Текст книги "Английские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

Волшебная арфа

В высоком королевском замке на холме у тихих мельничных плотин Биннори жили две сестры, и обе были прекрасны. Пришло время, к старшей из них посватался сэр Уильям, он сумел покорить сердце красавицы, и она с радостью надела его кольцо, а в замке объявили о помолвке. Но перед свадьбой жених увидел младшую сестру – золотоволосую и нежную, как цветущая вишня, – и полюбил её все сердцем, а невесту свою позабыл. И старшая сестра возненавидела младшую за то, что та, сама не желая, отняла у нее любовь. Ненависть росла с каждым днём, и вот однажды старшая сестра сказала младшей:

– Пойдем, сестрица полюбуемся, на плеск речной волны, посмотрим, как причаливают к берегу лодки нашего короля-отца!

Младшая сестра протянула старшей руку, и они вместе отправились на высокий берег. Вот уже в туманной дымке показались плотины Биннори, младшая сестра поднялась на большой камень, чтобы увидеть, как на берег будут вытягивать лодки, а старшая вдруг шагнула следом за ней и столкнула соперницу в бурный поток.

– Ах, сестрица, сестрица, протяни мне руку! – воскликнула бедняжка, когда течение подхватило её. – Я отдам тебе половину всего, что есть у меня и что будет!

– О нет, сестрица, не подам я тебе руки! Твои земли и так достанутся мне, если ты утонешь. Никогда я не коснусь той, что разлучила меня с любимым!

– О, сестрица, сестрица, так протяни мне хотя бы перчатку, и Уильям снова будет только твой! – взмолилась несчастная.

– Нет! – ответила жестокая сестра. – Не коснусь я тебя ни рукой, ни перчаткой! Милый Уильям снова станет моим, если ты утонешь в синих водах Биннори! Прощай! – сказала она и вернулась в королевский замок на холме.

А младшую сестру поток уносил всё дальше, она то мелькала над водой, то погружалась в пучину, и вот, наконец, река принесла бедняжку к мельнице. Дочь мельника в этот час готовила обед и спустилась за водой к реке.

– Отец! Отец! – в испуге закричала она. – Скорей опусти створки! Что-то белое – лебедь или русалка – плывет сюда по реке.

Старый мельник бросился к плотине и успел остановить тяжелые, страшные колеса мельницы. И что же он увидел в воде? Нет, это была не русалка, и не белая птица, а утонувшая красавица. Мельник с дочерью вытащили ее из воды и положили на берегу.

Светлая и прекрасная, покоилась она на траве. Жемчуг и самоцветы сверкали в её золотистых волосах, роскошный пояс стягивал гибкий стан, золотая бахрома на белом платье укутывала нежные ножки. Но красавица уже не дышала…

Мимо проходил странник – печальный арфист. Увидел он бледное, но ещё прекрасное, лицо дочери короля и с тех пор не мог забыть его. Долго странствовал он по свету, а её бледный лик всё стоял перед его глазами.

Много лет спустя вернулся музыкант на то самое место к синим водам Биннори, и нашёл там лишь белые косточки красавицы и её золотые кудри. Он сделал из них арфу и отправился с ней в королевский замок, что стоял на холме у тихой плотины Биннори.

Послушать прославленного музыканта в тот вечер собрался весь двор, во главе с королём и королевой, их старшей дочерью и маленьким сыном, пришёл и сэр Уильям.

Музыкант коснулся золотых струн своей арфы и запел. И не было в мире мелодии прекрасней. Вместе с ним все придворные то ликовали, то смахивали слезу, повинуясь его таланту и волшебству его диковинной арфы. Но вот музыкант умолк, и тут арфа ожила и тихо запела сама; все затаили дыхание. Вот о чем пела арфа:

 
Сидит мой батюшка-король
А волны Биннори бегут… печаль мою несут…
А рядом матушка сидит,
А волны Биннори бегут… печаль мою несут…
И Хью стоит, мой брат родной,
А волны Биннори бегут… печаль мою несут…
И верный-неверный Уильям, ты тоже здесь,
А волны Биннори бегут… печаль мою несут…
 

Придворные ахнули от изумления, и тут старый арфист рассказал им, как много лет назад увидел на берегу утонувшую красавицу и как сделал из ее белоснежных косточек и золотых волос эту арфу.

Тут арфа снова ожила и запела так громко, что её услышали все:

 
А вот сидит сестра, моя, —
Кто утопил давно меня.
А волны Биннори бегут… печаль мою несут…
 

В этот миг золотые струны арфы лопнули, и она умолкла навсегда…

Няня для бесёнка

Говорят, не было на свете няни добрее, чем она, её так и звали славная Гуди. Она внимательно ухаживала за больными и добросовестно нянчила малышей. И вот однажды ровно в полночь в дом доброй няни кто-то постучал. Гуди проснулась, спустилась из спальни в прихожую и увидела в дверях странного гостя. Перед ней стоял весьма неприятный старик, к тому же косивший на один глаз. Он стал уговаривать няню срочно поехать к его молодой жене, которая была не в силах сама нянчить новорожденного ребенка.

Не понравился Гуди этот ночной гость, но не смогла она оставить его в беде. Накинув плащ, няня быстро вышла из дома. Незнакомец тут же усадил её на черного как ночь скакуна с горящими глазами, и они вместе, не разбирая дороги, понеслись прочь. Конь летел так быстро, что Гуди, не на шутку испугалась, что вот-вот упадёт и изо всех сил вцепилась в сгорбленного старика, сидевшего впереди.

А чёрный конь всё летел и летел, как будто не касаясь земли, пока, наконец, не остановился у дверей небольшого дома. Гуди торопливо вошла в дом и увидела молодую хозяйку, лежавшую в постели, рядом с матерью спал грудной малыш, чудесный, розовощекий мальчик. Дети постарше играли у кровати. Младенец стал просыпаться, Гуди, как опытная няня, сразу взяла его на руки, и тут мать протянула ей блестящую баночку с какой-то мазью.

– Обязательно, смажьте, ребенку глазки, как только он их откроет, – прошептала она. Гуди кивнула в ответ.

Тем временем малыш приоткрыл глазки, и няня заметила, что он тоже косит, как и его старый отец. Гуди тут же смазала младенцу веки, как велела его мать, а про себя подумала: «Зачем малышам глаза смазывать? Стольких детей вырастила, а такое вижу в первый раз». И вот улучив минутку, когда никто на нее не смотрел, няня взяла немного мази и кончиком пальца осторожно дотронулась до своего правого глаза.

И как только мазь коснулась её века, мир вокруг доброй няни словно перевернулся вверх дном. Комната стала роскошной, молодая женщина в постели превратилась в прекраснейшую госпожу, одетую в белоснежные шелка. Её малыш стал еще милее, чем прежде, а его пеленки сделались прозрачными и сверкающими, как серебристая паутинка. Зато его братишки и сестренки, игравшие у материнской постели, превратились в бесенят с приплюснутыми носами, острыми ушками и длинными волосатыми лапками. Они строили друг другу рожицы, царапались и кусались, таскали за уши больную мать – словом, творили всё, что хотели. И тут славная Гуди догадалась, что попала в дом к бесам. Но не подала виду и помогала матери семейства до тех пор, пока та окончательно не поправилась, и как только женщина встала на ноги и смогла сама нянчить ребёнка, Гуди попросила отвезти ее домой.

Тогда старик снова подвёл к дверям черного как ночь коня с горящими глазами, и они поскакали так же быстро, как в прошлый раз, а может, еще быстрей, и вскоре Гуди была дома. Косоглазый старик снял ее с коня, весьма вежливо поблагодарил и расплатился с ней так щедро, как никогда ей еще не платили за работу.

На следующий день, а это был базарный день, няня с тугим кошельком отправилась за покупками. Она рассматривала товар и приценивалась, и вдруг увидела, как среди торговых рядов шёл тот самый косоглазый старик, у которого она работала. А что, вы думаете, почтенный отец семейства делал на базаре? Он ходил от прилавка к прилавку и с каждого что-нибудь незаметно тащил к себе в корзину: с этого фрукты, с того яйца… И никто как будто не замечал вора.

Гуди решила не вмешиваться в его делишки, но посчитала нужным поздороваться в таким щедрым клиентом и перемолвиться с ним словечком-другим. Вот подходит она к старику, отвешивает ему поклон и говорит:

– Добрый день, сэр! Надеюсь, ваша жена и малыш чувствуют себя так же хорошо, как…

Но не успела она договорить, как старичок отпрянул от нее с удивлением и воскликнул:

– Как, неужели вы меня сейчас видите?!

– Вижу вас? – переспросила честная Гуди. – Ну, конечно! Так же ясно, как вижу солнце в небе. И даже более того, – прибавила она, – я вижу, что вы очень заняты… своими покупками.

– Вот как? – еще больше удивился старик. – Похоже, вы слишком много видите. А ну, скажите-ка, пожалуйста, каким глазом вы все это видите?

– Правым, конечно, – ответила она, довольная, что уличила беса-ворюгу.

– Ах, это мазь! Конечно, мазь! – вскричал старик. – Получай же за то, что суешься не в свои дела! Больше ты меня не увидишь!

Тут он ударил ее по правому глазу со всей силой, и тотчас славная Гуди перестала его видеть.

Но что хуже всего, после этой встречи она окривела на правый глаз, да так и осталась одноглазой до самой своей смерти.

Чудесный рог

Когда-то жил в Англии один рыцарь, рыцарь он был как рыцарь, и ничем, пожалуй, не отличался от других, разве что своим щитом, на котором красовался грозный крылатый дракон, но даже он не защитил своего хозяина.

А дело было так. Однажды этот рыцарь отправился на охоту, и, увлекшись погоней, очутился в глухом непроходимом лесу, вдали от родного Глостера. Не знал наш охотник, что место это непростое, а заколдованное. Посреди леса стоял невысокий холм. К нему часто приходили усталые путники. Так уж повелось, что каждый мог подняться на вершину этого холма только в одиночку, оставив товарищей у его подножья. А дальше происходило невероятное…

Неподалеку от этого магического холма и оказался рыцарь с крылатым драконом на щите. Усталый, измученный жаждой, он пробирался сквозь густые заросли, и вдруг заметил дровосека.

– Видишь, вон тот холм? – спросил дровосек у рыцаря. – Поднимись на его вершину и скажи так, как будто перед тобой стоит другой человек: «Хочу пить!» И тотчас появится старец со светлым лицом, в богатом темно-красном одеянии. Он протянет тебе большой рог, украшенный золотом и самоцветами, как было заведено в старину. А сам рог будет до краев наполнен неведомым душистым напитком. Стоит лишь отведать его, как жажда и усталость покинут тебя, и ты снова сможешь отправиться в путь. Когда ты выпьешь рог до дна, старец протянет тебе полотенце, чтобы промокнуть уста, и, не дожидаясь вопросов или благодарности, исчезнет.

Рыцарь с крылатым драконом на щите только рассмеялся в ответ.

«Нашёл глупца! – подумал он, – неужели человек, которому в руки дают такой чудесный кубок, сам вернет его обратно какому-то старику? Быть такого не может…» Наш рыцарь объехал этот холм стороной и отправился дальше.

Но в тот же вечер, он возвращался с охоты домой, и так сильно захотел пить, что готов был отправиться на край света за глотком воды. Тут-то и вспомнил рыцарь о невысоком холме и изобильном роге. Подъехал он к подножью, сошёл с коня, поднялся на вершину, и как научил его дровосек, громко произнес:

– Хочу пить!

И тотчас пред ним, как из-под земли, вырос, старец в темно-красном одеянии. В руках он держал золотой рог, усыпанный драгоценными камнями.

Как увидел рыцарь этот рог, так и взыграла в нём алчность. Выхватил он сокровище у старца из рук, поднес к губам, но, не сделав и глотка, решил, что никогда не вернет рог назад.

Осушив его до дна, почувствовал рыцарь, что чудесный напиток придал ему силы и словно зажёг кровь, но вместо того, чтобы вернуть рог старцу – как подобает благородному рыцарю, – он бросился бежать.

И что же случилось дальше с этим рыцарем, что гордо носил на своем щите крылатого дракона, но потерял рыцарскую честь и украл чудесный рог?

А вот что. У того холма, чтобы утолить жажду из волшебного рога и отдохнуть, любил останавливаться и граф Глостерский. Узнал граф, что бесчестный рыцарь нарушил добрый обычай, и решил восстановить справедливость. Отправился он в замок грешника и в честном бою убил его, а потом забрал чудесный рог. Но увы! Граф тоже не вернул рог его владельцу – древнему старцу, а преподнес своему королю Генриху Старшему…

Так и закончилась эта история. Говорят, тот невысокий холм стоит до сих пор, но вы можете хоть весь день провести на его вершине и сотню раз повторить: «Хочу пить!» – вам уже не придется отведать из чудесного рога.

Джек-лентяй

Жил на свете паренёк по имени Джек. Жил с матерью-старухой. Она пряла пряжу и за гроши продавала ее на ярмарке. А сын у неё был лодырь, каких поискать. Он не делал совершенно ничего, из дома выходил только летом, чтобы погреться на солнышке, а зимой отсиживался у очага. Так его и прозвали лодырь-Джек. Наконец, надоело матери кормить великовозрастного сына, и в один прекрасный понедельник она строго сказала ему:

– Пора тебе самому зарабатывать на хлеб, а не то выгоню тебя из дома, и тогда живи, как хочешь!

Делать нечего. Во вторник утром Джек нанялся на работу к фермеру. Тот обещал платить ему один пенни в день. Поработал Джек денёк, получил свой пенни и пошел домой. Но по дороге уронил монетку в ручей. Это и понятно, он ведь раньше в руках денег никогда не держал.

– Ах, какой ты глупый! – накинулась на него мать. – Кто же носит деньги в руках? Надо было в карман положить!

– В следующий раз я так и сделаю, – вздохнул Джек.

В среду Джек нанялся на работу к пастуху. Пастух дал ему за труды кувшин молока. Джек поставил кувшин в карман, но не прошел и полпути, как всё молоко расплескал.

– О, господи! – ахнула мать. – Кто же носит молоко в кармане? Да ты бы лучше поставил его на голову!

– В следующий раз так и сделаю, – пообещал Джек.

И вот в четверг Джек снова нанялся к фермеру. За труд фермер обещал дать ему сливочный сыр. Вечером Джек положил сыр себе на голову и отправился к матери. Но до дому опять ничего не донес: сыр растёкся на макушке и прилип к волосам.

– Ну, и дурень! – рассердилась мать. – Это же сыр! Надо было осторожно нести его в руках.

– В следующий раз я так и сделаю, – поклялся Джек.

В пятницу Джек нанялся к булочнику, и тот дал ему за работу кота. Джек взял кота и осторожно понес его в руках. Но кот так царапался и кусался, что пришлось его выпустить. И Джек опять пришёл домой ни с чем.

– Что ты за олух! – воскликнула мать. – Кота надо было вести на веревочке.

– В следующий раз я так и сделаю, – побожился Джек.

И вот в субботу Джек нанялся к мяснику. Тот оказался щедрым малым и дал Джеку целую баранью ногу. А тот обвязал баранью ногу веревочкой и поволок за собой по грязи. Можно себе представить, какой обед получился из такой баранины!

На этот раз терпеливая мать вышла из себя. Ведь воскресенье у нее к обеду, кроме капусты, не было ничего.

– Ах ты, балбес! – сказала она сыну. – Надо было на плече ее нести.

– В следующий раз так и сделаю, – как всегда ответил Джек.

В понедельник он опять вышел из дома в поисках работы и на этот раз нанялся к торговцу скотом. Тот дал ему за труды осла. Ох, нелегко было взвалить осла на плечи, но, в конце концов, Джеку это удалось, и он медленно поплелся со своей поклажей домой.

Так случилось, что шёл он с ослом на плечах мимо дома одного богача, а у того богача была одна-единственная дочь, прехорошенькая, но вот беда, глухая и немая, да к тому же плакса. Что только ни делал отец, чтобы её вылечить, но всё напрасно. «Она будет молчать до тех пор, – сказали ему лучшие лекари, – пока кто-нибудь не рассмешит ее».

И вот выглянула девушка в окно, увидела парня с ослом на шее и рассмеялась от души. А как рассмеялась, так сразу и заговорила, и стала слышать.

Богач до того обрадовался, что сразу выдал дочку за Джека, и лодырь, толком ничего не умея делать, вмиг разбогател, переехал к молодой жене в роскошный дом, и мать свою не забыл – взял с собой. Говорят, прожили они в достатке и благополучии до конца своих дней, правда, поверить, что такое в жизни случается трудно.

Сиротка и хромой пастушок

На высоком морском берегу стоял когда-то великолепный замок, но под его каменными сводами никогда не звучал беззаботный детский смех или озорной весёлый напев. А всё потому, что жил в этом замке одинокий старый лорд. Часами расхаживал он взад и вперед по холодным плитам или сидел у окна, вглядываясь в хмурую даль.

Впрочем, нельзя сказать, что этот лорд остался на свете один-одинешенек: была у него маленькая внучка по имени Джоан, но он её ни разу не видел и видеть не хотел. Малышку он невзлюбил с самого дня ее рождения, потому что в тот день умерла ее мать – единственная дочь лорда. Вскоре и отец покинул бедняжку – уехал в дальние страны сражаться за честь своего короля. И осталась девочка круглой сиротой. Совсем плохо пришлось бы малышке, если бы не ее старая няня. Она взяла Джоан к себе и растила, как могла: кормила остатками от господского стола, и одевала, во что придется.

Прислуга старого лорда обращалась с его внучкой также бессердечно, как и её дед. Горничные и лакеи старались всячески досадить беззащитной девочке и даже прозвали её «оборвашкой». Но она, как будто и не обижалась на слуг, часами играла в одиночестве на заднем дворе или бродила по берегу моря. Единственным другом Джоан стал сельский мальчик. Он был чуть старше ее, жил на ферме недалеко от замка, и ничем не отличался от своих сверстников, кроме одного – он сильно хромал. Но, несмотря на увечье, паренёк каждое утро выгонял на пастбище гусей и ковылял по ухабистой сельской дороге вместе со своим гогочущим стадом. Сначала он вёл гусей в поле, потом – к пруду, где вместе с Джоан они плавали, плескались и ловили рыбу. А потом он играл ей на свирели. Как она любила эти удивительные напевы – то печальные, то радостные! Они манили ее в далекие страны, нашептывали тайны прекрасных лесных фей, увлекали высоко в горы и поднимали в прозрачные небеса, и малышка Джоан забывала о своих горестях и обидах.

А иногда музыка была такой легкой и заводной, что не возможно было устоять на месте, и тогда даже хромой пастушок неуклюже пританцовывал вместе со своей подружкой.

Так весело и беззаботно проносились весна и лето, а потом наступали долгие осенние и зимние вечера. Тогда Джоан придвигала скамеечку поближе к огню и просила свою старую няню рассказывать ей сказки о бесстрашных рыцарях и прекрасных дамах, о великанах и людоедах, о русалках, играющих на морских волнах или феях, незримо парящих в воздухе. В эти мгновения глаза девочки блестели, на щеках разгорался румянец, и она завороженно слушала, глядя на огонь. Но вот ее ресницы начинали слипаться, а няня зевала и клевала носом, рассказывать дальше уже не было сил, и она отправляла дочурку спать.

И все же, как ни любила Джоан эти сказки, по-настоящему счастливой она себя чувствовала, только когда убегала к своему другу и слушала его волшебную свирель, забывая о пустом мрачном замке, злых слугах и о дедушке, которого она так никогда и не видела.

Шли годы, и Джоан из босоногой девочки превратилась в прелестную девушку. Но она по-прежнему дружила только с хромым пастухом, а старый дед по-прежнему видеть её не хотел.

И вот однажды под сводами мрачного замка раздался звонкий цокот конских копыт, и зазвучали бодрые молодые голоса. Это примчались королевские гонцы и привезли старому лорду приглашение на бал от его Величества. А приглашение его Величества, как известно, означает приказ! Король пожаловал в соседний город, да не один, а с молодым наследником, который намеревался на балу выбрать себе невесту.

Старый лорд приказал слугам оседлать белоснежного коня и сбрить свою белую, как снег бороду. Затем он облачился в парадные одежды и гордой походкой спустился во двор замка.

Джоан в это время была со своей старой нянюшкой в маленькой комнатке наверху, под самым чердаком. Услышав цокот копыт и непривычное оживление во дворе, девушка очень удивилась.

– Что-то случилось? – спросила она у няни.

– Наш король дает большой бал по соседству. Он и твоему дедушке приказал приехать. Выгляни в окно, и ты увидишь его.

Джоан подошла к крошечному окошку.

– Ах, как бы и мне хотелось поехать на бал к королю! – вздохнула она. – Нянюшка, милая, пойди к дедушке и попроси, чтобы он взял меня с собой! Пожалуйста, пока не поздно!

Тем временем старый лорд с помощью слуги и конюшего взобрался на белоснежного коня.

– Это мой дедушка? – спросила Джоан. – Какой он красивый, статный и какой нарядный! Ах, как бы мне хотелось поехать вместе с ним!

– Нет, нет, и не проси, я ни за что не осмелюсь заговорить с ним об этом, – ответила нянюшка. – Тем более уже поздно. Пока я донесу свои старые кости вниз, он уже уедет.

И в самом деле, не успела няня договорить, как слуга вручил лорду поводья, и белый конь умчал старика за ворота замка. Джоан провожала всадника глазами, пока тот не скрылся из вида, потом отошла от окна и горько заплакала.

– Мой первый бал, – всхлипывала она. – Это мог быть мой первый бал… Теперь я никогда уж не попаду на бал. Разве представится еще такой случай? Никогда, никогда в жизни! И все из-за того, что ты, нянюшка, не захотела пойти и уговорить его!

– Успокойся, родная, – утешала ее няня. – Пойми, балы и праздники не для тебя. Не сердись на свою старую няньку. Что я могу поделать? Старик все равно меня не послушал бы. Даже если я упала бы к нему в ноги, он не взял бы тебя с собой…

Джоан вытерла слезы и попросила у няни прощения.

– Не сердись на меня, – вздохнула она. – Ты у меня единственный друг. Я не хотела тебя обидеть. Ведь ты не виновата… Да мне уже и не хочется ехать на этот бал. Вот еще! Буду смотреть, как важничают друг перед другом разряженные лорды и леди. Так и знай, не хочется мне ни на какой бал.

И все же, когда Джоан снова осталась одна и через ворота замка шагала в поле, она призналась себе, что больше всего на свете, хотела бы попасть на этот королевский бал, хоть одним глазком взглянуть на прекрасных, нарядных дам, на короля и королеву! Но больше всего ей хотелось увидеть молодого принца.

Она так размечталась, что и не заметила своего друга-пастуха, который вместе с гусиным стадом ковылял ей навстречу. Увидев Джоан, он перестал играть на свирели и спросил:

– О чем это ты задумалась, Джоан? Может, сыграть тебе веселую песенку, чтобы ты пустилась в пляс? Или, может быть, грустную, чтобы ты, как следует, выплакалась?

– Ты прав, мне бы сейчас потанцевать! – ответила Джоан, – но только не здесь. Знаешь, мне так хочется попасть в город на бал к королю! Но меня не позвали…

– Раз ты хочешь попасть на бал, – сказал юноша, – ты туда попадешь! И я вместе с тобой, и моими серыми гусями. Не так уж трудно туда добраться, даже такому хромоножке, как я.

И они отправились на бал. Длинная дорога в город показалась Джоан не такой уж долгой, потому что её приятель всё время играл на свирели, да так бойко, что девушка развеселилась, закружилась в танце и подпевала музыканту.

Так они дошли до самого города, как вдруг, откуда ни возьмись, перед ними появился молодой всадник на вороном коне.

– Вы идете в город? – спросил он. – Можно и мне с вами? Вместе веселей будет.

– Отчего же, конечно, сэр! – ответил пастушок. – Мы как раз идем в город посмотреть на знатных гостей, которые съезжаются на королевский бал. Если хотите, пойдем вместе.

Тут всадник спрыгнул с коня и пошел рядом с Джоан, а хромой пастух ковылял следом за ними и всё играл и играл на своей свирели.

Вдруг незнакомец остановился, посмотрел в глаза Джоан и спросил:

– Ты знаешь, кто я?

– Нет, – ответила девушка. – А кто?

– Я – принц. И еду к своему отцу на бал. Постой, не спеши, позволь мне хорошенько рассмотреть тебя!

Принц не мог отвести глаз от красавицы, а пастушок, словно заметив это, заиграл новую, незнакомую и нежную мелодию. Правда, Джоан, казалось, и не слышала ее – она смотрела на своего принца; да и принц едва ли слышал эту музыку – он любовался Джоан, как будто не замечая её бедного поношенного платья, грязных босых ног. Он видел только её прекрасное лицо, гибкий стан и легкую походку.

– Скажи, как же зовут тебя? – спросил он, наконец.

– Оборвашка Джоан, – ответила она и опустила грустные глаза.

– Послушай, Джоан, – сказал принц, – ни одна девушка на свете не тронула моего сердца так, как ты! Сегодня на балу я должен выбрать себе невесту. Так стань ты моей невестой, выходи за меня замуж!

Но Джоан молчала в ответ. Она едва взглянула на принца, и снова отвела взгляд. В это время вороной конь нетерпеливо забил копытом, а свирель смолкла.

– Ну, ответь мне, согласна ты стать моей невестой и принцессой? – настаивал принц.

Тут Джоан улыбнулась, покачала головой и сказала:

– О нет! Ты просто надо мной смеешься. Какая из меня принцесса? Скачи скорее на бал и выбирай себе невесту среди знатных красавиц!

– Но я вовсе не шучу, – продолжал принц, – поверь мне, Джоан! Но если ты не хочешь стать моей невестой, то, позволь просто пригласить тебя на бал? Знаешь что? Ровно в полночь я буду тебя ждать. Хочешь, приходи вместе с твоим другом пастухом, его свирелью и с этими серыми гусями. Придешь?

Джоан взглянула на принца и ответила:

– Пожалуй! Ах, нет, не приду… Не знаю!

Больше принц ничего не сказал, вскочил на вороного коня и поскакал в город.

Настал вечер, все новые и новые кареты подъезжали к роскошному особняку, где в сверкающем огнями зале король и королева принимали знатных гостей. Никто не хотел пропустить такого важного события: ведь не каждый день наследник престола выбирает себе невесту.

Первые красавицы королевства толпились у трона, старательно скрывая за наигранными улыбками и беспечными разговорами своё единственное желание – выйти замуж за принца…

Бал был уже в самом разгаре, один танец сменялся другим, но сам принц как будто еще ни на ком не остановил свой выбор.

Вот, наконец, часы пробили полночь. И вдруг в зале раздались удивленные возгласы, танцующие расступились, и перед королем и королевой предстали странные гости; впереди шла босая девушка в поношенном старом платье, за нею – хромой паренёк, а позади него – девять гогочущих гусей.

Вот так гости на королевском балу!

Сначала все придворные онемели от изумления, но вскоре они начали перешептываться между собой и тихо посмеиваться. Однако все разом замолчали, когда принц вышел вперед, взял босую девушку за руку и подвел ее к своим родителям, сидящим на троне.

– Отец, – молвил принц, – это Джоан! Если она согласится, то я женюсь на ней. А что ты на это скажешь?

Король пристально взглянул на Джоан и ответил:

– Что ж, сын мой, твой выбор не плох. Если эта девушка так же добра и умна, как хороша собой, то она будет достойной принцессой!

– Молодая леди очень красива, это верно, – сказала королева, – но что это за платье?

– А почему молодая леди молчит? – удивился король. – Что она скажет в ответ на твоё предложение?

– Ну, если вы все согласны, – тихо произнесла Джоан, – я тоже. Я согласна быть невестой принца!

И тут среди полной тишины раздались знакомые нежные звуки пастушьей свирели. Никто из присутствующих на балу никогда в своей жизни не слышал такой восхитительной и прекрасной музыки. Хромой пастушок заиграл какую-то странную и чарующую мелодию, и – о чудо! – старое бедное платье Джоан превратилось у всех на глазах в роскошный свадебный наряд, усыпанный сверкающими бриллиантами, а девять серых гусей – в маленьких пажей, одетых в небесно-голубые камзолы и береты. Они подняли белоснежный шлейф Джоан и осторожно придерживали его, пока принц вел свою невесту в другой конец зала, чтобы начать свой первый танец. А потом волшебные звуки пастушьей свирели сами собой потонули в праздничном многоголосье бала.

Вот и вся история о том, как малышка Джоан стала принцессой. Говорят, что даже самые завистливые и спесивые матери королевства сошлись во мнении, что принц и она подходят друг другу. А король с удовольствием объявил всем, что его старший сын и наследный принц женился на Джоан – оборвашке с его полного согласия. Когда эта удивительная новость облетела страну, во всех городах и деревнях началось ликованье. Простые люди жгли костры, били в колокола и пировали – словом, устроили настоящий народный праздник.

И только одно сердце оставалось печальным и холодным – это было сердце старого лорда. Он так и не смог забыть своего горя, и, как только перестали звонить в колокола, ускакал прочь, в свой мрачный замок на берегу моря.

Что же касается пастушка, то он куда-то бесследно исчез. Джоан захотела отыскать своего друга сразу после первого танца с принцем, но так и не смогла. Позже она разослала гонцов по всему королевству, но никто о нем ничего не знал. Правда, в деревнях поговаривают, что иногда запоздалые путники слышат в ночи нежные звуки свирели, и играет им тот самый пастушок. Но другие уверяют, что это хитрые феи заигрывают с прохожими, а быть может, мелодия свирели просто мерещится им в свете звезд.

Не забыла малышка Джоан и о своей старой няне, в первый же день после венчания она взяла ее к себе. Добрая старушка прожила в королевском замке до конца своих дней.