Текст книги "Песни южных славян"

Автор книги: Автор Неизвестен

Дитя Голомеше [114]114
  Переведено по тексту сб. БНТ, т. 1, с. 164–173. Записано близ г. Софии.


[Закрыть]

 
Ездит, ездит Тимишарин [115]115
  Тимишарин– видимо, уроженец г. Тимишоара в Трансильвании (Румыния).


[Закрыть]Гюро,
Всюду ездит, суженую ищет,
На коне он всюду проезжает,
В пальцах повод, на запястье сокол.
Всю-то землю от конца до края
Он с востока проехал на запад,
Не находит по себе невесты,
Все лицом юнаку не подходят,
Не находит матушке подмогу,
Не находит батюшке невестки.
Вот приехал он в город Солнчамен, [116]116
  Солнчамен– вероятно, искаженное название г. Сланкамена (буквально: Соленый Камень) в Сербии, известного своими минеральными источниками.


[Закрыть]
Там нашел он по сердцу подругу,
Там нашел он матушке подмогу,
Там нашел он батюшке невестку
И просватал красную девицу.
В сваты взял он удалого Марка,
Дружкою – Янкулу-воеводу.
Не хватает лишь младшего дружки.
Едет Гюро к матушке родимой:
«Здравствуй, здравствуй, матушка родная,
На чужбине я нашел невесту,
На чужбине, в Солнчамене-граде.
Взял я сватом удалого Марка,
Дружкою – Янкулу-воеводу,
Не хватает мне младшего дружки».
Отвечала матушка родная:
«Здравствуй, сын мой, Тимишарин Гюро!
Мне ли, старой, учить тебя надо?
Замеси-ка белую лепешку,
Нацеди-ка молодой ракии,
Собери-ка шелковую сумку,
Отбери-ка ты коня в конюшне,
Заседлай-ка, сын мой, удалого,
Поезжай-ка ты прямой дорогой,
Кого встретишь, с тем и побратайся,
Младшим дружкой для тебя он будет.
Кто нагонит тебя по дороге,
С тем ты можешь тоже побрататься».
Внял советам Тимишарин Гюро,
Замесил он белую лепешку,
Нацедил он молодой ракии,
Выбирал он скакуна в конюшне,
Зануздал он коня удалого
И поехал по прямой дороге.
Никого он в дороге не встретил,
Не нагнал его никто в дороге.
Вот приехал он к Белому морю, [117]117
  Белое море– славянское название Эгейского моря.


[Закрыть]
Вот ступил он на песок прибрежный,
Где лежало Дитя Голомеше,
Где лежало на песке, на белом,
Голенькое на песке лежало.
И промолвил Тимишарин Гюро:
«Бог на помощь, братец малолетний!»
Отвечает Дитя Голомеше:
«Дай бог счастья, юнак незнакомый!»
И промолвил Тимишарин Гюро:
«Ты послушай, братец малолетний,
Подымайся с песчаного ложа,
Подымайся, будь мне побратимом,
Я венчаюсь – стань мне младшим дружкой».
Отвечает Дитя Голомеше:
«Чтоб ты сгинул, юнак незнакомый!
Ты со мною, видно, шутки шутишь?
Уходи подобру-поздорову!
А не то схвачу тот малый камень
Да по русой голове ударю,
Камнем выбью тебе черны очи».
И промолвил Тимишарин Гюро:
«Бог с тобою, братец малолетний!
Не намерен шутить я с тобою,
Говорю я с тобою по чести.
Коль не примешь слов моих на веру,
Поклянусь я собственною жизнью!
Коль не примешь слов моих на веру,
Поклянусь я и Постом Великим,
Тем, когда мы семь недель постимся
Перед Пасхой – Светлым Воскресеньем,
Поклянусь я и всеми постами!»
Вняло клятве Дитя Голомеше,
Встало резво с песчаного ложа,
Встало разом на резвые ноги.
С плеч широких Тимишарин Гюро
Мигом скинул просторную гуню,
Облачил он Дитя Голомеше,
С ним приехал на свое подворье
И в покои повел побратима.
В тех покоях лари расписные,
В тех ларях парчовые одежды.
Поднял крышку Тимишарин Гюро,
Распахнул он лари расписные,
Разложил золотые одежды.
И промолвил Тимишарин Гюро:
«С богом, милый братец малолетний,
Выбирай-ка, что душа желает».
Выбирало Дитя Голомеше,
Выбирало яркие одежды,
Надевало яркие одежды,
Поднималось в верхние покои,
Там висели в ряд стальные сабли.
И промолвил Тимишарин Гюро:
«С богом, милый братец малолетний,
Выбирай-ка сабельку по вкусу!»
Выбрал саблю братец малолетний,
Выбрал он длиной в шестнадцать пядей
И в четыре пяди шириною.
Зазвенела дамасская сабля.
И промолвил Тимишарин Гюро:
«С богом, милый братец малолетний,
На широкий двор ступай за мною,
Выберешь там палицу по силе».
Выбрал братец палицу по силе,
Весом ровно в сто шестьдесят ока,
Стал ее он подбрасывать ловко,
Словно весит меньше, чем пушинка.
Молвил братцу Тимишарин Гюро:
«С богом, милый братец малолетний,
Вслед за мною ты ступай в конюшню,
Можешь выбрать скакуна по нраву!»
Отправлялось Дитя Голомеше,
Отправлялось к лошадям в конюшню
Испытало всех поочередно:
Скакуна за хвост хватает братец
И бросает мигом за ворота.
Был последним конь любимый Гюро,
Мигом братец за хвост ухватился,
Как потянет – конь стоит, ни с места,
Не качнется и не шевельнется.
По колено Дитя ушло в землю —
Не качнется конь, не шевельнется.
Так был выбран конь любимый Гюро.
Усмирило Дитя Голомеше,
Зануздало коня, оседлало.
Был упрямым конь любимый Гюро,
Был смышленым этот конь и резвым,
Он три раза побывал в сраженье,
Он три раза мчался на арапов.
Не скакал он – колесом крутился.
Прокатилось Дитя Голомеше,
Прокатилось на коне ретивом,
Тут собрались нарядные сваты.
Выезжало Дитя Голомеше
В окружении нарядных сватов,
Среди прочих оно выделялось,
Как вожак в большом овечьем стаде.
Миновали широкое поле,
Показалась узкая теснина
Среди гор, среди лесов зеленых.
Повстречали сваты в той теснине
Черное чудовище, Арапа,
У Арапа рот, как те ворота, [118]118
  У Арапа рот, как… ворота… – Вариация общеславянского типического описания врага.


[Закрыть]
Словно окна, очи у Арапа,
Ноги, словно две солунских балки.
Повстречал Арап нарядных сватов,
Повстречал он сватов и промолвил:
«Бог вам в помощь, нарядные сваты,
В этот раз проедете безбедно,
Вам худого ничего не будет,
Но когда вы повернете к дому
И невесту и дары возьмете,
Вот тогда я заберу невесту,
И невесту и дары в придачу».
Испугались сваты, онемели,
И сказало Дитя Голомеше:
«Чтоб ты сгинул, Арап черноликий,
Черное чудовище, страшило!
Все боятся тебя, все робеют,
Мне ж нисколько ты, Арап, не страшен,
Говоришь ты, а я и не слышу.
Нас однажды матери рожали,
Нам однажды суждена погибель,
Уж кому-то господь бог поможет!»
Проезжали нарядные сваты,
Подъезжали ко двору невесты,
Им навстречу мать невесты вышла,
Подносила юнакам подарки,
Свату Марку – копье костяное,
А Янкуле – шитую рубаху,
Малолетке не дала подарков.
Говорила матушка невесты:
«Будь прославлен трижды, младший дружка,
Ничего я тебе не вручила,
Я невесту тебе поручаю,
Будь в дороге девушке защитой».
Уезжали нарядные сваты,
Проезжали по дорогам ровным,
Увозили девицу-невесту.
Миновали широкое поле,
Показалась узкая теснина
Среди гор, среди лесов зеленых.
Бог сразил бы Черного Арапа!
Нагрузил Арап пятнадцать мулов,
Нагрузил их золотой казною
И расселся под шатром зеленым.
Заезжали нарядные сваты,
Заезжали в узкую теснину.
Бог сразил бы Черного Арапа!
Оседлал он скакуна лихого
И помчался встречь нарядным сватам,
Преградил он узкую теснину.
Молвил сватам Арап черноликий:
«Погодите, нарядные сваты,
Отдавайте все свои подарки!
Стоит дунуть мне – снесет вас ветром,
Стоит плюнуть – унесет потоком,
Вас глотать мне – на глоток не хватит.
Отдавайте все свои подарки,
А иначе – всех вас порешу я».
Мигом сваты подарки отдали,
Отдал Марко копье костяное,
А Янкула – шитую рубаху,
Побежали нарядные сваты,
Все бежали, никто не остался,
Там остался только младший дружка
Да осталась девица-невеста.
И промолвил Арап черноликий:
«Бог тебе на помощь, младший дружка!
Отдавай-ка ты мне свой подарок!»
Отвечал Арапу младший дружка:
«Бог сразил бы Черного Арапа!
Говоришь ты, а я и не слышу.
Никаких мне даров не вручали,
Поручили девушку-невесту,
Чтоб ее я охранял в дороге.
Хоть убей, а девушку не выдам!»
И промолвил Арап черноликий:
«Бог тебе на помощь, младший дружка!
Отдавай мне девушку-невесту!
Стоит дунуть мне – умчишься с ветром,
Стоит плюнуть – унесет потоком,
Проглочу я тебя – не замечу!»
Отвечало Дитя Голомеше:
«Бог сразил бы Черного Арапа!
Нас однажды матери рожали,
Нам однажды суждена погибель,
Уж кому-то господь бог поможет.
Говоришь ты, а я и не слышу.
Ну-ка стань ты на черте юнацкой, [119]119
  Ну-ка стань ты на черте юнацкой… – Согласно этикету юнацких поединков, тот, кто вызывает на бой, получает право первого удара, а его противник должен отражать удар на определенном месте, «на черте».


[Закрыть]
Палицу я брошу боевую,
Испытаю юнацкую силу!»
Устрашился Арап черноликий,
Устрашился Арап, испугался.
Стали спорить меж собой юнаки,
Кто ударит палицею первый.
И промолвил Арап черноликий:
«Бог тебе на помощь, младший дружка,
Палицу я должен бросить первым!»
Согласилось Дитя Голомеше,
И подходит воин малолетний,
Подъезжает он к черте юнацкой.
Цель наметил Арап черноликий,
Он прикинул, как верней ударить,
В грудь коню не стал он примеряться,
Промеж глаз он целит аргамаку
И с размаху палицу бросает.
В то мгновенье конь любимый Гюро
Лег на землю, рухнул на колени,
Пролетела палица чуть выше.
И промолвил Арап черноликий:
«Бог тебе на помощь, младший дружка!
В первый раз ты взял меня обманом,
Дай мне бросить палицу вторично!»
Отвечало Дитя Голомеше:
«Бог сразил бы Черного Арапа!
Нас однажды матери рожали,
Нам однажды суждено погибнуть,
Уж кому-то господь бог поможет».
И подъехал Арап черноликий,
И подъехал он к черте юнацкой,
Цель наметил воин малолетний,
Он прикинул, как верней ударить,
Как ударить палицей Арапа,
Промеж глаз не стал он примеряться,
Прямо в грудь он целит аргамаку:
Если конь упадет на колени,
В голову врагу удар придется.
И метнул в Арапа младший дружка,
И метнул он палицу с размаху,
Конь Арапа рухнул на колени,
Рухнул на колени, лег на землю,
И припал он к мураве зеленой,
Угодила палица в Арапа,
Угодила, в голову попала,
Сбросила с седла того Арапа.
Выхватил тут саблю младший дружка,
Вмиг раскрыл он лезвие складное,
Обнажил отточенную саблю,
И взмахнул он этой острой сталью,
Чтобы голову отсечь Арапу,
Размахнулся он острою саблей,
Десять буков разом повалилось.
Погубил он Черного Арапа,
Зарубил Арапа острой саблей,
Отрубил он голову злодею
И, отрубленную, в торбу бросил.
Сам направился в шатер зеленый
И добычей взял пятнадцать мулов,
Нагруженных золотой казною.
И поехал он вдвоем с невестой,
И поехал по ровным дорогам,
И приехал он к подворью Гюро.
Как подъехал он к подворью Гюро,
Там в застолье сваты толковали:
«Счастье наше, нарядные сваты,
Мы поели и выпили вволю,
Надо выпить нам еще, юнаки,
Надо выпить за душу Дитяти.
Взял невесту Арап черноликий,
Погубил он Дитя Голомеше,
Младший дружка уже не вернется».
Лишь промолвили такое слово,
Младший дружка постучал в ворота,
Крикнул, чтоб ворота отворили,
В нетерпенье пнул ногою створы,
Пнул ногою – рухнули ворота,
Посреди двора они упали,
А калитка отлетела к дому.
На подворье въехал младший дружка,
Он привез красавицу невесту.
И собрал он всех нарядных сватов,
Всех нарядных сватов на пирушку,
И уселись все в честном застолье.
Младший дружка, словно ненароком,
Замахнулся палицей своею
Да как хватит удалого Марка,
Как ударит доброго юнака,
Лупит свата, говорит при этом:
«Бог тебя срази, отважный Марко!
Как ты смеешь в сваты набиваться,
Коли дело не можешь исполнить,
Коль не в силах уберечь невесту?»
Как он хватит Янку-воеводу,
Как ударит палицею крепкой,
Лупит дружку, говорит при этом:
«Бог тебя срази, Янкула храбрый!
Как ты смеешь в дружки набиваться,
Коль не в силах уберечь невесту?»
А потом как хватит молодого,
Как ударит жениха дубиной,
Крепко лупит, говорит при этом:
«Бог тебя срази, жених пригожий!
На чужбине свататься задумал,
А невесту уберечь не можешь!»
И колотит братец молодого.
Тут сказала девушка-невеста:
«Милый братец, бей его покрепче,
Да гляди-ка, были б кости целы!»
Отпустил тут братец молодого,
И собрал он всех нарядных сватов,
Он вручил им золота пять вьюков,
Чтобы справили свадьбу, как надо,
Он пять вьюков подарил невесте,
Пять – невесте, пять себе оставил.
И собрался он сразу в дорогу
И отправился к Белому морю,
К побережью, на песок на белый.
 

Женитьба царя Степана [120]120
  Переведено по тексту сб.: Караджич, т. II, № 28. Записано в 1815 г. в г. Сремски Карловци от герцеговинского гусляра Т. Подруговича.


[Закрыть]

 
Когда сербский царь Степан [121]121
  Сербский царь Степан. – Вслед за В. Караджичем этот эпический персонаж обычно отождествляют с сербским царем Стефаном Душаном (1331–1355). Однако такое отождествление так же неправомерно, как и отождествление исторического Владимира I Святославича с эпическим князем Владимиром в сходной с этой песней былиной «Дунай (Женитьба князя Владимира)». Сюжет песни возник раньше, нежели государственность у сербов, и в ходе своей эволюции он неоднократно переделывался у славян. Леджан (также Леген, Ледян) – эпический город, обычно в чужом царстве.


[Закрыть]женился,
Он далече высватал невесту —
Из Леджана, латинского града.
Отдал Михаил, [122]122
  Михаил– эпическое имя чужого короля (болгарского, дубровницкого и др.). В данном случае это имя короля латинян, то есть католиков, под которыми вероятнее всего подразумеваются венецианцы, если судить по описанному ниже маршруту сватов.


[Закрыть]король латинский,
Дочь ему по имени Роксанда. [123]123
  Роксанда– заимствованное имя из «Александрии», средневекового романа, известного среди южных славян с XIV в. В романе Роксаной названа дочь персидского царя Дария, ставшая женой Александра Македонского.


[Закрыть]
Сватал царь и получил согласье.
Он по письмам девушку сосватал
Да покликал Тодора-визиря: [124]124
  Тодор-визирь– вымышленный персонаж.


[Закрыть]
«Поезжай-ка ты, слуга мой, Тодор,
Побывай-ка ты в Леджане белом
У короля Михаила, тестя.
Ты столкуйся с королем о свадьбе:
Сколько привезти с собою сватов
И когда нам ехать по невесту?
Повидай и девушку Роксанду.
Ей под стать ли быть царю – царицей,
Нашей сербской стороны хозяйкой?
Да надень ей перстень обручальный!»
И Тодор-визирь царю ответил:
«Еду, царь, мой повелитель! Еду!»
Снарядился и махнул к латинам.
А когда в Леджан приехал белый,
Ласково король визиря встретил
И вином поил его неделю.
И такое слово молвил Тодор:
«Слушай, Михаил-король, дружище!
Разве царь Степан меня отправил
Пить вино у вас, в Леджане белом?
Царь велел о свадьбе столковаться,
Разузнать, в какое время года
Надобно приехать по невесту,
Много ль привезти с собою сватов.
Наказал он повидать Роксанду
И вручить ей перстень обручальный».
Михаил-король сказал визирю:
«Передай царю, дружище Тодор,
Пусть приедет он в любую пору,
Сватов привезет число любое.
Об одном прошу царя Степана —
Сестричей своих оставить дома, —
Воиновичей двоих беспутных, —
Вукашина с Петрашином-братом. [125]125
  Воиновичи, Вукашин и Петрашин. – Истории эти племянники Душана неизвестны. Их образы явно созданы фольклорной традицией. Так, в одной из песен, записанных в начале XVIII в. (Эрлангенская рукопись, № 92), рассказывается о женитьбе некоего воеводы Воина из Вучитрна на Блице, сестре Душана.


[Закрыть]
Воиновичи в пиру – пропойцы,
В сваре – сорвиголовы, буяны.
Как натянутся они хмельного,
Так затеют непременно драку.
Ведь у нас, Тодор, в Леджане белом,
Ссору замирить куда как трудно!
А Роксанду тотчас ты увидишь
И вручишь ей перстень, честь по чести».
Как сошла на землю тьма ночная,
Восковых свечей не жгли в трапезной,
А во мраке вывели невесту.
Увидал Роксанду визирь Тодор,
Тут же золотой достал он перстень
С жемчугом, с каменьем самоцветным.
От него покои засияли!
Показалась Тодору невеста
Краше, нежели белая вила.
Дал он перстень девушке Роксанде,
Подарил ей тысячу дукатов.
С тем и увели невесту братья.
Ранним-рано зорька заалела.
Визирь Тодор собрался в дорогу
И поехал прямо в белый Призрен.
А когда приехал в белый Призрен,
Спрашивает сербский царь визиря:
«Ой же ты, слуга мой, визирь Тодор!
Повидал ли девушку Роксанду,
Отдал ли ей перстень, честь по чести?
Что мне Михаил-король ответил?»
И поведал Тодор по порядку:
«Видел, царь, и отдал ей твой перстень.
Спросишь – какова собой Роксанда?
В Сербии у нас ей равных нету!
Ладно говорил король Михайло:
«Приезжай, когда тебе угодно,
Сколь угодно собирай ты сватов.»
Об одном король латинский просит:
Сестричей двоих не брать с собою, —
Вукашина с Петрашином, братом.
Воиновичи в пиру – пропойцы,
В сваре – сорвиголовы, буяны.
Как напьются, так затеют ссору.
А в Леджане, городе латинском,
Ссору замирить куда как трудно!»
Сербский царь Степан про то услышал,
И себя он хлопнул по колену:
«Вот злосчастье, милосердный боже!
Знать, про Воиновичей бесчинства
И туда уж докатились вести!
Верь мне, Тодор, слово мое твердо:
Дай лишь срок, сыграем эту свадьбу —
И обоих сестричей повешу
На воротах града Вучитырна, [126]126
  Вучитырн(Вучитрн) – город на Косовом поле. Буквальное значение: Волчий Терн.


[Закрыть]
Чтоб меня по свету не срамили!»
Начал царь Степан готовить сватов.
А когда собрал двенадцать тысяч,
Поехал по ровному Косову.
Добрались они до Вучитырна.
Там два Воиновича младые
Тихо меж собой вели беседу:
«Отчего, мол, рассердился дядя?
Нас не хочет сватами поставить!
Кто перед царем оклеветал нас,
Чтоб с того живое мясо слезло!
Царь Степан поехал в край латинский,
Не имея при себе юнака,
Чтоб ему роднею доводился,
Из беды бы выручил, не выдал,
Коли что худое приключится.
Ведь латины плуты, прощелыги,
Дядю ни за грош они загубят.
Мы ж идти незваными не смеем!»
Сыновьям сказала мать-старуха:
«Воиновичи, мои вы дети!
Есть у вас в горах родимый братец,
Милош [127]127
  Милош. – Югославские комментаторы видят в этом пастухе Милоша Воинича, «ставилца» (военачальника) Душана. Однако серьезных оснований этому нет. «Исторические» имена проникают в эпические песни, как правило, значительно позже возникновения самих песен и оформления их основного содержания и образов, что характерно и для этой песни. Образ малолетнего племянника по матери, выполняющего за своего дядю трудные свадебные задачи, сугубо традиционен (ср. выше «Маленькое дитя и ламия»). Больше того, примечательно подчеркивание болгарской одежды Милоша и применение к нему этнонима «бугарин». Это побуждает предполагать, что у песни была болгарская предшественница.


[Закрыть]молодой, пастух овечий.
Всех моложе он да всех отважней.
Царь Степан о нем и знать не знает!
Вы пошлите лист бумаги белой, —
Пусть, мол, в город Вучитырн приедет.
Что и как – всей правды не пишите.
Отпишите – мать, мол, помирает
И зовет принять благословенье,
Чтобы ты с проклятьем не остался.
К белому двору ступай скорее,
Может быть, в живых ее застанешь!»
Матери послушались два брата.
Грамоту строчат они проворно
И на Шар-планину [128]128
  Шар-планина– горный массив южнее г. Призрена, на границе с Вардарской Македонией.


[Закрыть]посылают,
Где пасет овечье стадо Милош:
«Ой же ты, родимый братец Милош!
В град Вучитырн поспешай скорее.
Там старая матерь помирает
И зовет принять благословенье,
Чтобы ты с проклятьем не остался».
Грамоту, написанную мелко,
Он читает, слезы проливает.
Тридцать пастухов его спросили:
«Ой же ты, наш предводитель, Милош!
Сколько раз тебе писали письма —
Никогда, читаючи, не плакал!
От кого письмо, скажи скорее!»
И вскочил на резвы ноги Милош,
И поведал овчарам всю правду:
«Ой, чабаны, братья дорогие!
Весть пришла мне из родного дома.
Там старая матерь помирает
И зовет принять благословенье,
Чтоб на мне проклятья не осталось.
Стадо пуще глаза берегите!
Я схожу и ворочусь обратно».
В город Вучитырн явился Милош.
Вот он к белому двору подходит,
А навстречу двое милых братьев.
Позади идет старая матерь.
Говорит пастух овечий Милош:
«Коли в бога веруете, братья, —
Без беды грешно беду накликать!»
Отвечают оба милых брата:
«Заходи! Беда у нас найдется!»
Все расцеловались в белы лица.
В белу руку мать целует Милош.
Рассказали братья по порядку:
«Сербский царь поехал по невесту
Далеко, в латинскую столицу.
Сестричей своих не взял с собою.
Коли хочешь, брат родимый, Милош,
Поезжай за ним незваным сватом.
Будешь всюду следовать за дядей.
Приключись беда с ним ненароком,
Ты ему избыть беду поможешь.
Коли ничего не приключится,
Возвращайся, не открывшись дяде!»
А Милош того и дожидался:
«Я согласен, братья дорогие!
И кому помочь мне, как не дяде?»
Стали собирать его в дорогу.
Петрашин буланого седлает,
Вукашин Милоша снаряжает:
Тонкую рубашку надевает,
До пояса – из чистого злата,
От пояса – из белого шелка,
На нее – три безрукавки тонких,
Пуговиц-то на кафтане тридцать,
Златокованы на нем пластины,
В каждых трех, клади, по пуду злата.
А еще надел в дорогу Милош
Наколенники, штаны в обтяжку.
Он болгарскую накинул бурку.
Нахлобучил болгарскую шапку,
Ну ни дать ни взять – болгарин черный!
Братья смотрят и узнать не могут!
Дали брату копье боевое
Да зеленый меч [129]129
  Зеленый меч– булатный меч. Булат действительно зеленого цвета, от светло-зеленого до густо-оливкового.


[Закрыть]отцовский дали.
Буланого Петрашин выводит.
Добрый конь обшит медвежьей шкурой,
Чтрбы не узнал его царь сербский.
Милоша два брата научали:
«Как догонишь царских сватов, Милош,
Кто ты, спросят, и откуда едешь,
Отвечай: «Из Валахии Черной. [130]130
  Валахия Черная. – Так в средние века южные славяне называли центральную часть современной Румынии.


[Закрыть]
Там служил у бега Радул-бега, [131]131
  Радул-бег– эпическое имя, часто встречающееся в южнославянских песнях. Оно проникло в песни, вероятно, потому, что валашские господари, часто носившие это имя в XIV–XVI вв., имели тесные связи и отношения с южнославянскими соседями. Немало южных славян сражалось бок о бок с валахами против турок.


[Закрыть]
Ни гроша не получил за службу,
И пустился я по белу свету
Поискать хозяина получше.
Тут я услыхал про царских сватов
Да – незваный – к ним в пути прибился
Хлеба белого ломоть мне нужен,
Красного вина нужна мне чара!»
Да узду натягивай покрепче:
Если дать буланому поблажку —
Побежит с конем царевым рядом!»
Милош па буланого садится,
Едет за царем – прибиться к сватам,
И в Загорье сватов догоняет.
Спрашивают нарядные сваты:
«Ты откуда, молодой болгарин?»
Слово в слово отвечает Милош,
Как ему наказывали братья.
Подобру его встречают сваты:
«Едем с нами, молодой болгарин,
Пусть одним в дружине больше будет!»
Когда Милош пас овечье стадо,
Приобрел он вредную привычку
Подремать в полуденную пору:
В этот час на Шар-планине жарко!
И в дороге Милош сном забылся,
У буланого узду ослабил.
А буланый голову закинул,
Растолкал коней, юнаков, сватов.
Он с конем царевым поравнялся
И пошел спокойно с ним бок о бок.
Бить хотят болгарина вельможи,
Только сербский царь не дозволяет:
«Юного болгарина не бейте!
В полдень спать, небось, он приучился,
Когда пас в горах овечье стадо.
Зря его не бейте, – разбудите!»
Кинулись вельможи, воеводы:
«Просыпайся, молодой болгарин!
Не казни, господь, старуху-матерь,
Что тебя, такого, породила
Да в царевы сваты снарядила!»
Встрепенулся Милош Воинович,
Видит черные царевы очи,
Царского коня – с буланым рядом.
Он рванул буланого за повод,
Гонит сквозь двенадцать тысяч сватов.
Выгнал – и ударил острой шпорой.
Конь на три копья в сторону скачет,
На четыре – взвивается к небу,
А вперед летит – и меры нету!
Из хайла – живой огонь сыпучий,
Из ноздрей синий пламень текучий.
Сваты поднялись – двенадцать тысяч:
Ну и конь под болгарином пляшет!
Все коню болгарина дивятся:
«Что за чудо, милостивый боже!
Добрый конь, а молодец нескладный.
Мы коней подобных не видали.
Царский зять имел коня такого,
Как теперь имеет болгарин».
Тут случились три корыстолюбца.
Первый звался Джаковица Вуче, [132]132
  Вуче Джаковица– вымышленный персонаж. Во времена сербской династии Неманичей, к которой принадлежал и Душан, г. Джаковица, северо-западнее столицы Призрена, назывался Алтин.


[Закрыть]
Был другой – из Нестополья Янко, [133]133
  Янко из Нестополья– вымышленный персонаж. Как местность или город Нестополье реально не существует. Оно придумано для рифмы, примененной в оригинале.


[Закрыть]
Третий молодец – из Приеполья. [134]134
  Приеполье– город в Сербии вблизи стыка границ Боснии и Черногории.


[Закрыть]
Живо меж собой они стакнулись.
«Доброго коня достал болгарин!
Нет такого ни у царских сватов,
Ни у самого царя Степана.
Ну-ка, приотстанемте маленько!
Может быть, юнака одурачим».
Подъезжая к самому ущелью,
Приотстали три корыстолюбца.
Пастуху овечьему сказали:
«Эй, послушай, молодой болгарин!
Коли ты сменять коня согласен,
Лучшего коня взамен получишь
И возьмешь в придачу сто дукатов
Да орало и волов упряжку,
Чтобы век пахать, кормиться хлебом».
Отвечает Милош Воинович:
«Убирайтесь, три корыстолюбца!
Лучшего коня и не ищу я,
Даже с этим совладать мне трудно!
И на что сдались мне сто дукатов?
На весах я не смогу их взвесить,
Даже сосчитать их не сумею.
Да на что орало мне с волами?
И отец мой не пахал – не сеял,
А меня вскормил, однако, хлебом!»
И сказали три корыстолюбца:
«Ты послушай, молодой болгарин!
Ежели коня сменять не хочешь —
У тебя его отымем силой!»
Отвечает Милош Воинович:
«Сила города берет и земли.
Моего коня легко отнять ей.
Я уж, так и быть, его сменяю:
Не ходить же мне пешком по свету!»
Осадил буланого проворно,
Сунул руку под медвежью шкуру.
Думали, он шпору отцепляет.
Нет! Свой шестопер златой он вынул.
Как ударил Вука Джаковицу —
Кувырнулся Вуче троекратно, —
Ягодицей кверху кувырнулся.
И промолвил Милош Воинович:
«Чтоб такие гроздья винограда
Наливались в твоей Джаковице!»
Удирает нестополец Янко.
Милош на буланом догоняет.
Между плеч ударил шестопером —
Тот четыре раза кувырнулся.
«Не сдавайся, нестополец Янко!
Чтоб такие яблоки созрели
У тебя в родимом Нестополье!»
Мчится приеполец-горемыка.
Милош на буланом догоняет.
Зацепил беднягу шестопером.
Семикратно тот перевернулся.
«Не сдавайся, парень-приеполец!
А когда вернешься в Приеполье,
Будешь красным девушкам хвалиться:
У болгарина коня я отнял!»
Сватам вслед коня направил Милош.
Подъезжая к белому Леджану,
Белые шатры разбили в поле.
Глядь, у царского коня нет корма!
Все приел и конь буланый тоже.
Осмотрелся Милош Воинович.
Торбу он берет в левую руку,
С ней обходит он другие торбы
На ноги вскочил латинин белый.
На ретивого гнедого вспрыгнул.
Разогнался по ровному полю.
На черте застыл недвижно Милош.
Тут в него копье латин бросает,
Метит прямо в юнацкие груди.
Шестопер златой сжимает Милош.
Он копье встречает шестопером,
Переламывает на три части.
Закричал тогда латинин белый:
«Ты повремени, болгарин черный!
Копьецо худое мне всучили,
За другим копьем придется съездить».
И помчался по ровному полю.
Отозвался Милош Воинович:
«Малость погоди, латинин белый!
Ты охотней от меня сбежал бы».
Вскачь погнал он по полю латина.
Доскакали до ворот леджанских —
Заперты леджанские ворота!
Как пустил копье в латина Милош,
Пригвоздил он белого латина,
Пригвоздил его к вратам Леджана.
Русую головушку он рубит
И бросает буланому в торбу.
В поле Милош изловил гнедого
И привел его царю Степану:
«Голову заступника принес я!»
Не считая, царь отсыпал злата:
«Ты вина, сынок, напейся вдоволь!
Будешь у меня премного счастлив».
Только Милош за вино уселся,
Как бирюч латинский выкликает:
«Сербский царь, под городом Леджапом,
На лугу – три коня богатырских.
Каждый – под седлом и в полной сбруе.
На конях – мечи огнисты [135]135
  Мечи огнисты. – Неясно, какое значение вложил певец в эпитет «огнистый» (в оригинале «пламенный»). Это либо раскаленные мечи, либо мечи, сверкающие на солнце, как пламя. Но второе значение противоречит понятию «зеленый меч», ранее употребленному певцом. Зеленый, то есть булатный, меч не может сверкать на солнце, подобно пламени.


[Закрыть]блещут,
Острия у них подъяты к небу. [136]136
  Острия у них подъяты к небу– Повернутое острым концом книзу копье означало, что воин сдается.


[Закрыть]
Через трех коней ты перепрыгни,
Либо не уедешь ты отсюда
И своей не вывезешь невесты».
И опять стал выкликать глашатай:
«Разве мать юнака не родила,
В сваты царские не снарядила,
Чтоб через коней трех богатырских,
Да с тремя огнистыми мечами,
Он сумел с разгона перепрыгнуть?»
И один лишь молодой болгарин
Подошел к шатру царя Степана:
«Ты дозволишь, сербский царь-надёжа,
Через трех коней мне перепрыгнуть?»
«Можно, только, дитятко родное,
Не в болгарской долгополой бурке!
Боже, разрази того портнягу,
Что сварганил длинную такую!»
Отвечает Милош Воинович:
«Не заботься, царь, о бурке черной!
Красное вино ты пей, как прежде.
Будь лишь смелость у юнака в сердце!
Бурка удалому – не помеха.
Коли шерсть своя овце мешает,
Грош цена и шерсти и овечке!»
Поскакал юнак Леджанским полем,
Поравнялся с добрыми конями.
Он за них буланого отводит:
«Жди меня в седло, мой конь буланый!»
Как зашел с другого боку Милош,
Разогнался по ровному полю,
Через трех коней он перепрыгнул,
Через острия мечей огнистых,
Да в седло к буланому метнулся.
Трех коней берет он богатырских
И ведет к шатру царя Степана.
Долго ли, коротко ли, латинин
Снова с городской стены взывает:
«Ты ступай-ка, сербский царь, под башню,
Самую высокую в Леджане.
Долгое копье в ту башню вбито.
Яблоко на нем блестит златое.
Нужно прострелить его сквозь перстень».
Ждать не хочет Милош Воинович.
Вопрошает он царя Степана:
«Ты дозволишь, сербский царь-надёжа,
Выстрелить мне в яблоко сквозь перстень?»
«Дозволяю, мой сынок родимый!»
И подходит к белой башне Милош,
И стрелу на тетиву златую
Он кладет и, выстрелив сквозь перстень,
Пробивает яблоко златое.
Яблоко берет он в белы руки,
Отдает его царю Степану,
Получает щедрую награду.
Со стены опять латинин кличет:
«Видишь, сербский царь, под белу башню
Двое королевичей выходят,
Трех пригожих девушек выводят,
Трех пригожих, меж собою схожих.
Все у них едино – стать и платье.
Распознай, которая – Роксанда.
Коли ошибешься ненароком —
Не уедешь, головы не сносишь,
А не то чтоб увезти невесту!»
Царь Степан услышал эти речи
И покликал Тодора-визиря:
«Опознай, слуга, мою невесту!»
И царю сказал по правде Тодор:
«Царь-надёжа, я ее не видел!
Затемно невесту выводили.
Я во мраке отдал ей твой перстень».
Царь себя ударил по колену:
«Вот злосчастье, боже милосердный!
Нас перехитрили, одолели,
Нас на глум девица выставляет!»
Как услышал Милош Воинович,
Сразу подошел к царю Степану:
«Сербский царь, мой господин, дозволь мне
Опознать Роксанду-королевну!»
«Дозволяю, дитятко родное,
Только на тебя плоха надежда;
Как мою невесту опознаешь,
Коли ты ее не видел сроду?»
Отвечает Милош Воинович:
«Не пекись об этом, царь-надёжа!
Стадо я стерег на Шар-планине,
Было там овец двенадцать тысяч.
По три сотни в ночь ягнят рождалось.
По овце я мог узнать любого.
А Роксанду отличу по братьям!»
Сербский царь Степан ему ответил:
«Коли бог тебе, дитя, поможет
Опознать Роксанду-королевну,
Дам тебе я землю Скендерию, [137]137
  Скендерия– северная часть Албании, вблизи Скадарского озера (ср. имя знаменитого албанца Скандербег). Этот район не входил в состав сербского государства. Поэтому посул царя Степана можно расценить и как злую шутку, как желание подарить журавля в небе.


[Закрыть]
Целый век ты будешь ею править».
Ехал Милош по ровному полю,
А когда он к девушкам подъехал,
С плеч болгарскую он сбросил бурку,
И болгарскую он шапку скинул.
Заблистали златоткань да бархат,
Заблистали пластины златые,
Заблистали поножи златые.
Заблистал в зеленом поле Милош,
Точно солнце красно из-за леса!
Стелет бурку на траве зеленой,
Рассыпает по ней кольца, перстни,
Жемчуг мелкий, самоцветны камни.
Меч зеленый достает из ножен,
Девушкам пригожим слово молвит:
«Подоткнет подол пускай Роксанда,
Закатает рукава шелковы,
Соберет златые кольца, перстни,
Жемчуг мелкий, самоцветны камни.
А попробуй сунуться другая —
И, святою верою клянуся,
Белы руки отрублю по локти!»
И тотчас из трех девиц пригожих
Крайние на среднюю взглянули,
А Роксанда – на траву зелену.
Вот подол Роксанда подоткнула,
Закатала рукава шелковы,
Кольца собрала она и перстни,
Жемчуг мелкий, самоцветны камни.
Две подружки наутек пустились.
За руки схватил обеих Милош,
Всех троих привел к царю Степану:
Дал он сербскому царю Роксанду,
Ей в наперсницы он дал другую,
Да себе оставил третью Милош.
Царь промежду глаз его целует,
Хоть не знает, кто он и откуда.
Закричали нарядные дружки:
«Снаряжайтесь, разодеты сваты!
Ехать нам домой приспело время».
Собирались нарядные сваты,
Увозили девушку Роксанду.
Только удалились от Леджана,
Как промолвил Милош Воинович:
«Сербский царь Степан, мой повелитель!
Есть в латинском городе Леджане
Этакий Балачко [138]138
  Балачко– вымышленное имя. У сербов встречались фамилии Балач, Балаш, Балашко.


[Закрыть]-воевода.
С тем Балачкой мы друг дружку знаем.
Семь годов король его содержит,
Чтобы разгонять нарядных сватов,
Силой отымать у них Роксанду.
Нам король пошлет его вдогонку.
У него Балачко – трехголовый:
Из одной главы бьет пламень синий,
Из другой – студеный ветер дует. [139]139
  Из одной главы… Из другой… – Певец забыл сказать и о третьей голове Балачка. Этому образу, несомненно, приписаны атрибуты змея. Но мы не знаем, принадлежит ли этот художественный прием самому певцу Т. Подруговичу или же эпической традиции.


[Закрыть]
Как наружу выйдут пламень с ветром,
Можно без труда сгубить Балачка.
Поезжайте с девушкой Роксандой.
Я дождусь Балачка-воеводы,
Чтоб его попридержать маленько».
Ускакали нарядные сваты,
Увезли пригожую невесту.
Ждет-пождет в лесу зеленом Милош.
Вместе с ним – товарищей три сотни.
Ускакали сваты из Леджана,
А король к себе призвал Балачка:
«Ой ты, верный мой слуга Балачко!
Ты разгонишь ли царевых сватов,
Отобьешь ли девушку Роксанду?»
Вопросил Балачко-воевода:
«Повелитель мой, король Леджана!
И какой-такой юнак удалый
Затесался меж царевых сватов?»
Говорит Балачке-воеводе
Королева белого Леджана:
«Наш слуга, Балачко-воевода!
Никакого нет у них юнака!
Есть молокосос, болгарин черный,
Молодой болгарин, безбородый».
Говорит Балачко-воевода:
«Не болгарин черный – царский сестрич,
Милош Воинович едет с ними.
Царь Степан его и знать не знает.
Мне он, между тем, знаком давненько!»
Молвила Леджана королева:
«Наш слуга, Балачко-воевода!
Поезжай, отбей у сербов дочку,
Я отдам тебе Роксанду в жены».
Оседлал арабскую кобылу,
Поскакал за сватами Балачко.
С ним – шесть сотен всадников латинских.
Вот они в зеленый лес въезжают.
Встал буланый на пути широком,
Позади встал Милош Воинович.
Закричал Балачко-воевода:
«Не меня ли, Милош, поджидаешь?»
Синеярым пламенем дохнул он,
На буланом сжег медвежью шкуру.
Увидал такую незадачу —
И дохнул студеным лютым ветром.
Конь буланый трижды кувырнулся,
Цел и невредим остался Милош.
Крикнул Воинович белым горлом:
«Принимай нечаянный подарок!»
Шестопер свой золотой метнул он,
Зацепил Балачка-воеводу,
Из седельца боевого вышиб.
Смертоносное копье направил,
Приколол его к траве зеленой,
Отрубил три головы Балачке,
Да буланому их бросил в торбу.
Напустились удальцов три сотни
С Милошем на всадников Балачки
И голов срубили ровно триста.
Царским сватам вслед поехал Милош,
А когда нагнал царя Степана,
Бросил наземь головы Балачки,
Взял в подарок тысячу дукатов.
Поскакали сваты в Призрен белый.
Выехали на Косово поле,
И собрался Милош в град Вучитырн.
Он царю сказал такое слово:
«С богом оставайся, дядя милый,
Сербский царь Степан, родной мой дядя!»
Сербский царь внезапно догадался:
Это Милош, младший Воинович!
Сестрича он ласково приветил:
«Неужели, дитятко, ты – Милош?
Ты ли это, сестрич мой любимый?
Счастлива твоя родная матерь!
Счастлив тот, кого зовешь ты дядей!
Что ж ты мне доселе не открылся?
И тебя в пути я мучил жаждой,
Скудной пищей и ночлегом трудным!
Своему без своего не сладко!»
 

Георгий-змееборец. Икона из Кремиковского монастыря (1667 г.). Болгария.