – овцами, козами, котами, крысами, чем вам только вздумается.

Тотчас комната огласилась странными криками, и все ученики разом исчезли: вместо них появились рычащие львы, мяукающие коты, хрюкающие поросята, летучие мыши и всевозможные птицы, порхающие по всему классу.

– Ура! – закричал Джеми от восторга.

Но тут мистер Оррак хлопнул в ладоши; тотчас все звери и птицы исчезли. Вместо них появились школьники, чинно сидящие за партами. Лишь одно странное существо – с головой мальчика, но с лапками и туловищем горностая – неуклюже топталось на полу.

– Сэнди Макнаб! Ты сегодня останешься после уроков и внимательно перечтешь все, что недоучил, – сурово произнес мистер Оррак, посмотрев на полугорностая, и подпихнул его своим остроносым ботинком, отчего непонятное существо тотчас превратилось в белобрысого, растерянного паренька. – Остальные ученики до обеда свободны.

Мальчишки гурьбой высыпали из класса, и за ними Джеми, он был совершенно ошеломлен происходящим и не переставал удивляться, потому что ребята снова стали показывать всякие чудеса. Каждый хотел покрасоваться перед новичком: один летал по воздуху на кленовом прутике, который послушно превращался в крылатого коня, другой показывал трюк с исчезновением – то он здесь, то его нет, то он снова здесь; третий набрал камушков и превратил их в пчелиный рой, четвертый карабкался по невидимой лестнице и окликал Джеми сверху…

– Вот здорово! – воскликнул Джеми. – Вот это да! Я буду не я, если всему этому не выучусь!

И действительно, он стал прилежным учеником и быстро овладел всеми волшебными приемами, какими захотел обучить его мистер Оррак.

– Ты станешь отличным волшебником, малыш, когда выберешься отсюда, – говаривал учитель и ехидно добавлял: – Если только выберешься. Думаю, что мои приятели там, глубоко внизу, были бы не прочь познакомиться с тобой.

– А я не собираюсь к ним в гости, – отвечал Джеми.

– Неужели? Ну, не ты, так кто-нибудь другой.

Так проходили дни, недели, месяцы, и веселость учеников мистера Оррака таяла с каждым часом. Ведь каждый из них подписался под зловещим тринадцатым пунктом в договоре, и как знать, кому из них придется в конце концов принадлежать – душой и телом, всецело и навеки – своему страшному наставнику? Беззаботное время кончилось. Ученики стали сторониться друг друга, ссориться из-за пустяков и косо посматривать друг на друга. «Что, если я окажусь последним? – думал каждый. – О, если бы это был кто-нибудь другой!»

Только Джеми, казалось, ничуть не беспокоился. Однажды он собрал ребят и сказал им:

– Друзья, мне не нравятся ваши хмурые лица. Обещаю вам, что, когда придет время, вы все выйдете отсюда прежде, чем я. Даю вам слово.

– Опомнись, что ты говоришь! – зашумели мальчики.

– Именно это и говорю. Я боюсь мистера Оррака не больше, чем любого из гусей моей матушки.

– Но как же ад и преисподняя! – воскликнул один.

– Всецело и навечно! – добавил другой.

– К чертям ад и преисподнюю! К чертям «всецело и навечно»! Друзья, будьте спокойны, я их всех перехитрю.

В конце концов, хотя и не сразу, товарищи поверили Джеми и стали смотреть на него, как на своего героя. Тревога и косые взгляды снова сменились весельем и улыбками.

Но время летело, и настал день, когда мистер Оррак созвал своих учеников в большой зал для церемонии выпуска. Поперек зала мелом была проведена черта, и все ученики встали в ряд, наступив одной ногой на черту. Было такое же ясное утро, как в тот день, когда Джеми впервые пришел в школу, и солнце ярко светило в распахнутую дверь.

– Итак, друзья, – сказал мистер Оррак, – чему мог, я вас научил и каждого из вас сделал искусным волшебником. У меня есть подписанные вами договоры, и все знают главное условие. Взгляните на этот колокольчик. Когда я позвоню в него, вы побежите к двери. Если бы я был коварным и злым, я мог бы заставить вас всех служить мне до скончания веков, но я честный малый и поэтому заявляю свои права лишь на последнего из вас – согласно уговору.

С этими словами мистер Оррак позвонил в колокольчик, и мальчишки бросились к двери.

Они переступили белую черту, вылетели за ворота и пустились бежать, не разбирая дороги, через вереск и кусты, через луг и лог – без оглядки, пока школа мистера Оррака не осталась далеко-далеко позади.

А что же Джеми? Услышав колокольчик, он помедлил немного, прищурился на солнце и не спеша направился к выходу. Мистер Оррак со злобной усмешкой протянул было руку, чтобы задержать его.

– Руки прочь! – сказал Джеми.

– Что, что? – удивился мистер Оррак – Как ты смеешь так разговаривать? У меня есть договор, скрепленный кровью. Последний, покинувший этот зал, принадлежит мне, всецело и навеки.

– Но я не последний!

– Как не последний?! А кто же выходит вслед за тобой?

– Взгляните на пол, – сказал Джеми и спокойно шагнул к двери. – Неужели вы не видите, кто идет следом?

– Не вижу! – воскликнул мистер Оррак.

– Как не видите? А моя тень? Вот кто идет вслед за мной. Забирайте ее, мистер Оррак, она ваша. Счастливо оставаться и спасибо за науку.

С этими словами Джеми вышел за порог и пошел прочь по зеленой долине, залитой ярким светом. Разбуженные ветром тени вереска и шиповника покачивались на тропинке впереди и позади Джеми, слева и справа от него. Но погодите-ка, где же тень самого Джеми? Ее нет ни слева, ни справа, ни впереди, ни позади. Она осталась там, где Джеми ее оставил, – на полу в школе мистера Оррака.

Мистер Оррак наклонился, поднял тень мальчика, скатал ее в трубочку и засунул за шкаф.

– Ах, Джеми Кармайкл! – вздохнул он. – Я не расстался бы с тобой за все души ада. Каким отличным, искусным волшебником сделаешься ты, когда станешь взрослым!

И действительно, Джеми вырос и сделался отличным, искуснейшим волшебником, знаменитым по всей стране своими удивительным мастерством, умением исцелять недуги и давать мудрые советы. Ни разу в жизни не использовал он своего могущества во зло, только во благо людям. Имя его не забылось. И до сих пор вспоминают в народе Кармайкла Мудрого, или Человека Без Тени.

Том – мальчик с пальчик

В стародавние времена, когда правил великий король Артур, жил в Британии могущественный волшебник по имени Мерлин – самый искусный и всесильный чародей, какого видел свет. В искусстве волшебства ему не было равных, он мог принимать образ любого зверя или птицы, но однажды решил отправиться в странствие как простой смертный – под видом нищего.

Шел он, шел и сильно устав в пути, попросил приюта в доме пахаря. Крестьянин радушно принял бедного странника, а жена его, женщина искренняя и добрая, тут же принесла деревянный кувшин с молоком и тарелку грубого темного хлеба.

Мерлина порадовало радушие хозяев. Но мудрый волшебник сразу заметил, что хотя все в их доме выглядит благополучно, да и еды, судя по всему, вдоволь, нет в нем счастья. И он спросил хозяев, чего же им в жизни не достает для счастья?

– Нет у нас детей, вот мы и горюем, – ответил пахарь.

А женщина со слезами на глазах добавила:

– Я была бы самой счастливой на свете, если бы только был у меня сын. Будь он даже ростом с палец своего отца, не больше, я бы и то была довольна!

Мерлин представил себе мальчика ростом с пальчик, и это так развеселило его, что он решил исполнить желание доброй женщины. И в самом деле, вскоре у жены пахаря появился долгожданный сынок, только ростом он был с палец своего отца, не больше!

Сама Королева фей пожелала взглянуть на крошечного мальчика. Она влетела в окно, когда мать сидела на постели и любовалась малюткой. Фея поцеловала его и дала ему имя Том – мальчик с пальчик. Потом она позвала других фей и приказала им нарядить ее крестного сына. Рубашку ему сшили из тонкой паутины, камзол – из листьев чертополоха. Штанишки смастерили из перышек певчих птиц. На красные чулки пошла кожура спелых яблок. На башмачки – мягкая мышиная кожа, а бантики на них завязывали из длинных ресниц. Вместо шляпы на голову Тому надели дубовый лист, разве плохо? Зимой и летом, в праздник и в будни – вот как славно был Том одет! И мать, и все соседки просто налюбоваться на него не могли.

Том так и остался ростом с большой палец своего отца, а у того пальцы были самые обыкновенные. Зато с годами он превратился в настоящего сорванца и выучился всяким проказам. Он очень любил играть с другими мальчиками, особенно в кости. И когда, случалось, проигрывал им все свои вишневые косточки, то потихоньку забирался к соперникам в сумку, набивал косточками свои карманы, а потом незаметно вылезал оттуда и продолжал играть, как ни в чем не бывало.

Но вот как-то раз вылезает он, как обычно, с крадеными косточками из чужой сумки, а тут его – хвать! – поймали с поличным.

– Ага, крошка Томми! – закричал владелец сумки. – Теперь я знаю, кто таскает мои вишневые косточки. Ну, погоди, поплатишься ты за свои воровские проделки!

И с этими словами он посадил Тома в сумку с вишневыми косточками и так встряхнул ее, что косточкам бедного Тома не поздоровилось.

– Выпусти меня! – завопил Том. – Я больше не буду воровать, только выпусти меня!

Мальчишка открыл сумку, и Том очутился на свободе.

И правда, какое-то время после этого он совсем не таскал чужих вишневых косточек.

Том был так мал, что мать часто теряла его из виду, особенно когда была чем-то занята. И вот как-то раз принялась она готовить пудинг. А Тому захотелось посмотреть, как она это делает. Он вскарабкался на край деревянной миски, но поскользнулся и полетел кубарем прямо в тесто. Мать ничего не заметила и выложила Тома вместе с пудингом в салфетку, а потом опустила в чугунок с водой.

Тесто забилось Тому в рот, и он не мог закричать. Но вода была горячая, и он стал так брыкаться и вертеться, что пудинг заходил ходуном, а мать подумала: «Не иначе как заколдовал кто-то мой пудинг. Наверное, бес вселился в него!»

И она вытряхнула недопеченный пудинг из чугунка прямо за дверь.

А в это время мимо дома проходил бедный жестянщик. Он подобрал сырой пудинг, сунул его в сумку и зашагал дальше. Но тут, наконец, Том выплюнул все тесто и принялся так громко кричать, что жестянщик до смерти перепугался, бросил пудинг и убежал прочь. Пудинг упал и разломился на куски, а Том, наконец, выкарабкался из него и, весь в тесте, побежал домой.

Мать очень огорчилась, увидев свое сокровище в столь плачевном виде. Она посадила Тома в чайную чашку и отмыла тесто, потом поцеловала сына и уложила в постель. Но на этом недоразумения с крошкой Томми не закончились.

Как-то его мать отправилась на луг доить корову и взяла малыша с собой. Дул сильный ветер, она испугалась, как бы Тома не унесло, и привязала его тонким шнурком к чертополоху. А корова, увидев на голове мальчика с пальчик шляпу из дубового листка, захотела им полакомиться и отправила аппетитный зеленый лист в рот, вместе с самим Томом и чертополохом. Том, оказавшись между огромных зубов коровы, закричал что было силы:

– Мама, мама!

Где ты, Томми, мой маленький Томми? – отозвалась мать. Здесь, мама! – отвечал он. – Во рту у коровы!

Корова, услышав, что кто-то у нее за щекой кричит человеческим голосом, от удивления открыла рот и выронила Тома. К счастью, мать на лету подхватила мальчика в фартук, не то он сильно расшибся бы.

А несколько дней спустя отец сделал Тому из ячменной соломинки кнут – скотину погонять. Том побежал с этим кнутом в поле, да поскользнулся и скатился в борозду. Мимо пролетал ворон, подхватил Тома и полетел с ним через море, а над морем случайно выронил его из клюва.

И в тот же миг Тома проглотила большущая рыба. Но вскоре эту рыбу поймали и продали на кухню короля Артура. Разрезал королевский повар рыбу, а из нее вылез крошечный мальчик величиной с пальчик. Все, кто был на кухне изумились, а Том обрадовался, что опять вышел на свободу.

И вот мальчика с пальчик отнесли к самому королю и поставили перед ним на стол. Но он и тут не растерялся: снял свою шляпу из дубового листка и низко поклонился королю, королеве, придворным дамам и Рыцарям Круглого Стола. Королю это так понравилось, что он тут же назначил мальчика с пальчик придворным карликом.

Говорят, что когда король выезжал куда-нибудь верхом, он часто брал Тома с собой. А если начинался ливень, мальчик с пальчик прятался в кармане жилета его величества и сладко спал там, пока дождь не прекращался.

Однажды король спросил Тома:

– А кто твои родители? Они, что ж, такие же малютки, как ты?

– О нет, ваше величество! – ответил Том. – Отец и мать у меня самые обыкновенные люди, такие же, как ваши крестьяне и они не ниже ростом, чем любой из ваших придворных. Только живется им куда хуже, чем при дворе!

– Ну что же, – сказал король (он был щедрый господин и очень любил своего малютку-придворного), – можешь пойти в мою сокровищницу – там хранятся все мои деньги – и взять столько монет, сколько ты в силах донести до отчего дома.

Глупышка Том даже запрыгал от радости. Притащил кошелек из мыльного пузыря, и король опустил в него серебряный грош всего-то в три пенса!

Нелегко было нашему герою взвалить себе на спину такую ношу! Наконец, это ему удалось, и он тронулся в путь. И вот, не встретив никаких препятствий и отдыхая в дороге не более ста раз, он через два дня и две ночи благополучно достиг отчего дома. Тут мать выбежала ему навстречу и подхватила любимого сына на ладонь. Старики не могли нарадоваться на своего Тома.

Но вскоре Том опять вернулся к королевскому двору.

Надо сказать, что наряд Тома, подаренный Королевой фей, к тому времени порядком износился, ведь Том побывал в нем и в тесте, и в море и даже в желудке у рыбы. И вот его величество приказал сшить Тому новый костюм, а вместо коня дать ему мышь, чтобы он восседал на ней верхом, как положено рыцарю.

Придворные портные сшили ему новый камзол из зеленых стрекозиных крыльев, придворные сапожники обули его в сапожки из цыплячьей кожи, мечом славному рыцарю Тому послужила золотая булавка, а конем – белая мышь.

Конечно, было очень забавно видеть Тома в таком наряде да еще верхом на мыши, когда он вместе с королем и всей знатью выезжал на охоту. Все так и покатывались со смеху, как только он появлялся на своем лихом скакуне.

Но манеры нашего Томы были безупречны, и это очень нравилось королю. Он велел сделать для мальчика с пальчик крошечное кресло, и Тому разрешалось сидеть в нем на столе его величества. Король заказал также Тому золотой дворец высотою всего-то с ладонь, с дверью в два пальца шириной, и подарил ему карету, запряженную шестеркой маленьких мышек. Наконец, он возвел мальчика с пальчик в рыцари и приказал величать его сэр Томас.

Это окончательно рассердило ревнивую королеву, которая не могла простить, что малышу оказывают такие почести и решила от него избавиться. Она сказала королю, что маленький рыцарь замышляет против него заговор.

Король тотчас послал за Томом, и бедного мальчика с пальчик заточили в мышеловку. Да на счастье, кошка заметила, что в мышеловку кто-то попался, стала теребить ее лапкой, сломала задвижку и выпустила Тома на свободу. Тут он увидел на земле большую пеструю бабочку, подкрался сзади и вскочил на нее верхом. Бабочка подняла его в воздух и перелетала с ним от куста к кусту, с дерева на дерево, с одного поля на другое, пока, в конце концов, не принесла его к дому родителей.

Как же обрадовались отец и мать, когда снова увидели своего мальчика с пальчик! Они стали его уговаривать никуда больше не уезжать от них. Но Тому, как мы знаем, и не хотелось возвращаться ко двору короля Артура, и он с радостью согласился навсегда остаться в родном доме.

Черри из Зеннора

Давным-давно жила в Зенноре вместе с отцом и матерью, братьями и сестрами красавица Черри Притти. Жили они бедно в маленькой хижине и целыми днями трудились на своем крошечном клочке земли, который был такой каменистый и неплодородный, и, сколько они его не возделывали, приносил лишь немного картошки и зерна. Так что хлеб у них был на столе по большим праздникам. Единственная коза молока давала мало, а кормилась семья тем, что приносило море, рыбой и моллюсками, которых собирали на прибрежных скалах.

Несмотря на такую нужду, все дети росли крепкими и здоровыми. Но красивее всех была Черри – ладная, работящая, быстроногая. Бывало, затеют бегать вперегонки, она всегда прибежит первая.

Исполнилось Черри шестнадцать лет, и стала она печалиться. Другие девушки ходят нарядные, рассказывают, как веселились на ярмарке в соседнем городке, а Черри еще ни разу на ярмарке не была; и хотя матушка все обещала ей сшить новое платье, денег на него всегда не хватало.

Вот и решила Черри зарабатывать на жизнь сама и пойти к кому-нибудь в услужение. Попрощалась с отцом и матерью, завязала в узелок свои скромные вещички и, пообещав найти работу поближе к родному дому, отправилась, куда глаза глядят.

Шла она, шла, дошла до развилки, села на придорожный камень и горько заплакала, так ей стало одиноко и грустно. Хотела было уже вернуться домой, и вдруг, видит, откуда ни возьмись, появился перед ней хорошо одетый господин.

Очень удивилась Черри: она даже не заметила, как этот человек подошел к ней. Но еще больше удивилась, когда он назвал ее по имени:

– Доброе утро, Черри! Куда путь держишь?

– Ищу место служанки, сэр.

– Вот как мы удачно встретились, Черри. Мне как раз нужна помощница в дом, девушка прилежная и аккуратная. Жена моя умерла, и остался у меня на руках маленький сынок. Если ты любишь детей, а еще умеешь доить коров, это место – твое.

Черри очень обрадовалась и согласилась пойти с добрым господином. Она и не вспомнила, что обещала отцу с матушкой не уходить далеко от родных мест.

– Ну, тогда идем, Черри, – сказал новый хозяин, и они пошли. Дорога показалась Черри совсем незнакомой. По сторонам пестрели душистые цветы, плакучие ивы навевали прохладу, и звонкий прозрачный ручей пересекал лесную тропу. Хозяин обнял ее одной рукой и перенес на другой берег, так что Черри и ног не замочила. Постепенно тропа становилась все уже, темнее, и Черри поняла, что они куда-то спускаются. Сначала Черри испугалась, но хозяин взял ее за руку, и ей стало так хорошо, что она могла идти за ним хоть на край света.

Наконец они подошли к высокой ограде. Господин отпер калитку и ласково сказал:

– Входи, милая Черри. Вот тут мы и живем.

Черри вошла и остановилась в изумлении. Она и не знала, что бывают на свете такие красивые сады. Кругом благоухали яркие цветы, на ветках зрели плоды и ягоды, над головой порхали диковинные птицы, оглашая воздух веселым пением. И тут навстречу им выбежал маленький мальчик.

– Папа! Папа! – закричал он.

Мальчик был совсем маленький, а лицом как есть недобрый старик. Вдруг выскочила откуда-то уродливая старуха и увела его в дом.

Черри опять испугалась, а хозяин успокоил ее, сказал, что это его теща Пруденс: как только Черри немного освоится, уедет старая карга туда, откуда приехала.

Вошли в дом, в комнатах было так уютно и спокойно, что у Черри немного отлегло от сердца.

Сели за стол ужинать, отведала Черри всевозможных яств и совсем забыла про свой страх. После ужина отвела Пруденс девушку наверх в комнату внука, показала ее постель и велела ночью глаз не открывать, чтобы лишнего не увидеть и еще строго-настрого запретила с внуком разговаривать. А утром наказала встать пораньше, отвести мальчишку на родник, умыть его родниковой водой и еще глазки протереть зельем из хрустального пузырька, что стоит рядом на большом камне, затем подоить корову и напоить мальчишку парным молоком. Вот и вся работа.

– Только смотри, – прибавила старуха, – не прикасайся этим зельем к своим глазам, иначе худо тебе будет.

Слушала Черри старуху и удивлялась: видно, неспроста все это, кроется тут какая-то тайна. Вот бы ее узнать. Попыталась Черри выведать у мальчишки, а он нахмурился и обещал бабке пожаловаться.

Утром пошли они на родник. Умыла девушка хозяйского сынка, и глазки зельем протерла, как было велено. Потом подоила корову и отнесла молоко в дом.

Позавтракали, и Пруденс опять принялась за свои поучения: из кухни не выходить, в комнаты не заглядывать, запертые двери не отпирать, словом, не совать носа, куда не следует.

На другой день Робин, так звали хозяина, попросил Черри помочь ему в саду. Обрадовалась Черри – хоть ненадолго избавится от надоедливой старухи. Окончили они работу, хозяин, довольный ее усердием, поцеловал девушку, и Черри всем сердцем полюбила его.

Через несколько дней кликнула старуха Черри и повела ее по длинному темному коридору. Шли они, шли и остановились у запертой двери. Старуха приказала девушке снять башмаки, отперла дверь, отворила створки, и вошли они в большую залу, пол у которой был как будто стеклянный. Огляделась Черри, а зала полна каменных изваяний – дам и кавалеров.

Черри от страха слова не могла вымолвить. Старуха рассмеялась хрипло, дала девушке небольшую шкатулку и велела изо всех сил тереть. Стала Черри тереть, а старуха стоит рядом и велит тереть все сильнее. Устала Черри и уронила шкатулку на пол. Раздался такой страшный, неземной звон, что бедная девушка потеряла сознание.

Услышал хозяин шум, вбежал в залу. Увидел, в чем дело, сильно рассердился на старуху и велел ей немедля убираться из его дома. Потом поднял Черри на руки, отнес на кухню, побрызгал на нее водой, и она сразу пришла в себя.

Убралась старуха куда-то, и хотя стала Черри полновластной хозяйкой в доме, счастья ей от этого не прибавилось. Робин был всегда добр и приветлив, но запертые комнаты не давали ей покоя. Бывало закроется хозяин в зале с каменными людьми, и доносятся оттуда веселый смех и громкие голоса. Черри сгорала от любопытства: столько было в этом доме таинственного.

Каждое утро протирала она хозяйскому сыну глаза зельем из хрустального пузырька. Они начинали чудесно блестеть, и Черри казалось, что мальчишка видит в саду что-то ей незримое. Вот однажды не выдержала Черри и плеснула зельем себе в глаза.

В тот же миг вспыхнуло все вокруг ослепительным светом, глаза точно пламенем опалило. Испугалась Черри, нагнулась над родником зачерпнуть холодной родниковой воды и видит: бегают на дне крошечные человечки, а среди них такой же крошечный ее хозяин. Подняла Черри голову, огляделась кругом: что это? Весь сад кишит маленькими эльфами: одни высунулись из бутонов, другие качаются на ветках, третьи бегают наперегонки по зеленым лужайкам.

Вечером Робин вернулся домой, высокий и статный, как обычно. Отужинав, он пошел в залу к каменным людям, и Черри могла поклясться, что слышит оттуда прекрасную музыку. Приблизилась она тихонько к запертой двери и глянула в замочную щелку. Робин стоял в окружении прекрасных дам. Одна была одета как королева. Хозяин подошел к ней и поцеловал. Бедняжка Черри чуть не умерла от ревности. Бросилась к себе в комнату, упала на постель и залилась слезами.

На другой день Робин опять позвал ее в сад – в саду ведь всегда работы хоть отбавляй. Когда Черри подошла к хозяину, он улыбнулся и поцеловал ее. Не совладала с собой Черри.

– Целуй своих эльфов! – крикнула она. С тоской посмотрел на нее Робин.

– Милая Черри, – сказал он, – зачем ты нарушила запрет? Зачем плеснула себе в глаза волшебное зелье? Завтра ты навсегда покинешь мой дом и вернешься к отцу с матерью.

Утром разбудил он ее до рассвета и велел собираться. Подарил ей платья, дал много денег и гостинцев.

Собирается Черри в дорогу, а сердце у нее от горя разрывается на части.

Вышли они за калитку. Робин нес в одной руке ее узелок, а в другой – фонарь. Обратный путь показался Черри таким долгим. Они шли по узким тропам через густой, темный лес и поднимались все выше и выше. Наконец тропа привела их на ровное место, и Черри узнала знакомую развилку.

Робин был так же печален, как и Черри; поцеловал ее на прощание; глаза у Черри застили слезы, и она не заметила, как он ушел. Исчез так же тихо и таинственно, как появился здесь год назад. Долго сидела Черри на придорожном камне и плакала. Потом встала и медленно, понуро побрела домой в Зеннор.

Мать с отцом давно уж оплакали ее, думая, что дочери больше нет в живых. Она рассказала им свою странную историю, и они сначала не поверили ей. Потом, конечно, поверили, но только вот Черри с тех пор сильно изменилась. Соседи говорили, что похоже, она лишилась рассудка. Каждую лунную ночь выходила она к развилке и долго бродила там, в ожидании Робина, но он так и не пришел за ней…